Kitabı oku: «Пион», sayfa 4

– Сад… Леона… – бормотал он.

– Да, это я, Леона, – издевательски согласилась злодейка.

Убедившись, что Феликс в порядке, Корнелиус встал с колен и направился к Леоне, чтобы схватить ее, так как все слуги были заняты пожаром.

– Стой! – крикнула Леона, вытянув перед собой кулак.

Корнелиус застыл на месте, думая, что еще выкинет эта бестия.

– Знаешь, мне все-таки на несколько мгновений стало жаль все эти цветочки, – обратилась Леона к Катрине, – так что я оставлю тебе один. Новый. Зато какой!

И Леона с размаху бросила что-то в Корнелиуса. Какая-то мерцающая пыль опустилась на его одежду.

– Что это? – спросила еле слышно Катрина, посмотрев на графа.

– Ты был не прав, когда выбрал не меня, а цветочницу. Вы теперь действительно будете подходить друг другу.

– Господи, да схватите же ее! – крикнул Корнелиус.

Это было последнее, что он сказал. Слуги выбежали из оранжереи и кинулись к Леоне. Ее схватили за руки, но дело было сделано: Корнелиус неестественно вдохнул, будто задыхался, и превратился в воздухе в большой сиреневый цветок, который упал на землю.

– Поздравляю, – бросила Леона, взмахнула полами плаща, превратилась в какое-то жуткое существо, напоминающее летучую мышь, и улетела.

Катрина стояла потрясенная и несчастная. Сад сгорел, а граф превратился в пион и сейчас лежал у ее ног.

До чего же был красив этот ярко-сиреневый цветок, большой и пышный! Но это было всего лишь растение, которое никогда не сможет заговорить, никогда не сможет посмотреть на тебя, никогда не сможет взять тебя за руку.

Все-таки мать Леоны сделала свое грязное дело – превратила в ведьму единственную дочь.

Катрина обреченно опустилась на колени и бережно подняла пион. Она посмотрела на Феликса и оцепеневших слуг. Среди этого хаоса из дыма, тлеющих головешек и людей в изумленных позах, стояла бедная девушка и держала пион.

Глава 4

Знатные вельможи постучали в дверь на следующее утро. Они были одеты с иголочки, празднично, так как давно не хвалились друг перед другом нарядами, и все потому, что граф Корнелиус редко устраивал светские рауты.

Единственное, что их немного покоробило, это нерасторопность дворецкого. Насколько он был всегда тверд и осанист, настолько же потерян и сутул, когда открыл гостям в этот раз.

– Мы к графу Корнелиусу, – объявили они торжественно.

За спиной дворецкого стояла Катрина. У нее был тот же удрученный вид, а в руках она держала пион. Она будто хотела показать гостям, рассказать о случившемся несчастье, но не могла. Лицо ее заметно побледнело, синяки под глазами указывали на то, что она не спала всю ночь. Катрина была похожа на человека, умирающего от чахотки.

– Кто это? – не постеснялся кто-то спросить.

– Наша цветочница. Сеньорита Катрина, – ответил дворецкий. – Простите, – еле сдерживался он, – но губернатор сейчас не может вас принять… Он… он… – дворецкий достал из кармана белоснежный платок и вытер глаза, не желая показывать свою слабость. – Он заболел, – взял он себя в руки. – Простите… Он приносит тысячу извинений. Извините… В другой раз…

– Но как же… Позвольте…

– Простите, – покачал дворецкий головой, не зная, что еще сказать, и с совсем поверженным видом закрыл перед гостями дверь.

– Какая неслыханная наглость! – возмутился кто-то.

Один уехал сразу, другой еще постоял, посмотрел наверх, в губернаторские окна, остальные подождали, пошептались, но решили, что им ничего не остается, как удалиться. Замок возвышался, будто небоскреб посреди печальной и гнетущей пустыни, хотя жители Лиманы по-прежнему шли на работу, гуляли, смеялись, ничего не подозревая о случившемся горе.

– Что теперь делать? – спросил Феликс у Катрины, когда они сидели в комнате Корнелиуса. – Я всегда знал, что у сеньориты Леоны черная душа.

– Кошмар какой-то! Мы служим самому умному, доброму и знаменитому человеку, а сами сделать ничего не можем! Мы просто не достойны служить у него! Мы не достойны вообще здесь находиться!

Катрина смотрела в одну точку. Она ни на секунду не выпускала из рук цветок.

– Может, посадить его, а? – повернулся Феликс к ней.

– Пион?

– Да. А что, очень мудрая мысль. Он же так завянет.

– Надо тогда подождать. Сейчас он не примется… Пока его нельзя сажать в землю, у него нет корней, – тут Катрина задумалась. – Хотя… можно посоветоваться с моим дядюшкой. Он всегда любил цветы, но так получилось, что посвятить им жизнь у него не получилось. Так что… Но он часто давал мне советы по саду.

Дядя Мариус сидел с грустным лицом и курил, задумчиво смотря перед собой. Иным могло показаться, что он любуется мясной вырезкой на прилавке и думает, где бы достать еще.

– Дядюшка Мариус, мне срочно нужна твоя помощь, – влетела в лавку Катрина. Следом за Катриной вошёл Феликс и недоверчиво посмотрел на мясника.

– Странно… – пробормотал он. – Мясник, который любит цветы…

Катрина сказала дядюшке Мариусу, что ей нужна помощь с необычным цветком.

– Мне срочно нужно его посадить. Он очень редкий, даже единственный в своем роде, но боюсь, пока я буду ждать, когда он даст корни, с ним может что-то случиться, а мне нужен именно он.

Мариус довольно захихикал в усы, напомнив упитанного кота.

– Наконец-то мои опыты пригодятся. Пошли, – позвал он Катрину и повел на чердак, оставив Феликса охранять лавку.

Они поднялись на чердак, и Катрина не поверила своим глазам.

– Ох! – выдохнула она от изумления, чуть отшатнувшись назад.

Чердак был залит лучами солнца. У самого окна в раме из белых квадратов, которые доставали до середины крыши, стоял небольшой ящик на ножках, а из него высились тоненькие стебли бархатцев¹ вперемешку с каким-то стелющимся по земле тощим растением с маленькими листочками.

– Так ты все-таки их выращиваешь… – изумленно сказала Катрина.

– Да, – скромно отозвался дядюшка Мариус. – Но я не это хотел тебе показать. Я понял, что мое дело совсем не это. Не цветы, а, можно сказать, помощь цветам.

Он осторожно открыл сундук и что-то оттуда достал. Это были клочки бумаги, исписанные торопливой рукой, куча образцов странных жидкостей и порошков, которые уже по внешнему виду вселяли сомнение, так как некоторые покрылись плесенью.

– Что это? – спросила Катрина, поморщившись.

– Мои опыты. Некоторые, можно сказать, увенчались успехом. Правда, ненадолго… Зато последний самый-самый! Вот он! – торжественно вытащил он из этой кучи маленький пузырек с лиловой жидкостью. – Это мое последнее изобретение! Оно позволяет ускорять рост корней у растений. У любых растений! Кроме ядовитых. Правда, здорово?

Его глаза горели радостью, даже восторгом. Он смотрел на этот пузырек, как на звезду в небе, которую назвали его именем. После того, как Мариус смирился с тем, что он должен все-таки отдать пузырек в руки Катрины, он протянул его медленно и осторожно. Катрина так же осторожно взяла его и пристально осмотрела.

– И что мне с ним делать?

– Надо капнуть две-три капли в землю прямо рядом с закопанным черенком, и тогда это снадобье для растений сделает свое дело.

– Хорошо, я попробую. А если не получится?

Мариус пожал плечами.

– Ты сомневаешься во мне? Я же проверял. Тысячу раз проверял! Посмотри на эти милые цветочки, – указал Мариус на бархатцы, – они все выросли с помощью моего снадобья.

Катрина улыбнулась.

– Хорошо. Я попробую.

Глава 5

Дядюшка Мариус напросился посмотреть на процесс.

Катрина, Феликс и Мариус собрались вокруг небольшого горшка, приготовленного для пиона Катриной. Они стояли рядом со сгоревшей оранжереей, в саду, в той его части, которая пока пустовала.

– Какой большой, – Мариус рассматривал цветок с нескрываемым любопытством. – Никогда такого не видел.

– Это новый вид, – проговорила Катрина, желая быстрее покончить с этим. Она вообще хотела, чтобы весь этот кошмар закончился.

Она судорожно вырыла неглубокую ямку и опустила в нее стебель цветка. Феликс одним движением присыпал ямку землей.

– Он упадет, – взмолилась Катрина, чуть не плача, придерживая стебель пиона.

– Не упадет, – отрезал Мариус и уплотнил землю вокруг стебля, затем достал свой пузырек и отдал Катрине. – Попробуй и будешь восхвалять меня всю оставшуюся жизнь.

Катрина все такими же трясущимися руками взяла снадобье и склонилась над пионом, который уже начинал вянуть.

– И что теперь?

– Лей осторожно у самого стебля.

Катрина вздохнула и открыла пузырек. Как только три капли упали на землю и впитались, Мариус остановил Катрину.

– Все, хватит, я думаю. Можно сказать, дело сделано.

– Почему вы всегда так уверены? – нетерпеливо спросила Катрина, закрывая пузырек и отдавая его дядюшке Мариусу. – И сколько надо ждать?

– До завтра.

– До завтра?!

– По крайней мере, я всегда оставлял результаты на следующее утро. Не знаю, когда зелье подействует на самом деле. В крайнем случае, привяжи стебель к палочке, если ты боишься, что он упадет. Головка цветка действительно очень большая.

Катрина так и сделала. Она радовалась тому, что Мариус сам это предложил, иначе бы он сильно обиделся, если бы она это сделала без его разрешения.

– Как назовешь, если получится? – спросил он.

– Что?.. Корнелиус… – неуверенно произнесла Катрина, и дядюшка Мариус понимающе и мечтательно улыбнулся.

Почти сразу он ушел в мясную лавку продолжать торговлю, но сам жутко переживал. Ведь помощь предложил он, а если действительно не получится… Ведь он ставил опыты на обычных цветах, а это пион, да еще и новый вид…

"Но ведь новый вид никогда не выводится так быстро, так что меня еще должны поблагодарить за услугу…" – пытался успокоить себя Мариус, но не мог. Он очень сильно волновался.

На следующее утро Катрина встала рано и побежала в сад прямо в ночной рубашке. Феликс уже сидел там, на складном стульчике рядом с цветком. Бутон поднялся и раскрылся больше. Палочка, кажется, была совсем не нужна. Стебель окреп и стал толще.

Катрина подошла к пиону и посмотрела на Феликса.

– Ну что? Рискнем? – сказал он, вынув трубку изо рта.

Катрина прикоснулась к палочке и вынула ее из земли.

– А как мы проверим?

– Попробуй тоже вынуть его из земли.

– Но как же… так нельзя… А вдруг…

– Нам надо узнать или как?

– Конечно, я понимаю, что для губернатора и графа быть цветком это оскорбительно, но, по крайней мере, он останется жив. У нас будет способ вернуть его назад. Эта бестия Леона расскажет нам все, чего бы нам это ни стоило, но пока граф был в таком безнадежном состоянии, мы должны были что-то сделать.

Катрина вздохнула и осторожно взяла двумя пальцами стебель пиона. Ей стало жарко от волнения, ее руки задрожали, но надо было проверить.

– Ой, вы уже проснулись! – вбежал в сад дядюшка Мариус, а Катрина даже вздрогнула. – Дворецкий меня пропустил, хотя его манеры никуда не годятся. Ну, что там у вас?

– Пытаемся узнать, подействовало ли.

– И что? Вперед! Что же вы медлите?

Катрина снова вздохнула, но скорее от безумного волнения, и бережно потянула стебель вверх. Пион укоренился и крепко засел в земле. Всю ночь простоявшая опора цветку оказалась не нужна уже через пять минут после того, как Катрина увлажнила землю зельем Мариуса.

– Действует! Работает!!! – обрадовался дядюшка Мариус. – Невероятно!

Катрина улыбнулась сквозь слезы. Она вдруг засмеялась, так задорно и заразительно, что Феликс подумал, не сошла ли она с ума. Это был просто выброс эмоций, накопившихся после всего того, что устроила Леона.