Kitabı oku: «Пламя надежды», sayfa 2
Усмехнувшись, наблюдая эту картину, я вспоминаю, что голос подруги всегда ломается, когда та нервничает либо же врёт. Это её отличительная черта, от которой она, увы, не может избавиться или спрятаться, что кажется мне достаточно удобным для окружающих, но не для неё самой.
Глава 3
Проводив их взглядом, я присаживаюсь на свободный барный стул и утыкаюсь в телефон, убавляя на нём тут же яркость, которая стала необычайно слепить в глаза.
– Желаете выпить? – Мужской низкий голос привлекает внимание.
– Нет, спасибо. – Я вновь улыбаюсь бармену, но это уже другой, и он не отходит так просто.
– Сегодня здесь готовят лучшие коктейли в штате. – Парень стоит за барной стойкой и начищает бокалы, одаривая меня безупречной улыбкой. – Вы обязательно должны попробовать хоть один, иначе наши бармены себе этого не простят.
Состроив тут же оскорблённое выражение лица и сделав вид, что роняет бокал, в последний момент бармен подхватывает его другой рукой и перебрасывает через спину в воздух, ловя той, что «уронил».
Это мини-представление производит такое впечатление, будто я в цирк сходила благодаря разноцветным огням, отражающимся в гранёном бокале и игриво бегающим по нему.
От такой сцены у меня удивлённо распахиваются глаза, и улыбка доходит почти до ушей, когда начинаю тихонько аплодировать.
– А вы умеете уговаривать, такие сотрудники на вес золота. – Я дарю ему свою лучшую улыбку, по крайней мере, пытаюсь, и всматриваюсь на барные полки с алкоголем за его спиной, добавляя: – Правда, я совершенно не разбираюсь в коктейлях и их составах… Может, вы посоветуете?
Теперь его улыбка становится больше похожа на настоящую, чем вынужденную из-за его рода деятельности. Он не говорит ни слова больше, а лишь начинает колдовать с ингредиентами, миксуя разные сиропы и бутылки с алкоголем, раз за разом подбрасывая и взбалтывая шейкер с будущим напитком.
Эйден – а именно это имя указано на его белом бейджике на униформе – открывает металлический стакан и переливает голубое содержимое в тонкий высокий коктейльный бокал, в котором уже дожидается наколотый лёд. В его необычном цвете мелькают разноцветные огни дискошара, что ещё больше раззадоривает.
Бармен втыкает тонкую чёрную трубочку, кладёт щипцами небольшой кусочек лимона и подаёт мне. От вида сочного и наверняка кислого лимона во рту уже набилась оскомина и проснулась жажда, которой я раньше не ощущала, что мне уже не терпится попробовать, что же это за шедевр.
Говоря Эйдену спасибо, я принимаюсь за напиток.
Здесь теперь чувствуется, что он имеет повышенный градус, но также ощущается и кислинка от лимона, которая мне так нравится.
– Очень свежо, вы и правда мастер своего дела, – хвалю я бармена, параллельно потягивая из трубочки напиток.
Эйден усмехается и отвечает:
– Это простенькая «Голубая лагуна», вы ещё не пробовали фирменный коктейль сегодняшнего вечера. Вот он точно вне конкуренции с остальными.
– Да? Ну тогда я обязана попробовать и его тоже, но… наверное, чуть позже.
Смотря на свой бокал, в котором почти ничего не осталось, думаю, что пока хватит, иначе Моллс потом не найдёт меня в этом огромном доме.
– Его пробуют сразу после «разминки» с напитком полегче, поэтому сейчас самое время.
– Если бы не моя скромная натура, подумала бы, что вы хотите меня споить.
Я начинаю хихикать, видимо, от повышенного градуса в теле, что эти слова мне не кажутся какими-то не такими, и может показаться, что уже флиртую я.
– Но это чистая правда – этот коктейль раскрывается только после лёгкого алкоголя в крови. Поэтому он и король сегодняшнего вечера. Скоро вы убедитесь в этом сами! – Он подмигивает и принимается опять замешивать ингредиенты в шейкере.
Параллельно я слышу, что вечеринка и впрямь уже началась, и кто-то громко говорит в микрофон, зазывая всех к воде.
Уже чувствую, как алкоголь растекается по телу и снимает напряжение. Как он нагревает щёки и подтуманивает разум, вызывая во мне целую палитру эмоций. Мир открывается с другой стороны и уже не кажется таким уж скучным и невзрачным, как было буквально пятнадцать минут назад.
Я убираю с лица вьющиеся от влаги волосы назад, которые мешают рассматривать мой новый коктейль. Ведь Эйден уже наколдовал его мне на круглой деревянной подставке.
Парень, довольный собой, ожидает моей проверки на вкус и множество других параметров, по которым я должна вынести вердикт: оправданно ли коронован этот напиток или нет. И уже всматриваюсь в его цвет сквозь ребристый, высокий и изящный бокал. Содержимое такое насыщенное и яркое, что мне вновь хочется прилипнуть к трубочке, но перед этим откусить дольку апельсина, которой украшен коктейль. Чувство насыщения от прошлого напитка не пришло, поэтому я начинаю делать первый маленький глоток, чтобы понять, нравится он мне или нет.
И, о боже! Это настолько безупречно вкусно, что не могу описать словами. Да, здесь содержимое значительно, значительно крепче, но это бомбически вкусно!
Я чувствую обжигающий ягодный бум, растекающийся с явной горчинкой у себя по горлу. Он переливается нотками цитрусовых, и вроде бы есть мотив от ягод, а в послевкусии ненавязчивый персик уравновешивает и связывает все ингредиенты в один умопомрачительный эффект вместе со льдом.
Однако делаю такое скучное лицо, будто пила сейчас не самый лучший в своей жизни алкогольный коктейль, а обычную воду из-под крана. К тому же нефильтрованную.
Бармен немного теряется, думая, что мне не понравилось, и, скорее всего, гадает – причина в какой-то его ошибке или в том, что это просто не моё?
– Ну как вам? – решает спросить Эйден с меньшей уверенностью, нежели до этого, что ощущается в его голосе и нервном протирании стаканов. Но старается держаться, чтобы вдруг не выглядеть глупо.
– Ну, неплохо, – делаю задумчивый вид, поджимая губы, и кручу бокал в руке, рассматривая его.
Решаю выждать небольшую паузу, прежде чем продолжить, но по нему видно, что если я сейчас же не скажу, насколько это вообще нереально круто, он упадёт в обморок.
Поэтому немедля ставлю его в известность:
– Это потрясно!
Я расплываюсь в лукавой улыбке и делаю ещё глоток, когда парень начинает посмеиваться.
Эйден говорит, что я его подловила, и вскоре уходит обслуживать остальных гостей, которые разом причалили к бару за добавкой, потому как ещё двое барменов не справляются в одиночку.
Только после его ухода начинаю осознавать, что мне становится настолько одиноко, что не спасает даже телефон и безлимитный бесплатный алкоголь. Правда, говоря о втором, не думаю, что будет хорошей идеей выпить ещё глоток хоть чего-то, иначе мой голодный желудок вывернется наизнанку в конвульсиях.
Вспоминая, в каком огромном и богатом доме я нахожусь, желание прогуляться по нему и осмотреться быстро забирается в голову и становится ведущим.
Возможно, я встаю слишком судорожно и быстро. К вискам сразу же накатывает оставшийся алкоголь, отдающий опоясывающей болью в затылок, что даже натыкаюсь на кого-то прямо носом. Почти сразу начиная извиняться, вновь ощущаю головокружение и помутнение перед глазами, на что мужской голос тихо усмехается:
– Куда так лыжи навострила?
Кажется, этот голос будет преследовать меня вечно.
Я поднимаю голову, когда Кейдан – так, кажется, его назвала Молли? – подсаживается рядом справа и смотрит на мои опустошённые бокалы, которые Эйден, наверное, не успел убрать из-за большого потока гостей.
– Чем одиночество запиваешь? – Он сужает глаза и переводит их обратно на меня: – Неплохой вариант, но я советовал тебе не пить это сегодня. Так ты ценишь нашу дружбу? – И наигрывает недовольное, даже оскорблённое выражение лица, да такое, что сама теряюсь.
Теперь уже я смотрю на стаканы, которых двадцать минут назад и в помине не было, и не совсем понимаю, о чём именно идёт речь.
– «Секс на пляже». Если ты ещё помнишь наш разговор. – Отворачиваясь и что-то показывая рукой бармену, Кейдан добавляет: – Хотя не удивлюсь, даже если ты забудешь своё имя после них.
Его тон небрежен и груб, что выбешивает меня ещё сильнее, чем когда он ехидничал до этого. С какого перепугу он вообще позволяет себе такое отношение к девушкам?
Один из барменов ставит ему широкий низкий бокал с тёмным содержимым и большими кубиками льда. Руки мои уже чешутся дать Кейдану подзатыльник или вылить этот, как я думаю, виски ему в лицо лишь от вида его наглой физиономии. Но решаю сделать кое-что получше для подрыва его самооценки, а для своей… Надеюсь, это будет шаг хоть к маленькому уважению с его стороны.
Поэтому беру бокал с крепким алкоголем и делаю несколько глотков подряд, запланировав выпить эту горечь залпом ему назло. И я была права, предугадав реакцию. Он вскидывает брови и усмехается, глядя на то, как предназначенный ему напиток поглощает кто-то другой.
В любопытном взгляде ощущается почти открытый вызов.
И этот вызов адресован мне.
И, конечно же, я принимаю его.
Как вдруг слышится пронзительный истошный крик, исходящий откуда-то со стороны бассейна.
Я хочу обернуться на женский вопль, но ощущение жжения во рту усиливается и начинает разливаться по всему телу, сковывая движения. Теряется контроль над своим же телом. Я пытаюсь сделать глубокий вдох, дабы успокоиться и взять ситуацию под контроль, но ничего не выходит. Приходится даже упереться рукой на барную стойку, чтобы не потерять равновесие.
Не чувствуется абсолютно ничего. Только огромный ком, сконцентрированный в моём горле, который мешает дышать. И он становится всё больше.
– Эй, ты как?
Боковым зрением видно, как Кейдан настороженно встаёт и кладёт руку на моё плечо. Его голос звучит лишь как отголосок в сознании, как и крики в толпе, следующие за давкой к выходу из дома.
Смотря на свои дрожащие руки, стараюсь обхватить их от настигшего жара, который сжигает изнутри до самых костей. Возможно, мой мозг даёт сбой, но я вижу, как вены на одной из рук набухают и темнеют, и эта чернота ползёт вверх к локтю и выше. Не только я в ужасе, раз Кейдан мечется между мной и бушующей толпой, порываясь узнать, в чём источник проблемы.
Но, судя по всему, моя атрофирующаяся чернеющая рука ему на данный момент интереснее, потому что он что-то кричит в эту массу людей, пока в моих ушах уже стоит настоящий трезвон.
Сконцентрировавшись опять на мне, Кейдан с опаской спрашивает:
– Ответь мне быстро, сколько пальцев ты сейчас видишь?
Парень показывает руку, но она троится настолько, что увидеть, сколько он правда показывает пальцев сейчас, это что-то за гранью реального.
А посему просто машу головой и стараюсь удержаться на своих двоих самостоятельно. Но, видит бог, я, по крайней мере, пыталась.
Начинает мутить уже до безумия. Воздуха больше не хватает даже для одного микро вдоха, когда в районе сердца намечается сильный разрастающийся пожар. И тут приходит она.
Паническая атака.
Паника перед ощущением настолько близкой смерти, что она почти что дышит мне в затылок.
Ноги больше не могут удерживать хоть какой-то вес и подгибаются, а я сползаю вниз, теряя счёт времени из-за чёрной пелены перед глазами и потери чувствительности всего тела.
Последнее, что ясно ощущается, как чьи-то руки, сквозь гулкий шум и музыку, крепко схватывают фактически налету.
Глава 4
– Ты выключишь или мне выкинуть его к чёртовой матери?
Недовольный сонный голос раздаётся позади и тянет с меня одеяло, когда будильник на телефоне трещит вне себя от злости.
Всё тело начинает ныть, а сердце щемить, стоит только подумать о смене положения, но мужской голос продолжает:
– У тебя нет ни капли сострадания, ты прямо как всег…
– Да выключаю, выключаю! – Открывая наконец припухшие глаза, я беру с тумбочки телефон и смахиваю экран. – Перестань ныть, умоляю.
Минутку.
Осознание того, что это не моя тумбочка, как и не моя кровать с бельём с незабудками, тормошит и заставляет обернуться на звук за спиной.
Я быстро переворачиваюсь, не обращая внимания на дискомфорт в мышцах и голове, но вижу только руку, закрывающую голову чёрным атласным одеялом.
О. Боже. Мой.
Я же не…
Я тороплюсь заглянуть под одеяло со своей стороны и облегчённо выдыхаю, прикрыв глаза, на что ехидный голос – ну конечно же – реагирует:
– А что, нужно было снять его? Прости, ты была так настойчива, что я позабыл о таких мелочах.
Этот нахальный голосок – теперь уж точно – я узнаю где угодно, а потому сдёргиваю из-под его руки одеяло и спрашиваю:
– Что ты здесь делаешь?!
Кейдан жмурится, но не пытается вернуть свою защиту от ослепляющего утреннего солнца, которое светит ему прямо в лицо.
– А я-то думал, это в моей кровати лежит полуголая девица, – он поворачивает голову ко мне и приоткрывает один сощуренный глаз.
Не дождавшись ответа, парень тут же отворачивается обратно, закрывая глаза положенной сверху рукой, и небрежно продолжает:
– К тому же, ты обещала выключить свой неугомонный будильник. Даже псу не понравится, что его разбудят в семь утра после такой-то ночки.
Снова я не понимаю, о чём он говорит.
Спустя несколько секунд раздаётся мелодия ещё одного будильника. Но я же вроде отключила. Или нет?
Приходится зайти в настройки будильника, как вижу десять поставленных подряд таймеров с чередой в пять минут. Вроде этот был последний. Зачем я столько…
О нет!
Вновь хватаю телефон и пялюсь на время, которое показывает 07:26, и не верю своим глазам.
– Я опаздываю!
Скидывая одеяло и собираясь бежать в ванну умываться, останавливаюсь, сделав пару шагов.
Я не у себя дома. И остался всего час до похорон моей счастливой жизни.
– Куда можно опаздывать в семь утра?
Я поворачиваюсь на сонный голос Кейдана, который уже расположился поверх одеяла и, облокотившись на массивную кожаную спинку кровати, собирается устроить мне допрос в первый же рабочий день, на который я почти опоздала.
– Ты больше не студентка, забыла?
Его взъерошенные вьющиеся волосы заставляют меня невольно улыбнуться, вспоминая, что на вечеринке они были идеально уложенными в вояж. Нужно быть слепой, чтобы не увидеть его весьма неплохого подкаченного тела, которое он специально демонстрирует, находясь лишь в чёрных спортивных штанах, и которое меня уже жутко бесит.
Кейдан начинает опускать голову и ухмыляться, шмыгнув носом, но ничего не говорит, отчего я закатываю глаза и отворачиваюсь, скрывая вспыхнувшие щёки.
– Почему я должна оправдываться перед тобой? – бросаю ему в ответ и параллельно смотрю маршрут отсюда до работы.
О, всего 15 минут!
Я опять смотрю на время и хватаюсь за этот мизерный шанс успеть на работу без задержек.
– Что-то я не заметил поблизости никакой припаркованной женской машинки. – По спине бегут мурашки, когда Кейдан хрипло говорит уже над самым ухом.
– Не понимаю, о чём ты…
Перебивая, он тычет пальцем в телефон, показывая на выбранный мною маршрут.
Оказывается, я выбрала на личном транспорте, а не на общественном, на котором получается на 35 минут дольше.
Просто смайл рука-лицо.
От напряжённости я даже фыркаю.
– Где можно..?
Показывая большим пальцем на дверь за своей спиной, Кейдан добавляет:
– Так куда ты так торопишься?
– Я опаздываю на стажировку.
Парень еле сдерживает истерический смех, но одна весьма ироничная усмешка всё же вырывается.
– Ты пошла на тусовку, зная, что рано утром тебе нужно на работу? – спрашивает он, поправляя непослушные густые волосы, которые так и падают ему на лицо.
– Я не хотела идти.
– Тогда зачем пришла? – выгибает одну бровь тот.
– Ты всегда такой душка или сегодня я сорвала куш? – прищурившись на нём, я упираю руки в бока.
Подняв уже руки вверх и тихо посмеиваясь, Кейдан решает уступить этот спор.
– Ванная там. Поторопись, если хочешь успеть.
В чём-чём, а в этом он точно прав. Поэтому вместо «любезничаний» с ним я тороплюсь привести себя в более-менее нормальное состояние. Насколько это сейчас, конечно, возможно.
Зайдя в ванную, которая больше похожа на ещё одну комнату по размерам, манит только одно. Душ. И меня раздирает от желания смыть с себя всю эту усталость и весь вчерашний вечер в целом.
Видя на мраморной чёрно-белой столешнице, плавно перетекающей в раковину, несколько пар тёмных махровых полотенец и проверив, что дверь точно закрыта на замок, я снимаю эту мятую сорочку, которую Молли считает платьем, и настраиваю воду погорячее.
Такого быстрого принятия душа было катастрофически мало, но это лучше, чем совсем ничего. Замотав тело огромным полотенцем, которое мне почти до колен даже с моим ростом, выхожу из ванной в спальню, но никого, кроме меня, в ней уже нет, и облегчённо выдыхаю.
Только подойдя к кровати, замечаю записку, написанную от руки чёрной гелевой ручкой:
«Как закончишь – спускайся.
И не забудь одеться, потому что вчера ты, видимо, это сделать забыла».
После этих слов из записки мне хочется придушить Молли за её проделки, но времени остаётся неумолимо мало, и я обещаю себе разобраться с ней потом.
На кровати также лежит большая чёрная коробка, которую не сразу заприметила из-за записки и такого же цвета постельного белья. Открывая её, уже тихо молюсь всем богам на этого парня, который сейчас спасает мою задницу.
Интересно, как он так угадал с размером одежды?
Или это так же очевидно, как и цвет волос?
Надев на себя вещи, оставленные Кейданом, – чёрные капроновые колготки и такую же тёмную юбку почти до колен с завышенной талией и высоким разрезом сбоку, который удивительно хорошо подчёркивает длинные ноги – я застёгиваю пуговицы на пудровой блузке. Схватив короткий пиджак из коробки и свою небольшую сумку, в которую запихнула вчерашний день и платье вместе с уже почти разряженным телефоном, бросаюсь из комнаты к лестнице. Возле выхода на первом этаже меня ждёт он, подбрасывающий в воздух брелок с ключами, уже полностью одевшись в уличную одежду.
– Тебе идёт. – Слегка улыбнувшись, говорит парень, когда едва оглядывает меня с головы до ног и, хмыкнув носом, продолжает: – Пошли.
Разворачиваясь, тот распахивает массивную дверь на улицу. Я бегу за ним, натягивая чёрные лаковые каблуки, также приготовленные им.
– Постой, я хотела тебя…
Он останавливается и через плечо смотрит на меня с нескрываемым удивлением, приподняв в недоверии одну бровь.
– Я хотела тебя поблагодарить… – Стараюсь добавить последнее слово как можно быстрее, чтобы не создавать неловкую ситуацию, но, кажется, это не так-то просто сделать в его присутствии.
– А, – Кейдан вновь отворачивается и идёт на улицу, – пустяки.
Он расстроился?
Что с самооценкой этого парня не так?
Он что, правда думает, что каждый человек противоположного пола хочет от него только одного?
Хоть он и симпатичен… Ну ладно, это слово не про него. Признаюсь, он чересчур круто смотрится со спины в чёрных джинсах и цвета красного вина рубашке, но это ведь не делает его богом.
Тогда он либо глуп, либо самовлюблённый нарцисс. Хотя, это ли не одно и то же в данном случае?
Мне кажется или я правда слышу, как он вновь ухмыляется?
Я же не сказала всего этого вслух? Верно?
Щёки распаляются, и я прикрываю их уже похолодевшими ладошками.
– Постой здесь.
Оставляя меня одну возле каменных светлых ворот со стороны улицы, Кейдан уходит, а через пару минут на дорогу выплывает отполированный, чёрный, как смоль, автомобиль.
Если чёрный не фаворит в его цветовой палитре, то я ничего не понимаю в этой жизни.
Не дав рассмотреть машину получше, водитель открывает дверь, нажав на кнопку изнутри, и она взмывает ввысь.
– Ч-что? Ты не обязан этого де…
– Агнесс? – слегка высовывается он на соседнее сиденье и смотрит поверх солнцезащитных очков прямо мне в глаза.
– Да?..
– Заткнись и садись.
С безразличием Кейдан усаживается обратно на водительское место и нажимает на педаль газа, что под капотом начинает реветь, и я вздрагиваю. Боясь остаться не с ногами, а с ластами, быстрее сажусь, и спорткар срывается с места, оставляя позади себя клубы дыма.
В машине переплетаются несколько ароматов, один из них – это определённо дорогая кожаная обшивка, а второй очень похож на мужской одеколон. Нотки ванили и крепкого кофе так подходят хозяину этого автомобиля, что подобрать другой идеальный вариант просто невозможно. Вся приборная панель и двери подсвечиваются тёмно-синим неоновым цветом, что производит неизгладимое впечатление.
И чем он занимается, что может позволить себе такую роскошь в наши-то дни?
Признаюсь, я бы открыла рот от дороговизны и шика этого автомобиля, если водителем был кто-то другой. Но так как у этого парня мы уже выявили комплекс бога, то обойдётся.
Я пытаюсь вспомнить вчерашний вечер, но всё всплывает лишь обрывками. Пытаюсь вспомнить, как я оказалась в постели с этим парнем, но в голове зияет пустота.
После пары минут копаний в себе и своих воспоминаниях, ухватываясь за крошечный проблеск в этой темноте, кое-что начинает проявляться.
– Что вчера произошло? – неуверенно спрашиваю я у него.
Кейдан едва ли заметно теряет контроль над дорогой и сразу же возвращает его, что, как кажется, мне это просто причудилось.
– Что именно тебя интересует?
Он сильнее обхватывает руль, и кожаная оплётка поскрипывает.
– Последнее, что я помню, как хотела утереть тебе нос, выпив тот бокал… – Произнося это, мне становится неловко и стыдно одновременно. – Но что-то пошло не так. И не знаю, правда ли я слышала крик и всю эту панику у выхода из дома или мне это привиделось, как и моя чернеющая… – Я невольно смотрю на свои руки, чтобы убедиться, что они правда нормальные. – Но после того как в глазах потемнело, не помню больше ничего, и раз я проснулась с тобой в одной кровати, то ты должен знать всё остальное.
Выдавливаю я это из себя чуть ли не с силой, но другого шанса узнать недостающие элементы памяти у меня может не быть. Поэтому к чёрту гордость, если она может помешать мне в этом.
Кейдан не торопится отвечать, будто вспоминает сам, что же было правдой, а что – галлюцинациями.
– Скорее всего, у тебя идиосинкразия на этиловый спирт. Никакой толпы и чернеющих рук я не заметил. По крайней мере, вчера.
Руль резко дёргается вправо, и мы выворачиваем на главную улицу, где начинают виднеться шпили нужного мне здания.
– Что касаемо твоей отключки, ты ничего не помнишь, потому что ничего и не было. Я отнёс тебя в комнату и ушёл обратно. С тобой всё это время была твоя подруга.
Я перевариваю его слова, словно это что-то несъедобное.
Идио… Чего?
– Идиосинкразия – это непереносимость. В твоём случае это непереносимость алкоголя, проще говоря, – фыркает он, словно этот термин – первое, чему учат ребёнка в год.
Но если подумать, его слова кажутся не такими уж и нереальными, в отличие от моих. К тому же, если вспомнить, сколько я выпила вчера, то несложно и аллергию заработать на одно только слово «вечеринка».
– Прости, я совершенно не умею пить…
– Бывает, – сухо отвечает тот.
Парень ловко перестраивается из третьего ряда в первый и плавно паркуется возле парадного входа в холдинг.
Я умру, если не спрошу его об этом.
– Кейдан?..
Парень с лёгким недоверием поворачивается ко мне, уже нахмурившись.
– А мы… То есть… Ну… – Я смотрю на свои коленки, теребя подол юбки, как на самое интересное место на планете, и тихо прочищаю горло перед тем, как проложить, но он уже отвечает.
– Нет. У меня нет привычки пользоваться девушками без их согласия. – Кейдан выглядит оскорблённым и говорит эти слова, будто оправдывается передо мной за свою чистую совесть.
– Тогда как мы оказались в одной постели?
– Это моя комната. И, видимо, после выпитого я забыл, что сам принёс тебя туда. Я уснул раньше, чем ушла твоя подруга.
Зараза. У него что, на всё есть ответ?
Ну, зато теперь могу вздохнуть спокойно.
Собираясь открыть дверь, я благодарю его, на что он с ухмылкой смотрит в моё окно.
– Это сюда тебя взяли на стажировку?
– Да, а что?
Я смотрю то на многоэтажное зеркальное здание, то на моего собеседника.
Он вновь ухмыляется.
– Говорят, что начальство там всю кровь из работников высасывает. Не боишься?
Теперь усмехаюсь уже я.
– Это единственная компания, которая откликнулась на моё резюме. Поэтому, будь там хоть сам дьявол, без боя не сдамся.
Я вижу в его взгляде проблеск сомнения и немного уважения, хотя с последним не уверена.
Времени осталось пять минут до начала рабочего дня. Я спешно открываю дверь, выходя и попутно благодаря Кейдана за всё, что он для меня сделал. Вот только последняя фраза, сказанная мне, вонзает нож прямо в сердце.
– Кстати, красивая татуировка. Что это, б… бесконечность? – спрашивая, он наигранно запинается на последнем слове.
– Что?? – испуганно чуть ли не взвизгиваю я.
Стоит мне обернуться, как машина с пробуксовкой улетает вперёд и уже сливается среди прочих автомобилей на дороге.
Да он блефует! Не может быть!
