Kitabı oku: «Верни моё сердце», sayfa 12
– Видишь ли, на некоторых людях и модные вещи выглядят без вкуса и нелепо. А на мне все сидит идеально. Прическа делает меня моложе, а минимум косметики естественнее, – ответила Карина, зная, что без колкостей и критики сестра не обойдется. Нужно дать ей высказаться.
– Ты никак поумнела? – смеясь, спросила Марина.
– Я никогда и не была дурой. Это тебе так хотелось считать. Но человек может и ошибаться.
– Ладно, сдаюсь. Как сама? Как Максим и Женька?
– Женя в Канаде, Максим растет, а я собираюсь замуж, – соврала Карина. – Сейчас мы живем вчетвером. У Саши есть дочь, ровесница Максима.
– В Москве не нашлось кандидата в мужья без ребенка?
– А у тебя в любовниках все бездетные? Ты не забыла, сколько нам с тобой подруга лет? Все приличные мужчины в этом возрасте уже имеют детей. Другое дело, находятся ли они в браке или в разводе. Саша в разводе с женой. Он архитектор. Есть свое бюро, своя квартира, машина. Есть мама, коренная москвичка. Что тебе еще интересно?
– Фото есть? – с любопытством спросила Марина.
– Смотри, – ответила сестра, показывая фото в смартфоне.
– Красавчик! И когда свадьба?
– Весной, где-нибудь в апреле. Мы не торопимся.
– Чего тянуть? А если сбежит? – не унималась сестра.
– Вот если за это время не сбежит, тогда и пойдем в загс. Ты еще не выговорилась? Начинай рассказывать о своих победах, а я внимательно послушаю. Смотришь, что-то и почерпну из твоего богатого опыта, – улыбнулась Карина. – Хватит, Мари, язвить. Я согласилась на приглашение мамы, чтобы узнать, как вы с ней собираетесь жить дальше. Чем закончится война между вами и когда наступит перемирие или восстановится мир?
В сентябре они выбрались в отпуск на десять дней. Карина сумела договориться с хозяйкой того места, где они отдыхали в прошлом году. Вспоминая прошлогодний тур с Плетневым, она подсознательно сравнивала его с Александром. Евгений в этом сравнении явно проигрывал. «Женьке далеко до Саши. У него нет родительских чувств, – думала она. – Он уставал от бесконечных вопросов Максима, а Саша рядом с детьми сам «впадает» в детство и детям с ним интересно. Они принимают любую его инициативу». Дети остались довольны отдыхом.
Зима в этом году «отменялась». Снег, если и падал, то быстро превращался в воду. Столбик термометра не опускался ниже отметки минус восемь, а в отдельные дни поднимался до плюсовой отметки. Новый 2019 год они встречали вчетвером. Еще до боя курантов, Гринев с Соней сделали Карине и Максиму предложение. Выглядело это не столько торжественно, сколько волнительно для обеих семей.
– У вас с мамой есть десять праздничных дней на раздумье, а потом нас ждут в загсе, – говорил Александр Гринев Максиму. – До регистрации у нас будет два месяца, в апреле устроим свадьбу.
– Саш, какая свадьба? Ты не забыл, сколько мне лет? Какая из меня невеста? – говорила Карина, хотя кольцо приняла и сказала «да».
– Невеста, в любом возрасте невеста! Наша мама должна быть в этот день самая красивая, – не унимался Гринев. – На тебе наряды тебе и детям, а на мне все остальное. Вопрос закрыт! Не буду справляться – попрошу помощи у Ильи и Степана.
Глава 11
Карина проснулась до того, как апрельское солнце вышло из-за горизонта. Еще вчера она внимательно слушала прогноз погоды. Синоптики обещали безоблачный, солнечный день с температурой плюс десять градусов. Весна в этом году началась еще в феврале с температурой плюс три, а к концу мая наступит настоящее лето. Она лежала тихонько, прислушиваясь к дыханию Гринева, думала о том, как пройдет сегодняшний день и слегка волновалась. «Сегодня я стану официально женой и мамой», – улыбнулась она, собираясь подняться с постели, но рука Гринева не позволила ей это сделать.
– Давно не спишь? – спросила Карина, положа ему свою голову на грудь. – Ты очень искусно притворялся, а я не хотела тебя беспокоить.
– Волнуешься? Не переживай! Ты доверяешь своим братьям, как себе. Добавь к этому ответственность Маргариты Михайловны с ее сподвижницами, энтузиазм и практичность Ольги Викторовны и увидишь, что все пройдет на высшем уровне. Сегодня мы официально станем семьей. Дети этого очень ждут. Принимай душ, а я займусь завтраком, – говорил Александр, нежно целуя невесту.
Уезжая из квартиры шестого апреля с Гриневым и детьми в загс, Карина не могла и предположить, что ее ожидает после регистрации. Гринев настоял на том, чтобы на невесте было белое платье. Он знал, что она не была замужем, и с подачи Симоновых решил устроить ей праздник. Прожив вместе восемь месяцев, он узнал не только ее характер, но ее вкусы и привычки. Вынужденное ожидание в полгода, того стоило. Невеста не знала ни где будет торжество, ни кто приглашен на праздник и куда. Ей доверили выбрать и купить себе наряд. С остальным справились жених и ее братья. Стилист, приглашенный на дом, сделал прическу и неброский макияж, а платье в пол Карина выбирала вместе с Ольгой Викторовной. Оно хорошо подчеркивало фигуру, которая в ближайшее время должна измениться. Карина была на пятой неделе беременности. Из загса они добирались минут сорок. Согласно новым документам в машине ехала семья Гриневых. В свидетельстве Максима значился отец, а в свидетельстве Сони – мама.
– Саш, ты, куда нас привез? – спросила Карина, когда проехали пропускной пункт и остановились у дома в коттеджном поселке.
– Приехали! Выходим ребята, – сказал Гринев улыбаясь.
– Пап, а кто здесь живет? – спросила с интересом Соня.
– Мы, Соня. Теперь мы будем жить здесь! – он открыл калитку и пропустил жену и детей вперед.
Двери в доме распахнулись, и на небольшое крыльцо вышла с караваем мать Гринева Маргарита Михайловна. За ней Карина увидела семьи Симоновых, Беловых и маму с Мариной. Среди гостей были и две подруги мадам Гриневой. Если бы ни Гринев, она упала бы без чувств.
– Спокойно, дорогая. Это ни мираж. Все в натуральную величину, – говорил Гринев, улыбаясь.
Начали с каравая, потом с цветов, а когда вошли в дом, она потеряла дар речи. Вся гостиная была в цветах. Это была маленькая оранжерея, в центре которой был сервирован стол. Рассаживаясь за стол, Карина была готова расцеловать Гринева, прыгать, танцевать, кричать от восторга, а вместо этого тихо спросила, едва сдерживая эмоции:
– Твоя работа?
– Моя! Вся от начала до конца, если ты о проекте. А если обо всем остальном – благодари своих братьев. Они у тебя не только фантазеры, но и большие мастера, – ответил он, прижав ее к себе и поцеловав в щеку.
– Мама добровольно приехала или принудительно?
– Под нажимом твоей любопытной сестры. Извини.
Праздник был и шумный, и веселый. За столом собрались всего пятнадцать человек, но все родные люди. Два повара потрудились на славу, а официант знал свое дело. Меню было разнообразным, а сервировка, как в ресторане.
– Саша, вся еда, привезена из ресторана? – с любопытством спросила Карина.
– Нет, малыш. Готовят на месте в гостевом домике, там есть, где развернуться, а готовые блюда раскладывают на кухне. Она у нас большая.
– Карина, ты дом видела? – спросила мать невесту. – Ты сегодня очень красивая в этом платье. С виду ничего особенного, но ты в нем такая очаровательная. Бриллианты настоящие?
– Мам, все натуральное и настоящее, кроме ногтей. Вот они единственные, что не мое. Я приехала после вас всех, и дом вижу в первый раз. Спасибо, что приехали.
– Я не могла пропустить такое мероприятие, – вставила Марина. – Вот и ты дождалась своего принца. Он выглядит гораздо интереснее, чем на фото. А где гости с его стороны? Одни бабули. Слушай, у меня появилась возможность остаться в Москве. Ты же не продаешь свою квартиру? Когда я могу посмотреть твои бывшие хоромы.
– Поможешь с переездом и посмотришь, – ответила Карина. – Бабули – это мать Саши и ее подруги. Саша устроил мне праздник, поэтому и пригласил только моих гостей. Мне чужие люди даже с подарками не нужны.
– Каринка, дом превосходный, – говорил Антон, присаживаясь рядом. – Дизайн мне понравился и планировка отличная. – Ты его купил или построил? – обратился он к Александру.
– Землю покупали лет десять назад. Строительство начали, когда Соня родилась. Построили быстро, но он простоял три года с черновой отделкой. Карину встретил, решил сделать ей сюрприз. Куда я должен был привезти жену с детьми? Пойдем дом смотреть? – обратился он к молодой жене.
Дом Карине понравился. Если она успела рассмотреть всего лишь гостиную, то теперь Александр показал ей комнаты на втором этаже, кухню и их спальню с кабинетом, и соседнюю комнату.
– Саш, зачем нам столько места? Я понимаю, две комнаты займут ребята, одну твоя мама, еще мы, а остальные две лишние.
– Одну займет няня ребят, а потом подрастет и сын, которого ты мне подаришь. Я все рассчитал правильно. Гости, если таковые будут, поселятся в гостевом домике, там есть все удобства.
Были и танцы, и посиделки. Оставив детей на Маргариту Михайловну, Александр и Карина уезжали в город, прихватив с собой Симоновых. Антон возвращался в Питер, «захватив» с собой Ольгу Викторовну, а Аркадий Николаевич завтра дежурил. Мать и Марина оставались на пару дней и их поручили брату матери, который с семьей оставался до завтрашнего вечера. Уже в квартире Карина спросила мужа:
– Саш, а что будет с этой квартирой?
– Ничего не будет. Ее займут твои «двое из ларца». Будут спать на час дольше, а может, и женятся быстрее. У нас дети растут. Зачем ее продавать? Хотя для твоей сестры, лучше сказать, что продаем. Она у тебя всегда такая, мягко говоря, раскованная?
– Веди она себя по-другому, это была бы уже ни она. Спасибо за праздник, Гринев, и за сюрприз. Я была ни просто удивлена, а поражена.
– Карина, это документы на дом – он твой. Я оформил его на тебя до брака, – сказал Гринев, протягивая ей бумаги. – Так будет со всех сторон правильно.
– У меня для тебя тоже есть сюрприз, более скромный, но и более ценный, – говорила она, глядя на Гринева. – Саш, у нас будет ребенок. Я беременная. Срок четыре-пять недель.
– Карина, это не может быть ошибкой? – спросил он, заикаясь. – Ты была у врача?
– Ошибки нет, и я была у доктора. Правда, я не знаю, какого пола будет ребенок, но факт беременности на лицо.
– Какая ты у меня молодец! – обнимая и целуя жену, говорил он. – Как же все хорошо складывается. – Он подхватил ее на руки и закружил по комнате. – Я чувствовал, что с тобой что-то не то. Как-то ты начала полнеть в некоторых местах, – говорил он, снимая с нее платье. – Вот здесь и здесь.
– Не преувеличивай. Рано мне еще набирать вес, – смеялась она. – Хочешь проверить все ли на месте?
– Хочу убедиться, что не ошибаюсь…
Они проснулись, когда апрельское солнце только показалось из-за горизонта.
– Доброе утро! Как спалось? – спросил Александр.
– Спала, как спящая красавица и пробудилась от твоего поцелуя, – потягиваясь, ответила Карина. – Есть хочется. У нас есть, что можно съесть?
– Поднимайся, одевайся, выпьешь чай с тем, что есть и поедем завтракать домой.
– Саш, а как я буду добираться на работу? На кого мы будем оставлять детей? У тебя есть ответы на эти вопросы?
– Я все продумал. Буду отвозить тебя на работу, а дети будут заниматься с няней до сентября. Потом она будет отвозить их в школу. Вспоминай вождение, купим тебе машину и проложим маршрут, – говорил муж Карине. – Мы вылетаем через пять дней. За это время нам нужно переехать. Первое время мама поможет, а надоест – съедет. Няню ребятам выберешь сама. В этом вопросе я полностью доверяю твоей интуиции.
Семья вернулась двадцать восьмого числа из отпуска, который провела с тринадцатого по двадцать седьмое апреля в городе Аланья, на турецком берегу Средиземного моря. Почему Турция? Карина выбрала минимальный по продолжительности перелета тур за границу, где температура воздуха близка к летней. Лететь пять-шесть часов и более с детьми, она считала «преступлением». «Пусть подрастут», – говорила она. На следующий день, двадцать девятого, Карине позвонил Городецкий.
– Карина Анатольевна, ты меня приглашала в гости? – смеясь, спросил он. – Могу принять приглашение на пару часов.
– Приглашаю, только адрес у меня изменился. Десять километров по Рублево – Успенскому шоссе для Вас много? Коттеджный поселок «Светлый», – Карина назвала точный адрес. – К обеду успеете? – Саш, мой «старший брат» в пути. Ты не против его приезда? Как-то я пригласила, а потом поставила тебя в известность. Прости.
– Не говори глупости. Ты в доме хозяйка и вольна приглашать в гости своих друзей. Я буду рад познакомиться с твоим названым братом.
Городецкий остался доволен и домом и знакомством с Гриневым. Оставшись на обед и познакомившись с Маргаритой Михайловной и детьми, сказал:
– Дом, ребята, отличный. Мне очень понравился и сам проект, и дизайнерское решение. Молодец, Александр, продумал все до мелочей. Вот что значит делать для себя, – хвалил он Гринева. – Поездка в Москву была совсем не напрасной. Видишь, где судьба спрятала твоего супруга? – говорил он уже Карине.
– Меньше трех лет прошло, а столько всего случилось.
– В город не собираешься прилететь?
– Боюсь не смогу попасть в срок. В сентябре иду в декретный отпуск, – смущенно сказала Карина.
– А вот это дважды молодцы! В таком доме должна жить большая и дружная семья.
Городецкий пробыл в гостях не меньше трех часов, тепло простившись с семьей Карины.
После майских праздников Карина с мужем вышла на работу. В отделении у нее работала уже больше года санитаркой молодая женщина, приехавшая с Донбасса. Карина знала о ней не так много, но впечатления от разговора с Ниной оставались хорошие. Карина знала, что по профессии Нина учитель начальных классов и до 2015 года работала в школе, что ей тридцать пять лет. «Была замужем. Муж погиб, ребенок не родился, а я была ранена. Выходили. Год я прожила в Ростовской области, а потом поехала в Москву с такими же, как я «ненужными» людьми. Это только пишут и говорят, что мы где-то и кому-то нужны. На самом деле первое время приют и помощь, а потом выживай, как хочешь. Летом проще, там такие поля у фермеров, а зимой совсем плохо. Работаешь за жилье и еду. По специальности устроиться – плати. Я не хочу вспоминать это время. Здесь тоже не сахар. Но я работаю, снимаю комнату и как-то живу, а не выживаю», – говорила она. Вот с ней Карина и хотела поговорить о работе в доме.
– Нина, ты знаешь, у меня двое детей. Мы прожили вместе почти год, прежде чем пожениться, имея каждый на руках ребенка шести лет. Теперь, когда мы переехали за город, мне нужна няня для шестилеток. Даже не няня, а воспитатель, педагог, старший друг. Мне нужен человек, который работал с детьми, знаком с детской психологией и занимался только ими. Родиться малыш, я боюсь не справиться. В сентябре хочу отправить их в школу, а это значит, их из нее нужно забирать. Как я работаю, ты знаешь. Не могут они сидеть и ждать маму. Я говорю сбивчиво, возможно непонятно. Одним словом, я хочу предложить тебе место в своем доме с проживанием и питанием. Подумай, в выходной приезжай в гости, познакомишься с детьми и сама решишь, принимать ли мое предложение. Вот как-то так. Извини, если моя просьба тебе не по душе.
– Карина Анатольевна, если дети меня примут, я соглашусь, – ответила она. – Мне, возможно, это нужно больше, чем Вам.
Дети приняли Нину Саенко, и через две недели она переехала в дом Гриневых. У Нины было только одно условие – называть ее по имени. Ей выделили комнату на втором этаже, где были детские и установили один-два выходных по выходным, если Карина не дежурила сутки в эти дни. Нина сама разработала режим дня для детей и программу занятий. Карина в учебный процесс не вмешивалась и даже позволила Нине самостоятельно готовить по собственной инициативе. «Делайте, что хотите и как хотите, но мои супы и котлеты вы должны в обед съедать, – говорила Карина. – Все продукты в холодильнике и замка на нем нет. Дерзайте!»
Гринев, как и обещал, купил Карине машину. Это был Форд Фокус – хетчбэк белого цвета с объемом двигателя полтора литра.
Они впятером возвращались в субботу двадцатого июля из парка аттракционов. Подъезжая к дому, заметили такси, которое стояло у дома, не загораживая въезд. Из такси вышел Плетнев и смотрел, как из подъехавшей машины вышли дети и молодая женщина, а Гринев помог выйти Карине, живот которой немного округлился, и которая ждала ребенка. Внутри Плетнева что-то оборвалось. Он окликнул Максима. Мальчик на мгновение замер, посмотрел на мать, которая слегка кивнула головой «иди», и пошел навстречу отцу. Нина взяла Соню за руку.
– Привет! – сказал Плетнев сыну, протягивая свою ладонь.
– Здравствуй. Почему ты мне не звонил? Ты обещал, – сказал Максим обижено, не подав руки отцу. – Я писал письмо Деду Морозу, но ты, ни разу не позвонил, даже в день рождения. Ты меня совсем забыл.
– Максим, прости, я был слишком занят, но я же приехал. Ничего не изменилось, – пытался оправдаться отец.
– Изменилось! Все изменилось! – почти крикнул он, топнув при этом ногой. – Если бы ты позвонил, то знал, что мама вышла замуж за дядю Сашу, и он меня усыновил. Я теперь Гринев, его сын, а Соня моя сестра. Не надо было тебе приезжать.
– Наверное, ты прав. Подарок возьмешь? – спросил Плетнев, глядя на подошедшую женщину с девочкой и не ожидавший от сына такой реакции.
– Нет. Я пойду. Пока, – сказал Максим, взял Соню за руку и пошел назад к родителям.
– Простите, я няня ребят. Позвоните Максиму немного позднее. Поздравьте с началом учебного года, с Новым годом. Возможно, это поможет Вам наладить с ним отношения. Извините, – сказала Нина, повернулась и пошла к дому.
– Ты расстроилась? – спросил Гринев, обнимая Карину, и наблюдая, как такси увозит Плетнева прочь.
– Нет. Так даже лучше. У Плетнева не осталось иллюзий на наш счет.
– Максима жаль. Будь у Плетнева голова на плечах, он бы звонил парню, прежде чем приехать. Я его не понимаю.
– Его никто не понимает, даже он сам. Человек, который живет для себя и ради себя. Максим справится, а мы ему в этом поможем, – сказала Карина.
– Для меня важно, чтобы ты была спокойна. Идем в дом.
Двенадцатое августа выпало на понедельник. В этот день Карина принимала поздравления на работе по телефону и не хотела принимать гостей в будний день дома. «Дата самая простая – две тройки, – отшучивалась она. – Букет мне подарили, торт куплю и посидим за вечерним чаем. В субботу вернусь с дежурства, а день воскресенья проведу с детьми», – объясняла Карина непонятливым. Она вернулась с дежурства семнадцатого августа около десяти утра. Ночь далась ей нелегко, хотя смена была спокойной. Она чувствовала какой-то дискомфорт. Так бывает иногда, когда начинается простуда. Вроде ничего не болит, а твое состояние, оставляет желать лучшего. «Приеду и в постель. В понедельник схожу на прием», – решила Карина. Больше месяца она дежурила ночью только два раза в месяц с пятницы на субботу. Дети были с няней, хотя сегодня у нее был выходной, и с детьми должен был быть Александр.
– Рассказывайте, что у вас случилось и почему Нина не отдыхает? – задала она вопрос детям.
– Александр Сергеевич просил меня задержаться до обеда. У меня в городе дел нет, я никуда не собиралась и согласилась, – ответила за них Нина. – Вы отдыхайте после дежурства.
– Погода сегодня не для прогулок. У нас здесь хорошо, а в городе такая влажность, как в парной. Что у нас с обедом? – открывая холодильник, рассуждала Карина. – Позвоню Саше, пусть купит пиццу. Мне совсем не хочется возиться со вторым блюдом у плиты. До декретного отпуска больше месяца, а мне уже тяжело, – говорила она, набирая телефон мужа. Последнюю неделю, Гринев стал слишком занят на работе и Карине это «не нравилось». Она понимала, что сама себя изводит подозрениями, но не могла не думать об этом. Ей начинало казаться, что он слишком опекает ее, укладывая спать и работая в кабинете, что принимает слишком долго душ, вернувшись с работы, телефонные звонки сбрасывает и часто меняет гардероб. Все это наводило на определенные мысли до сегодняшнего утра, а утром пришло короткое сообщение «Твой муж голубой». «Мало мне необоснованных подозрений из-за своего гормонального сдвига, еще одна новость. Все это может плохо кончится», – думала она. Телефон мужа не отвечал. – Нина, тебе действительно никуда не нужно? Тогда оставайся на хозяйстве еще пару часов. Я скоро вернусь. – «Поговорить я с ним могу, но скажет ли он мне правду. Сидеть дома и ждать – не вариант. Я себя тут же выдам своими «думами» или накручу до предела», – думала она, садясь в машину и выезжая со двора.
Нехорошее предчувствие поселилось в душе. Стало нехорошо не только морально, но и физически. Дождь прекратился, но дорога была мокрой. Карина ехала осторожно, старалась ни о чем не думать, но не знала, зачем это делает. Заехав в пиццерию, купила две большие коробки пиццы, потом был супермаркет, откуда она вышла с двумя пакетами, все еще раздумывая – правильно ли она поступает. Запутавшись в своих догадках и предположениях, поехала по знакомому адресу. У подъезда дома, где у Гринева была квартира, стояла его машина. Карина припарковала свой Форд Фокус и стала ждать. Часа через полтора томительных ожиданий из подъезда вышел Гринев. Он поднял голову и помахал рукой тому, кто стоял у открытого окна на третьем этаже. Карина увидела в окне мужчину. Если бы не утреннее сообщение, она успокоилась бы сразу и вернулась домой. Но теперь сделать этого она не могла. Ее словно окатили холодной водой, которая превратилась в лед, и он сковал ее. Гринев достал свой телефон, и через несколько секунд она услышала входящий звонок на свой смартфон.
– Привет! Что случилось? Ты мне звонила пять раз. Извини, я был занят, – говорил он, стоя у своей машины.
– Я даже знаю, чем ты был занят. Не хочешь поприветствовать свою занятость еще раз? Она провожает тебя, глядя в открытое окно, – гневно ответила Карина, которую била дрожь.
Гринев огляделся и увидел машину жены. Подошел, открыл пассажирскую дверь и сел на сиденье. Жена сидела бледная, а по щекам текли слезы.
– Это что за номер? В чем дело, Карина? Почему ты здесь? – удивленно спросил Александр. – Я дал тебе повод для слежки?
– Не знаю. Что-то почувствовала, и поступила неподумав, – ответила Карина, найдя сообщение и протягивая свой смартфон. – Прочти. Не говори ничего. Мне нужно успокоиться и вернуться домой. – Прошли минут пять-семь. – Выходи из машины. Я поеду.
– Будь внимательна на дороге. Я еду следом, – сказал Гринев, выходя из ее машины. То, что он прочел, выбило его из колеи.
Карина выехала со двора, и ее авто влилось в редкий поток машин. У нее мелькнула мысль: «разогнаться и бросить машину в отбойник». Сквозь слезы она увидела лица детей. «Господи, прости меня. О чем я думаю? Я сама притягиваю к себе неприятности. Что произошло? Ничего! Моя глупая ревность порождает такие же глупые фантазии и догадки. Что я видела и что я знаю? Геями не рождаются, ими становятся в силу разных обстоятельств, как наркоманами или алкоголиками. У Саши нормальная ориентация, а иначе бы это проявилось за год. Этого не может быть в настоящем, а его прошлое, меня не должно так задевать. Выясни, а потом казни или милуй. Нельзя быть уверенной в том, чего не знаешь», – думала она, вытирая слезы и немного успокоившись. Через сорок минут они подъехали к дому.
– Пожалуйста, забери пакеты из машины, – попросила Карина мужа и вошла в дом с двумя коробками пиццы. – Ребята, мойте руки и садитесь к столу. Будем обедать, – сказала она детям. – Ваш заказ прибыл. Накрываем стол? – Нина, разогревай первое, а я разберу пакеты.
– Карина, нам нужно поговорить, – негромко сказал муж.
– Сделаем это после обеда, – ответила она, не удостоив мужа взглядом.
Нина заметила, что между супругами что-то произошло и забрала детей после обеда в тень двора. Дождь кончился, и на небе появилось солнце. Карина, убрав посуду в мойку, прошла в спальню. Гринев пошел за ней.
– Саша, ты предпочитаешь женщинам мужчин и женился на мне, чтобы прикрыть свою задницу? – спросила она. – Чтобы тебя не упрекнули в нетрадиционной ориентации?
– Это далеко не то, о чем ты подумала. Моя задница мало кого интересует, и никогда ни под кого не подставлялась. Мне нелегко говорить об этом, но тебе придется меня выслушать, а уж потом сделать свои выводы, – говорил он, присев у окна. – Моя жена Кристина уехала в Италию ни с мужчиной, а с женщиной. Я стал ненавидеть всех женщин без исключения и пропадал в баре недалеко от дома, напиваясь так, что еле доползал. Няня Сони пыталась мне помочь, но из этого ничего не вышло. В баре я и познакомился с Артуром. Это тот, кого ты видела в окне. Артур не гей, у него нормальная ориентация, он, как и я, был женат, правда, он оставил жену, – говорил Александр, вспоминая прошлое.
– Столько женщин вокруг, а ты страдаешь. Не хочешь постоянных отношений, заведи временные, разовые. Мужик ты видный, ни одна не откажет. Ну, сбежала жена – это ни конец света. Может, это и к лучшему. Не будешь точно знать, как быстро растут у тебя рога. В чем проблема?
– Во мне! Я не хочу и не могу ни одну из присутствующих. Еще до знакомства с ними я вижу на них ярлык «Шлюха». Мое отношение к ним вполне нормальное в других местах, а попадая в такие заведения как это, я их начинаю презирать, ненавидеть.
– Пойдем со мной. Все проблемы решаются просто, если знать в чем ее корень, – ответил Артур, набирая номер телефона. Через минуту в комнату вошел молодой парень лет 22-24.
– Артур, я ни по этой части. Что-то ты, брат, не понял из того, что я сказал.
– По этой части у нас Виталик. Расслабься. Захочешь поставить его, поставь как надо, а нет, он сделает только то, что ты захочешь. Легче не станет, никто неволить не будет. Найдешь меня в баре.
– Вот так все и началось. Я бывал в баре один-два раза в месяц. Иногда это делалось прямо в машине. Когда Светлана начала проявлять ко мне интерес и что-то подозревать, пришлось ей заменить Виталика. Она поняла, что мне хватает того, что она делает, а у меня «нет сил» сделать то, чего она хочет.
– Ты считаешь, что мог скрывать свою наклонность долго?
– Карина, не надо делать из меня гея. Нет у меня никаких наклонностей и признаков. Что необычного, противоестественного в оральном сексе? Какая разница делал мне это мужчина или женщина? Половина страны таких как я. Не все его принимают, но это не секрет Полишинеля. Ты помнишь нашу самую первую встречу? Что-то словно щелкнуло в мозгу и екнуло в груди. Я влюбился в тебя с первого взгляда. Я почувствовал такое желание, от которого челюсти сводило, не мог уже ни о ком и ни о чем думать. Я очень боялся, что мое «хочу» и «могу» не совпадут. Ты меня не поймешь. Ничего подобного в моей жизни никогда не было. Была влюбленность, страсть, была похоть, была физиология, но сказки не было, не было того полета, не было той бездны, которая поглощала меня с тобой. Ты считаешь, что я должен был добровольно от всего этого отказаться? Мало того, Соня к тебе тянулась, наши дети подружились. Что я сделал не так? Да, у меня было прошлое. Возможно, не совсем достойное. А разве у тебя нет прошлого? Меня с Артуром последние полгода связывали только деловые отношения. Я брал у него деньги на обустройство дома. Потом предложил выкупить мою квартиру. Он долго думал, потом согласился. Сегодня эту сделку закончили. Я отключил звук телефона, когда мы были у нотариуса. Заехал в квартиру, чтобы посмотреть, что мне может из нее понадобиться. Я перед тобой не оправдываюсь, я говорю как есть. Вот договор о продаже, – он бросил на кровать папку.
Карина взяла папку с покрывала и пробежала глазами первый лист договора, обратила внимание на последний лист. Договор был подписан сегодняшним числом. Она бросила ее на прежнее место.
– Зачем ты это сделал, не поговорив со мной? – спросила она, чувствуя слабую боль в животе. – В продаже была необходимость?
Видишь, у тебя появились от меня тайны? Если ты такой белый и пушистый, зачем мне прислали сообщение? Ты мной, Александр, воспользовался. Чем ты лучше Плетнева? Тот, сделав подлость, признавал ее, но никогда не оправдывался. – Карина понимала, что услышав его «исповедь», говорит сейчас полную чушь, которая не имеет ничего общего с ее мыслями, но ее «понесло». – Дело ни в твоих прежних наклонностях, а в том, что я не смогу их принять. Я подам на развод.
– Что? Что ты сказала? – спросил Гринев. – Ты кем себя возомнила? Может ты Господь Бог? Ты вообще слышала, о чем я говорил? Я вывернулся перед тобой наизнанку, а ты мне грозишь разводом, даже не пытаясь вникнуть в сказанное мной. Не смей меня ни с кем сравнивать! – гневно крикнул он и наотмашь ударил ее по лицу. Она приземлилась на кровать и потеряла дар речи. Никто и никогда не поднимал на нее руку и уж тем более не бил по лицу. Гринев обхватил голову руками и отошел к окну, понимая, что совершил непростительную ошибку. – Ты прости меня, Карина. Прости, я не знаю, как это вышло, – сказал он, присаживаясь рядом с ней на край кровати.
В спальню вбежали, напуганные криком отца Максим и Соня.
– Что случилось? – спросила Карина, садясь на край кровати и обнимая детей. – Папа немного повысил голос. Он просто ребята расстроен. Ничего страшного не произошло. Мы не ссоримся. Там посуда осталась после обеда в мойке. Поможете? – говорила она, и голос ее слегка дрожал. Она дождалась пока дети выйдут и закроют дверь. Щека «горела». – Успокоился? Я все поняла: тебе не важен статус женатого мужчины и твое прошлое не касается нашей семьи. Мне развод не нужен, но жить с тобой я не буду. Меня устраивало все до сегодняшнего дня. Из дома я могу съехать, машину вернуть, – она чувствовала, что боль нарастает. – Видишь ли, я никогда не хотела казаться лучше, чем я есть, не притворялась, не играла роли, а главное не лгала. За это я получила в награду пощечину? Возможно, я не права, сказала лишнее, обидела тебя, но это были слова, а ты предпочел донести мне свою правду другим способом. Почему ты не сказал мне всего этого раньше? Не нашел повода или не хватало слов?
– Ты думаешь, я идиот и не понимаю того, что ты в данный момент чувствуешь? Ошибаешься. А чтобы ты сказала, если бы я получил сообщение подобного рода и сделал вывод, что Нина появилась в нашем доме по этой причине? Молчишь? Ты меня не слышишь, Карина. Тогда напряги память и вспомни, что в нашей с тобой жизни было не так? Что в моем поведении или действиях было противоестественным? Тебя все устраивало, как и меня. Зачем мне нужно было это испортить? Какой смысл? Это «письмо счастья» не что иное, как повод нас рассорить, поселить в душе сомнение.
