Kitabı oku: «Хранитель Королевского Букета», sayfa 11
– О, Флора, второе проникновение за полчаса. Что у них там, сатанинское сборище что-ли? Неужели кто-то разболтал настоящее заклинание? Опять же, здесь нет силы, гора давно никого не интересует, а эти придурки все лезут и лезут, – ворчал Руф, шаркая по залу к выходу.
– Бежим, скорее, – потащил Эвелин Иван, как только шаги охранника затихли.
Они проскочили через комнаты и выглянули в приоткрытую дверь. Посетители столпились около бассейна-клумбы. Охранник читал вслух заклинание над человеком в черном, и тот таял, как туман от солнечных лучей. Сначала исчезли ноги в черных блестящих ботинках, начищенных, как церковная утварь, следом туловище и руки, последними растаяли плечи и, наконец, голова с испуганными черными накрашенными глазами. Как только он исчез, посетители стали расходиться.
Эвелин и Иван заметили Азалию Мстиславовну на другой стороне площадки и, не обращая внимания на пристальный взгляд охранника, пошли к ней.
– Посмотри, – удивленно прошептал Иван и показал рукой на клумбу.
Теперь в центре инсталляции полыхал огромный ведьмовской костер. Эвелин споткнулась, заглядевшись на яркие, почти настоящие языки пламени, но упасть не успела. Чьи-то сильные руки подхватили ее.
Эвелин подняла голову. Над ней возвышался вед.
Как его? Кажется, Сила? Какой сильный!
– Спасибо, – пискнула она, глядя в черные глаза.
– Эй, цветочница, смотри под ноги, так недолго ближнего затоптать, – пошутил Сила, – или наоборот…
– Прости я не хотела.
– А туда, вам все равно еще рановато ходить, – тихо сказал он, наклонившись к Эвелин, и показал глазами на дверь в оружейный музей, – строгий Руф уже стар, но мимо него и мышь не проскочит, повезло вам сегодня.
Он подмигнул Эвелин и поставил на землю. Кивнул Ивану, развернулся и поспешил к своим собратьям, уже входившим в портал по другую сторону “костра”.
– Спасибо, – повторила Эвелин в спину парню, растерявшись и не найдя слов. Вед успел войти в арку перехода перед наставником.
Иван стоял рядом, неловко переминаясь с ноги на ногу.
– А кто такой Ян? – спросила Эвелин Ивана.
Тот побледнел и пожал плечами.
– Не знаю. А что?
– Так. Ничего. Его отец, оказывается, еще жив.
Иван закашлялся.
– Откуда ты знаешь?
– Так. На ум пришло, – прищурилась Эвелин и подозрительно посмотрела на Ивана.
Она посмотрела под ноги и заметила блестящую монету. Наклонилась и подняла.
– Вань? Посмотри? – Она протянула ему кругляшок. – Это что?
– Обычный ведовский жетон, – указал Иван на отверстие в жетоне, – нужно будет как-то вернуть, у хозяина могут быть неприятности. Обычно в них вкладывается какая-то магия, свойственная веду.
Эвелин показалось, что жетон сверкнул, и на нем на мгновение проявился узор.
Показалось? А если, правда, жетон с волшебством? Впрочем, тут все с волшебством! А если у веда будут проблемы? Нужно будет спросить у бабушки!
– А, вот вы где? А мы вас ищем, – рядом появился Боримир Лазаревич. – Домой, – скомандовал он и, не оглядываясь, пошел к выходу.
Эвелин и Иван спустились по ступенькам на посадочную площадку, служившую и взлетной. Ученики в том же порядке построились и уселись на метлы. Взмыли в небо.
Путь домой показался короче.
Глава 13 Тоска о родном доме
У каждого человека есть такое место, куда ему хотелось бы время от времени возвращаться. Хотя бы мысленно. Туда, где с ним произошло что-то чудесное, доброе, трогательное. То, что перевернуло душу, подарило надежду на лучшее, от чего так тепло на сердце. То, что дает силы жить дальше.
Эвелин нашла эту поляну случайно. Однажды она отрабатывала полеты на метле и решила отдохнуть. Вдалеке виднелась Туманная стена. Она закрывала горизонт и до самого верха уходила вверх под облака. Иногда сильные порывы ветра отрывали от нее белые лоскуты тумана. Лоскуты превращались в диковинных существ и плыли высоко в небе перекидываясь, принимая новый вид. Эвелин любила смотреть на них и угадывать. Иногда фантазировать. Недалеко паслись эльфийские козули. Они были пугливыми созданиями и никогда не приближались к Эвелин. Кстати, пастух тоже. Наверное, спал под кустом.
Эвелин присела на мягкую траву среди ярких цветов и прислушалась.
– Нет, это невыносимо, снова этот порывистый ветер спугнул всех бабочек и пчел! Когда же, наконец, на него будет управа? – ворчала луговая ромашка.
– Завтра будет хорошая погода, – отвечал ей василек. – Не ворчи! Лучше посмотри какой красивый закат!
Эвелин тоже посмотрела на закат и ахнула.
Сильный ветер рассеял туман у стены, и солнечные лучи проникли сквозь нее. Эвелин увидела сквозь Туманную стену свой город: до неба громоздились сигары многоэтажных домов, на дорогах мелькали автомобили, стеклянные витрины магазинов искрились, отражая закатные лучи, огромное кольцо колеса обозрения возвышалось над макушками деревьев в городском парке. Она помнила, как с родителями ходила на карусели, помнила прекрасный вид на город. Уже тогда Эвелин не боялась высоты. Знакомый пейзаж делал, кажется, чуточку счастливее.
Она и здесь счастлива под крылом у бабушки, но там было особое счастье. Когда Эвелин научилась летать, то села на метлу и устремилась к оконцу. Ей казалось, что она сможет проникнуть сквозь него и оказаться в родном городе. Но сколько не двигалась, оставалась на месте.
Теперь Эвелин частенько прилетала сюда под любым предлогом. Собирала лекарственные травы для бабушки. Или сидела на полянке и слушала болтовню цветов. И смотрела на мир в открывающиеся для нее просветы.
В этот раз она взяла с собой книжку и читала в ожидании заката, чтобы еще раз глянуть за стену. Прочитав несколько страниц, отложила книгу и легла на мягкую луговую траву. В дальней роще распевал сладкоголосый соловей. В траве стрекотали кузнечики. Работящие шмели жужжали, собирая последнюю на сегодня пыльцу. Розоватые закатные облака медленно проплывали в вышине, уговаривали, успокаивали, убаюкивали. Эвелин не заметила, как уснула.
На поляне появилась молодая женщина. Она торопливо шла через луг к границе и вдруг остановилась.
– О, Флора! Девчонка ведет себя так, будто ничего не знает! – тихо проворчала она себе под нос. – Но, с другой стороны, откуда она может знать об угрозе?
Незнакомка наклонилась над Эвелин.
– Интересная брошка.
Эвелин последнее время носила мамину брошь постоянно, не обращая внимания на едкие насмешки Норы и Марика.
Цветы тревожно замолчали. Они уже привыкли к Эвелин, а женщина была для них незнакома. К тому же растения почувствовали угрозу для Эвелин и забили тревогу.
Колокольчик зазвенел «динь— дилинь, динь— дилинь». Одуванчик скинул свою пушистую шапку прямо на лицо Эвелин, пытаясь разбудить. Вьюнок подполз, как змейка к ногам незнакомки и, заплетаясь вокруг них, прошипел: Эвишш! Эвишш!!! Опасшно!!!
Но Эвелин продолжала спать. Незнакомка протянула руку к брошке, но дотронуться не успела. Вьюнки крепко обвили тонкими стеблями ее ноги и зашипели:
– Не трошшш, не трошшш…
Цветы на поляне недовольно закивали головками и тоже стали путаться под ногами женщины.
– Ах, ты, тварь ползучая! – Попыталась вырваться из крепких пут незнакомка.
На ее руке блеснул браслет, и вьюнок отполз в сторону.
– То-то же, – довольно прошептала незнакомка.
В небе появилась точка. Она быстро приближалась, превращаясь в
мальчишку на метле.
– И этот тут, – злобно прошипела женщина, развернулась и пошла прочь.
Иван опустился на траву, осмотрелся. «Показалось, что-ли?», – подумал он. Когда подлетал, здесь была женщина, но рядом с Эвелин никого не было.
Эвелин крепко спала. Солнце уже садилось, летний дневной зной сменился вечерней прохладой. До инициации оставалось совсем мало времени, а он так и не смог ничего рассказать Эвелин.
– Просыпайся, соня! – потрепал он ее по плечу.
Эвелин разлепила глаза, удивленно посмотрела по сторонам. Вспомнила, где она находилась и только тогда обратила внимание на Ивана.
– А ты здесь как очутился?
– Случайно пролетал мимо, смотрю какая-то девчонка в траве лежит. А вдруг с метлы упала, разбилась насмерть, и никто не знает. – Сделал он серьезное лицо. – А это ты, оказывается, книжку так читаешь. – Наклонился и поднял книгу, прочитал название, – «Тайны Алафийского замка», ух ты, как интересно.
Он присел рядышком с Эвелин и стал листать книгу.
– Боевое искусство древних алафов… Выбор имени… Легенда о Спартаке… – бормотал он, перелистывая страницы. Захлопнул, положил ладонь на обложку и спросил: – Где ты взяла эту книгу? Она не библиотечная… – повернулся он к Эвелин, – Дашь почитать?
– Как дочитаю, дам. – Протянула Эвелин руку за книгой. – Это бабушкина, у нее шика-а-рная библиотека. Полжизни уйдет, чтобы прочитать все. Смотри… – Она взяла книгу из рук Ивана, открыла титульный лист и ткнула пальцем. Внизу красовалась печать в форме листика клевера.
– Точно, вы ж Клевера. А я и не заметил. – Иван шлепнул себя по коленке. – Полетели домой?
– Нет. Погоди, я сейчас покажу тебе такое… – Эвелин посмотрела в сторону Туманной стены, потом на зацепившееся за макушки Самоцветных гор вечернее солнце.
– Ну, дуй уже, когда надо, так тебя не дождешься… – проворчала она.
Ветер, будто услышал, подул, и на белом полотне Туманной стены появилось оконце. В него потоком хлынули солнечные лучи.
– Смотри. – Эвелин протянула вперед руку. – Это мой город! Там я жила.
Окно тут же затянулось белой пеленой, но упрямый ветер снова дунул, и открылось новое окошко. Беспрестанно окна то распахивались, то закрывались, показывая родные для Эвелин пейзажи. Иван с интересом слушал Эвелин.
– А это городской пруд, мы катались на лодке и кормили уток… а в этом магазинчике мне купили на день рождения красивую куклу… но теперь я не играю в куклы… а в зоопарке живет огромный слон и слониха… и у них слоненок…
– Классный у тебя был мир, – произнес Иван, когда ветер успокоился, и солнце спряталось за горой. – Я много думал о том нашем разговоре у озера. Знаешь, я подумал… Ну… Твои родители… Они не могли просто так исчезнуть и оставить тебя. Они ведь наверняка знали и про Розалинду и про Флорению. – Посмотрел он испытующе на Эвелин.
Та согласно кивнула в ответ. Иван продолжил:
– Родители не могли не оставить для тебя какое-нибудь послание, подсказку, да хоть намек, кто ты и откуда. Понимаешь?
– Понимаю. – Эвелин кивнула. – Но как я теперь об этом узнаю? Мой дом там, а я здесь. Через Туманную стену просто так не пройдешь, я пробовала. Можно идти и лететь долго, очень долго, и все равно остаешься на месте.
– Есть другие способы, наверняка есть, – заверил Иван Эвелин. – Мы найдем эти способы.
Глава 14 Хранитель Королевского Букета
Вокруг шумно и весело. Праздник Цветов – всегда всеобщее оживление и грандиозное зрелище. Но Эвелин всего пять лет и она устала наблюдать за необычным парадом, где мимо тебя проезжают огромные фигуры, украшенные яркими цветами. Она хочет есть, пить и писать. У нее болят ножки. Даже то, что половину представления она наблюдает, сидя на шее у отца, не спасает девочку от усталости.
– Мама, зайдем в это кафе? – Эвелин тянет за руку маму к попавшейся на их пути двери.
Мама подчиняется, идет следом, но останавливается перед входом:
– Не спеши, Эви. – Оглядывается она по сторонам. – Давай дадим возможность папе нас найти.
Пока мама высматривает в толпе отставшего отца, Эвелин видит вывеску на здании – “Russische sprookjes”.
– Мама, что значат эти слова? – Тыкает малышка пальчиком в табличку над дверью, украшенную необычным вензелем.
Мама не отвечает, она не слышит – уличный шум, шагающий в толпе громкий оркестр заглушают голос Эвелин.
Через оконное стекло Эвелин видит за столиком семью: папу, маму и мальчика. Ей тоже хочется есть, смеяться, болтать ногами на высоком стуле, как это делает мальчик.
Из толпы выныривает отец. Хохочет, подхватывает на руки Эвелин:
– Моя принцесса. – Кружится отец, крепко прижимая дочку. – Думали скрыться от меня? Не получится!
Эвелин громко верещит, сопротивляется для вида:
– Я хочу есть, – кричит она громко, наконец, вырывается из отцовских рук и тянет того в кафе.
– Русская сказка! – восклицает папа, стараясь перекричать праздничный шум. – Неплохой выбор, девчонки!
Они заходят в помещение. Семья, которую заметила Эвелин, освобождает столик. Ребенок и родители уступают им столик в просторном обеденном зале.
– Отдохнули? Пора вернуться к уличному веселью.
Слышит Эвелин обращение незнакомого мужчины к семье.
Мама, папа и Эвелин усаживаются на свободное место.
Рядом на полке Эвелин замечает цветок и, обращаясь к нему, начинает фантазировать:
– Когда я вырасту, стану цветочной ведьмой, – кивает она головой цветку, как старому знакомому, – и все цветы будут моими подружками.
– Эви, ты – фантазерка. – Берет папа в руки меню. – Но я понимаю тебя, мы в русской сказке. – Он обводит рукой комнату. – Итак, что мы будем есть? – Смешно сдвигает брови и начинает перечислять, дурачась: – “Борш”, “окрёшка”, “блины с икрой”, “квас”?
Эвелин хохочет. Как смешно папа называет блюда русской кухни! Мама напряженно улыбается, тревожно вглядывается в глаза дочери.
К ним подходит официант в смешной одежде. Красная рубаха с вышивкой жар-птицы подпоясана кушаком. Высокие сапоги на каблуках. Пшеничные волосы подвязаны алой лентой.
Дружелюбно улыбаясь, он принимает заказ.
Пока ждут еду, Эвелин рассматривает комнату. Маленький зал пахнет уютом, добром и вкусной пищей. Здесь тихо, шум с улицы сюда не долетает.
В углу стоит русская печь, в ней булькает котел, но пара нет.
– Это инсталляция, – объясняет папа, заметив удивленный взгляд Эвелин. – А это ухват, – указывает на палку с “кривыми рогами”.
Рядом метла с кривым держаком стоит хвостом вниз.
Мама ловит заинтересованный взгляд Эвелин и грозит пальчиком. Та упрямо машет головой в ответ и пищит:
– Я вырасту и буду летать на метле.
К печке подходит женщина в странном наряде. Из-под красного платка с узелком на макушке выглядывают темные волосы. Под длинным накладным носом с бородавкой спрятались губы. Платье из мешковины с яркими заплатками скрывает фигуру женщины. Она подходит к печке и берет в руки метлу. Поворачивается к Эвелин и подмигивает, жестами приглашая полетать. Потом переводит взгляд на маму Эвелин, глаза ее щурятся и становятся злыми. Ведьма взмахивает метлой и начинает дико хохотать. И все вокруг начинает расплываться, удаляться, превращаясь в зыбкий туман. Под дикий хохот исчезает ведьма, русская печь, сказочное кафе.
– Мама! – кричит Эвелин и протягивает руку к родителям… Но они развеиваются, будто печной дым от порыва ветра.
***
– Эви, солнышко, проснись, – бабушкин голос с трудом вытащил Эвелин из сна, словно слабого мотылька из липкой паутины.
Как же не хочется просыпаться! Как же хочется провести время рядом с родными любимыми людьми! Хотя бы во сне! Хоть недолго побыть счастливой!
Эвелин часто возвращалась в снах в это кафе. Что она упустила, что забыла, что потеряла там?
– Снова приснилась мама? – заволновалась бабушка.
Эвелин кивнула.
– Это естественно, ведь сегодня очень важный для тебя день, – сказала Розалинда Витольдовна. – Не задерживайся, я жду тебя. – Вышла она из комнаты.
Эвелин поднялась с постели, Фенечка проскользнула в открытую дверь, запрыгнула на колени и замурчала.
– Поблуда. – Эвелин почесала за ушком шишеру. – Я не заметила, как ты выросла, стала тяжелая. – Пойдешь со мной на обряд? Я сегодня обзаведусь собственным цветком, представляешь? Не желаешь поприсутствовать на церемонии?
– Фр-р-р-р! – фыркнула шишера, спрыгнула на коврик и покинула спальню.
Эвелин надела длинный льняной сарафан, расшитый узорами. Приколола на груди мамину бабочку-брошь.
Причесала отросшие за полгода белые волосы, повязала на волосы ленту, покрутилась перед зеркалом. В джинсах, конечно, удобнее, но чего не сделаешь ради магического ритуала? Да и ба последнюю неделю постоянно повторяла: «Эви, отнесись серьезно к традиции, это очень важно не только для тебя, но и для всего нашего мира. Не подведи нас!»
И Эвелин старалась не подвести. Исправно ходила на репетиции и тщательно запоминала, как нужно вести себя во время обряда.
Эвелин и Розалинда Витольдовна быстро добрались до школы, опустились на площадку рядом с Главной Клумбой. На ветках рябины краснели листья и кисти с ягодами, желтым окрасились акации. Лишь клумба притягивала взгляд пустующей чернотой. Около нее толпились участники ритуала и их родственники. Вокруг царила атмосфера напряженности и торжественности. На девочках такие же длинные сарафаны, как у Эвелин, мальчишки в расшитых рубахах с поясом.
Эвелин увидела Ивана. Модник! Заплел в косу зеленые ленты под цвет вышивки на рубахе, глаза сияли зеленым перламутром. Рядом с Иваном стояла мама в строгом костюме. Она задумчиво смотрела на безжизненную клумбу.
Все кидали любопытные взгляды на пустой цветник. Каждому было важно, какой цветок вырастет и распустит бутон. С каким цветком уйдет сегодня испытуемый? Были случаи, когда ученик уходил ни с чем. Упорные приходили снова через год.
– Эви, Флора с тобой! – Розалинда Витольдовна прижалась щекой к волосам внучки. – Мне нужно идти.
Эвелин кивнула. Она знала, что бабушка участвует в священном ритуале. Она ведар, ведает о магии может не все, но многое.
На площадке появился Григорий. В новом зеленым костюме и неизменном синем платке на шее, он выглядел солидно. Прокашлявшись в яркие пышные усы, он громко объявил:
– Уважаемые родственники, попрошу вас отойти от ведающих. – Он указал на соседнюю аллею. – Скоро начнем.
Григорий кивнул ученикам, и они стали вокруг клумбы.
По центральной аллее в расшитых рунами накидках поверх длинных белых балахонов и разноцветными лентами в волосах церемонно шли ведары. Их губы беззвучно шевелились, в руках они держали глиняные горшки, наполненные землей. Они стали за спинами у учеников. Обряд начался.
Эвелин боялась пошевелиться. Она так долго ждала этот день! Наконец-то он наступил! Сегодня Эвелин получит Цветок и станет настоящей ведьмой. В ней проснется магия.
Эвелин услышала тихие ритуальные фразы ведаров:
– Агапантус, амарантус, амариллис, флабелата, анемоне, антиринум …
Как же любопытно – какой цветок получит каждый из нас? Она заметила, как на клумбе пробился первый слабый росток. Эвелин узнала голос Вакулы Засимовича за своей спиной.
– Аспидистра, лизиантус, гипсофила…
Эвелин покосилась на стоящего рядом Ивана. Он сосредоточенно смотрел на клумбу. Сейчас все решится, если Цветок распустит для них лепестки. Ростки медленно поднимались над темной землей, один, самый первый, уже выбросил бутон, но не раскрылся. Как же долго длится ритуал! Кажется, уже нет сил терпеть. Солнце поднимается все выше и выше. Вот оно уже почти толкнулось в зенит.
– Кампанула, хамомилла, дельфиниум… – зазвучали голоса ведунов громче.
От одного из них у Эвелин задрожал подбородок. Знакомые нотки не просто настораживали, даже пугали. Она посчитала ростки и растерялась – их было на один меньше, чем учеников. Это значило, что кто-то уйдет сегодня ни с чем. Но кто? Эвелин подняла глаза.
Напротив стояла Нора. После вчерашней ссоры она бросала презрительные взгляды. Рядом с ней скромно потупила взор Надежда.
Эвелин знала самый главный ее секрет: какой именно цветок она мечтает получить больше всего на свете. Рядом с Надеждой – Михась. Никто не сомневается какой цветок ему достанется. Будущий мастер.
– Сетаксус, астранция, плюмозус, латирус, нелумбо, антикуа…
Ритуальная речь перешла в монотонное песнопение. Оно унесло Эвелин в тревожное незабываемое воспоминание. «Эвелин! – зазвучал в голове мамин голос. – Возьми эту брошь… Не потеряй его, Эвелин, сохрани…
– Антуриум, аралия, астибле, вероника, манагуа, диантус…
Сентябрьское солнце остановилось в зените. Еще громче запели наставники.
Вдруг Эвелин почувствовала жар от броши. Она прикоснулась к бабочке и холодный огонь полыхнул по пальцам. Крылья бабочки зашевелились, ожили, затрепетали от долгого сна и раскрылись. Бабочка взмахнула крыльями и вспорхнула, явив цветок дикой розы.
Белая шапка из нежных прозрачных лепестков с сиреневой сердцевиной засветилась и качнулась, соскользнула с булавки и поднялась в воздух. Сделав круг над клумбой, цветок опустился рядом с остальными цветами. Только Эвелин слышала голос Цветка. “Ты мой хранитель, я твой покровитель”, – шептал цветок.
Повинуясь внутреннему зову, Эвелин подошла к нему, протянула руку и притронулась. И в тот же миг в голове раздалась дивная мелодия, будто запели ангелы. В теле появилась необычайная легкость. Эвелин показалось, что она парила над площадью, над клумбой, и в нее тонкими нитями просачивалась магия.
Сквозь мелодию прорывались слова заклинаний наставников. Они становились все громче и громче.
– Эвелин! Твой цветок Желаний! – изрек ведар Вакула, и Эвелин очнулась от наваждения, услышав свое имя.
В руках она держала цветок дикой розы. На белых, необычайной формы лепестках, сверкали бриллиантами капли росы. Сердцевина мерцала лиловым бархатом.
Она посмотрела по сторонам. У Норы в пальцах красовался тюльпан, а Томила с удивлением смотрела на кувшинку в руках. Эвелин не помнила, чтобы Томила собиралась в русалки. Надежда прижимала к груди календулу, а счастливый Михась стоял с одуванчиком. Хоть у кого-то мечты сбываются! Нахохленный, как воробей, Иван, пытался удержать в руках цветущий пурпурный кактус. Лицо Ивана полыхало под его цвет.
Эвелин услышала недоуменный шепот зрителей церемонии, заметила напряженный взгляд Григория, недоуменный – ведарей. Увидела, как полыхнул желтой искрой колючий взгляд Смотрителя оранжерей. Почувствовала, как тревожно забилось сердце в груди. Неужели это видит только она?
В полной тишине ученики повернулись к наставникам и каждый посадил свой Цветок в глиняный горшок.
– Да здравствует новый Хранитель! – вдруг произнес Смотритель Оранжерей и подошел к ней.
Жители города, находившиеся на площади, повторили слова вслед за ним.
Эвелин чуть не уронила горшок с цветком, но взяла себя в руки: вздох Розалинды Витольдовны успокоил Эвелин.
Бабушка рядом! Она не даст меня в обиду!
По окончании ритуала наставники торжественно удалились. Ученики с близкими потянулись к выходу из школьного двора.
Эвелин вернулась домой счастливая. Поставила на стол в большой комнате горшок с Цветком. Села на диване в ожидании бабушки. Усталость взяла свое, и Эвелин уснула. Впереди была целая неделя отдыха после инициации.
***
Эвелин проснулась от настойчивого звона колокольчика. Взглянула на часы. Семь. Кто бы сомневался? Каждое утро цветок-будильник назойливо пищал, не давал нежиться в постели.
Обычно Эвелин любила его тонкий приятный звон, но, когда тебя будят в такую рань, да еще в выходной день, любая ведьмочка на ее месте возмутилась бы обязательно и превратила колокольчик в… ну, например в вазочку. Пусть стояла бы себе на столе и молчала.
– Да не сплю я, не сплю! – потянулась Эвелин и поднялась. – Вот же вредина, не даешь мне поспать.
Эвелин опустила ноги в мягкие тапочки.
– Между прочим сегодня первый день каникул. – Она шутливо погрозила пальчиком исполнительному цветку.
Эвелин поправила пижаму и пошла искать бабушку. На кухонном столе стояла старая медная ступка, из нее выглядывал пестик.
Интересненько, что бабуля собралась толочь?
На плите стоял котелок с водой. Со дна поднимались мелкие пузырьки, вода начинала закипать.
– Бабушка, – негромко позвала Эвелин и прислушалась.
Через открытое кухонное окно она услышала тихое пение. Пела бабушка.
«Мир похож на цветной луг…Если рядом с тобой друг…»
Эвелин накинула на пижаму легкую шаль, поменяла домашние тапочки на уличные шлепанцы, выскочила на крыльцо и пошла на бабушкин голос. Нашла ее за домом в дальнем углу двора, у забора. Бабушка наклонилась над колючим кустом шиповника и, напевая, рвала яркие красные плоды. На соседних кустах примостились две синицы. Они громко чирикали, возмущенно крутили головами по сторонам, изредка посматривая в сторону бабушки, будто жаловались друг другу, что у них отбирали еду.
– Не волнуйтесь милые, – пропела бабушка, – и вам останется.
– Доброе утро. – Эвелин обняла бабушку.
– Ты чего так рано? Каникулы же?
– А, еще высплюсь…а что это будет? – Эвелин кивнула на ковшик с сорванными плодами.
– Волшебный чай. – Сощурилась бабушка, и от глаз по лицу потянулись хитрые морщинки.
– Как у тебя ловко получается. – Эвелин с опаской посмотрела на колючий куст.
– Так и ты попробуй, это он с виду колючий, а научишься с ним ладить, он иголки-то свои и спрячет.
Эвелин недоверчиво протянула руку к кусту. Не уколоться бы!
– Эви… – Бабушка ловко сорвала три красные горошины. – Мы добавим шиповник в чай, и наша магия станет сильнее.
Эвелин несмело протянула руку к плодам. Ей показалось, что колючки спрятались, чтобы не уколоть ее. Осторожно сорвала две красные холодные бусины, подержала в ладошке, согревая.
Розалинда заметила страх внучки.
– Видишь ли, Эви, это не просто куст шиповника. Это сейчас он куст одичавшей розы, а когда-то он служил амулетом твоей прапрабабке… В свое время она была могущественной ведьмой. Видишь ли, когда-то это была прелестная роза теплого желтого цвета. – Бабушка вздохнула с сожалением. – Век цветочной ведьмы недолог. Это только в сказках ведьмы живут и триста, и тысячу лет.
– Ба, а сколько лет тебе?
– Ну, вообще-то, у женщин не принято спрашивать о возрасте, но тебе, так и быть, по секрету скажу. – Потянулась за очередной красной бусиной Розалинда Витольдовна. – Я еще молода по нашим меркам. – Подмигнула она.
Эвелин засмеялась. Её рассмешила бабушкина уловка. Розалинда Витольдовна обошла куст и стала рвать шиповник с другой стороны.
– Когда умирает цветочная ведьма, она превращается в облачко семян, а ветер разносит их по земле, и из них появляются новые цветы. А амулет снова становится цветком, и мы ухаживаем за ним в память о своих предках, – проговорила бабушка.
Эвелин посмотрела по сторонам. Вокруг росло много самых разных цветов. Она угадала люпин, ромашки, георгин, около забора еще кусты шиповника. Были и незнакомые цветы.
– А где амулеты моих родителей? – выдавила из себя Эвелин.
– Их здесь нет. – поджала губы Розалинда и замолчала, нахмурившись.
– Почему?
– А, ладно… – решилась бабушка. – Ты уже посвященная ведьма и должна знать. Странно, что тебе этого никто до сих пор не рассказал. С другой стороны, об этом знают только приближенные к королю. Давай присядем. – Предложила она, указав на низкие деревянные скамейки.
Они присели, и Эвелин приготовилась слушать бабушку. Ей очень нравились бабушкины истории, и сейчас ее ждала встреча с еще одной.
– Так вот, – начала Розалинда, поставив ковшик на колени, – твои родители были хранителями цветов-амулетов королевской власти. Отец хранил цветок Силы, а твоя мать цветок Желаний. В королевском букете было много цветов: Везения, Богатства, Любви, Бессмертия, Чести, Верности, Справедливости, Возрождения.
Но стали доходить слухи, что пропадают сначала хранители, а потом цветы. Или, наоборот. Стражники молодого короля, Эмилиана ничего не могли с этим поделать. Исчезли и твои родители. Я не помню, кто сказал, что они предали короля и сбежали за Туманную стену с королевскими амулетами. Я не верю, конечно. Но… вскоре исчез и Эмилиан.
Сейчас страной управляет Совет Пяти во главе с Чеславой. Так решил Совет. Мы называем ее Красной Королевой.
– Почему? Она красная? – удивилась Эвелин.
– Нет, она красивая, молодая, черноволосая. Любит красные наряды. Она должна была выйти замуж за Эмилиана, но он отказался от династического брака. Чеславу подозревали в организации заговора против короля, но не нашли доказательств.
– А мои родители?
– А о твоих родителях ничего неизвестно. – Розалинда задумчиво перебирала плоды в ковшике. – Но вчера в наш мир вернулся цветок Желаний.
– Мне мама доверила его перед исчезновением. Ба, мне вчера показалось… Во время церемонии, что я узнала тот голос… Человека, который приходил на следующий вечер… Когда я из дома убежала… Я слышала этот голос в пещерах, когда мы на ярмарку летали. Это Смотритель оранжерей.
– Анфилий?
Эвелин кивнула, соглашаясь.
– Ты уверена?
– Думаю, да. Правда, прошло много времени.
– Интересное дело. Видишь ли, Эвелин, он подкидыш. Его нашли лемахи еще младенцем у входа в пещеру… Ночью. Они воспитывали его, пока он не стал цепляться головой за своды пещер. Когда лемахи поняли, что Анфилий не один из них, то привели его в наш город. Он рос на моих глазах. Он сильный маг. Были, конечно, у него странности: ему кувшинка досталась, но он отказался становиться русалом. Нелюдимый ботаник ни с кем не дружил. Все время пропадал в оранжерее, выводил новые сорта цветов. Его назначили Смотрителем оранжерей, а совсем недавно выбрали в Совет Пяти.
– А вдруг я ошиблась?
– Посмотрим, – поднялась бабушка со скамейки, – Кстати, а ты Ивана после церемонии видела?
– Нет. Каникулы же?
– Пойдем чай заварим, пока мы разговаривали, вода, наверное, уже испарилась.
Эвелин сорвала еще пару плодов шиповника и пошла следом за бабушкой.
Она не заметила, что из-за забора выглядывала светлая макушка.
