Kitabı oku: «Парвус. Часть 2», sayfa 19
Глава 37. Жажда свободы
В воздухе висел запах выпивки, поднимающийся от разбитой бутылки. Медея чувствовала соленый привкус во рту и головокружение от большого количества алкоголя в крови, но это не мешало активно двигать связанными ногами. Поймать осколок ботинками казалось невозможным, но ей это удалось.
Согнувшись пополам, девушка медленно пилила ненавистную веревку стеклом от бутылки, зажатым носками ботинок. Медея боялась, что осколок разрушится, если она приложит силу, поэтому тормозила себя, не позволяя спешке испортить подвернувшийся шанс.
Когда первая веревка порвалась, рука девушки безвольно упала на кровать. Осколки, рассыпанные по мягкой поверхности, впились в ладонь. Медея сжала челюсть, но не от только что полученных порезов, а от судороги, что взяла начало от затекшей конечности и распространилась по телу. Жгучая физическая боль постепенно угасала.
Девушка потянулась к другой руке, привязанной к спинке кровати. Медленно все веревки были сняты. Медея достала осколки из кожи и с трудом встала с постели, стараясь не задевать части разбитой бутылки.
Шатаясь, Медея прошла к двери и дернула за ручку. Ничего не произошло, и девушка повторила. С каждой новой попыткой отчаяние выходило на следующий уровень. Ей не отвечали до тех пор, пока девушка не прошла к комоду и, вытащив из него ящик, не стала тем выламывать дверную ручку.
Что бы ни предприняли охранники, но дверь открыть Медее не удалось, даже после полного уничтожения ручки. Та упала на пол, и девушка пнула ее, наваливаясь всем весом на дверь. Медея в туманном бреду пыталась выйти из спальни, пока силы полностью не покинули тело.
– Крысы поганые! – кричала она, сползая по двери вниз.
Медея никуда не шла. Она сидела на холодном полу, уставившись в одну точку, не позволяя себе даже предполагать, что Лой убил Эйкена. Девушка сводила брови, злилась, иногда стучала по двери, но сил хватало ровно на один удар.
Время тянулось вязким потоком. Медея засыпа́ла несколько раз. Но открыв глаза, казалось, что она и не отдохнула вовсе. Дверь открылась спустя сутки, чего девушка не знала. Ей была выпита одна из бутылок, забытых блондином. Другой воды или еды в комнате не было. От алкоголя пить хотелось еще больше, однако в связи с полным отсутствием выбора Медея не привередничала.
Лой выглядел отдохнувшим и чистым. Лишь синяки на его теле, выглядывающие из-под черной одежды, создавали легкую неопрятность. Медея же словно покрылась пылью, которая плотным слоем налипла на кожу.
Девушка обернулась на открывшийся коридор. Вооруженная толпа во главе с Лоем уставилась на нее. Голова Медеи трещала от пытающегося выветриться алкоголя.
Перемещали девушку не связывая, лишь накинули на голову мешок, чтобы та не видела дороги. Она покорно топала вперед. На развилках Лой ее поворачивал в нужную сторону. Открывшемуся взгляду предстала ванная. Та же, где Медея думала, что ее топят.
В углу лежали чистые вещи. В тусклом свете девушка осталась с Лоем наедине. Он прошел к дальнему углу и уселся на пол, спиной опершись на стену. Медея послала ему недовольный взгляд, стоя на месте, покрытая многодневной грязью.
– Тебе нужно помыться. Нас ждут дела. Или ты хочешь после пяти лет разлуки с отцом предстать перед ним в таком виде?
Ироничный тон Лоя раздражал Медею, но возможность стать чистой манила.
– Подожди снаружи, – сказала девушка.
– Можешь не мыться, никто не заставляет, – парировал парень деловито.
Медея, перепачканная в крови от порезов, пахнущая перегаром и чувствующая вес прилипшей к ней пыли, сняла одну-единственную вещь – браслет. Она швырнула тот в Лоя и забралась в ванную в сросшейся с телом одежде.
Вода из ковша лилась ей на голову, возвращая Медее возможность мыслить. Она не смотрела на блондина, пока мылила волосы. В мозгу девушки бежали предположения, что Лой собрался делать и серьезно ли он говорил насчет встречи с Фейтом. Блондин нарушил молчание первым:
– Предложение такое: ты мне помогаешь разобраться с отцом. Я тебя оставлю в покое. Насовсем.
Медея полностью погрузилась в воду. Нужно было подумать. Вынырнув, она сощурилась на Лоя. Медея не верила его словам, но мысль, что блондин устроит встречу с отцом, не давала покоя. Однако все размышления перекрывало беспокойство за Пса.
– Что с Эйкеном? – спросила она.
Прозвучало грубо.
– Был жив, когда мы виделись в последний раз, – сообщил Лой спокойно. И тут же ехидно добавил: – Хотя, может, от старости сдох за эти несколько дней.
Медея проигнорировала его выпад. Было все равно, что Лой думает по поводу ее с Эйкеном разницы в возрасте. Она вылезла из ванной. Вода стекала с одежды на пол, собираясь в лужу. Идти за сухой чистой одеждой, лежащей на полу возле Лоя, девушка побоялась. В полумраке комнаты лишь голубые глаза иногда поблескивали и давали понять, что парень безотрывно смотрит на нее.
Медея устала от постоянного чувства опасности, испытываемого рядом с блондином. Оно душило и не давало полноценно обдумывать планы, заставляя сосредоточиться на ближайшей угрозе.
Лой ждал около минуты, пока девушка сдвинется с места. Медея же решила, что походит в мокрой одежде, но не будет раздеваться при парне, который приставал. Тот поднялся на ноги и, прихватив вещи, направился к Медее. Он остановился напротив девушки и ткнул одеждой ей в грудь со словами:
– Раздевайся.
Медея просверлила его красными глазами и приняла вещи. Те полетели в ванную.
– Может, делами займемся? – прошипела она.
Лой сжал челюсть.
– Так не пойдет. Ты либо начинаешь меня слушаться, либо будешь сидеть тут до тех пор, пока не поседеешь.
– Одежда мокрая, переодеваться смысла уже нет, – сообщила девушка.
– Я настроился посмотреть на голую грудь.
– Так подойди к зеркалу и сними футболку.
Медее было невесело, но Лой рассмеялся. В ее душе холодало от каждого смешка человека напротив. Слишком уж непредсказуемым было настроение блондина. Он резко посерьезнел и спросил:
– Как мне вести тебя к Фейту, если есть шанс, что ты сбежишь?
Медея не хотела этого предлагать, но подходящий способ для перемещения уже использовался на ней. Снотворное. Только вот быть без сознания рядом с Лоем казалось ужасной идеей.
– Не сбегу, я хочу с ним увидеться. – Медея врала. Фейт не был первым в списке людей, с которыми она желала встретиться.
Лой усмехнулся и покачал головой. Девушка заметила, как рука блондина дернулась к ее плечу. Она среагировала раньше, чем осознала, что происходит. Вниз. Медея знала, что если просто присядет, то получит коленкой Лоя в лицо, поэтому отклонилась, будучи в середине приседа.
Спиной она приземлилась на каменный пол. Девушка потянулась к металлическому ковшу. По ноге Медеи пробежала острая боль. Ботинок блондина прилетел на ее лодыжку, но это не помешало Медее продолжить начатое. Металлический ковш врезался в коленку Лоя. Он выругался и отскочил.
– Как после этого с тобой разговаривать?! – Его злобный голос разлетелся по помещению.
– Ты меня усыпить хотел! Опять!
Пока Медея поднималась, в слабо освещенную комнату по приказу блондина завалились охранники. Девушка сжала металлическую ручку ковша. Лой стоял в паре метров от нее, испепеляя Медею взглядом.
– Прекрати махать руками и сильно не пострадаешь, – процедил блондин.
Медея осмотрелась. От выхода ее отделяло шесть человек и их несносный главарь. Теплый свет за их спинами так и манил. Сердце девушки бешено колотилось от осознания, насколько она близка к свободе и одновременно далека от нее.
Медея распрямила спину. Лой недовольно закатил глаза и развернулся к выходу. Остановившись в проеме, он бросил, не оборачиваясь:
– По лицу не бить.
– А ты куда? Оставайся, и тебе нос сломаю, – прошипела Медея, прекрасно понимая, что ее шансы на победу почти равны нулю.
Однако этот маленький шанс с открытой дверью она упускать не собиралась. Взглядом девушка бегала по присутствующим в надежде найти хоть у кого-нибудь пистолет. «Давай же, мисс фортуна, кто-то должен любить стрелять!» – напряженно летело в голове.
***
Сложив руки в карманы, Лой ждал в коридоре. Лампы, тянущиеся вдоль каменного потолка, изредка моргали. Блондин не видел, что происходит в комнате, где он оставил Медею наедине с шестью мужчинами. Оттуда доносился шум драки. Периодически металлический звон удара металла о камень давал Лою понять, что девушка продолжает сопротивляться.
Полезной информации про Фейта от нее никакой он не получил. Однако блондин до сих пор не хотел с ней прощаться. Казалось, что Медея была единственной, кто мог его понять и принять таким, какой он есть. Она не осуждала преступную деятельность, потому что сама была преступницей. Восхищалась и уважала силу, которая у Лоя была. Он все никак не мог понять, почему Медея держит дистанцию между ними. После ее эмоциональной речи про Пса Лой осознал, что не заставит Медею быть на его стороне.
Поначалу она напоминала Силию, которую он ненавидел из-за того, что та любовница отца. Но чем больше Лой узнавал Медею, тем интереснее она ему становилась. Ему нравилось в ней все. Шутки. Резкая неприветливая внешность. Странная красота тела, сквозь жилы которого сквозила выносливость. Даже упрямый характер и то, что она до сих пор отбивалась от группы мужчин, будучи физически измотанной, впечатляли. И, возможно, он бы не спешил выдавать Медею Фейту, но с цитадели пришли новости.
Тею Лой приметил за то короткое время, что провел на должности аппера. Рыжая, ждущая повышения и рассчитывающая получить под свое крыло новеньких, легко согласилась передавать сведения из цитадели. Тея всей душой обозлилась на Велиора за несправедливость по отношению к ней, и Лой ее прекрасно понимал. Общий язык они нашли быстро. Тея даже не торговалась по цене за свой шпионаж.
Последними новостями стало объявление наследника апперам. На широкую публику Кассия еще не представили, но работников цитадели уже знакомили с будущим правителем. Лой лично отправил тощего блондина в тюрьму, подкинув ему яд и указав полиции на него. Узнать, что именно он является его средним братом и наследником, которого Велиор тщательно скрывал и готовил к перенятию власти, было словно удар под дых.
После отца более раздражающего человека Лою представить было сложно. Изначально блондин не собирался претендовать на власть во всем Парвусе. Он лишь хотел гадить отцу, а потом втянулся в создание и улучшение ферм настолько сильно, что забыл об изначальном плане портить Велиору жизнь с помощью банды. А еще Лой винил отца, что тот позволил Псу бросить должность после убийства Анисы.
Вернуть Эйкена он попытался сам, но был не уверен, что мужчина помнит тот зависимый бред, что нес при их встрече. Лоя он так яростно прогонял, что блондин даже подойти к нему нормально не смог. Он чувствовал себя брошенным и одиноким. В тот день блондин отправился в трущобы, навстречу к старшему брату с мыслями, что похождения Велиора хоть где-то пригодились.
Их общим с Ирвином врагом стали бандиты у колонок Внешнего города. Что их через мэра контролирует Фейт, Лой узнал перед самой поимкой старшего брата Псом. Приспешники Грязного, неожиданно потерявшие сильного лидера, не понимали, что им делать дальше.
Блондин времени терять не стал и прикончил несогласных и вызывающих подозрение в верности. Власть в банде захватить оказалось достаточно просто. С самыми преданными Ирвин сам свел брата. Нахождение того в банде приносило существенные плюсы. Так как Лой легко попадал туда, куда многим вход закрыт. Сыну правителя позволялось больше, чем другим.
Важные люди Парвуса, мешающие банде расти, умирали, открывая дверь или идя по переулку со знакомым человеком. Яд распространялся в те точки города, которые раньше считались невозможными. Банда процветала. Пока не пришел Пес и не забрал Грязного.
Дележка власти и временная смута сместила приспешников Грязного с колонок. Их вновь захватил Фейт. На этом он не остановился. Его люди просочились и на Парвус. Проповеди собирали все больше людей, а вместе с тем уменьшалась прибыль банды от яда и притонов.
Поначалу Лой хотел прикончить Фейта с помощью его дочери, но теперь у него была другая цель. Блондин желал разрушить Парвус до основания. Вместе с отцом. Эйкеном. Кассием. И всеми ненавистными людьми.
Мотивы Фейта были известны Лою со слов Грязного. Старший брат рассказывал, что красноглазый из тех сумасшедших, кто желает улучшить мир. Знания, что хранятся в архиве, и были глобальной целью Фейта.
Тогда Лой посмеялся и спросил, почему брат не поможет ему в достижении этой цели, ведь фактически они могут вместе разрушить цитадель. На что Грязный ответил, что будь у всего остального мира технологии, то жителям Парвуса не выжить, а он предпочитает быть сильнее людей его окружающих.
Поэтому Фейт для банды даже опаснее, чем правительство. Ведь вторые заинтересованы в получении собственной выгоды, а красноглазый, наоборот, готов проиграть всему миру, лишь бы этот мир после него стал лучше. И для этого он готов подставить под пули даже собственную дочь.
Когда Лой от Велиора услышал вопрос, пойдет ли он смотреть на вступительный экзамен своей девушки, то блондин удивился. Но когда прозвучала фамилия, то он подумал, что это шутка.
А главной насмешкой от жизни Лой считал, что теперь ему больно слышать, как ту избивают. Особо жалостливым блондин никогда не был, а после встречи с Грязным, казалось, что сочувствие угасло насовсем. Лой поморщился, услышав слабый вскрик.
Парень не верил, что Медея выберется, поэтому даже не закрыл дверь. Слишком уж тощей и изможденной выглядела девушка, что провела в плену почти две недели. Знала бы она, как сильно все поменялось на Парвусе за это время, то, может, и не спешила бы так обратно.
Когда Лой говорил Медее, что ее никто не ищет, он привирал. Ее искала полиция. Красноглазая, объявленная в розыск, не могла появиться в первом или втором секторе. Там велика вероятность, что ее узнают местные жители, а в трущобах пришлось бы вечно прятать лицо и быть максимально осторожной.
Парень подумал, что, должно быть, для Медеи это привычное поведение, скрывать лицо, разгуливая по злачным районам Парвуса. Протяжный звон эхом разнесся по соседней комнате и достиг коридора. Ковш выпал из руки дерущейся.
Медея не кричала. Лой прикрыл на секунду глаза и напряженно прислушался. Тупые удары продолжались. Блондин восхищался ее навыками. Медея была одной из самых сильных женщин, что он знал. Именно поэтому ни у кого из караулящих не было пистолетов. Лой изучил ее личное дело. О навыках стрельбы имелась особая пометка, добавленная еще при поимке Медеи на поверхности в пятнадцать лет.
Да и сама девушка в первое время их близкого общения постоянно угрожала всем простреленными коленями, и слова ее на шутку похожи не были.
– Хватит!
Озлобленные жестким сопротивлением, мужчины не услышали приказ, донесшийся со входа. Лой, оказавшись во мраке комнаты после ярко освещенного коридора, почти ничего не видел. Он отпихнул пинающего девушку человека. Блондину пришлось повторить приказ, чтобы все остановились. Помещение наполняли звуки сбитого дыхания присутствующих.
Лой присел на корточки возле согнувшейся пополам Медеи, лежащей на полу. В ее плечо он воткнул снотворное. Она не дернулась. Голубые глаза, привыкшие к полумраку, пробежались по телу девушки.
Кровавые подтеки на руках. Лой знал, что под одеждой та должна быть синей. Он свел брови и поднял холодный взгляд с лица Медеи на мужчин, дожидавшихся дальнейших указаний.
– Что с ее губой? Или вы прослушали, что я говорил?!
Лой выпрямился. Его кулак полетел в живот рядом стоя́щего. Тот выпучил глаза от удивления, пока морщился от внезапной боли.
– Вот это не лицо, – прошипел блондин, коленкой добивая согнувшегося мужчину. – А вот это – лицо.
Человек завалился на пол рядом с Медеей. Лой в попытке успокоиться, сделал пару глубоких вдохов. В последнее время ему совсем не удавалось себя контролировать, что создавало немало дополнительных проблем. Лой не стремился потерять место брата из-за вспыльчивости, поэтому уже спокойней сказал:
– Готовьтесь к подъему, и чтобы рядом с ней никаких пистолетов. Очнется, сразу снотворное вкалывайте.
Раздав указания, Лой осторожно поднял с пола отключившуюся девушку. По ее телу то и дело проходили судороги.
Глава 38. Пища
Медея с трудом разлепила глаза и только потому, что ее тряхнули за плечи. Девушка простонала от боли. Все внутренности воспалились и пульсировали. Красные глаза впились в лицо блондина. На секунду показалось, что он обеспокоен. Парень сел на стул рядом.
Девушка дернула руками в перчатках. Они были привязаны к стулу.
– Крысий потрох, – выругалась Медея, не понимая, что больше беспокоит: боль в теле или просторное помещение, где она оказалась.
Двое сидели за длинным столом. Под потолком гладкой, выкрашенной в зеленый, стены тянулись решетки вентиляции. Девушка качнулась, теряя сознание. Лой перехватил ее вместе со стулом и проворчал:
– Давай, просыпайся.
Она хотела сказать, что начала терять сознание от боли и усталости, а не от снотворного, эффект от которого тонул в купе остальных физических ощущений. Глаза Медеи уперлись в желтоглазых мужчин с пистолетами, что стояли у высоких колонн. Она проморгалась, пытаясь сосредоточиться на этой мысли. «Далеко», – пролетело в тяжелой голове.
Лой убрал волосы с лица девушки. Она дернулась. Он недовольно сложил руки на стол. Медея осматривалась. За спиной стояла вооруженная толпа в защитных костюмах и закрытых шлемах.
Несколько минут царило молчание. Девушка недоуменно пялилась на местную охрану. Те выглядели так, словно их нисколько не беспокоил сын правителя, пришедший обвешавшись оружием.
Тяжелая поступь нескольких человек разнеслась по огромному помещению. С дальнего конца комнаты приближались люди. Все шлемы были закрыты, кроме беловолосого мужчины пятидесяти лет. Средний рост. Непримечательное телосложение. Красные глаза на секунду встретились с глазами Медеи. Она поежилась от презрения, сквозившего из них.
Фейт совершенно не изменился. Длинные белые ресницы, создающие иллюзию, что их владелец добрый. Белоснежные волосы. Аккуратная короткая борода. Тонкие губы. Мужчина сел напротив Лоя.
Трое сидели в тишине. За Фейтом стояли сопровождающие. Он отклонился на спинку стула. Равнодушный взгляд с Лоя переместился на Медею.
– И как ты умудрилась попасться в руки этого идиота? – вкрадчивый голос хоть и звучал спокойно, но девушка вздрогнула.
– Он, знаешь ли, самой крупной бандой на Парвусе управляет, – оправдалась девушка, не понимая, зачем вообще решила отвечать отцу, которого считала мертвым на протяжении пяти лет.
Фейт посмотрел на Лоя и спросил:
– Шантаж дочерью?
Блондин отрицательно помотал головой и сообщил четко:
– Подарок. На Парвусе она в опасности с некоторых пор, но думаю, ты в курсе, ведь это твой человек крал информацию из архива.
Фейт сощурился.
– Пришел, чтобы дочь мне передать, или твое появление как-то связано с разрушением ферм? – Уголок губ мужчины слегка приподнялся. – Или думаешь, что справишься со мной?
Если бы Медея не знала, что Лой жаждет прикончить Фейта, то никогда бы не догадалась об этом. Лой выглядел собранным и дружелюбным:
– Нам нет смысла воевать. У меня сместились приоритеты.
Пару секунд мужчины прямо смотрели друг на друга. Затем красноглазый встал. Он заложил руки за спину и, медленно прогуливаясь вдоль стола, протянул:
– Сомневаюсь, что ты заинтересован в распространении знаний так же, как и я. Тебя и жители Парвуса-то не особо волновали, а моя цель нести благо в массы.
– Велиор еще не объявил народу наследника, но этот момент скоро настанет. Более подходящего случая для захвата власти может и не подвернуться. Если я получу управление Парвусом, то ты получишь свободный доступ к архиву.
Медея улыбнулась. Сказанное за столом прозвучало абсурдно. Словно Лой действительно передумал убивать ее отца и просил Фейта о настоящей помощи.
– Если бы захватить цитадель было так просто, то я бы без тебя это сделал, – задумчивый взгляд мужчины бесцельно блуждал по помещению.
– Сейчас моя банда многочисленна. Я могу собрать всех с поверхности на Парвусе. Никто не ожидает, что мы объединимся. Мы оба получим что хотим, – воодушевленно выдал Лой.
Фейт остановился напротив. Их разделял широкий стол.
– Или я подожду, пока ты растратишь силы в попытке восстановить фермы. Постепенно банда распадется от нехватки бюджета, и тогда мои уже обосновавшиеся на Парвусе люди спокойно займут твои территории.
– Может распадется, а может и нет, – взгляд Лоя похолодел. – Так же, как пришли за мной, придут за тобой. Тебе тоже нужны деньги. Если апперы сосредоточатся на колонках, то ты потеряешь основной доход и окажешься в том же положении, что и я. Какие бы у тебя ни были благородные цели, но без денег ты растеряешь возможность платить своим людям и не сможешь воровать знания с архива, даже постепенно.
Фейт впервые за встречу улыбнулся.
– Может, ты и не такой идиот, как я думал раньше, – щурясь, заметил он. – Только я до сих пор не понимаю твоих мотивов.
Воздух в комнате заискрился. Лицо Лоя стало каменным.
– Власть на Парвусе моя по праву рождения.
Фейт рассмеялся. Медея внимательно слушала разговор, почти не дыша. Двое говоривших так спокойно рассуждали о свержении власти на Парвусе, что казались сумасшедшими. С другой стороны, она думала, чтобы управлять крупной бандой на Парвусе и, судя по всему, не менее крупной бандой на территории Внешнего города нужно быть безумцем.
Красноглазый махнул Лою, призывая пройти за ним. Медея недовольно поморщилась, осознавая, что те собираются поговорить наедине, а ее оставить привязанной к стулу.
– Может, еду мне принесете, прежде чем светские беседы вести?
Фейт послал дочери испепеляющий взгляд. Она смотрела на него исподлобья.
– Мы позже обсудим твою невоспитанность, – бросил красноглазый и двинулся на выход из комнаты. Два силуэта мелькали за колонами, а за ними потянулась вооруженная охрана. Медея шумно вздохнула, осматриваясь. Большая часть народу осталась в комнате, где она сидела.
Девушка сводила белые брови, вглядываясь в решетки вентиляции. Они казались знакомыми. Но она не была полностью уверена, опасаясь, что это чувство возникло из-за встречи с отцом. Видеть Фейта живым было настолько странно, что все происходящее в зеленой комнате не воспринималось Медеей за реальность. Она периодически морщилась. Тело ныло.
Минуты шли. Привычная за время заточения скука заполнила сознание. Девушка уперлась глазами в лицо человека у колонны. Он отдаленно напоминал Пса. Медея вдруг поняла, что вокруг толпа, и что впервые за долгое время она не сидит в комнате одна, а еще у желтоглазых мужчин, стоящих у колонн, имелись пистолеты, так же как у части приспешников Грязного за ее спиной.
– А чего вы на красноглазого работаете? Много платит? – обратилась девушка к выходцам с поверхности.
Они молчали. Медея поводила затекшими плечами вверх и вниз, разминая их. Мышцы отдались острой болью. С трудом удалось не вскрикнуть. Драться в таком состоянии казалось невозможным. Девушка обдумывала, стоит ли дожидаться возвращения отца или попытать удачу сейчас.
«Зачем мне его ждать?» – пролетел в голове вопрос. Медея поерзала на сиденье, проверяя, насколько плотно привязана к стулу.
– Приказ вас усыпить, если начнете двигаться, – раздалось предупреждение.
– Не особо и хотелось, – буркнула Медея себе под нос. – Быть пленницей всегда было моей мечтой.
Девушка нервничала. Она сомневалась, что Лой по-прежнему собирается убить Фейта, а от отца, бросившего ее, было совершенно непонятно, чего ждать. Однако она ждала. Получать новую дозу снотворного не хотелось. Медея, абсолютно потерянная во времени, разглядывала равномерно окрашенные зеленые стены, все больше убеждаясь, что уже была в этом доме.
Тот самый, где Медея боялась застрять в вентиляции. «Внешний город, значит», – крутилось в голове. Сделав этот вывод, девушка поняла, почему так много желтоглазых среди охраны Фейта.
Медея зевала, когда двое вернулись в сопровождении охраны. Красноглазый отдал приказ развязать девушку. Под короткие указания ее освободили. Выпрямившись, Медея с опасением ждала дальнейших действий окружающих. Лой двинулся к ней. Она отшатнулась, когда тот приблизился.
– Вредина, как только власть сменится, буду ждать тебя на Парвусе.
– Спущусь поплакать над твоим трупом, когда план провалится, – прошипела Медея.
Лой усмехнулся и напоследок бросил:
– Рад, что ты переживаешь за мою безопасность.
Толпа в защитных костюмах удалялась. Девушка провожала их главного испепеляющим взглядом, пока Лой не скрылся за углом.
– Пошли.
Медея вздрогнула от вкрадчивого голоса. Она обернулась на отца. Тот уже двинулся в противоположную сторону, зная, что дочь последует за ним. Девушка колебалась меньше секунды. Ноги понесли ее за Фейтом.
Она с любопытством и опаской пялилась в спину отца. Периодически Медея часто моргала, словно это помогло бы виде́нию рассеяться. Они вышли из просторной переговорной в холл.
Колонны придавали большего масштаба зданию. Две симметричные лестницы из цветного камня вели на второй этаж. По центру на полу мозаикой выложен рисунок. Девушка с интересом крутила головой, стараясь не отставать от Фейта.
Двое прошли в маленькую столовую. Охрана осталась в коридоре. Красноглазый опустился на стул и указал Медее на сиденье напротив. Девушка послушно ждала непонятно чего. Фейт молча ее рассматривал.
В столовой возникла женщина с едой. Медея уставилась на блюдо в руках неизвестной. Медее с трудом удалось не поторопить женщину. Рот девушки наполнился слюной от запаха жареной картошки с мясом.
Как только блюдо коснулось столешницы, Медея жадно стала закидывать еду в себя. Она ела прямо в перчатках, но ее это не беспокоило. Живот нагрелся от горячей пищи, поступающей в него. Фейт не спускал глаз с дочери, дожидаясь вилки.
Женщина вернулась в комнату с приборами. Медея к этому моменту уже опустошила тарелку. По внутренностям прошел спазм. Девушка от острой боли сжала руками столешницу. Двое вновь оказались в комнате наедине.
– Сколько ты пробыла у Лоя в плену? – спокойно спросил мужчина.
Медея пожала плечами.
– Больше недели, вроде бы. Не уверена.
– Знаешь, где находится его штаб? План нарисовать сможешь?
Девушка посмотрела на отца. Тот имитировал свою смерть. А при первой встрече интересовался не тем, как она себя чувствует или что она делала все это время, а тем, есть ли у нее полезные све́дения о банде противника.
– Не знаю. Не смогу, – сообщила Медея, недовольно складывая руки на груди. – Не хочешь про себя рассказать? Как так получилось, что я узнаю, что ты жив от мерзкого блондина?
Фейт спокойно дожевал кусок, прежде чем ответить:
– Сама видишь, я был занят важными делами.
– Твои дела важнее дочери?
Медея морщилась, пока отец отодвигал тарелку.
– Важнее, – выдал он уверенно. Красные глаза встретились. Девушка не моргала, напряженно ожидая дальнейших разъяснений. Мужчина положил сплетенные пальцы на стол и, подавшись корпусом вперед, продолжил: – Я растил тебя солдатом, а получилось то, что получилось.
Девушка не понимала, как эти слова связаны с его пропажей пять лет назад.
– Ты меня бросил, потому что я с тобой спорила? – уточнила она, не веря в это предположение.
– Ты не просто спорила. Ты не верила в мои идеи.
– Ты про те шутки, что желтоглазые однажды захватят Парвус? – иронизировала Медея.
– Я не так говорил, – парировал Фейт, сверкнув красными глазами. – Я говорил, что если бы у жителей поверхности был доступ к знаниям, что хранятся в архиве, то от подобных нам с тобой, – мужчина указал пальцем на себя, а потом на дочь, – ничего бы не осталось.
Медея раньше воспринимала эти слова отца за шутку, а когда он говорил излишне серьезно – за пустую фантазию, не предполагающую никаких действий.
– Их тела приспособлены к окружающей среде. Они эволюционировали, а жители Парвуса – нет. Но вот накопленных знаний у желтоглазых не осталось, и если бы власти Парвуса не были эгоистичными засранцами, то человечество шагнуло, – Фейт эмоционально стукнул ладонями по столу, – нет! Прыгнуло бы в будущее! Ты хоть представляешь, сколько среди жителей племен нашлось бы талантливых людей, будь у них свободный доступ к знаниям, оставленным предками?!
Красноглазый встал. Он прошелся из стороны в сторону.
– Но ведь Велиор занимается улучшением жизней обитателей Внешнего города.
– Они бы и без него справились, если бы у них имелось больше информации о том, как устроен мир. Да и занято правительство только изгнанными с Парвуса преступниками. А среди желтоглазых в это самое время распространены глупые суеверия. Вроде предсказаний будущего по звездам, но почему-то предки не удосужились им объяснить законы физики. – Фейт свел брови. – Для дальних племен пистолет – это чудо. Ты слышала историю о первом желтоглазом на Парвусе?
Медея кивнула. Конечно, она знала эту историю, ведь этим желтоглазым был Эйкен. Она любила его слушать, поэтому с момента, как они поселились вместе, девушка только и делала, что задавала кучу вопросов о прошлом. Пес охотно делился. Единственной темой, которую оба обходили, была бывшая жена.
Девушка тряхнула головой, прогоняя мысли об Эйкене. Сейчас нужно поговорить с отцом, а не думать, как там себя чувствует важный человек. «Пес же не поверил, что я сбежала к отцу?» Медея вздрогнула. По сути, разницы не было, сбежала она или нет. Находилась-то она у Фейта, и если вдруг Эйкен ее ищет, то нахождение возле отца может ввести его в заблуждение.
Медея резко встала. Тело отдалось болью. Она пошатнулась, но удержалась на ногах, схватившись за край столешницы.
Фейт остановился, уставившись на дочь.
– Мне нужно на Парвус, – сообщила Медея, обходя стол.
Красноглазый преградил путь. Она непонимающе уставилась на него.
– Дочь, я не могу тебя отпустить. Я давал тебе возможность жить своей жизнью, но ты ее упустила, – сказал Фейт. Девушка вопросительно приподняла бровь. Фейт продолжил: – Ты можешь работать на Лоя, или Грязного, или на правительство Парвуса. Я не могу допустить, чтобы ты проинформировала свое начальство обо мне.
– Тогда зачем согласился на встречу с Лоем? – вырвался недоуменно у Медеи.
– Ты можешь и не работать на них, а дать тебе сгнить где-нибудь под землей было бы жестоко, – сообщил Фейт. – Ты, в конце концов, моя кровь, и убивать тебя без сильной необходимости не хотелось бы.
Девушка сложила руки на груди и уточнила:
– Серьезно? Спас меня из одного плена, чтобы держать в другом?
