Kitabı oku: «Дом Злодеяний. Тайны Мертвого Леса», sayfa 5
– Простите, ч-что вы сказали? – тихим хриплым голосом переспросил юноша, наконец очнувшись от странного транса.
– Любите детские игрушки? – девушка легким кивком указала в направлении его обгорелой находки. – Зайка?
Зайка, зайка, зайка…
– Ах, да, – Лоренс тяжело выдохнул и мотнул головой, приходя в себя. – Я нашел его здесь.
Одно дуновение слабого ветра и в нос юноше ударил дурманящий запах сандала и розы. Такой приятный. Такой до ужаса манящий, точно призыв ядовитого цветка. Один вдох и ты покойник. Но Лоренс бы умер счастливым.
– Вы заблудились?
– Нет. Нет, – Лоренс развернулся к ней всем телом, сконфужено поправляя накидку, чтобы скрыть свою помятую и грязную домашнюю одежду. – Я …
– Вы, что? – она улыбнулась такой снисходительной и странной улыбкой, что Стентону стало не по себе. Ему показалось, что она играет с ним, как гадюка с тушканчиком перед тем, как задушить его. – Просто следили за мной и заблудились?
– Вы меня поймали, – Лоренс виновато потер затылок. – Да. Следил. Простите мне мою дерзость. Мне показалось странным, что столь юная девушка ночью покидает здание морга. Вот я и решил, что стоит вас проводить. Ночью хрупкой девушке ходить в одиночку небезопасно, знаете ли. Я все же джентльмен.
– Как благородно с вашей стороны, – ее улыбка стала напоминать хищную ухмылку, даже немного безумную. – Мистер Стентон.
Девушка, словно пробовала его имя на вкус, смакуя каждую букву.
– Разве мы с вами знакомы? – с прищуром спросил он.
– Не трудно догадаться, учитывая обстоятельства, – девушка медленно поравнялась с ним, оглядывая мрачное пепелище, которое освещал лишь тусклый лунный свет. – Вы стоите посреди сгоревшего дома семьи Стентонов и держите в руках детскую игрушку, которая, судя по всему, когда-то давно вам принадлежала. Ваши печальные глаза говорят о том, что вы скорбите о прошлом, стоя здесь.
Поразительная проницательность незнакомки заставила сердце Лоренса забиться еще быстрее.
– Вы попали в точку, мисс, – Стентон снова оглядел плюшевого зайца. – Верите или нет, но я до сегодняшнего дня не мог вспомнить это место.
Я случайно вышел сюда, когда потерял вас из вида в лесу. Все мое детство, как в тумане. Я не в состоянии даже вспомнить, как выглядели мои мать и отец.
Девушка скрестила руки за собой, а ее улыбка с лица бесследно исчезла.
– Иногда бывает, что лучше не копаться в прошлом. Это может принести лишь боль и страдания. Живя прошлым, человек рискуют навсегда остаться пленником старых иллюзий.
– Только не в моем случае, мисс, – Лоренс решительно повернулся к незнакомке. – Что ж, моя фамилия вам известна, а вот мне ваша нет.
– Кингсли, – юноша немного кивнул и ненавязчиво улыбнулся, настаивая услышать ее имя. – Розалинд Кингсли.
– Красивое имя. Вы – настоящий цветок, – он с улыбкой, разбирая и смакуя ее имя по буквам у себя в голове, протянул ей руку. – Лоренс Стентон. Рад знакомству.
Девушка, словно принимая в голове решение, принять его руку или нет, несколько секунд рассматривала лицо Лоренса, а затем легко пожала его ладонь. Ее кожа была приятно теплой и необычно контрастировала с холодным металлом нескольких массивных колец на ее худых пальцах.
Она ярко отличалась от лондонских леди, с которыми был знаком Стентон. Он никогда не видел, чтобы девушки так открыто разговаривали с незнакомыми мужчинами, чтобы они гуляли совершенно одни ночью в непролазном лесу. Все в ней было настолько противоречиво, насколько и обаятельно одновременно.
Лоренс по привычке задумчиво потянулся к медальону на своей груди. После пожара он был уже на его шее, и юноша ни при каких обстоятельствах не хотел его снимать. Каждый раз, когда он нервничал или глубоко задумывался, руки сами тянулись к небольшому желто-фиолетовому камню. Стентон даже не знал названия этого минерала, не говоря уже о том, откуда и как он вообще появился на его шее.
– Занятная вещица, – улыбнулась девушка, указывая кивком на амулет. – Аметрин – весьма редкий камень.
– Вы о нем что-то знаете?
– Его добывают на территории Южной Америки, в Боливии. Довольно дорогой в цене. Бытует мнение, что он приносит владельцу спокойствие и просветление. В древности считалось, что этот камень является проводником между иным миром и человеческим.
– Иной мир?
– Подземным. Ну, или если хотите, загробным.
– Верите в это?
Девушка загадочно улыбнулась.
Она снова играла с ним, с его воображением.
Они замолчали на некоторое время, смотря на развалены. Ему было в новинку не видеть чьих-то глаз. Он не мог раскусить ее. Десятки вопросов вертелись на языке юноши, но не один он так и не решился задать. Девушка источала трепещущее спокойствие, которое по каким-то причинам будоражило Лоренса изнутри. Это чувство щекотало все уголки его сознания.
Лоренс поймал себя на острой мысли, что любуется ей. При всем том манящем ужасе, что она излучала, он не мог перестать смотреть на нее. Он уже несколько раз успел оглядеть ее фигуру вдоль и поперек, задерживаясь на самых интересных местах. Она выделялась на фоне всех женщин, которых юноша встречал за всю жизнь. Мисс Кингсли своим поведением напоминала ему дикую кошку. Ее раскованная поза олицетворяла абсолютное владение ситуацией, будто бы она была здесь единоличной хозяйкой.
На ногах девушки красовались высокие сапоги на небольшом каблуке и облегающие брюки, которые бестактно подчеркивали всю красоту ее бедер. На ней был серый, немного потертый, кафтан с позолоченными пуговицами и замысловатыми узорами. Молодому человеку лишь на долю секунды захотелось провести тщательный осмотр и раскрыть все ее секреты под одеждой, но он молниеносно одернул себя.
Вдруг девушка быстро кивнула, будто согласилась сама с собой и торопливо заговорила первой.
– Я отведу вас обратно в город. Боюсь, что вы снова заблудитесь в здешних лесах. Будет обидно найти вас на утро растерзанным волками или в яме со сломанной шеей.
– Ну что вы, не стоит. Я и сам могу …
– Пойдемте, – велела она и Лоренс подчинился, тихо радуясь, что может провести с ней немного больше времени, чем позволяет приличие.
Он не мог назваться податливым, скорее Лоренс был достаточно строптивым и не любил, когда ему указывали, что и как делать. Но в случае мисс Кингсли, он был готов пойти на приятные уступки.
Пару минут они шли в гнетущей тишине, но юноша все же решился продолжить диалог.
– Что же вы делали в такой поздний час в городском морге? Навещали кого-то?
– Я там подработаю.
– Необычная работа для юной девушки, не находите?
– Не нахожу, – усмехнувшись, ответила Розалинд, как будто Лоренс сказал что-то смешное или глупое. – Мне проще общаться с мертвыми, нежели чем с живыми.
– Чем же вам так не угодили живые? – вопросительно приподняв одну бровь, спросил Лоренс.
– Люди примитивны. Они не могут отличить плохое от хорошего, не могут воспринять многих очевидных вещей. Люди слепы, как новорожденные котята.
– Вы говорите так, как будто себя не причисляете к людскому обществу.
– Так и есть.
– Кто же вы тогда?
– Ответ лежит на поверхности, – она снова загадочно улыбнулась.
Молодой человек был сконфужен. Эта улыбка заставляла его усомниться в собственной трезвости. Каждые ответ этой особы не вязался с его шаблонными представлениями о женщинах, да и о людях в целом.
– А вы ведь не испугались, когда поняли, что я преследовал вас. Почему? Любая другая бы на вашем месте стала отбиваться от меня или кричать о помощи.
– Не ровняйте меня на остальных, мистер Стентон. Чтобы меня напугать, вам нужно постараться получше, – вновь усмехнулась она, наиграно цокая зубами. – Мы на месте.
Стентон и не заметил, что они уже стояли перед началом одной из городских улиц. Он неохотно отстранился от нее, неловко поправив волосы рукой.
– А вы, разве, не в городе живете?
– Мой дом в лесу неподалеку отсюда, – девушка кивком указала в направлении улицы. – Идите прямо и выйдете на главную площадь. Надеюсь, там вы не заблудитесь. Просто следуйте за указателями.
– Спасибо, мисс Кингсли, – Розалинд кивнула, одарив его очаровательной улыбкой, от которой щеки Лоренса стало приятно покалывать. Чтобы скрыть свой румянец, он снова отвернулся к улице, делая вид, что рассматривает серые дома.
– Я рекомендую вам в следующий раз очень хорошо подумать, прежде чем кого-либо преследовать. Возможно, от этого будет зависеть ваша жизнь, – бархатный голос девушки раздался практически прямо у самого уха юноши, от чего армия мурашек пробежала по его ключице, приятно разбегаясь по руке. – Доброй ночи, мистер Стентон.
На секунду он прикрыл глаза, распаляясь в ее дурманящем низком шепоте и манящем аромате красной розы. Секундная эйфория растянулась для него на часы, без остатка увлекая Лоренса в неизвестные ему ранее чувства.
– Я увижу вас снова? – не выдержав, спросил Лоренс, надеясь услышать положительный ответ, но его, к большому сожалению молодого детектива, не последовало. – Мисс Кингсли?
Юноша шокировано распахнул глаза и повернулся в ту сторону, где только что стояла Розалинд. Но ее там не оказалось, будто никогда и не было. На мгновение ему показалось, что все это было плодом его извращенного воображения. Но он предпочел не думать об этом.
Домой парень возвращался уже другим человеком. В нем поселились неведомые до этой ночи чувства. Его душа металась из стороны в сторону между тенями прошлого и призраками будущего. Ему хотелось разгадать сразу две тайны – смерть его родителей и девушку по имени Розалинд Кингсли.
Свет уже нигде не горел. В доме стояла абсолютная тишина. Юноше показалось, что его мысли были настолько громкими, что могли перебудить спящих друзей и дядю. Сквозь тюль на окнах прокрадывался тусклый лунный свет и блики городских фонарей, освещая гостиную.
Он засыпал этой тихой ночью с мыслями о таинственной незнакомке, прижав к себе плюшевую частичку своего прошлого.
…
Утро выдалось очень напряженным. Все молодые люди проснулись в неблагоприятном настроении. Друзья жаловались на ночные кошмары и жуткую усталость.
Лоренс рассказал друзьям обо всем, что произошло ночью, начиная от тревожных мыслей и найденных останков дома его семьи, заканчивая странным знакомством с мисс Кингсли.
– Хорошенькая? – ехидно промурлыкал Габриэль.
– Ты опять о своем! Мы здесь серьезные вещи обсуждаем, а тебя заботят только вопросы женской красоты! Ты невозможен! – Генри истерично замахал руками.
– Так хорошенькая или нет? – Брюстер не унимался.
– Более чем, – друзья стали по очереди хлопать его по плечу и громко улюлюкать. – Но она была такая …
– Дикая?
– Загадочная?
– Манящая?
– Я бы сказал, все сразу, – Стентон упал на свои руки от отчаяния. – А если она замужем? Если вдова? Я был в таком неподобающем виде! Какой же я дурак!
– Ну замужем, ну вдова, – выпуская сигарный дым, рассуждал Брюстер. – Любой орешек можно расколоть. Просто нужно подобрать правильный молоток.
– Эй, старина, не надо раскисать и так сильно драматизировать! – Генри хлопнул его по спине обеими руками. – Она точно без ума от тебя. В следующий раз наденешь свой лучший костюм, золотые запонки и подаренный мной цилиндр, и она не сможет перед тобой устоять. Я тебе ручаюсь!
– Мне кажется, что она не из тех женщин, которые падки на деньги.
– Не говори ерунды, Лори.
Первый раз за все время их дружбы Лоренс кем-то был заинтересован больше, чем расследованием каких-то тайн. Эта девушка стала для него самой приоритетной загадкой. Так что он решил совместить приятное с полезным.
– Только вот, почему она ходит ночью в темных очках?
– Дамочка с придурью, – Габриэль мечтательно скрестил руки за затылком и откинулся на стуле. – Мне нравится.
Дневные кошмары
Вся веранда сзади дома была плотно окутана запахом аппетитного завтрака и свежего кофе. На небе клубились густые серые тучи, похожие на папиросный дым, и не давали солнцу, прогреть сырую землю. Ветра, на удивление, не было, тяжелые ветви деревьев не шевелились, трава не колосилась. Казалось, что время остановилось.
Это утро практически ничем не отличалось от сотен предыдущих в доме на Бонс Стрит, но все же нотки напряжения витали в воздухе, словно надоедливые мухи над разлагающимся трупом.
– «Германия всерьез настроена начать уничтожение Британской Империи…», – Луиза по своему обыкновению зачитывала свежие заголовки газеты The Times, которую ведьмы получают каждое утро с самого ее основания в 1785 году. – Как это называют нынче в газетах?
– Кажется, сенсация, – Розалинд, выпуская серый дым изо рта, бегала глазами по той же самой газете.
– Ах, да, – вяло ответила Лу. – Хотя мои карты предсказывали это еще лет шесть назад. Может быть, мне стоит вести у них свою колонку?
– И как назовешь? – Роза двумя пальцами поддела свой мундштук, подавившись едким смешком. – Рубрика «Поверьте мне на слово»?
Сестры разразились ярким смехом, а Луиза, как филин, вжала голову в плечи и скрылась за газетой, что-то бормоча в страницы.
– Как можно быть таким безалаберным?! – Флоренс нарезала уже тридцатый круг по веранде. Она абсолютно не слушала, о чем говорила Лу. Ее в бешенство привел рассказ Розы о ночном происшествии. Со стороны казалось, будто из ее ушей выходит пар. – Я столько сил потратила на тот амулет! Я ночи не спала! И все ради чего? Скажите! Ради того, чтобы этот мальчишка снова вернулся сюда?!
– Фло, хватит драматизировать, – устало протянула Шарлотта. Она подавала Эдгару травяные венички, а тот аккуратно развешивал их на крыльце на веревочку протянутой под крышей. – Пока ничего страшного не произошло. Ты рано паникуешь, пирожок.
– Вопрос времени, Лотти, – бросая карту на стол, сказала Агата. Грейс чертыхнулась, нахмурила брови и стала судорожно перебирать карты в руках.
– Ах, я стала сторониться политики с тех пор, как слушала нытье Тедди Рузвельта в 1904, – Облизнув пальцы и лениво перелистнув газетную страницу, протянула Луиза. – Тот мог часами занудствовать о политике. Дьявол, помилуй.
Она была знакома со многими «большими» людьми. К примеру, когда ведьма отправилась в отпуск, ей посчастливилось повстречать Вудро Вильсона. На удивление сестер, Лу отзывалась о нем крайне положительно, даже по доброте душевной предсказала ему, что он станет 28 президентом Америки. Тот, по словам Луизы, стал танцевать от счастья. Но, естественно, всех подробностей его правления страной она раскрывать не стала.
Эти утренние ритуалы никогда не надоедали. В этом была какая-то добрая магия. Маленькая семья никогда не нарушала своих традиций, а их было достаточно много. Например, каждый первый день нового времени года, ведьмы доставали из запасов дорогие вина и баловали себя изысканными сырами, которые привозили из Лондона Флоренс и Агата. Рождество колдуньи не отмечали, а лишь пакостили разными способами жителям города, пугали их и бесновались, как хотели.
– Давайте рассуждать логически, – Селена в очередной раз пыталась найти всему рациональное объяснение. Она сосредоточенно разбирала свои записи на столе и параллельно пыталась поддерживать дискуссию. – Он никогда не узнает о том, что произошло, если только Джонатан или кто-то из нас ему не расскажет. Стентон не станет этого делать, а мы тем более. Главное – не подпускать мальчишек к лесу и осторожно следить за ними, но ненавязчиво. Это пока все, что мы можем сделать.
Селена была полностью права. В городе им практически ничего не могло угрожать. Но вот если они попадут в чащу леса, где и ведьмы иногда чувствуют себя неуютно, то им конец. Если они не потонут в болотах или не будут ужалены ядовитым плющом, то ими с большом удовольствием захочет полакомится лесная нечисть. На то лес и называли Мертвым. Трупов здесь было больше, чем во многих некрополях.
– Эдгар, займись ими, – буркнула Фло, продолжая беспорядочно метаться по веранде. – Выколи им глаза, если потребуется, но, чтобы лишнего они не увидели!
– Я прослежу, чтобы юнцы не совались в чащу, хозяйка, – кряхтя, каркнул фамильяр и тут же улетел прочь в направлении города.
– Может напугать их до полусмерти? – повернув голову в сторону Розы, иронично спросила Луиза. – С прошлыми «охотниками на призраков» сработало потрясающе. До сих пор челюсть от смеха болит.
– Лоренс не из пугливых. Одной лосиной головой и размазанной по стенам кровью не отделаемся, дамы, – Розалинд лишь закинула ногу на ногу и сделала небольшой глоток свежезаваренного кофе. – Тут нужна страшилка посерьезнее.
– С другой стороны, какая нам разница? Умрут – черт с ними. Разделаем тела и похороним со всеми почестями, – Агата кинула последнюю карту на стол. Грейс проиграла. – Ха! Я выиграла! Сдавай еще раз!
Девушки снова начали спорить между собой. Роза не любила участвовать в этих словесных дуэлях, поэтому тихо ушла на кухню за добавкой кофе. Ее мысли занимали лишь вязкие опасения, связанные с Лоренсом. Этот молодой человек даже не подозревал о своей важности. Со стороны Джонатана было весьма неосмотрительно позволять юноше возвращаться сюда. В Грейвтауне он был полностью беззащитен.
Она корила себя за то, что поддалась любопытству и заговорила с ним. Груз вины о том, что она сделала, камнем на шее тянул ее на дно океана сожалений, не давая вынырнуть наружу. Роза помнила все в мельчайших подробностях, и к большому сожалению, с годами краски старых ран не меркли.
Ее воспоминания прервал ненавязчивый стук в дверь.
– Вспомнишь мертвых, вот и черти, – тихо усмехнулась Роза. Она открыла входную дверь и увидела на пороге Джонатана, который робко переступал с ноги на ногу.
– Дивное сегодня утро, не правда ли? – констебль очаровательно неловко улыбнулся девушке.
– Для кого как, констебль, – она качнула головой в направлении прихожей, чтобы мужчина прошел внутрь. – Судя по газетным заголовкам, оно совсем не дивное для Английских политиков.
– Что? – по округленным глазам Джонатана, ведьма поняла, что утреннею газету он еще не читал.
– Ага! Вот и вредитель пожаловал! – Флоренс молниеносно влетела на кухню и стала размахивать руками во все стороны. – Пришел с повинной?!
– Фло, перестань, – шикнула на нее Селена. – Джонатан, рады тебя видеть.
Констебль заметно покраснел. Он всегда робел и смущался рядом с Селеной. Розалинд иногда умиляли их переглядки между собой. Ей приятно было видеть, что Селена смогла впустить к себе в сердце кого-то после того, как ее зверски предал муж.
Мужчина часто звал ее на долгие прогулки, дарил ей цветы и всевозможные подарки, которые он мог себе позволить на свою маленькую зарплату. Джонатан неоднократно предлагал ей выйти за него замуж, но Селена отказывалась, ссылаясь на то, что ведьма не может связать себя узами брака с человеком, хотя это было неправдой. Она просто боялась быть уязвимой, боялась, что ее снова предадут.
Всех женщин в этом доме предали их собственные семьи и близкие. Они были разочарованы в самой жизни и во всех людях на свете. Близко они к себе никого старались не подпускать. В доме №13 они снова обрели семью, хоть и маленькую, но преданную. Эта семья была крохотной армией, которая противостояла двум серьезным врагам – людям и чудовищам.
– Кхм, я, в общем-то пришел по личному делу, – он скрестил руки перед собой и перешел практически на шепот. – Лоренс хочет познакомится с тобой, Селена.
Шарлотта подавилась завтраком и закашлялась. Грейс с распахнутыми от шока глазами нервно стучала ей по спине. Луиза громко расхохоталась, обхватив плечо Агаты, которая тоже не могла сдержать смеха. Селена же сконфужено попятилась назад и плюхнулась на ближайший стул. Лишь Фло и Роза стояли не шелохнувшись, думая, что им послышался этот вздор.
– Ты в своем уме?! – завопила Флоренс во все горло. – Ты хоть понимаешь, что натворил, когда позволил мальчишке приехать! Да еще и не одному! Их четверо! И теперь ты хочешь познакомить с ними ведьму? Здесь вам не цирк!
– Флоренс! – рявкнула сквозь зубы Грейс. – Утихомирь свой жабий пыл сею же секунду! Или это сделаю я!
– Отойдем на веранду, поговорим, – Селена осторожно взяла его под локоть и кивнула Розе, чтобы та шла за ними.
Роза по привычке незаметно для констебля стащила кухонный нож со стола и спрятала его в рукав.
Мало ли что. Подумала она. Мне он никогда не нравился.
– Джонатан, – деловито начала главная ведьма, садясь за стол на веранде. – Это очень странная просьба, не находишь? Как ты себе представляешь мое с ним знакомство? Да и потом, чем меньше он знает, тем лучше. Для его же безопасности.
– Я понимаю, как это выглядит. Но он не успокоится, пока не увидит тебя, – Роза облокотилась на дверной косяк спиной к ним. Ей не хотелось смущать констебля еще больше. Он в тайне побаивался ее и всегда избегал зрительного контакта с ней, хотя иногда и отчитывал ее, словно нашкодившего ребенка. Но он был смелым лишь тогда, когда ведьма позволяла ему. – Ты мне не чужой человек. Я думал, что нас с тобой связывают куда более личные отношения. Мне бы очень хотелось, чтобы вы познакомились. Да и потом, он увидит тебя и будет очарован также сильно, как и я. Как только Лори поймет, что опасаться нечего, он и его друзья сразу же уедут отсюда.
– Какого черта они вообще здесь? – челюсть Розалинд дрогнула. Она развернулась к мужчине в пол оборота. Ее глаза неодобрительно сверкнули белой искрой, в то время как Селенины пальцы стало покрывать синее, как море, свечение. Она готовилась защищать Джонатана. Защищать его от своей сестры. – Я неоднократно предупреждала, чтобы ты не смел пускать мальчишку сюда! Ты забыл о нашем маленьком договоре?
– Они приехали в Грейвтаун не по моему приглашению. Я не имею к этому никакого отношения! Я прислал ему письмо, чтобы тот не приезжал сюда! Чтобы он жил своей жизнью! Мне неизвестна причина его появления.
– Ты поклялся мне, что сделаешь все, чтобы сохранить нашу тайну и мальчишку в безопасности! – теперь она ужа упиралась пальцами в стол и гневно рычала на Джонатана. – Мы не знаем, кто эти люди! Мы не знаем, что они могут выкинуть! Ты хоть на секунду представляешь себе последствия, если они захотят прогуляться по лесу? А если его учует Огрим? Что тогда, Джонатан? Кто спасет его? Ты? Его дружки? Или, быть может, мне выпадет эта доля?
Констебль поник. Он прекрасно понимал, что на нем лежит огромная ответственность перед Лоренсом и ведьмами. Он знал, что в этом городе никто не в безопасности. Зло подстерегало на каждом углу. А еще, если ведьмы чего-то от него хотели, то всегда напоминали о его долге перед ними, который он должен будет выплачивать до самой своей смерти.
– Я поселил их у себя в доме! Защита не пропустит в дом чудовищ! – мужчина с мольбой посмотрел на Селену.
Девушка резко схватила его за воротник рубашки и пригвоздила к стене. Она гневно посмотрела на него в упор, грубо сдавливая его горло предплечьем. Джонатан вздрогнул и отвел взгляд от Розы, пытаясь избежать ее праведного гнева. Ей не привыкать, что она пугает людей, вызывает в них тянущее отвращение. Ведьма уже давно поняла, что страх – это лучший инструмент влияния.
– Посмотри мне в глаза, – змеиным голосом прошипела некромант прямо ему в лицо. Констебль отрицательно помотал головой и сильнее зажмурился. – Смотри на меня!
– Роза, прошу тебя. Успокойся, – ведьма напряглась.
– Зло может войти в круг, если хозяин дома пригласит его. Кто угодно может представлять опасность, мой недальновидный друг, – она наклонилась к его уху и прошептала уже не своим голосом. Это был голос монстра, который жаждал быть услышанным. – Может быть, оно уже внутри и размышляет, как выпотрошить каждого из вас этой ночью.
– Розалинд! – Селена нервно вскочила со стула, готовая защищать своего возлюбленного.
– Снова защищаешь его? – ее голос содрогнулся. В нем жилками проступил голос чего-то демонического, словно та была одержима. Спрятанный в рукаве нож молниеносно оказался прижатым к щеке мужчины. Ее рука так и хотела сделать ровный и глубокий надрез, чтобы по его шее стекала кровь, пачкая накрахмаленную белую рубашку.
Девушка долго боролась с приступами злости. Тьма иногда брала верх над ее человеческой натурой, и она «зверела», могла сорваться на сестер на пустом месте, злость могла заставить ее сделать ужасные, непоправимые вещи. Так и сейчас ярость разгоралась в ее душе и подталкивала утолить жажду гнева и крови.
Несколько секунд сверлив его глазами, девушка резко отпрянула от него, словно отрезвев. Ведьма отпустила мужчину и резким движением вогнала нож прямо рядом с его виском, от чего Селена испуганно вскрикнула и закрыла лицо руками.
– Если кто-то из них пострадает или умрет, то это будет на твоих руках, и больше не на чьих, – девушка сказала свое последнее слово.
– Я подумаю над твоим предложением, хорошо? – Селена успокаивающе посмотрела на констебля и легко улыбнулась ему, пытаясь разгладить свои складки страха на лбу. Он тоже постепенно оттаял и приторно ласково взял ее за руку.
Некромант фыркнула и зашла обратно в дом, громко хлопнув за собой дверью, от чего весящие под крышей травяные венички стали раскачиваться из стороны в сторону.
Ей очень не нравилась эта затея. Она прекрасно понимала, что в случае непредвиденной опасности сестры смогут за себя постоять. Но страх и волнение за них были тяжелее на ее внутренней чаше весов, чем здравый смысл. Девушка, хоть и натянуто, но доверяла констеблю, а вот к незваным гостям доверия у нее совсем не было.
Ведьмы уже занялись своими привычными делами. Луиза ушла в город на сеанс к влиятельным клиентам, Агата обосновалась в мастерской, сортируя свежие внутренности, Грейс что-то судорожно готовила на кухне и опять бубнила очередную историю из своей долгой жизни себе под нос. Роза же спустилась в подвал. Оттуда несло разными травами и сушеными внутренностями. Божественно приятные ароматы для ее носа.
– Разотри полынь, а затем добавь восемь лягушачьих лапок из левой баночки, – командовала Лотти.
Пока Фло делала все приготовления, Шарлотта что-то кропотливо помешивала в небольшом чугунном котле. Ведьма полностью отдавала себя созданию эликсиров и зелий. На бесконечных полках подвала стояли сотни разных пробирок, колб и склянок с разным содержимым. Все бурлящее варево искрилось зеленым цветом. Именно зеленый – оттенок магии Лотти.
На деревянных миниатюрных сундучках висели бирки с разными надписями: «сушеные пальцы ног», «побеги первого цветения жасмина», «красные муравьи», «сердца ящериц», «головы летучих мышей» и так далее. По углам помещения располагались массивные ящики, где лежали всякие странности для амулетов Флоренс: веревочки, стекляшки, минералы и зеркальца.
Но отдельные стеллажи в подвале занимали пробирки с воспоминаниями. На каждой были написаны даты и кому они принадлежали. Достаточно было сделать один глоток и человек попадал в полное и реальное воспоминание, смотря на все со стороны. Все было, как наяву – запахи, люди, звуки, чувства. Эти баночки были как лекарством в час скорби и печали, так и смертельным оружием.
– Эй, как все прошло? – отозвалась Фло, не отрываясь от своей работы.
– Не спрашивай, – Роза плюхнулась на табурет возле стола, на котором горой возвышались всевозможные баночки и мешочки с неизвестным содержимым. – Болван, Стентон, не понимает всей опасности. Он слишком сентиментален и мягок, чтобы вытурить этих юнцов из города.
– Розочка, послушай, – Шарлотта опустилась на корточки перед ней и нежно обхватила ее ладони. Ее взгляд был таким проникновенным и успокаивающим, что девушка постепенно перестала злится. – Может быть, не все так плохо, а? Может быть, они не такие уж и ужасные? Возможно, пришло то время, когда нужно ему все рассказать?
– Одумайся, Шарлотта! О чем ты говоришь? – ведьма гневно выпрямилась и хлопнула ступой по столу. – Ты хочешь, чтобы все то, что мы сделали, пошло прахом? Хочешь, чтобы они в ночи пришли убить нас за то, что мы сделали? Хочешь рассказать, кто мы и в каком мире они живут? С ума сошла, старая карга?
– Я лишь хочу сказать, что он вырос и может попытаться понять. Он – неплохой человек. Мы ведь хотели защитить его.
– Роза, немедленно вразуми эту женщину! – ведьма было хотела что-то сказать, но Фло уже было не остановить. – Я зашью тебе рот, если ты попытаешься что-то кому-то рассказать! Не вынуждай меня!
– Фло, легче, – тихо сказала Роза. – Она просто спросила.
– Люди все одинаковые, Лотти, – гневно бросила малышка Фло. – Их не заботит ничего, кроме собственного благополучия! Ты думаешь, обращаясь к нам, они начинают как-то по-другому к нам относится? Уважать нас? Нет! Эти заносчивые людишки ненавидят таких, как мы! Призирают, убивают, насилуют, грабят, плюют нам под ноги! Всегда так было и будет! Эти юнцы ничем не отличаются от остальных! Приехали сюда чтобы развлечься, истратить деньги на потаскух и выпивку и понаблюдать за колдовством! Строят из себя не весть кого!
– Флоренс, не все ведь такие ужасные, как твоя первая семья, – Шарлотта хотела подойти к ней, но та резко отбросила в сторону ступу с травами и выбежала из подвала. – Что я не так сказала?
Лотти заметно поникла и облокотилась на стол.
– Я ведь хотела, как лучше.
– Не вини себя, она просто еще не свыклась. Это пройдет. Ты же ее знаешь, – Роза потрепала Шарлотту за плечо и вышла вслед за Фло.
Когда младшая ведьма злилась, то всегда бежала на крышу, чтобы успокоится и сто раз пожалеть о том, что наговорила. Так и сейчас сестра нашла ее стоящей у самого края ограды. Девушка плакала. Она прикрывала рот рукой, чтобы заглушить печальные всхлипы, которые так и хотели быть кем-то услышаны и поняты.
Колдуньи лишний раз не заводили разговоров о семье Флоренс. Хоть прошло много времени и в ее душе пламя гнева постепенно затухало, при упоминании о ее прошлом, она срывалась. Всегда. Эта именно та рана, которая заживает дольше всех, именно та яма, которую ничем не засыпать и не скрыть.
– Надо бы переложить крышу, – провозгласила Роза, складывая руки за спиной. – Лет семь уже об этом думаю, да все никак руки не доходят. Скоро вороны гнезда начнут вить и плодить потомство.
– Не заговаривай мне зубы. Я имею полное право злится на людей. Ты должна понимать это как никто другой! – Фло захлебывалась в слезах. – Они все ненавидят нас и всегда будут ненавидеть! Они все до единого желают нам зла!
Боль. Всех женщин в этом доме объединяла боль. У всех она была разной и одинаковой одновременно. Кто-то сумел смирится с ней и жить дальше, но кто-то все еще не дает пожару обиды в своей душе погаснуть.
Сердца людей полны трещин, больших и маленьких. Через эти трещины в тела и разум просачивается боль. Она селится там, пускает корни, отравляя тот свет, что там был. Изгнать боль из сердца сложно, иногда мучительно. Но боль можно вытеснить или заглушить.
Женщины глушили свою боль страданиями других. Какими бы добрыми они не казались со стороны, им явно или тайно нравилось наблюдать за тем, как люди подписывают кровь договоры с ними, как обретают свои души на вечные страдания в Адском котле, как они ползают у них в ногах с молитвами о том, чего они желают больше всего на свете. Люди были расходным материалом для них, игрушками для битья.
