Kitabı oku: «Провиденциалы», sayfa 8

– Можно мне сегодня пойти с вами покормить уток? Вы ведь каждое воскресенье ходите на набережную? – предложил Михаил Светлане, когда все начали потихоньку расходиться.

– Если хотите, мы можем погулять в парке, там сейчас так красиво, – улыбнулась Светлана. Её глаза ярко заблестели, свидетельствуя о том, что она была искренне рада его предложению.

Парк в этот день предстал волшебным царством. Величавые клёны гордо возвышались над тропинками, их густая листва сплеталась в живой купол, сквозь который солнечные лучи пробивались тончайшими сияющими нитями. Белоснежные берёзы с грациозно изогнутыми ветвями придавали парку ощущение невесомости и безмятежности. Они щедро пропускали свет, и их светло-зелёные листья искрились магическими переливами.

Могучие и стройные сосны выстроились чуть поодаль, охраняя это зелёное королевство. Их стволы устремлялись ввысь, даря ощущение бескрайнего простора и свободы. От хвойных исполинов струился тонкий, но насыщенный аромат смолы, сливаясь с благоуханием цветов в неповторимый эликсир лета. В тени этих великанов царила прохлада и уют.

Каждое дерево в этом парке было уникальным шедевром, но вместе они образовывали гармоничный ансамбль, услаждающий взор и душу каждого прохожего. Птицы, устроившись на ветвях, заливались весёлой трелью; их хор разносил в воздухе мелодии лета. На земле расстилался мягкий покров из сочной, ярко-зелёной травы. Каждая травинка блестела, украшенная каплями воды от недавнего полива.

Автоматические разбрызгиватели, установленные по всему парку, с точностью часового механизма включались через определённые промежутки времени, орошая газоны прохладными струями. Этот искусственный «дождь» не только поддерживал свежесть травы, но и служил источником особого микроклимата, даря прохладу в жаркий летний день.

В этом зелёном мире кипела своя жизнь: юркие кузнечики совершали впечатляющие прыжки, а трудолюбивые муравьи деловито сновали по своим тайным тропам, огибая мокрые участки. Некоторые насекомые, потревоженные внезапным поливом, возвращались на свои места, приспосабливаясь к регулярному ритму работы разбрызгивателей. Яркие божьи коровки неспешно ползли по стебелькам, изредка расправляя крылышки и взлетая.

В самом сердце парка раскинулась великолепная композиция, сочетающая в себе роскошную клумбу и фонтан. Клумба, настоящее произведение садового искусства, окружала фонтан широким цветочным кольцом. Городские службы превзошли себя, создав из цветов замысловатый рисунок. В центре цветочной композиции, прямо перед фонтаном, красовался герб города, искусно выложенный из ярко-красных сальвий и белоснежных алиссумов. Вокруг герба змеилась лента из синих петуний, символизирующая реку, протекающую через город. По внешнему краю клумбы пламенели оранжевые бархатцы, создавая эффект солнечных лучей. Между ними были мастерски высажены фиолетовые вербены, образующие причудливые узоры. Ближе к земле расстилался ковёр из нежно-розовых лобелий, придавая всей композиции мягкость и воздушность.

Из центра этого цветочного великолепия бил ввысь внушительный фонтан. Его хрустальные струи, играя на солнце, рассыпались несметным числом сверкающих брызг. Вокруг фонтана и клумбы собирались люди, наслаждаясь прохладой, умиротворяющим шумом воды и ароматом цветов. Дети с восторженными криками пытались поймать радугу, возникающую в водяной пыли, и с любопытством разглядывали узоры из цветов. Эта центральная композиция парка не только радовала глаз, но и привлекала множество пчёл и бабочек, которые кружились над цветами в своём непрерывном полёте.

У дорожки, ведущей к детской площадке, стояла яркая тележка с мороженым. Улыбчивая мороженщица в белоснежном переднике и кокетливой шапочке ловко орудовала большой ложкой, накладывая шарики разноцветного лакомства в вафельные рожки. Очередь из детей и взрослых не иссякала – в жаркий день холодное лакомство пользовалось особым спросом.

Детская площадка звенела от смеха и радостных криков. Яркие качели взлетали к небу, карусель кружилась. В песочнице дети постарше увлечённо строили замысловатые замки из песка, украшая их веточками и камешками. Родители сидели на скамейках вокруг площадки, наблюдая за своими чадами и тихо переговариваясь. Всё это погружало в беззаботный летний день, наполненный радостью и детским смехом. Парк жил своей особенной жизнью, приглашая каждого прохожего окунуться в этот оазис спокойствия и веселья посреди городской суеты.

– Давай перейдём на «ты», Михаил? – неожиданно предложила Светлана.

– Да, давай. Я сам хотел тебя об этом попросить, – Михаил слегка покраснел и нервно провёл рукой по волосам. Он попытался встретиться взглядом со Светланой, но тут же снова отвёл глаза, чувствуя, как краска заливает не только щеки, но и шею. Его растерянность была очевидна: он не ожидал, что девушка проявит такую инициативу, и теперь не знал, как реагировать, чтобы не выглядеть неопытным в общении с противоположным полом.

– Что с тобой произошло? – спросила Светлана с беспокойством в голосе.

Михаил, всё ещё смущённый неожиданным переходом на «ты», попытался собраться с мыслями.

– Я… я не уверен, как объяснить, – начал он, запинаясь. – Последние недели были… Понимаешь, я столкнулся с чем-то… Не могу точно сказать, что это было, но я чувствую себя другим человеком. Как будто я прожил целую жизнь за несколько дней. Я вижу мир иначе, понимаю вещи, которые раньше казались мне загадкой, – он посмотрел ей прямо в глаза. – Светлана, ты веришь в судьбу? В то, что иногда вселенная даёт нам шанс всё изменить?

Светлана молчала несколько секунд, осмысливая его слова.

– Я верю, что Господь иногда посылает нам испытания, чтобы мы могли переосмыслить свою жизнь и стать лучше. Расскажи мне, что случилось в твоей поездке?

– Я отправился в горы – хотел покорить вершину. Но всё пошло не так, – он слегка поёжился, вспоминая пережитое. – Я заблудился в лесу. Наступила ночь, пошёл дождь. Я оказался один в полной темноте, промокший до нитки, замёрз… Я думал, что умру там. Никогда не испытывал такого отчаяния. А потом… потом было что-то вроде видения. Я увидел свой дом, людей в белых одеждах. И это видение каким-то образом привело меня к спасению – я смог найти ручей и вернуться в охотничий домик, – Михаил посмотрел на Светлану. – Не знаю, было ли это что-то сверхъестественное или игры моего разума, который пытался защитить меня от гибели. Но я точно знаю, что после той ночи я стал другим человеком. Я как будто заново родился.

Светлана внимательно слушала, её лицо выражало глубокое понимание.

– Я думаю, что Господь действительно дал тебе шанс. Он сохранил твою жизнь и показал тебе что-то важное, – тихо сказала она. – Не торопись, дай себе время осмыслить всё это.

Заметив, как Михаил напрягся, вспоминая пережитое, Светлана решила не продолжать эту тему. Она поняла, что воспоминания о недавних событиях всё ещё слишком болезненны для него. Вместо этого она мягко перевела разговор в более нейтральное русло.

– Смотри, видел, какую красивую клумбу сделали? – она указала рукой в сторону фонтана.

Михаил обратил внимание на клумбу, и Светлана стала рассказывать ему о композиции. Она объяснила, что цветы образуют герб города и символическую реку. Тем временем мимо них прошла девушка в джинсах с дырами на коленях. Вид рваной одежды на фоне ухоженной клумбы для Михаила грубо нарушал гармонию окружающей красоты.

– Почему люди не зашивают свою одежду? Как они не стесняются так ходить? – Михаил недовольным взглядом проводил девушку.

– Это такая мода. Она появилась в 1970-х годах как часть панк-культуры. Панки намеренно рвали одежду в знак протеста против общества потребления. Потом это подхватили знаменитости, и дизайнеры начали специально производить джинсы с дырками.

– Джинсы специально так шьют? Надо же, сколько всего стоит за простыми дырками на джинсах… Но я всё равно не понимаю, как можно носить рваную одежду… – закончил он с ноткой осуждения в голосе, его взгляд всё ещё был направлен в ту сторону, куда ушла девушка.

– Да, – улыбнулась Светлана. – Возможно, история у этих дырок гораздо глубже. В некоторых культурах существовала традиция рвать на себе одежду в знак скорби. Это могло происходить и во время публичных казней. Во время Французской революции были популярны вечеринки «а-ля виктим», где люди носили одежду, напоминающую ту, в которой осуждённых вели на гильотину. А в средневековой Европе преступников часто вели на казнь в рваной одежде, символизирующей их падение. Но современная мода на рваные джинсы не имеет прямого отношения к этим фактам.

– Скажи, а почему ты перестала работать в школе? Ты так хорошо сейчас прочла нам отрывок про старца Симу…

– Старца Зосиму, – улыбнувшись, поправила она его.

– Извини, старца Зосиму… – немного сконфузился Михаил. – Тебе, наверное, было сложно преподавать детям, да? Я имею в виду… – Михаил пытался подбирать правильные слова, чтобы как-нибудь ненароком не обидеть её. – Я имею в виду, что в школе много преподают Толстого, а его романы очень… непростые для верующего человека.

– Нет, просто работа в школе отнимала всё моё свободное время, – начала она, задумчиво глядя в сторону. – Но Лев Николаевич действительно кажется мне сложной фигурой. С одной стороны, его произведения потрясающе глубокие и многослойные, с другой – его взгляды на религию и жизнь вообще иногда кажутся противоречивыми. Вспомнить хотя бы его знаменитое письмо к Гаврилову, где он сравнил поэзию с танцующим пахарем. «Стихотворство, даже когда оно хорошее, – писал он, – есть очень глупое суеверие».

Она сделала паузу, посмотрев на Михаила, затем, оживлённо жестикулируя руками, заговорила вновь:

– Важно показать ученикам, что мир литературы огромен и разнообразен. Вот, например, Достоевский – мой любимый писатель. Его произведения дают совсем другой взгляд на веру и религию. Толстой и Достоевский как два полюса – один стремится к утопии на земле, другой – к глубине человеческой души. Достоевский часто говорил, что жизнь – это страдание. Но в этом страдании и заключается её глубокий смысл. Он показывал, как через страдание мы можем найти истинное понимание себя и окружающего мира. Он писал, что страдание очищает душу, делает нас сильнее и глубже. Вспомни Раскольникова, который через муки и терзания приходит к истине.

Светлана говорила с таким воодушевлением, что её слова показались Михаилу каким-то откровением.

– Жизнь – это не только радости и удовольствия, – продолжила она, – но и боль, и страдание. И в этом заключается её истинная красота и смысл. Ведь только пройдя через страдания, мы можем по-настоящему понять и ценить радость.

– Это правда, – согласился Михаил. – Там в горах я осознал хрупкость нашего существования. Я понял, что жизнь – это не только… материя. Должно быть что-то большее, какое-то продолжение после того, как мы покидаем этот мир. Что-то очень тёплое и светлое. Очень хорошее и… – он почувствовал, как в эту минуту между ними установилась атмосфера глубокого доверия, образовалась незримая связь. В этот момент он обратил внимание на окружающую их картину: птицы всё так же весело щебетали, перелетая с ветки на ветку, а на газонах дети играли в догонялки. Один мальчик, в ярко-красной футболке, притворялся каким-то монстром, видимо из мультфильма, и, подкрадываясь к другим детям, которые прятались от него за деревьями, громко рычал и пугал их. Те сильно кричали и, смеясь, убегали от него, – …нехорошее. Скажи, а в моём возрасте ещё не поздно покреститься? Я знаю, что у каждого человека есть свой ангел-хранитель, который даётся во время крещения…

– Никогда не поздно, – мягко ответила Светлана, внимательно вглядываясь в его лицо.

– Знаешь, когда я заблудился там, в лесу, мне стало немного страшно… Страшно не из-за физических мучений, а из-за осознания того, что я совсем один перед лицом смерти… Когда я могу креститься? И где это можно сделать? Я хочу сделать это как можно скорее.

Светлана улыбнулась ему, её лицо светилось радостью.

– Я думаю, что крещение можно провести уже в следующую субботу, если ты действительно этого хочешь. Мы пойдём вместе.

Михаил и Светлана долго гуляли по парку. Светлана рассказывала о своей работе в библиотеке, о новых книгах, которые недавно поступили, и о том, как она организует литературные вечера для местных жителей. Михаил, в свою очередь, делился деталями о своей работе на заводе, рассказывая о сложностях производства и о своих коллегах. Увлечённые приятной беседой, они купили мороженое и решили продолжить прогулку на набережной.

На набережной они провели некоторое время, кормя уток и наслаждаясь спокойствием воды и компанией друг друга. Время пролетело незаметно, и вскоре они отправились в сторону дома Светланы. Подойдя к её подъезду, они остановились и договорились о встрече в субботу у церкви. После этого Михаил направился домой, чувствуя, как этот день становится началом чего-то нового и важного в его жизни.

Глава 8

Церковь, в которой должно было состояться крещение Михаила, хранила дыхание прошедших эпох, затерявшись среди роскошных особняков. Строение пряталось за высоким забором, ворота которого распахивались с первыми лучами солнца. Сквозь кованые узоры ворот взору открывалась стройная колокольня – тонкая деревянная башня, увенчанная массивным колоколом. Отсюда звонарь возвещал прихожанам о начале и завершении службы.

Сама церковь представляла собой деревянное здание, напоминающее старинный деревенский дом. Её крышу покрывала жесть бирюзового оттенка, а на вершине возвышался позолоченный шестиконечный крест, который ловил солнечные лучи и превращался в сияющий маяк для всех, ищущих духовного пристанища.

Внутри церкви царило особое, тихое и благоговейное настроение. Воздух пропитывался ароматом ладана и пчелиного воска от зажжённых свечей, смешиваясь с едва уловимым запахом старого дерева, хранящего многолетнюю историю. На потолке, поддерживаемом массивными деревянными балками, раскинулись росписи с ангелами, трубящими в небесные трубы. Вокруг балок возвышались аналои – деревянные стойки с иконами, к которым верующие приближались для молитвы и целования святых образов.

В углу справа при входе притаилась небольшая церковная лавка, предлагающая свечи, иконки и другие религиозные предметы. Рядом располагались деревянные лавки для посетителей, приглашающие присесть и отдохнуть. Свет, проникающий через простые окна с двух сторон, создавал мягкое освещение, играя на позолоченных иконах и мерцающих лампадах, окутывая весь интерьер таинственным сиянием. Две ступени вели на солею – место служения священника или диакона во время богослужения. Здесь же возвышался многоуровневый иконостас. Иконы, озарённые мягким светом лампад, обретали жизнь, наполняя помещение священным трепетом. За иконостасом скрывался алтарь, недоступный посторонним взглядам, являющийся сердцем этой маленькой церквушки. Святилище, дышащее глубокой духовностью в каждом своём уголке, погружало в состояние умиротворения и близости к высшим силам. В этой тишине и свете, среди ароматов и звуков, каждый входящий в храм ощущал, что его душа преисполняется миром и покоем. Пространство церкви, при своих скромных размерах, раскрывалось огромным и вечным, отражая ту бесконечность, к которой устремлялись сердца верующих.

В субботу после полудня Михаил, не доходя до церкви несколько домов, заметил Светлану, ожидающую его у ворот. После радостного приветствия она сказала:

– Совершеннолетним для крещения не требуются крёстные родители, но я сегодня постою рядом с тобой в качестве помощницы. Для начала нам надо записаться. Подожди меня здесь.

Светлана накинула на голову платок, трижды осенила себя крестным знамением и, поклонившись, вошла в церковь. Михаил остался снаружи, окидывая взглядом скопившихся у ворот людей. Его сердце билось чаще обычного: двадцать три года жизни без веры, и вот он здесь, на пороге решения, которое изменит всю его жизнь.

Воздух вокруг храма наполнялся предвкушением и трепетом, а каждый человек, стоящий у ворот, нёс в себе свою историю и свои надежды, связанные с этим священным местом. Михаил ощущал некоторую неловкость среди этих людей, словно он был из другого круга. Он ловил себя на мысли, что не знает, как себя вести, что говорить, куда смотреть. Некоторые из присутствующих, прижимая к себе младенцев, пытались успокоить их плач и крики, время от времени разрывающие воздух. Михаил невольно улыбнулся, подумав, что эти младенцы, возможно, чувствуют то же самое, что и он сейчас – волнение перед неизвестностью и неуверенность в готовности менять привычный мир.

Задумчиво разглядывая маленькую церковь, Михаил недоумевал, каким образом все эти люди сумеют разместиться внутри. Но ещё больше его занимал вопрос: сможет ли он сам вместить в себя то новое, что готовилось войти в его жизнь? Годы скептицизма и рационального мышления боролись в нём с неожиданно возникшим стремлением к чему-то большему, непознанному.

Когда Светлана вышла, она улыбнулась Михаилу, и они ещё какое-то время стояли вместе, наблюдая за суетой вокруг, пока в дверях церкви не показался дьякон – высокий и серьёзный, с густой бородой и внимательным взглядом. Он обвёл собравшихся глазами и, подняв руку, пригласил всех войти внутрь.

– Пожалуйста, проходите, братья и сёстры, – прогремел его низкий голос, эхом разносясь по двору.

Люди начали медленно продвигаться к дверям, стараясь не толкаться и не мешать друг другу. Вход в церковь был узким, вынуждая всех идти по одному. Войдя внутрь, Михаил замер в изумлении, поражённый количеством людей, уместившихся в этом маленьком храме. Воздух был насыщен смесью запахов: благовонного ладана, естественного тепла человеческих тел и нежного аромата горящих восковых свечей. Иконы окутывали пространство особой святостью. Глаза святых на образах как бы внимательно наблюдали за происходящим, безмолвно благословляя всех собравшихся.

Священник в золотых облачениях стоял неподвижно у купели, внутренне настраиваясь на начало таинства. Подняв руку, он призвал всех к тишине и начал читать молитвы. Его глубокий, проникновенный голос заполнил всё пространство, проникая в самое сердце каждого присутствующего. Молитвы звучали древними песнопениями, слова которых при первом знакомстве было трудно разобрать, но несмотря на непонятность слов, Михаил чувствовал их силу и значимость. Каждый звук, каждое движение в храме приобретало особый смысл, создавая ощущение причастности к чему-то великому и непостижимому.

Когда священник обратился лицом к собравшимся и пригласил крещаемых встать в ряд, а крёстным родителям занять места позади них, в церкви началось оживление. Волна беспокойства прокатилась по рядам. Родители и крёстные, переговариваясь и переглядываясь, пытались найти свои места, создавая картину лёгкого хаоса. Дети держались за руки; на лицах некоторых читался испуг, у других – любопытство. Ранее установившуюся тишину поглотил гул голосов и шум шагов.

В этот момент в зал вошёл дьякон. Он начал методично, с чёткими и уверенными движениями, направлять людей, лично выстраивая ряды. Его голос, спокойный, но обладающий непреклонной силой, успокаивал даже самых взволнованных. Под его руководством броуновское движение постепенно стихло, и в помещении вновь воцарился порядок.

Стоя в первом ряду, Михаил заметил, что младенцев среди крещаемых было гораздо меньше, чем взрослых. Креститься пришли люди самых разных возрастов. Самый старший из них выделялся своей белой головой, а с его лица не сходила лукавая улыбка. Когда все наконец заняли свои места, священник вновь поднял руку, и в помещении наступила глубокая тишина. Все взгляды с ожиданием устремились к нему.

– Каков символ веры у православных? – прозвучал в тиши его звучный голос, направленный к первому ряду.

Неожиданный вопрос батюшки нарушил благоговейное состояние крещаемых, готовившихся к таинству: никто не смог ответить. Тогда священник обратился уже ко всем присутствующим:

– Ну же, крёстные, помогаем своим крестникам! Во что веруем, православные?

Среди шорохов одежд и тихого дыхания прихожан, ставших единственным ответом на вопрос священника, вдруг прозвучал голос Светланы, раздавшийся за спиной Михаила:

– Верую в единого Бога Отца, Вседержителя…

Священник остановил её поднятой ладонью – характерным жестом опытного учителя, желающего услышать ответ не только от отличника, но от всего класса.

– Каков символ веры у православных, братья и сёстры? – снова прозвучал в тиши его звучный голос.

И тут, подобно разразившейся грозе, со всех сторон посыпались ответы:

– В Иисуса Христа!

– В Господа нашего Иисуса Христа!

– В Святого Духа!

– В Отца, Сына и Святого Духа!

– В Пресвятую Богородицу, матерь Бога нашего Иисуса Христа!

– В Господа нашего Иисуса Христа и во Святую Троицу!

Михаил насчитал не менее шести вариантов неповторяющихся ответов, но все они, как выяснилось, оказались неверными. Выслушав всех, священник обратился к дьякону, стоявшему рядом, и попросил его произнести символ веры. Дьякон начал декламировать Никейский символ веры. Его размеренный и торжественный голос эхом отражался от стен и свода церкви, напоминая величественный перезвон. Прихожане застыли, погружённые в слова вековой молитвы.

По завершении чтения дьякон объяснил всем, как правильно налагать на себя крестное знамение. Затем священник обратился к пастве:

– Вот истинный символ нашей веры, братья и сёстры. Это то, во что мы все веруем искренне и непоколебимо из поколения в поколение.

После этого он начал обряд с благословения и чтения молитв.

– Отрекаетесь ли вы от сатаны? – спрашивал он, обращаясь к крёстным родителям и крещаемым.

Все повернулись лицом к западу и трижды повторили за священником слова отречения. Это действие символизировало отказ от зла и начало новой жизни. Затем все повернулись лицом к алтарю и начали повторять за ним слова Символа веры. Священник приступил к освящению воды в купели – небольшом чане, установленном в церкви. Читая молитвы, он трижды погрузил крест в воду, осеняя её крестным знамением. Затем добавил в купель святое миро, смешивая его с водой.

После этого начался священный обряд миропомазания. Священник обмакивал кисточку в освящённое миро и с благоговением наносил крестообразные знаки на лоб, глаза, ноздри, уста, уши, грудь, руки и ноги каждого крещаемого, произнося при этом слова благословения: «Печать дара Духа Святаго. Аминь». Когда кисточка, пропитанная миром, нежно коснулась лба Михаила, он ощутил лёгкий холодок, от которого мурашки пробежали по его спине. Но стоило священнику нанести крестообразный знак на его грудь, как миро начало согреваться от тепла его тела, оставляя за собой чувство умиротворения и глубокого покоя. Продолжая обряд, священник помазал миром глаза, нос, губы и уши Михаила, символизируя освящение всех органов чувств. Завершая таинство, он нанёс миро на руки и ноги, благословляя все действия и пути нового члена церкви.

Когда священник завершил миропомазание, наступил кульминационный момент – троекратное погружение в воду. Поскольку в купели едва мог поместиться младенец, взрослым производилось только омовение головы. Михаил подошёл к купели. Священник поднял руку, держа чашу с освящённой водой. Михаил склонил голову, закрыл глаза и почувствовал, как холодная освящённая вода скользит по его лицу и стекает на плечи.

– Крещается раб Божий Михаил во имя Отца… – услышал он зычный голос рядом.

Вода снова коснулась его головы, и священник произнёс: «И Сына». Когда вода в третий раз полилась ему на голову, священник завершил: «И Святого Духа. Аминь». Михаил открыл глаза и встретился взглядом со священником, который улыбнулся ему с одобрением и благословением. В этот момент на его голову опустилось белое полотенце – Светлана начала нежно вытирать ему волосы.

После этого батюшка совершил облачение новокрещённого. Он надел на Михаила белую крестильную рубашку, символизирующую чистоту души, омытой от грехов. Затем надел на него нательный крестик – символ веры и принадлежности к Церкви. В завершение обряда священник осторожно отстриг немного волос Михаила в виде креста. Этот акт символизировал посвящение человека Богу и его готовность служить Ему.

Закончив процесс омовения, началось причастие младенцев, и Михаил со Светланой отошли к стене церкви. Он посмотрел на неё и увидел в её глазах искреннюю радость и поддержку. Она улыбалась, её лицо светилось мягким, почти неземным светом, отражая всю торжественность и значимость момента.

После окончания таинства священник произнёс заключительные молитвы, благословил новокрещёных и их семьи; напомнил крёстным родителям об их ответственности перед Богом за своих подопечных:

– Любите их, принимайте живое участие в их судьбе словом и делом, – прозвучали его последние напутственные слова, и люди начали покидать церковь.

Михаил со Светланой вышли наружу и пошли по тихой летней улочке. Михаил, ещё полон впечатлений от совершённого таинства, начал задавать Светлане множество вопросов, один любопытнее другого.

– А как бы меня крестили, если бы моё имя было не Михаил, а Геракл? – с улыбкой спросил он, представляя себе этот необычный вариант.

Светлана весело рассмеялась:

– Ну, вряд ли бы священник согласился крестить тебя под именем древнегреческого героя. Скорее всего, он выбрал бы тебе подходящее христианское имя. Может быть, Георгий или Пётр.

– У нас на работе один слесарь, Гриша, когда увольнялся, боялся, что мастер на него сильно обидится. Потому что он помог Грише устроиться на завод, когда с работой было очень сложно. Гриша проработал у нас всего два года. Пошёл учиться – то ли на экономиста, то ли на дизайнера. В общем, совесть его мучила перед увольнением. Мастер похлопал его по плечу и говорит: «У китайцев есть такое выражение: "Не бойся выбрать неподходящую профессию, бойся выбрать неподходящее имя"». И рассказал о своём знакомом по имени Перкосрак Виленович. Перкосрак – это сокращение от «ПЕРвая КОСмическая РАКета». И что удивительно: этот человек, Перкосрак, так и не поменял своё имя – у него и сын, и дочь носят его отчество: Анатолий Перкосракович и Вероника Перкосраковна… Уаа-ба-ба-ба-ба! – Михаил громко расхохотался, довольный своей шуткой. – А почему в православии не крестят под иностранными именами?

Светлана улыбнулась, покачав головой:

– В православии есть давняя традиция давать имена в честь святых. В церкви есть список канонических имён, связанных со святыми. Это делается для того, чтобы у человека был небесный покровитель. Если имя человека отсутствует в этом списке, ему предлагают выбрать каноническое имя. Это также связано с культурной традицией и языковыми особенностями – некоторые иностранные имена сложно произносить на церковнославянском языке, который используется в богослужениях. Хотя сейчас эта практика не такая строгая, как раньше.

Михаил задумался на мгновение:

– А что бы священник сделал, если бы нужно было обрезать волосы, а я оказался лысым?

Светлана снова засмеялась, её смех был лёгким и заразительным:

– В таких случаях церковь обычно проявляет гибкость. Если человек совсем без волос, священник может символически провести ножницами над головой или слегка коснуться кожи головы. Главное ведь не в самом действии, а в его духовном значении – это символ посвящения себя Богу.

Михаил не смог удержаться и от следующего вопроса:

– А что, если бы я случайно опрокинул купель и вся вода выплеснулась на пол?

Светлана, чуть покраснев от смеха, ответила:

– Это было бы очень неловко, но ничего страшного. В таких случаях священник мог бы освятить воду заново.

Улица залилась мелодией их смеха, а слова непрерывно вспыхивали между Михаилом и Светланой, разжигая пламя непринуждённой беседы. Михаил живо ощущал, как его жизнь, насыщенная впечатлениями, обретает новые грани и оттенки. Светлана, излучающая доброту и искренность, стала для него проводником в неизведанные измерения бытия, увлекая в удивительный мир полноты и гармонии, обещая невероятные открытия и чудеса на каждом шагу судьбы.

Ещё на прошлой неделе они договорились, что сразу после крещения Михаила зайдут отметить это событие в маленьком уютном кафе, расположенном недалеко от церкви среди старинных домов в историческом районе города, со столиками на террасе, увитой зеленью. Они выбрали самый дальний столик в углу, заказали десертные блюда и сидели в ожидании. Лёгкий ветерок колыхал листья на увитой зеленью перголе, отчего ветви с молодой листвой слегка раскачивались, образуя подвижную завесу для солнечных лучей. Сквозь эту живую занавесь проникали тёплые солнечные блики, танцующие на столике между Михаилом и Светланой.

– Я пытался выяснить, откуда взялось понятие «ангел-хранитель»… – начал Михаил, когда официант принёс заказ и ушёл. – Сначала я подумал, что слово «ангел» происходит от слова «анх» – это один из самых известных символов Древнего Египта – крест с петлей наверху. Но, как оказалось, ничего общего. Про ангелов-хранителей известно давно, в общих чертах. А в христианстве понятие ангела-хранителя приобрело более конкретную форму. В Новом Завете Иисус говорит о детях, чьи ангелы на небесах всегда видят лицо Отца на небесах. Отсюда, собственно, и развилось учение о том, что каждому человеку даётся ангел-хранитель, который защищает его и направляет на правильный путь. Но он же не без причины защищает и направляет? Ведь у всего есть определённая цель? Извини за такое неуместное сравнение, но, например, как нам рассказывали на уроках по биологии о том, что есть полезные и вредные паразиты… Некоторые паразиты вредят организму, а другие, наоборот, помогают ему функционировать лучше. Может быть, и в духовном мире есть что-то подобное? И как понять, чей «голос» мы слышим?

– Ангел-хранитель даётся нам не просто для защиты от физических опасностей. Цель этого покровительства – наше спасение, то есть соединение с Богом. Ангел-хранитель помогает нам на этом пути, но не лишает нас свободы выбора. Он может подсказывать, но решения принимаем мы сами. Это как если бы у тебя был очень мудрый друг, который всегда рядом и готов помочь советом, но не может прожить жизнь за тебя. Но ты прав, что иногда бывает сложно разобраться. Поэтому в православии так важны молитва, пост, изучение Священного Писания и советы духовных наставников.

– Сегодня люди всё чаще обращаются к звёздам за советами, – произнес Михаил, созерцая игру солнечных бликов на столе. – В прошлом астрологи настаивали на том, что, исследуя небесные светила, можно предсказать, какие события произойдут в жизни и какие у человека будут склонности. Однако в наше время стали утверждать, что звёзды и планеты лишь намекают на возможные тенденции и шансы, а не на неизбежные события… – он ненадолго умолк, собираясь с мыслями. Затем, ухмыльнувшись, продолжил. – Парадокс астрологии: для предсказания будущего люди обращаются к прошлому. И что самое любопытное, тех астрологических ориентиров, на которые они смотрят, может уже и не существовать, так как свет далёких звёзд может достигать нас спустя миллионы лет, и, глядя на них, мы видим их такими, какими они были когда-то давно… – Михаил вздохнул и провел рукой по волосам, погружаясь в личные воспоминания. – У моей бабушки по материнской линии была сестра, невероятной красоты женщина. До войны она встретила молодого человека, с которым собиралась пожениться. Он прислал ей письмо с фронта, в котором писал, что война скоро закончится и что через месяц-два он вернётся. Просил ждать… – Михаил прервался, устремив взгляд вдаль. – Она ждала его всю жизнь… Он погиб в тот же день, когда отправил ей это последнее письмо, но о его судьбе ничего не было известно вплоть до Перестройки. У неё было много поклонников, но она продолжала его ждать…