«Английский пациент» kitabının incelemeleri, sayfa 6

Поначалу книга казалась мне невнятно-кинематографической. Невнятной из-за полного отсутствия действия и даже каких-то воспоминаний и флэшбеков героев. Видимо, автор тянул, пока не собрал их вместе. А кинематографичность как качество книги я использовала скорее в отрицательном смысле слова. Точнее будет сказать "сценаристичность", но такого слова просто нет. В "Английском пациенте" описывается все то лишнее, о чем можно спокойно не писать. Автор не ленится описывать, что герои смотрят сначала в левый, а потом в правый угол, после чего поворачивают голову еще куда-то, вместо достаточного "обвел комнату взглядом", он описывает нам мельчайшие и ненужные подробности, которые должны быть в сценарии (в ремарках), но не нужны в книге. И эта тягучая атмосфера засасывает тебя, выбивая почву из-под ног, убаюкивая.

Но потом начинаются воспоминания, которые плавно переходят даже в действия, вынуждая проникаться к героям сочувствием, влюбляться в них, сопереживать. И обгоревший человек из не очень приятного с виду элемента интерьера (граммовона с информационной пластинкой, судя по количеству выдаваемой им информации) становится кем-то живым, настоящим, умеющим любить, страдать, желать.

Хана становится маленькой робкой девочкой, на долю которой выпало то, что должно было заставить ее повзрослеть, но на деле только законсервировало ее инфантильность, скрыло ее под загрубевшей коркой взрослости.

Кип же больше напоминает кочан капусты, на котором слой за слоем появляются листы европейскости, того, что мы называем хорошими манерами. Но, как только цивилизация доказывает всю свою нецивилизованность (а с этим у цивилизации и по сей день нет проблем), все эти листы слетают с него, оставляя кочерыжку - сикха.

Самый же нераскрытый образ - это Караваджо. Мне кажется, что больше всего автор поработал над тем, чтобы выбрать говорящую фамилию, забыв наделить его потом чем-то важным, живым, забыв дать ему реплики повесомее.

Но все же эта вилла, это ощущение затухания войны, это начало возрождения веры в человечество, которое легко и просто перечеркивается на последних страницах - это то, что я назвала бы непередаваемой атмосферой, если бы автору не удалоось ее передать. Но он смог. И потому это прекрасная и трогательная книга, нуждающаяся в философском настроении для приятного ее прочтения.

В целом книга скорее понравилась. Эмоциональная, причем не так, что эмоции прямо бьют через край и не заметить их невозможно, а какая-то сдержанно-эмоциональная, ее надо почувствовать, а не увидеть или услышать (это кто как читать предпочитает, глазами или ушами :) ) Кстати, лично я бы советовала ее именно читать, а не слушать, автор перескакивает с одного героя на другого, от диалога к описанию и наоборот, могу себе представить, что на слух такой текст воспринимать довольно сложно. Книга чувственная, иногда томная, иногда страстная, замечательно описаны пейзажи, обстановка, в которой происходит действие. В этом смысле я ощутила полный эффект погружения, как будто побывала в старинных итальянских городах и замках, разрушенных войной или в жаркой пустыне...

Однако, при всех художественных достоинствах книги не смогла я ею до конца проникнуться. Начало не впечатлило вообще, нудное, путаное, какое-то нервозно-безысходное. Ну а потом втянулась и стало даже интересно. Тем более, что знаменитую экранизацию я не смотрела и с сюжетом была знакома лишь по аннотации. А вот сами герои не зацепили, ни английский пациент, который вовсе не английский, ни молодая канадская медсестра Хана, ни друг ее отца профессиональный вор и по совместительству британский разведчик Дэвид Караваджо. Легкую симпатию вызвал лишь Кип, сапер-сикх, прибывший на заброшенную итальянскую виллу для работы.

Основных сюжетных линий в книге две - история "английского пациента" и история Кипа. С одной стороны, каждая по-своему интересна, но с другой, между собой они вообще никак не связаны. И как мне кажется, было бы логичнее тогда уж подробно рассказать обо всех четырех героях, а между тем истории Ханы и Караваджо представлены скорее в общих чертах. Или уж уделить внимание кому-то одному, либо Кипу, либо пациенту. Но если Кипу, то книга во многом теряет интригу, а если пациенту, Кип в этой истории выглядит едва ли не лишним. В общем, по-моему, автор слегка перемудрил с сюжетом.

Книга глубокая, философская, затрагивает многие темы, не только, а может и не столько любовь, хотя и заявлена как любовный роман. Она о дружбе и вражде, о поиске себя, о мире и войне, о путешествиях, искусстве, ее не стоит "глотать", ее надо читать не спеша, вдумчиво, смакуя и размышляя.

От восторга мои впечатления далеки, но я рада, что провела с этой книгой несколько хороших приятных вечеров.

Прочитано в Клубе литературы разных стран.

Сюжет восхитительный, язык отвратительный. В кого кидать камень, в автора или в переводчика, разбираться не хочется. Разрываясь между желанием закинуть книгу куда подальше и узнать, чем же закончится увлекательная история, я все же добралась до конца.

Возможно, я излишне критична и необъективна, мне не открылась тайна речевых оборотов и авторских стилистических приемов. Первый раз в жизни мне было бы крайне интересно почитать про ту же историю, но в изложении другого автора.

Удивительная книга! Не знаю, что именно я ждала от нее, когда начала читать.... Первую треть буквально домучивала. Пока не наткнулась на фразу, которую обгоревший летчик говорит своей сиделке-медсестре - "читай медленно, делая остановки на знаках препинания" (это не цитата, всего лишь суть). Слова относились к роману Р. Киплинга "Ким", но при этом стали для меня как будто откровением. Я споткнулась на них, перевела дух и словно взглянула на книгу, ее героев и происходящие события через призму волшебного зеркала. Вдруг произошло чудо... я сознательно стала читать медленнее, не проглатывая окончания слов, а проговаривая их про себя. Начала наслаждаться языком, описаниями пустыни, цитатами из Геродота и прочих философов. Я начала жить в этом романе.... И сразу все стала предельно понятно - история любви таинственного незнакомца к замужней женщине. Одиночество сапера-сикха по имени Кип и его то ли любовь то ли привязанность к душе Ханы, тяжело переживающей гибель отца. Трагедия когда то удачливого вора Караваджо, оставшегося без больших пальцев на руках и пристрастившегося к морфию.... Все настолько гармонично, плавно перетекающе из одного персонажа в другого, из прошлого в настоящее и в глубокую древность, что у меня не хватает слов описать это очарование... Я почти ничего не знаю о тех войнах, которые вели европейские страны и Америка на африканском континенте Зато теперь есть повод изучить. Еще эта книга (и флудилка покемонов, в том числе) натолкнула меня на мысль выписывать книги, фильмы, музыкальные композиции, которые слушают и смотрят герои. Тоже слушать, читать, смотреть....В этом романе основной литературой был уже упомянутый "Ким" (пару лет назад я его читала, но, походу, пришла пора освежить впечатления) и "Анна Каренина". А еще "Пармская обитель" и Геродот.... Вот только фильм мне смотреть совсем не хочется. Может, это и к лучшему...

Я не могу найти подходящие слова, и даже с трудом понимаю, что хочу сказать про эту книгу. Наверное, она в первую очередь про то, как мы отделены друг от друга страхом, болью, гордостью, самое парадоксальное - любовью. В романе все обыденное вынесено за скобки. Точнее, оно предельно поэтизировано, как будто накалено, и прикосновение к этому оставляет ожог. Английский пациент не обгорел в авиакатастрофе - он жил без кожи задолго до этого, чудовищно остро воспринимая реальность вокруг себя. Остро - подходящее слово. "Она вложила мне в рук нож" - говорит он о Кэтрин. "Он провел ребром ладони по моей шее, будто ножом" - говорит Кэтрин о нем чуть ранее. Панически боясь боли, которую могут причинить друг другу, они оба построили высокие крепкие стены. Любовь странным образом превратила оазис в пустыню. Она про одиночество, эта книга.

UPD: три дня прошло, а меня не отпускает. Одно из тех редких произведений, где события не важны. Не важны мысли, не важны действия - все это и прописано так, пунктиром. Самое центральное - это эмоции, которая захлестывают, топят жизнь, налетают, как буря в пустные - и адьес, здравый смысл. Сюжета как такового нет, чувства, чувства, чувства, которые выразить словами может только большой поэт.

Что за чудный роман, переслушала его спустя 3,5 года, а мурашки все также бегают.) В первую очередь хочется отметить чтеца, здорово читал, было слышно, что он сжился с героями, а как декламировал стихи устами возлюбленной пациента. В книге была фраза в отношении того, как читать Киплинга, что это надо делать неспешно, в темпе событий, вот чтец последовал этому совету и результат замечательный! В этот раз не буду писать простыню, как в первый, хотя хочется снова и снова превозносить Суффолка и Кипа, но в этот раз мне больше раскрылась пара Караваджо-пациент. Караваджо уже предстает как заботливый дядюшка Ханны, а не вор, желающий узнать чужую тайну и докопаться до истины и в отношении англичанина, та резкозть, которая, мне казалось, была, в этот раз сгладилась. Поскольку я уже посмотрела фильм, мне было проще представлять персонажей, тенисные туфли Ханны, которая взбегает по лестнице, длинные волосы Кипа и тюрбан, мотоцикл, ситуация со старым самолётом. Эпизод, когда жители госпиталя узнают о бомбардировке Японии все такой же сильный, в плане эмоциональной окраски.

Весьма своеобразная книга с несколькими историями, которые переплетены между собой и обобщены одними героями, которые пришли в один момент по совершенно разным путям, но по путям войны и как война повлияла и изменила их, можно заметить во время рассказов своих историй героями. Но как мне кажется, особенно стоит отметить как автор подал вот эти все истории жизни и встречи, книга начинается с настоящего времени и продолжается одновременно (вперемешку) прошлое и будущее, и снова переход на настоящее, и время настоящее - это то время, которое использовал автор в книге, а это конец войны. Очень понравилось, что героев нам раскрывали постепенно и что свои истории они рассказывали так же постепенно, с начала без деталей, а потом с еще большими деталями, с описанием, когда всё началось и чем закончилось...Само описание героев, да и вообще всё происходящее вокруг и с героями, действительно запоминающееся и очень яркое на восприятие. Очень понравилось описание пустыни и всех связанных с ней действий - это реально чувствовалось, виделось и представлялось как настоящее, а еще больше удивило описание процесса разминирования и вообще разнообразия мин во время Второй мировой войны, я как бы знала, что такое было, но я не знала, что был такой масштаб действий вот этой "минной" войны... Мощная и запоминающаяся книга...

Огорчает не то, как мало люди знают, а то, что они и не хотят ничего знать. Никакой радости от прочтения романа я, конечно, не испытала («грустная книга» — так и вертелось на языке, когда закрыла последнюю страницу), разве что Майкл Ондатже (а это моё знакомство с автором) приятно удивил сходством восприятия мира и направлением идей, которые стремился донести до читателя. Судя по рецензиям, большим успехом авторский замысел не увенчался.

Догадываюсь, почему роман мог не вызвать бурного восторга, но, честное слово, некоторые рецензии на «Английского пациента» просто обескураживают. Поверьте, я прекрасно понимаю, что разным людям нравятся разные книги, что каждый читатель ищет что-то своё: кто-то ценит сеттинг или проработанных персонажей, кто-то — динамичный сюжет и мощный конфликт, кому-то подавай прекрасный слог — и на меньшее он не согласен, но я сейчас вообще не об этом… Понимаете, люди (как правило, как раз те, кто поставил низкую оценку) утверждают, что прочитали книгу, но при этом в каждой второй рецензии называют одного из главных героев идусом. Индусом! Ребята, мы точно с вами одну и ту же книгу читали?.. В тексте же чёрным по белому написано (и множество раз подчёркивается: длинные волосы, тюрбан, браслет, воинские традиции, Амритсар, Золотой Храм и т.д.), что Кирпал Сингх — сикх, сикх!!! Не индус, не мусульманин, а именно сикх! Вы вообще разницы не видите? А это, между тем, ключевая деталь романа!

Для начала поясню: индусы — это люди, исповедующие индуизм (они могут проживать как в Индии, так и за её пределами), в то время как жителей Индии называют индийцами (и они, в свою очередь, придерживаются совершенно разных вероучений: индуизма, ислама, сикхизма и т.д.) Разница между «сикхами», «индусами» и «индийцами» примерно такая же, как между понятиями «протестант», «католик» и «англичанин».

Для того, чтобы показать дискриминацию на национальной почве, достаточно было одного смуглого цвета кожи главного героя, почему же автор дал слово не просто индийцу (и уж точно не индусу), а именно сикху? Одно из ключевых отличий сикхизма от индуизма заключается в отказе от кастовой системы и признании равенства всех людей — независимо от расы, национальности, вероисповедания и т.п. «Храм, — говорит сикх, — убежище в потоке жизни, доступное каждому. Корабль, который преодолел океан невежества» (в данном случае имеется в виду Золотой Храм сикхов в Амритсаре).

Именно о равенстве всех людей и отказе от всего, что их разделяет (в том числе — понятия национальности) мечтает и тот самый «английский пациент». Вот как он говорит о бедуинах: «Я видел многие племена пустыни. Это самые красивые люди, которых я когда-либо встречал. Им было безразлично, какой мы национальности — немцы или англичане, венгры или африканцы. Вскоре и нам это стало безразлично. Сделалось ненавистно само понятие нации. Постоянное сознание, ощущение своей и чужой национальной принадлежности разрушает человека». Кстати, образ корабля — корабля в пустыне — впервые появляется именно в его воспоминаниях. А навязчивой идеей становится желание построить плот — плот в жёлтых волнах песка.

Об этом же, так или иначе, рассуждает и главная героиня — оказавшаяся в Италии канадская медсестра. Для неё любой пациент — это прежде всего человек, нуждающийся в помощи, а уж потом — англичанин, немец или венгр. Любопытно, что в её воспоминаниях чаще всего появляется образ плывущего по реке каноэ — каноэ приёмной матери, свободолюбивой индианки, так и не принявшей войну и милитаристский настрой некоторых членов семьи.

Нужно ли говорить, что этот образ в литературе не нов и перекликается со многими классическими текстами, в том числе — библейскими? Но какие классические тексты, какие сикхи с индусами, индейцы и жители пустыни — судя по комментариям, которыми обильно снабжена сама книга, предполагается, что читатели слыхом не слыхивали ни о тропике Рака, ни о Флоренции с Торонто и не имеют понятия не только о Медичи, Караваджо и Боттичелли, Геродоте и Вергилии с Тацитом, но даже о Леонардо да Винчи, Джузеппе Верди и Редьярде Киплинге… В издательстве, похоже, не питают иллюзий насчёт общего культурного уровня современных читателей.

При этом сама книга, конечно, далеко не идеальна. Поначалу было впечатление, что вместо рукописи романа кто-то по ошибке прислал в издательство первую попавшуюся на столе писателя стопку бумаг, в которую затесались черновики и наброски к разным произведениям. Повествование больше всего напоминает цепочку сновидений: ярких, невероятно реальных и «осязаемых», в которые буквально «проваливаешься» — и вместе с тем абсурдных, нелогичных и никак между собой не связанных. Только что во сне мы боролись с песчаной бурей — и вот уже оказались в саду итальянской виллы с зелёными статуями, не успели выпрыгнуть в окно — нагишом, с чужим фотоаппаратом в руках — и вдруг находим себя в шестиметровой яме с огромной бомбой, которую нужно во что бы то ни стало обезвредить. Наверное, так путаются мысли пациента, принявшего дозу морфия. Но сам автор нашёл лучшее определение для своего стиля: внезапные вспышки молнии, освещающие разные сцены. И, знаете, что-то в этом есть. Во всяком случае, когда приходит понимание того, что перед тобой не любовный роман и не остросюжетный триллер, то все вопросы к форме изложения снимаются и начинаешь просто получать удовольствие от очередного «погружения».

Концовка, как я уже сказала, показалась мне безрадостной, но при этом — «правильной» (в том смысле, что в жизни, пожалуй, именно так всё и могло было быть). Единственное, чего мне по-настоящему не хватило, так это диалогов, а именно — живой речи персонажей. Их разные характеры проявляются исключительно через поступки (зачастую — в пересказе автора) и никогда — через реплики. Речевые характеристики персонажей ничем не отличаются, так что невозможно угадать, кому какая реплика принадлежит. Возможно, это особенность перевода, хотя в целом текст на русском языке мне понравился (если не считать того, что кто-то с маниакальным упорством расставил запятые перед каждым встреченным словом «как», не делая разницы между сравнительным оборотом и частью сказуемого, из-за чего некоторые предложения приходилось по нескольку раз перечитывать).

Повторюсь, книга произвела на меня впечатление, понравились как жизненная позиция автора, так и взятый за основу богатый фактологический материал, описания и, конечно, великолепный герой-сикх за работой. Но рекомендовать к прочтению не могу. Боюсь, выдвинутые автором идеи и не самый доступный стиль изложения не найдут отклика в читательских сердцах.

Я смотрела кино "Английский пациент", фильм мне понравился, даже очень. И недавно, руки дошли до книги. Книга меня очень впечатлила. Язык написания, прямо как я люблю, медленный и задумчивый. Книга о войне (конец второй мировой), о разных жизнях и судьбах, переплетённых друг с другом. Еще книга мне, лишний раз напомнила, что мы просто люди. Не идеальные, иногда поступающие не верно, даже возможно, со злостью. Да, эта книга, точно уже Классика. Я всем советую почитать ее, хотя бы один раз в жизни.