Kitabı oku: «Страж мантии», sayfa 5
Рассказ нашего собеседника, подкреплённый в конце наглядной иллюстрацией, настолько впечатлил нас, что на некоторое время мы застыли в каком-то анабиозно-ступорном оцепенении. Первым опомнился Булибин, у которого азарт учёного-естествоиспытателя, как всегда, оказался сильнее чувства самосохранения.
– Вы сказали, что ваша цивилизация первого уровня, – начал он. – А сколько же всего тогда подземных миров?
– Говорят… что восемь… или девять, – рассеянно ответил красный пришелец: похоже, земной воздух плохо на него действовал, – но никто не знает доподлинно… Никто не знает… Там бездна… – речь его становилась всё менее связной, постепенно превращаясь в какое-то невнятное бормотание. – Бездна… Теряю контроль… Не могу больше… Надо бежать… Переселение душ… Притащить с поверхности замену… Тогда смогу остаться наверху… Под солнцем… Привести одного… Только одного… Это единственный шанс…
Очертания стража становились всё менее и менее чёткими, внезапно по нему прошла какая-то рябь, он вдруг сорвался с места, и, совершив невероятный дугообразный прыжок, головой вперёд нырнул в скважину. Правда, перед этим он успел сделать молниеносное, почти неуловимое движение, как будто бросал лассо, и невидимая тугая петля охватила меня и потащила прямо в чёрное нутро шахты. Руками цепляться я не мог: они были прочно прихвачены к туловищу. Иван, к счастью, быстро сориентировался: cхватил конец оборванного шнура, на котором мы опускали камеру, быстро накинул мне на ноги и крепко затянул узел. Суперпрочная верёвка натянулась, как струна, впившись мне в тело, но поскольку другой её конец был закреплён на барабане, который был, в свою очередь, прочно приделан к джипу, моё неумолимое движение к бездне прекратилось. «Хаммер» подрагивал, поскрипывал, но стоял намертво.
– Держись! – заорал Булибин. – Мы сейчас!
Мои товарищи бросились к сдвинутой в сторону чугунной крышке люка, схватили и стали тащить к скважине. Силёнок у них явно не хватало. Тогда Нилов схватил валявшийся неподалёку обломок трубы, они с Иваном положили его под крышку, и дело пошло быстрее.
Всё это время я фактически висел над землёй, словно кокон, растянутый двумя верёвками: одной – видимой, а другой – невидимой. Нижняя часть туловища затекла, ног я не чувствовал. Было ощущение, что ещё немного, и меня разорвёт пополам, как ириску. Так, наверное, чувствовали себя приговорённые к четвертованию в средневековой Европе. В глазах потемнело, я отключился и уже не увидел, как докатили крышку и как прикручивали её на прежнее место мои товарищи. Очнулся оттого, что кто-то обильно брызгал на меня водой и неистово бил по щекам.
– Хватит уже лупить меня, Булибин! – сказал я и открыл глаза. Я не ошибся: дубасил по лицу меня действительно Иван, в то время как Сергей Нилов усердно поливал меня из пластиковой бутылки, тряся её над моей головой.
– А как ты узнал, что это я? – удивился мой приятель.
– Кто же ещё может шлёпать меня по лицу с таким остервенением? – ответил я вопросом на вопрос. – Ты же мне чуть все оставшиеся зубы не выбил.
– Ну вот, спасаешь его, спасаешь, и никакой благодарности! – счастливо улыбаясь, затараторил Булибин. – И чего это ты под землю собрался? Чем тебе здесь плохо?
– Ладно-ладно! Спасибо, ребята! – примирительно сказал я. – Давайте поскорее выбираться отсюда!
***
Через пару дней мы с Булибиным сидели, как водится, у меня на кухне. Надо было всё осмыслить.
– Ну что же, попытаемся, насколько это возможно, сделать разбор полётов, в прямом и переносном смысле! – сказал я. – Что скажет наука в твоём лице?
– Наука в моём лице на этот раз будет молчать, как рыба о стенку! – грустно пошутил мой друг. – Или как горох об лёд: выбирай, что тебе больше нравится!
