Kitabı oku: «Держись подальше», sayfa 2
Глава 3. Лиза
Мы возвращаемся домой, когда начинает темнеть. В основном я довольна сегодняшним днём, но столкновение с моими соседями меня беспокоит. Беспокоит так сильно, что я отвечаю на звонок Гордея, когда его фото высвечивается на экране телефона.
Я говорю маме, чтобы она начинала ужинать без меня, а сама направляюсь вдоль дома к заднему двору мимо благоухающих кустов розалий, что разделяют нашу с соседями (теми самыми) территорию.
– Детка! – облегченно раздаётся мне в ухо. – Наконец-то!
– Здравствуй, Гордей, – выдыхаю я, слыша на заднем фоне смех и веселье.
Мой парень всегда любил вечеринки, в том числе, любил устраивать их сам.
– Всё нормально? Почему вчера не отвечала?
– Устала после перелёта. Прости, что не ответила.
– Ладно, не страшно… – Он молчит несколько секунд, а затем спрашивает, словно через силу: – Ты как? Восстановилась?
– Тебе интересно в своём ли я уме? – не могу я сдержать раздражения.
– Не заводись, детка. Я просто беспокоюсь. Нам бы поговорить. Не по телефону.
– Да… Наверное. Гордей?..
– Да, малыш?
– Между нами… всё по-прежнему? Эти полгода… Тебе же всё известно, верно? – наверное, на подсознании я знала об этом. Гордей мой парень, родители не могли не ответить на его вопросы.
– Естественно мне всё известно. Такая глупость… Но раз тебе это было необходимо, то… Да, между нами всё по-прежнему. Я тебя ждал. Приезжай сейчас? Я соскучился, малыш.
– А ты рассказывал кому-нибудь?..
– О чём? А, нет. Говорю же – глупость. И остальным не обязательно об этом знать.
– Верно. Спасибо, Гордей.
– Не за что. Так ты приедешь? У меня тут вечеринка, но мы можем закрыться в моей комнате и представить, что не расставались ни на секунду… Малыш, я хочу, чтобы всё было как прежде. Забудем эти полгода, как страшный сон, ладно? Приезжай.
Я дохожу до конца ряда розалий и останавливаюсь, глядя, как в бассейне играет вода:
– Я… я не могу. Обещала родителям, что поужинаю сегодня с ними. Прости.
– Ты не умеешь врать, детка, – раздражённо выдыхает он. – Это всего лишь вечеринка, а не…
– Где много народу! – тоже раздражаюсь я. Если знает, как я отношусь к вечеринкам, зачем настаивает на моём присутствии? – Прости, Гордей, я не могу.
– Ясно! Тогда… Увидимся, когда увидимся.
Он сбрасывает звонок. Я его разозлила. Меня это беспокоит, но не до такой степени, чтобы я тут же сорвалась к нему. Впрочем, мы и раньше друг друга злили, но не расставались. Наши отношения… Своего рода сделка без срока годности. Во-первых, наши родители не позволят нам расстаться – они уже давно запланировали нашу свадьбу… А Гордей всегда поступает так, как скажет его отец, и, не потому что Владимир Александрович деспот, нет. У них очень доверительные отношения – Гордей прислушивается к советам своего папы. Что касается меня… Гордей всегда был популярным парнем, а вместе с ним популярна была и я. Это, как с сестрой…
Сама по себе я ничего не представляю. Никогда не представляла.
В чём и убедились сегодня Виктория и её брат…
Хочу ли я это исправить? Хочу. Безумно хочу. В том, что сегодня произошло мало приятного. Никогда раньше меня так не унижали. И кто за меня может ответить этой стерве? Гордей? Глупость. И Кати нет… Настало время учиться отвечать самой. Было бы ещё это не так страшно…
– Гордей Прибрежных? – усмехаются за моей спиной, вынуждая меня испуганно вздрогнуть. – Тогда всё ясно.
Сначала меня бросает в холод, затем в жар, ну и конечно, от уже знакомого тембра голоса по коже разбегаются волнительные мурашки… Как много Он слышал из нашего с Гордеем разговора? И почему я сама решила пойти именно с этой стороны?
Я медленно разворачиваюсь и вижу Руслана у розалий. Он стоит, скрестив сильные руки на груди, и изучает меня насмешливым взглядом своих тёмных глаз. Меня буквально пробирает от этого взгляда, вновь вызывая внутренний мандраж. Его сестры, слава небесам, нигде не видно.
– Что… ч-что ясно? – заставляю я себя выдохнуть.
– Что мозгов у тебя, как кот наплакал, – говорит он грубо, не скрывая презрения.
Грудь обжигает возмущение. Да что я сделала этим двоим, что они позволяют себе так со мной себя вести?!
– Ну конечно… Зато… зато оскорблять незнакомого человека – показатель высокого интеллекта, в-верно? – спрашиваю я сбивчиво.
– Незнакомого? – усмехается он, делая шаг ближе ко мне. – Я знаю твоего парня. Считай, и про тебя мне всё известно. Поговорку знаешь на этот случай?
– Ты… ты ошибаешься… на наш счёт, – отвожу я глаза. Невыносимо сложно выдерживать Его взгляд. Словно Он видит меня на сквозь. Неприятное чувство.
– Наш? – насмешливо переспрашивает он.
– Да, на наш с Гордеем счёт, – заставляю я себя вновь посмотреть в его глаза.
– Если у вас всё так серьёзно, почему ты сейчас не с ним? – останавливается он в метре от меня.
Руслан выше меня на голову. Улыбается хищно и пренебрежительно одновременно. Я опускаю взгляд на его шею, непроизвольно изучаю рисунки, перехожу на руки – не могу себя заставить оторваться от того, что вижу. Столько замысловатых переплетений… Сколько времени у него ушло на то, чтобы так основательно забить всё тело? А какие тату у него на груди?
Руслан неожиданно щелкает пальцами перед мои носом:
– Ау? Я задал тебе вопрос.
– Что? – растерянно смотрю я на него.
– Где ты была эти полгода? Почему не хочешь, чтобы об этом знали другие? Почему тебя смущает количество народу на вечеринках?
Он слышал весь наш разговор?!
Я беру себя в руки и интересуюсь в ответ:
– Почему вы сюда переехали? Что случилось в том городе, где вы раньше жили? Ты сам распускаешь слухи о том, что кого-то убил?
Руслан досадливо морщится, бросает взгляд в сторону и кивает, словно своим мыслям. Затем снова смотрит на меня, усмехается и, резко развернувшись, уходит.
Вот так. Соседская беседа прошла на "ура". С "удовольствием" повторим, если получится…
Я тоже разворачиваюсь и направляюсь в дом.
– Папа ещё не вернулся? – интересуюсь я у мамы, садясь за стол.
– Переодевается, скоро спустится. Не жди его, кушай, – ласково улыбается она, наполняя свой бокал розовой жидкостью из красивой бутылки. Её любимое вино.
Вскоре к нам присоединяется папа, целует нас с мамой по очереди в волосы и садится во главе стола. Мама сразу же интересуется, как прошёл его день, затем рассказывает, как его провели мы. Некоторое время за столом слышится лишь звук приборов, и я решаюсь спросить:
– Что вы знаете о наших новых соседях?
Я затаиваю дыхание, пока мама бросает на меня любопытный взгляд, а папа пожимает плечами и интересуется в ответ:
– Почему ты спрашиваешь?
– Их дети мои ровесники, – тоже дёргаю я плечами. Нервно. – И сегодня нам доводилось встречаться.
– Надо же! – восклицает мама. – Ты мне ничего не рассказывала.
– Нечего рассказывать, – смотрю я в тарелку. – Так, перекинулись парой слов.
– Что ж, – замечает мама, – семья интересная. Оба родителя очень вежливые и добродушные, впрочем, как и их дети…
– Что-что?! – вырывается у меня – так неожиданно слышать про добродушие этих двоих. А уж с вежливостью у них не просто проблемы – они живут в мире, где её просто не существует!
Мама прищуривается, а я чувствую, как к щекам прилила горячая кровь.
– Они тебя как-то задели, ласточка?
– Нет. Нет, всё в порядке, – беру я себя в руки и прошу: – Продолжай.
– Ты же нам расскажешь, если тебя будут обижать, Лиззи? – настойчиво интересуется мама, бросая короткий и обеспокоенный взгляд на папу. – После того, что…
– Ма-а-ам, – жалко прошу я. – Давай не будем, пожалуйста. Всё правда в порядке.
– Хорошо, – без особого желания соглашается она и продолжает: – Олег, отец семейства, бизнесмен – владеет сетью отелей в нашем городе. Римма – художница. Сейчас она как раз занята открытием собственной галереи. Нас с твоим папой уже пригласили. Думаю, и тебе будет интересно туда сходить, – выразительно ведёт она бровями.
– Очень интересно! – искренне говорю я.
Настоящая художница живёт по соседству, а я и не знала! Вот бы познакомиться с ней! Если, конечно, она действительно доброжелательная, в отличие от своих деток.
– Олег и Римма достаточно молоды, чтобы быть родителями двум подросткам, – делится мама своими подозрениями, – кажется, им обоим нет и сорока. Но… В наше время никого не удивить беременностью в шестнадцать или семнадцать лет, верно?
– Виталина, – обречённо вздыхает папа, бросая выразительный взгляд на бокал в её руке: – Может, на сегодня достаточно вина?
– О… – соображает мама и строго смотрит на меня: – Это ни в коем случае не касается вас с Гордеем, Лиззи! Никаких деток до свадьбы. Я ещё не готова стать бабушкой…
– Пожалуй, я наелась, спасибо, – сообщаю я, кажется, краснея ещё больше. – Пойду в свою комнату. Доброй вам ночи.
– Сладких снов, ласточка, – поёт мне в спину мама.
Я захожу в свою комнату и случайно цепляю взглядом движение в комнате в доме напротив. Руслан только что вышел из душа… Стоит заметить, что окна в наших одинаковых домах достаточно большие – потому его спальня для меня, как на ладони, впрочем, как и для него моя. Но сейчас свет горит только у него – я свой ещё включить не успела.
Как заворожённая иду ближе к окну, мысленно благодаря небеса, что спальня напротив моего окна не досталась ненормальной сестре Руслана. Гораздо приятней видеть его, чем её.
Интересно, он никогда не задёргивает шторы? Или же он просто не видит смысла стесняться своей фигуры? Или не думает о том, что кто-то не в меру любопытный будет пялиться на его торс, спину… задницу, обтянутую полотенцем?
Господи, и почему у меня сердце стучит, как сумасшедшее? Словно в миг свихнулось?
Руслан подходит к комоду слева от двери в спальню, открывает ящик, что-то разглядывает внутри него, а я пытаюсь рассмотреть рисунки на его широкой спине. Да, видимо, его тату меня так привлекают. Профессиональный интерес, так сказать.
А в следующий миг становится совсем плохо – очевидно Руслан нашёл то, что искал в ящике и теперь срывает с себя полотенце…
Я взвизгиваю и резко отворачиваюсь от окна. Лицо и грудь обжигает сильнейшее смущение. Нет, ну надо же! Никакого страха чужого интереса! Господи, у него никогда не было соседей, или что? Разве, можно так открыто демонстрировать свои прелести? А если бы он не задом ко мне стоял?! С ума сойти!
Когда я успокаиваюсь и вновь смотрю в окно, на Руслане одеты домашние трико и майка. Я медленно выдыхаю, наблюдая за тем, как он откладывает телефон на комод и подхватывает с него какую-то книгу. Он идёт к модному креслу у окна, и на мгновение мне кажется, что парень замечает меня, я пугаюсь и шарахаюсь в сторону, но вот он опускается в кресло и раскрывает книгу, очевидно, на том месте, на котором остановился до этого.
Но постойте… Руслан Климов и книги?! Учитывая то, какие слухи о нём ходят, увидеть этого парня читающим литературу – было бы последним, что я могла представить! Этот человек занимает меня всё больше и больше…
Меня отвлекает от гаданий, что конкретно он читает, зазвонивший в кармане джинсов телефон. Достаю его, опуская взгляд на экран. Гордей. И снова меня охватывает смущение вперемешку со стыдом. Словно я делаю что-то плохое. Ага, словно то, что я пялюсь на незнакомого парня может означать что-то хорошее…
Отворачиваюсь от окна и отвечаю на вызов:
– Да?
– Мы с парнями завтра собираемся на Пляж, – говорит Гордей с нотками раскаяния в голосе. – Увидимся там?
– С удовольствием, Гордей, – слишком горячо заверяю я. Видимо, сказывается дурацкое чувство стыда. – Сейчас позвоню Лере и позову её с собой.
– Отлично. Можно будет сыграть в волейбол, возьму с собой мяч. Малыш…
– Да?
– Я правда скучал…
– Мне приятно, Гор… – шепчу я, не зная, что бы другого я могла ответить.
– До завтра, детка.
– Пока.
Я тяжело выдыхаю, убирая телефон обратно, и бездумно разворачиваюсь лицом к окну.
Сердце останавливается и резко падает вниз, словно в моей груди у него персональные Американские горки. Дыхание перехватывает. От страха – неконтролируемого, животного, первозданного! – я замираю на месте, не в силах пошевелиться.
Руслан. Смотрит. Прямо. На. Меня.
На его лице расползается хищная ухмылка, которая не предвещает ничего хорошего. Я не могу понять зол он или доволен тем, что видит меня…
Ещё одно мгновение, мой короткий прерывистый вздох, и парень демонстративно задёргивает плотные шторы.
Вот сразу бы так!
И я бы избежала этого ужасно неловкого момента…
Глава 4. Лиза
Я жду появления Леры, прячась в доме и выглядывая её из окна гостиной.
В обычный день я бы вышла на веранду или уселась бы прямо на газон у дороги, подставляя лицо горячему солнцу.
Но сегодня я боюсь случайно столкнуться со своим неординарным соседом… Я уверена в том, что он обязательно что-нибудь скажет по поводу вчерашнего. Что-нибудь неприятное.
Кстати, шторы в моей спальне теперь навсегда будут задёрнуты. Что на окне, что на выходе на балкон. И пусть я безумно люблю солнце, его играющие по утру на стенах и мебели, на моём лице, ласковые лучики, но я одинаково сильно не хочу, чтобы Руслан видел меня или я его.
А ещё я волнуюсь.
Из-за предстоящей встречи с Гордеем. С другими ребятами. Пляж – это, конечно, не закрытое помещение, в котором не протолкнуться, но всё же основное место встреч молодёжи нашего пригорода, да и городские, бывает, туда наведываются.
Что ж, в аэропорту и самолёте я как-то справилась, справлюсь и со всем остальным.
Я вижу Леру через пятнадцать минут с начала своего наблюдательного поста. Округляю глаза от удивления. Она… Она приехала на мопеде! С каких пор Лера ездит на мопеде?
Я подхватываю с кресла у окна свою пляжную сумку и выхожу за дверь.
Лера улыбается на мои нахмуренные брови.
– Мопед? – спрашиваю я, поцеловав её в щеку.
– Хотела мотоцикл, но ты же знаешь моих предков, – закатывает подруга глаза. – Безопасность превыше всего!
Да, Лера поздний и единственный ребёнок в семье. Её родители, – оба, кстати, работают в доисторическом музее и оба буквально помешаны на таких мероприятиях, как концерты классической музыки, постановки разнообразных пьес и балете, – очень оберегают свою дочь. А ещё они с самого детства пытаются привить ей любовь к прекрасному, тем забавнее знать, что Лера предпочитает обратное. Например, тяжёлый рок, если дело касается музыки. Или ужастики, если говорить о кино. Вот и желание рассекать на мотоцикле появилось. А ещё она даже в жару умудряется носить что-нибудь чёрное из одежды. Сейчас это купальник с металлическими заклёпками, под прозрачной туникой ядовито-розового цвета, и джинсовые шорты.
Я улыбаюсь подруге и занимаю место позади неё.
Пешком мы обычно добирались до Пляжа пятнадцать-двадцать минут, сейчас же были здесь уже через десять.
Мы оставляем мопед в дорожном кармане и по склону направляемся к детским каруселям близ моря – обычное место для прибывания нашей компании. Там уже находится кто-то из ребят.
Я снова ощущаю прилив волнения и обхватываю ладонь Леры, чтобы чуточку успокоить свои тревоги теплом близкого человека. Что я точно для себя поняла в последний месяц-другой – моему организму и сознанию необходим тактильный контакт с кем-то близким и знакомым.
Ощущать тепло чужого тела, его сердцебиение, пульс – это знать, что он жив.
Раньше я не придавала должного значения любого рода прикосновениям. Теперь жалею.
Впрочем, круг тех, чью жизнь мне важно ощущать не такой уж и большой. С остальными мне хватает визуального подтверждения.
Ребята не кажутся слишком удивлёнными моему появлению. Думаю, слух о том, что я вернулась домой обежал их всех ещё позавчера. Я приветливо улыбаюсь каждому, они отвечают мне взаимностью. Ловлю на себе пару подозрительных взглядов, но в основном это те же ребята, которых я знаю уже много лет. Но странно, что я не вижу среди них Кристину… Впрочем, как и Гордея. Возможно, они решили искупаться.
– Смотри, – дергает меня за руку и шепчет на ухо Лера, – Наша Кристи-таки выбрала сторону…
Я прослеживаю за взглядом подруги, и моё сердце пропускает удар. В метрах пятидесяти от нас по линии берега, чуть дальше волейбольной сетки, расположились ребята из "другого лагеря". И среди них был… Руслан Климов. Вместе со своей загорающей на солнышке сестрой, рядом с которой и сидит Кристина, воодушевлённо о чём-то рассказывающая ей.
Нужно заметить, что всегда были наша компания и другие, те, кто по тем или иным причинам не смог наладить с нами контакт. Нет, конечно, далеко не вся школа хотела входить в наш круг, который в основном состоял из представителей футбольной команды и группы поддержки. Например, Лера по большей части была сама за себя и могла одинаково хорошо или плохо общаться с любым из нас. И многим вместе с ней не было дело до популярности. Но были и такие, как Кристина, и, возможно, как я… Впрочем, в моём случае всё зависело от сестры – там, где она, там и я. Так уж повелось ещё с наших детских лет. А вот Кристи всегда была готова душу продать за то, чтобы быть рядом с популярными ребятами. Такой уж она человек, и я ни в коем случае её не осуждаю. Особенно сейчас.
В общем, да, всегда были мы и другие. И похоже, теперь у многих других появился предводитель – Руслан. А может, и предводители, если брать в расчёт его сестру.
Я жму плечами и отворачиваюсь, чувствуя жар у щёк. Вчерашний вечер никах не выходит из головы. Я боюсь, что Руслан меня увидит и решит, что минута моего позора перед друзьями будет хорошей идеей. А может, это сделает его сестра, если он уже успел с ней поделиться новостями о любопытной соседке.
Господи, неловкость не самое приятное из чувств. А уж если оно перерастёт в унижение…
– А вот и твой парень, – с кислым выражением лица информирует меня Лера, когда мы с ней, по моей просьбе, отходим к скалам.
Гордей и пара ребят с ним идут со стороны парковки, и значит, что они только что прибыли. Гор замечает меня, но сначала идёт здороваться с остальными и только потом направляется ко мне, широко улыбаясь. Я осматриваю его загорелые руки и ноги, обвожу взглядом широкие плечи, наблюдаю, как ветер треплет его светлые локоны, свободную футболку и штанины пляжных шорт. Голубые глаза блестят лукавством. Всё тот же Гордей – самый популярный мальчик в школе, который хорошо об этом осведомлён. И пусть школьные годы остались позади.
– Пошла-ка я искупаюсь, – закатывая глаза, сообщает Лера и, ровняясь с Гордеем, вяло взмахивает ему рукой.
Тот усмехается, а через несколько шагов заключает меня в крепкие объятия, отрывая мои ноги от песка. Я обхватываю его руками за шею, только потому что боюсь упасть. Мы словно бы и не расставались, словно я видела его ещё вчера и не успела соскучиться. Наверное, поэтому его слишком настойчивый поцелуй, когда он возвращает мои ноги на песок, меня смущает. Меня в принципе всегда смущали его поцелуи и прочее. Особенно на людях.
– Гор… – сконфуженно шепчу я ему в губы, пытаясь аккуратно отстраниться.
– Извини, малыш, – перехватывает он меня за плечи, но сражу же касается одной рукой моей щеки: – Всё такая же… Скучала по мне, детка?
Подыскивая ответ, я отвожу глаза в сторону, и снова сердце запинается, а душа уходит в пятки.
Опираясь плечом на столбик от волейбольной сетки и скрестив руки на груди, прямо мне в глаза смотрит Руслан Климов. Ещё одно мгновение, он переводит взгляд в сторону моря и, улыбнувшись свои мыслям, отталкивается от столбика, чтобы вернуться к сестре и остальным.
Я встаю на носочки и крепко обнимаю Гордея за шею:
– Конечно, я скучала…
На самом деле мне становится не по себе. Даже, наверное, немного страшно… Руслан таким образом, что, мстит мне за вчерашнее?
Гордей ухмыляется, ещё мгновение держит меня в своих руках, а затем перехватывает за руку:
– Пошли.
– Но… Ты хотел поговорить?
– Лишнее, – отмахивается он, утягивая меня за собой. – Я вижу, что ты в порядке. Я тоже. Как я и предлагал – просто забудем, что эти полгода были.
– Точно? Здесь столько всего случилось, пока меня не было… – бросаю я нечаянный взгляд в сторону своих соседей. Его.
Гордей замечает, недовольно поджимает губы, а затем спрашивает хмуро:
– Успела познакомиться с соседом?
– И с соседкой, – кивнув, вздыхаю я, отмечая, что Гор выделил только Руслана. – Лера говорила, что вы не ладите… с ним? С Русланом?
– Да ты только глянь на него! Мерзкий тип. Строит из себя не понятно что… Заявился под конец учебного года и давай свои права качать. Урод. А сестра его… По началу нос воротила, вела себя, как классическая стерва, а сейчас…
– Сейчас? – настораживаюсь я.
– В последнее время она как будто нормальная. Вчера вот заявилась на мою вечеринку и вела себя прилично.
– На твою… – поражённо выдыхаю я и вновь смотрю в сторону соседей.
Вика поправляет рукой свои кудри, убирая их от лица и словно чувствует мой взгляд – смотрит на меня. Я быстро отвожу глаза. Вот же…
– Да. С Кристи. Может, это она на неё так хорошо влияет? – явно шутит Гордей, а затем перехватывает меня рукой за плечи: – Ладно, пофиг на них. Поплавать хочешь? Жара такая, капец.
– Иди без меня. Я пока позагораю.
Гордей отпускает меня, подскакивает к ребятам, и они, балуясь, отправляются к воде, разбрасывая свои вещи по дороге. Я сдерживаю себя от того, чтобы смотреть на Климовых, и расстилаю на горячем песке короткий плед. Снимаю с себя майку, достаю из сумки крем против загара, усаживаюсь поудобней. Вскоре рядом появляется Лера, я двигаюсь, чтобы ей хватило место на пледе, не прерывая нанесения крема на руки.
– Быстро вы налюбовались, голубки, – бросает свои вещи рядом она и ложится на плед.
– Лер, прошу тебя… – смотрю я на неё сердито, а затем протягиваю ей тюбик: – Вот. Лучше помоги намазать спину.
Лера, ухмыляясь, поднимается; её волосы, отливающиеся медным оттенком на солнце, влажные на концах прилипли к шее. Я хочу повернуться к ней спиной, но случайно вижу, как к нам направляются Кристина и… Вика.
Боже! За что мне это всё?
Лера прослеживает мой взгляд и весело хмурится, меня же охватывает тревога – смогу ли я сегодня ответить этой сумасшедшей достойно? Особенно, если учитывать, что идёт она к нам, чтобы как-нибудь уколоть на счёт вчерашнего… Господи, эти двое всё-всё друг другу докладывают?!
– Приве-е-ет! – улыбается нам Кристи и с восторгом смотрит на Вику, они обе останавливается напротив, загораживая нам солнце, а затем Вика садится прямо на песок. Кристи незамедлительно присаживается рядом.
– Лиза, – сладко улыбается Вика, вынуждая меня нахмуриться. – Знаешь… я пришла к выводу, что наше знакомство началось не с той ноты… У меня было паршивое настроение – весь день искала нормальный салон! Но это не оправдание, ты права, – кивает она, словно я что-то сказала. – Извини, ладно? Крис мне столько хорошего о тебе рассказала. Знаешь, она замечательная подруга, тебе с ней повезло…
Я бросаю взгляд на Кристину – она буквально лопается от счастья, её круглое личико так и светиться, а взгляд, словно кричит: да-да, тебе ужасно со мной повезло, смотри, что я для тебя сделала!
– И мне – тоже, – продолжает Вика. – Давай забудем тот день и познакомимся заново? Как-никак нам с тобой жить в двух шагах друг от друга.
Я поражённо молчу. Лера тоже. А вот Кристи находит слова:
– Я уверена, вы подружитесь!
– Мне тоже так кажется, – вновь сладко улыбается Вика. – Каюсь, я бываю резка, но по факту, что нам с тобой делить, правда?
– Правда, – наконец, выдыхаю я.
Верю ли я её не искренней улыбке? Ни капли!
– Вот и замечательно! – тут же поднимается она на ноги. Кристи, естественно, тоже. – Ещё поболтаем. И… – Вика останавливается и смотрит на меня сочувственно, – я понимаю почему ты такая… зажатая и молчаливая. Не представляю, что было бы со мной, если бы Рус… – переводит она задумчивый взгляд в сторону и заканчивает на весёлой ноте: – Не вешай нос, Лиз-з-за, жизнь продолжается!
Она громко хохочет, подхватывая Кристи под руку, и они обе отдаляются. Напоследок я ловлю виноватый взгляд подружки. Перевожу глаза на Леру и вопросительно поднимаю брови:
– Что это было?
Я стараюсь не подавать вида, что меня задело за живое упоминание о моей сестре.
Лера смотрит вслед девочкам и, как всегда, бьёт не в бровь, а в глаз:
– Эта стерва что-то задумала, не иначе.
Интересно, что?
Я провожаю взглядом двух новоиспечённых подруг вплоть до того момента, пока вновь случайно не встречаюсь глазами с Русланом. Меня охватывает озноб. Вдруг они оба что-то задумали?
Вскоре из воды возвращаются Гор и его друзья, они все разом начинают стряхивать воду с волос, парадируя собак, прямо на нас! Я визжу и смеюсь, Лера ругается, обещая их прикончить. Затем Гордей падает прямо на меня, освежая мою кожу прохладой своей и щекочет мою шею носом. Я пытаюсь его оттолкнуть, ощущая при этом одновременно и веселье, и смущение. Он смеётся и через мгновение падает спиною на песок, но тут же садится и предлагает:
– Ну что? Сыграем в волейбол? – Он придвигается ко мне, смачно целует меня в плечо: – Ты как, малыш, не растеряла навык?
– Надеюсь, что нет, – улыбаюсь я.
– Тогда вперёд! – Гор поднимается на ноги, протягивает мне руку, а сам кричит в сторону: – Антох, хватай мяч, и пойдём сыграем!
Антон Ёжиков показывает два больших пальца, подхватывает с карусели мяч и зовёт с собой остальных. Я протягиваю руку Лере, и мы все отправляемся к волейбольной сетке.
Забавно, да, что вместе с нами туда направляются и ребята из "другого лагеря"?
Гордей, который обнимает меня одной рукой за плечи, напрягается, Лера рядом усмехается, я же опускаю глаза в песок, молясь небесам, чтобы не случилось ничего плохого.
Невыносимый Руслан Климов!
Я всё же поднимаю на мгновение глаза и замечаю, что у них нет мяча. Тогда зачем они заняли площадку?
Мы встречаемся у самой сетки, и Гордей грубо интересуется:
– Какого хрена, Климов?!
– Услышал, что вы собираетесь играть, – нагло улыбается парень, – и решил, что вам нужен достойный соперник.
– Ты что ли? – пренебрежительно выплёвывает Гор.
– Я. Или вы предпочитаете разделяться на женскую и мужскую команды, чтобы ты, Прибрежных, всегда выходил победителем?
Именно так мы обычно и играли, если не были на уроке физкультуры. Гордей любит побеждать. И Руслан, похоже, хорошо изучил моего парня.
– Иди ты знаешь куда? – рычит Гор, выпуская меня из рук и делая шаг ближе к Руслану.
– Спасибо за предложение, губастый, – усмехается он, явно забавляясь реакцией Гордея. Тоже делает шаг вперёд, запускает пальцы в сетку и смотрит прямо на меня: – Но у меня есть предложение получше. – Он медленно переводит взгляд на Гордея: – Игра на спор. Если выиграете вы – я больше никогда не появлюсь на Пляже…
– По рукам! – перебивает его Гордей, похоже, обрадованный такой перспективой.
– Ты не дослушал, – перестаёт улыбаться Руслан. – Если выиграем мы… – снова взгляд направлен на меня, – твоя девчонка меня поцелует.
Что-о-о?!
Я перестаю дышать, во все глаза глядя в самодовольное лицо парня. А Гордей лишь фыркает и отворачивается от сетки:
– Прощайся с Пляжем, рисованный! – А затем он начинает перечислять тех, кто войдёт в состав команды на предстоящую игру: – Антон – шестая, Серёга – четвёртая, Паха – пятая, Олег – вторая…
Я не выдерживаю, хватаю его за руку и тихо шиплю:
– Нет, Гор! Ты с ума сошёл?
Он обхватывает мои плечи руками и заглядывает в глаза:
– Всё нормально, детка, им не победить.
– Не веришь в своего парня, блондиночка? – насмешливо доносится тут же от Руслана Климова.
Ну что он за несносный тип? И зачем ему мой поцелуй, от одной мысли о котором меня бросает в дрожь?!
– Верю! – бросаю я в его сторону злой взгляд. – Потому что буду играть в его команде!
– Наверное, это должно меня испугать, – хмыкает тот и отворачивается, чтобы отойти к своим.
– Брось, детка, – хмурится Гордей. – Мы с парнями разобьём их на раз, два. Тем более, у них в команде не будет девчонок.
– Мне всё равно, Гор, – сужаю я на него глаза. – Раз уж ты решил, что сыграть на меня будет не плохо, то я не позволю вам проиграть!
С этими словами я вырываюсь из его рук и твердо шагаю в зону третьего игрока, у сетки.
Гордею не нравится такое положение дел, но он не может всерьёз считать, что со мной в команде у них меньше шансов на победу. Волейбол – это то немногое, в чём я сильна. Скорее, моего парня расстраивает сам факт того, что команда соперников будет полностью мужской.
Он поджимает губы, кивает парням, которых перечислил ранее, и идёт в зону первого игрока, на подачу.
Я ловлю взгляд Леры – она загадочно улыбается и показывает скрещенные на удачу пальцы. Затем уходит за край поля и усаживается на песок, готовая лицезреть предстоящую игру. Остальные тоже расходятся, чтобы наблюдать, очевидно, за очень интригующим соревнованием.
– Кто подаёт первым? – интересуется Гордей.
– Уступаем девочкам, – отвечает совсем рядом Руслан, вынуждая меня вздрогнуть от испуга – я стояла спиной к сетке и не видела, как распределились по полю наши соперники.
Гордей сжимает челюсти и подставляет руки, чтобы поймать мяч, брошенный ему Антоном. Пока он готовится к подаче, Руслан за моей спиной говорит так, чтобы его слышала только я:
– Всё хотел спросить… Тебе понравилось то, что ты вчера успела увидеть?
Я вспыхиваю – лицо и шею мгновенно обжигает огнём. Не оборачиваясь, делаю шаг вперёд, пытаясь сосредоточиться на игре. Руслан на это тихо смеётся. Вот же…
Гордей это замечает, злится и с силой бьёт по мячу… Они отбивают его подачу, но не удачно – мяч летит за поле. Наша команда ликует. Руслан же лишь усмехается, ловит брошенный ему мяч и перебрасывает его Гордею:
– Рано радуешься, губастый.
С этого момента начинается серьёзная игра.
Нужно признать, Руслан Климов отлично играет в волейбол. Он ловок, силён и быстр. Другие в его команде тоже хороши, но в основном очки в свою пользу собирает этот несносный тип. Но и мы не промах. Например, Антон Ёжиков был капитаном школьной команды по волейболу, Гордей ужасно не хотел проиграть, потому тоже старается, ругаясь, как сапожник, если мы не отбиваем мяч. На меня он посматривает с какой-то обречённой благодарностью. Ему не нравится, что мы не проигрываем по большей части благодаря мне, но не может не признать, что без меня они скорей всего уже проиграли бы.
О, я стараюсь изо всех сил, вспоминая свои прошлые тренировки и игры! Ни за что не стану целовать Руслана Климова! Который, кстати, то и дело как-нибудь меня подначивает, когда мы вновь встречаемся у сетки. Я злюсь, но отвечаю ему исключительно тем, что хорошо играю.
Первую партию выигрываем мы, со счётом пятнадцать-десять.
Вторую они – тринадцать-пятнадцать.
Посмотреть на третью, решающую, собирается чуть ли не весь пляж.
Я ощутимо устаю к этому моменту, но сдаваться не планирую. И фразочки Руслана, брошенные ещё вначале, типа "Решила играть, чтобы уж точно проиграть?" или "Что, я угадал с условием? Интересно, твой парень не против того, что ты хочешь меня поцеловать?", только добавляют мне сил и желания выиграть!
