«Рудин» kitabından alıntılar, sayfa 4
Он бранился с утра до вечера, иногда очень метко, иногда довольно тупо, но всегда с наслаждением.
Знаете ли, что именно такие девочки топятся, принимают яду и так далее? Вы не глядите, что она такая тихая: страсти в ней сильные и характер тоже ой-ой!
- Меня только одна женщина, точно, обидела, - промолвил Пигасов, - хоть и добрая была, очень добрая...
- Кто же это такая?
- Мать моя, - произнес Пигасов, понизив голос.
- Ваша мать? Чем же она могла вас обидеть?
- А тем, что родила...
Он чрезвычайно дорожил каждой своей мыслью. Взберется на нее с усилием, как божия коровка на конец былинки, и сидит, сидит на ней, все как будто крылья расправляет и полететь собирается – и вдруг свалится, и опять полезет
- У женщин целых три конька, с которых они не слезают - разве когда спят.
- Какие же это три конька?
- Попрек, намек и упрек.
Я родился перекати-полем. Я не могу остановиться.
Ты говоришь женщине дело,по убеждению; а она до тех пор не успокоится, пока не придумает какой-нибудь мелкой, посторонней причины,заставляющей тебя говорить именно так,а не иначе.
...Вследствие своей проклятой привычки каждое движение жизни, и своей и чужой, пришпиливать словом, как бабочку булавкой...
- С какой торжественностью он вошел и говорил, ты себе представить не можешь!..
- Ну, да без этого уж нельзя. Он сюртук застегивает, словно священный долг исполняет.
- Себялюбие, - так заключил он, - самоубийство. Себялюбивый человек засыхает словно одинокое, бесплодное дерево; но самолюбие, как деятельное стремление к совершенству, есть источник всего великого...
