Kitabı oku: «Шабаш ведьм: изучение истории, фольклора и современной практики», sayfa 3

Птицы, летающие по ночам

В Древнем Риме ночь считалась зловещим и опасным временем суток. Поверья гласили: именно в ночной тьме пугающие создания спокойно разгуливают по земле. Одним из таких созданий была птица, похожая на сову, и называлась она стрикс (во множественном числе употребляются формы стриги или стриксы). Существовала легенда, что она любит брызгать ядом на губы беззащитных младенцев, а потом пожирать их тела. В поэме Овидия «Фасты» (8 год н. э.) стриги описываются как птицы с серыми перьями, крючковатыми клювами, цепкими когтями и глазами размером почти со всю их голову. Эти чудовищные создания летали по ночам, жутко клекоча, и искали оставленных без присмотра младенцев. Когда стрикс находила младенца, она выкрадывала его из колыбели, а потом жадно пожирала внутренности²³.

В других легендах стриги были не птицами, а жадными до крови женщинами, способными превращаться в птиц. Такие стриги имеют много общего с римскими ведьмами, которые, по поверьям, тоже обладали способностью к метаморфозам. Потому версия, что стриги на самом деле были ведьмами, которые превращались в птиц и занимались каннибализмом, казалась довольно правдоподобной. Более того, в I веке н. э. римский грамматик Секст Помпей Фест определял стриг как женщин, которые занимались колдовством и летали по ночам²⁴. В стриг продолжали верить и многими веками позже: это поверье распространилось по самым разным территориям и пустило корни в германских регионах к северу от Рима. В VI веке стриг упомянули в одном из первых германских сводов законов под названием Lex salica, или «Салическая правда», авторства франкского короля Хлодвига, причем, согласно тексту, их воспринимали как реальных созданий, а не мифических. В «Салической правде» приводились рекомендации по возможным наказаниям людей, которые оказались стригами: при этом их виновность надо было еще доказать, а за ложные обвинения существовала отдельная кара. Также в своде законов Хлодвига упоминался прислужник ведьмы, herburgius: согласно определению, он был тем, кто «несет котел к месту, где стрикс будет готовить»²⁵. Тут стриги представали уже не одинокими ведьмами, теперь они собирались вместе, чтобы варить детей в котлах, а потом поедать их на общем пиру. Очень похоже на более поздние истории о ведьминских шабашах, не так ли?

Летающие по ночам женщины-людоедки продолжали вызывать страх у простого народа и к концу Средних веков. Немецкий епископ Бурхард Вормсский писал об этих жутких дамах в XI веке в своей книге «Декрет». В целом он взялся за написание этой книги, чтобы развенчать популярные в широких массах суеверия, и с этой точки зрения его произведение позволяет нам многое узнать о фольклоре того времени. Автор напрямую не пишет про стриг, но в главе 19 упоминает народное поверье: некая группа женщин летала по ночам, убивала христиан, а потом варила их и ела²⁶. Как книга, критикующая распространенные суеверия, «Декрет» наглядно демонстрирует, насколько сильна была вера в существование летающих по ночам людоедок и как широко она распространилась. Позже «Декрет» послужит вдохновением немалому количеству писателей, интересующихся колдовством и демонологией. Образ ужасающих и жадных до людской плоти женщин постепенно развивался от античности до раннего Средневековья, вошел в основу формирующегося мифа о шабаше ведьм и придал поздним представлениям о явлении фольклорную глубину.

Женщины, блуждающие по ночам

Страшные сказки о женщинах-оборотнях внесли большой вклад в формирование мифа о шабаше ведьм, однако были и другие не менее важные сверхъестественные истории. К примеру, женщины, блуждающие в ночи с более доброжелательными намерениями, тоже сыграли определенную роль в развитии образа шабаша. Бурхардовский «Декрет» ссылался на другие важные источники, в том числе отрывок из сборника римского католического права под названием «Епископский канон». Впервые этот текст воспроизвел Регино Прюмский в 906 году, и вот что в нем говорилось: «Нельзя упускать из виду, что некоторые коварные женщины, отдавшие себя во власть Сатане и соблазнившиеся демоническими иллюзиями, не просто верят, но и утверждают, что в ночные часы они скачут верхом на диких зверях вместе с языческой богиней Дианой и бесчисленным количеством других женщин, в ночной тишине пересекают большие земные пространства и подчиняются приказам богини, словно она их королева, призывающая прислужниц в определенные ночи»²⁷. Этот абзац важен не только потому, что вызвал оживленные дебаты между инквизиторами и писателями во времена судов над ведьмами, но и потому, что в нем заключен глубокий фольклорный подтекст, связанный с блуждающими ночами женщинами.

Бурхард в «Декрете» еще больше углубился в народные представления о ночных женщинах. В той же главе 19 он не только поднял вопрос веры в существование мифических людоедок, но и рассмотрел три поверья. Согласно первому, некоторые земные женщины всю ночь ездили верхом на диких животных, сопровождаемые ватагой потусторонних женщин, которые на самом деле являлись замаскированными демоницами. Бурхард также добавляет, что этой ордой демониц руководила Хульда – женский дух из германского фольклора. Второе поверье касается женщин, упомянутых в «Епископском каноне», причем здесь автор в основном напрямую цитирует упомянутый ранее абзац про Диану. Наконец, согласно третьему поверью, в определенные ночи года под столом нужно было оставить еду, напиток и три ножа, чтобы получить дары от трех странствующих сестер (которые раньше, как отмечает Бурхард, были известны в качестве Судеб)²⁸.

Начиная с XIII века рассказы о женщинах, не спящих по ночам, продолжали расширяться. Примерно в 1230-х годах французский теолог Гийом Овернский писал о «дамах» и их госпоже, которую он назвал Сатия или Абундия: считалось, что по ночам они посещали людей в домах. Если хозяева оставляли им еду и питье, они пировали, а потом благословляли гостеприимный кров. Если же им не оставили никаких приношений, они насылали на такой дом неудачи²⁹. Немецкий проповедник Бертольд Регенсбургский предостерегал людей, призывая их не доверять ночным странникам, благословленным девам, а также духам – как добрым, так и злым. Он писал, что именно для духов многие крестьянки перед сном оставляли на столе слишком много еды³⁰. В конце XIII века французский писатель Жан де Мен в продолжении «Романа о Розе» (первую часть написал французский поэт Гильом де Лоррис в 1220-х годах) упоминал «колдуний», которые блуждали во тьме, следуя за госпожой Изобилие. Кроме того, колдуньи покидали свои материальные тела, чтобы в виде духов путешествовать с «добрыми дамами»³¹.

Упоминания о блуждающих в ночи женщинах стали появляться в судебных протоколах только в XIV веке. Наиболее знамениты два дела о женщинах, арестованных в Милане между 1384 и 1390 годами. Девушка по имени Сибиллия де Фрагульяти созналась, что каждую неделю посещала собрания в доме таинственной женщины, известной как мадам Орьенте. Встречи проходили ночью по четвергам и начинались с ритуала выражения почтения. Сибиллия и другие участницы склоняли головы и говорили: «Здравы будьте, мадам Орьенте». На что Орьенте им отвечала: «Приветствую вас, дочери мои». Шесть лет спустя в посещении четверговых встреч с мадам Орьенте созналась женщина по имени Пьерина ди Брипио. Ее показания во многом походили на рассказ Сибиллии, однако добавились новые детали. Например, согласно Пьерине, собрания также посещали духи повешенных и обезглавленных людей. Мадам Орьенте и ее последовательницы разгуливали от дома к дому, а в каждом что-нибудь ели и пили. Кроме того, Орьенте учила использовать разнообразные травы, находить украденное или потерянное, а также развеивать проклятья³². Один из самых впечатляющих актов колдовства мадам Орьенте участницы засвидетельствовали после убийства и съедения быка. Женщина раскладывала кости убитого животного под его шкурой и несколько раз стучала по ней кончиком волшебной палочки. Чудесным образом бык снова возрождался, правда, говорили, что после воскрешения он был слишком слаб, чтобы вновь работать в поле³³.

Шабаш фейри

В каждой культуре есть свои ведьмы и фейри, причем в фольклоре истории о них часто слишком тесно переплетаются: то ли потому, что они обладают сверхъестественными способностями, то ли потому, что христиане всегда считали их посланниками Сатаны. Во времена судов над ведьмами в показаниях обвиненных и других письменных источниках часто встречались упоминания верований, связанных с фейри. Например, в своем трактате «Демонология» (1597) шотландский король Яков VI писал, что ему встречались ведьмы, до самой смерти отстаивающие свою веру в то, что фейри переносили их внутрь полого холма на встречу с «королевой фей» и одаривали «волшебными камнями, дающими особые способности»³⁴. Из наблюдения Якова мы можем вычленить ключевой элемент пересечения историй о ведьмах и фейри – их собрания. Оба вида собраний включали пиршество и танцы, а также своего сверхъестественного лидера – Дьявола у ведьм и королеву у фейри. На внешних сходствах их связь не заканчивается: некоторые осужденные ведьмы напрямую признавались, что посещали так называемые шабаши фейри.

Шабаши фейри были популярны в Шотландии, где испокон веков верили в существование Прекрасного народца или Добрых соседей – такие эвфемизмы использовались повсеместно, чтобы ненароком не обидеть их. Например, Элисон Пирсон из округа Файф в 1588 году созналась, что «занималась охотой и лечением вместе с маленьким народцем и королевой Эльфхейма». Пирсон рассказала на допросе о нескольких годах в компании фейри, но не смогла вспомнить, сколько именно провела среди них. Она поведала, что однажды отправилась в путешествие с фейри и испытала великое веселье, танцуя под музыку свирели и вкушая вино из кубков³⁵. Изабель Гоуди из шотландской деревушки Олдерн в 1662 году созналась, что ходила в Дауни-Хиллз и получила мясо от королевы фейри. По описанию, королева была одета в элегантные бело-коричневые одежды. Изабель также упомянула короля фейри: красивого широколицего мужчину в идеально сидящей одежде³⁶. Агнес Кэрнс из шотландского города Керкубри в 1659 году созналась, что отправилась к фейри на великое празднество по случаю Белтейна и встретила там неземной народ, говоривший по-старинному. По ее описанию, праздник был полон огня, веселья и плясок³⁷.

Шабаш фейри был известен и в Италии, особенно в Сицилии в XVI и XVII веках. Именно здесь сформировался миф о так называемых doñas de fuera, или «потусторонних дамах». К ним относились и фейри, и смертные женщины, контактировавшие с фейри. Женщины-фейри с Сицилии во многом напоминали стереотипных ведьм, а в испанском языке doñas de fuera и brujas («ведьмы») были взаимозаменяемыми. Причем говорили, что «потусторонние дамы» собирались в компании под руководством Reina de las Hadas, то есть королевы фей. Описания их встреч содержат много общих черт с шабашем ведьм. Например, неизвестная женщина из сицилийского Палермо в 1588 году призналась, что она и множество других женщин вместе летали на козлах в Беневенто. Там они встречались с королем и королевой, причем король описывался как рыжеволосый молодой мужчина, а королеву называли прекрасной женщиной. Неизвестная рассказала, что ей было приказано отречься от Бога и Пресвятой Девы, за что венценосная чета обещала одарить ее богатством, красотой и любовью мужчин. Женщина поклялась на книге и продала им свое тело и душу. После этого последовал пир и половые акты³⁸.

Дикая охота

Дикая охота – еще один элемент фольклора, который многие исследователи называют возможной отправной точкой в формировании полотна мифа о шабаше. Грубо говоря, Дикая охота – это потусторонняя кавалькада призраков и других духов, включая похищенные охотой души живых людей. Эта потусторонняя процессия появлялась только по ночам, и во главе ее обычно стоял божественный или полубожественный лидер, например Диана, Иродиада, Хольда, Перхта, Один/Вотан, король Херла или Херн. Историк Карло Гинзбург писал, что фольклорным ядром шабаша является мотив, в котором живой человек совершает поразительное путешествие в мир мертвых, в связи с этим он также упомянул Дикую охоту³⁹. Тем не менее, как и концепт шабаша, концепт Дикой охоты не сформировался в одночасье. Более того, сам термин становится общим названием для совершенно разных фольклорных историй с общим мотивом. Якоб Гримм первым собрал множество таких историй вместе в книге «Германская филология» (впервые опубликована в 1835 году), что тоже поспособствовало формированию целостного образа Дикой охоты⁴⁰.

В качестве источников Гримм использовал разные тексты как раннего, так и позднего Средневековья, причем эти же тексты вполне могли напрямую или косвенно повлиять на формирование образа шабаша. В частности, Гримм вычленил из фольклора информацию о двух ночных процессиях и сплел их вместе в новую единую концепцию. Первое шествие мы уже обсудили – это странствующие в ночи женщины, предводительницей которых часто был тот или иной женский дух, например Диана, Абундия или Сатия. Шествие второго типа состояло из духов людей, при жизни тяжко согрешивших или преждевременно умерших. Истории о бродячих духах начали набирать популярность в XI веке во многом благодаря истории, рассказанной англо-саксонским монахом Ордериком Виталием. Как-то раз один священник поведал ему, что в новогоднюю ночь 1091 года (в некоторых вариантах 1092 года) он увидел длинную и шумную процессию призраков. Каждый из духов подвергался мучениям, соответствующим грехам, которые он совершал при жизни. Священник подчеркнул, что страдания этих духов могли облегчить только мессы и молитвы живых людей, только с их помощью они могли освободиться. Он закончил эту историю тем, что узнал в этой процессии familia Herlechini (буквально – семью Херлечини), но, к сожалению, не пояснил, что имел в виду⁴¹.

К концу XII века концепция группы странствующих духов, подвергающихся мучениям за свои грехи и ищущих покаяния, стала популярным литературным мотивом в Англии, Франции и Рейнланде. Эти призрачные процессии были известны под разными именами, в основном как армия или свита либо Арлекина (с разными вариантами написания Herlewin и Hellequin), либо Херлы⁴². В XIII веке идеи и представления о путешествующих духах распространились вглубь Германии, где они вскоре укоренились и продолжили развиваться. Здесь они уже стали известны под названием das wütende Heer («Неистовое войско»). Несмотря на то что эти истории уже больше походили на наши современные представления о Дикой охоте, им все равно не хватало ярко выраженного лидера. Однако положение дел изменилось в XVI веке, когда протестантский богослов Иоганн Агрикола написал, что во главе войска стоял старик по имени Лойал Экхарт. Он приказывал людям повернуть назад, предрекая некоторым большие несчастья, если они не вернутся домой. Веком ранее, в 1497 году, итальянец по имени Зуанн делла Пьятте сознался, что он посетил гору Венеры, где встретился с Экхартом и леди Иродиадой⁴³. Леди Иродиада, женский дух библейского происхождения, упоминалась ранее в «Епископском каноне» Бурхарда как глава ночной процессии женщин наряду с Дианой⁴⁴.

Так круг замыкается: мы снова вернулись к странствующим в ночи женщинам, которыми руководило женское божество или дух. Есть свидетельства, что эти истории в какой-то момент смешались с историями о Неистовом войске. Например, в XVI веке одну женщину из немецкого Берна изгнали после того, как она призналась, что путешествовала вместе с Неистовым войском⁴⁵. И конечно же, оба мифа смешались в описании Дикой охоты Гримма. Тем не менее сложно точно определить, в какой мере Дикая охота повлияла на формирование образа шабаша ведьм. Гораздо четче прослеживается связь между странствующими в ночи женщинами и шабашем. Как уже было замечено, влияние этих историй есть уже в самых ранних представлениях о шабаше, например в «Епископском каноне». Редкое упоминание подобной процессии даже пробралось в один из судебных протоколов: в 1630 году обвиненный в колдовстве мужчина из Гессена (Германия) сознался, что он был членом свиты госпожи Холле. Он в деталях описал, как следовал за ней в канун Нового года к горе Венусберг («гора Венеры»)⁴⁶.

Базельский собор

Незадолго до своей смерти в феврале 1431 года папа Мартин V созвал собор Римской католической церкви, который должен был пройти в швейцарском городе Базеле. Принятие решения о соборе потом перешло в руки его преемника папы Евгения IV. Созыв собрания был нужен, чтобы решить проблему ослабления папства, вызванную Западной схизмой (периодом, когда Церковь раскололась, потому что сразу два человека заявили свое право на папство). На соборе требовалось обсудить и проблемы, связанные с еретическим движением гуситов – последователей религиозного реформатора Яна Гуса, который откололся от Римской католической традиции, начал вести богослужение на чешском языке и разрешил причастие в обеих формах (то есть в виде вина и хлеба, а не только одного хлеба). Не существует прямых доказательств тому, что на соборе официально обсуждалось ведовство, однако с большой вероятностью эта тема обсуждалась в неформальной обстановке. Широко распространено мнение, что Базельский собор был эпицентром обсуждений верований, касающихся колдовства и демонологии, в том числе теорий о шабашах ведьм. Почему? Потому что многие участники Базельского собора позже напишут много значительных трудов на тему шабаша. Среди них можно выделить четыре основных текста, которые оказали существенное влияние как на развитие представлений о шабаше, так и на ужесточение преследований подозреваемых в колдовстве.