Kitabı oku: «Зов извне», sayfa 3

– Слушай, с чего ты решила, что я спрашиваю твое разрешение? – поразилась я, а затем решила объясниться, чтобы смягчить резкость. В конце концов, Вандиама – единственная, с кем я могу быть откровенной: – Она поняла что я – не ты, и про другой мир говорила. Даже если она ничего не расскажет, что мы теряем?

– Время! Время мы теряем!

Девушка закружила вокруг меня. Причем ее ходьба стала все больше походить на скольжение призрака.

– Ну да, у тебя-то времени теперь совсем нет.

– Ох, Банвар, дай мне сил! – взвыла девушка, сдаваясь. – Потом не говори, что я не предупреждала.

Глава 4

Идти пришлось довольно далеко – в самую глушь.

На окраине Дарбиса расположился овраг. Над ним растянулся провисший деревянный мост. И хоть опоры были достаточно крепкими, а канаты вполне толстыми, желания идти по нему не было. Виной тому, была, возможно, пропасть, а может вид, который открывался за мостом.

Впереди нас ждал утес. Причем склон его снизу был так сужен, что вообще не понятно, как такая глыба еще не канула в бездну! Так мало того, на этом каменистом шедевре еще и дом расположился. Ветхий и частично покрытый мхом, но все еще жилой дом. Он стоял посреди многолетних деревьев все с той же удивительной серебряной кроной. Сумеречный свет же рассеивался за счет подсвеченных стволов.

В целом выглядело все достаточно зловеще, но мне нужны были ответы и, вразрез с мнением Вандиамы, я верила, что могу получить их здесь.

Переход через пропасть дался достаточно трудно. Фиолетовые пятна в белесых волнах ярко выделялись с высоты. Их мелькающие движения в совокупности с раскачивающимся мостом кружили голову. Я безумно боялась, что упаду или, что проломился доска, или, что сам мост никогда не закончится. Так что, взобравшись на другой конец оврага, дом не казался таким уж пугающим, как раньше. Он, по крайней мере, стоит на земле.

Первое, что бросилось в глаза – это странная тропинка. Она была бы вполне привычной, если бы вместо принятой прямой не извивалась зигзагами и неуместными поворотами. Переглянувшись с Вандиамой, я в удивлении вскинула брови, а та в ответ удовлетворенно кивнула. Отмахнувшись от нее, пересекла расстояние напрямик, минуя дорожку.

Следом выявилось еще одно своеобразное архитектурное решение. Визуально соразмерность конструкции была под большим сомнением – прямых линий, как таковых, не было. По сути, каждая стена имела свои непредвидимые изгибы. Своеобразие материалов также поражало – дом был сооружен вперемешку из камней и булыжников. Местами это были огромные валуны, а где-то больше напоминали гальку. Ощущение, что в ход пошло все, что попало под руку.

Я еще раз скептически осмотрела конструкцию и поднялась на крыльцо по скрипучим ступенькам. Постучала и стала ждать. Вандиама без умолка костерила меня, скрашивая время ожидания. Через пару раздражающих минут, я постучала интенсивнее. Еще через пять решила, что старуха может быть глуховатой и затарабанила со всей дури.

– Вот люди, – послышался ворчливый голос со стороны улицы. – По тропинкам не ходят. В пустой дом стучат. Разговаривают сами с собой.

Я отошла на несколько шагов и стала присматриваться к абсолютно пустой местности. Но сколько я не вглядывалась, вокруг не было ни души.

Неожиданно на одном из деревьев неподалеку зашевелились лианы. За ними показалась и сама старуха. Марпа вальяжно разлеглась на ветке, а ногой отодвинула лиану. В одной руке она держала чашку, забавно оттопырив пальцы, другую руку она небрежно закинула под голову.

– Марпа? – поразилась я.

– Странная ты. – Старуха чуть не поперхнулась отпитой жидкостью. – Разве ты не ко мне шла?

Я неопределенно кивнула. Словно дождавшись сигнала, старуха подтянула одну из лиан. Тряхнула, проверяя на прочность. Привычно обхватила ее ногами и скатилась вниз, как по канату.

Я отметила, что из чашки не вылилось ни капли. Вандиама тем временем вновь покрутила пальцем у виска, не сводя с меня глаз. Так, что было не понятно, кого из нас она имеет в виду.

– Ну, ты идешь? – голос Марпы раздавался уже рядом со входом.

«Шустрая бабка».

Тем временем старуха прошла внутрь дома, кивком приглашая за собой.

Убранство дома отличалось своей мрачностью. И дело было не только в ветхости и тусклом свете. Покосившиеся стены и заваленные полы, конечно, нервировали мою тягу к прекрасному, но вот что по настоящему напрягало, так это разные аксессуары, развешанные повсюду. Похожие штуки я видела разве что в детских книжках у ведьм. Пучки трав, обереги, зубы на веревочке, непонятные символы и многое другое.

Я проходила их с опаской, а Вандиама задерживалась у каждой странной вещицы, так что наше пребывание в этом доме грозило затянуться.

– Как тебя звать-то?

Хозяйка темного логова вынырнула так неожиданно, что напугала до чертиков. Я приложила руку к груди и сделала несколько глубоких вдохов, а потом вопросительно посмотрела на Марпу.

– Я Вандичку вот с таких лет знаю. – Старуха опустила ладонь к полу. – Все эти кутята при мне выросли. Уж смогу вас отличить.

Вандиама скривилась и фыркнула.

Я округлила глаза, но потом поняла, что говорится это без злости. Вспоминая рассказы об изменениях здешних людей, возможно «кутята» – это вполне безобидно.

– Вы их воспитывали? – поинтересовалась я.

– Упаси, Банвар! – вмешалась моя спутница. – Следит она за всеми. Ходит и вынюхивает.

– Нет, конечно. – Старуха жестом пригласила меня на кухню. – Я предпочитаю сама все видеть, нежели слушать россказни стражей, как остальные глупцы.

– Ну, началось, – протянула Вандиама.

– Будешь ливарэ? – скрываясь из вида, спросила Марпа.

Пока я проходила за ней в комнату и думала, что ответить, старуха живо передвигалась по кухне с прытью молодой женщины. От шкафчиков к столу, снова к шкафам. Проведя ревизию полок, достала банку с какими-то маринованными растениями, наподобие водорослей, только насыщенно фиолетового цвета. Вытащила несколько листьев и забросила в кружки, залив холодной водой, и протянула напиток.

Я с опаской взяла кружку. Прозрачная вода местами стала мутнеть. Туманные белые пятна разрастались. Дымка окутывала растения, а те в свою очередь теряли свою густую темноту. Листья светлели. Через несколько мгновений по воде прошла рябь. Уже светло-сиреневые растения пускали волны, а от напитка пошел дымок. Происходила какая-то невероятная реакция. Ливарэ отдавали энергию и нагревали воду. По комнате поплыл насыщенный терпкий запах.

Марпа вытащила из своей кружки водоросли и протянула ложку мне. Пока я неуверенно вытаскивала размякшие листики, старуха с наслаждением отпила напиток.

– Ливарэ, – протянула она, смакуя напиток, – это наше тепло и свет. То, что заменило нам солнце. Ли – давать, варэ – тепло. А ливарэ питаются от корней диварэ. Ди означает поглощать. – Ты пей, пей, – напутствовала Марпа без перехода.

Я осторожно сделала маленький глоток.

– Так как тебя зовут? – повторила она вопрос.

Жидкость, по консистенции напоминала сироп. Первые капли были обманчиво безвкусными. Затем рот налился сладким нектаром с выраженными кислыми нотками. В меру бодряще и не слишком приторное послевкусие.

– Меня зовут Алексия, – я продолжила, дождавшись удовлетворенного кивка: – Вы знаете, откуда я и как сюда попала?

– Чтобы ответить на твои вопросы, нужно слегка уйти от этой темы.

– Зачем?

– Чтобы углубиться.

Я переглянулась с призраком, корчащим рожи.

– Ты все еще ждешь ответы? – ворчливо отозвалась Вандиама.

– Хорошо, – протянула я, отмахнувшись от слов призрака. – И откуда же мы начнем?

– Ксин говорил, что ты ничего не знаешь о нас.

– Кто такой Ксин? – поинтересовался двойник.

– Ты у меня спрашиваешь? – не выдержала я.

– Кто здесь? – нахмурилась старуха, а потом вскочила: – Неужто Вандиама?

Пока я подбирала слова, Марпа тревожно прошлась по комнате и снова села, заговорив торопливо и с грустью:

– Что ж она не ушла-то? Бабка рассказывала, что неупокоенная душа будет скитаться по свету и ждать милости Духов. – Марпа вздохнула, а потом рявкнула: – Чего расселась тут?

Я вздрогнула, а Вандиама отпрыгнула причем очень неудачно. Будучи призраком, она проскочила сквозь стену, оказываясь за пределами видимости.

– Тебе все уголки обходить надо в поисках тенебиса, – продолжала разглагольствования старуха, общаясь с пустотой.

– А что такое тенебис? – вкрадчиво, поинтересовалась я, надеясь не попасть под раздачу.

– Так просто и не сказать.

– Попробуйте сложно, – хмыкнула я.

– Что ж, дитя, с чего ж тебе начать-то?

Под размышление старухи, я наблюдала возвращение чертыхающейся Вандиамы.

– Наш изученный вдоль и поперек мир всегда оставлял много тайн. Аномалии, как называли их светлые умы, или тенебис.

Понимая, что мне мало что дал такой ответ, Марпа горестно вздохнула, покачав головой. А затем продолжила, меняя поведение. Да так, что я только хлопала глазами, поражаясь смене настроения. Легкое местами придурковатое повествование сменилось непривычной серьезностью.

– Это явление включает в себя всю невидимую энергию и материю, которая нарушает механику и основы законов. – Пока мы замерли с открытыми ртами, старуха продолжала: – Когда мы отдалились от Пака Калюмов…

– Что такое «Пака Калюмов»? – опомнилась я.

– Калюм – это светило, дающее тепло и энергию, а Пак – это семейство.

– Семейство? Не понимаю. Земля вращается вокруг Солнца…

– Земля возможно, – невозмутимо ответила Марпа, – но Вивикантем долгое время жил среди россыпи Калюмов. Он купался в их лучах, не зная мерзлоты.

– Вы хотите сказать, что я… – Лицо непроизвольно скривилось, – прилетела на самолете на другую планету?

– Ты с другой планеты? – удивилась Вандиама.

– Ксин предупреждал, что твой разум не готов к принятию. Но это еще не вся правда.

Казалось, старуха сожалела. Я провела рукой по лицу и зажмурилась, пытаясь разложить информацию. Сделала глубокий вдох. Не помогло.

– Чтобы понять, что произошло, тебе нужно узнать историю Вивикантема.

– Это, типа, ваша планета? – я нервно повысила голос на выдохе, открывая глаза.

Не замечая моего ошарашенного взгляда, Марпа подскочила и прошла в другую комнату, забыв пригласить за собой. Но мы все равно последовали.

Пройдя коридор, старуха зашла в захламленную комнату. Множество книг на полках вдоль стен. У окна стояла подставка с коллажем из плакатов с набросками, таблицами и формулами. Всюду разбросаны скомканные листы, а массивный стол был завален бумагами и рисунками. Марпа одним движением скинула с него все, заставив меня отпрыгнуть. Затем старуха резво закружила по комнате, раскладывая на стол какие-то талмуды, бумаги и схемы. По итогу передо мной предстали картины вселенной, и они не были похожи на видимые мною когда-либо. По рисункам, подкрепленным словами Марпы, можно было понять, что Вивикантем является планетой, не имеющей отношения к солнечной системе.

Здешняя галактика отличалась обилием звезд – Паком Калюмов. Калюмы были разделены на пары. И все вращалось. Маленькие вокруг больших. Большие вокруг друг друга. И Вивикантем «гулял» по орбите двух слитых звезд.

Я взяла другой рисунок, который разительно отличался от предыдущих. Одного из Калюмов не хватало, на его месте было изображено облако, а другие звезды стали более отдаленные от центра. Сама планета более не находилась на орбите слившихся Калюмов.

– Что произошло? Куда делся Калюм?

– Произошло расширение и, как следствие, взрыв, – прозвучал ответ. – Он повлек за собой мощнейший выброс энегрии, сбивший траекторию Пака и Вивикантема. Нам повезло, что импульс не уничтожил планету. Однако он согнал ее с орбиты, отдаляя от источника тепла. Световой год увеличился, или, точнее, исчезло само понятие времен года, – глаза старухи затуманились, она, не мигая, смотрела сквозь меня.

– Вы так говорите, будто видели все это.

– Духи, – ответила Марпа спустя время, черт его знает, что имея в виду. – Предки, знали о возможности взрыва, учитывая скопления звезд вокруг. Они создали подземный мир со своей экосистемой, согреваемой толщами ядра.

– Тебе все это интересно? – привлекла мое внимание Вандиама. Честно говоря, я успела о ней забыть. – Лучше спроси, кто такой Ксин.

Этот вопрос давно сидел и в моей голове, но сейчас меня волновало иное.

– Почему Вивикантем не замерз вдали от Калюмов? – вновь проигнорировала я двойника.

– Взрыв привел к образованию светлых сгустков.

– Светлых? – Я села прямо на ворох скинутых бумаг, вспоминая все, что когда-то слышала о космосе. – Вспышка сверхновой высвобождает выброс энергии и образует черные дыры, разве нет?

– Скорее – светлые. Дыры и сгустки. И много энергии, не имеющей материальной основы. Эта энергия дала новую жизнь. – Марпа присела на колени, рядом со мной. – Растения изменились, научились вырабатывать собственное излучение и становиться источниками тепла. Пока люди прятались под толщей земли, планета училась жить, меняя законы природы и создавая невиданные ранее формы жизни.

– Банвар – одни из них?

– Не совсем. Он – ничто иное, как часть аномалии – тенебиса.

Понятней не стало. Видя это, Марпа встала и вновь принялась раскладывать рисунки. Я тоже нависла над столом. Однако теперь и Вандиама с интересом всматривалась в картинки. В них, по сути, изображалась модель вселенной. Скопления объектов, планет, созвездий, галактик, метагалактик.

– Весь мир имеет свои законы, обоснованности и закономерности. Но существуют места, где происходят искажения, сбои и дефекты пространства. Все это происходит под воздействием неких сил. Тенебис. Он не изучен, потому что не поддается расчетам. Он выделяет энергию, тонкой невидимой паутинкой охватывая весь мир, не являясь материальной субстанцией. Тенебис можно приравнять к энергоинформационной системе, являющейся Разумом вселенной. При взрыве Калюма заряженные частички Тенебиса разбросало по Вивикантему.

– То есть Банвар – Высший Разум? – ахнула я.

Вандиама присвистнула. А я вновь перестала обращать на нее внимание.

– Он отделившаяся часть Тенебиса, слившаяся со зверем. Один из Духов нашего мира. Попав к нам, они воссоздали условия для жизни, независящие от Калюмов. Людей же, впитавших крупицы энергии, называют носителями.

– Подожди. – Я вдавила ладони в голову и закрыла глаза, будто это могло помочь восприятию ее слов. – Один из Духов? Их много?

– Здесь их пять, но я знаю, что существуют и другие. У вас им поклонялись, как тотемам.

– У нас? – Я открыла глаза. – Откуда ты это знаешь?

– Моя бабушка была носителем Духа Салерон. Их знания велики. И пусть сама я не носитель, Духи говорят со мной. Один из них поведал о твоем приходе.

– О моем? – Я подскочила на месте. – Значит, это не было ошибкой?

– Тенебис не допускает ошибок.

Некоторое время мы помолчали. Голова разрывалась. Я рассматривала рисунки, силясь понять, как же так вышло?

– Зачем я здесь? И как вернуться обратно? – вновь спросила я спустя время.

Старуха противно засмеялась, вскинув голову. Смех поглотил кашель, а последующие слова подтвердили мои опасения.

– Ты полагаешь, тебе есть куда возвращаться? – хриплый голос заставил поежиться.

– Я не понимаю, – пролепетала я, отрицая происходящее.

– Банвар мог призвать твою душу только в случае, если ей некуда было возвращаться.

Не смотря на то, что я теоретически рассматривала такой вариант, меня качнуло. Верить в то, что назад пути нет, не хотелось. Внезапно возникший шум в ушах сопровождался воспоминаниями привычной жизни и знакомых людей. Да, я всегда чувствовала себя там не к месту, но прощаться с прежней жизнью была не готова.

– Банвар решил, что ты поможешь Вивикантему больше, чем Вандиама.

– Помогу в чем? – В ответ Марпа загадочно развела руками и добавлять явно ничего не собиралась. Недоверие и гнев слились в тугой комок. – Банвар решил, да? А зачем мне это?

– Глупая! Ты ничего уже не исправишь, пойми, наконец! Банвар мог призвать тебя, только если ты умерла.

– Я жива! – оспорила я заявление.

Разумность доводов никоим образом не нашла отклика в душе. Мне сложно было проникнуться ее словами. Я была в бешенстве от происходящего, а в ушах звенели молоточки. Как я могу с этим смириться? Поверить в то, что прошлое навсегда вычеркнуто? Я не смогу поговорить с Яном. Макс… Он не дождется моего ответа. Может, мы могли бы исправить все? Чертов самолет, чертов рейс. Гребанный Банвар!

Я выбежала из дома старухи, не замечая ничего вокруг, даже не заметив переход через мост. Оказавшись за пределами оврага, смогла выдохнуть и начать озираться в поисках направления.

Не особо видя альтернативы, отправилась к жилищу Вандиамы, где принялась придаваться отчаянию. Дом был пуст, но меня это не смущало. Проходя в чужую спальню, я со злорадством подумала, что теперь являюсь хозяйкой всего этого. Осознавать это было горько. Отчасти было жаль и Вандиаму, а винила я во всем Банвара.

Неутешительные думы о родном доме вызывали досаду. Я жалела себя, удивляясь возникшим слезам и мыслям. Жизнь казалась пустой и безликой, сейчас все виделось не так. Жила ли я вообще? Ведь за время, проведенное здесь, мне довелось пережить больше эмоций, чем за несколько лет.

Я так и уснула, сокрушаясь о прошлом и прощаясь с ним. Мирясь с мыслью, что отныне Вивикантем – мой мир.

Разбудил меня громкий продолжительный стук. Знакомых у меня здесь немного. Возможно, гости пришли к Вандиаме? Очевидно, что это точно не она сама, но кто? Настойчивость слегка пугала.

Наскоро одевшись, спустилась вниз и замерла под дверью, вслушиваясь в звуки на улице.

– Вандиама? – Голос был знаком. – Я чувствую тебя.

Слова заставили отшатнуться.

– Это Фарлам, – донеслось из-за двери. – Открывай.

– Я плохо себя чувствую. – Это было первое, что пришло в голову.

Открывать совершенно не хотелось. Срочно нужно было что-то придумать. И как назло идеи куда-то запропастились.

– Если ты не откроешь, мы разнесем тут все к чертовой матери! – гаркнул Гард.

Его-то голос ни с кем не спутаешь!

Он начал отсчет, и прежде, чем прозвучало «три», я открыла дверь нараспашку, сверкая глазами. Передо мной стоял Гард и его свита.

– Чего раскомандовался? – возмутилась я, снова наблюдая, как вытягиваются лица, окружающих мужчин.

– Пора отправляться на периметр!

Меня со злостью схватили под локоть.

– Какой к черту периметр?

Боевой настрой куда-то улетучился. Я вспоминала рассказ Вандиамы о защитниках и совершенно не желала становиться одним из них.

– Я не могу.

– Твое мнение очень важно для нас, – буркнул Гард и выволок меня из дома.

Глава 5

Периметр – это, по сути, устойчивое название города, где расположился гарнизон, отделяющий от пустоши жилые районы. Таких периметров было три, они находились на рубеже Владений Банвар, Кардал и Голеаз. Это как раз те самые страны, которые я не смогла распознать на карте. Они в свою очередь были щитом для равномерно удаленного от них материка – Люверена – государства, где не правил единый Дух. Место, где люди и представители всех Духов вершили законы, собирая при необходимости некий Кюльвет, мысленно обозначенный мною как саммит.

Родной город Вандиамы являлся одним из пограничных городов перед гарнизоном Банвар. Не смотря на это путь к периметру был извилистым. Традиционно новоиницированные собирались в Люверене для присяги верности. То есть из Дарбиса наш путь лежал в самую отдаленную точку от периметра.

Преодолеть дорогу предстояло на чем-то вроде поезда, так как нам нужно было по пути собрать новообращенных по территории всех Владений Банвар. Моим сопровождающим был Гард и Фарлам. Причем, если Гард ехал на правах командующего, Фарлам оказался таким же новеньким, как и я. Новоиницированных собирали скопом, раз в год, потому некоторые к моменту вступления в стражи были более адаптированы. Однако разница уже через полгода оказывалась столь несущественна, что это не принимали во внимание.

Все это я узнала по пути в Люверен от Фарлама, который всю дорогу провел в моем купе. Впрочем, спрашивать его обо всем, что происходит вокруг, я начала еще в момент, когда нас переодетых в хитоны, провожал народ на площади под благословения шамана.

Вначале я старалась обходиться без вопросов, но постепенно любопытство брало верх. Особенно, когда мы подошли к платформе.

Перед нами стоял поезд. Правда, очень необычной формы. Нос, чем-то напоминающий самолет, был очень длинным и плавно изогнутым, удлиняясь книзу. Узкая кабина водителя, защищенная огромным толстым стеклом, располагалась в середине. А сверху над ней синхронно нависли выпуклые элементы, наподобие воздухозаборников в машине.

– Что это? – удивилась я, указывая на них.

– Это форсунки, выпускающие газ, – объяснил Фарлам.

– Газ?

– Ну конечно, из супла распыляются газовые потоки, обволакивающие судно.

– Но зачем?

– Образовавшая пленка помогает нам двигаться сквозь толщи воды.

– Мы будем плыть под водой? Куда мы направляемся?

Оказалось, что путь наш будет проходить под землей. Убежище, что создавали люди, когда взорвался Калюм, было закрыто за ненадобностью. Позднее уже его переконструировали под огромную железную магистраль и пустили гидроизолированный поезд. Понадобилось это ввиду того, что периодически дорога проходила сквозь водяные препятствия. Но основным из них был, конечно, проезд через океан к Люверену.

Периодически еще на территории Банвар мы делали остановки, подбирая новеньких. Возраст был разный, однако я не заметила, чтобы был хоть кто-то моложе двадцати. Они с воодушевлением ожидали прибытия поезда. Дружелюбные лица, наполненные нетерпением, заполняли вагон.

Когда поезд стал нырять под воду, почувствовался небольшой толчок. В окне отобразились мутные потоки местных белесых вод. А затем стекло покрылось тонким строем пузыриков. Как объяснил Фарлам, пузыри – газовая прослойка из тех самых форсунок. Она помогает поезду преодолеть сопротивление воды.

Не меньше часа мы провели под толщами океана, после чего приехали к пункту назначения. Гард растворился в толпе, а Фарлам подхватил мои поклажи и первым прошел на перрон.

Вокзал находился под землей, хотя поняла я это не сразу. Воздух был свежим, сладким, а арка выхода оплеталась зелеными природными побегами. Платформа представляла собой сад с ароматными цветами. Вместо небосвода расстелилась золотая подсвеченная паутина.

– Диварэ прекрасны в это время, – проследив за моим взглядом, подсказал Фарлам.

– Это и есть корни диварэ? – поразилась я, вспоминая корни деревьев, встреченных мною на поверхности у того самого дерева с длинными серебристыми лианами, где умерла Вандиама.

Мужчина улыбнулся своим мыслям и пошел веселее.

– Что смешного я сказала?

– Знаешь, раньше ты скорее перерыла бы всю библиотеку, чем задала вопрос. Ты была зазнайкой. – Он подмигнул. – Да и слегка задавакой, если на то пошло.

– Прости?

Получилось скорее вопросительно, мне нечего было сказать. Вместо ответа снова широкая улыбка.

– Я понимаю, что диварэ всего лишь сохраняют остатки энергии ливарэ, – перевел тему Фарлам, устремляя взор на корни. – Что это всего лишь круговорот. Ливарэ дает энергию диварэ, а те в свою очередь пропитывают ею почву. Дают жизнь новым росткам, но… это завораживает.

Я посмотрела наверх. Золотистые вьюны расползались по своду тоннеля яркими щупальцами. Расплетая ослепляющие узоры на просторах, казалось, всего подземелья.

Не понимая общей сути тогда, я закрыла вопрос кивком, соглашаясь с последним высказыванием. Только позднее я узнала, что ливарэ в целом является разновидностью сложных водорослей. При созревании на стебельках образуется пыльца, защищенная капсулой. В этой капсуле содержатся вещества, толкающие семя ввысь, по аналогии гелия в воздушном шарике. Как только капсула попадает в верхние слои атмосферы, она лопается. От взрыва семена рассыпаются на небосклоне в виде туманности. Она-то, по сути, и является энергией и светом, заменяя, солнечный свет – свет Калюма.

Однако постоянная энергия ливарэ привела бы к разрушению. И Вивикантем изменил свойства некоторых деревьев – диварэ. Их крона покрыта чешуйками. Когда воздействие света становится слишком длительным, эти самые чешуйки закрываются, оберегая лианы от увядания. Лишняя энергия, вместе с некоторыми полезными веществами уходит в почву через корни, тем самым подпитывая новые ростки ливарэ. Как только диварэ стабилизируется, чешуйки вновь раскрываются. Такой вот странный водоворот. Вивикантему, потеряв Калюм, пришлось стать самодостаточным, компенсируя недостающие элементы для выживания.

Не спеша, мы вышли из тоннеля в город. Нашему взору предстали сотни многоэтажек. Высокие строения этажей в тридцать возвышались над землей. Люди сновали, спеша по своим делам. Люверен был таким знакомым, и именно это меня удивило. После всего, что произошло, казалось, что привычным вещам нет больше места.

– Не плохо после нашей глуши, а? – сказал Фарлам и улыбнулся, обозревая окрестности.

Пока к нам присоединился Гард и остальные банваровцы, я рассматривала город. Конечно, были отличия. Главным из них была дорога, которую таковой трудно было назвать. Она скорее напоминала мост, проходящий от одного дома к другому. Извилистая трасса, нависшая метрах в трех над людьми. Сверху ездил транспорт, похожий на машину, но не являющийся таковым. Это были плоские длинные аппараты, передвигающиеся по рельсам. Присмотревшись, я увидела, что по бокам моста также предусмотрены две колеи. Чуть позже оказалось, что по ним ходят мини-вагоны. По их краям располагались скобы, они накидывались на конструкцию, приводя транспорт в движение.

На таком вот вагоне и мы отправились в путь. Скорость местного «трамвая» поражала. Через полчаса мы преодолели не меньше ста километров, по крайней мере, по ощущениям. Так вот спустя полчаса мы приехали к трехэтажному дому, который по факту ничем не отличался от любой гостиницы в нашем мире.

Нас разместили в одном блоке и выделили полчаса на сборы. Расселение было сумбурным. Пока до меня дошла очередь выдачи ключей, время было на исходе, потому я просто закинула вещи и выбежала к остальным.

И мы вновь отправились в путь, правда уже налегке и пешком, да и идти пришлось недалеко. Буквально через два квартала мы остановились у многоэтажного строения.

Черное изогнутое здание, над крышей которого по бокам нависли две дуги. Они синхронно изгибались и спускались вниз, соединенные стальными балками. К первому этажу между ними вставили ассиметричный козырек, а сами балки трансформировали в мраморную лестницу. Отделка нижнего этажа была из зеркал. Их сконструировали хитрым образом, под определенными углами, создавая видимость парящего здания, и только та самая лестница выделялась, призывая ввысь.

Гард остановился, разворачиваясь к нам, жестом призывая к вниманию.

– Это келеас Люверена. Место, где все едины. – Послышалось несколько смешков. – Завтра в три часа восхода я жду вас здесь…

– Во сколько? – переспросила я, но в ответ лишь шикнули.

– Здесь вы все дадите обещание верности главам Кюльвета и начнете новую жизнь. – Голос Гарда стал тверже. – Помните – лишь от вас зависит ваше будущее.

Новоизбранные загудели и с воодушевлением ринулись вперед.

– Куда они? Он же сказал – завтра.

– Завтра клятва, – ответил Фарлам. – Сейчас нас ждет приветствие.

Я кивнула, будто что-то поняла и прошла вслед за остальными. Вместе с нами к келеасу также подтягивались разномастные группы людей. Думаю, другие избранные, потому что одеты они были, как и мы, в хитоны. В городе, насколько я видела, простой народ носил нормальные человеческие одежды.

Холл келеаса был огромным. Официальный интерьер в сером и желтом камне, подсвеченный тысячами светильников и собравший десятки колонн. На мраморном полу был расстелен темно-серый ковер. Строгость же разбавили вставками с рельефной росписью. На другие этажи вела каменная на вид бесконечная лестница. Нас провели по ней в малый зал через длинный коридор с бесчисленным множеством дверей.

Зал был без окон и совсем небольшим. Сразу от входа начинался спуск крутыми ступеньками. По ходу спуска расположились три ряда кресел разных цветов: желтый, синий и красный. В соответствии с цветами хитонов, мы и расселись. В самом низу метрах в трех от кресел шел небольшой подъем наподобие сцены. А вдоль стены натянули серый экран.

Как только мы расположились по местам, свет стал приглушенным, а со стороны экрана, тонувшего в темноте, послышался голос.

– Вивикантем. Наша любимая земля. Наша планета. Дом.

Включился экран, отображающий счастливые лица и десятки мелькающих городов. Города сменили прекрасные пейзажи местных красот.

– Нашим предкам Духи, что пришли в Вивикантем, даровали силы. Но их отличия разделили нас. Мы забыли о том, что довелось пережить нам всем вместе.

Яркая вспышка на экране и картинка сменилась. Безмятежность заменили катаклизмы и разрушения, толпы испуганных людей. Темные тоннели, грязь и скорбь.

– Всего три с половиной века назад мы смогли отстроить наш дом заново. И все-таки наш мир стал иным. Города объединились в соответствии с силами Духов, отвергая иные касты. Образовались пять истинных государств.

Появилось изображение карты Вивикантема. Пять огромных материков. Не считая владений Банвар, Голеаз и Кардал, о которых рассказывал Фарлам, на карте также обозначались Владения Рованды и Салерон.

– Последователи Духа Рованда получили наибольшие ресурсы, которые позволили процветать континенту и завоевывать новые территории.

И действительно, наибольший участок суши принадлежал им.

– Однако Салерон обладали разрушительной силой, с которой Рованда не могла совладать. Салерон вторглись на чужую территорию. Вопреки нашим законам, они обратили мощь Духа на Рованду. За считанные дни Салерон поглотил их.

Картинка пришла в движение. Салерон стал серым, расширяясь в сторону границ Рованды, пока серый цвет не затмил материк полностью. Затем подсветились владения остальных Духов. Полупрозрачные тени красных, желтых и синих цветов двинулись на Салерон.

– Мы объединились против агрессора, но было уже поздно. Рованда была разрушена. Тогда на войне был созван первый Кюльвет, и первым его решением было уничтожение касты Салерон. К несчастью, перед смертью Салерон обрушили проклятье на Вивикантем. Полчища тварей заселили некогда цветущие земли, уничтожая все на своем пути, погребая заживо людей в толщи земли, сея разрушение и ужас.

Голос сопровождали жуткие картины хаоса. Паника, страх.

– Лишь часть из нас вернулась домой, а от жителей Салерон и Рованды не осталось ничего. Лишь пустошь. Однако оказалось, что проклятие на этом не завершилось. Монстры, уничтожившие Рованду, выжили, скитаясь по окрестностям пустоши и совершая набеги на владения остальных каст. Мы защищали наши земли, призывая Духов, обращаясь в зверей. Человечество, став свидетелем войны неведомых им сил, поддалось панике. Вскоре по всему миру началось истребление носителей. Это существенно повлияло на расстановку сил. Потери были слишком велики. Теперь мы могли лишь сдерживать нападения тварей. Лишь спустя 20 лет мы смогли научиться жить вместе. Образовался новый Кюльвет, в состав которого теперь вошел человек. Наши силы с каждым годом растут. Мы смогли отогнать проклятых существ за границы наших владений, и помощь каждого из нас неоценима.