Kitabı oku: «Кровавая Месть», sayfa 2
Велиал кинулся ко мне в кабинет и спустя пару секунд вернулся с новостями, передавая их мысленно: «Они обшарили замок, перевернули все, но не нашли ее. Не успели, хотя почти подобрались».
«Если бы диадема была первостепенной задачей – не стали бы тратить столько времени напрасно, значит, он их не посылал».
«Или они увлеклись…».
Ко мне подковылял Счастливчик, страдальчески посмотрел и указал на свои крылья.
– Иди сюда, малыш, – я поднял его, коснулся крыльев, заживляя раны. – Ты был с ней… Покажи мне.
– Аир, ты действительно хочешь это увидеть? – Велиал схватил меня за локоть, удерживая руку.
– Обязан.
Положил ладонь на его мордочку, и мысли понеслись в чужое сознание: картинки выплывали из памяти, и я смотрел его глазами, не позволяя себе отстраниться. Видел все мгновения рядом с ней и понимал, что она слишком много страдала из-за меня. Дракон плакал, а вместе с ним рыдал и я. Отстранился и впервые в своей жизни напился с Велиалом в хлам. А потом ползал возле Скай на коленях, целуя каждый сантиметр ее тела, а отголоски моих воплей раздавались эхом на другом конце Вселенной.
– Прости, любимая, прости! – оказывается, даже ангелы могут плакать.
Митраэль застал нас с Велиалом пьяными и ушел, не сказав ни слова.
– Что мне делать?
– Мстить. Так как это умеешь делать только ты, братец. Придется стать тем, кем тебя считают.
– А Скай? Ты не видел то, что видел я.
– Не видел, но догадываюсь, – брат отвел взгляд.
– Она ни разу не позвала меня. Ни разу.
– Ты не знал. Не мог знать. Скай упрямая, да и шанс, что ты услышишь на таком расстоянии – очень мал, плюс Арены ограничены фоном Небес, притупляют посторонние шумы, чтобы па̀рам ничего не мешало слиянию. Можно услышать только тех, кто находится внутри.
– Я чувствую такую злость, слышу зовущую тьму, Велиал.
Углы зала потемнели, и демон ударил меня по лицу.
– Не смей даже думать! Достаточно того, что и так случилось по нашей вине. Ты не можешь стать темным, Аиррэль.
– На секунду мне показалось, что могу, – от осознания правдивости этих слов я поежился.
Глава 3. Борьба за жизнь
Под утро Скай очнулась. Я моментально протрезвел и подбежал к ней, но она начала брыкаться, кричать, биться в истерике и плакать. Смотрела невидящим взглядом, извиваясь на диване и выгибаясь как одержимая.
– Не трогай! Не надо! Пожалуйста…
Пришлось снова вернуть ее в сон.
– Она словно не видела меня, ничего не видела, будто в бреду.
Ходил туда-сюда и ощущал бесконечную беспомощность, растерянность и впервые потерял полный контроль над ситуацией: течение несло по реке, а я барахтался, пытаясь вернуться в прежнее русло, но буйный поток утаскивал за собой. И я уходил под воду, захлебываясь и погибая, раз за разом. И даже если удавалось всплыть, впереди ждал непреодолимый водопад, и я непременно падал, разбиваясь вдребезги о водную преграду, и уходил на дно. Именно там я сейчас и лежал. На самом дне, под толщей ледяной воды ярко-алого цвета, и видел, как поверхность покрывается коркой льда, отрезая оставшуюся в живых надежду. То, что случилось со Скай – мой персональный Ад, созданный лишь для меня.
Саймоэль и Ихиль
Своды арены содрогались после каждого удара светового меча. Небесная сталь звенела и рассекала воздух со свистом, иногда случался перезвон колоколов, а стоило рубануть сильнее, как уши закладывало от гулкого звона набата. В бельведере столпились смотрящие и наблюдатели. Легионеры бились уже не один час, но судья терпеливо следил за битвой, как и остальные.
Ихиль считал бой затянувшимся. Он планировал отыграться быстрее и вернуться до возвращения отца с Обряда, но соперник оказался сильнее и изворотливее, хотя с виду уступал остальным: был худ, мелковат и выглядел несуразно, слегка болезненно из-за теней, пролегших под глазами, но так казалось лишь на первый взгляд. Дрался Мельерим не хуже других, а оказалось, даже лучше. Ихиль пожалел о своем решении: не следовало выбирать его, внешний вид оказался обманчив.
Но проигрыш никогда не рассматривался как вариант. Слишком много всего лежало на чаше весов: уважение отца, признание себя достойным быть в рядах Легионов не за счет родства, а за свои заслуги; доказать остальным, что они ошибались в суждениях, и добиться разрешения на Обряд. Ихиль сосредоточился на сопернике, просчитывая ходы и пытаясь предугадать действия оппонента, и удача выбрала его сторону. Подловив соперника на ошибке, Ихиль пригвоздил Мельерима к земле, а затем отбросил в сторону, выкидывая за пределы ринга. Легионер влетел в белоснежные колонны, сбивая крылья, арена дрогнула, однако ни один камень не обвалился.
Победа была засчитана.
Ихиль выдохнул, поднимая меч над головой и улыбаясь. Удар в челюсть не просто пропустил – не заметил. Легионер кубарем перекувыркнулся в воздухе и упал навзничь, выкорчевывая и рассекая землю своим телом. Едва успел опомниться, как очередная яростная порция ударов влетела ему в лицо и бока.
– Ты что творишь? Саймоэль?! «Поединок завершен», – донесся чей-то далекий крик, и только сейчас, отбив очередной летящий в лицо хук, Ихиль увидел небезызвестного воина и генерала, веками служившего под командованием Аиррэля.
– Эй! Эй! Полегче, ты головушкой поехал? – Легионер попытался увернуться, но нарвался на летящий в нос кулак. Переносица хрустнула, хлынула кровь, а яростные, почти безумные удары сыпались со всех сторон, не давая возможности уклониться. Хрустнула еще одна кость, боль в боку оповестила о разорванной селезенке, и хоть легионеры имели отличную регенерацию, но в теле человека чувствовали боль так же ясно, как и люди, только умереть не могли. В глазах потемнело и задвоилось. Ихиль попытался отбросить сумасшедшего с себя, поставил блок, уклонился, но тут же получил коленом в живот, а затем генерал пробил ему горло.
– Саймоэль! – голоса легионеров звенели в ушах. Рядом с дерущимися завязалась потасовка. Трое ангелов пытались оттащить командира и утихомирить его, но тот раскидал их всех и схватил за щиколотку Ихиля, пытающегося сбежать, и со всей дури ударил им о землю, проламывая дыру в арене.
– Остановите их!
– Саймоэль!
– Что случилось?!
– Ты убьешь его!
– Он заслужил!!! – болезненный рев прозвенел в воздухе, привлекая все больше внимания к драке. – Отвалите! Ты виноват!
В бельведере столпилось еще больше легионеров, пошлись шушуканья между рядами. Некоторые ангелы слетели на землю разнимать драку и едва оттащили Саймоэля от окровавленного Ихиля.
– Что произошло?
Саймоэль даже не сразу различил знакомый голос говорившего, обернулся и увидел обеспокоенного Леонардо:
– Ихиль выиграл первый бой в ЦИКЛе. Тебя решили заменить на Мельерима…
Командир не ответил и рявкнул в сторону побитого.
– Он заслужил.
– За что? – Ихиль стоял в окружении встревоженных и обеспокоенных воинов. – Или ты взъелся, что теперь отец позволит мне участвовать в Обряде? – Нахальные победоносные блики заплясали на радужках синих глаз, пока он стирал с побитых губ золотистую кровь.
– Вряд ли ты можешь на это рассчитывать. Не после того, что сделал. Не после случившегося. Вновь. Из-за тебя, – каждое слово Саймоэль выдавливал с нажимом и болью, сцеживал, словно перетирал яблоки через полотняное сито и не мог выдавить сок. И что-то в этих фразах обеспокоило Ихиля, но легионер не смог удержаться от колких насмешек, за что едва не поплатился жизнью…
– Небось, из-за очередной отцовской подстилки такой сыр-бор поднял?
– О ком вы…?
Встречный вопрос Леонардо герои конфликта вряд ли расслышали, ведь именно в этот момент самообладание Саймоэля вновь дало сбой: командир оттолкнул стоявшего на пути ангела, подсек второго и с ноги заехал по языкастому сыну Архангела. Парень влетел в вымощенную камнем стену, рухнул вниз и больше не взлетел.
Как Саймоэль безгранично уважал Аиррэля за долгую службу, так же сильно ненавидел его отпрыска. И дрался с немыслимой доселе яростью, вкладывая в каждый удар испытанную боль при виде сломанной смертной, вспоминая то, во что ее превратили. Хотелось ломать, бить, крушить и кромсать.
Он даже не сразу осознал, что испытывает яростный, но праведный гнев – и лишь когда лицо Ихиля превратилось в кровавое месиво, а тело едва подавало признаки жизни, командир завис с занесенным кулаком и отбросил легионера, как старую поломанную игрушку.
– Приведите его в чувства! – рявкнул Саймоэль, поднимаясь с земли и отдавая приказ ошалевшим и обескураженным легионерам, которые так и не смогли оттащить его от Ихиля. – Как только станет мычать, я отведу его к отцу!
Воцарилось гробовое молчание, и лишь тяжелые удаляющиеся шаги нарушали тишину. Со дна огромной ямы донесся слабый хрип. Легионеры не шелохнулись. Слишком больно было их командиру, слишком несчастным выглядел его сгорбившийся силуэт…
– Он ПРИКАЗАЛ сохранить тебе жизнь, – донесся глухой шепот, больше напоминавший легкий летний ветерок, но слова не были так же игривы и беспечны, из каждой буквы буквально сочилась кровь. – Я бы тебя убил!..
Аиррэль
Лионел появился в зале и боязливо произнес:
– Архангел, я получил донесение о драке во время прохождения испытания в ЦИКЛе.
Мне было до колокольни, что там за склока и по чью душу, но командир продолжил:
– Саймоэль напал на Ихиля, его не смогли остановить.
– Жив? – удалось выдавить одно слово. Я прекрасно понимал гнев воина, разделял его горе, но с сыном желал поговорить сам.
– Ихиль сейчас у лекаря.
– Передай Саймоэлю, чтобы привел его, как только тот оклемается, и больше никакой самодеятельности! Можешь быть свободен.
– Понял, – Лионел кивнул и исчез.
– Что ты будешь делать с сыном?
– То, что следует…
Спустя пару часов во дворе дома послышался шум. В гостиную вошел Маршал и тихо произнес:
– Господин, там Ихиль и Саймоэль. Ожидают.
Я окинул взглядом Скай и боялся даже за порог дома выйти. Хотел быть рядом, когда она очнется.
– Аир… я буду здесь, – понятливо и хмуро сказал брат.
Кивнул и направился в сад, а пока шел, пытался собраться с мыслями. Ихиль выглядел изрядно побитым и смотрел злым взглядом на стоящего поодаль Саймоэля, последний же ярился до сих пор: аура вокруг его души пульсировала алым. На мундире у сына переливалась руна первенства, обозначая победителя первого боя в ЦИКЛЕ, значит, бой он прошел успешно, но какой ценой?
– Отец! Позволь объяснить… – начал он с ходу, но осекся, заметив мой взгляд.
– Где. Ты. Был?
– Девчонка… разрешила мне уйти.
Я, сдерживая дрожащие от ярости кулаки, стремительно пересек разделяющее нас расстояние и схватил его за виски, обрушивая калейдоскоп ужасов, обрывки воспоминаний. Не все ему позволено знать, не все он имеет право увидеть… но должен понять!
Резко убрал пальцы, и Ихиль скатился к моим ногам.
– Я бросил ее… – объятый виной, в отчаянии прошептал он, не поднимая глаз. – Это из-за меня! Это моя вина… Я бросил… – повторяющиеся всхлипы и причитания, бессмысленные и запоздалые. Будь на его месте кто-то другой, я бы уже убил его. —Я оставил ее и заслуживаю смерти.
Я достал Мортем, навис над ним.
– Умереть собрался? – со свистом вогнал оружие в землю возле его ног. – Твоя смерть изменит то, что с ней сделали? Ты видел, что с ней сделали?!
Он молча всхлипывал. Я наклонился и схватил его за ворот мундира, заставляя взглянуть мне в глаза.
– Я спросил: ты видел?!
– Да, – он задрожал, отводя взгляд.
– Ты нарушил мой приказ! – В бешенстве ударил его кулаком по лицу. Он отлетел на пару метров и упал. Я вздернул его с земли: – С этой минуты я лишаю тебя ангельского титула. – Сорвал руну с его одежды вместе с отличительным знаком легионера, взлетел в воздух и, пикируя, обхватил крылья, а затем, не обращая внимания на истошные крики, мощным рывком вырвал их с корнем из спины сына и отбросил на землю. Белоснежные, они упали с гулким грохотом и словно издали последний вздох, а затем обуглились в Небесном сиянии и исчезли, растворились в воздухе золотой пылью.
Сын взвыл от боли, кровавые следы змейкой вились по спине, и две глубокие раны рассекали тело, напоминая об утерянных возможностях: о свободе, о форме жизни, при которой он мог бы летать, мог бы спасать мир, сражаться, мог бы иметь смысл, но Ихиль так и не понял своего предназначения, и меняться не захотел. А я впервые ощутил себя в шкуре Отца. Когда понимаешь, что твой ребенок сделал глупость и наказание неизбежно, но на душе все равно паршиво, и винишь лишь себя, а сделать ничего не можешь. Если бы только наказание что-то меняло, но оно не исправит ошибки и не воротит вспять время.
– Саймоэль, отведи его к матери. Там ему самое место.
– Отец, прости меня. Я не хотел… чтобы так…
Я молчаливо побрел в дом, больше не взглянув в его сторону. Саймоэль был прав в своих мыслях: «Он заслужил».
***
Любимая проспала целые сутки, а потом проснулась и… ничего. Она не кричала. Не говорила. Просто смотрела в потолок и молчала.
– Скай, ты слышишь меня? – тихо и осторожно спросил я, но не получил ни эмоций, ни ответа, ни внимания. Пустой взгляд, заплывший дымкой.
– Хочешь что-нибудь?
Тишина. Губительная тишина, способная свести с ума.
Я понял, что любимая ушла в себя. Закрылась и возвращаться не планировала. Я кормил ее из ложечки, поил, помыл в ванной5. Ушел, оставляя одну и надеясь, что завтра наступит улучшение и нужно лишь дать ей время. Но как я ошибался.
Ни на следующий день, ни неделей позже Небесная в себя не пришла. Она словно построила стены и оградилась от реальности. Ни на что не реагировала и не отвечала, иногда бубнила под нос, словно сумасшедшая: «Не со мной! Не со мной!»
Я позвал старшего брата, готов был собрать целый консилиум, чтобы понять: что делать и как действовать? Велиал и Митраэль разводили руками, но последний дал дельный совет:
– Найди ее, Аиррэль. Она где-то там, в голове. Отыщи и уговори вернуться. Если придется – заставь, или она умрет.
Шли дни…
Я потерял счет времени и периодически водил Скай на прогулку, чтобы она дышала свежим воздухом, разговаривал с ней, но любимая не откликалась.
Первый мысленный контакт с треском провалился – Скай потеряла сознание и потом пришла в себя через пару часов. На два дня я оставил девушку в покое, на третий попробовал снова. Любимая выдержала, а я влез в ее голову: бегал по подсознанию, звал, искал; провел там около минуты, но ничего не нашел.
– Где же ты?
С каждым днем я оставался дольше и искал тщательнее. Ничего. Демон вызвался помочь. Вечерами мы думали: где могла спрятаться смертная, как нам пережить этот оживший кошмар и чем ей помочь.
– Она там, где была счастлива, – Велиал выдвинул теорию. – Скорее всего, создала собственный мир в голове и оградилась от боли.
– Ты прав. Зачем покидать мир, в котором хорошо?
Велиал сидел, окутанный клубами дыма и нервно постукивал пальцами по столу. Его сигара то и дело дымила, а в бокале плескалась янтарная жидкость. В эти дни трезвым я его не видел, демон поглощал алкоголь, одну бутылку за другой, и курил трубку, словно пытался найти утешение в табачном дыме.
Небесная угасала на наших глазах: ее хрупкое тело, некогда полное жизни и энергии, теперь казалось безжизненной оболочкой. Мы оба до дрожи боялись ее потерять.
– Откуда ты так хорошо знаешь Скай? Пора раскрыть карты, не находишь?
Брат вывалил на стол Лазуриты. Я с безразличием посмотрел на артефакты.
– Сделаю вид, что не видел. Не хочу видеть. Мне наплевать. Я не отпущу ее, пока она не поправится.
– А отпустишь ли потом?
Вопрос повис в воздухе.
– Не буду врать. Не уверен. А камни спрячь и не говори ей ничего. Я давно знал, что это ты подбросил один в пещеру огра.
– И что ж молчал?
– А ты видишь, чтобы я искал Лазуриты? Давай, скажи, съязви, что ж молчишь? Удивлен?
– Мне нечего сказать.
– Я давно понял, что ты сводничеством занимаешься.
Велиал забавно взметнул бровями, впервые за несколько дней на губах проскользнул намек на улыбку.
– Скай раскусила меня раньше.
– Правда?
– И какая была у нее реакция? – я оживился, потому что говорить о ней мог часами.
– Думала, я заставил ее полюбить тебя, управлял ее чувствами, подталкивал. Истерила, кидала в меня предметы, материлась.
Я засмеялся, представляя свою фурию, вспоминая их ссоры с братом.
– А ты хоть раз использовал силы?
– Пару-тройку раз, но вы и без меня неплохо справлялись.
– И все же ты вмешивался.
– Роксана меня бесила.
– Так вот куда запропастилась вельда.
– Но она права оказалась.
Мы осознали, насколько оказалась права, только сейчас.
– Ты любишь ее?
– Люблю. Безгранично люблю. Зачем ты все это затеял, демон? – я схватился за волосы то ли от беспомощности, то ли от произошедшего ужаса.
– Не уверен, что сам до конца знаю ответ.
На этом мы и закончили.
***
Дела обстояли хуже некуда. Кормить Скай становилось тяжело, рот она не открывала и не глотала, поили ее из трубочки. Осунулась и медленно умирала голодной смертью. Вилли и Маршал били тревогу. Я бегал вокруг нее, пытался достучаться, но слышал лишь одно и то же:
– Не со мной!
– Где же ты, милая?
– Не со мной!
– Прости, но я должен найти тебя, – сел напротив и проник в ее мысли.
Спряталась она хорошо. И вдруг я заметил небольшой свет в глубине сознания. Блик. Коснулся и очутился там, где все началось.
Глава 4. В ловушке
– Вот ты где. Я нашел тебя, Скай.
Она сидела на утесе спиной ко мне и смотрела в небо.
– Аиррэль?! – Смертная обернулась и обрадовалась, увидев меня, но и удивилась. – Посмотри, драконы такие красивые.
– Прости меня.
– За что? – она нежно тепло улыбнулась, а мое сердце обливалось кровью. – Ничего не случилось.
– Я виноват, не описать словами.
Она легла на траву и пожевала травинку во рту: «Я не понимаю, о чем ты говоришь».
– Ты слишком долго скрывалась здесь от реальности, любимая, но пора возвращаться.
– Куда? – Она встала и побежала вниз по склону к воде и черным пескам. – Не хочу никуда идти, тут красиво, и я счастлива. Здесь ты.
– Нет, я не здесь, но хочу забрать тебя с собой. Пойдешь?
– Мне там будет больно, – она нахмурилась и посмотрела в воду. – Зачем возвращаться туда, где я умерла?
– Ты нужна мне.
Я склонился перед ней, чтобы лучше видеть ее глаза. Хотел взять за руки, но не стал тревожить, боясь спугнуть.
– Не обязательно быть со мной. Просто вернись к жизни. Мы все тебя ждем.
– Не хочу. Здесь тепло и летают драконы, светит солнце и нет боли.
– Я могу показать тебе это место вживую, только вернись ко мне.
– Сотхейм.
– Да, только возьми мою руку.
Она хмуро посмотрела на протянутую ладонь.
– Отпусти меня, Аиррэль. Не тревожь больше. Не приходи. Мне здесь хорошо.
Небесная вытолкнула меня из своей головы, и я снова видел перед собой живой труп: туманный взгляд смотрел в окно, она не шевелилась и лишь твердила: «Не со мной».
Каждый день я возвращался в ее выдуманный мир, выстроенный как баррикада, ограждающая от реальности. Сотхейм. Она выбрала место, где была счастлива, и не собиралась возвращаться. Я умирал вместе с ней. Дни пролетали, но Скай не хотела слушать и прогоняла, как только просил ее вернуться.
Даже демон пробовал до нее достучаться, но и у него не вышло.
– Велиал? – она лучисто улыбнулась. – Тебе нравится мой дом?
– Красивый, – осторожно ответил брат, и у него дрогнули губы. Он, как и я, плакал по ней и надеялся, что она вернется. Видеть ее снова счастливой и живой вселяло надежду. – А кто в небе?
– Драконы.
– Дивные создания.
– Ты прав, – она молча уселась на траву. – Хотите поплавать?
– А ты этого хочешь? – спросил я.
– Не знаю. Думала, вы за этим пришли.
– Мы пришли за тобой, – хмуро сказал брат.
– Правда? – Она искренне удивилась. – Что-то случилось?
– Да, ты умираешь, Скай. Тебе нужно вернуться.
Она пропустила слова мимо ушей и впервые за долгое время спросила меня о чем-то, что касалось жизни.
– Почему ты здесь? Разве ты не должен быть в за̀мке и готовиться к Обряду?
Мы с Велиалом переглянулись, и упоминание об этом событии пронеслось в душе волной боли, яростной злости и печали.
– А ты хочешь, чтобы я ушел?
– Можешь оставаться, но я не держу тебя.
– И все же ты спросила, значит, тебе не безразлично.
Она остановилась и посмотрела на меня, казалось, взгляд прояснился.
– Уходите.
– Скай, не прячься от боли, мы поможем тебе вместе пройти через это, – сказал брат и протянул ей ладонь.
– Я одна. Всегда одна. Пусть так и будет, демон.
Ее слова резали нас и мучили похуже дьявольских силков и пыток Нижнего мира. Каждый день я проходил все круги преисподней снова и снова. Велиал каждый вечер напивался, вливая в себя бутылки виски, и ползал на коленях возле ног Скай, умоляя ее вернуться. А я делал то же самое, но пребывая в сознании и каждый день возвращаясь за ней. Но она прогоняла.
– Скай, могу я задать тебе вопрос?
– Конечно, – она подставила лицо солнцу и закрыла глаза.
– Ты ненавидишь меня?
– Нет.
– Обижена на меня?
– Нет.
– Злишься на меня?
– Нет.
– Любишь ли ты меня?
– Нет… – Казалось, она ответила холодно и почти безразлично, а на ее лице проступили слезы. – Уходи.
– Нет, не уйду! Прогоняй, а я все равно вернусь. И буду возвращаться снова и снова, пока не заберу тебя с собой. Я не сдамся. Не хочешь уходить, тогда я останусь с тобой и буду здесь. Разреши мне остаться! Не прогоняй…
– Оставайся.
День 1
Целый день мы просто сидели на утесе и смотрели на волны. В абсолютной тишине и гармонии. Я давал возможность привыкнуть ко мне, осознать, что не уйду и не оставлю ее. Любимая лучисто улыбалась, грелась на солнце и молчала.
День 2
Скай решила искупаться и побежала к морю. Я последовал за ней. Остался в стороне, но так, чтобы она видела меня. Смертная веселилась, плавала с водной нимфой А’ль и плескалась целый день. Нежилась у морского берега, строила фигурки из черного песка, а в конце дня посмотрела на меня. Потом улыбнулась и позвала купаться и строить замки вместе. Хороший знак. Я согласился, но держал дистанцию, не трогал, не прикасался. Тему возвращения назад не затрагивал. Мы плескались, плавали до ночи, сделали огромный черный песочный замок, и Скай веселилась, довольная результатом, а потом мы уснули прямо на берегу под луной.
День 3
Ничего необычного не случилось. Небесная в тишине смотрела на волны, купалась, но чаще оглядывалась на меня и хмурилась. Под вечер она вдруг решила поговорить. Сказала всего пару коротких фраз, однако важных:
– Кажется, у меня был дракон? Как те, на небе, но у него болят крылья.
– Есть дракон, – аккуратно поправил ее, радуясь возможности услышать ее голос. – А крылья я вылечил.
– Правда?
– Да.
– А где он?
– Я могу отвести тебя к нему, если попросишь.
– Хорошо.
На этом она замолкла и отвернулась.
День 4
В течение дня Скай бродила по склону и чаще хмурилась. Избегала меня. Молчала и кусала губы. Теребила платье. Я держался на расстоянии, но всегда был на виду. Она украдкой посматривала на меня. И тут заметил первые изменения в мире, что она создала. На небе показалась маленькая трещинка. Хорошо, значит, лед тронулся. Под вечер она села на траву, тоскливо посмотрела на море.
– Почему демон больше не приходит?
Я обрадовался, что у нее появился интерес.
– Ты прогнала его.
– Я? – Она озадачилась и недоверчиво посмотрела на меня.
– А ты почему здесь?
– Куда ты – туда и я. Прогони, а я все равно вернусь.
– Ты хочешь быть здесь? Со мной?
– Хочу.
Она повернулась и недоверчиво посмотрела на меня. Взгляд чуть прояснился.
– По своей воле?
– Да.
– Ты можешь уйти в любой момент?
– Могу, но не уйду. И вернусь, если прогонишь.
– Оставайся.
Скай упала на траву, посмотрела на ночное небо и принялась считать звезды. Я повторил за ней. Так мы и лежали на расстоянии вытянутой руки и смотрели на небо.
День 5
Трещин на небе стало больше. И я не мог не радоваться, зато лицо Скай менялось: она меньше улыбалась и больше хмурилась. Держалась особняком, избегала меня. Старалась уйти или спрятаться. Я занимался своим делом и делал вид, что не замечаю ее. Она пошла купаться, начала плавать. Решил тоже освежиться, вошел в море. Завидев меня, смертная стрелой вылетела из воды и недовольно фыркнула. На небе появилась новая трещина. Вечером Скай сидела на песке, слушала биение волн и смотрела на звезды. Я сел рядом. Она дернулась.
– Почему ты преследуешь меня?
– Я не преследую, а живу рядом с тобой. Ты разрешила мне остаться, помнишь?
Она подняла камень с песка, бросила в воду.
– Почему ты сторонишься меня?
– Потому что я чувствую боль, когда смотрю на тебя.
Отлично. Первые эмоции.
– Я ассоциируюсь у тебя только с болью?
– И да… и нет…
– Ты злишься на меня?
Она нахмурилась.
– Ненавидишь?
– Нет.
– Обижена?
– Нет.
– Любишь ли ты меня?
Скай подняла камень и яростно запулила в воду.
– Сложные вопросы ты задаешь, Архангел.
Я поднял брови: это уже интересно. Язвит. Снова провела между нами линию. Архангел. Так она общается только тогда, когда злится. Значит, злится сильно.
– Прости меня.
– Давай просто помолчим.
День 6
Небо заволокло тучами, солнечный свет не пробивался сквозь облака. Трещины углубились, разрослись, появились новые. Скай смотрела хмуро, иcподлобья. Нервно ходила по склону, рвала траву, и я заметил на ее лице синяк и трещину на губе. Что-то происходило. В течение дня она несколько раз останавливалась и, убедившись, что я рядом, хмурилась. Внезапно она стала хвататься за волосы и кричать. Я подбежал к ней.
– Мои волосы! – Она снимала с себя прядь за прядью и вскоре осталась практически лысой. – Отойди! Не приближайся ко мне!
– Но…
– Не смотри на меня! – У нее начиналась истерика, она ползала по траве и пыталась собрать свои волосы и прикладывала обратно к голове.
Я плакал, наблюдая за этой картиной.
Вечер выдался беспокойный. Скай плакала и кричала в истерике, потом успокоилась и уснула.
День 7
Меня разбудили дикие крики Скай.
Небо трещало по швам. Тяжелые свинцовые тучи заволокли небосвод, солнечные лучи, словно уставшие странники, покинули нас, оставив на милость надвигающейся бури. Выдуманный Сотхейм разваливался. Первые капли упали мне на лицо.
– Скай?
– Не трогай меня. Мне больно!
– Где болит?
– Везде. Все болит. Что ты сделал со мной? – она тряслась, а на ее руке сломались пальцы.
– Прости меня, прости, любимая.
– Уходи! – У нее на груди появился порез в точности такой, как в реальности. И тут я понял, что происходит.
– Нет.
– Убирайся! – Трещина на небе стала сильнее, а на ее теле появилась новая полоса, выступили кровавые пятна и проявились множественные синяки.
– Я знаю, ты злишься на меня. Обижена. Считаешь предателем. И права. Тысячу раз права, но я не уйду. Не оставлю тебя. Не в этот раз.
– Помоги мне, – она заплакала, так сильно, завыла. Я подбежал к ней, поймал, не позволяя упасть. Небо крошилось: трещины становились больше и больше. Скай менялась, превращаясь в то, что сделали с ней Моретти, у меня на руках.
– Любимая, – я прижимал ее к себе.
– Почему ты еще здесь? Оставь меня. Ты пришел и все испортил! Мне было хорошо, а сейчас так больно.
– Боль означает, что ты будешь жить! Должна жить.
– Я не хочу жить! Кто тебе дал право распоряжаться моей жизнью? Брось меня. Оставь здесь.
– Нет. Ни за что!
– Почему? За что?
Мир исчезал. Рушились выстроенные баррикады.
– Почему ты еще здесь?
– Потому что я люблю тебя! Люблю, Скай. Не отпущу тебя, не отдам.
– Ты не знаешь, о чем говоришь, Архангел, – в глазах появились недоверие и слезы. Гнев.
– Злись на меня, ударь, кричи, но только не молчи! Не умирай, а если умрешь, тогда я пойду за тобой.
– Зачем я тебе?
– Ты нужна мне. Я люблю тебя.
– Замолчи! Неправда! Это ты был нужен мне, но тебя там не было, когда меня насиловали, резали, издевались, дробили кости. Никого не было рядом, – она сорвала голос, хотела ударить меня, но лишь закрыла глаза и заплакала.
– Не был, но я видел, – прижал крепче. – Я ничтожество, Скай. Прости меня. Подвел тебя, предал, позволил им сделать больно. Позволил прикоснуться к тебе.
Она открыла глаза.
– Зачем ты смотрел? Ты все видел?!
– Да.
Скай отвернулась и уперлась руками мне в грудь, а потом вскрикнула от новой порции боли, замечая, как выкручиваются пальцы, ломаются руки. Она рассыпалась в дребезги, разбивалась о реальность, вспоминала.
– Оставь меня. Не хочу жить! Убирайся!
– Нет. Я люблю тебя, Скай! Прости, что так поздно осознал и так мало говорил эти слова. Но я жить не могу без тебя.
– Мне всего лишь нужно было умереть, чтобы их услышать, – она горько засмеялась. Сотхейм исчезал, испарялся. Стены рушились. Я задрожал, обливаясь слезами и понимая, что она говорит и думает.
– Это не любовь. Это жалость. Ты хочешь спасти меня, чтобы не чувствовать вины. Мне не нужна твоя жалость, понял? И слезы твои не нужны! Убирайся!
– Хорошо, ты ненавидишь меня. Я согласен. Просто живи, возвращайся к жизни.
– Зачем мне жить? Зачем?!
– А твои родители?
Она моргнула. Задумалась. Хорошо, значит, я на верном пути.
– А друзья? Лиз? Марк? Вилли и Маршал плачут о тебе, Велиал пьет и рыдает возле твоих ног. Твой дракон? Счастливчик? Ты нужна нам!
Скай заплакала.
– Мне стыдно. Я не могу вернуться. Не хочу возвращаться.
– Мы справимся. Вместе. Я помогу тебе. Вернись к нам, умоляю. Мы любим тебя…
Она сомкнула веки в молчаливом согласии. Я сломал ее, заставил, уговорил вернуться против воли. Пусть так, но она будет жить.
Сотхейм исчез.
