Kitabı oku: «Союз горцев Северного Кавказа и Горская республика. История несостоявшегося государства. 1917— 1920», sayfa 3

Общественно-политическая ситуация на Северном Кавказе накануне провозглашения Союза горцев Северного Кавказа и Дагестана

Министерство иностранных дел Франции после официального развала Российской империи стало более внимательно присматриваться к Кавказскому региону. В донесениях на имя министра указывается, что данный регион с семимиллионным населением, включающим в себя территории Тифлисской, Кутаисской, Елисаветпольской, Бакинской, Карской, Батумской, Эриванской, Дагестанской областей с центром в Тифлисе представляет собой значимую часть старой империи. Французы понимали, что в этом районе им придется вести усиленную работу против интересов немцев и турок. Они понимали, что Османская империя опирается на мусульманскую часть региона. Сами они пытались делать ставку на христианскую часть населения: армян и грузин. Эта политика преподносилась как попытка обезопасить эти народы от возможного давления со стороны Османской империи, у которой были свои постоянные интересы на Кавказе на протяжении нескольких последних веков⁹².

Не менее сильным конкурентом, по мнению французского МИДа, была Германия, которая рассматривала данный регион с точки зрения возможности контролировать магистрали, связывающие Европу с Персией и Индией. Однако действия немцев и турок в регионе столкнулись с активной позицией армян и грузин, которые сумели организовать местную милицию и армейские подразделения, первое время поддерживаемые многочисленными русскими частями в регионе и казаками, чтобы противодействовать политике Османской империи и Германии в этой части мира. Но именно Германии и Османской империи удалось за короткий срок первыми закрепиться на Кавказе⁹³. Однако впоследствии проигрыш Германии в Первой мировой войне в 1918 году заставил ее, а также ее союзницу Османскую империю в срочном порядке покинуть регион. Кавказ, бывший «бульваром России на Ближний Восток»⁹⁴, стал для европейских стран в этот период предметом раздора, даже среди союзников (Германия пыталась обыграть Османскую империю, Англия – опередить Францию).

Чуть иначе мировыми державами рассматривался регион по ту сторону Главного Кавказского хребта – Северный Кавказ. Северный Кавказ, объединенный в Терскую, Дагестанскую, Черноморскую и Кубанскую области при Кавказском крае, представлял собой территорию от Черного моря до Каспийского. С севера он граничил с Астраханской губернией и Областью войска Донского, на юге был ограничен Главным Кавказским хребтом⁹⁵. Общая площадь его составляла 382 060 квадратных верст⁹⁶. Одна только Терская область занимала 72 тысячи квадратных километров⁹⁷ с населением 1,3 миллиона человек, из которых горцы составляли примерно половину – 670 тысяч человек⁹⁸.

На момент распада империи наместником Кавказского края был великий князь Николай Николаевич. Губер наторами в подвластные ему края были назначены: в Черноморский – полковник П.И. Мартынов, в Дагестанский – генерал-лейтенант С.В. Вольский, в Кубанский – М.П. Бабич, в Терский – генерал-лейтенант С.Н. Клеймер⁹⁹.

Степень развития экономики в регионе сильно различалась. В городах, где преимущественно жили русские, шел заметный рост экономики за счет проведения и эксплуатации железных дорог и развития нефтяной промышленности¹⁰⁰. Более того, некоторые города были выделены в отдельную административную единицу, например город Грозный. В этих городах запрещалось жить представителям коренных народов¹⁰¹. Исключения составляли фамилии, причисленные к дворянскому или купеческому сословиям.

При этом, на фоне запрета горцам свободно передвигаться, в регионе активно претворялась в жизнь политика русификации. Главнокомандующий гражданской частью на Кавказе Г.С. Голицын на совещании летом 1898 года в Тифлисе признал необходимым колонизацию Кавказа исключительно переселением русских из внутренних губерний России¹⁰². Так, на конец XIX века только в Грозном процент переселенного из центральных губерний России населения составлял 62,9 %¹⁰³.

На самом деле такая политика вредила народам, проживающим здесь, поскольку перераспределение земель шло исключительно за счет горцев. Их участие в индустриализации было ограничено. Такого рода влиятельные люди, как миллионеры чеченец А.-М. Чермоев, кабардинец П. Коцев, балкарец Урусбиев, осетин А. Туганов и др., составляли исключение из правил, это были единичные примеры успешной интеграции в российскую государственность. И эти исключения допускала сама Россия, которой были нужны представители местной знати, полностью ориентированные на Петербург.

Экономика, образование и здравоохранение в регионе, населенном горцами, резко отличались в худшую сторону. На всю Чечню была только одна горская школа в Грозном, в ней на 1900 год училось только 144 ученика, но и среди них из числа мусульман было всего 47, то есть это могли быть кумыки и чеченцы, не факт, что большинство составляли чеченцы!¹⁰⁴

Не лучшим образом обстояли дела и в других районах Северного Кавказа. На фоне многочисленных мусульманских школ, которых в больших селах могло быть и несколько¹⁰⁵, светские школы составляли единицы на весь округ. По отчету попечителя Кавказского учебного округа, на каждые 10 тысяч человек в Кутаисской области приходилось 5,6 училища, а в Дагестанской области – 0,41. Число учащихся на каждые 10 тысяч душ населения колебалось от 3,1 (Дагестанская область) до 416 (Кутаисская губерния), то есть от 0,31 до 4,16 %. Одно начальное училище приходится по народностям:

а) среди русского населения – на 3600 жителей;

б) грузинского – на 4800;

в) армянского – на 5400;

г) горского – на 11400¹⁰⁶.

Примерно такая же ситуация сложилась и в области здравоохранения. К началу XX века из-за того, что четыре средних учебных заведениях региона (в Новочеркасске и Екатеринодаре – военно-фельдшерские школы, в Ростове-на-Дону и Ставрополе – фельдшерские) были платными, уровень доступности их для горцев оказывался минимальным¹⁰⁷. До открытия в Екатеринодаре фельдшерской школы фельдшеров готовили при войсковых госпиталях, а также за пределами Терской области, так как на территории области медицинских школ для подготовки фельдшеров не было. Горская молодежь для получения фельдшерского образования направлялась, как правило, в Тифлисскую фельдшерскую школу, учрежденную при военном госпитале, а также в Екатеринодарскую фельдшерскую школу¹⁰⁸. Первый дипломированный доктор из числа кабардинцев Исмаил Шаков станет первым из горцев, кто открыл свой персональный кабинет врача в Грозном, и он же будет в числе тех, кто возглавит борьбу за установление Горской республики на Северном Кавказе.

Однако самым насущным и наиболее болезненным для горцев был земельный вопрос. Именно здесь интересы горцев кардинально расходились с интересами местного казачества и русского городского населения края. Соотношение земель у горцев и казаков разнилось в десятки раз в пользу последних¹⁰⁹.

Немало вопросов вызывала и общая ситуация в регионе, где наблюдался явный переизбыток оружия на руках у горцев. По данным справки, составленной летом 1917 года, с началом Первой мировой войны горцы активно скупали оружие. Стоит отметить, что речь идет не о простом оружии, с 1915 года горцы отдавали приоритет нарезному оружию, преимущественно австрийского производства¹¹⁰. Оружие закупалось у русских военных, которые приезжали с Западного фронта из Украины. При этом указывалось, что больше всего продажей оружия и патронов к ним занимались те, кто числился в Дикой дивизии. Соответственно, это приводило к увеличению количества столкновений местного населения с казаками и военными именно с применением огнестрельного оружия.

Первый съезд Союза горцев Северного Кавказа

Известие из Петрограда о революции пришло во Владикавказ 1 марта, но, до выяснения обстоятельств, наказной атаман Терского казачьего войска генерал Сергей Николаевич Флейшер огласил его только 4 марта¹¹¹. Как только общественности во Владикавказе стало известно о том, что российский император Николай II отрекся от престола и власть перешла в руки Временного правительства, различные политические силы на Северном Кавказе в срочном порядке начали обсуждать ситуацию на местах. Буквально на следующий день, 5 марта, на квартире известного во Владикавказе балкарского адвоката Басията Шаханова собрались те, кого можно было бы отнести к горской интеллигенции. Было решено немедленно начать процесс по взятию власти в свои руки. По словам полковника М. Джафарова, уже в начале марта в Дагестане активно обсуждалось, стоит ли признавать Временное правительство или надо отмежеваться от него принципиально, как от преемника царской власти¹¹².

Это непонимание момента, по словам дагестанского участника событий Алибека Тахо-Годи, продолжалось в Дагестане почти месяц. Именно по этой причине первоначально было решено даже оставить номинально при должности ставленника царской власти губернатора Дагестанской области Владимира Ермолова, переподчинив его Временному правительству¹¹³. Это решение Дагестанской области было тем более странным на фоне того, что последний кавказский наместник великий князь Николай Николаевич в срочном порядке покинул Тифлис уже 7 марта 1917 года в надежде, что может быть принят Временным правительством в Ставке под Могилевом¹¹⁴. С его отъездом власть на Кавказе оказалась на короткое время парализованной. Мало кто осознавал, что на самом деле происходило в Петрограде.

Во Владикавказе уже 8 марта 1917 года был создан Совет рабочих депутатов, который также первоначально под давлением местного чиновничьего аппарата бывшей царской России смог добиться его признания Временным правительством¹¹⁵. Здесь же Областной исполнительный комитет возглавлял эсер К. Мамулов. Комиссаром Временного правительства на недолгое время стал депутат Госдумы от Терского казачества есаул Михаил Караулов¹¹⁶. Выбор делался в пользу тех, кто уже отличился на общественной или военной службе. Поэтому неудивительно, что многие из тех, кто служил при царе на Северном Кавказе, оставались лидерами и после его свержения¹¹⁷. На то было несколько причин, одна из которых – дефицит кадров национальной политической элиты. Те немногие, кто получил образование в Москве и Санкт-Петербурге, других городах, пользовались неподдельным уважением среди горцев. Именно им предстояло отвечать за те преобразования, которые выпали на долю их народов в связи с Февральской революцией в России. Отзвук российских проблем быстро проявился на Северном Кавказе. Это проявление не было связано с какими-то революционными действиями¹¹⁸. Речь идет об отзвуке на действия в Петрограде, реакцией на формирования органов властей.

В первых числах марта 1917 года политическая элита горцев не совсем понимала ситуацию, которая сложилась в центре. Это касалось и тех, кто впоследствии стал известен в качестве одиозных фигур из числа устанавливавших советскую власть на Тереке и в Дагестане.

Для всех смена власти в России оказалась неожиданной, и на местах не были готовы к такого рода изменениям. Именно этим можно объяснить, что и во Владикавказе (центр Терской области), и в Темир-Хан-Шуре (Дагестанская область) новые власти на местах принимали половинчатые решения, оглядываясь на Временное правительство. В тот период трудно было понять, кто социал-революционер, кто большевик, кто меньшевик¹¹⁹. Разница политических воззрений на происходящее была настолько незначительной, что каждая партия уверенно считала всех своим электоратом. Грозненский секретарь большевиков Н.Ф. Носов в июле 1917 года писал в Москву: «Среди рабочих много социал-революционеров и меньшевиков, но они рассуждают так, что не похожи ни на социал-революционеров, ни на меньшевиков: все большевики»¹²⁰. Поэтому непомерная большевизация истории Северного Кавказа периода распада царской России не имела исторического основания и носила исключительно пропагандистский характер.

Большевиков как таковых в регионе не было. Во всем Северо-Кавказском регионе рабочий класс, как основа революционного пролетариата, присутствовал только на нефтяных разработках в пределах Грозного. В других частях Северного Кавказа эта часть общества была представлена ничтожно мало. Крестьянство на Северном Кавказе в этот период вряд ли вообще подозревало, что существуют какие-то политические партии, иная власть, кроме «белого царя» и мусульманского духовного лидера. Не была исключением и партия «Кермен» в Северной Осетии, которую вряд ли можно уверенно причислять к крестьянству, ведь ее создатели были сами из местной интеллигенции, хотя и указывали на свое крестьянское происхождение¹²¹. Жесткую позицию высказывал осетин Ахмед Цаликов, который считал, что в этой партии мало кто имеет отношение к беднякам, тем более что они, как функционеры, ежемесячно получали зарплату¹²².

Разброс мнений у политических партий на Северном Кавказе в этот период не был таким большим, каким он стал впоследствии по мере усиления власти коммунистов после Октябрьской революции 1917 года. Трудно было отличить в регионе эсера от социал-демократа, большевика от меньшевика, федералиста от монархиста. Все крутилось вокруг единства с Россией. Разница в платформах могла затрагивать только формы федерации горцев с Россией. Да и сами общественные деятели региона еще не определись к этому времени до конца в своих политических взглядах. В течение двух-трех лет после свержения царизма на Северном Кавказе мы наблюдаем изменение политических пристрастий у многих деятелей революционного периода (А. Шерипов, А. Цаликов, М. Халилов, Ибрагим Чуликов, П. Коцев, В.-Г. Джабагиев и многие другие).

Таким образом, на историческом переломе, уже буквально через несколько дней после получения информации об отречении императора (2 марта), во Владикавказе был образован Временный ЦК объединенных горцев Северного Кавказа (6 марта 1917 года). Возглавил орган новой власти юрист по образованию, балкарец по национальности Б. Шаханов.

Практически одновременно, не имея информации с мест о том, что происходит на родине, северокавказцы, проживающие в Петрограде, организовали свой Особый комитет горцев Северного Кавказа, куда вошли все, кто работал или учился на тот момент в столице. Это член Госдумы Магомед Далгат, председатель мусульманского благотворительного общества Мухамед-Захид Шамиль, председатель Общества распространения образования среди мусульман Петрограда В.-Г. Джабагиев, А. Цаликов, М. Пензулаев, М. Алиев, И. Алтадуков, Х.-М. Магомедов, Б. Пуматов и др. Члены данного комитета обратились к народам Северного Кавказа с призывом организовать власть на местах и стремиться закрепить свободы, провозглашенные Временным правительством¹²³.

Чуть позже в регионе стали создаваться национальные советы: Чеченский, Ингушский, Осетинский, Балкарский, Кабардинский и др., их задачей на этапе исторических перемен было защитить чисто этнические интересы¹²⁴. Но этого было мало, каждая этническая общность нуждалась в более высокой форме устройства, где ее интересы могли бы быть представлены и обогащены сотрудничеством с другими. Именно такой формой мог стать Союз горцев Северного Кавказа и Дагестана. И уже этот орган искал форму сотрудничества с соседями по региону в попытках противостоять общему врагу. То есть эволюция жизни горцев происходила обычным путем и не была чем-то исключительным для того времени.

Тем временем 9 марта в Темир-Хан-Шуре состоялся митинг, на котором было решено образовать Временный Дагестанский областной гражданский исполнительный комитет. Его председателем стал Зубайр Темирханов, инженер по образованию, кумык по национальности. Такого же рода комитет был создан и в Терской области.

В итоге в регионе власть одновременно была представлена в лице комиссаров Временного правительства, Советов, исполкома и Союза горцев. Неудивительно, что население не понимало, кто и за что ответствен. Союз горцев активно начал свою работу и на каком-то этапе стал доминирующим органом¹²⁵. Именно он стал ускорителем революционных процессов на Северном Кавказе.

После этого по всему региону в марте – начале апреля прошли локальные съезды: в Ингушетии – 6 марта, в Дагестане – 9 марта, в Чечне – 14 марта, в Карачае – 21 марта, в Кабарде и Балкарии – 27 марта, в Осетии – 6–8 апреля, на Кубани – 19–22 апреля, в Хасавюртовском округе из-за разногласий горцев с казаками не смогли договориться о создании органов новой власти¹²⁶. Уже на этих съездах определились лидеры: А.-М. Чермоев, Э. Алиев, А. Мутушев – в Чечне; В.-Г. Джабагиев, С. Мальсагов – в Ингушетии; П. Коцев, Наурузов, Атажукин – в Кабарде; Урусов – в Карачае; Б. Шаханов – в Балкарии; Мистулов, Хабаев, Кибиров – в Осетии; М. Халилов, Н. Тарковский, Н. Гоцинский – в Дагестане. Постепенно на политическую арену выходили новые люди, которые становились лицом эпохи.

14 марта определились и казаки терского казачества, выбравшие своим атаманом есаула М. Караулова, одновременно остававшегося в должности комиссара Временного правительства в крае¹²⁷.

Новые власти на первых порах финансировались меценатами. Ими были чеченский нефтепромышленник А.-М. Чермоев, азербайджанцы Гаджи Тагиев и Мирза Ассадулаев и др. Соответственно, это не могло не сказываться на работе новых властей. Их действия были ограничены их финансовыми возможностями.

Исполнительный комитет чеченского народа, возглавляемый Ахметханом Мутушевым, уже 28 марта 1917 года направил телеграмму центральным властям в Петроград с требованием отозвать и сменить всех начальствующих лиц в Грозненском округе и в других округах, где проживают чеченцы¹²⁸. И две недели спустя, 10 апреля, ушла телеграмма¹²⁹ с требованием не принимать никого, кто не был бы уполномочен чеченским исполкомом. То есть на местах уже пытались сосредоточить власть в руках вновь избранных исполкомов, и для нейтрализации старых чиновников уведомляли власти в Петрограде о формировании новых структур на местах. Первым делом были распущены приставы и местные старшины от старой власти¹³⁰.

Временный ЦК Союза горцев Северного Кавказа назначил Общегорский съезд на 1 мая 1917 года во Владикавказе. На нем собрались представители Дагестана, горской части Терской области (Назрановский, Нальчикский, Владикавказский, Грозненский, Веденский и Хасавюртовский округа), Ногайского участка Терской области, Кубанского Горского областного комитета и Кубанского Горского областного совета, исполнительных комитетов ногайцев и караногайцев Ставропольской губернии. Речь шла о территории, населенной горцами от Черного моря до Каспийского моря. Это удалось сделать впервые за всю историю существования народов Северного Кавказа¹³¹.

Первый съезд горских народов Северного Кавказа был представлен депутатами от всех народов и народностей региона. Каждый депутат должен был избираться от 5 тысяч человек. В случае, если такого количества по каким-то причинам не набиралось, разрешалось выбирать и от меньшего количества избирателей¹³². Право голоса предоставлялось представителям обоего пола, по достижении 20-летнего возраста¹³³. То есть в избирательном вопросе горцы продвинулись дальше, чем некоторые европейские страны и США¹³⁴.

В сообщении о созыве Первого съезда горских народов Кавказа указывалось, что съезд должен закрепить будущее горцев на принципах «разумного демократического начала»¹³⁵.

Открыл съезд Б. Далгат¹³⁶, который и был председателем первого дня съезда. Он предоставил слово Б. Шаханову¹³⁷.

Съезд интересен своей политической составляющей. Все выступления на Первом съезде были выдержаны в контексте того, что революция в России дала возможность горцам исправить историческую ошибку и позволила самим определять свое будущее. Но будущее все выступающие видели только в рамках единого федеративного государства с Россией. Выборы ЦК Союза горцев и его решения стали первыми шагами к образованию самостоятельного, вне рамок Российского, государства.

В телеграмме на имя членов Временного правительства М.В. Родзянко, Г.Е. Львова и Н.С. Чхеидзе говорилось, что съезд представителей всех горских народов выражает свою поддержку новым властям в России и ждет от них построения демократического государства и заключения федеративного договора¹³⁸.

Съезд постановил избрать ЦК Союза объединенных горцев, который должен был стать постоянным органом претворения в жизнь идей и решений съезда. Председателем и тем самым первым его руководителем был назначен А.-М. Чермоев.

В резолюции съезда первым пунктом стоял вопрос о войне с Германией, указывалось на необходимость ее быстрейшего прекращения. Вторым пунктом утверждалась поддержка усилий Временного правительства. В пункте 6 предлагалось разрешить горцам носить оружие на основе их традиций и обычаев. Также в резолюции подчеркивалась необходимость организации в крае народной милиции¹³⁹.

В политической части резолюции съезда говорилось, что он признает Союз объединенных горцев частью «Великого Российского государства». Однако новая российская государственность должна быть федеративной по своему политическому устройству¹⁴⁰.

Стоит также отметить, что это было совместное заседание Первого Горского съезда и Второго войскового круга терского казачества. По инициативе Терского казачества предлагалось обсудить территориальное объединение горцев и казаков в рамках единого Союза горцев и казаков. На совместном заседании Горский союз и терское казачество продекларировали решение изменить устройство Терской области и образовать единое территориальное объединение горцев и казаков¹⁴¹. Это способствовало бы снятию напряженности в отношениях горцев и казаков в пределах одного территориального образования. Горцы стремились вернуть себе обратно земли, отторгнутые у них в период российской колонизации Кавказа во второй половине XVIII – первой половине XIX века. Казаки же предполагали в рамках этого единого устройства остаться на тех же землях, на которых они были расселены в годы царской России. Однако события после съезда показали, что совместное проживание казаков и горцев будет проходить испытание временем. Практически с момента распада империи между казаками и горцами не прекращались столкновения из-за земельного вопроса.

Важным событием съезда 7 мая 1917 года стало принятие Конституции Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана¹⁴². Этот документ разъяснял принципиальные позиции, на которых Союз горцев предполагал создание государства на Северном Кавказе.

Съезд стал показательным. Горцы продемонстрировали, что смогли быстро и вовремя сорганизоваться и предложить свои варианты устройства государства, образования, духовной жизни и аграрного сектора. Национальная элита северокавказских народов доказала свою политическую зрелость и умение решать задачи, возникающие на фоне наступающего всеобщего безвластия. Признаки беззакония начали проявляться и на Северном Кавказе. Чаще всего это было связано с действиями солдат, которые нападали на горцев под разными предлогами. Было решено направить на железнодорожные вокзалы, в города и станицы депутатов Совета рабочих и крестьян с целью изучения ситуации и обсуждения проблемы стычек горцев и солдат путем переговоров.

Пытаясь защитить языки народов Северного Кавказа от русификации, съезд рекомендовал всюду активнее использовать местные языки. Для этого планировалось провести реформу образования. Горцы уже тогда осознавали, что русский язык и так широко используется среди горцев и это может негативно влиять на сохранение местных языков. На основе доклада Саида Гаибова был рекомендован к рассмотрению проект, предусматривавший максимальное употребление родных языков народов Северного Кавказа. Предполагалось, что в начальных классах, где дети должны были учиться четыре года, образование должно вестись исключительно на родном языке. И только с третьего года предлагалось вводить арабский и русский языки. В высшей начальной школе, которая также была рассчитана на четыре года, образование велось опять же только на родном языке, но с первого же года вводился и тюркский язык. Для всех горцев Кавказа за основу должен был быть принят арабский алфавит с прибавлением лишь тех букв, которых нет в арабском алфавите, с непременным условием, чтобы одинаковые звуки в языках горцев обозначались одинаковыми начертаниями¹⁴³. Таким образом, русский язык отодвигался на второй-третий план, и делалось это осознанно, чтобы ослабить влияние России на народы Северного Кавказа.

Съезд по праву можно назвать историческим не только потому, что он был первым, но и учитывая полноту его политического содержания.

Итоги съезда свидетельствуют, что ни один деятель мусульманского духовенства не был избран ни членом, ни кандидатом в члены ЦК Союза объединенных горцев Северного Кавказа и Дагестана. И это несмотря на то, что на съезде присутствовали известнейшие шейхи того времени из числа чеченцев и дагестанцев. Более того, Духовный совет мусульман Северного Кавказа, возглавляемый Наджмутдином Гоцинским, не был частью ЦК Союза объединенных горцев, это была исключительно самостоятельная организация, которая тем самым должна была зафиксировать светский подход к решению вопроса о Республике горцев. То есть фактически провозглашался принцип отделений религии от власти. Власть показывала свое желание быть свободной от давления со стороны мусульманского духовенства. Создание отдельного Духовного совета позволяло правительству оградить себя от вмешательства в его дела со стороны шейхов. При этом, разумеется, даже горская национальная элита не посмела бы отказаться от принципов шариата как судебного права, так как осознавала, что это важная особенность общественного развития горцев региона. Но наличие десятков духовных лиц из числа шейхов, имамов и кадиев не является показателем его религиозности. Делегаты выбирались по принципу доверия населения, и их выбор духовного лица, живущего среди них и вникавшего в их вопросы, был очевиден: эта фигура, по сути, заменяла все остальные институты. Однако Первый съезд точно не был мусульманским, в отличие от Андийского (внеочередного) съезда.

Съезд отметил, что «Союз Горцев Кавказа объединяет все горские племена Кавказа, а также ногайцев и туркменов, является членом Кавказского Мусульманского Союза… Сознавая себя нераздельной составной частью Великого Российского государства, горцы, как для общего блага их Родины России, так и для собственного их блага и счастья, в данный революционный период ставят во главе всех задач упрочение завоеванных свобод и обеспечение свободного развития освобожденного от гнета государства…»¹⁴⁴. Съезд поддержал проведение Учредительного собрания, которое и должно было решить судьбу страны. Предполагалось провести реформы местного самоуправления, не дожидаясь созыва Учредительного собрания, правовые и судебные реформы, изменить государственную структуру, особо было отмечено, что новое государство может быть только федеративным.

Таким образом, обозначив свои приоритеты, Союз горцев заявил, чего он ждет от Учредительного собрания. Примечательно, что на съезде даже не обсуждались проекты устройства вне федерации, где каждая часть федерации, по мнению участников съезда, будет полностью автономной. То есть данные требования, можно сказать, были ближе к варианту обустройства конфедерации.

Но мало было выразить свое мнение во Владикавказе, необходимо было заявить о своих целях и задачах и в Петрограде, разъяснить то, что происходило в регионе. Одним из документов, направленных в Петроград, была телеграмма от 20 мая 1917 года, подписанная А.-М. Чермоевым. Адресатом был выбран военный министр А.Ф. Керенский¹⁴⁵. В телеграмме указывалось, что «Союз горцев Кавказа организовался исключительно в целях оказания поддержки Временному правительству в борьбе с анархией и реакцией, обеспечения спокойствия населения, подготовки его к Учредительному Собранию. Центральный Комитет объединенных горцев берет на себя ответственность за сохранение спокойствия и преданности делу свободы горского населения. Полная лояльность горцев и горячее желание идти рука об руку с русской демократией не подлежит сомнению»¹⁴⁶. В телеграмме также указывается, что проходящие через регион воинские части совершают многочисленные выпады против горцев, что в будущем плохо отразится на взаимоотношениях, если центральное правительство не примет мер для предотвращения подобного рода эксцессов в отношении мирного населения Северного Кавказа. Горцы тем самым вели разговор о регионе как о неотъемлемой части новой страны. Уход с этой политической платформы будет связан с действиями центральных властей осенью 1917 года, а не инициирован горцами.