Kitabı oku: «Продавец пороха», sayfa 13
Глава 12. Прочь из города
1
Мягкая игрушка в форме жёлтого подмигивающего смайла идеально подходила на роль беременного живота. Арина заправила футболку в чёрные джинсы и затянула ремень, чтобы не потерять реквизит в самый неподходящий момент.
Воруя голубенькую хлюпенькую коляску, Арина полностью вжала шею в плечи от стыда. Спуская её по ступеням, стараясь делать это тихо, но быстро, девушка материалась в голове на всех языках, которые знала.
Это всё казалось безумием и очевидицей. Каждую секунду, каждый шаг и каждый вдох Арина ждала, что люди из серой машины рванутся к ним. Ещё больше она боялась, что не успеет понять, что спектакль провалился, если получит пулю в спину.
Лёша катил коляску, чуть горбясь, чтобы доставать до черной ручки с высоты своего роста. Арина, придерживая одной рукой Лёшу под локоть, заодно прикрывая пятна крови на футболке, а второй свой фальшивый живот, старалась немного косолапить и не торопиться. Тридцать метров от подъезда до угла дома казались бесконечными. За спиной, благодаря разыгравшейся фантазии, слышался то рык мотора, то скрип колёс, то выстрелы. На деле же, во дворе лежала гробовая тишина. Из звуков – лишь шелест колёс детской коляски по сухому асфальту.
2
– Надеюсь, тебя вернут владельцам. – Сказала Арина, припарковав похищенное возле скамейки, во дворе соседнего дома. Там же она оставила своего младшенького в виде жёлтого эмодзи. Достала из кармана телефон. – Без пяти шесть, вот-вот должен подъехать.
Из подъезда вышел дряхлый старичок, выводя на прогулку свою лохматую черную дворнягу. Лёша придержал для него дверь.
– Ари, подождем внутри.
Поднявшись на один лестничный пролёт, они остались у окна.
– Я должен тебе денег. – Сказал Лёша, опираясь руками на подоконник, заставленный цветами.
– За что?
– Ну, помнишь, в палате я ставил на то, что ничего более странного со мной уже не случится.
Девушка залилась смехом и уткнулась мужчине в плечо, чтобы заглушить подъездное эхо.
– Сама не верю, что всё получилось. От этого ещё страшнее, будто где-то есть подвох.
– Будем спорить на счёт подвоха в последнем пункте?
– Не веришь Кириллу?
Лёша какое-то время всматривался в окно, сквозь их отражение, затем ответил:
– Начал сомневаться во всех и во всём. Не знаю, кому верить. Поэтому чувствую себя беспомощным.
– Ты просто не можешь поступить с Ильёй так же, как он с тобой. От этого такое чувство.
– Может ты и права. А может, я действительно беспомощный.
– Ну-у-у, знаешь, создаётся такое впечатление. Куда-то вдруг подевались все твои деньги, связи, вепри и возможность прятаться на орбите. – Арина старалась сдержать свою язвительную усмешку. Мужчина накинул руку ей на плечи и прижал к себе. Спрятал таким образом эту усмешку, уткнув лицо девушки в свой бок. Держал сильно и не позволял отстраниться. Тогда Арина его укусила.
– Ну! – он дёрнулся, но не отпустил. – Что ты творишь, женщина? У меня теперь целых боков не осталось!
– А нечего против моих аргументов использовать физическую силу. – Девушка обняла его, легонько обвив руки вокруг побитых боков.
– Так и не называй меня слабаком.
– Я и не называла. – Арина набрала полную грудь воздуха и шумно выпустила углекислород. – Не думай так, я не называю тебя трусом, раз ты бежишь. Наоборот, если бы ты решал вопрос по-другому, я не стояла бы сейча рядом с тобой.
Мужчина не ответил, он лишь опустил поцелуй на её висок и тепло улыбнулся в отражении.
– К тому же сегодня я понимаю, как это больно и мерзко, когда предаёт родной человек. – Арина подняла взгляд на облезший потолок, чтобы не дать слезам политься на сад из цветов на подоконнике.
За это время перед домом мелькнуло несколько такси разных фирм. Парочка автомобилей тихо, стараясь не разбудить остальные машины, выехала с парковки. Когда в углу крохотного мобильного экрана цифры собрались в 6:07, во двор въехал чёрный Мерс.
– Это он. – Сказал Лёша. В эту же секунду телефон зажужжал.
– Алло? – ответила девушка.
– На месте. – Буркнул Кирилл.
– Спасибо. Минутку, я иду. – Арина сунула мобильник в карман и посмотрела на Лёшу. – Ну, так что, какие ставки? – спросила она.
– Идём.
– Уверен?
– Уверен, пошли. Хочу ещё немного верить в этот мир.
Арина взглянула в окно. Кирилл вышел из идеально чистой машины, присел на капот, нацепил свои жёлтые очки и скрестил на груди руки. Без какого-либо интереса он, опустив голову, разглядывал трещины на асфальте.
Арина первая вышла через тяжёлую подъездную дверь, осмотрелась по сторонам и придержала дверь для Лёши. Кирилл поднял голову, пару секунд разглядывал их. Сморгнув удивление, мужчина ухмыльнулся и закивал головой.
– Кто бы сомневался. – Сказал Кирилл, когда они подошли к машине. Лёша протянул ему руку. Мужчина тут же её пожал, отстранился от капота и приобнял брата. – Живой, значит.
– Живой. – Лёша держался строго, без тени улыбки на серьезном лице.
Кирилл опустил взгляд на пятна подсохшей крови, недовольно поджал губы.
– Илья, значит?
Лёша, шевельнул желваками и утвердительно кивнул.
– Странно, что ты до сих пор не решил вопрос. – Мужчина снял очки, потому как теперь стоял спиной к утреннему солнцу.
– Я не стану его трогать, ты знаешь.
– А остальных? Он же не один? Сам бы духу не набрался.
– Не будем об этом. – Настойчиво сказал Алексей и чуть наклонил голову в сторону Арины. Кирилл плавно перевел внимание на девушку, его ухмылка сделалась ярче.
– Ты действительно знала больше, чем я, зачем приходила?
– Лёша сказал, что ты хороший человек. Я приходила проверить.
Кирилл весело вскинул русыми бровями и снова обратился к брату:
– Выглядишь отвратительно. В больницу бы.
– Уже был.
– А теперь какой план?
– Набраться сил и со всеми рассчитаться.
– Ясно. – Кирилл вернул очки на глаза. – Машина с твоего склада, если ты вдруг не узнал.
– Узнал. Номера чьи?
– Понятия не имею, – ухмыльнулся мужчина и удобнее усадил жёлтые стекла на носу, – но чистые. А деньги в бардачке. И на заднем сиденье еда из ресторана. Не бойтесь, не отравленная.
На лице Лёши, наконец, промелькнуло тепло. Он снова протянул брату руку, и на этот раз приобнял его сам. Арина легонько кивнула, не найдя достойных слов благодарности. Кирилл ответил ей таким же жестом, развернулся и не спеша пошёл по улице.
– Ложись на заднее, тебе нужно поспать. – Арина подошла к водительской двери и нырнула в салон.
Лёша мотнул головой и сел вперёд, держась за рану и морща лицо от боли.
– Ну, чего ты упрямишься?
– Ты не спала ещё дольше чем я. Будем говорить, а то ещё отключишься на ходу. – Он отодвинул сиденье и наклонил его назад, практически превратив в шезлонг.
– О чём поговорим?
– Расскажи мне всё подробно. Все шесть дней. Я хочу знать.
Арина выехала на старенькую дорогу, усыпанную трещинами. Она резво вела машину, объезжая выбоины, ловко лавировала по двум полосам по пути прочь из города и первое время постоянно оглядывалась назад, боясь заметить преследователей. Утренняя объездная дорога была неудивительно пуста.
– Ну, всё началось вечером, когда приехал курьер с доставкой…
3
На протяжении всего рассказа Лёша пребывал, мягко говоря, в удивлении. Прятал лицо в своем окошке, иногда опускал голову и нервно сглатывал.
Когда Арина закончила, в салоне пару минут шипела тишина. Потому как мужчина обдумывал весь рассказ, считал удачные стечения обстоятельств, если можно так назвать хоть что-то, на фоне произошедшего кошмара.
– Лёш?
– М? – он глубоко вздохнул и, наконец, повернулся к Арине.
– А что случилось в тот день? Как Илья выманил тебя уехать?
– Приехал ко мне по делу, разыграл телефонный разговор с отцом, которому якобы стало плохо на стройке. Мы сорвались и поехали туда. Всё это так глупо.
– Да уж. Ты что, звонил в доставку подарков по дороге?
– Нет. Я сделал заказ ещё по дороге домой. Они перезванивали, сообщили, что всё готово.
– Этот звонок очень помог. Его отследили. Благодаря тому, что стройка недалеко от дома твоих родственничков, на них сразу пали подозрения у… у моего отца.
– Буду чаще пользоваться их услугами.
– Не смешно.
– Ладно. Никита сейчас где?
– В детдоме, где ещё? – Арина встряхнула плечами от нахлынувших мурашек. – Я тогда растерялась. Если бы рядом не было Никиты…
– Да любой бы впал в ступор, странно, что с ним этого не произошло.
– И ничего не странно. У него вся жизнь стрессовая ситуация, поэтому он не запаниковал.
– Как понять, вся жизнь?
– В детдоме же всё по режиму. Представь, что завтра тебя закроют с десятком людей и заставят просыпаться в одно время, заниматься хобби только в указанные часы, веселиться и грустить по режиму. Отказаться нельзя, прилечь, если ты приболел – нельзя. Перекусить позже, если завтрак не втолкнулся – нельзя. Не пойти на увеселительное мероприятие – нельзя. Никакого личного пространства. Общая спальня, про душ и туалет я вообще молчу. Он живёт в вечном стрессе, поэтому и привык.
– Да уж, я сошел бы с ума. Не представляю, каково им оказаться в один день за стенами дома.
– Это испытание. И самое глупое, что при этом детей ещё и выпускают беспомощными. Казалось бы, их должны подготовить к самостоятельной жизни, так, как это сделали бы в семье. Но законы сейчас так подогнали, что хочется послать систему. Чтобы ответственности за детей нести как можно меньше, им всё запретили. Раньше старшие жили вместе с младшими, учились ответственности, а теперь разогнали их на два крыла, якобы малыши плохого набираются. И ещё дети помогали убирать территорию, красить скамейки, заборы, даже на кухне с поварами готовили. Как результат, после выпуска умели использовать руки. А сейчас выплёвываются за стены и будьте любезны, сами учитесь делать повседневные вещи.
– Почему ты не сказала мне, как глупо всё, что я делал?
– Хотела, чтобы ты понял сам.
– Чувствую себя идиотом. Я общаться с ним пытался, сладости покупал.
– Если хочешь помочь детдомовцу, не нужно покупать ему мороженое. Лучше дай немного денег и отправь одного в магазин. Это поможет ему гораздо больше. Но ты хорошо на него повлиял мужскими разговорами. Теперь у него вместо размытого пятна есть картинка, к чему нужно стремиться.
Мужчина недовольно выпустил через нос раскалённый воздух:
– Что я могу для него сделать? Чтобы это было хоть приблизительно равносильно тому, что пацан сделал для меня.
– Даже не знаю. Сам у него спросишь потом. Только не привязывай его сильно к себе.
– А что сделать? Усыновить?
– Тем более не усыновляй.
– Почему же? Ему гораздо хуже будет со мной, нежели в детском доме?
– Лёша, у тебя будут свои дети. И им будет что наследовать. Даже если сейчас ты воспитаешь его как сына и научишь всему, что знаешь сам, когда-нибудь он отойдёт на второй план.
– Тебя послушать, так в семье вовсе не должно быть больше двух детей.
– Да хоть десять. Но если девять своих, а старший приемный, к тому же такой ревностный собственник по натуре, то это катастрофа. А с наследством, которое будут делить после твоей смерти – тем более.
– Хорошо, я услышал тебя. Чем, по-твоему, я должен отплатить ему за жизнь?
– Говорю же, спроси у него сам.
– Чего бы он ни попросил, ты будешь недовольна. Попросит что-то материальное, ты скажешь нельзя, иначе будут завидовать дети. Попросит усыновить и то нельзя, будет ненужным среди родных детей.
– Ты сначала спроси, а потом поговорим.
– Ты действительно переживаешь за его роль среди родных детей? Или за то, что он ввяжется в мои дела? Станет заниматься тем же, чем и я?
Арина прикусила губу, размышляя и не позволяя себе говорить.
– Слушай, мы не в кино, ладно? – его голос звучал так тихо, что почти весь улетал в окошко. – Мы в жизни. И я давно тебе даю понять, что в своей жизни хочу видеть тебя рядом с собой.
Арина украсила лицо улыбкой, которая тут же сделалась печальной, ожидая продолжения разговора.
– Но остальное, то, чем я живу, не так-то легко бросить. И дело не в деньгах, которые я не получу больше ни одним другим способом. Я действительно не представляю себе другого образа жизни или занятия.
– Ты думаешь, что ни одно дело в жизни тебя не увлечет? Или что в тридцать поздно начинать что-то другое?
– И то и другое. А ещё я ничего не умею, чтобы внезапно переобуться в лётчики или в рабочего на заводе. Кем ты меня видишь?
– Мне всё равно. Лишь бы больше не видеть тебя полумертвым от пули. Или однажды за тюремной решеткой.
– Если оторвать от меня этот кусок, я стану другим человеком. Тебе нужен этот другой человек?
Арина не ответила, Лёша, немного подумав, продолжил:
– Не боюсь от всего отказаться и всё потерять. Боюсь, что такого меня ты не захочешь. Это ведь буду уже не я.
После этой фразы девушке захотелось уснуть и влететь в ближайший столб, чтобы закончились мысли в голове.
4
Когда Арина в первый раз моргнула дольше, чем нужно, сразу же стала осматриваться по сторонам.
– Найдем какой-нибудь клоповничек? А то засыпаю.
– Конечно. – Улыбнулся Лёша.
Ближайший клоповничек нашелся через несколько деревень. «Отель» гордо гласила вывеска с выцветшими красными буквами. Два кирпичных этажа ютились на окраине, отделившись клочком поля от череды деревенских домиков.
Их встретила пожилая тучная женщина в кислотно-оранжевом платье. Она мило улыбалась темно-коричневой помадой, попросив документы. Её улыбка сделалась ослепительнее, когда вместо документов оказалась свежая купюра в пять тысяч. К слову, двухместный номер на сутки в этих хоромах стоил 800 рублей.
Почти всю комнату занимала голая двуспальная кровать с чистым, на удивление, матрасом. Поверх него небрежной стопкой лежало глаженое постельное бельё. Розовое, с мелкими розочками, которые больше напоминали красные вилки капусты. Но оно сочеталось и с бордовым ковром, и с малиновыми шторами. Комнату подпирали тонкие стены, на них лежали рифлёные обои, спрятанные под толстым слоем тёпло-бежевой краски.
Арина сразу же принялась надевать наволочки на подушки и застилать кровать. На несколько секунд девушка уставилась на стену и поняла, что она чисто-белая. А розоватой кажется благодаря всем остальным предметам в комнате, шторам в частности.
Еда из ресторана Кирилла была превосходна. Более великолепным казалось вообще само наличие еды и мужчина, который об этом позаботился. Парочка жирных свиных вырезок, с идеальным узором от решетки гриля, грибы в сливочном соусе и картофель. Всё было заботливо упаковано в фольгу и термосумку, поэтому после трёх часов дороги блюда всё ещё оставались тёплыми.
5
Лёша уснул мгновенно, казалось ещё раньше, чем лёг. Арина пару минут слушала его дыхание и тоже провалилась в сон.
Девушка просыпалась в течение дня несчётное количество раз. Несмотря на усталость и измотанность, никуда не делась её аристократичная привычка спать на своей кровати. Арина ворочалась, прислушивалась к тихим постанываниям Лёши и снова отключалась. Окончательно она проснулась, когда комната стала выглядеть прилично, благодаря абсолютной темноте. Часы тикали где-то в номере, но не показывались, пока Арина не включила свет в крохотной ванной. Одиннадцать вечера показывал белый круг на стене прихожей. Они проспали больше тринадцати часов.
Пока девушка умывалась, где-то за стенкой началось интимное представление. Арина прислушалась к отдалённым женским стонам и тихо посмеялась вместе со своим отражением в зеркале над раковиной. Она выглянула в комнату. Лёша всё ещё крепко спал. «И хорошо, что ты не слышишь» – подумала Арина и вернулась в ванную. Стоны, после нескольких особенно громких, прекратились спустя всего пару минут.
Арина прошлась по номеру, послушала Лёшино тяжёлое дыхание. Опустилась рядом с ним на постели и прислонила ладонь к его щеке. Мужчина буквально пылал, каждый его выдох больше походил на стон. Так тянулись часы до самого утра.
Лёша проснулся около шести, не доспав до суток всего несколько часов. Арина раздобыла у держательницы отеля бинты, пластырь и перекись, на пару лет просроченную. Обработала мужчине рану. Его бок выглядел пугающе из-за багровой гематомы, растёкшейся по ребрам и бедру. Сама рана чудодейственным образом начала затягиваться благодаря отдыху, но даже этот аргумент не удержал Лёшу в постели.
– Да что случится, если ты отлежишься ещё день? – уперев руки в бока, Арина недовольно смотрела на мужчину сверху вниз.
– Нужно доехать до города. Раз за границу по поддельным документам ты не хочешь, я должен действовать здесь. – Протестовал Лёша, лёжа на розовой кровати.
– Зачем так срочно?
– Я не хочу, чтобы ты сидела в этом клоповнике. Да и я должен уже начать что-то делать, не рассыплюсь.
– Так мило начал, а закончил своим упрямством. – Арина сделала пару шагов и распахнула оконную створку.
– Поспав, мы с тобой поменялись ролями, теперь ты ворчишь.
– Делай, как знаешь. Не собираюсь с тобой спорить. – Буркнула она и ухватилась руками за подоконник.
Сквозь открытое окно, вместе с утренним воздухом влетала музыка. Сложно было определить источник, может один из ближайших домов, а может столб с громкоговорителем. На ярких нотах казалось, что звуки собираются прямо под окнами гостиницы.
У этой радиоволны, очевидно, не стояло задачи взбодрить население ранним утром. Песни играли исключительно «Ля минор», лирические, иногда с хриплым привкусом шансона.
– Вот это я понимаю, атмосфера. – Сказала девушка, разглядывая поселок в распахнутом окне.
– И не подумаешь, что по обе стороны города-милионники. – Выдохнул Лёша.
– Точно. – Согласно кивнула она. – Может, останемся тут, а?
– Насколько? – его губы растеклись в тёплой улыбке.
– Да на всю жизнь.
Алексей тихо посмеялся.
– Тебе ведь первой наскучит. – Он медленно поднялся и тоже направился любоваться видом деревеньки.
– Наверно. Хотя сейчас мне так не кажется. После всего пережитого веселья. – Арина глубоко вздохнула, наслаждаясь чистотой воздуха. – На ближайшую пару лет приключений хватит. – Печально добавила она.
– Я ещё не видел тебя такой поникшей. – Мужчина протянул руку, и в попытке приободрить нежно коснулся её щеки. Арина улыбнулась, но её улыбка померкла так же скоро, как появилась. – Что с тобой?
– Не знаю. – Растерянно пожала плечами девушка. – Впервые за долгое время была такая спокойная ночь, что нашлась минута снова всё промотать в голове. Я теряюсь в этих бредовых событиях, понимаешь?
– Понимаю, но ещё немного и мы найдёмся, ладно? – мужчина дополнил свой вопрос теплотой в серебряном взгляде. В ответ она лишь неуверенно кивнула. – Эй, иди сюда. – Лёша развернул девушку за плечи и настойчиво прижал к себе.
Она обняла его, не стараясь выдавить из себя фальшивую улыбку. Лёша, какое-то время разглядывал поблекшие губы и поникшие глаза, затем, удерживая её, шагнул назад. Остановился на свободном пространстве, между окном и постелью, и стал тихонько раскачиваться в танце.
– Что делаешь? – Арина нахмурила брови, но в её глазах мелькнуло веселье.
– Почему бы нет? Музыка есть, что нам ещё нужно?
– Танцы под Елену Ваенгу не входили в мои жизненные планы, на ближайшие лет десять-пятнадцать. – Бурчала девушка, но позволяла ему себя вести.
Это была песня, которую Арина никогда не включила бы в свой плейлист. Но здесь, на приторно-розовом островочке, посреди огромного горького мира, мелодия звучала чувственно и проникновенно. Женский живой голос в сопровождении печальных клавиш залетал в окно, немного терялся в шелесте деревьев и завывании летнего ветра, но слова отчётливо отдавали свой смысл.
Я хочу, чтоб это был сон
Но, по-моему, я не сплю
Я болею тобой, я дышу тобой
Жаль, но я тебя люблю.
Девушка спряталась в его объятиях, вслушиваясь в текст романса. Когда снова подняла глаза на мужчину перед собой, эмоции захлестнули. Столкнувшись со взглядом свинцовых глаз, спокойным и ярким, Арина вдруг нашла в этой силе свою слабость. И позволила себе это показать – прижавшись щекой к его плечу, тихо заплакала.
Они продолжали мягко шагать, чуть покачивая друг друга. Арина шмыгала носом и сжимала руку на его плече так, словно удерживает мужчину на краю обрыва. Лёша ничего не говорил. Успокаивал её скачущее сердце, легонько отбивая спокойный ритм пальцами по спине девушки. Время от времени опускал поцелуй к её волосам, вдыхал их аромат и снова крепче прижимал к себе.
Она всё допытывалась до себя, к чему же эти слёзы? Тихие, но жгучие. Горячая соль, пробегая по холодным щекам, словно оставляла ожоги на коже. А впитываясь в Лёшину футболку, точно так же ранила его шею и плечо. В груди наматывался клубок чувств. Его стальные нити путались между собой, со звоном цеплялись за внутренние органы, стремились пробраться через кожу, но плавились и проступали слезами на глазах.
Арина втянула ртом воздух, весь, что смогла собрать и снова посмотрела на Лёшу. Его губы дернулись в улыбке, ресницы размеренно и плавно несколько раз укрыли тёплый взгляд, успокаивая лучше любых слов. Мужчина оторвал от её спины ладонь, чтобы высушить слезы с лица. Нежно провел пальцами по щекам, собирая соль. Костяшками коснулся губ, забирая влагу.
– Спасибо. – Шепотом выпустил он слово сквозь улыбку.
– За что? – Арина неприличнейше шмыгнула носом.
– За то, что показала хоть немного слабости и позволила мне почувствовать себя сильным.
Она больше не могла грустить. Улыбка вырывалась на свободу. Где-то за окном уже сменилась песня, хоть и мало отличалась от предыдущей. Всё так же чувственно пела о любви женщина, уходя в хрипотцу на высоких нотах. Портил песню только баян, пищащий на фоне.
Лёша с Ариной вслушались в эти нелепые звуки и вместе прыснули со смеху.
