Kitabı oku: «Когда Бог закрыл глаза от усталости», sayfa 3

– Надо отсосать яд из раны! – крикнул кто-то за спиной. Мужчины обступили Петра, держащего сына на руках. Пётр растерянно смотрел на приятелей, с которыми только что обсуждал дела по бизнесу и веселился за столом. Никто и даже он не решился помочь сыну и высосать яд. Все только качали головой и отводили глаза. Боря кричал, извивался от боли и прижимал к себе прокушенную гадюкой ладошку. Все начали торопить Петра скорее отвезти Борю в ближайшую больницу. Петра сковал страх, и только вопли Бориной мамы заставили его ускорить шаг к машине.

– Что ты встал?! Скорее в больницу! Господи, что же делать? – запричитала Ольга. Когда они добрались до больницы, мальчик был без сознания.

Главврач пригласил Петра и Ольгу на беседу в свой кабинет.

– Мы сделали всё возможное, ребёнок находится в реанимации на искусственной вентиляции лёгких, отёк от яда распространился по руке, грудной клетке, голове и брюшной стенке. У детей слабо развиты защитные механизмы сердечной и нервной системы, чтобы противостоять. Ваш сын останется под нашим наблюдением на несколько дней. Мальчик испытал стресс. Желательно, чтобы завтра кто-нибудь находился здесь, с ним. Ему будет спокойнее, если рядом будут папа или мама. И потом, ребёнку требуется обильное питье, необходимо выводить из организма токсины, а за этим может следить только взрослый.

– Спасибо, доктор, я могу вас отблагодарить? – Пётр открыл бумажник и поднял глаза на врача.

– Ничего не нужно, – твёрдо сказал врач. – Скажите, почему вы не оказали сыну первую помощь? Любой взрослый человек мог отсосать яд из ранки, это неопасно. Если бы вы это сделали сразу, можно было бы избежать осложнений.

Пётр молча опустил глаза.

– Каких осложнений? – испуганно спросила Ольга.

– После укуса прошло около тридцати минут. По организму разошлись токсичные вещества. На них может отреагировать лимфатическая система. На месте укуса возможен некроз тканей. Как поведёт себя детский организм, невозможно предугадать.

– Какой ужас, – Ольга закусила нижнюю губу.

Петру было невыносимо находиться под укоризненным взглядом врача. Он не мог признаться в своём страхе. Его начали раздражать обвинения доктора. Пётр положил перед ним на стол несколько крупных банкнот и вышел из кабинета. Растерянная Ольга стояла посреди кабинета.

– Завтра я вас жду в больнице. И заберите свои деньги! – настойчиво повторил главврач.

Ольга молча собрала купюры и вышла, тихо прикрыв дверь.

Боря открыл глаза и увидел перед собой бабушку Галю. Она смотрела на него красными от слёз глазами.

– Моё сокровище, ты проснулся! Сейчас я дам тебе водички!

Бабушка засуетилась, налила воды из бутылки и поднесла к губам мальчика. Он жадно выпил, обвёл глазами палату и посмотрел на забинтованную ладошку. Его глаза наполнились страхом и слезами. Бабушка всё поняла по его взгляду. Присев рядом, прижала к себе любимого внука.

– Всё будет хорошо, мой маленький! Твоя ручка заживёт! Мы скоро поедем к морю, ты ею будешь бросать камушки далеко-далеко! Дальше, чем я! Ты поправишься, папа купит тебе новую машинку, какую ты только захочешь!

– А где мама?

– Мама занята, я с тобой буду в больнице, пока тебя не выпишут.

– А что такое «выпишут»?

– Отпустят из больницы.

В больничном коридоре послышались шаги, в палату зашли дежурная медсестра и главврач.

– Здравствуйте, – кивнул он бабушке. – Как тут наш следопыт?

Медсестра сняла бинт, доктор осмотрел место укуса, нахмурился и на медицинском языке дал указание медсестре поставить капельницу.

– Таак, – глядя в историю болезни, задумчиво произнёс он.

Бабушка нетерпеливо прервала его раздумья:

– Доктор, скажите, что с ручкой?

– У ребёнка начался некроз тканей на трёх пальцах руки. Если бы ему оказали первую помощь, этого бы не случилось.

Маленький Боря почувствовал что-то нехорошее. От слов доктора ему стало немного страшно.

– Доктор, что нам делать? У моего зятя есть деньги и возможности лечить его в лучших клиниках! Посоветуйте, куда нам обратиться?

Главврач посмотрел на мальчика.

– Перевезите ребёнка в Морозовскую детскую клиническую больницу. В нашей мы сделали всё возможное, – сказал он, а затем обратился к Боре: – Ну что, следопыт? Ты знаешь, чтобы стать сильным и смелым, нужно хорошо кушать и пить фруктовый компот? – врач улыбнулся.

– Конечно знает! – поддержала врача бабушка. – Сейчас вы уйдёте, а мы тут же начнём кушать и пить компот!

– Вот и хорошо! – врач подмигнул Боре, и они с медсестрой вышли из палаты. Бабушка поцеловала внука и сказала:

– Солнышко, ты полежи здесь один немножко, а я пойду папе позвоню.

Бабушка закрыла дверь в палату, в коридоре послышались её быстрые удаляющиеся шаги. Вскоре она вернулась с заплаканными глазами.

– Ничего, золотко моё, потерпи, папа отвезёт тебя в другую больницу. Твою ручку там быстро вылечат!

– Бабушка, а что значит «взрослые не оказали первую помощь»?

– Ну, понимаешь… – бабушка замялась, – папа очень долго ехал в больницу… потому что не знал дорогу.

– Бабушка, а я скоро умру? – спросил Боря, глядя на синюю ладошку.

– Что ты, милый! Мы тебя обязательно вылечим! И ты будешь жить долго-предолго, и у тебя будут здоровые ручки и ножки. Ты будешь бегать быстрее всех и прыгать выше всех! И красиво рисовать!

Бабушка Галя целовала его синюю ладошку, сдерживая слёзы.

Прошёл год. Врачи Морозовской больницы смогли спасти пальчики на левой руке Бори. Но от огромного количества введённых в руку лекарств три пальчика пожелтели, свернулись и прижались к ладони. Бабушка Галя возила внука по всей Москве: ему делали массажи, процедуры, но пальчики по-прежнему не хотели разгибаться.

Под присмотром бабушки Боря терпеливо проходил все испытания. После каждой болезненной процедуры бабушка заставляла Петра покупать ребёнку дорогую игрушку, так Боря всегда знал, что дома за страдания его ждёт подарок. Боря подрастал, не зная ни в чём отказа. Только бабушкины хлопоты всё равно оказались напрасными. Ладонь остановилась в росте, и Боря начал стесняться своего увечья. В младших классах одноклассники тыкали в него пальцем и считали уродом. Боря замкнулся, сторонился ровесников. И только бабушкина уверенность в том, что пальцы когда-нибудь распрямятся, в глубине души поддерживала в нём веру, что он станет обычным человеком.

В четвёртом классе, когда Боря выронил мяч из рук и его команда проиграла, на него обрушился гнев одноклассников. Мальчишки решили больше никогда не брать его в свою команду, в очередной раз напомнили об увечной руке и назвали бабой. Задыхаясь от слёз, Боря прибежал домой и начал лупить по стене загнутыми пальцами. Бабушка, услышав его надрывный плач, прибежала в комнату. Она еле схватила больную руку внука, прижала его к себе, рыдающего.

– Что случилось, родненький? Кто тебя обидел?

Боря, заикаясь и всхлипывая, рассказал бабушке, из-за чего его оскорбили мальчишки.

– Я ненавижу эти пальцы, эту руку, я вас всех ненавижу! – кричал, вырываясь, Боря.

Бабушка, из последних сил удерживая внука, приговаривала:

– Успокойся, мой маленький! Мой самый любимый, самый лучший мальчик на свете! Тихо, тихо, сокровище моё!

Боря обессилел, и только глаза, полные слёз, и отрешённый взгляд говорили о том, как ему плохо. Бабушка целовала его макушку и плакала вместе с ним.

– А знаешь, что ты сделаешь? – заговорщицки спросила бабушка, гладя внука по голове.

– Что? – Боря поднял на неё мокрые глаза.

– В школе ты начнёшь учиться лучше всех, поступишь в медицинский институт, изобретёшь лекарство для себя и вылечишь свою руку! Ты им ещё покажешь, на что ты способен!

– Бабушка, но ведь это так долго! – Боря покачал головой. – Как мне жить с этой дурацкой рукой?!

– Я тебе буду во всём помогать! Ты у меня самый умный и самый красивый мальчик на свете! – она вытирала свои и его слёзы. Боря смотрел на неё и верил в то, что говорит бабушка.

Боря давно жил у бабушки. Родители нечасто навещали его. Папа, всегда ссылаясь на дела, оставлял новые игрушки, продукты, а потом уезжал. Пётр занимался большим строительным бизнесом в Москве. Ольга ревновала его ко всем окружающим женщинам и почти всегда была рядом с мужем. Обустраивала ему комфортный быт, занималась собой, на лечение сына у неё не оставалось времени.

Бабушка Галя заменила Боре родителей. Она поддерживала внука во всём, находила ему лучших репетиторов, каждый день кормила свежеприготовленной едой, следила за его расписанием. У Бори проявились способности к химии, и он стал победителем всех городских олимпиад и гордостью школы. Учительница химии, наблюдая за его незаурядными способностями, посоветовала бабушке перевести Борю в школу с химическим уклоном. Бабушка, ничуть не колеблясь, заставила Петра найти квартиру поближе к такой школе и без сожаления поменяла район.

В классе учились дети из обеспеченных семей. Большинство мальчики. Ребят занимали химия и перспективы, связанные с этой наукой. В новой школе, благодаря своим стараниям и способностям, Боря снискал авторитет у одноклассников. Никто не обращал внимания на его увечную руку. Боря закончил школу с золотой медалью и легко поступил в медицинский институт. По такому случаю Пётр купил сыну квартиру на Трубецкой, поближе к институту, и посоветовал бабушке снизить уровень заботы о парне, а сыну начать самостоятельную жизнь. Бабушка Галя страшно обиделась на такой совет и перестала общаться с Петром. С тяжёлым сердцем отпустила она любимого внука в новую жизнь, но всегда готова была примчаться по первому зову. Она везде носила с собой мобильный телефон, чтобы не пропустить звонок от Бори.

 
11
 

На свадьбе Марка и Ники её подруге Ирине очень понравился Борис. Она всячески пыталась привлечь его внимание, и в конце концов ей это удалось.

Ирина познакомилась с Никой, когда обе сдавали документы в институт на факультет иностранных языков. Девчонки разговорились, у них оказалось немало общих интересов. Они обменялись телефонами и, пожелав друг другу удачи, разъехались по домам. Их радости не было предела, когда обе увидели свои фамилии в списках поступивших. Так началась их дружба. Обе красивые, умные и способные. У обеих хороший вкус. Ника – шатенка с карими миндалевидными глазами, Ирина – блондинка с голубыми. Такой контраст в их тандеме только подчёркивал их привлекательность. Все мальчики на курсе пытались ухаживать за красотками. Но вскоре внимание Ники перехватил Марк, симпатичный парень из мединститута. Его синие глаза, белокурые вьющиеся волосы, гордая осанка и решительные поступки напоминали ей о средневековых рыцарях, спасающих принцесс из неприступных замков.

Они познакомились на студенческой вечеринке в клубе. Встретились взглядами и улыбнулись друг другу. Марк пропал, увидев её глаза. В их глубину ему хотелось смотреть, не отрываясь. В следующую минуту его как будто озарило: «Эта девочка будет моей женой!».

Он сам себе потом не мог объяснить, почему эта фраза стала первой мыслью, которая пришла ему в голову при взгляде на Нику.

Вскоре Марк и Ника стали жить вместе, а через год поженились. Ника с Ириной встречались теперь только на лекциях. На общение времени не хватало, помимо подготовки к учёбе Нике приходилось подрабатывать. Но она никогда не жаловалась, даже наоборот: её глаза всегда светились от любви и счастья.

Всё внимание мальчиков курса теперь принадлежало только Ирине, хотя вокруг было немало красивых девочек. Ирина снисходительно относилась к ухаживаниям однокурсников. А на свадьбе Марка и Ники влюбилась в Бориса, к своему несчастью…

На нечастых дружеских посиделках в съёмной квартире, где жили Марк и Ника, Ирина радовалась, видя Бориса. Ловила каждое его слово, приносила ему чай, поправляла воротничок его сорочки, громче всех смеялась над его, порой даже неудачными, злыми шутками. По привычке Борис прятал увечную руку в кармане брюк и носил сорочки и свитера с длинными рукавами. Но Ирину совсем не смущали его загнутые к ладони пальцы.

Борису нравилось её внимание и внимание других девушек. Однако всё это он воспринимал как должное. В женском обществе он чувствовал себя Евгением Онегиным, покорителем девичьих сердец, вершителем своих желаний. Борис жил один, в хорошо обставленной квартире, в престижном районе Москвы. Таких парней обычно называют мажорами. Но общаться с такими же обеспеченными ровесниками из своего круга ему надоело ещё в школе. А в институтской компании ему нравилось, что он может похвастать новым смартфоном среди однокурсников, одеваться лучше других, ездить в институт на машине и жить в своё удовольствие. Ему нравилось, что ему завидуют. Это возвышало его в собственных глазах, придавало значимости. Борис был умён, красив, начитан, богат. О таком принце-муже мечтают все девочки. Но Борис ни с кем не заводил долгосрочные романы, и юные красавицы наперебой пытались завоевать его внимание и сердце.

Марк был другой. Так же умён, красив и начитан, но ещё талантлив и харизматичен. Он легко учился, обладал пытливым умом и невероятным обаянием. Любовь к Нике придавала ему сил и уверенности в себе. Она помогла пережить им самый трудный год их совместной жизни. При первой встрече Ника поняла, что Марк её мужчина. Его невероятные васильковые глаза, его запах, его голос сразу показались родными.

На вечеринке по поводу окончания института Борис пригласил Ирину к себе домой. Ирина не поверила своему счастью. Наконец-то, она ждала этого предложения пять лет и была готова на всё. Своих поклонников Ирина давно отшила, и ребята на курсе удивлялись, как при такой красоте Ирина оставалась одна.

Все были уже хорошо навеселе, громко играла музыка, вчерашние студенты «обмывали» дипломы врачей. Вокруг царила атмосфера счастья и беззаботности. Позади учёба, впереди новая жизнь.

Борис в тот вечер был необычайно раскован, словоохотлив и остроумен. Девушки вокруг хохотали над его шутками. Народ пил, танцевал, целовался, парочки периодически закрывались в ванной. Борис подошёл к Ирине и широко улыбнулся.

– Ирка, поехали ко мне после тусовки!

Ирина опешила и сразу согласилась, пока он не передумал. Борис вызвал такси, и они вместе ушли с вечеринки под завистливые взгляды девчонок. Борис начал настойчиво целовать Ирину уже в такси. Ирина не ожидала такого напора, но сопротивляться не хотелось. Смелые прикосновения Бориса показались ей грубыми, но поцелуи такими сладкими… От мартини закружилась голова, бабочки запорхали в животе.

Борис гладил её коленки, запускал руку под юбку. Доехали до дома, Борис расплатился, и они поднялись в квартиру.

– Вот моя берлога, заходи! – пригласил он Ирину и закрыл за ней дверь.

– Ванная направо, полотенце в шкафчике, на полке, там же найдёшь халат, – скомандовал Борис с порога. – А я пока шампанское открою.

Ирина послушно ушла в ванную. Ванная комната оказалась просторной, с большим зеркалом во всю стену. Ирина нашла полотенце и халат. Сразу промелькнула мысль, что халат может принадлежать другой девушке, но Ирина тут же прогнала её из головы, в конце концов сейчас ей всё равно, ведь Борис будет рядом. Ирина быстро приняла душ, распустила волосы и вышла из ванной. У Бориса была большая квартира-студия. Сам он сидел на диване с пультом и листал каналы. На столике рядом стояла открытая бутылка шампанского и два изысканных бокала из богемского стекла.

Борис пригласил Ирину сесть рядом и разлил шампанское по бокалам.

– За тебя, красавица! – улыбнулся и подмигнул. Они чокнулись и пригубили.

– Я в душ, в холодильнике фрукты, сыр.

Взял пульт, переключил на канал для взрослых и, поцеловав Ирину в щёку, направился в ванную. Девушку слегка смутило то, что она увидела на экране.

Ирина поднялась с дивана, достала из холодильника фрукты и сыр, поставила всё на столик, взяла свой бокал и стала смотреть на экран. Происходящее возбуждало её. Борис вышел из душа с запахнутым на бёдрах полотенцем. Красивый, спортивный. Взял свой бокал с шампанским:

– За тебя! Разогрелась уже? – и кивнул в сторону телевизора. – Давай до дна! – скомандовал он и поднёс палец к ножке бокала Ирины.

Девушка послушно допила шампанское. Пузырьки казались колючими, от холодного шампанского засаднило горло.

– Тебе нравится, как они делают это в кино?

– Я не знаю, – смущённо ответила Ирина.

– Сделай мне так же!

Полотенце упало с его бёдер, Ирина опустилась перед Борисом на колени и, сгорая от желания, припала к нему губами.

Наутро Ирина проснулась в постели Бориса совершенно счастливой. Ей было не важно, как прошла её первая ночь с ним. Главное – она была, эта ночь. Девушка открыла глаза и, боясь пошевелиться, чтобы не разбудить Бориса, тихо лежала рядом. Её голову занимали мысли о том, что теперь всё станет по-другому. Ведь Борису понравился секс с ней. Засыпая, он сказал ей об этом.

 
12
 

На следующий день Марк с утра зашёл к кардиологу. Медсестра сняла Холтер и вывела показания на монитор.

– Марк, показания в норме, вот только вчера в 10:51 увеличена синусоида. Что произошло в тот момент, что ты почувствовал?

– Какое-то секундное жжение в груди, а потом резко всё прекратилось.

– Показатели крови в норме, Холтер тоже ничего необычного не выявил. Зайди сделай рентген, не помешает. Я выпишу тебе успокоительное, витамины, ну, и, скорее всего, тебе нужен отдых. Наслышан о твоих успехах в криолаборатории. Как продвигается твоя кандидатская диссертация в этом направлении?

– Пока всё остановилось, вопросов больше, чем ответов.

– Ну что же, коллега, – Евгений Андреевич вручил ему список лекарств, – желаю тебе успехов и побыстрее найти ответы.

Марк поднялся, поблагодарил доктора, медсестру и направился к Борису.

«Действительно, – подумал он, когда вышел, – нужно выбросить всё из головы, планировать отпуск и ехать к морю! Сегодня же обговорю это с Никой».

Борис сидел за столом и занимался составлением заключений по снимкам пациентов.

– Привет, Марк, присаживайся, я сейчас закончу! – сказал Борис, не отрываясь от монитора компьютера.

– Боря, вот пришёл к тебе: анализ крови в порядке, Холтер отклонений не выявил. Мне для полноты картины нужна рентгенограмма.

Борис не стал звать рентгенолаборанта и сам сделал Марку просвечивание.

– Так, ну давай посмотрим, что там у тебя.

Он поставил снимок на экран с яркой подсветкой. Марк побледнел.

За просвечиваемыми рёбрами пряталось лицо.

– Господи, что это? – Марк испуганно вглядывался в черты.

Борис стоял рядом и тоже пытался разглядеть и понять, что на снимке.

– Марк, похоже, в тебе осталась часть души этой девушки… Ты узнаёшь её лицо?

– Нет, не узнаю, лицо той девушки было обезображено, здесь вообще непонятно, чьё оно: мужское или женское.

– Ты прав, разобрать невозможно. Одно скажу тебе: в тебе поселилась посторонняя субстанция. Возможно, из-за неё у тебя приступы жжения в груди?

– Как мне теперь от этого избавиться?! Что делать? – задавал Марк вопросы скорее себе, чем Борису.

– Надо подумать… Как ты себя чувствуешь после рентгена?

– Нормально, – ответил шокированный Марк, не отрывая глаз от экрана.

Борис налил коньяка и протянул Марку. Молча выпили.

– Пойду, – Марк поставил рюмку на стол. – Я заберу снимок с собой.

Борис снял снимок с экрана, убрал его в бумажный конверт и протянул Марку. Тот взял и молча вышел, не простившись. Ему было не до Бориса.

Когда дверь за ним закрылась, Борис вывел на экран монитора копию рентгеновского снимка. Рассмотрел каждую деталь, распечатал, убрал в стол и задумался.

«Значит, – думал про себя Борис, – в Марке поселилось нечто, способное оживить умерших… Он может вдохнуть жизнь в любого? В праведного или грешного? Молодого или старого? Женщину или мужчину? Нет, такое может быть только в фантастических фильмах!»

Он снова достал снимок из ящика и принялся его рассматривать.

«Нужно предложить Марку поэкпериментировать над каким-нибудь замороженным из криохранилища. Свободный доступ есть только у нас двоих. Если получится, это будет революция в науке! Наконец-то замороженные вернутся в мир, из которого ушли. Возможно, это и есть шаг к вечной жизни, когда одна душа оживляет другую и так до бесконечности. Ведь можно самому решать, кому давать шанс вернуться к жизни, а кому нет. Марк может стать властелином мира!» – размышлял Борис, допивая бутылку коньяка.

 
13
 

К тридцати годам, к тому времени, когда Марк и Борис уже создали свою криолабораторию, Борис разработал и испытал на себе средство от некротических последствий, вырастил и вживил нервные импульсы, благодаря чему его детские пальцы распрямились и вскоре по размеру сравнялись с пальцами правой руки. Борис, в силу занятости, редко звонил бабушке. Бабушка Галя всё понимала, печалилась и скучала по внуку. Как-то раз она услышала о программе «Московское долголетие» и, долго не раздумывая, направилась в ближайший клуб для пенсионеров. Она старалась побольше занять себя общественными делами, но вечером, в одинокой квартире, сидя перед телевизором, неизменно держала в руках телефон и ждала звонка от Бори.

В один из вечеров Марк и Борис задержались в своей лаборатории с новым пациентом. Когда закончили работу, разъехались по домам. Подъезжая к дому, Борис вспомнил, что не поздравил бабушку с днём рождения. Припарковав машину на обочине, набрал любимый номер и, услышав долгие гудки, заподозрил неладное. Борис помчался к дому бабушки и застал её бездыханную, на полу. Реанимация не потребовалась. Из больницы, в которой он работал, вызвал скорую и позвонил в полицию. Потом набрал Марка, сказал, что бабушки больше нет, и попросил приехать.

Борис, в надежде, что скоро изобретёт средство по оживлению людей, заморозил её мозг и поместил в криолабораторию.

Он тяжело переживал утрату. Родители давно жили за границей и мало интересовались его жизнью. С уходом бабушки в душе Бориса поселилась пустота. Чтобы снова чувствовать себя кому-то нужным, он заводил бесконечные романы с девушками, пил, а иногда, в моменты чёрной тоски, просиживал в криолаборатории, работая над реагентами.

 
14
 

Потрясённый Марк вернулся домой с ощущением, что в его теле поселилась неизлечимая болезнь. Что будет с ним теперь? Это отражение чужого лица в его груди, эти приступы…

«Нужно рассказать всё Нике. Нет, она будет переживать. Мы так хотим завести ребёнка, а теперь эта ерунда внутри, как она себя потом проявит? – терзался он вопросами. – Нет, лучше ничего не говорить, сначала мне нужно самому во всём разобраться. Спокойно, Марк, спокойно, – уговаривал он себя. – Может быть, после того ночного кошмара организм начал чувствовать чужие биополя и поэтому так откликается? Это реагирует не сердце, а субстанция внутри меня? Возможно, это накопилось за несколько лет работы в морге и проявилось после стресса? А если я начну тратить эту энергию, она исчезнет?»

Он схватил телефон и набрал номер Бориса.

– Слушаю, Марк, – тот ответил сразу, как будто ждал его звонка. Марк рассказал ему о своих предположениях.

– Я тоже об этом подумал. Приезжай, мы должны попасть в криохранилище и удостовериться в твоих способностях.

Через час Марк и Борис были у дверей криолаборатории. Она находилась на задворках больничного комплекса, где оба работали. Три года назад на спонсорские деньги они решили создать такую лабораторию и договорились с администрацией об аренде небольшого пустующего здания. Несмотря на небольшой срок, в криохранилище уже находилось девять человек, желающих в будущем обрести новую жизнь.

Охрана пустила их беспрепятственно.

– Кого возьмём? – спросил Борис.

– Попробуем кого-нибудь из недавних.

Марк открыл компьютер и нашёл номер дьюара, контейнера для хранения замороженного тела. Борис открыл контейнер и достал пациента. Женщина, тридцать восемь лет. Марк подошёл к телу, закрыл глаза и прислушался к своим ощущениям. Внутри спокойствие.

– Нет, попробуем следующего.

Борис задвинул контейнер и достал нового пациента. Мужчина, шестьдесят четыре года. Марк ничего не почувствовал.

– Ещё одного!

Борис поменял контейнер. Мужчина, сорок лет. Заморожен через два часа после смерти.

– Стоп! – Сердце Марка забилось, он почувствовал лёгкое покалывание. – Попробуем на нём! – сказал он решительно.

Из контейнера они перенесли тело на операционный стол.

– Попробуем разморозить и заменить криопротектор на его очищенную кровь. На это потребуется полчаса, он должен оттаять до такой температуры, чтобы трупные яды не начали действовать и разлагать органы. Внимательно смотри за датчиками, я займусь его кровью.

Два врача действовали уверенно и быстро. Вскоре заморозка начала таять, с края простыни скатывались капельки воды, тело начало розоветь от наполнения кровью. Датчики подали сигнал о приближении точки отсчёта, когда тело набрало критическую температуру.

– Пора, Марк!

Марк закрыл глаза и сосредоточился. Покалывание в груди усилилось. Он старался усмирить волнение и глубоко вдыхал воздух. Внезапно Марк почувствовал еле уловимое тепло рядом с головой мужчины. Быстро наклонился в сторону скользнувшего тепла, резко сделал глубокий вдох, раскрыл рот мужчине, наклонился и выдохнул в него. Выпрямился, сомкнул его губы и убрал руку. Оба молча стояли над телом в ожидании. Повисла напряжённая тишина, и только падающие на холодный кафель капли воды отсчитывали секунды. Одна, две, пять… Вдруг человек сделал вдох носом и открыл глаза. Датчики начали показывать слабый пульс.

– Марк, ты смог! Ты гений! Марк, ты – мессия! Ты Бог! – закричал Борис, потрясённый увиденным.

Человек на столе сделал ещё один вдох и выдохнул ртом. В ту же секунду из его рта вылетело белое облачко пара и растворилось в одно мгновение. Рот закрылся, экран монитора показал ровную черту. Сердцебиения не было.

Марк, глядя то на пациента, то на датчики, заторопился.

– Ты это видел?! Его душа улетучилась! Думаю, что уже ничего нельзя сделать, возвращаем пациента в криохранилище до лучших времён. Снова меняем кровь на криопротектор, перфузию нужно сделать быстро, температура не соответствует допустимой на 0,1 градуса. Надо спешить, скорее!

Оба засуетились над телом, поглядывая на датчики. Неожиданно в дверь постучали.

– Марк Владимирович! У вас телефон звонит не переставая уже пятнадцать минут, наверное, что-то срочное, – услышали они встревоженный голос охранника.

– Осталось восемь минут до конца заморозки, без меня справишься? —спросил шёпотом Марк.

Борис кивнул.

Рядом с охраной, в комнате, где они переодевались, надрывно звонил телефон Марка. Звук прекратился. На экране высветилось сообщение о двадцати трёх пропущенных от Ники.

Марк набрал её номер.

– Марк, ты где? Моя бабушка умерла! – рыдала в трубку Ника. – Мне мама сообщила. После обеда она ушла с свою комнату и долго не выходила, мама забеспокоилась, а когда зашла в её комнату, та уже не дышала, – захлёбываясь слезами, рассказывала Ника.

– Ника, я приеду через час, не вызывайте полицию и скорую! – успел крикнуть в трубку Марк, бросил телефон в сумку и побежал за Борисом. Тот уже опечатывал криохранилище. Марк сообщил ему о случившемся, и они вдвоём помчались в квартиру бабушки Ники.

Дверь им открыла мама Ники, Олеся Юрьевна. Увидев Марка и Бориса на пороге, она расплакалась и отступила, пропуская их в квартиру. Ника ещё не приехала. Зашли в комнату Серафимы Демьяновны. Вытирая слёзы, Олеся Юрьевна рассказала, как обнаружила её, бездыханную. Бабушка лежала на кровати, укрытая лёгким пледом. Марк пощупал пульс. Пульса не было. Тело холодное, зрачки на свет не реагировали. Всё указывало на то, что женщина умерла.

– Олеся Юрьевна, выйдите, мне нужно кое-что обсудить с Борисом. В такую тяжёлую минуту вам будет неприятен наш разговор, – попросил её Марк. Та, прикрыв рот платком, чтобы не разрыдаться, вышла и закрыла за собой дверь.

– Борис, я попробую ещё раз. Когда мы вошли, я почувствовал покалывание в груди, значит её душа ещё рядом. – В его голосе чувствовалось волнение. Он ещё не пришёл в себя от предыдущего «оживления», а тут перед ним лежит родная, любимая бабушка его Ники. – Закрой дверь на ключ.

Борис отошёл, повернул внутреннюю задвижку и остался стоять у двери, наблюдая за Марком.

От волнения руки Марка начали дрожать, сердце забилось, в груди начинался жар. Он обвёл глазами комнату, сосредоточился. На столе тихо тикали часы. Мимо них скользнуло рассеянное, видимое только Марку облачко. Он рывком наклонился в его сторону, стремительно вдохнул и, наклонившись над бабушкой, выдохнул. Потом закрыл ладонью её рот и выпрямился. Борис напряжённо следил за каждым его движением. Прошла минута, ладонью Марк почувствовал, как наполняется теплом её тело. Ещё через минуту Серафима Демьяновна открыла глаза и втянула носом воздух. Потом, как будто испугавшись, подняла руку и оттолкнула ладонь Марка. Задышала полной грудью, жадно хватая воздух.

Марк обернулся и радостно посмотрел на друга. Борис после увиденного не мог проронить ни слова.

– У меня получилось, Борька! – закричал Марк и схватился за голову. Борис всё ещё не верил свои глазам: ожила бабушка, у которой ещё три минуты назад не было признаков жизни.

– Поздравляю, Марк, ты победил, – тихо сказал он.

Борис отрыл дверь. Он был бледен, рассеянно улыбался, кусая губы.

Ника с мамой, стоявшие у окна в соседней комнате, обернулись. У обеих глаза полные слёз.

– Серафима Демьяновна жива! – сообщил он сдавленным голосом.

Ника с мамой ринулись в комнату.

– Бабушка! – закричала Ника и бросилась целовать её на радостях. Мама Ники обняла Марка, стоявшего у кровати, и слёзы счастья покатились из её глаз. Никто не обратил внимания, когда ушёл Борис. После того, как все понемногу пришли в себя, начались расспросы. Марк, чтобы не напугать близких, ничего не стал рассказывать о своих открывшихся способностях. Уклончиво попытался объяснить о летаргическом сне, в который якобы кратковременно погрузилась Серафима Демьяновна. Бабушку усадили на кровать, обложили подушками, напоили чаем с мятой. Ника с мамой суетились вокруг неё, радостные. Та пыталась улыбаться, но было заметно, что сил у неё немного и ей необходим отдых.

– Деточки, поезжайте домой, я справлюсь, а вы отдыхайте, – суетилась мама Ники, набирая им в контейнеры домашние котлетки и салат.

Марк с Никой засобирались, зашли в комнату попрощаться. Марк был бледен, его поникший вид говорил о страшной усталости. Он старался сдерживать стон из-за пронизывающей боли в груди. Бушующее в ней пламя обжигало его изнутри.

– Бабуля, мы поедем! Набирайся сил! – обнимая, говорила ей Ника.

Бабушка пристально посмотрела на Марка и покачала головой.

«Она обо всём догадалась или её душа видела произошедшее?» – с тревогой подумал он, когда за ними закрылась дверь.

 
15
 

Борис вернулся домой совершенно разбитый. То, что он увидел сегодня своими глазами, не давало ему покоя. Он ходил по квартире и бил кулаком в стены.