Kitabı oku: «Возвращение в неизвестное», sayfa 10
Момент укладывания на ночь приближался, надо было на что-то решаться. Ему хотелось, чтобы она как-то подсказала ему ответ этой сложной для него задачи, однако темнота скрыла выражение её лица, по которому хоть что-то можно было бы угадать, и подсказки ждать было неоткуда.
– Мы вернулись! – крикнул Коршень наверх в темноту.
– Отлично! – откликнулся Павел сверху.
Эля села на пенку, стала снимать мокрые ботинки и вдруг подумала, что пенка как бы её спальный дом и если она хочет гостя, то ей надо его пригласить Но как, чтобы он не навыдумывал лишнего и не начал тут хозяйничать?!
– Не пойми меня неправильно… – начала она.
– Сейчас вспомнит о приличиях и придётся идти ночевать отдельно. Жаль. Спать вдвоём было бы куда теплее, – чертыхнулся про себя Коршень.
– Не пойми меня неправильно, но мне страшно. Может быть, мы переночуем как спали сегодня днём? Будет теплее.
В темноте она не увидела довольной улыбки, которая озарила его лицо, но в голосе он себе улыбаться не позволил.
– Да, вдвоём будет теплее.
В этот раз они устроились на пенке в обнимку ещё удобнее и заснули почти сразу. Долгий насыщенный событиями день дал себя знать. И уже стремительно уплывая в сон, Эля явственно услышала голос Павла, когда он говорил ту самую фразу:
– Всех мужиков отвадила, а кого не отвадила, с ними дружит как с подружками.
* * *
Через полчаса после ухода от дыры, в которую провалилась Эля, Глеб и Гор выходили из туннеля на свет и тепло.
Правда, слово «выходили» не совсем вязалось с самим действием. Продирались, потому что вход в тоннель наполовину был завален мелким щебнем и превратился в узкий лаз. В завершение неудобства этот лаз выходил в густой колючий кустарник, и совершенно не утешало, что между колючек торчали розовые цветочки.
– Как мы сюда завтра лебёдку потащим, интересно? – думал Глеб, идя вслед за молодым наёмником, методично прорубающим путь в колючих зарослях, и глядя на перекатывающиеся на его спине мускулы.
Наконец, кустарник расступился, и они вышли на открытое место. Обзор был великолепный. На пронзительной синеве неба, среди облаков сияло солнце, а внизу расстилалась зелёная долина, уходящая почти до самого горизонта, который терялся в голубой дымке. Судя по солнцу, время подбиралось к полудню.
Действительно, отсюда хорошо был виден Алатай. Город был совсем рядом. Маг узнал его по высокому шпилю дома городского главы и окинул предстоящий им путь. Не так уж и плохо. Не слишком крутой хоть местами и заросший склон, а ниже видно как извивается дорога, огибающая его.
– Обратно даже можно будет лошадей нанять, – подумал Глеб. – Они по склону пройдут, тогда без сомнений до завтра мы точно вернёмся с верёвками.
До ворот Алатая они дошли уже много после полудня, усталые и запылённые. Близость города, у которого со склона видны были даже крыши домов, оказалась обманчивой.
Глеб уверенно вёл Гора по улицам города, который хорошо знал по своему ещё предыдущему посещению. Маг провёл здесь почти год в поисках портала в прошлое.
Тогда он надолго остановился на небольшом постоялом дворе с простым названием «Усталый путник». Там было чисто, и вкусно кормили и, что самое главное, хозяин был надёжным и внушал уважение. Большим везением было, что этот постоялый двор находился в части города, по которой они сейчас шли и не очень далеко от ворот. Туда и направились.
Гор, как выяснилось, тоже знал об этом постоялом дворе и отозвался о нём весьма уважительно.
Глеб уже почти шаркал ногами от усталости, когда они дошли до дверей этого постоялого двора. Возраст давал себя знать, да и то, что они с утра ничего не ели, сил не прибавляло. Даже молодой Гор растерял по дороге свою бодрость.
Хозяин «Усталого путника» тоже был из наёмников. Длинная жизнь, полная битв, побед и поражений, научила его главному: умению правильно оценивать людей вокруг. На его постоялом дворе мутные личности долго не задерживались, а те постояльцы, которые смогли задержаться надолго, ценили это надёжное место.
– Сначала едим, потом отдыхаем пару часов. Всё остальное потом, – почти с порога заявил Глеб после обязательных приветствий и рукопожатия с хозяином, который оглядел их сапоги, покрытые толстым слоем пыли и грязи, посмотрел на усталые лица, не стал мучить вопросами, а просто крикнул на кухню, чтобы срочно обслужили гостей.
После еды и отдыха Глеб почувствовал себя ожившим и спустился в столовый зал, заставленный рядом столов. Пора было заниматься поиском верёвок и лебёдки.
Хозяин был всё там же. Теперь можно было спокойно с ним побеседовать, без угнетающей ум усталости, которая делает мысли вязкими как кисель.
Потом Глеб часто думал, как повернулись бы события, если бы он тогда обратил внимание на эту фразу хозяина, произнесённую мимоходом:
– Народу сейчас немного. Ты почти всех знаешь, они здесь часто останавливаются. Есть один из твоих приятелей.
Маг тогда не задумался, что за приятель такой, а то, скорее всего, постарался бы избежать с ним встречи. Но тогда другие заботы занимали его мысли.
Верёвку с лебёдкой они с Гором добыли быстро. Гор только удовлетворённо поцокал языком, когда отец Глен сообщил ему о том, что решил прямо сегодня обзавестись парочкой осликов для перевозки тяжестей. Их тоже купили очень быстро, несмотря на то, что уже наступил вечер и стало темнеть.
Гор пошёл устраивать купленных животных в хлев при постоялом дворе, а Глеб один зашёл в столовый зал, довольный тем, что удалось выполнить всё задуманное. Завтра с рассветом они отправятся назад, а к обеду вытащат Элю с Коршенем. Он успел ещё поговорить с хозяином насчет пары корзин с едой с утра, когда тот сказал, указывая Глебу на стол в углу:
– Приятель твой вон сидит, на нас смотрит.
Глеб обернулся и внутренне поморщился.
В углу за столом сидел хорошо знакомый ему человек: Лютер, такой же маг-странник как и он сам. С ним Глеб сюда пришёл года три назад и с ним начинал искать порталы в прошлое, да только пути их быстро разошлись.
Лютер приветственно помахал ему.
Глеб повернулся к хозяину и негромко сказал, стараясь, чтобы голос звучал как можно равнодушнее:
– Когда мой помощник Гор придёт, скажи ему, пусть не подходит к нам, а идёт прямо в комнату. И ужин пусть нам туда принесут.
Хозяин удивлённо взглянул на Глеба, но только кивнул. Желание постояльца – закон, если он не противоречит желанию хозяина.
Глеб подошёл и сел за стол Лютера.
– Какими судьбами, отец Глен! – широкой улыбкой приветствовал его Лютер.
– Да вот, случай, мой друг, нас свёл случай!
Когда-то они были друзьями и даже вместе начинали искать порталы, но очень быстро Лютеру куда больше поиска порталов понравилась власть, которую давала ему его магия будущего в этой эпохе, где ещё не было сильных ментальных магов. В этом времени никто не мог ему противостоять, и он почувствовал себя почти богом.
Глеб не сомневался, что если бы на нём не стоял блок от подчинения, Лютер сейчас же без всякого зазрения совести подчинил его, хорошенько допросил и выпотрошил его память, вытащив всё самое интересное. Бывший друг пользовался подчинением постоянно, не оглядываясь на последствия, с явным удовольствием, наслаждаясь безропотным выполнением своих приказов.
Глеб прекрасно помнил, что первое время здесь в этой эпохе Лютер только оглядывался и не злоупотреблял своей ментальной властью. Тогда они ещё вместе искали порталы, однако это продлилось недолго. Очень скоро Лютер понял, что в этой эпохе никто не может противостоять его ментальной магии и стал подчинять себе всех, кого мог, не ограничивая себя нормами морали и магической этики. Богатые люди по одному его слову отдавали ему свои деньги, дома, жён, дочерей, главари банд выполняли его указания, девушки приходили к нему в постель. Маг-странник забросил поиски порталов и просто развлекался.
Глен долго размышлял над случившимся и пришёл к выводу, что, скорее всего, дело было в том, что Лютер по сути был очень молод, на добрый десяток лет его моложе. Путешествовать по временам он ушёл совсем юным, как только закончил второй уровень магической Академии. С момента рождения, если не считать возраста, которого добавили переходы через порталы, когда они вместе попали сюда, Лютеру было всего двадцать три. У него просто ещё были мозги юного беспечного ненаигравшегося своей магией шалопая, которому попала в руки власть над людьми, хотя по нему этого было не видно: в этой эпохе он выглядел зрелым пятидесятилетним мужчиной.
– Ну, где ты был, что нового нашёл? – серые глаза излучали дружелюбие.
Глеб вздохнул. Былая дружба растворилась без следа, даже симпатии не сохранилось. Разговаривать с Лютером совершенно не хотелось, но и в прямую конфронтацию вступать не стоило. Безусловно, рассказывать о найденном им работающем портале в прошлое с магией электричества и полным отсутствием ментальных магов было категорически нельзя. Показать ему путь в такое прошлое, это как запустить козла в огород.
– Да ничего особенного. Хочу вернуться, слишком давно дома не был. Напутешествовался.
– Значит, сейчас ты в Наул? Мы же через портал в храме Наула сюда попали.
– Да, неделя – другая в дороге и буду там. Прыгну на тысячу лет вперёд. А ты что поделываешь? Вернуться не собираешься?
– Да тоже думаю вернуться. Возьмёшь с собой в обратную дорогу? Вдвоём домой ехать веселее.
– Нет! – чуть не сказал Глеб, но такой категоричный ответ был бы слишком резким и подозрительным. – У меня тут ещё дела, – ушёл от прямого ответа он, – сначала доделаю, а там поговорим.
Лютер почувствовал эту неопределённость ответа и вытащил козырь из рукава.
– А если я скажу, что нашёл портал на тысячу лет здесь в Алатае?
– Здесь, в Алатае? – заинтересовался Глеб. – Надёжный и проверенный? Что же сам не уходишь, если портал у тебя под боком?
– Защита там серьёзная. Один не справлюсь. Одним подчинением не обойдешься, а боец из меня не очень, да и возраст у меня тут больше пятидесяти, староват для сражений.
– Защита серьёзная? Портал охраняет? Получается, что здесь есть ещё один маг-странник, который знает о переходе?
– Нет, охраняют не портал, а дом, который стоит на руинах храма. Престол там стоит прямо в доме.
– Интересно, конечно, я подумаю. Тащиться в Наул не хочется, особенно, если можно без этого недельного путешествия обойтись. Но только я сейчас занят и устал. Давай через пару дней соберёмся да посидим здесь за бутылочкой вина? Вот всё и обсудим, – поднялся из-за стола Глеб. – Заодно поподробнее расскажешь, как ты тут. Всё-таки года два-три не виделись.
Он попрощался и ушёл, однако весь путь до комнаты, где его ждал Гор, думал о том, что Павлу с Элей нужно срочно ставить блок от подчинения. Новость о портале маг решил обдумать потом, на свежую голову. Уж слишком она была важной и меняла все планы.
* * *
Глен ушёл, Лютер остался сидеть за столом, глядя ему вслед.
Он не шутил, когда говорил, что хочет вернуться. Надоело, да и опасно стало. Пары лет хватило, чтобы молодой маг наигрался в полное неконтролируемое подчинение.
Подчиняя и заставляя людей делать то, что ему нравится, развлекаясь неспособностью противостоять ментальной магии, Лютер добрался до города побольше Наула и невольно потревожил настоящих хозяев города, которые через некоторое время разобрались, кто именно посягает на их власть, и быстро приняли меры.
Маг на своей шкуре прочувствовал, что у ментальной магии есть и слабая сторона. От неожиданного удара клинком или просто дубиной сзади она не защищает. Поэтому внезапный удар притаившегося наёмного убийцы расставил всё по своим местам и выкинул Лютера из игр настоящих хозяев жизни. Остриё кинжала почти достигло его сердца, но судьба была к магу благосклонна и волей случая Лютер всё-таки выжил, однако после этого стал скрываться и вести себя гораздо тише и осторожнее, стараясь не привлекать к себе внимания.
В его родной эпохе так людьми не повертишь, там уже действует магический кодекс, на всех аристократах стоят блоки от подчинения, на людях попроще амулеты, да и магов намного больше, а они следят за выполнением запретов. Привороты тоже запрещены, нужно добиваться любви красавиц личным обаянием, а не каплей приворотного зелья из маленького тёмного флакона, купленного из-под полы у криминального торговца за большие деньги. Лютер тайно от Глена захватил такой флакончик с запрещённым зельем сюда, в прошлое, однако он давно опустел, приворота хватало только на пару недель. Обольстить молодых красавиц и затащить к себе в постель стало возможным только за деньги или подчинением.
Всё говорило о том, что пора возвращаться.
За последний год он насобирал драгоценностей, с которыми можно неплохо устроиться дома в родном времени, открыть практику и спокойно жить где-нибудь в столице королевства.
Да и возраст стал угнетать. Ему захотелось опять стать молодым, красивым, светловолосым, стройным и привлекательным, а не седым и морщинистым, на которого девушки смотрят только как на средство обогащения.
Про портал он не соврал, но слукавил. К остаткам храма в доме главы можно было подобраться и самому, но портал был непроверенный. Лютер не знал, что там в будущем, на той стороне тысячелетия. Что стало там с подвалом, с домом? Одному соваться не хотелось. Нужно было идти с надёжным человеком и, как ни верти, таким человеком был Глен.
Лютер давно размышлял и строил догадки, где сейчас его бывший друг может быть, и даже собрался было уже его искать, как тут такое везение! Глен сам собственной персоной прямо в «Усталом путнике» идёт к нему в руки! И ведь явно что-то интересное нашёл.
Маг подавил желание подчинить и допросить хозяина постоялого двора. Хозяин здесь не дурак, после этого Лютеру в этом уютном заведении, да и в городе, можно будет не появляться.
– Ничего, постепенно всё узнаю и своего не упущу, – думал он. – Главное, Глен здесь. Остальное приложится. Не этим порталом, так порталом в храме Наула уйдём, как и пришли.
Домой хочется.
* * *
На рассвете Глеб с Гором тронулись в обратный путь и в полдень они снова были у густого кустарника, закрывающего лаз в туннель своими колючими ветками.
Переход в гору дался нелегко и Глеб триста раз похвалил себя за мысль купить ослов как тягловую силу. Без животных они добирались бы намного дольше.
Маг надеялся, что размеров лаза хватит, чтобы провести их в туннель, не зря он вчера выбирал животных поприземистее.
Надежда не оправдалась. Ослы ревели, упирались, но в темноту туннеля идти не желали.
– Да оставьте их, отец Глен, – не выдержал Гор, – пусть здесь ждут. Сами тележку покатим, она небольшая, лёгкая, в лаз пролезет. Везти будет легче, чем в руках тащить, одни корзины с едой чего стоят.
На том и порешили. Через полчаса они, толкая перед собой повозку, подходили к освещённому кругу туннеля, на котором сидели оставленные вчера соратники.
– Что там у них? – спросил Глеб, после взаимных приветствий.
– Да вроде хорошо всё. Эля обошлась без переломов. Давай поедим сначала, чтобы силы восстановить, – повёл он голодными глазами на корзины, стоящие на повозке, – и начнём их вытаскивать. А то с голодухи мы ослабли совсем.
Он подполз к дыре, свесил голову и крикнул:
– Эй вы там внизу! Глеб вернулся. С верёвками. Готовьтесь к подъёму.
* * *
Начало пробуждения Коршеня в этот раз было особенным. Не толчком, как обычно, а вязкой тягучей волной, которая медленно колыхалась, поднимаясь и опускаясь, осторожно неся его к моменту выхода в реальность.
Вокруг царила тишина. Никуда не надо было спешить, не было слышно шума сворачивающегося лагеря, никто его не теребил, и самому не надо было никого теребить.
Сквозь сон он ощущал, что со всех сторон его окутывает сырая холодная темнота, однако ему не было холодно, потому что рядом с ним, прижавшись к его животу спиной, спала женщина, согревающая его своим живым горячим теплом.
В этот момент ему было так хорошо и покойно, что он не стал выплывать на поверхность сознания и окончательно просыпаться, а остался тихонько покачиваться на волнах полудрёмы. Пальцы чувствовали тепло женского тела через ткань платья, и руки самостоятельно, без приказа хозяина, смяли эту преграду, поднырнули под ткань, и его ладонь медленно поползла по нежной женской коже, исследуя все изгибы и выпуклости. Женщина сонно мурлыкнула и потёрлась об него бедром, одновременно вжимаясь, и мужчина бессознательно прижал её к себе поплотнее. Он почувствовал, как постепенно на него стало накатывать желание, ладони заскользили ещё выше и охватили мягкие полукружия груди с твердыми горошинами сосков. Память тела услужливо подсказала ему, что это значит: женщина тоже полна желания и готова принять его.
Ещё не выныривая из этого океана спокойствия и неги, в котором он за всю свою долгую жизнь очень редко оказывался, и, совершенно не думая, где он и с кем, Коршень одной рукой дёрнул завязку штанов, и уже был готов погрузиться в такое желанное женское лоно, как обнаружил ещё какую-то ткань: досадное препятствие на пути к наслаждению. Он отодвинул и эту преграду и, вздохнув, уже без всяких помех погрузился в блаженную влажную упругую мягкость.
Эля тоже плыла на волнах сладкой дрёмы, и по настоящему всё-таки проснулась, но только в тот момент, когда её набухших от желания сосков коснулись шероховатые от мозолей мужские ладони. Разум попытался оценить происходящее и понять, как нужно правильно себя вести в такой пикантной ситуации, но было уже поздно: голодные, недавно проснувшиеся толпы гормонов полностью захватили власть над телом, отодвинув ненужный им разум на задворки сознания. Эля мгновение помедлила, а потом сдалась, перестала себя контролировать и рухнула в стремительно засасывающий её водоворот чувственного наслаждения, всё больше возбуждаясь от каждого касания и с замиранием ожидая продолжения ласки. Низ живота наполнился жаром.
Она почувствовала, как мужчина наполнил собой её лоно, и приглашающе шевельнула бёдрами. Приглашение было принято без задержки, и по её телу пробежала дрожь восторга.
Все произошло быстро, потому что оба уже были на пике возбуждения. Любовная судорога как молния пронзила их обоих насквозь одновременно.
Мужчина в полном блаженстве открыл глаза… И только тут полностью проснулся, понял, где он и с кем. И застыл.
Она почувствовала это. Его руки перестали нежно поглаживать её, его хриплое дыхание внезапно стихло. Коршень невольно перестал дышать, осознав всё произошедшее.
Элин разум тоже медленно возвращался на законное место.
– Глупейшая ситуация, – хихикнула она мысленно, – переспать с бессознательным мужчиной, который проснулся уже потом и теперь судорожно решает что со мной делать, чтобы сохранить приличия. Господи, что теперь делать-то? Неловко-то как. Как теперь себя вести?
– Когда не знаешь, что делать – молчи и ничего не делай, – посоветовал ей разум.
Похоже, и Коршеню его проснувшийся разум посоветовал тоже самое, потому что хоть поглаживать её он и перестал, но из кольца рук на выпустил, а Эля не стала вырываться. Холод вокруг них тоже способствовал тому, чтобы они так и продолжали лежать обнявшись.
Эля шевельнулась и повернулась к мужчине лицом, а заодно поправила и натянула на ноги платье, молча положила ему голову на грудь, обняла его крепкое мускулистое сухощавое тело рукой, укрыла их обоих накидкой поплотнее и затихла.
Коршень вдохнул лёгкий запах её волос, которые оказались совсем рядом и немного щекотали ему шею и расслабился.
Они лежали и молчали. Полумрак этой гигантской пещеры, который окутывал их, не давил, а как бы укрывал. Где-то далеко капала вода и этот звук гулко разлетался по поверхности озера.
Когда Коршень проснулся второй раз, то на пенке лежал уже один. Он покрутил головой, оглядываясь. Эля сидела недалеко на непромокаемом мешке одетая и в платке.
– Доброе утро, – сказала она, заметив его пробуждение.
– Доброе утро, – сказал он приподнимаясь. Голова была ясная, но память отказывалась подтвердить, что всё произошедшее между ними было на самом деле. Мужчину не покидало острое ощущение, что всё произошло с ним не наяву, а это был яркий, потрясающий, незабываемый, но всего лишь сон, потому что в нём всё было слишком: слишком много неги и покоя, которые сначала качали его на своих волнах, слишком сильное желание, слишком много чувств и удовольствия, слишком всепоглощающее наслаждение.
– Завтрака нет, зато воды в избытке, – сказала она. Голос и интонации были точно такие же, какими бы она сказала эти слова и вчера, до этого утреннего безумства.
Коршень вспомнил вчерашнее напутствие «Ты ей нравишься».
– Чёрт, может, и у них, у колдунов, такие отношения приняты, и она также и… с Павлом, – чертыхнулся он мысленно, но блаженное утреннее настроение от этой мысли сразу испортилось.
Он молча сел. Уходить в соседнюю более светлую пещеру было нельзя, в любой момент мог вернуться с верёвками Глеб.
Эле хотелось подойти к Коршеню, сесть рядом, залезть к нему на колени и прижаться щекой к его груди, но это уже можно считать признанием и приглашением у дальнейшим особенным тайным близким отношениям.
– Нет, – думала она, – никаких отношений. Всё было случайно для обоих. И так уже больно будет расставаться, я привыкла к его постоянной поддержке и вниманию.
Так они и просидели отдельно друг от друга, пока не услышали:
– Эй вы там внизу! Глеб вернулся. С верёвками. Готовьтесь к подъёму.
Подъём прошёл суматошно, но вполне удачно. Спасатели суетились, переругивались, переживали больше, чем сами спасаемые. Элю смогли поднять, не замочив ей даже обуви. А вот Коршеню пришлось искупаться в ледяной воде ещё раз.
Павел, который всю дорогу до Алатая к ним присматривался, так и не заметил у них каких-то особых новых более близких отношений. Казалось, всё между Элей и главой наёмников было как прежде. Зато Глеб новые отношения своим магическим зрением заметил сразу. Области коконов, которые вчера слегка сияли, сегодня пылали у обоих, хотя внешне всё было как обычно.
Наличие тягловой силы в количестве двух ослов сильно облегчили путешественникам обратный путь. На постоялый двор они ввалились вечером всей своей уставшей и покрытой пылью компанией, благодаря судьбу, что успели въехать в город до закрытия городских ворот. Ночевать снаружи, когда где-то рядом их ждут чистые и мягкие постели, было бы очень обидно.
Все немного удивились, когда Глеб в приказном порядке велел всем ужинать в комнатах, в столовый зал категорически не заходить, а сразу укладываться спать, но возражать не стали: значит, у него есть причины давать такие указания, да и все действительно здорово устали.
А Глеб просто побоялся интереса Лютера к своим спутникам, пока на них нет блоков от подчинения, и решил заняться установкой защиты завтра прямо с утра. Во избежание.
Да и хорошо подумать нужно, кем представить Павла с Элеонорой. Само присутствие необычных людей в этом времени скажет Лютеру всё, о чем хотелось бы умолчать. Да ещё и перевозимые мешки внимание привлекут, сплошные сложности от этого случайного присутствия Лютера здесь в «Усталом путнике» именно сейчас.
Глеб снял на всех три комнаты. В двух должен был ночевать он с Элей и Павлом, а в другой все трое оставшихся наёмников.
Коршеню почему-то теперь такое размещение казалось неправильным, хотя они так раньше в переходе и ночевали – колдуны в фургоне, а наёмники снаружи, и тогда это не вызывало в нём никаких эмоций.
Теперь правильным казалось, только когда он ночует в одной комнате с Элиной и пусть даже не в одной кровати.
– Коршень, зайди к нам сразу после ужина, разговор есть, – позвал его Глеб.
Глава наёмников немного напрягся. Сегодня закончилась их договорённость сопроводить эту троицу в Алатай. Обязательство выполнено, подопечные вместе с мешками доставлены в целости и сохранности. Теперь только разобраться с оплатой и после этого их пути разойдутся. Но почему это надо обсуждать сейчас, когда все злые и уставшие? Лучше с утра на свежую голову. Или это касается чего-то другого?
– Может, утром лучше?
– Нет, сейчас.
Когда Коршень зашёл в их комнату, Эля сидела на широкой, покрытой чем-то вроде белого выцветшего покрывала, кровати и рассеяно смотрела куда-то в сторону. Женщина прислонилась к деревянной спинке, поджав ноги и натянув на них подол платья. С другой стороны кровати сидел Павел.
– Садись, – Глеб подвинул главе наёмников массивный табурет. – Дело в том, что кое-что изменилось…
Коршень нахмурился. Ничего связанного с Элиной обсуждать он не собирался, но после утреннего… хм… безумства у старшего брата были все права.
Глеб, мгновенно уловив его напряжение, и кто тому виной, мысленно ухмыльнулся и успокаивающим тоном поспешил Коршеня вернуть в конструктивное русло:
– Тут, уже в Алатае, возникли некоторые непредвиденные обстоятельства, которые надо обсудить прямо сейчас. Это кроме оплаты, с которой, кстати, действительно можно и завтра на свежую голову разобраться.
– Итак, – продолжил Глеб, – как оказалось, здесь, в «Усталом путнике», сейчас находится мой знакомый… э-э-э… колдун, который тоже может подчинять. Его зовут Лютер. Он заинтересовался нами и нашим путешествием и чем это чревато, не мне вам объяснять, – Глеб посмотрел на Элю с Павлом и увидел на их лицах полное понимание. – Сами видели, как легко человеком манипулировать. Подчинённый, он всё ответит и всё, что прикажут – сделает. Поэтому я прямо сегодня или завтра рано утром хочу поставить каждому из вас блок, защиту от подчинения. Лучше это делать во сне. Получается быстрее и легче ставится. Возражения есть? Коршень?
– А моим ребятам? Сичу и Гору?
– Поставлю. И вообще-то, мне кажется, хозяину нашего постоялого двора неплохо бы поставить такой же блок, только не знаю как к этому подступиться. Объяснять ему ничего не хочется.
– А когда, сегодня ночью?
– Этой ночью сил у меня хватит только на Павла и Элину. Устал я сегодня, встали с рассветом, а при постановке блока хорошая концентрация нужна. Коршень, скажи своим ребятам, чтобы из комнаты по одному никуда не выходили и не болтали много о нашем путешествии. Завтра ночью блок вам поставлю, уж потерпите денёк да и страхуйте друг друга.
– И второе, – Глеб многозначительно оглядел своих спутников, – У нас новая легенда. Мы теперь старательно изображаем, что едем по отдельности. Павел и Эля – муж и жена, я с ними познакомился только в караване, мешки, что везём, принадлежат вам. Я налегке. Поэтому и комнату им я взял отдельную и ночевать они будут здесь вдвоём.
– Зачем такие сложности? – удивилась Эля.
– Чтобы не привлекать к вам и нашим вещам внимания Лютера. Легенда простая: вы от меня отдельно и совершенно не причём, мы познакомились в дороге. Вы едете по делам в Наул, там у вас родственник гостиницу держит, собираетесь там поселиться. Особого интереса к вам быть не должно.
На этом сегодня пока всё.
Коршень, можешь идти отдыхать и ребятам скажи, чтоб за разговорами своими следили. Завтра с оплатой разберёмся и будете от нас свободны.
Глава наёмников кивнул, распрощался и вышел. От вида кровати, на которой сидели вдвоём Павел и Элина, пусть даже и на расстоянии друг от друга, настроение у него испортилось. Он уже ушёл и не видел, как Павел покинул Элину кровать и с довольным стоном растянулся на матрасе, который до этого был свёрнут рулоном в углу.
Когда Коршень вернулся в свою комнату после разговора с Глебом и осознал, что их совместный путь закончен, завтра они разберутся с оплатой и можно будет опять возвращаться в Коксу, настроение упало ещё ниже. В его жизни был только труд, непрерывный круговорот бытовых забот, битвы, смерть, кровь и потери. Ко всему этому он давно привык. Сейчас он в первый раз соприкоснулся с чем-то по-настоящему таинственным и необычным.
Всю дорогу Коршеня мучило любопытство. Где находится этот город магов? Куда стремятся эти странные люди? Что за магические вещи они везут? Что такого в Элине, что она, несмотря на свой возраст, притягивает его взгляд? От мысли, что завтра всё закончится и их пути разойдутся, накатывала тоска.
Да, он с ребятами заработал хорошие деньги, но что дальше? Прогулять их в Алатае? Опять наняться в караван, возвратиться в Коксу, купить там дом и сдавать комнаты внаём как Бык? На фоне сияющего где-то там в волшебной дали города магов всё казалось таким будничным, таким невзрачным, что могло немного и подождать.
Он присел на свою кровать. На подносе стояли остатки ужина и большой кувшин с местным пивом.
– Ну, что там? – спросил Сич. – С деньгами разбирался?
– Нет, с оплатой будем разбираться завтра, на свежую голову.
– А что тогда?
– Помните как отец Глен заставил того парня нас к банде отвести?
– Ну да, а что?
– Оказывается, тут в «Усталом путнике» живёт ещё один такой как Глен. Бывший его друг. Завтра отец Глен будет в наши головы защиту от приказов ставить.
– И тебе?
– И мне.
– Значит, никакого подвоха. Глен тебя уважает. И не только Глен, – Сич ухмыльнулся.
– Слушай, Сич, хочу я и дальше с ними ехать, меня в Коксе никто особо не ждёт. Ты поедешь, если они будут сопровождение искать?
– Ох, от оплаты зависит, но меня-то дома жена ждёт с детьми.
– А я бы поехал, – задумчиво сказал Гор, хлебнув из большой глиняной кружки. – С ними нескучно и… надёжно как-то.
Они замолчали, размышляя каждый о своём.
– А ведь они там сейчас что-то на ближайшие дни обсуждают, – подумал Коршень. – И без меня, потому что я теперь отдельно.
Эта мысль была настолько неприятной, какой-то едкой, что заставила его бессознательно вздрогнуть и встряхнуться. В этот момент он понял, что отдельно от этих необычных людей быть не хочет и нужно что-нибудь предпринять, чтобы идти с ними и дальше.
* * *
– А кто это, Лютер? Можешь, расскажешь по подробнее, Глеб? А то из твоих слов какой-то монстр получается, – спросила Эля.
Коршень ушёл к своим ребятам. Уже порядком стемнело, поэтому она зажгла свечу, стоящую в подсвечнике на столе.
Темнота немного расступилась, освещая простую обстановку комнаты, хотя по углам лежали тени.
– Нет, он не монстр, он мой бывший друг и вполне может быть, что покажется тебе, Эля, вполне симпатичным и обаятельным. Да только я не доверяю ему. Совсем. Для него нет ограничений для применения нашей магии в этом мире. Он пытается жить подчиняя окружающих.
Для нас сейчас большой минус в том, что он тоже хочет уйти обратно в наше время. То есть придётся брать его в Наул с собой или убегать тайно. Просто сказать, мол, нет, я не хочу с тобой никуда ехать и оставить его здесь, скорее всего не выйдет. Лютер может тайком увязаться следом и начать пакостить. Он маг, возможности испортить нам жизнь и утащить книги, которые мы везём, у него есть. Как я и говорил, в этом времени маги обладают большой властью.
