Kitabı oku: «Не бойся», sayfa 3
Глава 7
Зашли в квартиру, и тут меня опять накрыло! Слёзы навернулись. В горле ком. Я из последних сил старалась себя сдержать.
– Ну вот и всё! Ты чего? Держись.
– Вспомнила просто отца.
– Да понятно.
– Сейчас пройдёт.
Приобнял меня за плечи. Так нежно. Как будто это был совершенно не тот человек, который полчаса назад орал в трубку и посылал ко всем чертям какого-то незнакомого ему мужика. Поразительно, какой он может быть разный.
– Я могу побыть здесь с тобой.
Я подняла на него глаза и замерла. Вроде не ослышалась. Что он такое говорит? Или мне уже кажется, что в его словах явно есть скрытый смысл. Наверно, я выдаю желаемое за действительное. Ну конечно! Эмоции зашкаливают. Завтра похороны, я в последний раз увижу отца, уже в гробу, и попрощаюсь с ним навсегда. Как тут можно адекватно оценивать происходящее?
– Нет, не надо. Спасибо. Сейчас пройдёт. Езжай домой.
– Уверена?
Ну зачем он это спрашивает? Я же сейчас сорвусь, разрыдаюсь, уткнусь лицом в его сильную грудь. Как хочется прижаться, хочется обнять! Нет! Ни в коем случае! Нельзя! Сумасшествие какое-то. И заставляю себя сказать:
– Да, уверена конечно. Спасибо за поддержку.
Звучит, видимо, неубедительно, потому что он очень медленно убирает руки с моих плеч, продолжает смотреть прямо мне в глаза:
– Хорошо. Как скажешь. Если будет совсем плохо, звони.
– Хорошо.
– Пока.
– Пока.
Закрыла дверь и вздохнула. Откуда только он и взялся в моей жизни? Такой сильный, такой и грубый и нежный, и добрый.
Следующий день прошёл как в тумане. Слёзы, прощание с отцом, поминки. Чужие мне люди говорили что-то такое вполне формальное, как и положено на похоронах. А я просто ждала, когда этот день наконец-то закончится. Проводила тётю с мужем обратно. Вернулась домой поздно. Устала. Заварила пакетик зелёного чая и стала у окна. Думала, что теперь будет дальше со мной. Одна. Ни родителей, ни братьев и сестёр, ни мужа. Совсем одна. Одиноко. Очень одиноко. И почему-то жутко остаться вот сейчас одной в этой квартире.
Услышала телефон. Кто это? Вроде все сегодня уже звонили, спрашивали как я, приносили свои соболезнования, извинялись, что не приехали на похороны. Звонил Георгий.
– Вера, ты дома уже?
– Да.
И никакого "привет”. Как будто нами пройден этап официального общения и теперь можно сразу просто говорить то, что хочется, что на самом деле важно, не думая, а положено ли так или надо как-то иначе, а кто и что подумает, если не сказать вовремя “добрый день” или “спасибо”, или “пожалуйста”.
– Жива, – не дождалась я его второго вопроса.
– А как ты догадалась, что я именно это сейчас хотел спросить?
– Ты всегда так говоришь.
– Быстро учишься.
– Ты на работе?
– Уже нет. Освободился только что. Днём не мог позвонить. Ты как? Держишься?
– Пытаюсь.
– Я заеду. Я, правда, грязный после смены.
– Это не страшно. Приезжай.
– Ты даже не против как обычно? Совсем тебе там плохо одной?
– Жутко.
– Я скоро. Что-нибудь купить по пути?
– Нет, ничего не нужно. Просто приезжай.
Не смогла отказаться, хотя головой понимала, что надо было. Через полчаса он приехал. Дверь я не просто пошла открывать, а побежала, как мне показалось. Я так была рада ему! Он мне был нужен. Решила, что об этом промолчу, естественно, чтобы не ставить человека в неловкое положение. Но, наверно, мои глаза меня выдали, потому что сразу в коридоре он без стеснения спросил:
– Ждала?
Я стояла и молчала, не знала, что ответить и как, чтобы это не звучало двусмысленно. В итоге сказала:
– Я рада, что ты заехал. Хоть кто-то живой тут кроме меня. А то совсем жутко стало, когда осталась одна.
– Как всё прошло? Теперь твоя душа спокойна?
– Да, теперь они с мамой там снова вместе, как он и хотел. А я тут одна.
Заметила, как дернулась его рука и тут же сжалась в кулак, как будто он хотел меня обнять и передумал. Но это даже и к лучшему. Не уверена, что смогла бы адекватно отреагировать на эти объятия.
– Есть что-нибудь поесть? – спросил он, и обстановка сразу разрядился.
– Да, конечно, сейчас разогрею. Осталось, кстати, несколько бутылок вина и бутылка водки. Я много слишком заказала на поминки. Открыть?
– А ты будешь?
– Если только вина бокал.
– Ну давай вино открою. Штопор где у тебя?
– Вон там в ящике посмотри! – показываю рукой на один из кухонных ящиков.
– А бокалы?
– Наверху в ящике, под стеклом который.
Удивительно, как быстро он сориентировался на кухне. Пока я всё разогрела и разложила аккуратно на тарелки, он открыл вино, наполнил бокалы. Получились поздние поминки. Потом мы разговаривали обо всём, уже не стесняясь, о родителях, о друзьях, о работе. Он рассказал, что рос без отца, с мамой и дедом, который и заменил ему отца, тот исчез почти перед его рождением, а потом сообщил матери, что по настоянию семьи женился на другой девушке. Рассказал, что в свою профессию попал по стопам деда. И что именно дед воспитывал в нём мужество, силу духа, объяснял, каким должен быть настоящий мужик.
– Заметно, что тебя воспитывал настоящий мужчина. Твоей жене повезёт, – сорвалось у меня всё-таки с языка. Видимо, бокал вина был лишним. Я мысленно чертыхнулась. Но слово не воробей, как говорится.
– Не угадала, – ответил он.
– В смысле?
– В смысле, что моей бывшей жене не повезло. Она так и сказала, когда уходила.
– Ты был женат?
– Ну да. А что в этом странного?
– Да нет, ничего странного. Просто ты никогда не говорил.
– А где бы я тебе это говорил? В палате?
– Ну да. Точно. И чем же ей не повезло, если не секрет?
– Не секрет. Мы оба были очень молоды. Ей хотелось тусить по ночам, а я всегда вот так и работал, когда в день, когда в ночь. График такой. Ей было скучно со мной. Я был скучным для неё, если быть откровенным. Ну и дети…
– У вас есть дети?
– Нет. Детей не могло было быть.
– Ты её в этом, может, винил? Ругались?
– Нет. Она меня винила. У меня не может быть детей, – сухо произнёс он.
– Извини, я, наверно, затронула слишком личные темы.
– Нет, нормально. Это было давно, уже улеглось всё, перегорело. Хотя я эту историю никому из знакомых никогда не рассказываю… Мы прожили два года, развелись, когда мне было двадцать четыре.
– А сейчас тебе сколько?
– Двадцать девять. Почти тридцать.
– А мне…
– Я знаю, двадцать пять.
– Откуда?
– В паспорте посмотрел.
– Мм….
– Странно, ты так спокойно реагируешь.
– Почему странно? А другие как реагируют? Мне вон тоже не суждено было стать матерью.
– А я другим и не рассказываю. Матерью ты ещё станешь, я уверен, очень хорошей матерью.
– Надеюсь. Ну а сейчас что? Даже нет серьёзных отношений? Судя по тому, что ты в любое время суток едешь, куда тебе надо, претензии дома тебе никто не предъявляет.
– Не-а. Меня постоянно хотят все с кем-то познакомить, женить, то с племянницей, то с дочкой, то с внучкой. Идея “фикс” у них у всех. На работе вон последние полгода точно всё с какой-то Дашей один меня хочет познакомить.
– А ты что? Может, это судьба твоя…
– Нет. Это точно не судьба.
– Откуда знаешь?
– Чувствую.
– Ну ты даёшь?!
– Ну как-то так… Тем более, все эти знакомые знакомых… Не дай бог не понравится она мне или я ей, за спиной потом будут годами обсуждать. Не хочу. Так, ладно, сколько там времени?
– Час уже.
– Ого! Вот что значит хороший собутыльник. Время пролетело незаметно.
– Это я хороший собутыльник?
– Ну да. Бутылку вина выпили и глазом не моргнули.
– Я один бокал только выпила, – попыталась оправдаться я.
– Да ладно, не обижайся! Такси надо вызывать. Сам не поеду под градусом.
– Оставайся, – ляпнула я, не подумав. И сама замерла от осознания того, что невзначай предложила этому молодому интересному мужчине остаться у меня на ночь…
Глава 8
– Останусь. Меня не надо уговаривать, я с первого раза понимаю, – откинулся на спинку стула и произнёс так вдумчиво.
– Ну вот и оставайся, – продолжила я уверенно. Надо теперь как-то преподнести своё предложение так, чтобы оно не выглядело как приглашение остаться в моей постели. В квартире – да, но не в постели.
– Спасибо, – отвечает, смотрит на меня, не моргая. Теперь уже мне не кажется, он меня реально сидит разглядывает и даже глаза свои чернющие не пытается спрятать.
– Вот и отлично! А то как твоей маме объяснять буду, что отправила сына полупьяного ночью домой одного бедненького? – пытаюсь на ходу немного разрядить обстановку. – Давай вставай, иди в ванную, если хочешь. Я тебе сейчас новое полотенце дам и диван чистым бельём застелю. А я пока на кухне приберу. И ляжем.
– Сама будешь тут посуду мыть? Своими нежными руками с красивым маникюром. Или посудомойка?
– Когда это ты успел маникюр мой рассмотреть? – ответила я. А сама подумала, что он иногда такие странные вопросы задаёт, не всегда даже и уместные, вроде знает меня две недели только. Уже и руки рассмотрел, и маникюр, который, кстати, пора обновить.
– Успел.
– Сама, конечно, буду мыть. Ты идёшь в ванную? Говорил, грязный.
– Давай полотенце. А ты где ляжешь?
Замахиваюсь на него шутя кухонным полотенцем. Он улыбается и гасит потихоньку огонь в своих глазах.
– В своей комнате, как обычно. Не забыл, что я тут вроде как жила и раньше? Вторая комната всегда была по умолчанию моя.
Спала я очень крепко. Устала вчера. Легли поздно. Проснулась под звук своего будильника. Так, надо было вставать, приводить себя в порядок и собираться в поликлинику. Я заранее записалась к врачу, хотела продлить больничный ещё хотя бы на три-четыре дня. Потом планировала поехать в свою квартиру, в обед должны были прийти из клининговой фирмы. Уборка, как мне сказали, в таких случаях занимает много времени, поэтому я не собиралась там сидеть, думала вернуться в квартиру отца, а вечером снова поехать к себе.
Пошла в ванную, помыла волосы, нанесла масло, включила фен, немного накрасилась, а то аж самой в зеркало утром страшно смотреть, реально бледная до сих пор. Только глаза меня и радовали, яркие, голубые, они в принципе всегда украшали моё лицо. Старалась не шуметь. Состояние сегодня было гораздо лучше, и морально, и физически. Решила разбудить Георгия уже после того, как сама буду собрана. Потом начала на кухне греть блинчики на завтрак и варить кофе. Давно мечтала, ещё в больнице, попить свой свежесваренный кофе, как я люблю, с корицей и сахаром. Запахи еды и кофе быстро заполнили всю квартиру, и я услышала шаги. Ага, проснулся значит.
– Доброе утро! Завтрак почти готов.
– Пахнет как вкусно! Я есть хочу, – пришёл он на кухню.
– Опять хочешь? Ночью только ел. Прожорливый какой!
– Голодный очень, – прищурил глаза.
“Двусмысленно говорит, специально ведь, гад такой. Не реагировать!”, – мысленно приказала себе я. А вслух нейтрально спросила:
– Кофе утром любишь или чай?
– Просто утром люблю… что-нибудь горячее попить. А ты?
Нет, ну это уже слишком! Самое ужасное, что мне эта его игра слов очень нравилась. И за это я реально злилась на себя. Боялась эмоций, которые он у меня вызывает. Казалось, пока я держу дистанцию, всё нормально, общение близкое, но дружественное, и мы оба понимаем, где грань. Боялась разрешить себе перейти её. Боялась, что потом может быть очень больно, а я только-только немного пришла в себя.
– А я кофе люблю.
– Крепкий? Или понежнее любишь, с молоком?
– Смотря с кем пить, – не вытерпела я и ввязалась в эту игру.
– Я запомню. А к кофе что любишь?
– Что есть в холодильнике, то и люблю, – попыталась вернуть разговор в нейтральный статус.
– Ну то есть стандартно всё любишь?
– Ну почему же. Вот долго кофе не пила, пока в больнице лежала, соскучилась. Теперь хочу разный варить и пить: и с корицей, и с пряностями, можно сливок добавить, а можно и просто быстренько чёрный выпить, если времени мало, а очень хочется. А к кофе можно и мороженое, и что-нибудь сладенькое, зефир, например. Кстати, кофе готов. Будешь?
Его явно забавлял мой ответ. Не ожидал, что смогу ответить ему на равных? Или что захочу поучаствовать в этой словесной игре? Удивился. Было заметно.
– Буду. Пойду умоюсь быстренько и вернусь.
На этом двусмысленная перепалка закончилась. Он пошёл в ванную, а я проводила его глазами. Он был очень хорош в своей чёрной футболке, в которой, видимо, и спал, широкая спина, сильные плечи и руки. “Тело, наверно, красивое у него. Качается что ли?” – подумала я и тут же погрозила себе пальцем. “Вот дура! О чём я думаю? Только из больницы вышла, уже на мужика пялюсь.” Налила кофе в две кружки. Мы позавтракали. Я рассказала о планах на сегодня. Он внимательно слушал, поблагодарил за завтрак, а потом вдруг спросил:
– Вер, ну так ты на самом деле меня не помнишь? Или просто решила не вспоминать?
Я опешила от такой резкой смены темы разговора. Ответила уже серьёзно:
– Помню. Вспомнила. Я ещё в больнице вспомнила тебя. Перед прошлым Новым годом в ресторане….
– Ты от меня сбежала, – закончил он мою фразу. – Почему?
– Я не от тебя сбежала. Я уже вызвала такси, когда увидела вас около лестницы. Вы, кажется, по бабам собирались дальше ехать… Я просто уходила домой. С тобой это не было связано.
– Я ведь ждал тебя там наверху. А потом понял, что ты ушла.
– Откуда я могла знать, что ты будешь ждать? Вы пьяные были. Подумала, что это просто пьяный трёп. Ты вот это у меня и хотел спросить? Мне иногда казалось, что хочешь что-то спросить, а не решаешься.
– Обстоятельства были не для этих вопросов.
– Ну теперь спросил. Доволен ответом?
– Не очень. Зато теперь я хотя бы его знаю.
– Ладно, пора одеваться и выходить. Ты готов?
– Да.
– Я быстро. И выходим.
Я ушла в свою комнату, чтобы одеться. Только закрыла дверь, услышала звонок своего мобильного. Блин, оставила на кухне. Ладно, потом перезвоню. Быстро одела чёрный тёплый свитер, чёрные джинсы, которые заранее утром приготовила, брызнулась на ходу туалетной водой, с удовольствием вдохнула свой любимый ягодный аромат, вышла из комнаты, направилась сразу в коридор к вешалке с верхней одеждой и встретила очень холодный взгляд его чёрных глаз.
– Что? – спросила на автомате.
– Ничего. Просто скажи честно, ты реально продолжаешь отвечать этому своему мужику?
– Чего?!
– Ну он так и звонит, и пишет тебе с неопределённого номера! Даже после того, как его послали! Какого хера? Значит, ты отвечаешь, он и пишет дальше.
– Телефон звонил?
– Звонил три раза, пока ты одевалась. И сообщений куча. Соскучился, жить не могу, хочу не могу…. Иди отвечай!
– Я не отвечаю. Это раз. Тебе никто не разрешал читать. Это два. Не ори на меня, никогда. Это три. Всё понял?
– Жду тебя в машине.
– Не надо. Я на такси поеду. Езжай домой.
– Как скажешь. Пока.
– Пока.
Не могу поверить, он меня только что отчитал за то, чего я не делала, прочитал все сообщения, взбесился, чуть ли не орал стоял. Упрекал. Да, именно упрекал. Охренеть. Кто он мне? И кто я ему, чтобы позволять себя так вести.
Не отмыться. Мне уже никогда не отмыться от этой грязи. Просто принять этот факт и жить дальше. Все, кто знает мою историю, всё равно будут это вспоминать при каждом удобном случае. И в их глазах я всегда буду любовницей, женщиной без гордости, готовой прыгнуть в постель к женатым мужикам.
С этими мыслями я спокойно обулась, закрыла квартиру, выдохнула и пошла вниз. Вызвала такси. Съездила в поликлинику, продлила больничный, поехала к себе домой, опять на такси, сил пока что не было толкаться в маршрутке. Надо ещё с папиной машиной разобраться, он её ещё месяц назад подарил мне по документам, но я садилась за руль очень редко, в основном рано утром или поздно вечером, когда на дорогах мало машин, водила я плохо, поэтому по-прежнему либо вызывала такси, либо шла на остановку. С инструктором всё-таки надо бы позаниматься.
Размышляя об этом, я вышла из такси у своего подъезда. Добралась даже раньше, чем планировала. Ну и хорошо. Клининг должен приехать примерно через полчаса. Не успела открыть подъезд, как услышала мужской голос:
– Вера, солнышко! Наконец-то! Подожди. Я уже несколько дней жду тебя тут, а ты не приходишь домой. Где ты живёшь?
Игорь. Черти его принесли! Жена не сказала о нашем с ней разговоре? Не может быть! Почти подбежал ко мне от своей машины. В руках шикарный букет цветов. Сам какой-то помятый. Бухал что ли ночью.
– Верочка, любимая, как же я соскучился! Почему не отвечала на мои сообщения? Что ещё за мужик отвечает с твоего телефона? Ты специально что ли кого-то попросила, чтобы мне так сказал, что он муж? – громко, прям очень громко произнёс.
– Тише ты! Весь дом тебя слышит! – рявкнула я. – Ты зачем сюда приехал? Сказала же, что всё! И жене твоей сказала?
– Жене? Она тебя нашла? Как?
– Слушай, мне, честно, всё равно, как она меня нашла, сказала она тебе или нет. Просто уезжай. Всё! Что не понятно?
– Вера, ну как же так! Давай поговорим! Прости! Прости меня! Я так скучал! Я с ней разведусь! Выходи за меня! – суёт мне в руки букет, тараторит своё “прости” и “люблю”.
– Да ты что в самом деле? Тупой совсем? Или пьяный? Какое ещё “люблю”? Слышишь? Уходи. Всё кончено! Не звони больше ни с каких номеров! И не пиши! Исчезни!
Вроде была убедительна. Фу, аж смотреть на него было неприятно. Как я могла с ним спать? Что на меня нашло тогда? Да секса просто хотелось, потому что очень долго не было у меня никого. Ну и внимания всё-таки мужского хотелось, чисто по-женски. Настоящую любовь, которую ждала, я уже отчаялась встретить. Не всем суждено испытать это сильное чувство. Поэтому и решилась тогда начать отношения с этим мужчиной. Да и вёл он себя вполне прилично. Просто был женат….
Быстро пошла к двери, оттолкнула от себя букет так, что он упал на асфальт. Оглядываться не стала.
“Хоть бы уехал! А то будет тут ждать, когда я выйду обратно.” Поднялась наверх, зашла в квартиру. На соседнюю дверь с ужасом взглянула, чёрная вся. Да уж…. Зрелище то ещё. Ну а мне и клининг, и ремонт нужен. Сразу прикинула, что надо будет нанимать кого-то, чтобы подштукатурить, подкрасить кое-где, с потолком что-то придумать надо, ну и обои новые купить, шторы на кухню. В принципе, я была готова к этому. Но одно дело представлять, а другое – увидеть своими глазами. Вскоре приехали два человека из клининговой компании. Мы обговорили все нюансы, я ушла. Внизу, к счастью, уже не было никого.
Ещё один день моей новой жизни почти прошёл. Поздно вечером, закончив все запланированные дела, рухнула на диван и вдруг почувствовала мужской запах на подушке. Я же утром не сняла постельное бельё, на котором он спал! Уткнулась носом в подушку. Cкучаю? Да, скучаю. И уже не было смысла себе врать. Я увлеклась этим мужчиной.
Одиноко. Грустно. Тоскливо. Вот это я попала! Так я и провалялась на диване примерно час. Посмотрела в интернете обои, подумала, что завтра поеду в какой-нибудь магазин посмотрю сама, потому что надо визуально видеть, что покупаешь. Но главная мысль так и крутилась в голове. Когда я его снова увижу? И увижу ли вообще? Так плохо утром попрощались. Поругались, можно сказать. А ведь было всё так… по-домашнему. И то, что он тут спал, пусть не со мной, но рядом, что утром сидел на кухне, пил кофе, всё это было как само собой разумеющееся. Его присутствие в моём доме.
Пошла на кухню, кинула пакетик чая с мятой в кружку. Было почти двенадцать. Решила, сейчас попью чай и пойду уже спать. Вдруг услышала, что пришло сообщение. И ещё одно. И ещё. Вспомнила, что сообщения от Игоря я так и не прочитала. Надо посмотреть, что он там писал утром. Интересно. Сейчас, наверно, ещё что-то написал. Передумал разводиться?
Глава 9
“Я дурак”
“Прости”
“Знаю, что ты ему не отвечала. Просто мне нужно это было услышать от тебя. И меня накрыло. Прости, пожалуйста.”
“Хочу позвонить и боюсь”
“Не пойдёшь ведь за него замуж? Отказала? Пожалуйста, скажи, что ты ему отказала”
“Я виноват. Очень виноват. Что мне сделать, чтобы ты меня простила?”
“Просто этот мужик не может сам от тебя так сразу отказаться. И я понимаю его. Как от тебя можно отказаться?”
И все эти сообщения были от … Георгия. Я перечитала их по два раза. Внимательно. Уж больно это начало походить на выяснение отношений. А у нас что? Отношения? Вроде, нет.
“Нормально так, в двенадцать часов ночи, накрыло человека” – подумала я.
Стоп! Откуда он знает, что Игорь мне утром предлагал замуж за него выйти? Значит, он следил за мной? И видел сцену у подъезда. Всё не просто видел, но и слышал. Теперь переварил информацию и ночью решил написать. Так, получается. Что за маниакальное поведение! Видимо, жена от него всё-таки гуляла, и теперь он не верит просто словам, проверяет. Так что ли? Меня проверяет?
Ну всё! Теперь ясно, что, во-первых, чрезмерная подозрительность – его реальная проблема, а во-вторых, я ему не безразлична. От осознания всего этого и плохо, и хорошо одновременно.
Ответить? Что ответить? Надо подумать. Или пока не писать ничего. Завтра, на свежую голову. А я ведь так ждала весь день, что он напишет. Написал. Ночью. Не спит. Думает обо мне? И я о нём думаю.
Написала: “Ты за мной следил? Зачем? Моего слова не достаточно? “
Стёрла текст. Не то.
“Отказала конечно. Ты и так всё слышал. Зачем спрашивать?”
Стёрла, опять не то.
Вижу, что он тоже мне пишет в это время. Жду. Он тоже, видимо, видит, что я пишу. Перестаёт писать. Ждёт от меня сообщение?
В итоге отправила:
– Спокойной ночи.
– Ты серьёзно? Ты меня с ума сведёшь!
Не стала больше писать.
Через несколько секунд:
– Как бы я хотел и сегодня там спать на диване, только чтобы рядом с тобой, – читаю, не могу поверить, звучит как признание в чувствах.
Пишу:
– Ты выпил?
– Много выпил.
– Тогда понятно.
– Не имеет значения, пил я или нет.
– Имеет. Спи.
– Можно я позвоню?
– Нет.
– Я тебе противен? Злишься на меня?
– Не противен.
Звонит. Я не беру телефон. Опять звонит. Не беру.
– Пожалуйста, возьми трубку.
– Пожалуйста, спи.
– Поругаешься на меня. Хоть даже пошлёшь. Ну просто возьми, пожалуйста. Мне так нужно услышать твой голос.
– Не хочу. Ты пьяный. Завтра будешь в сознании, будешь жалеть, что извинялся, что звонил. Не хочу.
– Прости.
Сама еле уснула. А встала рано утром, потому что договорилась с частным инструктором насчёт уроков вождения. Подумала, что лучше себя чем-то занять, чем сидеть в квартире. Сегодня надо было к семи часам уже подъехать к нему, утром на дорогах мало транспорта. Идеальное время для занятий. Уже обувала кроссовки, когда пришло сообщение:
– Вера, ты спишь? Можно я приеду хоть на пять минут перед работой?
– Привет! Сейчас я уже убегаю. Давай вечером?
– Вечером не смогу, работа. А куда ты так рано?
– По делам. И… ты ничего мне не должен. Забудем. По-дружески. Проехали.
Мне почему-то и правда хотелось забыть. Извинился же по телефону за свою грубость. Ну и хватит. Кто я ему, чтобы вымаливать прощение?
На улице был туман. Как же я люблю туман! С детства люблю. Что-то меня всегда так и манит в такую погоду выбраться на улицу и просто идти пешком сквозь эту белую дымку неизвестности. Надеюсь, занятию это не помешает? Добралась до инструктора вовремя.
– Владимир?
– Да. Доброе утро! Вы вовремя. Это радует.
– Доброе! Конечно вовремя. Это же мне, в первую очередь, надо. Как хорошо, что вы работаете и рано утром, и по выходным.
– Так, рассказывайте, вы когда-нибудь водили? Права у вас есть, если я вас правильно понял?
Я объяснила свою ситуацию. Он отлично понял, что мне надо столько занятий, сколько потребуется, чтобы почувствовать себя уверенно за рулём. Из-за погоды мы выбрали самый безопасный маршрут, чтобы встретить по минимуму машин на своём пути. Ехала я очень медленно, внимательно смотрела по зеркалам. И вдруг резкий толчок. Что это? Владимир выругался.
– Тормози! Приехали.
– В нас что ли въехали? Я не поняла. Я виновата? – рассеянно спросила я.
– Въехали в зад нам. Нет, ты не виновата. Пойду выйду, кто там в машине посмотрю.
Слышу мужские голоса, мат, выясняют, кто прав кто виноват. Но как-то не бычатся, просто на эмоциях матерятся. Слышу:
– У меня девчонка, ученица, за рулём. Напугали! И так бледная какая-то, а тут это ещё!
– Ну в туман только с ученицами и ездить! – незнакомый голос.
– Так, вроде не сильно. И машина не новая. Чё, может разойдёмся?
– Давай глянем, чё там. Мы на работу так опоздаем. У тебя девчонка в машине, а у меня друг, пробухавший до утра! Не вариант тут торчать.
Выходят из машины, в тумане видны только силуэты, двое мужчин, идут к машине инструктора. Я зачем-то тоже выхожу, просто посмотреть, что там сзади, и понимаю, что мне ужасно больно наступать на левую ногу. Да так больно, что аж вскрикиваю. Они все разом обращают на меня внимание, Владимир быстро подходит, спрашивает, что со мной. Я отвечаю: “С ногой что-то, не знаю.” Он поддерживает меня под руку, обходим машину спереди, медленно двигаемся к пассажирскому сидению.
– Сейчас сядешь, посмотрим. Ты ударилась?
– Не пойму, вроде нет.
– Отпускай, я держу, – звучит в адрес инструктора, и до боли знакомый, только какой-то с хрипотцой, голос вклинивается в наш диалог.
“Господи, это Георгий что ли?” – подумала я.
Ну да, это был он.
– Ты когда тормозила, может, нога как-то подвернулась? – забирает меня у инструктора.
Чувствую себя в его руках, но не сопротивляюсь, больно. От него пахнет спиртным, сильно пахнет. И правда, всю ночь пил что ли? Отвечаю кратко, на него не смотрю:
– Наверно.
– Сейчас сядем, посмотрим.
Не смотрит мне в глаза. Аккуратно опускает меня на сиденье, как ребёнка, садится на корточки рядом с открытой дверью, берёт мою ногу, чуть задирает джинсы вверх, кроссовок снимает, делает это всё уверенно и не спрашивая. Слегка нажимает пальцами в разных местах:
– Тут больно? А тут?
– Нет, когда сижу, не больно.
– Пошевели.
– Ай…
– Ну ты или связки потянула, или вывихнула. Поедем в травмпункт сейчас. Такси вызову и поедем, так быстрее будет.
Отходит в сторону, курит. Он курит?! Вижу, что вызывает такси. Слышу отрывки их разговора с другим мужчиной, что-то типа “классная… твоя тёлка?” и “замолкни”.
От навернувшихся от боли слёз в глазах как будто белая дымка, плюс туман, вообще плохо вижу, нечётко всё. Слышу, что он подошёл ко мне, наклонился, ощущаю его запах, понимаю, что дышу им, молчу. Произносит тихо:
– Я сейчас тебя приподниму, давай руки, на ногу старайся не опираться. Просто давай руки. И пойдём в такси. Я поддерживаю, ты идёшь потихоньку. Хорошо? Не бойся.
Киваю. Не спорю. И тут появляется такое ощущение, что я уже слышала вот это всё, слово в слово, ощущение, что это уже со мной было! Я даже мысленно закончила его речь фразой “не бойся”, я знала, что в конце он скажет именно так. Сон! Это же мой сон! Точно! Когда мама ещё была жива, я как-то гадала под Рождество, а потом рассказывала ей, что никакой суженый меня не расчёсывал во сне, вообще не видела я его, этого суженого, а только слышала голос, который твердил “руки, давай руки” и “не бойся”. И туман… В том сне я была, кажется, в тумане.
Останавливаюсь непроизвольно, смотрю на его лицо, потом в глаза, хочу посмотреть на него как бы со стороны, отбросив всё, что между нами было за эти несколько недель. Он не понимает, даже отводит глаза. Произносит тихо:
– Очень больно, да?
Молчу. Сейчас это не важно. Мне важно другое. И я словно зависла на этих мыслях. Просто смотрю на него. И совсем не стыдно. Странное чувство. Как осознание, которое наконец-то пришло и принесло облегчение.
– Вера, что такое? Давай в такси сядем сначала. Я знаю, я должен многое сказать тебе. Но давай сначала дойдём до такси.
Киваю.
Сели в такси, оба на заднее сиденье, повисла тишина. Моя рука в его руке. Почувствовала. Убрала.
– Можно спрошу?
– Можно, – ответила я тихо, повернувшись к нему лицом.
– Ты же не выйдешь за него замуж, правда? – с надеждой в голосе.
– Ох, – вздохнула и театрально закатила глаза. Решила теперь поиздеваться над ним. Пусть помучается, пока чувство вины его гложет.
– Что это значит?
– Ох!
– Не хочешь говорить? Я виноват. Прости. Хотел утром приехать лично извиниться. А ты же не разрешила.
– Ну… утро ещё. Можешь извиниться.
– Прости.
– Ты больше так не будешь? – улыбнулась и прищурила глаза.
– Обещаю.
– Тогда ладно, прощаю.
– Ты серьёзно? Или издеваешься?
– Серьёзно. Только больше так не надо, – продолжила уже вполне серьёзно. – Это больно.
– Прости. Я дурак.
– Ты куришь?
– Только когда пью.
– И часто… куришь?
– Нет!
– Поверим.
– Когда не двигаешь ногой, не болит?
– Нет.
– Скорее всего, связки потянула.
– Ты мне там поможешь немного и едь на работу. Хорошо?
– Я буду там с тобой столько, сколько нужно.
– Плохо выглядишь.
– Не спал.
– Ох, переживал прям всю ночь?
– Да.
Вздохнула. Отвернулась к окну. Зачем-то сказала:
– Люблю туман.
– Правда? И я люблю.
Сделали рентген, перелома не было, врач выписал мазь, обезболивающие, эластичный бинт. Обратно домой приехали на такси. По пути купили всё, что нужно. Зашли в квартиру. Он помог мне раздеться и снять обувь. Я поблагодарила. Пошли на кухню, я уселась на стул.
– Дай, пожалуйста, мне сюда пакет с мазью.
– Сиди. Я сейчас тебя намажу и бинт правильно намотаю, – уверенно сказал он.
– Нет! Не надо. Я сама. Ещё ноги мне мазать не хватало! – засмеялась я.
– Ты неправильно сделаешь! Тебе неудобно самой.
– Что неправильно сделаю? Мазь намажу неправильно? Ну хватит. И таблетку давай сразу. Пожалуйста.
Ну куда там! Сел рядом, по-хозяйски. Взял мою ногу, снял носок. Начал втирать мазь. Так нежно! Никогда не думала, что может быть настолько приятно, когда гладят или массируют ноги.
– Сейчас мазь впитается, и я забинтую.
– Хорошо.
– Мы можем всё-таки поговорить? Пожалуйста.
– Вроде уже поговорили в такси.
– Нет, это всё не то. Мне было так тошно вчера от того, что я не сдержал себя! Обидел тебя. Не знаю, что на меня нашло. Как пацан неуравновешенный, честное слово.
– Зачем следил за мной?
- Хотел убедиться, что ты с ним не встречаешься.
– Я же сказала тебе, что не отвечаю ему. Этого мало?
– Прости. Крышу снесло, когда я прочитал, что он пишет тебе “люблю”, “скучаю”. Всё, меня просто накрыло.
– Георгий, послушай. Я тебе очень благодарна. Ты спас мне жизнь. Я тебе, правда, обязана. Если тебе когда-нибудь нужна будет помощь, ты можешь на меня рассчитывать. Ты единственный поддержал меня там, в больнице, да и после тоже. Для меня это была стрессовая ситуация. И, возможно, я себя где-то повела неправильно в отношении с тобой. Неудобно говорить… но надо всё же признать, что был момент, когда я неправильно поняла твоё со мной общение, и… сама тоже вела себя немного неправильно, переходя местами грань дружеского общения. И….
– Нет, всё правильно ты поняла. Я когда тебя увидел на балконе, я сначала глазам своим не поверил. Девушка, которая удержала меня от падения, в прямом смысле этого слова, а потом просто взяла и ушла, ты, стояла там на балконе, как ангел, одна, в этом дыму, испуганная. Я … благодарил судьбу за то, что снова тебя встретил….
