«Мамочка и смысл жизни. Психотерапевтические истории» kitabından alıntılar, sayfa 2
Если между двумя людьми есть что-то важное и они об этом не говорят, то они не будут говорить ни о чем другом значимом тоже.
Такое часто бывает после смерти ребенка: муж и жена горюют по разному (кстати говоря, в соответствии с гендерными стереотипами: чаще всего женщина переживает свое горе открыто, эмоционально, а мужчина подавляет его или отвлекает себя какими то занятиями). У многих пар эти два способа приходят в противоречие друг с другом – именно поэтому так много браков распадается после смерти ребенка.
Примерно в это время я побывал на похоронах матери своего друга. Там священник рассказал утешительную притчу. Толпа людей собралась на берегу и печально машет, провожая уходящий корабль. Корабль уменьшается, скрывается вдали, виднеется только верхушка мачты. Когда и она исчезает, зрители бормочут: «Он ушел.» Но в это самое время где то далеко другая толпа обшаривает взглядом горизонт, и, завидев верхушку мачты, кричит: «Он пришел!»
— Трудно думать о других, когда чувствуешь себя в ловушке,
чувствуешь себя увязшей в порочном круге.
Мы обнаружили устойчивую закономерность: те, у кого был неудачный брак, проходили через утрату и процесс отделения легче, чем те, кто жил в постоянном противоречие. (Объяснение этого парадоксы, как мне кажется, заложено в "сожалении": Для того, кто всю жизнь думал, что рядом с ним находится не тот человек, пережить утрату было сложнее, потому что он также скорбел по себе, по утраченным впустую годам).
Я знаю, ты говорила хорошие вещи про меня. Но ты ни¬когда не говорила их мне самому.
многие отчаявшиеся люди видят в смерти некое волшебное место отдохновения. Но смерть – не состояние покоя и не место, где жизнь продолжается без боли; это полное исчезновение сознания.
«- Если я буду видеть тебя, ты станешь слишком настоящим.
- А настоящим людям приходится умирать.»
- Я понял благодаря своей работе, что больше всего боятся смерти те, кто умирает, так и не прожив полно свою жизнь. Лучше использовать всю жизнь без остатка. Не оставляй смерти ничего, кроме мрака, ничего, кроме сожженных мостов.
Как я завидовал своим друзьям, у которых матери были милые, умели держаться в обществе, всегда с готовностью помогали. И как странно, что эти друзья не привязаны к своим матерям – не звонят, не навещают, не видят их во сне, даже не часто думают о них. А вот мне приходится выкидывать маму из головы много раз на дню, и даже сейчас, когда ее уже десять лет нет на свете, я машинально тянусь к телефону – позвонить ей.
