«Заблудившийся автобус» kitabından alıntılar, sayfa 9
Бленкены отродясь не сажали того, чего нельзя съесть...
Почему-то от кустарной окраски старый автомобиль выглядит еще древнее и потасканнее, чем если бы ему предоставили честно приходить в упадок.
По сути же, в Мексику ей не хотелось. Ей просто хотелось вернуться к друзьям - из Мексики.
«Как ни обделен был Прыщ красотой, он думал, что единственное, чем стоит обладать в жизни, – это молодость, и кто потерял молодость, тот, можно считать, умер»
«Для Алисы все отношения и положения включали только двух участников: она и другой делались огромными, а все остальные пропадали из виду. Полутонов не было. Когда она говорила с Хуаном, на свете существовали только они двое. Когда прицеплялась к Норме, весь мир исчезал, оставались только она и Норма, а вселенная тонула в сером облаке.
А Хуан – он мог все отодвинуть и увидеть любой предмет соотносительно с остальными. Предметами разной важности и величины. Мог видеть, оценивать, судить и радоваться. Хуан умел радоваться людям. Алиса умела только любить и ненавидеть, люди ей либо нравились, либо не нравились. Никаких полутонов она не видела и не чувствовала.»
«А чем это лучше России? Россия мистеру Причарду заменила дьявола средних веков как источник всяческого коварства, зла и ужасов.»
«Он обнаружил, что, вынудив человека назваться, ты ставишь его в невыигрышное положение. Когда человек называет себя, он чувствует себя несколько оголенным и незащищенным.»
Слушай, чего ты не вернешься к Чикоям? Я изучаю радар, а там уйдем вместе и, кто его знает, может, и сойдемся. Ведь девушке – ей же хочется замуж. Я парень молодой. Ну а… это… парню хорошо иметь жену. Это делает его вроде… целеустремленным.
Мистер Причард был потрясен и не понимал – чем. При всем его пессимизме относительно правительства, вмешивающегося в коммерцию, в глубине души мистера Причарда всегда жила большая надежда. Есть где-то человек, такой, как Кулидж или Гувер, – он явится и вырвет правительство из рук у нынешних дураков, и тогда дело пойдет на лад. Забастовки прекратятся, все будут наживать деньги, и все будут счастливы. До этого рукой подать. Мистер Причард не сомневался. У него и в мыслях не было, что изменился мир. Мир просто наделал ошибок, но явятся нужные люди – скажем, Боб Тафт, – и все станет на места и дурацкие эксперименты кончатся.
Но молодой человек тревожил его, потому что это способный молодой человек, а живет с ощущением безнадежности.
Разгуливалось. Тучи разлохматились, и уже плескалась в разрывах чистая синева, а по ней стремглав скользили шелковые клочья облаков. В вышине гулял крепкий ветер и растаскивал, перемешивал, скатывал тучи, но на земле воздух был совсем неподвижен, и пахло червями, мокрой травой, обнаженными корневищами.
Каждой случается в жизни быть проституткой. Каждой. И худшие проститутки – те, кто называет это иначе.
Но я вам вот что скажу. На чем бы все ни порешили, Ван Брант обязательно станет поперек. Этот проголосует против второго пришествия, если люди его хотят.
– А-а, старый хрыч! Знаю, как же. Должен мне тридцать семь долларов. Я ему продал семена люцерны, а он говорит – никуда не годятся. Не хочет платить. У него долги по всей округе. Все, что он покупает, никуда не годится. Я ему конфетку не продам в кредит. Скажет, не сладкая.
