Kitabı oku: «Я в этом мире не гость, не попутчик…», sayfa 4

Паспортистка Зиночка

Игорю Менелаевичу, работающему на такой низкооплачиваемой должности, что тот предпочёл о ней не рассказывать, сулило большое наследство от тётки, которую он видел только два раза: когда он появился на свет и когда она этот свет покинула. Наследство же было спрятано в её квартире, в которой Игорь Менелае- вич, к его огромному удивлению, был прописан и в которой он, конечно же, не жил. Ещё о наследстве знала группа лиц с весьма сомнительным прошлым, но это прошлое было настолько сомнительно, что я не вижу смысла о нём говорить. От заветного богатства Игоря Менелаевича отделяла только справка из домоуправления, подтверждающая то, что он действительно прописан в квартире своей, с недавних пор так горячо любимой, родственницы. За таким важным документом Игорь Менелаевич отправился в понедельник. Забыв про службу, он ринулся на другой конец города в здание, где на втором этаже размещалось домоуправление.

В этот в день, как и во все предыдущие, с 9:00 до13:00 за столом домоуправления сидела паспортистка Зиночка. Зиночка относилась к той группе людей, которые за рабочим столом не работают, а сидят. Таких можно встретить во многих государственных учреждениях: на почте, в ЗАГСе, в больницах в окошечках регистрации. Также к сидящим «работающим» можно отнести вахтёрш и гардеробщиц из ближайшего дома культуры. Зачастую это женщины пятидесяти лет, которые приходят на службу и не понимают, зачем к ним приходят какие-то люди и что они от них хотят. И именно такая «труженица» стояла, то есть сидела на пути ещё ни о чем не подозревающего Игоря Менелаевича. Игорь Менелаевич вошёл в здание, показывая всем своим видом, что он уже одной ногой в богатом особняке. Зиночка, а по паспорту Зинаида Анатольевна, сидела за столом, показывая всем своим видом, что рабочий день только начался, а она уже не прочь его закончить. На двери красовалась обманчивая табличка «Милости просим!». Обманчивой она была, потому что милости здесь никогда не было, а просить о ней являлось крайне безрассудным поступком. Игорь Менелаевич пожелал паспортистке доброго утра, тем самым вызвав её косой и презрительный взгляд, и попросил справку. Зиночка же сделала давно отработанное движение кистью, посмотрела на часы, достала контейнеры с едой и принялась за поглощение ещё тёплых котлет. «Молодой человек, у меня обед, зайдите позже», − сказала она, закусив хлебом с кабачковой икрой. «Как обед?! –засуетился Игорь Менелавич. − Сейчас же только 9:15!»

− Молодой человек, это мне решать, когда у меня обед.

− Но ведь его нет в вашем режиме работы!!!

− Это старое расписание. Его скоро заменят.

Игорь Менелаевич понял, что будущее висит на волоске, поэтому он решил попробовать ещё раз, но уже вежливее. «Уважаемая, − почти блея, произнёс Игорь Менелаевич. − Мне только одна справочка нужна. Чего вам стоит поставить одну только подпись?»

− Молодой человек, я не буду ничего делать, пока не поем, я имею на это право! А если вы не уйдёте, то я вызову охрану!

Игорь Менелаевич предпочёл уйти. Уж лучше быть без справки на свободе, чем с ней же, но в тюрьме.

На следующий день он снова отправился за справкой, надеясь получить её, чего бы ему это ни стоило.

− Это снова я, вы выпишете мне справку?

− Справки кончились, приходите завтра.

− Как кончились?! –завопил Игорь Менелавевич. – Они же ещё вчера были!

− Вчера были, сегодня – нет. Пришли бы вчера.

− Я приходил! Но вы сказали, что у вас обед, и попросили уйти!

− Так зачем ушли? Остались бы. Что я вам, охраной грозилась?

Тут у Игоря Менелаевича на лбу проступил пот, глаза лихорадочно забегали, а ноги сами зашагали прочь из проклятой конторы.

На третий день обезумевший Игорь Менелаевич вновь поехал за проклятой справкой. Честно говоря, он проклял не только справку, но и тётку, и паспортистку, и даже тех людей, которые по ночам стучатся к нему в дверь, а утром караулят у входа. Громко шаркая по коридору к двери домоуправления, Игорь Менелаевич поймал себя на мысли, что неплохо было бы эту дверь поджечь, да и всё здание заодно. Если бы только Игорь Менелаевич знал, какое несчастье случилось у Зиночки этим утром! Если бы он только знал про её бульон, который прокис за ночь! Он бы ни за что не пришёл сегодня к ней! Но он здесь, и он вновь просит свою справку!

«Мы по средам справки не выдаём! Приходите завтра», − сказала Зиночка, словно вся горечь прокисшего бульона собралась в её голосе.

Покажите мне человека, который придумал среду! Кто он?! Почему после вторника сразу не идёт четверг? И почему именно в среду не выдают справки? Возможно, эти мысли и промелькнули в голове Игоря Менелаевича, но выдавить из себя он смог только: «Я же… всего лишь…справку…». После его бросило в жар, потом в холод, шея побагровела, ноги подкосились, лёгкие в последний раз выдохнули, и Игорь Менелаевич замертво упал к ногам паспор- тистки.

Через два дня его похоронили. По новостям сказали, что группа лиц нашла в квартире спрятанные драгоценности, а про на- следство больше никто не вспоминал. Но это неважно. Важно то, что руководство решило выделить Зиночке лишний час на обед и сократить ей рабочий день. А справки теперь не выдают не только в среду, но и в понедельник. Поэтому «Милости просим!»

25 сентября 2018

Дипломат

Возможно, эта история напомнит вам одну из баек, которыми старшекурсники пугают вновь прибывших студентов, но только эта история − чистая правда, и рассказал мне её студент-дипломат, а дальше я предоставляю слово ему.

«Этот смешной и одновременно грустный случай произошёл со мной, когда я учился на первом курсе института, кажется, в октябре, когда мы сидели в огромной аудитории и ждали наше- го профессора по истории России Сергея Алексеевича Шаклеина. Сергей Алексеевич был настоящим профессором: возраст больше шестидесяти, рост около двух метров (из-за чего ему приходилось пользоваться тростью), волосы седые, густые, борода длинная, но опрятная. Мы ждали двадцать минут…тридцать, до тех пор, пока я не предложил: «Может, нам в деканат сходить? Может, пару отменили, а мы и не знаем? Кто пойдёт?» «Кто предложил, пусть тот и идёт!» − крикнули с задних рядов, и я довольно скоро взлетел по лестнице на верхний этаж в кабинет 212. Там меня молча выслушали, сделали один звонок и приказали ждать в той самой огромной аудитории, где мы сидели. Через десять минут в аудиторию вошёл Сергей Алексеевич, почему-то сердитый, неприветливый и запыхавшийся. Положив портфель и пальто на стол, он со всей силы кинул свою трость через всё помещение в стенку с диким воплем: «И кто эта крыса, что сдала меня в деканате?!» Для слушателей стоит пояснить, что Сергей Алексеевич был человеком служивым, и в тот день он со своими товарищами по армии решил вспомнить былые годы и немного отдохнуть, но его неожиданно прервал телефонный звонок. Получилось, конечно, не очень хорошо, но кто же знал? «Извините, − сказал я, ощущая свою вину и стремясь объясниться, − вы неправильно поняли, я вовсе не крыса…» Сергей Алексеевич, повернув голову в сторону, откуда доносился голос, не понижая тона, перебил: «Так вот кого я буду мочить!» Слово «мочить» мне совсем не понравилось, тем более что я совсем не понимал его значения. После лекции, а точнее после пяти минут ворчаний Сергея Алексеевича, я решил ещё раз попробовать объясниться, но в ответ получил резкое: «А вам, молодой человек, я бы посоветовал мои лекции не посещать!». Вот подарок: моё учение только началось, а тут такое! Но делать нечего, пришлось ходить на занятия к другому преподавателю, тоже профессору, Алексею Сергеевичу Хахмелину, который всем своим ученикам за прилежное учение дарил значок с флагом СССР − очень уж он любил эту страну. Не буду хвастаться: он и мне такой значок вручил. Но мне никак не давала покоя та недосказанность с Сергеем Алексеевичем. Два месяца я готовил объяснительную речь, заучивал её наизусть и, нацепив наудачу значок, вновь решил выйти с профессором Шаклеиным на контакт под предлогом крайне интересующего меня вопроса, ответ на который мог знать только он ввиду своего высокого профессионализма. Как ни странно, но это профессору польстило, и вот, когда я собирался начать свою дипломатичную речь, он, указав пальцем на мой значок, ехидно заметил: «Вот в этой стране никто не крысил!»

− Ой, Сергей Алексеевич, как хорошо, что вы сами начали этот разговор! Я как раз собирался вам рассказать! Понимаете, я ведь совсем не…

− Да понимаю, что ж, бывает, будем считать, что я пошутил!

Представляете моё состояние в этот момент? Я и не мог даже подумать когда-то, что страшное «мочить» превратилось в простое «пошутил»! Моей радости предела не было! «Один лишь вопрос, − продолжил он. − Откуда у вас этот значок, уж очень мне при- глянулся!» «А! Это мне Алексей Сергеевич Хахмелин подарил!» − брякнул я, не задумываясь. Для слушателей вновь стоит пояснить, что Сергей Алексеевич и Алексей Сергеевич хоть и были коллегами, но состояли в жуткой вражде, причиной которой было то, что последний умудрился увести у первого жену. Получилось, конечно, не очень хорошо. Но кто же знал? После моего ответа профессор слегка изменился в лице, посмотрел куда-то в стенку и сказал, словно не мне: «Идите, молодой человек, готовьтесь к экзамену, а по нашему делу будем считать, что я забыл». К экзамену я, конечно, подготовился, не допуская даже и мысли о том, чтобы начать переживать или бояться, ведь он же забыл! Да и я потихоньку тоже начал забывать. Но вот настал день экзамена, за который я тут же получил «неуд», то есть попросту “два”! Как вы понимаете, профессор ничего не забыл! Он начал мне задавать вопросы, ответы на которые мог знать только он ввиду своего высокого профессионализма, потому что был высокий профессионал! Теперь-то я понял, что значит слово «мочить»!

Сдать экзамен мне всё-таки удалось. С третьей попытки, правда, но удалось! Что сказать, дипломат, умею договариваться! Но если вы думаете, что это всё, то глубоко ошибаетесь, ведь после этого, спустя три месяца, когда второй семестр был в самом разгаре, на одной из лекций, точнее, перед её началом, профессор ткнул в меня пальцем и приказал: «Вот вы, молодой человек, выйдите из аудитории, вы мне мешаете!».

− Да как же я мешаю, Сергей Алексеевич? – спросил я. − Ведь лекция ещё не началась!

− Ну вот, уже мешаете!

Пришлось выходить и слушать лекцию через дверь. Через неделю случай повторился. На этот раз профессор сказал, что я не из этой группы и что он меня видит впервые. Остальные же, опасаясь «замачивания» на экзамене, покорно кивали головами, подтверждая то, что видят меня впервые! А ведь ещё в деканат вместо них бегал! Я хоть и собирался что-то возразить, но предпочёл молча выйти из аудитории и вновь слушать его речи, как любопытная секретарша, через стенку! И знаете, что я хочу сказать, дипломатия − это не моё, да и какая тут дипломатия, когда говорят одно, а делают другое, а ещё профессора называются! Тьфу!»

26-27 мая 2019