Kitabı oku: «Прощение», sayfa 4

И море, и небо, и розы все свернулось в одну пеструю пену… Она растет и клокочет и захлестывает меня, окружая и заполняя собой все со всех сторон… Она леденить и жжет и поднимается все выше и выше, вровень с лицом, с глазами.

Какая ночь… какая темнота…

И я теряю сознание.

IV

Ночь… все еще ночь… хотя голубоватый эфир льется в комнату широкой, ароматной волной.

Вчера его хоронили…

Я слышала, как во сне, дребезжащей, старческий голос единственного русского священника, отысканного Розориттой.

Я не могла проводить его на крошечное русское кладбище…

Не от бессилья, нет.

Он стал мне чужой и далекий и вся моя жизнь с ним полна лжи и обмана, бесчеловечного обмана, который я не в силах простить!

Я не страдаю больше, мне только темно, потому что на душе, у меня беспросветная ночь… ночь в сердце и ночь в мыслях.

Его унесли тихо… тихо, чтобы не беспокоить меня.

Но тем не менее я слышала и шепот молитв и другой шепот, твердящий поминутно свое ужасное:

– Vitalio mio, amico mio! Как она его любила… Боже Милосердный… А он? И он тоже! Конечно…

Она так прекрасна.

Ты лгал мне, безжалостно лгал, когда взял мое бедное сердце там далеко, на берегу обрыва.

Ты лгал, когда целовал мои кудри, мое «золотое руно», как называл их в шутку…

Ты лгал, когда говорил, что любишь меня больше всего в мире.

Всюду ложь…

Ложь, ложь, ложь!

И грезы славы, и грезы счастья, и приливы чувства – все ложь, жестокая и беспощадная.

Ты любил ее, лаская меня, ты целовал ее образ, прекрасный и гордый, в то время, когда мои губы сливались с твоими.

Из писем, присланных мне Джулией, я узнала всю эту низкую повесть лжи и порока.

Они любовники с юных дней, когда я еще не знала Виталия. Она была уже женою другого… Он не смел открыто обладать ею и вот, чтобы заполнить свою жизнь и рассеять горе, он взял меня.

Взял, чтобы погубить навсегда.

Так вот почему его тянуло в Италию!

Там была она – его Джулия.

Джулия, Юлия… Как сладко и мелодично должно было звучать в его устах это имя!

Отчего я не Юлия?

Лиза – ничтожное мещанское имечко, не давшее ему ни малейшей иллюзии обмана.

Джулия и Лиза!.. Алмаз и булыжник…

Но что значить имя, когда она сама так прекрасна!

Ложь… ложь… я проклинаю твое происхождение, как самое происхождение греха.

И как мог ты притворяться, лаская меня?

Я видела огонь, жаркий и неподдельный, твоих глаз, когда теплая итальянская ночь глубокой непроницаемой тайной окутывала окрестности и мы рука об руку бродили по набережным каналов.

Огонь разгорался все ярче и ярче, когда приближался час наслаждения… час объятий и ласк, бесконечных и светлых, смешанных с поцелуями и смехом, счастливым смехом, граничащим со слезами.

О, эти ночи ароматные, южные, похожие на дивную сказку без конца и начала!..

* * *

Мы возвращались в Россию, чтобы снова спешить в Италию.

Теперь я понимаю зачем.

Тебя там ждали… Ждали поцелуи и ласки – более горячие, нежели мои.

И ты уходил к ней, не остывший еще от моих ласк, унося аромат моих духов и волос, смешивая его с другим ароматом, более соблазнительным по своей порочности.

О, как искусно скрывал ты от меня свою потрясающую, беспросветную тайну!

Но я не упрекаю тебя! Вы и так наказаны судьбою… Она прекратила это безобразное торжество сатаны и его ангелов!

Я не упрекаю, потому что не люблю.

Любить и не верить нельзя.

Только во мне ночь… все ночь… в душе, и мыслях, и в самом сердце моем ночь…