Kitabı oku: «Лоло», sayfa 17
Глава 18. Королева
Они летели сразу отовсюду – из темных коридоров холла, со второго этажа, из-за портьер; спускались с высокого потолка, отделялись от стен. Крупные, размером с тетрадный листок, бабочки, хлопая яркими разноцветными крыльями, стали окружать стоявших на лестнице людей.
– Мечи к бою! Всем! – закричал Гавран, и девушки тут же сменили арбалеты на более подходящее оружие.
Бабочки не кусали и не жалили, как другие насекомые. Они липли к волосам, к одежде, пытались облепить лицо и перекрыть поток кислорода, задушить, зацеловать до смерти.
Тонкие крылья легко разрубались заостренными клинками, и поначалу казалось, что справиться с насекомыми будет просто. Но пестрокрылых летуний с каждой минутой становилось все больше и скоро стало понятно – без посторонней помощи отряд вряд ли с ними справится. О том, чтобы ретироваться в более безопасное место не могло быть и речи, ведь бабочки были повсюду, куда доставал взгляд.
Богдан, сжав кулаки, попытался использовать свою силу, но, как ни странно, наладить связь с островом у него не получилось. Сегодня вместо изумрудного огня глаза парня горели отчаянием и страхом. Варна, ободряюще похлопала его по плечу:
– Пробуй еще, сынок.
После чего она ловко выхватила меч из ножен растерянного Богдана и стала рубить им бабочек, ничуть не уступая в мастерстве обоим акридцам.
Тут Богдан, как и прежде, услышал голос бабушки: «Уйми свой страх, – сказала она. – Просто успокойся».
Парень попытался справиться с волнением, глубоко вздохнул, и к нему наконец пришло понимание. Это замок не дает использовать силу! Двери и окна наглухо закрыты, и не пропускают энергию острова. Прикрыв рот и нос воротом рубахи, Богдан бросился к ближайшему окну, отдернул портьеру и толкнул ставень – заперто снаружи. Беспомощно оглянувшись, парень попытался выбить деревянную створку плечом и пусть не с первой попытки, но это ему удалось. Бабочки, облепившие одежду, волосы, лоб, взметнулись вверх и исчезли в глубине зала. Он встал лицом к окну, сжал кулаки.
Денис, догадавшись, какая требуется помощь, бросился открывать остальные окна. Его сильные руки с яростью срывали грязные портьеры, разбивали ставни, срывали запоры с входных дверей, впуская в комнату неведомое. То самое, – и он в это верил, – что должно их спасти. Помещение наполнилось ярким солнечным светом. И перед путниками открылась истинная природа легкокрылого врага. Безобразные, поросшие грязным серым пухом тельца бабочек венчали мохнатые приплюснутые головы с ярко-синими человеческими глазами, окаймленными длинными темными ресницами.
Тем временем насекомые продолжали атаковать шестерых оставшихся на лестнице. Все труднее становилось людям обороняться от тысяч порхающих убийц. Пытаясь одной рукой защитить органы дыхания, другой каждый из них продолжал бить по разноцветной туче. Ошметки тонких пестрых крыльев летели во все стороны, но бабочек не становилось меньше. На место погибших тут же прибывали новые. С отчаянием оглядывались друзья на Богдана – понимая, что тот по какой-то неведомой причине не может использовать свои способности.
Первой пала Варна. В пылу борьбы никто и не заметил, как старая колдунья медленно осела на каменные ступени пола. Лицо ее было полностью залеплено желто-голубыми бахромчатыми крыльями гигантской бабочки. Ворона Гая, не сумевшая защитить свою хозяйку, взвилась к потолку и страшно закричала. И это было не карканье птицы, это был душераздирающий крик боли.
Следующей жертвой стал Костя. Одна из бабочек полностью закрыла парню обзор, облепив верхнюю половину лица. Вторая, поменьше, залетела прямо в его полуоткрытый рот. Беспомощно закрутив головой, Костик кое-как освободил глаза от крыльев и попытался выплюнуть пробирающееся в самое горло насекомое. Но тут же был ослеплен новой бабочкой. Задыхаясь и теряя ориентацию в пространстве, он повалился на пол под ноги сражающихся товарищей. Несколько секунд продолжалась борьба между человеком и насекомыми и последние одержали победу. Весь облепленный бабочками, Костя покатился вниз по ступеням. Тяжело рухнув на каменный пол, он захрипел, попытался сделать вдох, схватился руками за шею и затих. Ему вдруг стало хорошо и совсем не страшно. «Скоро поедем домой, – умиротворенно подумал он, – я и Сашка. И ребята. Расскажем всё нашим. Они, наверное, не поверят. Бабочки какие-то… Это же всего лишь бабочки. Чего их бояться…»
Увидев Костика у подножия лестницы, Сашка бросилась было к нему. Но стена из быстрокрылых насекомых не дала ей двинуться с места.
Гавран, Баско, Сашка и Анжелика: все они держались из последних сил. Натянув рубаху на лицо Ден, попытался пробраться обратно к лестничной площадке, где сражались товарищи. Но бабочки не давали ему пройти, они снова и снова лезли в неприкрытые глаза, пытаясь ослепить. В какой-то момент, он, потеряв ориентацию, запнулся обо что-то, и упал. Насекомые с удвоенной силой закружили над ним, предвкушая свою скорую победу.
В этот момент в раскрытые окна с диким свистом ворвался ветер и стал сносить бабочек в сторону от лестницы. Легкокрылые насекомые закружились в бешеном танце, пытаясь удержаться на месте, но они были бессильны против могучей стихии. Казалось, это не струя воздуха толкает их, а невидимый кулак наносит яростные удары. Сдуло и тех бабочек, что облепили, не оказывающих больше сопротивления, колдунью и Костю.
С неистовой силой ветер пронесся по комнате. Погасли и разлетелись в разные стороны свечи, покатились по полу опрокинутые стулья, перевернулся, звеня посудой, тяжелый стол. Вцепившись в перила, чтобы удержаться на ногах, люди наблюдали за происходящим.
Денис, почувствовав, что атака бабочек сходит на нет, поднялся с пола и хотел подойти к своим, но был вынужден тут же ухватится за каменный выступ в ближайшей стене, такими сильными были бушующие потоки воздуха. Богдан же по-прежнему стоял у окна, спокойно опустив руки и раскрыв ладони – ветер был порождением его силы, и парень полностью контролировал ситуацию. В глазах его вновь бушевало неистовое изумрудное пламя.
Но ветер еще не окончил свою работу. Со страшным свистом он закрутился вихрем в центре комнаты, поднимаясь до самого потолка и втягивая бабочек внутрь воронки. Часть насекомых успела улизнуть через распахнутые окна и двери, но те, что остались, потеряли шанс на спасение. Богдан сжал и снова разжал пальцы – воронка, вздрогнув, рассыпалась на тысячи кусочков, устилая толстым слоем разноцветных, сочащихся слизью, ошметков, пол, погребая под собой стол и стулья. Баско с Гавраном едва успели затащить безжизненного Костю на верхнюю площадку лестницы – еще немного и его тоже накрыло бы мертвым одеялом из бабочек, разорванных на части чудовищной силой.
Буря стихла. Богдан устало прикрыл глаза, и потряс руками, сбрасывая напряжение. «Кажется, все хорошо» – с облегчением подумал он. Но сделав несколько шагов в сторону лестницы, он с ужасом осознал, как жестоко ошибался. Костя, мертвенно-бледный, лежал на каменной площадке лестницы, не подавая признаков жизни. Варна сидела на полу, разбросав руки и ноги в стороны и опустив седую голову на грудь, а над ней с громким протяжным криком летала Гая.
Сашка быстро взяла себя в руки, и, опустившись перед Костей на колени, вытянула трепещущую бабочку у него из рта, после чего приложила голову к груди парня. Дыхания не было. Не раздумывая, не говоря ни слова, Сашка подняла его подбородок, зажала нос и стала делать искусственное дыхание.
Вдох – выдох. Какие у него холодные губы.
Вдох – выдох. В школе на уроках биологии и ОБЖ им показывали, как это делается, а Сашка всегда была хорошей ученицей и пока одноклассники хихикали, стоя у манекена, она старательно все запоминала. А иначе зачем учиться?
Вдох – выдох.
Голова Костика дернулась, и он открыл глаза, с силой втягивая в себя воздух. «Жив! Господи, спасибо!» – Сашка только теперь заметила, как сильно дрожат ее руки.
– Что со мной? Что это было? – спросил он слабым голосом, приподнимаясь на локте.
– Теперь все в порядке, – Сашка почувствовала на своих щеках горячие слезы, – я с тобой.
Тем временем, Гавран, держа в руке тонкое высохшее запястье старой колдуньи, тихо произнес:
– Мать Варна мертва, друзья.
Он пытался привести ее в чувство, вливая в приоткрытый рот целебное зелье, но старуха так и не очнулась. Не помогло и искусственное дыхание, сделанное подоспевшей Сашкой.
– Но как такое может быть, у нее ведь магическая защита? – растерянно спросил Денис.
– Я думаю, это все замок, – отозвался Гавран. – Она вошла сюда и защита ее иссякла.
Богдан вздрогнул, пораженный страшной догадкой.
– Неужели мать Варна не поняла, что заклинания не действуют?! Она же сразу сказала, что здесь все пропитано ядовитым духом королевы! Зачем она осталась? Получается, она все знала с самого начала и добровольно пошла на смерть?
Друзья с удивлением и страхом смотрели на Богдана, понимая, что его слова могут оказаться правдой. Гавран медленно поднялся на ноги, оправил сбившуюся набок рубаху и спокойно ответил:
– Да, сынок. Ты все правильно понял. Мать Варна пришла, чтобы помочь нам. И помогла.
– А я не мог использовать силу, замок блокировал ее, – удрученно проговорил Богдан, – Если бы сразу догадался выбить окно…
– Успокойся, друг, – сказал Баско, – твоей вины в этом нет. Бабочка втянула нас в игру, да только мы не знаем правил.
На черном истрепанном подоле Варны поблескивал сталью меч Богдана, который колдунья так и не выпустила из рук.
– Она была настоящим воином и приняла смерть с оружием в руках,– сказал Гавран, опускаясь на колени и вынимая рукоять меча из холодных пальцев боевой подруги. – Так пусть же в нашей памяти она навсегда останется героем. А это, – он вернул оружие Богдану, – тебе еще пригодится. Если все пойдет как надо, мы вернемся сюда и проводим мать Варну к ее праотцам по нашему обычаю.
Баско вытащил из-под останков бабочек котомку и шляпу колдуньи и, отряхнув, положил их рядом с телом.
Закаркала прилетевшая откуда-то ворона Гая. Она села Варне на плечо и горестно опустила голову.
– Эй, Гая! Гайка! – Денис наклонился и протянул вороне раскрытую ладонь. – Иди сюда! Иди, не бойся.
Гая немного поколебалась, а потом, решившись, прыгнула ему на руку.
– Ну вот, – сказал Ден, усаживая ее на свое плечо, – теперь твое место здесь.
– Тише! – Баско приложил палец к губам, заметив движение в левой арке у лестницы.
В зал, грациозно покачивая бедрами, входила женщина. Точнее сказать, не входила, а вплывала, такими легкими и изящными были ее движения. Красавица ступала прямо по останкам порхающей армии, словно бы не замечая, что подол тонкого шелкового платья утопает в слизистой массе.
– В той комнате никого не было, отец, – прошептал Баско Гаврану.
– Значит, она пряталась, сынок, – так же тихо ответил тот, – мало ли тут темных углов.
Сердце Дена заколотилось как сумасшедшее, когда он узнал ту, что сделала его объектом своей охоты. Лоло. Такая же юная и прекрасная, ясные синие глаза широко распахнуты, взгляд светится добротой и нежностью. Голубой шелк подчеркивает точеную фигуру, на высокую грудь, приоткрытую декольте, ниспадают волнистые пряди и светлым пшеничным водопадом опускаются ниже пояса. Женщина прошла несколько шагов вглубь зала и остановилась на достаточном расстоянии от своих гостей.
– Приветствую вас, добрые люди, – ласково сказала она и ее влажные губы цвета спелой вишни растянулись в лучезарной улыбке. – Позвольте представиться, я – королева Лоло…
Договорить крылатой деве не дали. Почти одновременно в нее полетели два дротика, брошенные неистовыми акридцами. Оба понимали всю бессмысленность своих действий, но накопившаяся ярость мешала им трезво оценивать ситуацию. Не отводя глаз от стоящих на лестнице и продолжая благодушно улыбаться, королева выставила правую ладонь вперед. Дротики, не долетев до цели, ударились о невидимую стену и упали на пол. Баско замахнулся было, чтобы метнуть оружие вновь, но отец, первым взяв себя в руки, вовремя удержал его.
Богдан смотрел на королеву, беспомощно сжимая и разжимая кулаки – его сила, так же как и сила оружия, не действовала против крылатой девы. В этот раз открытые окна помочь не могли.
Лоло беззаботно рассмеялась и хлопнула в ладоши:
– Ну как можно быть такими простаками? – она шаловливо махнула рукой. – Ваши стрелы и копья, ваши мечи и кинжалы для меня лишь детские забавы. И пусть сегодня этот юноша, – она кивнула в сторону Богдана, – уничтожил часть моего войска, завтра у меня будет вдвое больше стражей.
Гавран снова вышел из себя. Оттолкнув сына, пытавшегося удержать его, старик пошел прямо на королеву.
– Коли стрелы бесполезны, задушу тебя голыми руками, ведьма!
Королева резко отпрянула назад, дружелюбная улыбка на ее лице сменилась недовольной гримасой. Послышался треск разрываемой ткани, и старик на мгновение остановился, скривившись от омерзения. Из спины Лоло начали расти крылья. Мохнатые, с кроваво-красной серединой и черной траурной каймой по краям, они становились все больше, пока не достигли размера, вдвое превышающего человеческий рост.
Лоло тем временем оттолкнулась ногами от пола и, кокетливо поправляя рваное платье на обнаженном плече, взлетела к высокому потолку. Потоки воздуха, разгоняемые огромными крыльями, растрепали волосы путников, взметнули вверх бесформенные останки бабочек. Теперь друзьям приходилось задирать головы, чтобы держать ее в поле зрения.
– Гавран, Гавран… – сказала она, с укором глядя на старика. – Ну что же ты такой неугомонный? Столько лет живешь на свете, а все никак не можешь смириться с моим превосходством. Тебя, друг мой, я убью последним, – она кровожадно потерла руки. – Будешь мучиться, будешь смотреть, как умирают твои друзья. Зачем привел их сюда? Разве мало иноземцев погубил ты за эти годы? Так кто же из нас злодей, Гавран? Бедная бабочка, которая пытается выжить в чужих неприютных землях, или ты – хранитель справедливости, положивший на алтарь своей чести столько жизней? Не пожалевший даже собственной жены?
– Это не так, тварь! – Гавран побелел от гнева. – Иноземцы пришли к тебе по доброй воле! И это не я отправил их на Акрид!
– Не ты, – согласилась Лоло, – но ты обрек их на верную смерть, приведя ко мне. За эти годы ты уже забыл о своей истинной цели, теперь только жажда крови ведет тебя вперед. Признайся, ты куда больше хочешь уничтожить меня, чем спасти Акрид!
– Это ложь! Замолчи, проклятая! – закричал Гавран, в бессилии сжимая кулаки. – Что ты сделала с моей Айкой? Где ее тело?
– Ты сам погубил ее, Гавран, – усмехнулась Лоло. – Отпустил, бедняжку, одну в лес, а теперь плачешь. А вы? – она обвела взглядом остальных. – На что надеетесь? Я могу прямо сейчас покончить с вашим отрядом, но это было бы слишком просто. Сначала вы как следует помучаетесь. А впрочем, – она снисходительно улыбнулась, – главная причина в другом – я хочу подарить жизнь одному из вас, а может даже и двоим.
Северяне, стоя у подножия лестницы с обнаженными мечами в руках, терпеливо ожидали момента, когда королева утратит бдительность и опустится достаточно низко, чтобы можно было ее достать. На плече у Дениса, склонив голову набок, сидела взъерошенная Гая. Парень с отвращением смотрел на Лоло. Теперь он с трудом мог представить, что испытывал к ней когда-то совсем другие чувства. Сумасшедшие сны, полные страсти и надежды, остались в прошлом. Теперь он сделает все возможное, чтобы уничтожить кровавую королеву. Она ответит за Марка, за Варну, за всех, кто погиб от ее руки.
– Успокойся, отец, – сказал Баско, видя, как страшно вздуваются жилы на висках у старика, – она хочет причинить боль. Не давай ей власти над собой.
– Дети, – Гавран задыхался от волнения, – не верьте ведьме! Я всегда был честен с вами. Не поддавайтесь!
Лоло злорадно расхохоталась, и, изящно подогнув ногу, опустилась чуть ниже. Красно-черные крылья бабочки продолжали трепетать, живописно раздувая ее длинные локоны и шелковый подол.
Скрестив руки на груди, она вкрадчиво произнесла:
– Сегодня они умрут, Гавран. Проси у них прощения, пока есть время.
Богдан шагнул вперед и встал рядом со стариком, положив руку ему на плечо.
– Так и будешь сверху нас запугивать? – спросил он, насмешливо глядя на королеву. – Может, спустишься, и спокойно поговорим?
– Хорошо, милый, – ласково пропела Лоло. – Только давайте продолжим беседу в моих покоях. Поднимайтесь наверх.
Она взмахнула крыльями, пролетела над головами путников и скрылась на втором этаже.
– Что будем делать, отец? – спросил Баско. – Как бы нам не угодить в ловушку.
– Королеву можно одолеть только в ближнем бою, – напомнил Гавран, – но решающий удар должны нанести иноземцы. А мы с тобою можем только помогать. Поэтому сделаем так, – он откашлялся, – я пойду вперед и приму первый удар на себя, что бы она ни задумала. А вы идите следом, да следите, чтобы окна были открыты – сила Богдана еще может пригодиться нам.
– Какой смысл вам рисковать, – возразил Богдан. – Хватит и того, что Варна погибла. Теперь наша очередь, Гавран.
– Нет, – старик упрямо покачал головой. – Проведу вас до самого конца.
И не дожидаясь новых возражений, он быстрым шагом направился вверх по лестнице.
Второй этаж представлял собой большую квадратную комнату, украшенную колоннами в виде атлантов, удерживающих небо. Свет попадал сюда через узкие стрельчатые окна, украшенные разноцветными витражами. Два коридора уводили на крытую галерею, охватывающую замок по периметру. В центре комнаты узкая витая лестница убегала вверх, теряясь в полумраке.
С отвращением и ужасом смотрели люди на то, что составляло главную ценность этого зала. Потолок и продольные балки, по-видимому, специально сооруженные в качестве подвеса, были облеплены яйцами насекомых. Темно-оранжевые, полупрозрачные, цилиндрической формы сосуды, размером чуть больше перепелиного яйца, хранили чудовищное потомство. Они висели гроздьями, плотно прижатые друг к другу, поблескивая склизкой оболочкой и распространяя удушливый запах гнили.
– А ведьма не теряет времени даром, – сказал Баско, скривившись и сплевывая на пол. – Только представишь, что там внутри – тошно становится.
Он обошел зал кругом, выглянул на галерею, но ничего примечательного, кроме неподвижных яиц, не заметил.
Гавран же, не задерживаясь в жутком хранилище, решительно направился к лестнице. Достав огниво, он зажег лучину, припрятанную в кармане штанов, и стал подниматься наверх. Остальные молча двинулись следом.
Пологие ступени уводили путников все выше и выше по темному узкому проходу, освещаемому лишь дрожащим светом лучины. Спустя некоторое время, показавшееся бесконечным, друзья один за другим вышли из тесной темноты, оказавшись в просторном помещении округлой формы. Это была главная башня замка, обитель королевы Лоло.
Она явно ждала гостей – десятки свечей горели в золоченой люстре, висевшей на длинной цепи, освещая центр комнаты и отбрасывая причудливые тени на темные каменные стены. Из обстановки – только огромная кровать под опущенным черным балдахином, и пара стульев по обе стороны от нее с высокими спинками и стертой от времени парчовой обивкой. Здесь не было и следа той роскоши, которую наблюдали друзья в покоях Мирко. Зато грязи и душной вони хватало с лихвой, как и в главном зале замке. Четыре слуховых окошка, расположенные значительно выше человеческого роста, были закрыты тяжелыми ставнями. Королева парила под самым потолком, игриво покачивая ногой и довольно улыбаясь.
– Проходите, дорогие мои, – она гостеприимно раскрыла руки, словно собираясь обнять всех сразу.
«Заговорить зубы, заморочить голову проклятой ведьме! Тянуть время как можно дольше! – в голове старика звучали слова, которые он сам говорил друзьям, поднимаясь к башне. – Рано или поздно она ослабит хватку и подпустит нас ближе».
Но теперь Гавран никак не мог заставить себя произнести и слова – его душил бешеный гнев. Спустя столько лет акридец достиг наконец своей цели, и теперь его пламенное сердце не могло смириться с бессилием рук.
Друзья разошлись по комнате, встав, как было условлено, по кругу.
– Зря стараетесь, – насмешливо произнесла Лоло, разгадав их маневр. – Можете выстраивать какие угодно фигуры – это бесполезно. Но кое-кто из вас еще может спастись. И я спрашиваю – кто хочет остаться со мной и зажить по-новому – без страха, без нужды, в спокойствии и неге. Я не могу принудить вас – наше соединение должно быть добровольным. Если все пройдет как надо, мой друг получит гораздо больше, чем отдаст сам. А этот старый дом, – она пренебрежительно махнула рукой, – только начало, мы выстроим новый мир, в котором у нас будут десятки прекраснейших замков.
– Что же ты не сделала этого раньше? – спросил Баско, осторожно делая шаг в сторону королевы. – Отчего сидела тут в грязи и смраде столько лет?
Лоло тяжело вздохнула и ответила с печалью в голосе:
– Я хотела продолжить свой род, создать новый вид бабочки-человека. Мои дети взяли бы все лучшее от обоих видов, были бы сильны, умны и непобедимы. И весь мир покорился бы нам. Но этот слизняк Мирко не способен был подарить мне достойное потомство. Слишком стар, чтобы изменить себя, и слишком молод, чтобы стремиться к вечной жизни. Такие как он, живут только для того, чтобы удовлетворять свои прихоти. Бабочки, что встретили вас внизу – это все, рождалось у нас. Слабые маленькие создания. Они не воины, нет!
На плече у Дениса вдруг заволновалась Гая. Взъерошив перья, ворона уставилась на стену и защелкала клювом. Ден проследил за ее взглядом и вздрогнул – по каменным плитам, покрытым вековой плесенью и мхом, расползались крупные, размером с ладонь, ярко-зеленые личинки.
