Kitabı oku: «Молитва преподобного Исаака Сирина», sayfa 3

Эта сокровенная беседа разворачивается в тишине, к которой приводят сосредоточенные слова молитвы. Так снимается противопоставление между словом и молчанием.

Оба великих Сирина – и Ефрем, и Исаак – приглашают благоговейно всмотреться в тайну вместо того, чтобы проникнуть за завесу. Человек отказывается от самонадеянности, но не отказывается от усилия. Человек приходит к Встрече через смиренное дерзновение молитвы. И пусть никто не считает, что это дерзновение – удел праведников и стремиться к нему простым людям нельзя: «Тайна Твоя ошеломляет меня, но принуждает меня взирать на нее. В молчании она указывает мне: “Не медли приблизиться из-за страха грехов своих, о грешник, ибо именно через размышление (hergā) скверна греха будет удалена из разума твоего”»⁴.

Эти слова молитвы – восхитительное соединение всего, что говорили о молчании Ефрем Сирин и сам святой Исаак. Тайна не отпускает взор человека. Она требует молчания, но именно в этом молчании начинается духовное путешествие человека от прозрения к прозрению. Человек не отказывается от этого путешествия под предлогом своего недостоинства. Напротив, именно в движении внутренний взор проясняется, и зеркало человека очищается от пыли.

Следует обратить внимание на два термина в этом рассуждении: «размышление» (hergā) и «разум» (reʕyānā). Второй термин говорит о разуме в «повседневном» смысле этого слова: способность воспринимать и анализировать информацию. Часто мы встречаем размышления о том, что «ум» для отцов Церкви – это не интеллект, а сила, отвечающая за духовное знание и превышающая область рационального. Сирийская традиция много говорит о таком «уме», однако Исааку Сирину важно работать и с разумом, с нашей повседневной рациональностью. Он говорит о том, что в молитве разум, наш драгоценный инструмент для взаимодействия с реальностью, избавляется от помех.

Такую работу разума Исаак Сирин называет hergā. Этот термин принято переводить как «размышление», но здесь Исаак Сирин как раз избавляется от бытовых ассоциаций, связанных с обдумыванием тех или иных вопросов. Для него hergā – это благоговейное сосредоточенное всматривание.

Через внимательное молчание в молитве разум становится полотном, на котором проявляются божественные тайны. Разум не опустошается, не перестает быть собой; и вместе с тем поток мыслей и оценок перестает препятствовать молитве.

Представим себе наблюдателя, который отстраненно и тщательно фиксирует все, что происходит в сознании человека. И представим поэта, который уверенно рушит преграду между собой и читателем и разделяет с ним пламенение своего духа. Преподобный Исаак Сирин обладал способностью быть тем и другим.

Как наблюдатель он не боится быть сложным в своих описаниях. Тем не менее читателям Исаака Сирина известно, как вдохновение, стоящее за его словами, пересиливает любые препятствия.

Как поэт он не боится быть открытым, распахивая свою сокровищницу без страха быть опустошенным.

Как наблюдатель Исаак Сирин внимателен к многочисленным переменам, которые переживает человек на своем духовном пути. Как поэт он свидетельствует о Божественной любви, стоящей за каждой из этих перемен.