Kitabı oku: «Арун. Храм рассвета», sayfa 16

Людмила Леонидовна Фенченко (Бержанская)

Yazı tipi:

Глава 57. Последний день

Аэропорт в Янгоне небольшой, людей много, рейсов мало. То тут, то там встречаются группки совсем молоденьких девочек, которых откровенно везут на курорты Таиланда.

Самолет подали вовремя, через два часа показались огни Бангкока.

– Наконец, мы дома, – сказал Винай раскладывая вещи в своей комнате.

– Когда тебе на работу?

– Завтра. А что планируешь ты?

– Хочу поехать автобусом в Паттайю, снять номер в хостеле, а ты в свободное время быстренько ко мне.

– На сколько дней ты рассчитываешь?

– Дней на 10.

– А потом?

– Будем решать.

– У тебя еще есть возможность пожить здесь?

– Есть, и желание тоже.

Она обняла Виная нежно-нежно, и опять буря эмоций захлестнула их.

Очень поздно поужинали в кафе.

– Тебе на работу утром?

– Нет, во вторую смену, все утро наше.

В пять утра раздался звонок скайпа. Катя спросонья не поняла: кто, зачем, почему?

– Мама? Что случилось?

– Катюша, ради бога, извини. Который у вас час?

– Пять утра. А у вас полночь? Мамочка, что случилось?

– Вечером, пару часов назад у бабушки случился инфаркт. Недавно скорая помощь увезла ее в больницу.

– А чего ты дома?

– Девочка моя, она будет до утра точно в реанимации, нас туда не пускают. А в восемь утра, к приходу врача, мы приедем.

– Тяжелый?

– Сказали, средний.

– Что это означает?

– Не знаю. Просто надеюсь, что не совсем плохо.

Наконец, Кэт сообразила, что папа может лететь в Китай только с мамой.

– Когда у вас самолет?

– Через неделю, через семь дней.

У Кати в одну минуту лицо осунулось и потускнело. От счастья в глазах не осталось и намека.

– Ма, я все поняла: сегодня покупаю билет, и через 2-3 дня буду дома.

По выражению ее лица Винай понял, что случилось что-то неожиданное и неотвратимое.

Кэт в двух словах все рассказала.

– Бог не любит счастливых.

До утра в их любви было не столько страсти, сколько отчаяния.

Глава 58. Винай

Прошло 3 месяца.

Уже второй день Катя не выходила на связь.

« Неужели, с бабушкой опять плохо?» – подумал Винай, – «подожду еще пару дней.»

Но ни через пару дней, ни через пару недель Кэт не появилась. А потом был отключен скайп.

Вот тут тоненькая ниточка надежды стала рваться. Мысли полные отчаяния захлестывали его.

«Что могло случиться? Появился другой? Нет, это невозможно».

Конечно, в 29 лет у него небольшой опыт общения с женщинами. Но понимание человеческого существа к нему уже пришло.

«Что могло заставить ее все порвать в один момент? Только что-то ужасное, трагическое. Убили, погибла, изнасиловали?»

От последней мысли все внутри Виная похолодело. Она принадлежала только ему, он один мог дать ей ощущение настоящего счастья. В этом вопросе не было сомнений.

«А вдруг попала в серьезную аварию, и лежит без сознания или в коме? Ну, что-то же случилось?»

И еще одна отчаянная мысль охватила его: Кэт показала родителям фотографии, и они не хотят азиатского зятя.

«Но ведь у нее интеллигентная семья? Это невозможно. А может, все славяне (особенно украинцы) ужасные националисты?»

Он слышал в СМИ, что украинские националисты очень нетерпимы к другим народам. Знал, что религиозность буквально навязывается в этой стране. Что православные тоже отличаются нетерпимостью. Правда, славяне, будучи в глубине души антисемитами, выбрали себе Богом еврейского парня. Он слышал об агрессивности славян. Они, конечно, не такие, как арабы, но многие факты истории говорят об этом. Да бог с ними, со славянами. Что случилось с Кэт? Неужели, он потерял ее навсегда?

Все чаще и чаще в голове звучала мысль: «Господи, ну почему ты не любишь счастливых? Ты им завидуешь? Ты не-счастлив сам? Когда ты любишь многих и многие любят тебя – это не любовь. Это что-то другое. Любовь индивидуальна и интимна. Но, вроде бы, тебя любила Магдалина? А ты ее? Тебя когда-нибудь (а ведь времени было достаточно) посетило чувство всепоглощающей любви к женщине? Нет? Поэтому ты никогда не поймешь нас. А счастье в наших глазах будет всегда вызывать у тебя отторжение.

– Неужели, я больше никогда не увижу, не услышу, не обниму и не поцелую ее? Для чего жить? Я ничего не хочу. Ни-че-го. Мне все не интересно. Я не могу ходить по нашим улицам, боюсь ехать в аэропорт: там везде ты.»

Через месяц, когда отчаяние стало его повседневностью, Винай решил закончить работу в Бангкоке и возвращаться в Париж. Родительский теплый дом, возможно, хоть немного остудит изнуряющую боль…

Он напряженно вспоминал их последние разговоры по скайпу. Бабушка уже ходила по квартире. Кэт выглядела прекрасно. Правда, личико чуть-чуть округлилось. Но зная ее болезненное отношение к полноте, промолчал. В глазах и в выражении лица появилось что-то новое и необычайно привлекательное.

– У нее было все хорошо. Тогда что?

И тут Винай с отчаянием понял, что не может вспомнить ее фамилию. Его мозгам, настоянным на французском, украинская фамилия оказалась не комфортной. И он забыл. В интернете просмотрел десятки фамилий, чтобы по аналогии вспомнить. Нет. Его впервые подвела память. Именно в тот момент, когда обрушивалась жизнь.

Глава 59. Прошло два года

Катя вышла на станции метро «Порте де Ванес». Прошло два года, но она четко помнила все, что рассказывал о себе Винай.

Дрожь и волнение не покидали ее всю последнюю неделю. Нет, пожалуй, с того дня, когда решила лететь в Париж, в неизвестность. Она знала, что главные вопросы в жизни нужно решать, глядя в глаза друг другу .

Что говорить? Что рассказывать? Может, начнет упрекать за двухлетнее молчание? Поймет ли? Знакомые, соседи, родственники косо посматривали на животик, который становился все больше и больше. Люди в бедной стране не отличаются доброжелательностью. Съездила куда-то, непонятно куда, в Азию, возвратилась раньше времени (говорила, что будет путешествовать не меньше трех месяцев). Видимо, с кем-то связалась, а он бросил. Но главное началось потом: азиатский ребенок у одинокой женщины. Почему вокруг агрессивность и такая нетерпимость, за которой никогда не стоит слово «доброжелательность», а только ненависть и зависть. Непонятно: от бедности или православия? Бедные не хотят ничего понимать кроме своих собственных проблем. У православных есть одна правда – их правда. Все остальные, в лучшем случае, не правы, а в худшем – враги.

Катя гуляла с коляской, стараясь, чтобы никто не видел сына. А когда он стал ходить, невоспитанная «доброжелательность» с комментариями и вопросами полилась рекой. Мама и бабушка видели расстроеное лицо Кати после каждой прогулки.

– Ты боишься, что он тебя не поймет? – однажды спросила мама.

– Поймет. Он любит меня.

– Тогда, чего боишься?

– Мамочка, я никогда не была в Париже.

– Ты никогда раньше не была в Бангкоке.

– Я не знаю реакцию его родителей.

– Узнай. Свяжись по скайпу.

– Нет, только глаза в глаза.

– Думай, доченька, ребенок растет…

Этот разговор решил все.

Но как объяснить все это европейскому человеку? А может, показать фотографию, без лишних подробностей? Но ведь спросит, почему два года молчала? Все будет решать выражение глаз, – подумала она.

Ей не хотелось материально напрягать родителей, поэтому выбрала перелет Wizz Air. Ведь в руках был только небольшой рюкзак и очень немного евро. Заказала на Монмартре почти самую дешевую гостиницу, она не зря стоила всего 30 евро. Всего – это для европейцев, а для Кати совсем не мало. Крошечная комната, где стояла неуютная кровать с чистой, но явно не новой постелью и очень старый шкаф. Душ и туалет – по коридору. Никто не спешил подметать не только общие места, но и комнаты. Ни мыла, ни туалетной бумаги – все в местах общего пользования. Правда, метро «Пигаль» рядом. Много недорогих кафе и магазинов «sale».

Она прилетела утренним рейсом в аэропорт Бове. Это 70 километров от Парижа. Хорошо, что автобус привез в центр, к метро. Везде огромными буквами название станций, и на стенах огромне карты метро. Видимо, не были забыты люди со слабым зрением.

Весь день, до вечера бродила по Монмартру. Скорее, чтобы собраться с мыслями и силами на завтра.

Поднялась по лестнице к собору Сакре Кер. Этот красавец еще внизу ошеломил ее. На лестнице сидели молодые люди. Катя вместе с ними любовалась городом сверху. Ведь Монмартр – один из холмов Парижа. Сакре Кер православный храм в католическом окружении. Он необыкновенный внутри. Все ждали начала службы. Во многих местах слышалась русская речь. Настоятель, а может, священник что-то объяснял, просил, указывал. Но, во-первых, Катя не знала, какая разница между этими двумя должностями. Во-вторых, неприятно удивило поведение этого человека. Почему в православии все по струнке, укажут, что делать, как себя вести? И что думать? И в-третьих, Катя вообще не верила в театр, который называется церковным обрядом. Особенно, исполнителям этих обрядов. А вот архитектура и живопись восхищали. Ей показалось, что большинство людей относились к зтому действу, как к представлению.

Получив удовольствие от внутреннего убранства. вышла на улицу и пошла за общим потоком людей. К ней подошел парень, и на хорошем русском языке предложил за 20 евро нарисовать сейчас же ее портрет. Сделал комплимент, что у нее лицо мадонны. Ей, после рождения сына, не раз говорили об этом. Материнство придает женщине что-то необыкновенно привлекательное.

Прошла дальше, и вышла на очень маленькую площадь Тертр, которая неприятно удивила: вместо выставок местных художников череда дорогих ресторанов, человек 15-20, предлагающие свои очень средненькие, небольшие картины за большие деньги.

В семье Кати любили живопись, разбирались в ней, а дедушка прилично рисовал пейзажи. Поэтому две квартиры были украшены дедушкиным творчеством.

Спускаясь вниз, спросила у хозяйки крошечного кафе (на 3 столика), как удобней пройти к метро «Пигаль». Обратила внимание на двух женщин: одной лет 50, а другой, явно за 80. Катя знала о восхищении парижскими старушками. Вот и эта, совершенно сморщенное лицо и руки, при этом ровная спина, прическа, маникюр и помада. В сморщенной ручке чашечка кофе, а в другой тарелочка с пирожным. Они живо беседовали. Катя купила пирожное, села за столик, и с удовольствием наблюдала за всем, что окружало ее.

Базилика Сакре-Кер расположена на вершине холма Монмартр, в самой высокой точке (130 м) города.

В базилике Сакре-Кер.

Художники на Монмартре.

Глава 60. Прогулка по Парижу

Кэт перешла улицу, перед ней развилка, пошла по той, что поменьше, направо. На первом же доме увидела название улицы: Лендрю Ролен. По обе стороны улицы частный сектор. Как Винай и говорил, не больше 20 домов. Обернулась, увидела женщину, идущую из магазина. Подбежала, извинилась, спросила, понимает ли мадам по английски.

– Чуть-чуть.

– Может быть, вы знаете, где дом семьи Бонне?

– Пройдите вперед еще один дом. Он одноэтажный, в глубине двора. Но, по-моему, сейчас никого нет, все на работе.

– Благодарю, мадам.

Французы не славяне, никаких вопросов. У нас бы точно начали спрашивать, а, заодно, и рассказывать. Разные культуры, а может, одна – культура, а вторая – бескультурье.

Позвонила, никто не ответил. Соседка оказалась права.

До 6 вечера Катя опять бродила по городу. Вернулась на станцию метро Монпарнас. На башню лифт поднял за 17 секунд. На огромной площадке много русскоязычных туристов. Внизу все такое маленькое. А одно место Катя никак не могла понять с высоты, оказалось местное кладбище. Она знала, что башня Монпарнаса выше Эйфеливой.

Впереди много часов ожидания, поэтому доехала до метро «Varenne». Ей сказали, что недалеко музей Родена и Собор Инвалидов, где похоронен Наполеон.

Огромный двор со старым двухэтажным особняком и скульпторами Родена. При входе выставка его работ. От одной к другой Катя шла ошеломленная почти каждой скульптурой. Особенно ее потрясли «Руки Бога», которые лепят человеческое тело. Обошла дважды, чтобы лучше запомнить. Во дворе стояли в очереди люди, желающие сфотографироваться у «Мыслителя».

«Если бы он каждому из вас еще подбросил по паре мыслей?» – язвительно подумала Катя.

По всему парку стояли большие скульптуры, и конечно же, «Жители Кале» и «Врата». Дом Родена был пустой: может, наследники бессовестно поживились, а может, растащили во время войны.

Захоронение Наполеона показывает всему миру, как нужно почитать память отца нации. Под куполом, внизу, ниже уровня земли, стоит огромный саркофаг из красного мрамора. А на верхнем ярусе, в четырех углах саркофаги его самых близких генералов из серого мрамора.

На часах 5 вечера, пора возвращаться.