Kitabı oku: «Убийство в городе без имени», sayfa 2
2
Нагнувшись, он двумя руками потянул вверх металлические жалюзи. Металл был холоден на ощупь, и таким же холодным воздухом потянуло с улицы в открывшуюся щель. Вполне естественно для начала марта.
Кохэй Харагути уперся ногами и рывком поднял жалюзи. Они с громким стуком бодро шли вверх, но в одном месте посередине всегда зацеплялись и застревали – видимо, погнулась центральная стойка. Да и неудивительно после тридцати с лишним лет службы. Понемногу, постукивая снизу, удалось их поднять. Когда-то он подумывал заменить их на электрические, но уже давно отказался от этой мысли.
Жалюзи состояли из трех секций. Он пока поднял среднюю, и, выйдя наружу, огляделся по сторонам.
По узкой улице в отдалении друг от друга проехали три машины. Через некоторое время появился небольшой грузовичок. Транспорта было явно меньше, чем на прошлой неделе.
И на тротуаре прохожих почти не было. Только где-то в отдалении шли несколько детей – видимо, в школу. В прошлом году в это время школы были закрыты по всей Японии. Интересно, в этом году перенесут весенние каникулы на пораньше? Он вспомнил жалобы своего приятеля, у которого были дети, что политики совсем не понимают, как живется семьям, где отец и мать работают.
Харагути взглянул на свои часы. Уже девятый час. На торговой улице в нескольких минутах ходьбы от станции никакого оживления. А ведь сегодня понедельник… Наверное, так будет еще некоторое время.
Сбоку послышался шум. Он увидел, что стеклянная дверь соседней мастерской керамических изделий открылась и оттуда показался ее владелец. В руке он держал пакет с мусором.
– Доброе утро, – приветствовал его Харагути.
– А, Кохэй! Привет! – Владелец кивнул коротко стриженной головой. Будучи лет на десять постарше, он уже помогал в мастерской, когда Харагути еще ходил в начальную школу.
– Как идут дела? Есть заявки на мастер-классы по керамике? – спросил Харагути.
Владелец мастерской покачал головой с кислым выражением.
– С чего бы это они были? Даже вчера и позавчера, за воскресенье и субботу, всего три группы. На этой неделе, думаю, будет еще хуже.
– Вот как? В Токио, говорят, уже складывается целый кластер, а у нас в префектуре интереса пока нет…
Владелец мастерской сжал губы.
– Плохо, плохо. Через некоторое время, может, и здесь проснется интерес. Мы по сравнению с Токио несколько отстаем. И раньше так было. Ведь, как известно, сейчас стараются воздерживаться от поездок и развлечений. Начинается жизнь в собственном гнездышке… Тут уж люди не заглядываются на какую-то там керамику.
– Тогда и мне придется несладко.
– С тобой все будет в порядке. Если человек сидит дома, то он из-за этого не отказывается от выпивки, так что заказов от частных покупателей должно быть больше.
– Это не совсем так. Чтобы выпивать дома, покупают ящиками дешевый алкоголь через интернет, а мой главный товар – местные бренды, их покупают владельцы тутошних закусочных и ресторанов.
– Да, таким заведениям снова придется туго… Да и гостиницам тоже. Вчера слышал, что в «Марумия» уже начали приходить отказы от брони.
– Ну вот, видите!
– Не знаю, сколько продлится на этот раз, но пару недель еще так-сяк, а вот месяц, наверное, не продержаться. Веселого мало.
С этими словами владелец мастерской подхватил пакет с мусором и зашагал, повернувшись к Харагути спиной.
Тот вздохнул.
«Марумия» была самой большой гостиницей в окру́ге. По количеству отказов от броней в этой гостинице можно было прикинуть, как упадет объем продаж. Не только в ней самой – во всем районе.
Харагути направился к парковке по соседству. Там стоял старый грузовик. Висевшая рядом с грузовиком табличка «Магазин Харагути» заметно выцвела, но сейчас было не до того, чтобы ее подновить.
Подогнав грузовик к магазину, он начал грузить ящики с напитками для доставки. Предстояло заехать в гостиницы и в закусочные с ресторанчиками. Обычно набиралось точек десять, но сегодня было всего три. К тому же заказы были небольшие, и кузов остался почти пустым.
Занявшись доставкой, Харагути испытал еще один удар. Во всех заведениях его предупредили, что с завтрашнего дня заказов не будет.
«Что поделаешь. Не приходится рассчитывать, что появятся посетители. Когда остались одни местные жители, заказывать сакэ – только забивать кладовку лишним товаром, – проговорил извиняющимся тоном пожилой хозяин ресторанчика. – Честно говоря, не знаю, сколько мы еще протянем. В этом году, наверное, конец. И мои все говорят, что придется закрыть лавочку».
Харагути оставалось только молча кивать. Он давно уже не слышал разговоров о хорошей конъюнктуре.
Зимой 2020 года все изменилось. Не только в этом районе. Стала другой Япония, да и весь мир. Так повлияла «корона».
В центральных районах разорилось немало ресторанов. Знаменитые заведения с давней историей, шикарные ночные клубы, проработавшие на Гиндзе десятки лет, закрывались друг за другом. Да и в отдаленных районах страны, где зараза не особенно распространилась, происходило то же самое. Особенно сильный удар получили места, где туризм служил важной статьей дохода.
Собственного населения в городке было немного. Бо́льшую часть дохода владельцам ресторанов давали приезжие из других префектур. Поэтому, когда коронавирус прервал поездки между префектурами, во всех заведениях резко упала выручка. И эта ситуация не очень изменилась после отмены чрезвычайного положения, объявленного правительством.
Появилось много лекарств от вызванного новым вирусом воспаления легких, разработали эффективные вакцины. Но в народе господствовало мнение, что былое оживление уже не вернется. По крайней мере, по ощущениям Харагути, так думали в этом городке.
На короткое время, бывало, возобновлялась привычная жизнь. Так, в прошлом месяце появились какие-то туристы. Случалось, что в конце недели все номера в гостиницах были заняты. Харагути каждый день объезжал рестораны, пополняя их запасы спиртного. В заведениях царило воодушевление, а лица их хозяев, сотрудников и, главное, посетителей светились радостью.
Но люди понимали и то, что такие дни долго не продлятся. Они уже привыкли приспосабливаться к переменам. Например, как только губернатор Токио заявил: «Обнаружены признаки распространения инфекции в столичном округе», на следующий же день по городку стали ездить машины городской администрации с громкоговорителями, из которых раздавались просьбы «воздерживаться от поездок в столичный округ без острой необходимости».
Люди сразу поняли, что все пошло поновой. Дело не столько в сокращении поездок горожан в столицу – главное, приезжих оттуда тоже становится меньше. Естественно, выручка заведений падает. Сколько уже раз это повторялось за несколько последних месяцев!
Неделю назад из Токио снова пришло такое уведомление: «Есть признаки распространения инфекции». Если провести аналогию с прогнозом погоды, то вероятность у него была примерно такой же, как во фразе «возможны осадки». Но все сразу поняли, что опасность может быть моментально поднята до наивысшего уровня.
Многие учившиеся в Токио студенты вернулись домой еще до начала весенних каникул. Опасались, что, оставаясь в Токио, они вообще не смогут приехать на родину.
И не только студенты. Были и работавшие в столице, которые возвратились со своими семьями. За этот год получила большое распространение удаленная работа. Было вполне естественным считать, что, раз можно не ходить в офис, лучше побыть в своем городке, где и опасность заразиться меньше, и ограничения не такие строгие.
Окончив доставку напитков, Харагути, прежде чем вернуться в магазин, поехал на своем грузовичке в жилой район. Чуть в стороне от главной дороги были только узкие улочки.
Остановившись на красный свет, он заметил брошенную на краю дороги вывеску. На ней была картинка и надпись «Дом Л.В.М. Открытие в мае 2021 года!», рядом с которой зияла огромная дыра. Харагути представил, как кто-то зашвырнул ее сюда пинком. Когда есть большие надежды, то и разочарование им под стать.
Он остановил грузовик у одного из домов. Этот дом был ему хорошо знаком. Харагути часто бывал там в детстве и не придавал ему никакого значения – но, увидев его снова, почувствовал, сколько прошло лет.
Прежде чем выйти из грузовика, он достал смартфон и, найдя в списке адресов фамилию Камио, позвонил. Были слышны звонки вызова, но никто не отвечал.
Харагути сбросил вызов и покачал головой. Засовывая смартфон в карман, открыл дверцу и вышел из машины.
На воротах была табличка «Камио». Он нажал на кнопку домофона, расположенного под ней. Но ответа не было. Харагути нажал еще раз. Результат тот же.
«Странно, – подумал он, – уже ушел куда-то?»
Неуверенно открыл калитку и вошел на участок. Подойдя ко входу, потянул дверь, уверенный, что она заперта.
И тут…
Дверь легко распахнулась. Замок не был заперт. Не похоже, чтобы хозяин ушел.
– Здравствуйте! – громко крикнул Харагути – Камио-сэнсэй, вы дома?
Убедившись, что ответа по-прежнему нет, Харагути не знал, что делать. «Случилось что-нибудь? Может, упал и лежит где-то», – думал торговец, не решаясь войти. Он знал, что закрытая дверь прямо перед ним вела в большую комнату.
«А, точно, – вспомнил Харагути, – за домом есть дворик».
Он вышел из прихожей и двинулся по проходу вдоль стены дома. Тут вспомнил, как когда-то в этом дворике делали барбекю. Тогда собрались несколько одноклассников, живших по соседству. Прошло больше пяти лет, как они окончили среднюю школу. Харагути принес с собой сакэ из своего магазина, и все стали собирать деньги, чтобы заплатить за него. Он пытался отказаться, но Камио сказал: «Бери, бери. Ты торгуешь сакэ, и как ни близки наши отношения, делать свою работу бесплатно не годится».
Услышав эти слова, он подумал, что, наверное, так и есть, и взял деньги. Эйити Камио даже много лет после окончания школы оставался для Харагути учителем, указывавшим путь в жизни.
Пройдя по проходу, он оказался во дворике. Все было как раньше – в углу росла небольшая хурма, рядом стояли горшки с растениями.
Но определенно было и что-то странное. Соседний дом был отгорожен забором, а перед ним лежала куча раздавленных картонных коробок. Похоже было, что под ними что-то спрятали. Вряд ли это мог сделать серьезный и пунктуальный учитель Эйити Камио.
Харагути осторожно приблизился. В нем боролись два желания – убраться отсюда, пока ничего не видел, и посмотреть, что там спрятано. Последнего требовало любопытство.
Он прикоснулся к лежавшей на самом верху коробке. А потянув за нее, вызвал обвал – коробки заскользили в стороны, обнаружив то, что таилось под ними…
3
Миновал полдень понедельника.
Смартфон зазвонил в тот самый момент, когда Маё выходила из офиса, чтобы заглянуть в шоурум кухонной мебели. На экране высветился совершенно незнакомый номер. Правда, код был ей знаком. Код ее родного городка.
Поднеся трубку к уху, она услышала мужской голос:
– Госпожа Маё Камио?
– Да.
Звонивший представился. Это был сотрудник отделения полиции из ее города.
– Господин Эйити Камио – ваш отец?
– Да, но… С отцом что-то…
– Очень не хотелось бы это говорить, но сегодня утром его обнаружили дома лежащим на полу. Факт смерти уже установлен.
В голове образовалась пустота, Маё перестала слышать голос говорящего.
* * *
Час езды от Токио на синкансэне2, затем пересадка на экспресс частной железной дороги, еще почти час тряски – и, наконец, прибытие на ближайшую к родному дому станцию. Выйдя из здания вокзала, она оглядела привокзальную площадь. Стоянка слишком просторная, много места для ожидания автобусов и такси – ведь одним из основных промыслов городка является туризм. Вдоль площади выстроились рестораны и сувенирные магазины. Однако с одного взгляда было понятно, что говорить о каком-то оживлении здесь не приходится.
Для туристического района достопримечательностей здесь было не так уж много. Безусловным местом притяжения служил старинный храм, давший название городку, а так это было непритязательное местечко с горячими источниками. Тем не менее скоро, когда зацветут слива и сакура, все может оживиться с приездом туристов – главным образом пожилых. Но как сложится в этом году? Местные жители наверняка беспокоятся по этому поводу.
Как и другие туристические места в Японии, да и во всем мире, в прошлом году городок пережил полный упадок. Из-за нового коронавируса с весны и до раннего лета туристический бизнес абсолютно бездействовал. Начиная с осени туристы вроде бы стали понемногу приезжать, но их количество не достигало и трети того, что видели здесь в годы расцвета.
На стоянке такси была одна машина; внутри дремал седой водитель. Маё постучала в окно, и водитель с безразличным выражением открыл заднюю дверцу.
– Извините, откройте багажник, пожалуйста.
Она приехала с большим чемоданом. Не зная, когда получится вернуться в Токио, взяла с собой разных вещей, какие пришли в голову.
Сев на заднее сиденье, Маё назвала адрес. Водитель, похоже, не ожидал услышать «отделение полиции». Немного проехав, он спросил, не в силах скрыть любопытство:
– Вы откуда?
– Из Токио, – ответила она намеренно беспечным голосом.
– А, домой вернулись…
– Да, верно.
– Понятно. Похоже, «корона» снова распространяется…
Водитель, похоже, удовлетворился этим, но все равно ему было любопытно, зачем эта женщина едет в полицию. «Неприятно, если начнет расспрашивать», – подумала Маё, но больше вопросов он не задавал.
Она достала из сумки планшет и открыла файл. На первой строке стояли сегодняшняя дата и время, когда позвонили из полиции.
После сообщения об обнаружении трупа Эйити у нее от смятения спутались мысли, но осознание необходимости узнать, что же произошло, наконец вернуло ей способность думать. Торопливо достав из сумки блокнот и ручку, Маё записала слова полицейского. Из-за нервного потрясения она не совсем понимала смысл того, что ей говорят, не раз переспрашивала, но полицейский все терпеливо объяснил.
Текст в файле представлял собой отредактированную копию записей в блокноте. В поезде, попробовав перечитать, что она там записала, Маё поняла, что через некоторое время сама не сможет расшифровать эти каракули, и решила перепечатать их на планшете.
В файле было по пунктам записано следующее:
• Место: дом Эйити Камио
• Кто сообщил: человек, пришедший навестить Камио
• Установление факта смерти: 10 часов 25 минут утра
• Личность покойного: Эйити Камио
• Время наступления смерти: не установлено
• Причина смерти: не установлена (но ситуация чрезвычайная)
• Родственники: обнаружена запись для быстрого набора в стационарном телефоне
То есть дело обстояло так. Сегодня утром мужчина, зашедший навестить Эйити, обнаружил труп и сообщил об этом в полицию. Прибывшие полицейские осмотрели труп, но время и причину смерти установить не смогли. Однако по внешнему виду и положению трупа было ясно, что случилось нечто скверное, поэтому назначили расследование. Поскольку погибший жил один, решили сообщить его родственникам. В доме был стационарный телефон, в котором оказался записан номер Маё.
* * *
Нежданный гость, видимо, был учеником Эйити; поскольку тот уже не преподавал, точнее будет сказать, бывшим учеником. Его имени она не знала, или не расслышала, когда говорила с полицейским, но его несложно выяснить в отделении полиции.
«Может быть, кто-то из моих одноклассников?» – подумала Маё. Школьники обожали Эйити, но не настолько, чтобы ученики и бывшие выпускники часто навещали его дома. Ей пришло в голову, что кто-то мог зайти по поводу подготовки ко встрече выпускников, назначенной на воскресенье.
Убрав планшет в сумку, она посмотрела в окно, за которым уже начинало темнеть. Вокруг виднелись невысокие горки; вдоль узкой дороги, не имевшей даже разделительной полосы, выстроились частные дома. Попадалось много парковок – жить в этом городке, не имея машины, было невозможно. Очень часто семья имела несколько автомобилей.
Хорошо знакомые места… Но ей казалось, что она приехала в другую страну. Может быть, потому, что, оказавшись дома, Маё не почувствовала особой теплоты из-за чрезвычайной ситуации, в которой это произошло. Она и представить не могла, что ее возвращение на родину будет вот таким.
Полицейский сказал по телефону, что личность погибшего они определили, но просят ее по возможности приехать для опознания, и Маё ответила, что сейчас же выезжает. Однако все-таки нужно было еще приготовиться к путешествию, объяснить ситуацию на работе, поэтому она оговорилась, что, может быть, получится только к вечеру.
Маё тут же вернулась в офис и рассказала все начальнику. С его лица тут же исчезла всегдашняя ничего не значащая улыбка, оно стало серьезным.
Маё пораньше ушла с работы, взяв отпуск пока что до пятницы; но, конечно, могло случиться и так, что придется задержаться. Она связывалась с клиентами и сотрудниками других подразделений, чтобы отложить намеченные встречи, а когда это оказывалось невозможным, искала себе замену. Всю работу, которую можно делать дистанционно, не приходя в офис, она взяла с собой. В чемодан запихала ноутбук и рабочие материалы.
Кэнте, которого тогда не было в офисе, она сообщила обо всем по телефону перед посадкой в синкансэн. Он онемел, услышав, что ее отец умер, а может быть, и убит.
– Подробностей я не знаю. Еду в полицию, выясню у них. Как успокоюсь, снова позвоню.
– Понятно, – сдавленным голосом проговорил жених. – Если я могу чем-то помочь, скажи мне. Понадобится – тоже возьму отпуск.
– Спасибо. Если что-то будет надо, посоветуюсь с тобой. – И Маё дала отбой.
Вспоминая разговор с Кэнтой, она думала, когда ей может понадобиться его поддержка. Они пока не женаты. А если закрутится дело с убийством, вообще будет не до свадьбы…
Внутренне Маё собиралась с духом, спокойно подумать о сложившемся положении не было никакой возможности. Но сейчас, когда она смотрела на родные пейзажи, ее постепенно наполняло сознание, что произошло нечто ужасное.
* * *
Перекрестков было немного, и ждать на светофорах не приходилось.
Таща за собой чемодан, Маё пошла к главному входу. Отделение полиции располагалось в старом трехэтажном здании и выглядело не особенно сурово. Если б не ряд полицейских машин на излишне просторной стоянке, его можно было бы принять за клуб или что-то в этом роде. Она сообразила, что впервые оказалась здесь.
У входа стоял молодой полицейский в форме; Маё назвала ему цель своего прихода. Она думала, что тот не сразу поймет, о чем речь, но полицейский кивнул.
– Ждем вас. Сюда, пожалуйста.
К удивлению, он даже проводил ее. В токийской полиции такого не было бы. Что скажешь, провинция…
Молодой полицейский направился к стойке дежурного, о чем-то переговорил с ним и вернулся к Маё.
– Прошу подождать здесь. За вами скоро придут.
– Хорошо.
Она сидела на потертом маленьком диване в комнате ожидания, когда к ней крупными шагами подошел мужчина средних лет. Он был невысок, крепкого сложения и держался с достоинством.
– Итак, господин Эйити Камио приходится вам…
Маё встала:
– Я его дочь.
Мужчина несколько раз вздохнул, как бы настраивая голос, и опустил подбородок.
– Приношу вам свои соболезнования. От всего сердца сочувствую.
– А… отец здесь?
– Пойдемте, я провожу. Пожалуйста, сюда.
Мужчина пошел вперед, и Маё последовала за ним.
Он представился на ходу. Начальник уголовного отдела Какитани. По телефону ей звонил кто-то другой.
Морг находился в подвальном помещении. Посередине непритязательного помещения, похожего на склад, стояла койка, на которой лежало тело Эйити. Его лицо было закрыто белой тканью, рядом лежали круглые зеленые очки – его непременный атрибут в годы учительства.
– Простите… С лицом отца что-то случилось?
Маё подумала, что если даже там жестокая рана, придется стерпеть и поднять ткань.
– С лицом? Нет, ничего такого. Это я закрыл его тканью, без особой причины. Просто подумал, что так будет лучше. Очки лежали на земле.
– Вот как…
Маё медленно подошла и опасливо подняла ткань.
Как и сказал Какитани, на скрывавшемся под тканью лице не было ничего необычного. При взгляде на старика, словно закрывшего во сне глаза, ей на мгновение показалось, что это не Эйити, а другой человек. «Разве у него было такое лицо?» – подумала она и тут же сообразила, что на нем просто нет никакого выражения. У Эйити всегда была богатая мимика. А лицо лежавшего перед ней человека было как безразличная маска, не отражавшая никаких чувств.
– Что скажете? – спросил из-за ее спины Какитани.
– Это отец. Ошибки быть не может, – ответила Маё, ощутив при этом жар, разлившийся в груди.
В мгновение, когда она произнесла эти слова, ее охватило чувство утраты близкого человека. Чувствуя, как краснеет ее лицо, женщина залилась слезами. Попыталась достать из сумки платок, но не успела, и слезы закапали на пол.
Маё коснулась щеки Эйити. Та была холодной и твердой, отчего чувство отчаяния лишь усилилось.
Опустив веки, она попыталась вспомнить, когда видела отца в последний раз. О чем они говорили? Но сколько Маё ни напрягала память, вспоминались только совсем давние дела.
Несколько раз глубоко вздохнув, она наконец достала платок из сумки, вытерла глаза и, повернувшись к Какитани, спросила то, что ей больше всего хотелось знать:
– Что произошло с отцом?
– Объясню. И я тоже хочу кое-что спросить. Можно занять немного вашего времени?
– Пожалуйста. Для этого я и приехала.
– Тогда пойдем в другое место, – Какитани открыл дверь.
Они пришли в маленькую комнату для совещаний. Начальник отдела вышел, попросив немного подождать. Через несколько минут дверь открылась, и вошел Какитани с другими мужчинами. Среди них был полицейский в форме – видимо, высокого ранга. Лица мужчин были серьезны.
У сидевшего напротив нее Какитани в руках была стопка документов формата А4.
– Итак, я расскажу подробнее, как было дело. Но перед этим расскажите о действиях с позавчерашнего утра и до утра сегодня.
– О чем вы? – Маё смутилась, не понимая смысла вопроса. – О чьих действиях? Моих?
– Да.
– А для чего вы это спрашиваете?
– Извините, – сказал Какитани, положив руки на стол и наклонив голову. – Я все объясню потом. Мы полагаем, что ситуация чрезвычайная. Видимо, придется проводить крупное расследование. Нам надо проверить, имеют ли отношение к этому инциденту все, кто так или иначе связан с делом. Исключений нет. Понимаем, что вы еще не совсем оправились после потери отца, но вынуждены задать вам неприятные вопросы. Поймите это, пожалуйста.
Маё оглядела остальных присутствовавших. Все молча уставились в пол.
«Ну и история, – подумала она. – Вон они все в каком напряжении!» Вслух же произнесла:
– Понятно… Позавчера я весь день была дома, занималась уборкой и стиркой. Вчера с утра вместе с женихом ходили по разным местам, готовясь к свадьбе. Если хотите проверить, могу дать телефоны мест, где мы побывали. Посмотрели кино, потом зашли поесть. Жениха зовут Кэнта Накадзё. Вечером в половине одиннадцатого вернулась домой, а сегодня утром, как обычно, поехала на работу. Это всё.
– Спасибо большое. Вы потом дадите координаты мест, которые упомянули?
– Хорошо.
– Позавчера вы были дома одна?
– Одна.
– И совсем никуда не выходили? Например, поесть?
– Из квартиры не выходила. Но вечером была доставка еды из соседнего ресторана.
– Как называется ресторан и во сколько это было?
– «Нанфутэй», ресторан европейской кухни. Кажется, было часов семь.
– Вы часто там заказываете?
– Раньше часто ходила туда поесть. Но после «короны» многие соседние рестораны стали работать только на доставку, так что иногда заказываю.
– Да, понятно… Можно еще раз название ресторана?
– «Нанфутэй», – повторила Маё и объяснила, какими иероглифами оно пишется.
– Так. – Какитани перевел взгляд на документы. – Расскажу о случившемся. Вы – ученица господина Эйити Камио. Вам известен человек по имени Харагути?
Маё пришлось немного подумать. Действительно, был такой Харагути, сын владельца винного магазина… Вспомнилась неясная фигура из средней школы.
– У меня был одноклассник Харагути. То ли Косукэ, то ли Кохэй… Да, был человек с такой фамилией.
– Кохэй. Именно этот господин Харагути приходил к господину Эйити Камио. По его словам, у него было дело, связанное с предстоящей встречей выпускников, поэтому он звонил ему вчера днем и вечером. Не дозвонившись, звонил сегодня утром – то же самое; поэтому, забеспокоившись, сегодня заехал. Позвонил в домофон, но ответа не было. Подумав, что хозяин вышел, он на всякий случай проверил входную дверь, та оказалась незаперта. Он окликнул хозяина, но ответа не последовало. Не решившись войти без приглашения, Харагути прошел на задний двор. В углу он увидел кучу картонных коробок, под которой что-то было. Попробовав подвинуть их, он был поражен. Под коробками был спрятан человек. А точнее, труп. Харагути было некогда удостовериться, что это Эйити Камио, и он сразу же сообщил в полицию. Что было потом, вы, думаю, знаете, но расскажу вкратце. Полицейские приехали сразу и по показаниям господина Харагути, а также по найденным на трупе автомобильным правам установили личность Эйити Камио. С целью обнаружения адреса родственников они осмотрели дом и нашли ваше имя и номер в стационарном телефоне, а господин Харагути показал, что вы – его дочь… – Какитани поднял голову от бумаг. – В этой части у вас есть вопросы?
– Отца… – Голос Маё дрогнул. Она откашлялась и заговорила снова: – Значит, отца убили?
Какитани взглянул на начальника и снова повернулся к ней.
– Мы считаем, что это очень вероятно.
– А как… он был убит? Когда я сейчас его увидела, это было трудно понять.
– Об этом… – произнес Какитани и, снова взглянув на начальника, покачал головой, – пока ничего нельзя сказать. Мы проведем вскрытие, до этого гадать не будем.
– То есть его не пырнули ножом?
– Извините, я не могу ответить.
– Или ударили чем-то?
Какитани молчал. Нельзя было понять, что это – отрицание или нежелание говорить.
– А преступник? Вы меня только что спрашивали об алиби. Это значит, что его еще не поймали?
– Да, – ответил Какитани, – расследование только началось.
– Какие-нибудь зацепки? Подозреваемые?
Какитани начал было говорить, но в этот момент сбоку раздался голос: «Девушка…» Мужчина в форме, выглядевший здесь самым главным, смотрел на Маё.
– Доверьте такие вещи нам. Мы обязательно арестуем преступника.
– Ну хоть немного…
Маё хотела попросить объяснить ей хоть что-нибудь, но сдержалась. Наверное, полицейские считали, что рассказ родственникам о подробностях дела не поможет ускорить расследование, и это было справедливо.
– Можно я задам вопрос? – спросил в свою очередь Какитани.
– Пожалуйста, – ответила Маё.
– Вопрос простой: нет ли у вас каких-нибудь предположений? Ваш отец ни с кем не враждовал, не был замешан в какой-то истории?
– Ни о чем подобном не слышала, – сразу же отвергла это предположение Маё.
– Прошу вас немного подумать.
Маё медленно покачала головой:
– Пока я ехала сюда, всю дорогу думала. Я и представить не могла, что отца могут убить; думала, может быть, кто-то ненавидел его из зависти или обиды, размышляла так и эдак… Но так ничего и не придумала. Это может быть только беспричинное, случайное убийство.
Сдерживая эмоции, она замолчала и посмотрела в лицо Какитани. Полицейский слегка кивнул.
– Хорошо вас понимаю. Тогда изменю вопрос. Дома у господина Камио – то есть у вас дома – были какие-нибудь очень дорогие или редкие вещи? Так сказать, нечто, что могли бы украсть?
Маё широко раскрыла глаза:
– Вы хотите сказать, что это могло быть ограбление?
– Такую возможность мы тоже не исключаем… Так как же?
Похоже, были признаки, что в дом кто-то проник. Какитани сказал, что, осматривая дом, он нашел в телефоне адрес Маё. Если б дом был заперт, злоумышленник, наверное, не стал бы входить без разрешения. От мысли, что кто-то устроил в доме разгром, женщина еще больше помрачнела.
– У меня нет никаких догадок. По крайней мере, ничего такого я в доме не видела.
– Ясно… Но я могу попросить вас проверить, не пропало ли что-нибудь?
– Я не против. Прямо сейчас?
– Уже поздно; как насчет завтрашнего утра?
– Хорошо. Мне приехать прямо туда?
– Нет, мы за вами заедем. Вы уже решили, где будете ночевать?
– Да, в гостинице «Марумия».
Днем Маё попросили по телефону пока не прикасаться ни к чему в доме, так что она сразу же забронировала номер. Так или иначе, сделать это в туристическом районе было нетрудно.
– «Марумия», понятно… – Какитани сделал пометку в блокноте и поднял голову. – Кстати, вы не знаете, какие планы были у господина Камио на конец прошлой недели? Не слышали, может, он собирался куда-то пойти или с кем-нибудь встретиться?
– Нет, не слышала. Мы не особенно перезванивались.
– Ладно… – Какитани опять бросил взгляд на начальника. Как будто в этом вопросе заключался какой-то глубокий смысл.
Под конец он расспросил, когда Маё последний раз встречалась с отцом и о чем они тогда говорили. Та отвечала, что она думала об этом в морге, но не может вспомнить точно; наверное, это было, когда она последний раз приезжала из Токио. И о чем разговаривали, тоже не помнит.
После этого пришлось соблюсти некоторые формальности. Они касались согласия на проверку мобильного телефона Камио, на изъятие удостоверения личности и документа о регистрации места жительства. Маё покоробило, что полицейские будут копаться в частной жизни отца, но в итоге она сказала себе, что это нужно для следствия.
Убирая смартфон во внутренний карман после звонка в диспетчерскую такси, Какитани с извиняющимся видом склонил голову.
– Вы, наверное, устали? Извините, окружили вас целой толпой… Убийства случаются не так часто, поэтому начальство в напряжении.
Видимо, тот важный человек был начальником отделения.
– Да нет, – коротко ответила Маё.
– Догадываюсь, вы сейчас думаете, как все это ужасно, как жестоко… Это невыразимая трагедия – бессмысленное убийство такого известного человека. Я тоже всем сердцем ненавижу этого преступника.
Маё взглянула в лицо Какитани.
– Вы хорошо знали отца?
– Конечно. Я тоже здесь родился. Камио-сэнсэй преподавал нам японский в средней школе.
– Ах вот как…
– Я обязательно поймаю преступника, обещаю вам.
– Спасибо большое. – Она хоть немного почувствовала чью-то поддержку.
Наконец приехало такси. Отъезжая от здания полиции, Маё наконец вспомнила, какими словами они обменялись с Эйити в последний раз. Тогда она рассказала ему по телефону о программе свадебного торжества. Прежде чем повесить трубку, отец произнес: «Ну вот, ты стала невестой. И обязательно будешь счастлива!»
