Kitabı oku: «Увидеть Новый год», sayfa 6
Часть 7
В зимнее время темнота наступает рано. И хотя суета города в этот же час не стихает, но даже она приостанавливается. И гуляющих вечером будет не так много: всех разгонит холод, и окна домов быстро погружаются в темень заснувшей квартиры. Так будет в любой зимний вечер, но не сегодняшний, в канун Нового года.
Облокотившись на ограду пристани, Варя посмотрела вдаль, на другой берег реки. Отсюда не были видны знакомая им набережная или дом, нет, была видна другая часть района, незнакомая. Но даже там, как сейчас везде, виднелись следы последних приготовлений. Глянув в бинокль, она увидела бегущего, чтобы не опоздать к приглашённому празднованию, человека. Почему она решила, что он бежал в гости? В его руках были праздничные пакеты наверняка с подарками.
Этот неизвестный заставил девушку улыбнуться. Приятно думать, что в эту волшебную ночь многие, как и они, наконец-то соберутся вместе.
Подтверждением того, что не только они собрались на праздник, стал громкий смех, раздавшийся с территории другого домика. К сожалению для её любопытства и к счастью для их секрета, высокий забор, уходящий в воду, и высокие ели, посаженные вдоль него с двух сторон, не давали увидеть, что происходит на чужой территории.
Не удержавшись и вновь осмотрев участок, на котором они находились, Варя даже поёжилась. Всё выглядело так… непривычно. Они никогда не были в подобных местах, а уж тем более подумать не могли, что бы встречать Новый год вне дома. Но встреча с новогодним чудом заставила их изменить своим традициям.
Варя улыбнулась и наклонилась вниз, выискивая это чудо. Подняться вверх по реке тритону не составило никаких проблем, и, когда они приехали сюда, нашёл он их довольно-таки быстро. И пока внутри брошенной на несколько месяцев пристройки шла попытка облагораживания, чтобы семье было, где разместиться, Луан вертелся рядом, у берега. К просьбе показываться из воды как можно более незаметно, ведь буквально за забором находились другие люди, он относился серьёзно: хоть и с любопытством осматривался по сторонам, но показывал из воды только глаза, и старался держаться тени пристани, то есть почти под ней. Хотя периодически он скрывался под водой, куда-то уплывал. И девушка подозревала, что он всё-таки не отказывал себе в любопытстве и плавал на чужую территорию. Не удивительно, там и обстановка живее, и света больше. Но она не стала его упрекать, что сейчас он опять рискует. Раз до сих пор не раздалось ни крика, ни визга о страшном подводном монстре, значит, Луан уже прекрасно знает, как и откуда надо наблюдать, чтобы его не заметили.
И всё же сейчас он плавал поблизости.
«Можно подняться?» – нетерпеливо в очередной раз воскликнул Луан.
– Нет. Подожди ещё чуть-чуть, папа печь растопит, – качнула головой девушка, но в ответ увидела молчаливое смирение, хотя было видно, как ему не терпелось окунуться в нечто новое, интересное.
Варя, помня, как нехотя он в первый раз выбрался из воды, даже посмеялась. Ведь теперь он им верил, кажется, ничуть не переживал, что ему придётся выбраться на поверхность и провести какое-то время среди людей. Девушку это радовало, одновременно и беспокоило. Она очень надеялась, что, удачно вступив в контакт с одной человеческой семьёй, он не перестанет вести себя столь же осторожно, не подумает, что всем людям можно верить. Нет, нельзя. И ему надо об этом никогда не забывать.
«Зачем продолжать использовать то, что делает такие разрушения?» – спросил Луан, боязливо покосившись на сгоревший дом.
Хотя на самом деле дом страшно не выглядел. Во время пожара пострадала только одна сторона, почернела. Даже ничего не рухнуло. Так что Варя не поняла его страха, поскольку для неё покорёженные временем и водой утонувшие вещи (те же корабли) казались намного страшнее. А вот русал их, наоборот, не боялся, даже бывал на местах кораблекрушений.
– Вы рискуете и охотитесь на опасных для вас рыб, несмотря на то, что можете питаться водорослями? – спросила девушка в ответ, уже убедившись, что тритону лучше объяснять на сравнении.
«Конечно. Водорослей надолго не хватит, а безопасные рыбы попадаются не всегда.»
– Вот видишь. Огонь для нас, как для вас опасные рыбы. Без него невозможно прожить: на нём мы готовим свою еду, делаем её для нас безопасной, а также обогреваем наши дома.
Объяснить, очевидно, получилось, потому что Луан с пониманием кивнул.
Так прошло ещё несколько минут, по истечению которых на пристань, наконец, вышел Виктор. Поёжившись от резкой смены температуры в сторону холода, он окинул взглядом окрестности, согласился, что вид с этого берега действительно хорош.
– Порядок привели, можете заходить, – произнёс мужчина и начал искать взглядом небывалого гостя на сегодняшнем празднике. Луан нашёлся, когда выплыл из тени досок. – Водяной, тебе помощь нужна? А то далеко ползти, – спросил он, но на этот раз руку не протягивал, и правильно.
Судя по всему, Луан хотел вновь ответить оскалом. Но, в последний момент кое-что вспомнив, так этого и не сделал. Вместо оскала были лишь слегка показавшиеся зубы, но и их он вскоре скрыл.
«Я сам», – произнёс тритон и покосился на человека, чтобы узнать, правильно ли он отвечает.
– Быстро учишься, – пожал плечами Виктор, а после даже посмеялся. Кажется, он не верил, что морское создание прислушается к его претензиям.
И пока Виктор стоял у изгороди и внимательно осматривал округу, убеждаясь в отсутствии свидетелей, Варя стояла у двери, готовая в нужный момент её открыть, Луан же опять показывал чудеса передвижения по поверхности. Сейчас его движения были даже ещё резвее, а восхождение по лестнице – быстрее, потому что он отталкивался ещё и хвостом. К счастью, проблемы с его хвостом действительно закончились, потому что после освобождения от инородных предметов раны начали зарастать, и от крюка у тритона оставался только шрам.
В общем все эти карабканья, несмотря на то, что его тело на поверхности очень неуклюже, вышли очень даже впечатляющими и ничуть не смешными. Он приложил много усилий, чтобы выглядеть достойно, даже когда ползёт. Варя подозревала, что он так старается из принципа, хочет доказать людям, что он не беспомощный. И, конечно же, это девушку возмущало. Ей очень хотелось его отругать, что он тратит силы и рискует (вдруг поскользнётся, обо что-нибудь ударится, занозы подцепит) ради такой глупости. Хвост никак не может заменить ноги, и на поверхности он, как бы ни старался, всё равно будет очень неуклюж. Но Варя на этот раз промолчала. Сегодня не хотелось ругаться с их гостем.
– Если тебе станет плохо, пожалуйста, сразу же говори нам. Мы вернём тебя в воду, – в итоге девушка произнесла только это, смотря на вроде наивного и простоватого, но при этом безрассудного и упрямого русала. Она искренне надеялась, что он не врал и действительно сможет пробыть на суше без вреда для себя так долго.
В ответ на её беспокойство он кивнул.
Вскоре своим темпом Луан добрался до выхода в пристройку. Оказавшись на пороге, он, конечно же, растерялся от осознания, что ещё так далеко от воды он не выбирался, но, быстро вернув смелость, тритон забрался в комнату. Немного отодвинувшись от выхода, чтобы не заслонять проход, прислонившись спиной к стеклу большого окна и пока подобрав хвост, хвостатый первооткрыватель начал отдыхать, а заодно изучать место, в которое попал.
Следом за гостем в комнату вошла Варя, за ней – отец. Войдя, Виктор тут же поспешил к столу, видимо, хотел за счёт такого манёвра ухватить что-то вкусное. Но даже так он не сумел обмануть бдительность хлопочущей рядом жены, получив только удар ложкой по руке, тянущейся к тарелке. Даже слова о том, что он не ел с тех пор, как они вышли из дома, не растрогали женщину, которая позволит нарушить красоту блюд только тогда, когда они все соберутся и сядут за стол. Огорчённому мужчине только и оставалось вздохнуть, выразить смирение да подойти к печи-мангалу, чтобы подкинуть дров.
Не зря Варя отметила, что для их семьи точно будет впервой встречать Новый год при таких обстоятельствах. И не только неродные стены съёмного дома тому причина. Так как сгоревший дом был полностью отключён от электричества, здесь было темно. А горящие свечи, которыми они запаслись, и парочка папиных фонариков делали обстановку ещё более непривычной. В комнате и поныне держался таинственный полумрак. А ещё в давно неотапливаемом помещении было холодно, печь-мангал едва ли справлялась с ролью обогрева, потому что она, в первую очередь, именно мангал и, в последнюю, печь. Так что собираться за столом в куртках им действительно было непривычно.
Впрочем, эти изменения в их традиции бросались в глаза только людям, их гостю всё из увиденного было в новинку. Буквально сжавшись в стекло, Луан большими глазами осматривал всё, что его окружало. Его удивляла каждая вещь, каждый элемент убранства людей. Кажется, ему хотелось просто начать тыкать пальцем во всё подряд и спрашивать о его назначении. К счастью, этого не произошло. Тритон не был глуп, давно изучает людей, поэтому, если очистить голову от лишней эмоциональности, можно и самому догадаться о применении многих вещей. Однако было то, что его пугало – это размер пристройки. За спиной панорамные окна открывали прекрасный вид на реку, город на другом берегу и небо, и это создавало ощущение огромных простор, к которым привык русал. Зато, если обернуться и вглядеться в саму комнату, он окажется заперт в пределах стен. Взглянув наверх, тритон даже прижал уши к голове от испытываемого дискомфорта, поскольку низкий потолок давил на него. То ли он боялся, что потолок просто рухнет на него, то ли все эти стены начнут сжиматься, и он окажется в плену. Только абсолютное спокойствие на лицах людей, которым он доверял (как минимум, на лице Вари) заставило Луана усидеть на месте. Если они не боятся, что потолок рухнет или стены их сдавят, значит и он не должен.
«Почему это место такое маленькое?»
– Маленькое? Да для одной комнаты – это целые хоромы! – воскликнул Виктор.
«Есть ещё меньше?»
– Конечно. Любая комната в нашей квартире даже вполовину не такая огромная, как эта.
«Как можно жить в такой тесноте?» – Луан покосился на людей, как на дикарей. Это всех позабавило, учитывая, что дикарём они считали его.
– Привыкли. Да и знаешь ли, большие помещения устанешь протапливать. Я вон сколько эту печь топлю – теплее в комнате не стало.
К их удивлению, такого объяснения Луану было достаточно. Помня, как для людей важно тепло, тритон согласился, что ради него можно и пойти на проживание в таких условиях.
– Всё готово. Давайте садиться, проводим старый год, – вскоре скомандовала начальница сегодняшнего банкета.
– Ну наконец-то, – вскинул руками мужчина, возмущённый тем, что мешало им начать пять минут назад, когда он подходил, и первым же поспешил к столу.
Несмотря на такие чуть ли не полевые условия, где еду пришлось разогревать прямо в привезённых кастрюлях, женщина постаралась как можно больше разнообразить скромный стол, чем домочадцы очень восхитились.
– Луан, ты где будешь? – ласково спросила мама, обращаясь к гостю, который до сих пор оставался слишком чужим для всего происходящего.
«Можно, я останусь здесь?» – неуверенно спросил тритон, а сам продолжил сидеть на полу и жаться к стеклу, поближе к огромному миру и подальше от тесной комнаты-коробки.
– Конечно, милый. Сиди там, где тебе удобно, – все отнеслись к странным подёргиваниям тритона с пониманием, а женщина ему ещё и улыбнулась, чтобы убедить, что здесь к нему настроены дружелюбно и даже, если начнёт падать потолок, они обязательно вернут его в воду.
Бояться Луан меньше не перестал, но улыбка человека, который не смотрит на него как на монстра, его всегда радовала, заставила отвлечься от созерцания тёмных стен и взглянуть на тех, у кого он был в гостях. И наблюдать за столь беззаботной суетой у стола ему нравилось, никогда ещё он не был близко к людям, которые ведут себя так по-домашнему.
– Варька, натыкай-ка что-нибудь другое. Надоело уже смотреть про эти походы в баню тридцать первого. Каждый год одно и то же. Как будто показывать больше нечего, – пробурчал Виктор, указывая на ноутбук Вари.
Техника стояла на столе и транслировала прямой эфир с какого-то канала, тем самым исполняя сегодня роль телевизора. Свечи свечами, а без новогодних программ по телевидению они не смогли остаться.
– Ой, да кто бы тут ещё вякал. Сам днём Иван Васильевича смотрел и ржал, как ненормальный, – возмутилась его жена.
– Ну и че?
– Да не че. Этому фильму лет сорок, если не больше. И столько же раз ты его видел. Давно уже должен был все шутки наизусть выучить.
– Хорошее кино никогда не надоедает, – хмыкнул мужчина, не понимая претензий жены.
На этом перебранка была закончена, и родители вернулись к своим занятиям. Женщина ведь как раз выкладывала на большую тарелку варёное мясо и разные овощи. Долго они с Варей думали, чем бы угостить их гостя, подбирали самые «лёгкие» продукты и подвергли их только термической обработке, даже не солили. Да, может, так выйдет едва ли вкусно, может, всеядность тритона сопоставима со всеядностью людей, и они зря беспокоятся, и его можно было угостить блюдом менее… стерильным. Может. Но они не могли знать наверняка, а потому просто решили не рисковать, и в первую очередь, не рисковать здоровьем самого русала.
– Луан, не хорошо, что ты будешь голодным сидеть. Так что мы тут тебе приготовили. Может, тебе что-то понравится из нашей еды. Только, прошу, будь осторожен, – подошла женщина к гостю и поставила тарелку перед ними на пол.
Кажется, Луан заранее думал, что это время он проведёт, тихо посиживая в сторонке и наблюдая за людьми, чтобы не испортить своим присутствием им настроение и его не выгнали. Однако столь неожиданное внимание и заботливое отношение к нему даже смутили тритона. Они и, правда, не против его присутствия…
«Спасибо», – сначала русал издал какой-то треск, но, быстро сообразив, что его голос они не понимают, озвучил благодарность.
И, конечно же, он обрадовался возможности прикоснуться к еде людей. И «прикоснуться» имело самое буквальное значение. Склонившись над тарелкой, Луан обнюхал каждый вид продукта, с интересом изучил. А потом, схватив свои бездвижные на суше из-за собственной тяжести жгутики, начал ими изучать содержимое тарелки. Вряд ли это его занятие можно назвать просто «трогал», потому что наверняка его жгуты выполняли не только осязательную функцию. Его «волосы», пожалуй, его самое интересное и необычное отличие от людей, и никому не верилось, что они могут быть так просты.
От такого очередного его странного поведения никто и не испытывал отвращения, наоборот, они сами с любопытством следили за поведением столь же неизвестного для них существа, как и они – для него.
Вскоре морковное колечко было русалом опробовано. Что ж он не сморщился и не выплюнул, значит, вкус он посчитал как минимум терпимым. Хотя судя по тому, как долго он жевал, растягивая удовольствие, и по глазам полным восторга, овощ ему понравился.
– Ну что ты ему одной травы наложила, как козлу какому-то? – тем временем только возмутился Виктор, оценив содержимое тарелки.
– Что-то от тебя я идей, чем можно угостить нашего гостя, не слышала.
– Опять всё приходится делать самому, – пропустив мимо ушей слова жены, хмыкнул рыбак и, встав изо стола, пошёл к привезённым сумкам. – Как только спечётся, убедишься, что ничего лучше этого ты сегодня точно не попробуешь, – с этими словами, обращёнными теперь к тритону, мужчина достал из рюкзака клубни картофеля и направился с ними к печи.
Луан внимательно следил за действиями рыбака, пожёвывая следующее, что ему попалось на тарелке.
«Вы сжигаете еду?» – удивлённо воскликнул тритон, когда мужчина провернул какие-то манипуляции с печью и сунул туда картофель.
– Не сжигаем. А печём на ещё пока горячих углях, – поправил Виктор, а сам с чувством выполненного долга вернулся за стол.
Тем временем по стаканам был разлит сок, напиток не основной для новогоднего застолья, но прекрасный аналог для тех, кому ещё сегодня садиться за руль. Сладкий вкусный запах до гостя добрался быстро.
– Угадаешь, что это? – озорно спросил Даня, увидев, как гость усердно водит носом.
«Сладко. Похоже на «сок». Так называется то, чем пах тот плед?»
– Какой такой плед? – воскликнула женщина и тут же уставилась с подозрением на мужа.
– Любаша, ну что ты его слушаешь? Че только за глупости водяному не принюхаются, – нервно смеясь, старался объясниться разоблачённый Виктор.
Но под грозным взглядом жены мужчина всё-таки стушевался и понял, что расплата в виде собственноручной стирки этого пледа ему гарантирована. От такого взгляда даже Варя не выдержала и призналась в сокрытии преступника–проливальщика сока. Только Данька, как не замешанное в эту криминальную драму лицо, сидел и тихо хихикал.
«Извините. Я не хотел», – произнёс Луан, загрустив. Он очень переживал, что своими словами, с одной стороны, выдал тех, кто хотел держать эту правду в секрете, а, с другой, может быть, спровоцировал ссору.
– Да ладно. Я ведь сам не просил тебя молчать, думал – не обратишь внимания, – в доказательство, что ссоры не будет и праздник не испорчен, махнул рукой Виктор, хотя жене всё ещё растерянно улыбался, что бы придать его оправданию, мол, я же случайно, больше детской невинностью и снискать снисхождения.
Неизвестно, насколько это помогло, но сама Люба и не думала начинать спор, а только посмотрела на мужа и в шутку назвала его «вредителем».
– Вот и правильно, что не стали его привлекать в свой заговор. Нашли, чему учить, – произнесла женщина и пока забыла о пледе. Почему «пока»? Потому что виновника всё равно надо привлечь к исправительным работам.
Когда угрозы плохо провести последние минуты старого года больше не было, успокоилась и Варя, вернув себе былое настроение. Тогда-то она, прежде чем насладиться её любимой частью праздника: времяпровождением с семьёй за одним столом и одним разговором, – и вспомнила о сюрпризе для её друга.
– Луан, смотри, что у меня есть, – с улыбкой девушка подошла к русалу, держа в руках небольшую искусственную ёлку, которая до этого была спрятана в темноте комнаты.
Из дома полтора метровую ёлку, конечно же, не потащишь. А показать её тритону всё равно хотелось. Вот девушка и купила ёлочку поменьше ради сегодняшнего праздника. Теперь, поставив украшенную ёлочку на пол, рядом с гостем, она зажгла гирлянду.
Конечно же, Луан пришёл в восторг от красоты и разноцветности символа праздника людей. И хотя эта ёлочка не сравнится с той главной, которую он видел на площади, зато эта не была в какой-то недосягаемой дали, а находилась буквально здесь, совсем рядом от него. Это позволило ему изучить каждое украшение, пушистую «змею» или гирлянду, как главное для него чудо, принцип свечения которой он, конечно же, не понимал. Благодаря этому тритон впервые, загоревшись любопытством, как загорелись его глаза от отражённого в них света гирлянды, даже отлип от окна и передвинулся поближе к ёлке. Из-за чего разноцветные огоньки стали отражаться от чешуек его белого хвоста, и в глазах людей русал ещё больше стал соответствовать статусу «новогоднего чуда». У кого-то подарки, а у них тут русалка под ёлкой. Руки так и тянулись к телефону запечатлеть этот момент и этот чешуйчатый «подарочек». К счастью, все намного быстрее отмахнулись от этой мысли. Нет. Нельзя. Это слишком опасно, как для него самого, так и для всего его таинственного народа.
Тем временем Луан, залюбовавшись ёлочкой, наконец-то обнаружил то, что не относилось к трио шары-мишура-гирлянда. Под деревцем стояла маленькая коробочка.
«Что-то другое, не украшение. Под ёлкой. Подарок?» – спросил Луан и глянул на Варю. Саму коробочку он пока не брал, боясь, что вдруг это какой-то важный элемент ёлки.
– Да, подарок для тебя, – подтвердила девушка кивком. Она и положила эту коробочку незаметно, пока ставила ёлку на пол. – Только подарок не коробка, а то, что в ней, – и всё же поспешила уточнить Варвара, правильно подозревая, что он мог принять картонную упаковку за подарок.
Сам же Луан удивился и растерялся. Глянул на коробку, потом снова на Варю. Девушка даже заволновалась, подумала, что дарить подарки у них так не принято или есть ещё какие-то издержки культурного барьера. К счастью, всё оказалось не столь критичным, и русал, видимо, просто продолжает считать себя безучастным наблюдателем на этом празднике, а потому и удивляется, что на него обращают внимание и даже вовлекают в их традиции.
Пожалуй, то, что в том, кто способен наивно радоваться, словно ребёнок, живут и взрослые сомнения, могло с лёгкостью сбить с толку.
Луан же всё-таки наконец-то решился взять подарок. Достав коробку, он некоторое время её рассматривал и вертел в руках, пока с помощью когтей не открыл. Точнее он открыл, буквально разорвав когтями картон. Варе, конечно же, хотелось его поправить, но она всё-таки сдержалась. Не надо. Не стоит каждый раз поправлять его, когда он делает что-то не по их правилам.
Когда тритон открыл коробочку и достал оттуда браслет, все взрослые насторожились. Основой браслета были пуговицы. Варя добавила к ним игрушечные миниатюры привычных людям вещей, начиная от сумочки из старого кукольного набора и заканчивая колесом из конструктора, помня об интересе тритона к людским вещам. Отец же ради такого дела даже поделился блёснами из своей уже буквально рыболовной коллекции, чтобы придать творению большей яркости. А все эти компоненты собирала воедино мама, стараясь повторить технологию плетения подаренного Дане браслета, чтобы русалу он не доставлял неудобства. Они старались, все загорелись идей Вари порадовать их хвостатое чудо. В конечном итоге браслет получился, хотя и весьма… своеобразным. Это изделие любой из людей бы назвал хламом, которому и цену в три копейки стыдно дать, потому что собран из бытовых мелочей. И хотя дарить-то они всё-таки решились, но всё равно разочаровались в своей идее. Он Даньке подарил настоящие глубоководные ракушки, а они что? Пуговицы?
Одна только Варя продолжала верить, что они сделали всё правильно, так, как понравилось бы именно любопытному морскому созданию, а не охочему до драгоценных металлов человеку. Она всё ещё помнила искренний восторг друга, когда он рассматривал починенное ею украшение и пуговицы, заменившие выпавшие ракушки.
И… сейчас они увидели в серых глазах тот же восторг. Неизвестно, как именно устроена его дыхательная система, но русал точно умудрился задохнуться от избытка впечатлений, пока крутил в руках и изучал подарок. Когда же он привык к его внешнему виду, он начал рассматривать его тщательнее. Натыкаясь на очередную игрушку, он вспоминал или старался угадать название этой вещи. Если угадывал, то начинал радостно махать ушными плавниками, если – нет, то тут же просил рассказать ему об этой неизвестной «штуке».
Снова присев за стол, Варя счастливо улыбалась от того, что они всё сделали правильно, и едва успевала отвечать на сыпавшиеся на неё от тритона вопросы.
Только спустя какое-то время, когда он узнал название всех вещей, чья миниатюра была вплетена в украшение, Луан успокоился, попривык к подарку и наконец-то глянул на людей. В порыве радости он опять забыл, что они его голоса не понимают, но сейчас никому несложно было догадаться, что новая симфония из тресков и свистов была его способом сказать «спасибо».
Виктор хоть и хмыкнул, мол, как мало этому водяному надо для счастья, но всё равно, как его жена и дочь, улыбнулся. На самом деле так приятно видеть, что в их хмуром, сером мире есть те, кто способен радоваться таким мелочам.
Дальше Луан уже практически начал вертеть руками, чтобы решить, где подарок будет лучше смотреться, однако вдруг он поднимает взгляд и обеспокоенно смотрит на людей. Радости как не бывало.
«Но у меня нет ничего для вас», – расстроенно произнёс тритон, рассматривая свои украшения и не считая ни одно из них равноценным по красоте подаренному.
– Вот только глупостей не говори. Это подарок для тебя, а не торг какой-то, – махнул рукой Виктор.
Конечно же, приятно видеть радость, кому ты даришь подарок, а вот когда он начинает смущаться, в панике торговаться по типу «нет, это слишком дорого, я не могу это принять», стыдно и неуютно становится уже дарителю.
К счастью для них, русал больше торговаться не стал. Что там сказано было выше? «Радости как не бывало»? Ага, ещё чего! Мгновение – и серые глаза морского создания снова загорелись радостью, а сам он продолжил пристраивать подарок на руку. Заодно в коробке оказалась ещё и связка пуговиц. Девушка помнила, что он хотел самостоятельно что-то из них сделать, вот и решила отдать. Их литровая банка от этого особо-то не обеднеет, зато у тритона будет желанный материал.
Теперь все только в очередной раз удивились скорости, с которой русал способен меняться в эмоциях и настроении. А пока гость был занят подарком, остальные вернулись за стол.
Смена обстановки, впрочем, не сильно сказалась на любимой Варе традиции собираться вместе за одним столом. Как она и говорила, именно сегодня никто не встанет изо стола и не уйдёт раньше, не полезет в телефон, потому что всегда найдётся тот, кто упрекнёт, заставит его убрать. Отец, как всегда, будет рассказывать о том, что связано с его любимым хобби, чересчур жестикулируя. Разбавит рыбную тематику анекдотами. Пусть старыми, иногда больше подходящими для компании закадычных друзей, а не для семейного застолья, но всё такими же смешными. Анекдоты рассказывать он умел – этого у него не отнять. А если даже будет не смешно, все всё равно хотя бы улыбнутся из вежливости, потому что гробовое молчание на семейном застолье, когда все заняты лишь мыслью прекратить поскорее эту формальность и поскорее вернуться в свою зону комфорта, будет хуже любого даже самого старого затёртого до дыр анекдота.
Говорили и остальные. У всех было, что сказать, за этот прошедший в вечной спешке год. Молчал только Луан. Не потому что о нём забыли, совсем нет, а скорее потому что он не мог быть столь же открыт в своих словах. Всё, что он мог рассказать о себе, не подвергая, как он думал, свой народ опасности, тритон уже рассказал девушке, а она – остальным. Поэтому заставлять его повторяться не было смысла, а уж тем более будет неправильным стараться выведать от него то, что он называет «секретом». Так что тритон в основном слушал людей, лишь изредка проявлял активность, когда Виктор заговаривал о рыбе и рыбалке. В первом русал разбирался, а о втором, о способах ловить живность вне родной – водной – для людей стихии, ему хотелось узнать подробнее. Так же иногда он понимал, благодаря объяснениям Вари, анекдоты и смеялся сам, парочку даже понял без дополнительного разъяснения.
Так незаметно проходило время.
«Железная птица. Я видел такую же», – воскликнул вдруг Луан, перетягивая на себя всё внимание, когда на экране ноутбука рассмотрел самолёт.
Пусть понимать речь, издаваемую электроникой, он не мог, да и они только с горем пополам смогли объяснить, для чего нужна эта «штука» и что именно она показывает, но это не мешало ему смотреть на «движущиеся картинки» на экране. Порой на экране появлялось то, что даже будучи во внутренних водах континента, тритон не смог бы увидеть. Конечно же, ему было интересно. А вот однажды одна из картинок его особо сильно привлекла.
– Где ты мог видеть самолёт? – удивилась Варя, не понимая, на какой аэропорт он мог заплыть, чтобы увидеть эту машину, учитывая, что он боится громких звуков поверхности.
«Самолёт», – повторил произнесённое слово Луан и будто бы хотел его точно запомнить. «Я был рядом с большим железным островом. Видел, как человек зашёл в «птицу», а потом она зашевелилась. Было громко и страшно. Но я видел, как она взлетела. Правда! А человек был там», – пожалуй, таким будораженным, аж плавники вздыбились, его не видела даже Варя. Видимо, людская «вещь», способная подниматься в воздух, словно живое существо, его тогда очень впечатлила.
– Это ты ещё подводных лодок не видел, – улыбнулась Варя, смотря с умилением на друга.
«Железный кит? Видел. И внутри него тоже есть человеки? Удивительно» – воскликнул тритон. «Л-люди, то есть», – но вдруг он поспешил исправиться, покосившись на мужчину.
– Это он о военных кораблях? – спросила мама, пытаясь расшифровать, что за «большой железный остров».
– Скорее авианосцах, – уточнил Виктор, но потом, нахмурившись, строго и поучительно глянул на плавающего в восторге Луана. – Парень, вот что я тебе скажу. Раз и навсегда запомни (и своим передай), что бы к военным кораблям даже думать не смей приближаться, а уж тем более к «китам».
«Но меня ведь никто не увидит», – удивился русал, что в своей родной стихии он должен опасаться людей, для которых вода смертельна.
– Ошибаешься. Мы даже не можем знать приблизительно, насколько мощная там стоит аппаратура. Совсем не удивлюсь, если окажется, что они могут заметить тебя намного раньше, чем ты – их. В прошлый раз ничего тебе не сделали, видимо, потому что приняли за какую-нибудь акулу. Но если тебя посчитают опасным или ты окажешься поблизости в разгар полевых испытаний, тебя сметут и не заметят.
Конечно же, такие слова напугали Луана. Было страшно от осознания как того, чем могло закончиться его прошлые знакомства с железными гигантами, так и того, что люди могут изобрести такое, что способно помогать им видеть в воде, как исконно подводным жителям.
– Вить, вот что ты его пугаешь? – отчитала женщина мужа, видя испуг гостя.
– Не пугаю, а умные вещи говорю, – хмыкнул Виктор.
– Мог и поаккуратней, умник, – покачала головой она, хотя с тем, что русала необходимо было предостеречь, была согласна.
На этом разговор об опасности техники был закончен. Но внимание семьи ещё было приковано к гостю.
– Луан, тебе плохо? Может, тебе вернуться в воду? – обеспокоенно произнесла Люба, когда ей на глаза вдруг бросились странные изменения на теле тритона.
Остальные тут же поспешили глянуть на гостя. Но во мраке слабого света свечей мало чего можно было разглядеть, поэтому Виктор потянулся за фонариком. Свет фонарика, упавшего на русала, помог увидеть то, что обеспокоило маму.
Белая кожа русала стала не столь белоснежной, скорее светло-серой, ещё больше посерели его жгутики-волосы. Чешуя местами так же теряла свою белизну: одни чешуйки потихоньку серели, а другие – синились. При этом на хвосте заметно преобладало количество синих чешуек, но чем выше, ближе к лицу, тем серых чешуек становилось больше, а синие – почти полностью пропадали.
