Kitabı oku: «Враг из машины. Том II», sayfa 5

Глава четырнадцатая

– Эй, дружище!

Рэйнир, одиноко сидевший на скамье у площадки для спарринга, поднял голову – и улыбнулся своему командиру. Теммар был его ровесником и с первого дня обращался к нему, как к равному – разумеется, в кулуарах, чтобы не нарушать субординацию и устав. И всегда улыбался в ответ… но сегодня, видимо, что-то случилось, потому что лицо офицера осталось хмурым и озабоченным. Еще более хмурым, чем вчера, когда ему пришлось собственноручно выжигать имена своих рядовых на посмертных Золотых звёздах.

– Дружище, – повторил он и сел рядом на скамью. Рэйн молча смотрел на него, видел, как тяжелеет взгляд командира, как он стискивает зубы, не решаясь начать разговор, и спросил первым:

– Плохие новости? Что на этот раз?

– Слушай меня внимательно, – Теммар понизил голос до шёпота. – От старших я узнал, что кто-то сдал вас троих Главнокомандующему, а это значит, что не сегодня завтра О’Рэна вызовут для объяснений в столицу и вы отправитесь с ним. Без вариантов. Думаю, ты догадываешься, чем это вам грозит. Тюрьма, в лучшем случае – блок для осуждённых пожизненно, в худшем – G-3, откуда только один выход: на площадку для казней. – Он помолчал и вздохнул: – Ты хороший парень, Рэйн. Отличный боец и настоящий герой. Поэтому вот что ты сейчас сделаешь: соберёшь походный мешок, положишь туда двойной рацион, пару бутылок воды – остальные возьмешь у Первого рубежа, одеяло…

– Предлагаешь бежать? – Рэйнир резко выпрямился. Мысль о возвращении в Сетту пугала сильнее, чем перспектива сдачи властям. – Нет, прости, не могу. Джаил и Мэллори, будь уверен, тоже никуда не побегут.

– Может, и так, но с ними-то совсем другая история. Джаил совершила геройский поступок, и ей это наверняка зачтется, а ради своей белобрысой пассии командор оторвёт голову самому Патриарху. Этих двоих О’Рэн защитит, даже не сомневайся. Но не тебя. Ты ему никогда не нравился. И вовсе не из-за каких-то там преступлений в прошлом, а по причине того, что в настоящем ты занял место, о котором мечтал командор. – Рэйн непонимающе поднял брови, и Теммар пояснил: – Близкий друг его женщины.

– Но Мэл не его женщина. Она вообще ничья.

– Какая разница? Она нравится командору. Настолько, что он позволяет ей то, что не позволено никому. – Он наклонился ближе: – Слушай, всё это сейчас не важно. Тебе нужно позаботиться о своём спасении. Идём в казарму, я выдам тебе пайки и экипировку, а потом помогу незаметно покинуть базу и прикрою, когда станут искать.

– И куда я пойду?

– Да куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Теперь у вас много знакомых в Эмере, иди к эмерийцам. Быть хорошим солдатом можно и на этой, и на той стороне.

«Ага, ждут меня там», – хмыкнул про себя Рэйн. И вдруг подумал: а было бы здорово, если бы ждали. Хоть кто-нибудь. Например, Ильке… девушка, которая смеялась над ним, а потом захотела, чтобы он стал её первым мужчиной. Та самая, с хвостиком… у которой через полторы декады назначена свадьба.

А вдруг, несмотря ни на что, она ждёт?

От этой мысли он вздрогнул и ощутил, как в глубине живота прокатились мурашки.

Что, если Ильке неслучайно выбрала именно его? Что, если он ей понравился, пусть не с первого, а с пятого или с десятого взгляда? Что, если она влюбилась, но не решилась сказать об этом? Рэйнир опустил голову, обеими руками вцепился в торчащие вихры на макушке и несколько раз с силой дёрнул. Тупица безмозглый, почему он сразу не понял? Контузило его, что ли?

Рэйн не раз встречал женщин, которые, едва познакомившись, могли лечь к мужчине в постель, провести с ним ночь, а наутро как ни в чем не бывало дружески распрощаться. Но ни одна из них не прижималась к нему так доверчиво, не брала его за руку. Не улыбалась так грустно и уж тем более не плакала перед разлукой.

Неужели она…

«Глупости, глупости! Не о том надо думать, когда жизнь вновь повисла на волоске!»

С тихим стоном он спрятал лицо в ладонях.

– Спокойно, боец! – по-своему понял его душевные муки Теммар. – Отставить панику. Пошли собираться, а как только стемнеет, я проведу тебя мимо постов. Как раз на одном сегодня дежурят наши ребята.

Он хлопнул его по плечу, поднялся, и Рэйнир покорно отправился следом. Уже на подходе к казарме его осенило:

– Постой… Я не уйду, не переговорив с бывшими офицерами. Где они сейчас?

– Понятия не имею, – раздалось в ответ. – Последний раз их видели в штабе. Похоже, у них с командором О’Рэном был долгий и доверительный разговор.

Ближе к сезону бурь дни становились жарче.

Кондиционер в зале для совещаний работал в обычном режиме, и всё равно Инн казалось, что нечем дышать. Во рту пересохло, она кашлянула и облизала губы. Альн молча открыл бутылку с водой и, наполнив стакан, протянул ей. Подумал – и разлил остатки еще в два стакана, один из которых поставил на стол перед Мэллори.

– Неужели ты, трезво оценивая Сартариса и его намерения, одобрила решение подруги? – спросил он. – Или вы это не обсуждали?

– Мы обсуждали всё, – она кисло улыбнулась, – и просчитывали каждый ход. Но иногда в вычисления вкрадывается ошибка… особенно если одна из переменных – так называемый ксиологический фактор. Грубо говоря, чужая душа – потёмки: не всегда можно угадать, какой выбор она сделает. Мы полагали, что Сартарис поддержит нас, ведь с нами ему было бы намного проще добиться желаемого. Даже стать Патриархом после свержения Дарсема. Мы думали, его стремление возвыситься не позволит упустить такой шанс…

– Однако в этой игре командующий азурийской гвардией сделал иную ставку и сохранил верность существующей власти, – Инн вернула Альну пустой стакан и благодарно кивнула. – Мы рассказали ему о расследовании, о своих подозрениях и намерении восстановить справедливость. Доверились, раскрыли все планы – ведь он обещал… Прости, Альн, мне не хочется снова ворошить в памяти это дерьмо. Чем всё закончилось, ты знаешь. Сартарис нас предал. На суде дал показания, обличающие «А-Нон-Тар» как заговорщиков, собиравшихся устроить государственный переворот…

– Кровавый переворот, – поправила Мэллори. – Именно так писали новостные листки. В общем, мы в одночасье из защитников Тессара превратились в его врагов и предателей, а Сартарис – в спасителя и героя. Он получил Золотую звезду и должность командующего личной гвардией Дарсема, а мы – порцию унижения, обвинительный приговор и путешествие сквозь врата смерти. Парадоксально, но в результате мы выжили и вернулись домой, а новый герой Тессара внезапно умер и подвергся ксинедеструкции. Надеюсь, Патриарх сделает выводы из случившегося и не попытается добить нас без каких-либо объяснений. Мне кажется, он должен быть заинтригован.

– Я впервые разговаривал с ним, но успел понять, что если Дарсем что-то и чувствует, то умело это скрывает, – Альн вспомнил сухой, безэмоциональный голос в трубке, от которого всё внутри переворачивалось. – И, мне кажется, его следует опасаться больше других, поскольку мы понятия не имеем, чего от него ожидать.

Девушки снова переглянулись, но ничего не ответили. И тогда командор выпрямился, убрал руки за спину и, чуть склонив голову, проговорил:

– Спасибо, что были со мной откровенны. Пожалуй, обойдусь без искренних заверений в своей преданности, обещаний, клятв и всего прочего, что на деле – не более чем сотрясание воздуха. Как известно, истинные намерения проявляются не в красивых словах, а в поступках… Бывшие офицеры Джаил и Мэллори, вы свободны. Идите к себе в отряд, отдохните, побудьте с друзьями… наберитесь сил перед тем, что скоро нам всем предстоит.

Инн посмотрела на него долгим взглядом – и опустила ресницы. Уже возле двери, пропустив вперед Мэл, она на мгновение задержалась и попросила:

– Пожалуйста, не предпринимайте пока ничего в отношении старшего офицера Блума. У него нет алиби и вроде бы есть мотивы, но… я по-прежнему сомневаюсь в том, что предал нас именно он.

– А кто? – Альн почувствовал раздражение от того, что его блестяще сделанный вывод мог оказаться неправильным. – У кого еще были ко мне или, скорее, к вам личные счеты? Кто на базе является вашим тайным врагом? Рядовая Скай? – Джаил усмехнулась и покачала головой. – Да, отсутствие интеллекта полностью её оправдывает. Кто-то из офицеров? Крейден? – Девушка задумалась. – Вряд ли. Да, он вас не жалует, особенно Мэллори, и мечтает спихнуть вас обеих в другой отряд, но его перевели на Нумеру одновременно со мной и получается, что Крейден тоже не знал о втором передатчике. Еще варианты? Может, Сиенна, которая служит здесь дольше всех? Не верю, что атари на это способна, она ненавидит Дарсема. Тогда кто?

«Ну не Нолан же, в конце концов!» – хотел уже в сердцах бросить он, но тут Джаил широко распахнула глаза, и, странное дело, О’Рэн словно услышал или почувствовал её безмолвный вопрос: «Ты подумал о том же, о ком и я?»

«Нет…» – он в замешательстве мотнул головой. Инн тут же смутилась, отвела взгляд:

– Не знаю, командор. Правда, не знаю.

И исчезла за дверью. Но Альн понял, что с этой минуты от спонтанно возникшей догадки убежать им обоим уже не удастся.

Обратно в казарму шли молча. Инн поймала руку подруги, переплела пальцы – было в этом жесте что-то беззаботное, ободряющее и в то же время интимное, как разговор по душам… но Мэллори оставалась безучастной и отстраненной. Просто подчинилась, машинально ответила, явно пребывая мыслями где-то далеко отсюда или глубоко в себе, но точно не здесь. Инн хотела спросить, что происходит, но в этот момент девушка резко остановилась, приподняла очки, вглядываясь в полумрак за оружейным ангаром, и громко окликнула:

– Рэйн!

Из густой тени выступили два силуэта. Второго Инн сразу узнала: это был Теммар. Глаза офицера бегали, выдавая крайнее беспокойство. Рэйнир смотрел угрюмо, прятал за спиной вещмешок и выглядел виноватым.

Объяснений не требовалось. Она всё поняла и сдержанно кивнула:

– Береги себя.

Мэл ничего говорить не стала. Просто шагнула ближе и… Рэйн ожидал, что она, как обычно, обнимет его на прощание, но бывшая офицер лишь протянула для пожатия руку. Он посмотрел на её узкую бледную ладонь, поднял глаза на Инн и вдруг стряхнул с плеча широкую лямку.

«Прости, Ильке, но я, как и ты, между чувством и долгом однозначно выберу долг».

– Спасибо за заботу, командир, – решительно проговорил он, возвращая Теммару плотно набитый мешок, – но бойцы «А-Нон-Тар», пусть даже бывшие, своих в беде не бросают.

Теммар посмотрел на него, как на умалишенного, хмыкнул и поплелся обратно в оружейный ангар. А Мэллори убрала руку, сделала еще шаг и порывисто стиснула друга в объятиях.

Свет в кабинете Сиенны был приглушен. Когда Нолан вошёл, атари встретила его привычной улыбкой, но ему показалось, что глаза у неё припухшие. Как будто она плакала.

– Раздевайся, садись, – голос женщины был усталым. – Как самочувствие?

– Лучше не бывает, – беззастенчиво солгал он. Но атари ничего не заметила. Включила еще одну лампу, положила ладони ему на грудь и послала импульс. Слабый. Рассеянный.

Через десять крон Нолан понял, что единственным результатом сегодняшней процедуры будет потраченное впустую время.

– Что с тобой? – спросил он, чувствуя, что она то и дело упускает поток. Сиенна встряхнула руками, прикоснулась снова, но, прежде чем он успел что-то сказать, шумно выдохнула и отступила в сторону.

– Трудно сосредоточиться, – призналась она. – Знаешь, давай перенесём…

– Что произошло? – Экс-командор догадывался, с чем это может быть связано: утром сам видел на Стене Памяти одиннадцать новых ячеек. – Если ты так расстроена из-за погибших…

Сиенна покачала головой. Взгляд её остановился, дыхание участилось:

– Нол, в столице узнали о бывших офицерах. Не представляю, что теперь будет с Джаил, с Альном… со всеми нами. Тот ужас, что мы пережили больше десяти лет назад, возвращается, и я не знаю, что делать и чем помочь. – Она нервно прошлась по кабинету. Нолан молча следил за ней.

– Рано или поздно это должно было случиться, – заметил он. – Некоторые вещи невозможно скрывать вечно.

– И что с того? – огрызнулась атари. Но тут же страдальчески изломила брови: – Извини, Нол, я вся на взводе. Не могу думать ни о чём другом. Жизнь только стала налаживаться… и вдруг… Сперва эти механические инопланетные монстры, затем – такая же беспощадная государственная машина, готовая обезглавить Нумеру и вновь уничтожить моих друзей. – Из её горла вырвался судорожный смешок: – Да, у нас не сложилось с Альном, с Инн мы успели поссориться, а Мэл меня дико бесит, но… несмотря на это, они же мне как семья. Кроме них, у меня никого больше нет. И никогда не будет.

Нолан почувствовал, что она сейчас разрыдается. Так и случилось.

– Ну, ну, – он встал и, подойдя к Сиенне, осторожно обнял её за плечи. Хотел было прижать к себе, но рубашка осталась висеть на стуле, а ожоговые рубцы в свете ламп казались еще безобразнее, чем обычно. Он не мог допустить, чтобы женщина, которая ему нравится, прислонилась к ним своей нежной, безупречной щекой.

– Прошу, не надо, – успокаивающе зашептал он. – Может, в этот раз обойдется. Я знаю, через что ты прошла… мы все прошли, но на твою долю выпало больше, ведь ты потеряла сестру…

Наверное, это было ошибкой. Не стоило вспоминать Мэйзи: Сиенна зарыдала едва ли не в голос, а потом покачнулась и всё-таки спрятала мокрое лицо у него на груди. Нолан поморщился – солёные слёзы неприятно щипали кожу. Пришлось терпеть.

– Сиенна…

Атари через силу подняла голову, посмотрела ему в глаза. Её губы дрожали.

– Нол, я совершила ужасную, непростительную вещь. Думала, что поступаю правильно… Только, пожалуйста, умоляю, никому об этом не говори!

Ксантрийский схолос, некоторое время назад

– А нам точно ничего за это не будет? – шёпотом спросил Дерек.

Его приятель – старше на целый год, а значит, более опытный – презрительно надул губы. Подумаешь, сбежали с урока! Наставники к вечеру так устают от оравы шумных подростков, что вряд ли заметят исчезновение одного-двух учеников. Да и ксиология – предмет необязательный и неинтересный: то ли дело математика или физика, позарез необходимые будущим инженерам.

Мальчишки прогулялись по пустым коридорам и вышли в просторную рекреацию, где на стенах висели портреты героев Тессара. По большей части, давным-давно мёртвых: знаменитый снайпер Эш, его друг, в честь которого Дерек и был назван, офицеры, погибшие при захвате схолоса террористами, командор Сартарис, предотвративший государственный переворот. Говорят, раньше на месте его портрета висел другой, вроде бы даже женский – но чей именно и почему его заменили, осталось для мальчиков тайной. Воспитатели и наставники никогда не рассказывали об этом.

Пока они ходили и от нечего делать разглядывали рисунки, со стороны подсобки послышались шаркающие шаги, а следом показалась уборщица – худенькая, седая, сгорбленная. Мальчишки сперва напряглись, а потом переглянулись и хмыкнули: эта была безобидной. Никому ничего не скажет, даже если захочет.

– Гляди. – Приятель Дерека поманил женщину, и та с рассеянной улыбкой заспешила к нему. – Сейчас будет весело.

Он вытянул вперед руки, напряг пальцы и вызвал сияющую ксинергетичекую дугу. Женщина остановилась. Её улыбка стала шире, лицо, подпорченное косоглазием, засветилось радостью. Она засмеялась – хрипло, с подвыванием, и Дерек схватил приятеля за рукав:

– Перестань! Нас могут услышать…

Сияющая дуга изогнулась и исчезла. Мальчик вытер потные ладони об бока и хмуро уставился на женщину, которая продолжала не то хихикать, не то всхлипывать. Неожиданно глаза её наполнились слезами, рот искривился, и она заплакала, еле слышно и жалобно, опустив мелко трясущуюся голову. Зрелище было настолько пугающим, что Дерек попятился, а потом бросился бежать в темноту коридора. Приятель еле догнал его.

– Ты чего? – удивился он. – Она просто дурочка.

– Сам дурак, – насупился Дерек. – А если узнают, что ты издеваешься над обслугой?

– Не узнают. – Мальчишка скорчил самодовольную рожицу. – Она же немая, нажаловаться не сможет. Да если бы и могла, кто поверит словам чокнутой полукровки?

Дерек успокоился. Но еще долго, пока они бродили по схолосу, ему мерещились шаркающие шаги и тихий, жалобный плач…

– Как ты до такого додумалась? – на лице бывшего командора застыла болезненная гримаса. – Мы все были уверены, что Мэйзи мертва.

– А что еще я могла сделать?! – Сиенна всплеснула руками. – Отпустить её с Рэйниром в Сетту? Я чувствовала, что они там погибнут, и почти не ошиблась. Позволить прихвостням Дарсема арестовать сестру и увезти в столицу? Чтобы остаток жизни Мэйзи провела в тюрьме, как её друзья, или попала на площадку для казней? Нол, я не знала, что им грозит, и готовилась к самому худшему.

– Ты могла обратиться ко мне! – не выдержал Нолан. – Я подключил бы все свои связи… мы сумели бы спрятать её!

– Я и спрятала. – Она отвернулась, взяла со стола салфетку и вытерла опухшее лицо. – Это была моя идея, и Мэйзи её одобрила. Мы не хотели впутывать кого-то еще: сам понимаешь, насколько это было опасно. У нас и так не осталось друзей.

– Как ты… – он попытался подобрать слова. – Объясни, что ты сделала?

– Ей нужны были новые документы, новая внешность и абсолютно чистая память – на случай допросов, – сухо проговорила Сиенна. – И если с первым проблем не возникло, то с остальным было сложнее. К счастью, будучи телепатами, мы с сестрой хорошо изучили работу различных отделов мозга и особенности влияния на них. В данном случае я должна была заставить её гипоталамус⁵ ускорить процесс старения, по возможности, чисто внешний, не затрагивая внутренние органы. А затем воздействовать на гиппокамп⁶ и практически обнулить память, чтобы позже наполнить её фальшивыми воспоминаниями. – Она помолчала, терзая в руках салфетку. – Я знала, что будет трудно, но не предполагала, насколько. К тому же мы торопились: по следу «А-Нон-Тар» шёл розыскной отряд. В общем… во время сеанса что-то пошло не так. Может, поток ксинергии был слишком мощный или мне не хватило уверенности и знаний, но… в результате я изувечила родную сестру, самое близкое и любимое существо. Превратила молодую, красивую женщину в слабоумное, уродливое создание, не способное разговаривать. – Сиенна хлюпнула носом и всё же нашла в себе силы гордо поднять голову: – Но зато она жива, свободна и в безопасности. И никто, слышишь, никто не схватит её, не осудит и не посадит в тюрьму!

– Понимаю, ты хотела спасти Мэйзи, – помолчав, произнёс Нолан. – Но, если бы это был мой выбор, я предпочел бы смерть.

– Ты меня осуждаешь? – Она впилась в него острым взглядом. И неожиданно сникла: – Наверное, ты прав. Каждый раз, тайком навещая сестру, я малодушно думаю о том, что скорбеть у Стены Памяти было бы легче. Раны от потерь со временем заживают, а моя беспрестанно болит вот уже десять лет. И я ничего не могу исправить. И никогда себя не прощу…

Рыдания вновь подступили к горлу, и атари, вздрагивая всем телом, шагнула в объятия экс-командора. Нолан прикрыл глаза. Он не был телепатом, но хорошо чувствовал её боль. Понимал её терзания и был истово благодарен за то, что она вот так вот внезапно открылась ему. Именно ему, а не кому-то другому.

Он тоже мог бы признаться ей кое в чем. Набраться смелости, сделать ответный жест и облегчить душу.

Но пока не рискнул.

Звонков из столицы больше не было. Не имея ни малейшего представления о том, когда Патриарх и Главнокомандующий намерены посетить базу, Альн переключился на текущие дела. Вот-вот должен был прибыть очередной автопоезд с провизией и другими необходимыми вещами, нужно было составить и утвердить новые списки заказов. Без помощи Блума это превратилось в проблему номер один и позволило немного отвлечься от гнетущего ожидания. Хотя резкий писк эмерийского приёмника регулярно напоминал о том, что более важная не только для Нумеры, но и для всей планеты проблема остается нерешенной. Зерги никуда не исчезли, и, пока они тут ищут виноватых, сводят старые счеты и борются за власть, стальные чудовища продолжают отвоевывать себе пространство для жизни – если так можно сказать. Живые они или нет, эллатам еще только предстояло выяснить.

Офицерский состав опомнился на второй день. Командор только усмехнулся про себя, когда верные соратники сами явились к нему в кабинет и, смущенно отводя взгляды, предложили вновь заняться поисками решения. О’Рэн не держал на них зла и уже готов был объявить о собрании, но в этот момент затрезвонил коммуникатор. Альн обвёл взглядом притихших подчиненных, снял трубку и услышал дрожащий от возбуждения голос Форкса:

– Твою мать, О’Рэн! Твою мать, грёбаный ты засранец! Я ведь предупреждал: не надо, не суйся… Что ты там натворил, если мимо Ксантра к Нумере движется вся азурийская гвардия?