Kitabı oku: «Шабаш ведьм: изучение истории, фольклора и современной практики», sayfa 4

Йоханнес Нидер, Formicarius

Во время Базельского собора немецкий богослов Йоханнес Нидер собирал сведения о ведьмовстве, на которые он потом ссылался в своей книге Formicarius (в переводе с латинского – «колония муравьев», отсылка к Притче Соломона 6:6, согласно которой колонии муравьев представляют собой идеальный пример дисциплины). Это произведение было написано где-то в промежутке между 1435 и 1438 годами. В пятой части приводится признание безымянного мужчины, описывающего церемонию посвящения в секту ведьм. Ритуал проводился в воскресенье в церкви до освящения воды. Во время действа он должен был отречься от Христа и крещения, а потом выпить эликсир, сделанный из вареных тел некрещеных младенцев⁴⁷.

Errores gazariorum

Errores gazariorum – это трактат, написанный анонимным автором где-то в 1430-х годах (также его иногда называют «Ошибки катаров», «Ошибки вальденсов» и «Ошибки ведьм»), в котором более подробно рассматривается демонизированный образ еретических колдовских сект и ночных встреч их участников. Нам известно только, что автор работал на епископа Жоржа де Салюса, присутствовавшего на Базельском соборе. В трактате описывалось, как новым членам секты выдавали баночку с мазью и обучали смазывать ею посох, чтобы на нем можно было полететь на синагогу. Когда новообращенные прилетали на место, им нужно было принести Дьяволу клятву верности, а потом поцеловать его зад в знак преданности. После этого начинался пир: участники секты ели тела убитых детей. В конце пира Дьявол тушил свечу, начиналась оргия⁴⁸.

Мартин ле Франк, Le champion des dames

Мартин ле Франк присутствовал на Базельском соборе в качестве секретаря герцога Амадея VII. Позже, в 1440 году, ле Франк написал длинную поэму из 24 384 строк под названием Le champion des dames («Защитник дам»). Вся поэма состоит из спора защитника и его противника о моральном облике женщин. В качестве одного из аргументов противник привел тот факт, что женщины якобы летают на метлах на синагогу, где отрекаются от Христа и целуют дьявольский зад. Также во время этих собраний женщинам давались уроки колдовства; кроме того, на них пировали, танцевали и вступали в половые контакты⁴⁹.

Николас Жакье, Flagellum haereticorum fascinariorum

Доминиканский инквизитор Николас Жакье написал Flagellum haereticorum fascinariorum («Бич для еретичных ведьм») в 1458 году. В этой книге он занялся детальным рассмотрением новой еретической секты ведьм. Как и многие другие, Жакье скептически отнесся к «Епископскому канону», утверждая, что женщины в нем отличаются от ведьм, принадлежащих к новой секте. По его словам, женщины из «Епископского канона» просто заблуждались, и опыт, которым они делились, был всего лишь порождением снов. Он аргументировал это тем, что спящие люди никак не могли участвовать в дьявольских мероприятиях, тогда как обвиненные в колдовстве часто утверждали, что чувствовали сильную физическую усталость, вернувшись с шабаша. По мнению Жакье, такие соматические жалобы никак не могли возникнуть после сна, что служило достаточным доказательством, что ведьмы физически присутствовали на шабаше⁵⁰.

Благодаря множеству письменных источников мы можем проследить за разрозненными нитями повествования, развивавшимися на протяжении столетий, пока те наконец не сплелись в единое полотно стереотипного образа ведьм и их ночных собраний. К началу XVI века элементы мифологии шабаша начали проникать в растущее количество судов над ведьмами. Во время этих процессов к уже и без того яркому образу шабаша добавлялись все новые детали – так появлялись поразительные рассказы о том, как ведьмы встречались с Дьяволом и занимались разными, одновременно праздничными и одиозными, делами. Тем не менее, прежде чем мы погрузимся в изучение увлекательных историй о шабаше, распространенных в Европе и ранних американских колониях, мы должны закончить с прослеживанием истории этого мифа и узнать, как он дошел до современности.

Шабаш в искусстве: «Ведьмы» Ханса Бальдунга

К концу XV века образ шабаша ведьм не только успел развиться в трудах ученых авторитетов, но и нашел свое воплощение в разных видах искусства. Одним из произведений, изображающих шабаш ведьм, можно назвать деревянную гравюру немецкого живописца и гравера Ханса Бальдунга. Она была закончена в Страсбурге в 1510 году и называлась «Ведьмы». Доподлинно неизвестно, действительно ли Бальдунг стремился изобразить именно шабаш, но вся имеющаяся иконография относительно этой работы полностью попадает в миф о ночных ведьминских собраниях. Что особенно интересно, во времена создания гравюры суды над ведьмами еще не были распространены в Германии, как, собственно, и тексты с описанием шабашей. Изображение встречи ведьм на гравюре Бальдунга было, скорее всего, основано на народном фольклоре, а не на церковных представлениях.

На гравюре «Ведьмы» перед нами разворачивается достаточно мрачная сцена: нужный эффект достигается за счет мастерской работы Бальдунга со светотенью⁵¹. Итак, мы видим группу ведьм, собравшихся в уединенном месте. Пейзаж представляет старое кряжистое дерево и землю, усеянную черепами, паразитами и ухватами. Три ведьмы, выглядящие дико и разнузданно, сидят вокруг украшенного орнаментом горшка – они чем-то напоминают стриг из «Салической правды», которые собирались по ночам, чтобы варить младенцев в котлах. Одна из женщин приподняла крышку горшка, выпустив наружу густой пар с барахтающимися маленькими лягушками. Судя по ложкам и вилкам, ведьмы что-то готовят. Четвертая колдунья стоит позади основной компании, немного в тени, и смотрит вверх, где в ночном небе еще одна ведьма летит задом наперед на козле. Она сжимает в руках ухват, в котором закреплен еще один горшок. Наконец, в верхнем левом углу за густыми пара́ми можно заметить еще одну свободно парящую в воздухе шестую ведьму. Летающие колдуньи еще больше напоминают легенды о странствующих в ночи женщинах, как те, что были, например, описаны в «Епископском каноне» и «Декрете» Бурхарда.

С точки зрения современного человека сцена выглядит как ковен ведьм, собравшихся на шабаш. Основная цель встречи, судя по всему, заключается в приготовлении летательной мази: на эту мысль нас наталкивает наличие горшков, кухонной утвари и набора жутких ингредиентов. Тем не менее нам никогда доподлинно не будет известно, что именно подразумевал Бальдунг, создавая эту гравюру. Он творил в то время, когда начал возрастать интерес к литературе Античности, в которой как раз хватало подобных типажей. Скорее всего, Бальдунг черпал вдохновение из классических мифов, но в «Ведьмах» есть одна деталь, которая выбивается из традиционных преданий. Вплоть до формирования более-менее четких представлений о шабашах ведьмы часто считались независимыми в своих пагубных действиях. Странно, что Бальдунг на гравюре изобразил именно встречу шести ведьм – такой сюжет характерен для более поздних верований, согласно которым ведьмы собираются в одну свиту и работают сообща. Произведение Бальдунга демонстрирует тот же переворот, который происходил в умах ученых мужей того времени относительно умозаключений о том, что представляет собой натура ведьмы. Чем бы ни вдохновлялся Бальдунг и какими бы ни были его намерения, образ его ведьм позже оказал влияние на картины других художников, а также на образы, возникающие в головах у широких масс населения.

Глава 2. Возрождение шабаша

С наступлением эпохи Просвещения вера в существование колдовства и, соответственно, шабашей начала стремительно падать (1715–1789). В этот период люди стали отрекаться от своей веры в сверхъестественное, во главу угла ставя интеллект и научные изыскания. Благодаря такому сдвигу в мировоззрении людей, которые в предыдущие столетия горели на кострах инквизиции, стали считать невинными жертвами, а не посланниками злых сил. Стали меняться и законы, касающиеся магии и ведьм, что тоже наглядно показывает снижение веры в сверхъестественное. В Великобритании в 1735 году, например, заменили все предыдущие законы на один новый, согласно которому колдовство больше не считалось тяжким преступлением. Более того, закон о колдовстве 1735 года предписывал наказывать штрафом и тюремным заключением тех, кто утверждал, что владеет магическими силами. И не потому, что таких людей считали реальной сверхъестественной угрозой, а потому, что они теперь назывались мошенниками. Но мифы о ведьмах и их ночных шабашах все равно не исчезли полностью, несмотря на интеллектуальный рост эпохи Просвещения. Пройдет совсем немного времени, прежде чем концепт шабаша снова возродится в работах разнообразных исследователей, художников и оккультистов. Шабаш, который возродился в современности вновь и вошел в нашу практику, одновременно и соответствует устоявшейся фольклорной традиции, и отличается от нее.

Культ ведьм

Как уже упоминалось, во время эпохи Просвещения общество пришло к выводу, что все люди, казненные во время инквизиции, на самом деле были невиновны во вменяемых им преступлениях. Они не были ведьмами и колдунами, а стали невинными жертвами массовой истерии. Однако некоторые теоретики медленно пришли к новой мысли, что обвиненные были не так уж и невинны. На данный момент эта точка зрения известна как теория культа ведьм: обвиненные в колдовстве на самом деле были членами подпольной секты, которая сама по себе являлась либо продолжением, либо вырожденной формой древней языческой религии. В качестве доказательств теоретики использовали многочисленные протоколы судебных заседаний, что значительно помогло сохранить их фольклорную составляющую. Конечно, теория культа ведьм представила довольно интригующую версию исторических событий, однако в конечном счете она была развенчана. На данный момент известно, что в Европе не существовало никакой тайной и при этом широко распространенной религии ведьм. Несмотря на историческую бездоказательность, теория культа ведьм оказала большое влияние на современное возрождение колдовства, начавшееся в середине ХХ века. Тогда та фольклорная информация, которую удалось получить благодаря теории культа ведьм, бралась на вооружение и внедрялась в современную практику. Так концепт шабаша ведьм обрел новую жизнь в среде современных практиков.

Сейчас теорию культа ведьм чаще всего связывают с именем Маргарет Мюррей – египтологом, археологом, антропологом, историком и фольклористом. Она опубликовала в 1921 году свой основополагающий труд «Культ ведьм в Западной Европе». В этом произведении Мюррей представила, пожалуй, самый глубокий анализ предполагаемой тайной религии европейских ведьм. Несмотря на то что ее работа оказала наибольшее влияние на современное ведовство, сама теория на самом деле ей не принадлежит. Это может показаться странным, учитывая то, с каким количеством внимания и даже критики столкнулась Мюррей в связи с теорией культа ведьм, однако она унаследовала эту идею от нескольких своих предшественников.

Первые упоминания о теории культа ведьм можно найти в работах Джироламо Тартаротти, итальянского аббата и писателя. В 1749 году Тартаротти написал произведение под названием Del Congresso Notturno delle Lammie («О ночных сборищах ведьм»), в котором сделал попытку нащупать позицию, балансирующую между суевериями и скептицизмом относительно колдовства. В этой книге он довольно смело заявил: «Ведьмы нашей эпохи являются потомством древних, последователей Дианы и Иродиады, колдовство, как раньше, так и сейчас, – их преступление»⁵². Предположение, что колдовство было наследием древнего язычества, звучало крайне противоречиво: Тартаротти отступил от главенствующей в Церкви теории, что ведьмы почитали Дьявола. Церковь отреагировала на такое громкое заявление предупреждением, и в 1751 году ему пришлось опубликовать опровержение под заглавием Apologia del Congresso Notturno delle Lammie. Несмотря на извинение, семена в виде изначальных идей Тартаротти уже распространились и вскоре проросли в умах других, близких ему по духу личностей.

Спустя век, в 1828 году, немецкий профессор по имени Карл Эрнст Ярке еще больше проработал теорию культа ведьм. Ярке поручили редактировать записи немецких протоколов судов над ведьмами XVII века для правового журнала. Мотивация профессора неизвестна, но он взялся за написание собственных комментариев к этим правкам. В них он высказал предположение, что современное ведовство раннего периода на самом деле является видоизменившейся языческой религией, ранее распространенной на территории Германии. Ярке также подробно объяснил, что язычество надолго задержалось в простом народе, а высшие слои общества объявили его сатанизмом. Крестьянство подстроилось под обвинения и по иронии судьбы стало по-настоящему поклоняться Дьяволу. Идеи Ярке оказали влияние на немецкого историка Франца-Иосифа Моне. В 1839 году тот опубликовал статью Uber das Hexenwesen, использовав и видоизменив утверждения Ярке. В стремлении защитить честь прошлого своей страны Моне предположил, что дохристианская религия была не германского происхождения, а пришла на территорию Германии из-за рубежа. Он пояснил, что она являлась побочным ответвлением от классических таинственных культов Гекаты и Диониса и внедрилась через греческих рабов. В соответствии с повторяющимся мотивом ранних шабашей в основе этой предполагаемой религии было поклонение похожему на козла богу, ночные оргии, колдовство и яды. Наконец, чтобы честь страны точно была защищена, Моне сделал особый акцент на том, что эту религию ненавидели как германские язычники, так позднее и христиане⁵³.

Подобные идеи распространились за пределы Германии, и следующим человеком, чьи труды оказали влияние на возобновление историй о шабаше ведьм, стал французский историк Жюль Мишле. Он опубликовал книгу «Ведьма» (позже она переиздавалась под названием «Сатанизм и колдовство») в 1862 году и утверждал, что в культе ведьм участвовали крестьяне, настроенные против католицизма (религии высших слоев). С большим сочувствием Мишле добавил, что ведьмами в основном были женщины, которые умели хорошо лечить. Они почитали Пана, которого Церковь демонизировала, превратив в Дьявола⁵⁴. Американская суфражистка Матильда Джослин Гейдж в книге «Женщина, Церковь и государство» (1893) писала, что в доисторическом мире царил матриархат, а обвиненные ведьмы на самом деле были языческими жрицами, старавшимися сохранить культ почитания великой богини⁵⁵. Профессор английского языка и историк-любитель Карл Пирсон развил теорию Гейдж, добавив, что во время подъема христианства образ богини начал вытеснять образ мужского божества. И уже этого бога христианские инквизиторы приняли за Дьявола⁵⁶. Американский фольклорист Чарльз Годфри Лиланд высказал противоположную идею в книге «Арадия, или Евангелие ведьм», основанной на легенде о предполагаемом существовании итальянского ведьминского культа. В его версии главными богинями продолжали быть Диана и ее дочь Арадия, которые обучали крестьян колдовству, чтобы те могли защищать себя от обидчиков. Согласно этой легенде, Арадия приказала последователям встречаться раз в месяц в ночь полнолуния. Не отклоняясь от фольклора шабашей, Арадия сказала им: «И должны вы устроить игрища в Беневентно, погасить все огни и после провести пир таким образом…»⁵⁷

Ко времени публикации книги Мюррей в 1921 году разнообразные теории формировались в умах исследователей на протяжении почти двух веков! Тем не менее именно версия Мюррей, возможно, оказалась самой ладной из всех известных. Ведьминский культ Мюррей являлся религией плодородия, члены которой собирались вместе в ковены, чтобы почитать божество мужского пола, причем исследовательница отметила, что оно вытеснило раннюю женскую версию. Мюррей разграничила два типа колдовства: бытовая магия и ритуальная магия. Под первым видом подразумевалась работа с заклинаниями и талисманами, тогда как для второго были важны религиозные воззрения и традиции, лежавшие в основе культа ведьм⁵⁸. Согласно Мюррей, существовало также два вида ведьминских встреч: саббаты и эсбаты. Она решила отойти от традиционного фольклора, расплывчато описав саббат как общее собрание всех состоящих в культе, тогда как основные классические элементы шабаша перешли к эсбату. Согласно Мюррей, эсбаты предназначались для тех участников, которые проводили все особенные церемонии культа⁵⁹.

Как уже отмечалось ранее, теория культа ведьм через некоторое время подверглась критике со стороны всех историков. Впрочем, похоже, эта теория с самого начала не воспринималась авторитетными учеными всерьез. Многие историки сошлись на мнении, что суды над ведьмами стали результатом массовой истерии и предрассудков и никакого преследования тайной языческой религии не было. Все альтернативные точки зрения отметались как сенсационная чепуха. Например, французские литературные критики проигнорировали «Сатанизм и колдовство» Мишле, потому что, по их мнению, эта книга была исторически недостоверна⁶⁰. Теория ведьминского культа обрела популярность только в ХХ веке. Конечно же, всплеск всеобщего интереса был вызван публикацией «Культа ведьм в Западной Европе». И так уж вышло, что работа Мюррей мгновенно собрала все шишки, связанные с критикой самой теории. Среди ее первых критиков был историк Джордж Л. Бёрр, который указал, что Мюррей постоянно и ошибочно полагалась на то, что все признания отражали реальный опыт обвиненных в колдовстве. Он обвинил Мюррей в намеренном отборе только тех доказательств, которые подтверждали ее гипотезу. Также, по его мнению, она часто принимала описываемые в протоколах сверхъестественные явления за должное или вовсе их опускала, чтобы изобразить менее фантастический образ ведьм⁶¹. Несмотря на обоснованность критики, сложно не заметить мизогинные намеки в замечаниях недоброжелателей преимущественно мужского пола. Горькая ирония заключается в том, что почти все первые сторонники этой теории были мужчинами, а вот им-то академической критики почти не досталось. И все же теория культа ведьм продолжила находить отклик в умах других людей, хоть работа Мюррей и столкнулась с жестким скепсисом со стороны ее академических коллег.