Kitabı oku: «Сказка о девяти адептах», sayfa 18
21. О роли Дорона в истории
Он, Дорон, вообще-то человек внимательный. Жизнь приучила. И когда он, поддавшись общему орденскому поветрию начал посещать модную таверну, то быстро заметил небольшую нестыковку: количество адептов, зашедших внутрь, вышедших наружу и сидящих внутри не сходится практически никогда. Не хватает внутри людей, категорически не хватает.
Куда они деваются, а? Запираются по кабинетам с официанточками? Так вот они, официанточки, между столиками снуют, может и не все, но почти. Мордочки знакомые, всех уже выучил… ах, какие мордочки… да…
Или наши адепты совсем поехали крышей и берут одну девку на пяток пользователей? Для экзотики? Или южаночки за свои услуги дерут немерено, вот и приходится мальчикам покупать их в складчину.
И то сказать, откуда у адепта финансы? Мэтр Нуар заботится о младших братьях – в трапезной жри сколько хочешь, в лупанарий пускают тоже без ограничений, форменную одежду выдают по потребности. Ну и зачем им тогда деньги?
Правильно. Незачем. Значит и быть их не должно.
Но, конечно же, деньги у всей этой мелюзги есть, пусть и не великие. Кто-то зарядил мирянину артефакт, кто-то отомстил за чужую обиду, кто-то… да мало ли вариантов. Мало того, что тратят свою Силу на всякую ерунду, так еще и шляются потом по тавернам вместо того, чтобы учиться или работать. Нет в ордене порядка, как это ни прискорбно.
Он, Дорон, тоже здесь сидит? А что, он не человек? Всем можно, а ему нельзя?
Тьфу ты! Что он несет, совсем заврался?! Как можно купить шлюшку в складчину? Все равно потребует плату с каждого рыла.
Потребует она, понимаете! Мир сошел с ума. Да порядочный черный маг должен глаза от удивления вытаращить, если кабацкая шлюшка захочет получит с него оплату. А потом трахнуть девочку прямо на столе посреди обеденных объедков, а других посетителей заставить держать свечки. И за обед платить для черного всегда было дурным тоном – кабатчик нижайше просил его откушать, если жить хотел.
А тут… полный бардак!
Он, Дорон, тоже платит? А что? Все платят, и он платит. Нашли крайнего!
Дорон лично видел, как не кто-нибудь, а магистр Ренех попытался тут уйти не заплатив. И как к нему подошли двое адептов и вежливо указали на оплошность, вызванную, несомненно, множеством умных и важных мыслей, занимающих уважаемого мэтра.
«Пшли вон, малолетки придурочные!» – заорал взбешённый маг. – «Да я из вас сейчас отбивных понаделаю и продам на кухню этой самой таверны. И пусть только попробуют не купить и немедленно не поджарить!»
А они всё так же вежливо: «И купят, и поджарят. Но что скажут по этому поводу мэтр Рохор и его команда?»
И что вы думаете? Ренех заплатил как миленький! Бывал он уже в дуэльной мельнице, и ему не понравилось.
Вот значит как обстоит дело. Это Рохор наводит тут свои порядки. Выеживается, стервец. Мэтр Рохор, ну надо же! Он, похоже, себя уже архимагом возомнил, скотина наглая.
Доложить наверх обо всех творящихся непотребствах?
Ага, как же. Нашли крайнего.
***
Дорон действительно не собирался лезть со своими наблюдениями к кому-то вышестоящему. Просто так получилось. Ну, бывает.
Вдруг нарисовался Тень архимага. Что ему понадобилось от бедняги Дорона? Ясно что, химера. К кому же еще с таким вопросом?
Хуже всего было то, что заказчик сам толком не знал, что ему надо.
– Мне нужно что-то необычное, – разглагольствовал Тень. – то есть в смысле наоборот, обычное. Обычное как муха. И шустрое, тоже как муха. И маленькое. Но, в отличие от мухи, оно должно хорошо видеть. Понял, дружок?
Ага, понял. Еще бы понять, как это сделать!
– Химера сложная, – хмуро сказал Дорон. – Мне надо ее обдумать.
– Думай, – благостно кивнул Тень. – Но не слишком затягивай. Эта химера мне нужна быстро.
И вымелся из лаборатории.
Дорон без сил плюхнулся в кресло и уставился в стену.
Демоны раздери!
Надо сделать, в лепешку разбиться, из плаща выпрыгнуть, но сделать. Иметь врагом такого человека, как Тень Нуара? Человека, который всегда может нашептать мэтру кое-что на ушко. Причем подобрать для этого правильный момент, именно тот, когда импульсивный и переменчивый настроением наставник воспримет слова так, как надо этому стервецу.
Не нужно Дорону такое счастье. Категорически не нужно.
На кой демон этому гаду сдалась муха? Ясное дело, шпионить. В том числе и за дорогим шефом. Чем его Око не устраивает? И это понятно. Что такое Око, это все знают. А сильный маг может и заметить. А очень сильный – даже и определить, кто послал.
А муха – она муха и есть. Просто муха.
Так ведь доложишь мэтру Нуару о кознях его Тени, сам же и окажешься крайним. А Тень, он вывернется.
НО КАК СДЕЛАТЬ-ТО?!
Муха действительно плохо видит. Раз в сто хуже человека. Шпион из нее не ахти. А кто видит хорошо? Например, стрекоза.
Так и что сшивать будем? Навесить на мушиное тело стрекозиную голову? Так велика она для мухи. Да муха же просто перевернется! Так и будет летать вниз башкой как летучая мышь. Это, по-вашему, незаметно?
Взять муху побольше и стрекозу поменьше? Где взять?! Он некромант, а не маг Природы!
И чем сшивать прикажете?
Дорон нервно хихикнул, посмотрев на набор ножей и игл, который обычно использовал для изготовления химер. Перевел взгляд на ящичек со скальпелями для тонкой работы и опять хихикнул. А потом взвыл и швырнул ящичек о стену.
Скальпели с веселым звоном разлетелись по комнате. Кажется, парочка погнулась. С книжной полки с шумом попадали толстые тома. Дорон стоял в прострации посреди лаборатории и бессильно взирал на учиненный им разгром.
***
Решение нашлось. Дорон присобачил к мухе стрекозиный глаз. Один, больше просто не влезло. Ну и ладно, кто, в конце концов, рассматривает мух. Пришлось, конечно, прихватить часть стрекозиного мозга для обеспечения функционирования этого глаза, и эта самая часть все время конфликтовала с родным мушиным мозгом. С Дорона пятью пять потов сошли, пока он это как-то разрулил. Инструменты для работы пришлось заказать специально, и о том, во что это ему, Дорону, обошлось без слез не вспомнишь.
Но, что оказалось совершенно неожиданным… Демоны раздери! Вы сами-то как думаете, это просто – поймать и убить муху так, чтобы практически не повредить? А то летучую лепешку Тень Нуара вообще-то не заказывал!
И потом… вы когда-нибудь пробовали поднимать мух?!
Не пробовали?
Вот и радуйтесь! Ваше счастье.
Но, наконец, работа была закончена, и довольный собой Дорон тестировал ее результат. Циклопическая муха, которую он держал на ментальном поводке, лихо крутила виражи по лаборатории и передавала очень неплохое изображение всего, что попадало в поле зрения. Он вывел химеру наружу и тоже остался доволен – ветром ее не очень-то и сдувало, хотя, конечно, лучше держаться ближе к стенам.
А потом… потом все пошло наперекосяк. Угораздило же Дорона пустить химеру мимо трапезной! А там сегодня подавали варенье.
ДУРА! Какая ей разница, что жрать, она же мертвая?!
Но мушиные рефлексы оказались необоримы. Химера резко рванулась и слетела с поводка. Дорон бессильно наблюдал, как муха покрутилась в трапезной и вылетела вон. Затем был вынужден вместе с нею долго и вдумчиво любоваться мусорными ящиками, даже и не знал, что их в ордене так много. Поводок восстанавливаться не желал, управление отсутствовало.
А потом какие-то демоны занесли химеру в один из адептских дортуаров.
***
Хевехт терпеть не мог насекомых. И, когда сзади его шею защекотали шустрые колючие лапки, он передернулся и с отвращением смахнул эту дрянь. Так и есть, муха. Здоровущая, зеленая муха. Гадость какая.
А вот мухе он, похоже, понравился. Сделав вокруг его головы почетный круг и пожужжав на ухо что-то прочувственное, насекомое уселось ему на колено и уставилось в лицо с напряженным вниманием.
Ох! Это же не муха, это вообще не пойми кто! То есть вроде бы и муха, но этот огромный внимательный стрекозиный глаз… А вдруг оно кусается?!
– А-а! – заорал Хевехт и со всей дури шлепнул себя по коленке. И взвыл еще громче – больно, демоны раздери!
– И-и-и! – тут же завизжала Пенла и запрыгнула на свою кровать с ногами. Она тоже боялась насекомых? Конечно. Пенла боялась всего – и насекомых, и пауков, и мышей, и лягушек. Крови и боли она тоже боялась, но своих, чужие ее как-то не волновали. Так что девушка охотно и усердно работала в алтарной, как и подобает старательной и прилежной адептке. Алтарная Пенлу даже как-то успокаивала – единственное место в нашем жестоком мире, где ей не грозила никакая опасность.
А муха в Хевехте определенно разочаровалась. С легкостью увернувшись от удара, она немного полетала по комнате, выбирая новый объект для своей любви, и уселась на плечо Рхегу. Вошедший в охотничий раж Хевехт с силой стукнул товарища по руке.
– А-у! – завопил пострадавший и кинулся с кулаками на обидчика.
– Дурак! – орал в ответ Хевехт, гоняясь по дортуару за мухой, и, одновременно уворачиваясь от кулаков Рхега. – А если бы оно тебя тяпнуло?
– Сам дурак! – вопил Рхег, гоняясь за Хевехтом под неумолкающий однотонный визг Пенлы.
Умирающие со смеху Гет и Сен азартно стреляли по мухе крошечными воздушными кулачками, но тварь неожиданно оказалась шустрой, так что результатом обстрела явилась только упавшая вешалка для одежды. А потом вдруг подсунулась Онола с прозаическим тапком, и допотопный дедовский метод неожиданно оказался самым действенным.
– О-о, – протянула девушка, разглядывая свою добычу. – А это, между прочим, не муха.
– Ой, я больше не могу, – прочувственно высказался Рхег и с силой встряхнул за плечо все еще визжащую Пенлу. Та лязгнула зубами и замолчала. – Чего вопишь? – сердито спросил он.
– Я молчу, – честно ответила Пенла, растерянно хлопая глазами.
– А чего молчишь? – неожиданно ляпнул Рхег и сам удивился своему вопросу.
Пенла не нашлась, что сказать. Она еще немного похлопала глазами, а потом осуждающе ткнула в Хевехта пальцем.
– А чего он орал? – возмутилась она. – Я испугалась. Раз кричат, значит страшно!
Гет и Сен опять заржали.
– А ты тоже хорош, бегать и кулаками махать. Нет бы Черной плеткой! Ты маг, или почему? – наехала вдруг на Рхега Онола.
– А что ты сама с тапком бегала, это ничего? – обиделся тот.
– Победитель всегда прав! – назидательно сказала девушка. – Так смотрите, это вовсе не муха.
– Вот именно, – заорал Хевехт. – Это какая-то дрянь кусачая!
Гет взял у Онолы добычу, рассмотрел и присвистнул.
– Это химера, – сообщил он. – Из мухи и стрекозы. Да как хорошо сшита. Аккуратненько. Кто ж такую сделал? Дорон?
– На кой демон? – удивился Сен. – Он вроде к шуткам не склонен.
– Может Вайет? – предположил Рхег. – Этот пошутить любит.
– Да ну! – возмутилась Онола. – Вайет не потянет. У него всегда все тяп-ляп.
– Да Дорон это, Дорон. Больше некому.
– Но зачем же? ЗАЧЕМ?!
***
– Но мэтр, – растерянно лепетал Дорон. – Проблемы при испытаниях новых разработок случаются часто. Я сделаю другую химеру, хоть три. И в самые кратчайшие сроки. Я уже все понял, все разработал, учел свои ошибки…
– Кретин! – взревел Тень. От его обманчивого спокойствия и зловеще-ласковых интонаций не осталось и следа. Он был в бешенстве. Он просто и безыскусно орал. – Дубина безмозглая! Что б тебя пятирукие демоны сто лет живьем в котле варили. Так долго варили, чтобы получился из тебя студень. Да! – завопил он еще громче. – Именно студень. Тогда твое физическое состояние наконец придет в соответствие с душевным. Студень ты и есть!
– Мэтр, я сделаю химеру, – начал было Дорон, но только еще больше прогневал начальство.
– На кой демон мне теперь эта химера, если о ней знают все?! Ты вообще в курсе, что эти малолетние придурки сбросили свои воспоминания всем желающим и даже тем, кто вовсе не хотел их смотреть? И теперь по всему ордену адепты с тапками охотятся за мухами! И многие младшие магистры тоже. Как где муха появится, так за ней целая процессия бежит! Сихсеган язвительствует, что никогда не видел такого рвения в обеспечении гигиены. И смотрит так ехидненько, и почему-то именно на меня!
– Но мэтр…
– Молчать! – опять заорал Тень Нуара. – Ладно, сорвалась у тебя химера с поводка. Но ты же видел, где она летает, идиот?! Ты что, не мог пойти к этим придурочным малолеткам и запретить о ней трепать под страхом очень и очень строгого наказания?
Дорон аж задохнулся. Под страхом наказания, значит? Хевехт, Рхег и Пенла вняли бы, кто б спорил. Но Гет, Сен и Онола, которые не отлипая крутятся около Рохоровских психов, расхохотались бы в лицо. Давай наказывай, если ты действительно идиот. Онола, между прочим, в дуэльной мельнице уже участвовала. А Гету и Сену невтерпеж показать, что и они тоже крутые. Им это наказание было бы только в радость.
Но как объяснить это замшелым многосотлетним пням, которых боги дали ему, Дорону, в начальнички? Вроде бы и параноики законченные, но боятся как-то больше опасностей понятных и привычных – заговоров, попыток подсидеть, яда, файербола в спину. А того, что выламывается из привычных представлений в упор не видят. В ордене происходит демоны знают что, и никто не принимает мер!
После трехсот лет у людей костенеют мозги!
Во всяком случае Дорон, которому еще и двухсот не исполнилось, был в этом твердо уверен.
– Не-ет! Не достанется пятируким студня, – голос Тени вдруг снова стал зловеще ласковым, и это получилось еще страшнее. – Я сам тебя в котле сварю и сожру! За химеру я тебя наказать не могу, поскольку заказал неофициально. Но ты в последнее время повадился по модным тавернам шляться, думаешь я не в курсе? Просто пропадаешь там вместо того, чтобы работать. И вот за это я тебя ох как накажу. От всей души. Декаду в лазарете проваляешься, и всю эту декаду будешь визжать и плакать!
Дорон потом и сам не мог объяснить, что на него нашло. Похоже, от страха просто переклинило мозги. Крышу снесло.
– К вашему сведению, я не просто так сижу в таверне! – заорал он. Да так заорал, что Тень от неожиданности даже шарахнулся. – Я не просто так. Я наблюдаю!
Он орал, наверное, минут пятнадцать. Он вывалил на собеседника все. И о нестыковках в количестве адептов в таверне «Солнце Таватабахи». И об окончательно обнаглевшем «мэтре Рохоре», которому подчиняется куча адептов и даже некоторые младшие магистры. С таким рвением подчиняются, что без малейшего возмущения соблюдают введенные им в Винеиве идиотские законы и правила.
– Эти правила противны природе, и духу Черного ордена тоже противны. Но, рехнуться ж можно, адепты даже магистров заставляют их выполнять. Понимаете – адепты заставляют магистров! – вопил Дорон. – Как? Именем «мэтра Рохора», как же еще? Этот наглец Рохор уже мысленно примеряет на себя плащ архимага.
Ну, много чего он наговорил. Даже насчет заплесневелых за пятьсот лет мозгов ввернул, не удержался. А потом Тень легонько стукнул Дорона по морде маленьким воздушным кулачком и прекратил этим его истерику. И очнувшийся Дорон облился холодным потом. Великие боги, что ж он тут нес! Спасения нет. Нет, и быть не может.
– Ну надо же, что «Солнце Таватабахи» с людьми делает! – насмешливо сказал Тень. – Хамеют люди там, ох и хамеют…
– Мэтр! – застонал Дорон, но тот жестом велел ему заткнуться
– Уж извини, дружочек, что я прервал твою горячую речь, – хмыкнул Тень. – Но ты уже начал повторяться, и я соскучился. Ладно, про наглого Рохора я понял, про… х-мм… заплесневелые мозги понял тоже. А теперь поподробнее о нестыковках с количеством адептов. Расскажешь, а потом катись в лабораторию и займись чем-нибудь полезным. Работа успокаивает.
***
Дверь в комнату мэтра Ольгарта распахнулась без стука.
– Рох! – крикнул с порога Уйх. – Нуар тебя требует. Я взял твой шар, а этот гад спрашивает так ласково-ласково: «А почему это мой любимый, мой горячо любимый ученик сам свой шар не берет?» Я сказал, что ты в лупанарий пошел, а он – еще слаще: «Извлечь. С кого сдернуть, или из-под кого выдернуть – эти детали меня не интересуют. Но чтобы мой дорогой мальчик был тут. НЕМЕДЛЕННО!»
Рохор поднялся со стула и оглянулся на сидящего в кресле Ольгарта.
– Похоже, мой дражайший наставник чем-то очень недоволен, – хмыкнул он. – Опять накажет, зараза, а Вам лечить. Ох, мэтр, чувствую, что в скорости на Вас свалится много работы.
Ну вот как в воду глядел!
22. Эпохальный бой
– Думайте! – очередной раз высказался старший магистр ордена Жизни Леоланх. Собеседники синхронно вздохнули.
– Может быть, пару плиток на дорожке выломать? – предложил магистр Анегейк. – Ну, не на центральной, конечно, а то слишком нарочито, а где-нибудь ближе к хозяйственным постройкам. Мэтр Иниал непременно заметит. И прогневается.
– Было, – вздохнул мэтр Леоланх. – Тридцать семь лет назад.
– Брат, да неужели он вспомнит?
– Память у него – дайте боги каждому. Как-то раз нашел непорядок и заявил, что шестьдесят восемь лет назад на это непотребство уже указывал. Ох, шуму было.
Собеседники молча шли по вымощенной желтыми плитками дорожке парка. Дельных мыслей не возникало.
– О! – воскликнул магистр Зет, тыча пальцем в фигуристый фонтан. – Давайте сюда лягушек запустим. Мэтр Иниал их терпеть не может. И прогневается, что они по нашему недосмотру тут развелись.
Леоланх расплылся в улыбке
– Великолепно! – восхитился он. – Свежо. Ново. Записывайте, братья. И пошлем этих мальков адептов ловить лягушек. Но этого мало. Думайте дальше.
Магистры продолжали нарезать круги по парку, окружавшему Южную резиденцию ордена Жизни. Солнышко начинало неслабо припекать.
– А если на пляже…
– Пляж не трожь, это святое. Если с пляжем какой непорядок, тут уж мэтр Иниал так прогневается – никому мало не покажется.
Еще круг… Жарко, демоны раздери.
– Лента на дереве! – воскликнул вдруг Зет. Собеседники вздрогнули и синхронно вскинули головы вверх.
– Да нет! – досадливо затарахтел Зет. – Нету пока ленты. Но будет. Мы три декады назад день рождения его величества Роама сто тридцать четвертого праздновали? Да. Ленты королевских цветов по деревьям развешивали? Да. Так вот, одну ленту мы снять якобы забыли. Не на центральной аллее, это действительно нарочито, а где-нибудь на задворках. Если уж это не непорядок, то я даже и не знаю…
– Отлично, – улыбнулся мэтр Леоланх, ответственный за состояние дел в Южной резиденции ордена Жизни. – Я сегодня тобой доволен. Но этого мало, братья. Думайте.
Что-то не понятно?
Да чего ж тут не понять? Инспекция, только и всего.
Южная резиденция ордена Жизни ждала ежегодную инспекцию, которую архимаг ордена мэтр Иниал всегда проводил лично. Он был занятым человеком и гордился тем, что толком не отдыхал уже не один десяток лет. Когда бы он выкроил время для таких пустяков, как праздное времяпрепровождение? Работы невпроворот! Вот, хотя бы, эта ежегодная инспекция Южной резиденции. Сами подумайте, кому поручить такое важное дело? Она там на отшибе, без присмотра, без чуткого руководства…
Нехорошо. Во всем нужен порядок.
Персонал Южной резиденции, вообще-то это его мнение не разделял. Тамошний народ прекрасно обходился и без чуткого руководства, и без надзора с контролем, не говоря уж о превентивно перманентных мерах соблюдения и поддержания порядка… Как-то им оно было комфортнее. Но, увы, ежегодная инспекция их настигала… ежегодно, что характерно. И к приезду архимага они готовились тщательно. Пляж и покои, где останавливался архимаг на время инспекции, приводились в безукоризненный порядок, нанимались новые служанки – все как одна пухленькие брюнеточки, как и нравилось мэтру Иниалу. Но главной и самой тяжелой обязанностью было изготовление четырех-пяти мелких недостатков и огрехов. Потому как если мэтр Иниал таковых не обнаружит, он прогневается и начнет искать крупные. И ведь найдет, он дотошный. А память у него, как мы уже поняли – дайте боги каждому…
В общем, ой.
Хотя… инспекция, она в любых мирах инспекция. Она всегда «в общем, ой»
***
В просторной зале, предназначенной в ордене Жизни для отдохновения и приятных бесед, было по обыкновению людно. Пожилые маги пили полезный травный чай и степенно обсуждали новости… ну, или то, что они наивно считали новостями… пока считали, до сего момента. Магистры скучковались в другом углу, болтали и пили вредный для здоровья кофе под неодобрительными взглядами старших. Народа помладше и пониже чином не наблюдалось. Формально они имели право здесь пребывать, но тяготились обществом великих мэтров, да и напитки предпочитали еще более вредные, чем кофе.
В общем, все было хорошо и благостно. И в самый разгар приятного времяпрепровождения раздался вдруг характерный свистящий звук телепорта. И из синевато поблескивающей эфемерной спирали вылетел неловко перебирающий ногами – так некоординированно выходят только из чужого телепорта – …ох, великие боги… вылетел давно оплаканный прискорбно погибший мэтр Ольгарт.
Нуар не убил его? А что? В плен взял? Но свежий вид мэтра, загорелая физия и даже слегка наметившееся брюшко как-то не соответствовало образу жертвы застенков. А его костюм мага Жизни был новым и чистым, но почему-то густо облепленным паутиной.
Что за бред?
Мэтр Ольгарт ошалело огляделся и вдруг взвыл:
– Бестолочи!
Присутствующие испуганно шуганулись в стороны, огорошенные силой и экспрессией вопля. Но агрессивное высказывание относилось, как оказалось, не к ним.
– Бестолочи! Кретины! Щенявки безмозглые! – яростно костерил Ольгарт неведомого кого. – Они все-таки начали. Идиоты! Почему сейчас? И почему же, демоны раздери, без меня?!
Он задохнулся и замолчал, бессмысленно глядя куда-то сквозь стену. А потом обвел залу диким и страшным взглядом. И вдруг рявкнул:
– Делаем полевой госпиталь. Столы к окнам. Амулеты, артефакты, инструменты, живая вода, бинты и все прочее – принести. Ассистентов сюда. Быстро. Быстро, я сказал! Всех распущу на Черном алтаре на фестончики!
***
Дверь за спиной распахнулась так резко, что со стуком ударилась о стену.
– Мэтр!
Ольгарт недоуменно оглянулся – к нему никогда не врывались вот так без стука. И замер. Лицо Сельды было белым как мел, а глаза настолько огромными, что, кажется, на лице не помещались.
– Мэтр! Наружу. Быстро!
– Что случи…
– Демоны раздери! – Девушка вскинула руки, и Ольгарт, пролетев сквозь стену своей комнаты, больно впечатался спиной в стенку коридорчика – защищенный от магии периметр блока.
Сельда уже здесь, открывает проход наружу. А потом – откуда только силы взялись – выталкивает ошеломленного мэтра во внешний коридор. И тот, не устояв на ногах, со всей дури влетает в драгоценную многосотлетнюю паутину, разодрав ее с треском.
– Ох! Паутина…
– Псы с ней, – отмахнулась девушка. И, встав напротив, произнесла четко, размеренно, чеканя каждое слово. – Я от имени нашей команды освобождаю Вас от всех данных нам клятв и телепортирую в орден Жизни, осуществляя тем самым клятву, данную Вам Рохором от нашего имени. Теперь мы чисты друг перед другом, и Сила каждого из нас свободна.
– Да что случи…
Свистнул телепорт, и Ольгарт… Ольгарт действительно оказался дома.
Но как-то это его не обрадовало.
***
Ольгарту было страшно. Страшно как никогда. Даже когда его впервые притащили в этот подвал – демоны бы подрали этот подвал ко всем демонам! – притащили и бросили в клетку, и то было не так погано. Даже когда он думал, что потерял Силу… Даже…
Да что там. Сказано же – никогда.
Они все-таки начали это свое восстание. Слишком рано. Ни к селу, ни городу. С бухты-барахты. Ничего не готово, а они…
Ох, кретины малолетние!
Они не справятся, это же очевидно. Они все погибнут. И умирая, будут понимать, что Нуар – педантичная сволочь – непременно приведет в исполнение все свои обещания. Священная роща горцев, семья Рохора, соплеменники Сельды, фамильная честь древнего аристократического рода – все это, иногда близкое его душе, а иногда не очень даже и понятное, но дорогое его друзьям – все это будет уничтожено. И от этой мысли Ольгарту стало еще поганее.
Его, Ольгарта, эти бестолочи выкинули вон. К рогатым демонам выкинули.
Бестолочи?
А как было не выкинуть? Клятва эта дурацкая, рогатые многоножки ее жвалами погрызи… Клятва, которую когда-то – два года назад, а кажется, что целую вечность – дал ему Рохор. Клятва Силой, которую не может обойти ни один маг. Ольгарт уже и забыл о ней, иначе бы давно освободил – зачем клятвы между друзьями? Но ведь не освободил же дурак. Сам во всем и виноват. Сам бестолочь, тупица, кретин!
Если бы все толком спланировать… он бы и квалифицированную медицинскую поддержку организовал. Вот здесь бы и организовал, в ордене Жизни, где же еще. И припряг бы к работе хороших телепортистов, а то сам… он и один-то раз не допрыгнет до Черной резиденции, что уж говорить о массовой транспортировке раненых. Телепортист из него, Ольгарта – без слез не взглянешь. Что ж, никому не дано все.
Уж сколько над ним билась Сельда, пытаясь научить этому своему заклинанию со смешным названием «Фуникулер». Ну не может он направить потоки Силы навстречу друг другу во времени! Не получается у него одним перемещением создать противовес другому. Он маг Жизни, а не высококлассный телепортист.
Да?!
Ему не дано? Он не может?
А что он может? Пить травяной чай с этими бездельниками и трепаться с серьезным видом о ерунде?
А ну соображай, дебил, кретин, тупица!
Вспоминай, демоны тебя сожри!
***
– Я эту идею у горцев подсмотрела, – говорила тогда Сельда. – Есть у них такая штука для транспортировки грузов и людей по крутым склонам. Называется фуникулер. Две телеги, связанные канатом, перекинутым через шкив, ездят по деревянным желобам. Когда одна идет вверх, то вторая спускается вниз и служит ей противовесом. Если телеги одинаковые, то на поездку почти не нужно энергии. И с телепортацией то же самое, только не в пространстве, а во времени. Не понимаете? Ох, я всегда плохо объясняю. Короче, если все сделать правильно, то перемещение из – как там учили по математике?.. из точки А в точку Б, и тут же обратно из точки Б в точку А – почти не потребует расхода Силы. Чем меньше время между прыжками, тем меньше Силы истратится – одно перемещение послужит противовесом второму. Не понимаете? Ну смотрите, вместо каната у нас будет поток Силы, который мы изогнем во времени петлей и…
***
… И Ольгарт вдруг понял. Говорят, что лучший способ научить плавать – внезапно бросить в воду. Похоже, с телепортацией то же самое.
Он сможет. Он все сделает. Он поможет ребятам. Может быть, даже их и спасет.
– Делаем полевой госпиталь, – заявил он соорденцам. – Столы к окнам. Амулеты, артефакты, инструменты, живая вода, бинты и все такое прочее – принести. Ассистентов сюда.
– Что случи… – как-то очень знакомо зашелестела толпа. Что ж мы все такие непонятливые, когда времени нет?!
– Быстро!
– Да что случи…
– Всех на Черном алтаре зарежу! – неожиданно для себя самого заорал Ольгарт. – Распущу на фестончики! Да что ж вы делаете? – взвыл он, увидев, что двое ошалевших пожилых магов пытаются поднять монументальный деревянный стол, ухватив руками за торцы. Увы, их физические силы сильно уступали магическим.
– Столы левитировать!
Ольгарт придирчиво оглядел залу. Все уже делалось. Делалось оперативно и правильно.
– Ну… я пошел, – тихо сообщил Ольгарт неведомо кому.
Он сосредоточился и начал выстраивать потоки Силы. Трусливая мысль, что в случае неудачи его размажет во времени по ма-ахоньким секундочкам, была с негодованием отправлена к пятируким демонам.
***
Дорон занимался мирной и спокойной лабораторной работой. Химера, скомпонованная из свежеубитого сторожевого пса и двух воронов, получилась на славу – хорошенькая, аккуратненькая, даже швов не видно. Поднять ее тоже получилось без проблем. А вот дальше заколдобило. Монстрик, задуманный как летучий сторож и охранник, бессмысленно крутился на месте, не реагируя на команды. Кажется, между мозгами использованных компонентов возник неразрешимый конфликт.
Ну и где он, Дорон, ошибся? Надо было предварительно удалить птичьи мозги? Но тогда возникнут проблемы с управлением крыльями.
Дорон с ненавистью посмотрел на лежащий на столе фолиант. Ну почему авторы никогда не описывают рецептуру полностью? Всегда у них что-то остается в голове, какие-то мелкие, но по ходу дела очень важные детали. Почему…
Лабораторию вдруг ощутимо тряхнуло, зазвенели склянки на полках, лязгнули друг об друга лежащие на столе ножи. Это что еще такое? Что там, наверху, твориться?
По длинной винтовой лестнице застучали торопливые шаги, послышались заполошные голоса учеников.
– Мэтр! Вам надо наверх. Срочно! Все уже делается, но дальше без Вас никак не…
– Что происходит?! – взревел Дорон.
– Не гневайтесь, мэтр, я все расскажу, – торопливо затарахтел Вейет. – Понимаете, Рохор не имел никакого права вызывать Нуара на поединок, поскольку архимаг лишил его звания любимого ученика. Да и вызов тот не принял – вместо подобающей формулы заорал «ах ты наглый молокосос» и запустил файерболом. Так что все было неправильно, не по традициям.
Сердце Дорона ухнуло куда-то даже не пятки, а парой этажей ниже.
– Нуар? – переспросил он.
– Этот выскочка Рохор его убил. И объявил себя архимагом. Но мы, разумеется, не могли допустить, – продолжал трещать Вайет. – Не беспокойтесь, мэтр, время не упущено. Я сделал все, что надо. От вашего имени сказал, что Вы объявляете архимагом себя. Ведь это Вы были любимым учеником Нуара до Рохора. Да, он Вас лишил этого звания. Но ведь не убил же! Единственного из своих любимых учеников, между прочим. А значит, он допускал возможность Вас восстановить, может быть уже даже и собирался. Так что это именно Вы – законный правопреемник. Я это всё сказал, вот! Во всеуслышание. Простите, я вынужден был объявить себя Вашим любимым учеником, иначе мои слова не имели бы должного веса. Люди за нами пошли, у нас много сторонников и последователей, мэтр! Но теперь Вы должны сами появиться перед ними. Немедля!
Дорон рванулся вверх по лестнице, но скала, в которую была встроена Черная Резиденция, напряглась и загудела. По стене побежала змеящаяся трещина, посыпалась каменная крошка. Кажется, весь мир вокруг скрипел и шатался. Дорон не удержал равновесия и взвыл, больно шарахнувшись коленом о каменную ступеньку.
Демоны раздери! Ну почему он не убил этого Вайета вчера? Сейчас бы не вверх бежал, вниз. В лабораторные подвалы. И чем глубже, тем лучше. Тем безопаснее.
Ну почему, почему он не убил эту скотину? Что значит не за что было? Разве для этого нужен повод? А теперь всё, попала собака в колесо. Он, Дорон, никогда не сможет доказать этому психу Рохору, что не отдавал никаких приказов. В мыслях не имел.
И теперь, если он не победит, Рохор убьет его, раздавит, по стенке размажет.
Теперь придется всерьез воевать!
Вайет, сволочь честолюбивая, спит и видит быть любимым учеником архимага. Ага… любимый ученик… Дорон еще не архимаг, а уже есть кому его убить на ритуальном поединке.
