Kitabı oku: «Раскрытие тайн «Апокалипсиса» 2», sayfa 4

Глава 5. Толкование на восьмую главу

А теперь я перескажу тебе, мой любопытный читатель, толкование на восьмую главу книги «Апокалипсис», которое я прочёл в новой части рукописи, добытой моим трудом в городе Тахи-Тохи.

Откр. 8, 1: «И когда Он снял седьмую печать, сделалось безмолвие на небе, как бы на полчаса».

Он – это наш Господь Иисус Христос, Агнец Божий. Седьмая печать – последняя на самой таинственной, сильной и важной во всем мироздании книге. Теперь доступ к этой Книге всех книг для всех миров и творений открыт, и избираемые Богом счастливцы из счастливцев могут быть допущены к неисчерпаемому кладезю живых познаний, познаний животворящих и для самой нескончаемой жизни. Само открытие этой бездны живых познаний произвело на небе такой ошеломляющий эффект, что все находящиеся там духи, души, Ангелы и животные умолкли и затихли в ожидании того, что последует. Это ожидание длилось небесным счетом «как бы полчаса». Что в переводе на земное время (тысяча земных лет = один Божий день на небе) равно около двадцати лет и восьми с небольшим месяцев. Всё это время небо не говорило и на земле все были погружены в это безмолвие и жили прежними накоплениями и таинствами, в которых нет нужды в молве.

Откр. 8, 2: «И я видел семь Ангелов, которые стояли пред Богом; и дано им семь труб».

Вот «полчаса» прошло и началось движение. Особые, отобранные Богом Ангелы стояли пред Богом – и это было показано Богослову, а через него – всем нам. Так строится и осуществляется Богом подлинная реальность.

Ангелам было дано семь труб. Кем дано? Самим Богом. Что это за трубы? Это трубы, предназначенные для извлечения трубного звука. Звук этих труб – не музыкальный звук, а звук-сигнал, звук-предупреждение, звук-оповещение, что за ним последует нечто важное и скорбное для всего мира.

Здесь я вспомнил о видении, которое мне поведал отец Олег из Канады. Это видение было об этих семи Ангелах и вострублении. В нём отец Олег видел себя в каком-то американском (канадском) городе, по которому он прогуливался в хорошую, ясную погоду. Ни снега, ни листьев видно не было. Вдруг он возводит свои очи вверх на небо, и в том месте, на которое он взирал, кто-то невидимый как бы невидимыми ножницами вскрыл наше земное небо. В открывшимся за ним новом пространстве (небе) было видно семь Ангелов, одетых в белые одеяния. Все они были одного вида, выстроенные в одну шеренгу, имеющие в своих руках семь труб в виде больших загнутых рогов. Первый Ангел быстро перелетел с того неба на наше, приложил рог-трубу к устам своим и вострубил. Из рога пошёл сильный звук, который проникал везде. Его слыхали люди, находящиеся под землёй, и под водой, и пребывающие в космическом пространстве, и лишенные слуха люди. Звук этот не был обычной звуковой волной, ибо Ангелы – это духи, которые не имеют ни плоти, ни дыхания, чтобы им трубить по-человечески. «Ну, вот и началось», – подумал отец Олег и вышел из видения. Я же вернусь к тексту толкования.

Откр. 8, 3: «И пришёл иной Ангел, и стал перед жертвенником, держа золотую кадильницу; и дано было ему множество фимиама, чтобы он с молитвами всех святых возложил его на золотой жертвенник, который перед престолом».

Перед вострублениями Ангелов на небе происходит важное сакральное действие. Некий иной Ангел, важный и сильный, не из числа трубящих, становится перед небесным жертвенником (алтарем в славянском переводе) из золота, чтобы совершить воскурение фимиамом посредством золотой кадильницы. Золото – сакральный металл, а небесное золото особое. На земле и под землёй такого золота нет. Этому Ангелу дано было множество фимиама, то есть какого-то ароматного, благовонного вещества, которое начинает благоухать после вложения его в горящую кадильницу. В этом фимиаме заключалась совокупная сила молитв всех Божьих святых, и эту силу в виде благоухающего фимиама и возлагает Ангел на золотой жертвенник, как жертвенный дар всех святых Своему Богу. Эта благоухающая жертва всех святых нужна для защиты многих людей от грядущих за каждым вострублением скорбей и бед.

Откр. 8, 4: «И вознёсся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога».

Дым фимиама с молитвами всех святых доходит до Бога, и Он в нём воспринимает все чаяния, желания, прошения и переживания Своих святых. Теперь всё готово к дальнейшему действию.

Откр. 8, 5: «И взял Ангел кадильницу, и наполнил её огнём с жертвенника, и поверг на землю: и произошли голоса и громы, и молнии и землетрясение».

Любое действие происходит вначале на небе, пусть даже и в символическом виде. Так и в этом случае – Ангел берет огонь с небесного жертвенника, заряжает его в кадильницу и в этот раз использует её в качестве оружия, как катапульту для метания огня. Он повергает огонь из кадильницы на землю, свидетельствуя всем, что все последующие скорби и беды, которые постепенно будут обрушиваться на землю и живущих на ней, происходят по решению и велению Бога. Потому само мироздание подтверждает это свидетельство своей реакцией в виде голосов, громов, молний и землетрясения.

Откр. 8, 6: «И семь Ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить».

Вот и пришло время для вострублений. Но и здесь само приготовление, зримое с земли, даёт людям время подумать и принять верное решение.

Откр. 8, 7: «Первый Ангел вострубил, и сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю; и третья часть дерев сгорела, и вся трава зеленая сгорела».

Трубит первый Ангел, предупреждая, что последует какая-то скорбь. Слово же Божие за две с лишним тысячи лет описывает нам то, какая именно скорбь последует за первым вострублением. Вверху приготавливается дивная смесь града (льда) и огня. Вспоминается описание казни Содома, Гоморры и пяти окрестных городов во времена Авраама и Лота. Тогда тоже лёд, смешанный с огнем, пал на эти города и на всё, что в них, и всё горело и сгорало дотла – камни, металл, вода и прочее. Здесь к этой смеси добавляется кровь – во свидетельство того, что данная казнь попускается людям за их кровопролитие человеческой крови на земле. В результате скорби-казни одна третья часть всех на земле деревьев сгорит и вся зелёная трава сгорит. Это приведёт к массовому падению скота и к сильнейшему голоду на всей земле. Тем не менее и в этой казни мы видим щадящую руку милостивого Бога. Он попускает сгореть лишь одной трети всех деревьев. А трава быстро восстанавливается даже после пожаров.

Откр. 8, 9: «Второй Ангел вострубил, и как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море; и третья часть моря сделалась кровью, и умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море, и третья часть судов погибла».

После звука второй трубы второго Ангела как бы большая гора, пылающая огнем, низверглась в море. Это не земная гора, а некое космическое, большое и пылающее в атмосфере тело прилетает не замеченным никакими телескопами и низвергается в Мировой океан. В результате одна третья часть мировых вод делается кровью по той же вышеуказанной причине. От этого низвержения и превращения воды в кровь, причём именно в реальную кровь, а не просто в окрашенную в красный цвет воду, умирает третья часть одушевлённых творений, живущих в море, а также гибнет одна треть всех человеческих судов (кораблей). Опять видна милость Бога, что казнится лишь одна треть. И будет это в районе Индийского океана и части Тихого океана, которая расположена возле берегов Азии.

Откр. 8, 10–11: «Третий ангел вострубил, и упала с неба большая звезда, горящая подобно светильнику, и пала на третью часть рек и на источники вод. Имя сей звезде „полынь“; и третья часть вод сделалась полынью, и многие из людей умерли от вод, потому что они стали горьки».

Опять мы видим, что Бог всеми средствами показывает нам, что всё происходящее не случайно и есть Его казнь людям за их отступничество от Бога и за их грехи. Потому после третьей трубы опять с неба (космоса) большая звезда (космическое тело), горящая подобно светильнику (то есть горящая с одного конца, что похоже на комету), падает (предварительно раздробившись) на третью часть рек и на источники пресных, питьевых вод. Звезда эта получает имя по характеру своего действия – «полынь», ибо она, подобно полыни, делает воду горькой и даже ядовитой, и это приводит к умерщвлению многих людей, употребивших эту горькую воду.

Откр. 8, 12: «Четвёртый Ангел вострубил, и поражена была третья часть солнца и третья часть луны и третья часть звезд, так что затмилась третья часть их, и третья часть дня не светла была – так, как и ночи».

За вострублением четвёртой трубы четвёртого Ангела следует казнь, связанная с воздействием на наши земные светильники – солнце и луну. Непонятным для нас образом поражается третья часть солнца, третья часть луны и третья часть звёзд. Это приводит к тому, что в любое время суток, и днём, и ночью наш мир становится на одну третью часть темнее и холоднее. Тут уж до любого должно дойти, что это Сам Бог казнит Землю и людей.

Откр. 8, 13: «И видел я и слышал одного Ангела, летящего посреди неба и говорящего громким голосом: горе, горе, горе живущим на земле от остальных трубных голосов трех Ангелов, которые будут трубить!»

В завершающем стихе главы Иоанн Богослов передаёт нам то, что он видел и слышал от одного Ангела, летящего посреди неба, который громким голосом возвещает предупреждение о последних трубных голосах и о том, что за каждым из них последует горе живущим на земле. Итак, на земной мир идёт ещё три горя подряд, одно за одним, и эти казни будут значительно сильнее и страшнее, чем произошедшие до них». На этом рукопись краткой восьмой главы завершилась. Я вызвал своего Ангела Куратора и попросил его отнести эту рукопись в известное ему место хранения, где я храню все части толкования, добытые мной. Оставлять рукопись при себе я находил опасным. Ангел похвалил меня за верное решение, взял свиток и исчез из вида.

Русаков (подсказка): Замечу тебе, мой пытливый и неравнодушный читатель, что при погружении в совершенно новый для меня мир у меня возникло много вопросов. Приведу лишь главные из них. Для чего в Божьем мире существуют такие тайные миры, как подземный, который мало связан с нашим миром? Откуда имеет место такое разнообразие видов и типов живых существ? Для чего Бог попускает их самостоятельное бытие? Как Он смотрит на них и что готовит им? Если у них будущее в Царстве Бога? Почему Бог попускает технологическое развитие людей до такой степени, которая позволяет людям технически совершить массовое самоубийство? Как нам жить в условиях угрозы применения термоядерного оружия массового поражения и как относиться к этой угрозе вообще? Что Бог предлагает противопоставить этому? Для чего Бог попускает появиться на земле мириадам «саранчи» не для умерщвления людей, а для наказания их временным параличом? Почему Божье предложение осуществится и победит все устремления людей к гибели? Для чего нам важно знать о многообразии мира и населяющих его, и различных построениях этих существ? Как нам перебраться, перескочить, перейти от пользования Древом познания к пользованию Древом Жизни? Поиск ответов на эти вопросы является моей текущей задачей.

Глава 6. Куштумрамиус (древний змей)

Одна девятая часть моей миссии в Подземелье, слава Богу Всевышнему, была завершена, и добытая мной рукопись теперь хранилась в надежном месте, недоступном не только для людей, но и для инферналов (так я в дальнейшем буду называть злых, падших и лукавых духов). Тогда и в городе Тахи-Тохи мне больше нечего было делать. Ангел Куратор помог мне с ориентацией в подземном мире. Никакой компас и никакие земные навигационные системы здесь не работали. Поэтому местные жители расставили везде указатели со стрелками и надписями на них. Моей новой целью был город-завод Инферналиус, который находился в полной власти и под полным контролем у инферналов. Я, сколько мог, разузнал об этом тщательно скрываемом, секретном городе, но сведений было весьма мало. Я знал, что путь к нему был неблизким и что в этом городе-заводе содержалось в рабстве много похищенных инферналами людей с Земли. Поскольку мне не удалось обзавестись каким-либо местным видом транспорта, постольку мне пришлось идти пешком. Кто-то из читателей может спросить меня – а как же насчёт дара телепортации, которым я обладаю? Такому я отвечу, что телепортироваться можно лишь в то место, где ты уже был или которое тебе будет показано Богом или Его Ангелом таким, как будто ты там уже бывал. Ангелы Божьи под землёй не обитают, и это не является их территорией. Вот почему мне и приходится трудиться своими ногами. Но по ходу моего движения знакомство с подземным миром и его насельниками успешно продолжалось.

После цветущего по местным меркам столичного города открывшийся мне по дороге пейзаж был довольно удручающим. Он представлял из себя пустынные, каменистые места, которые перемежевались деревнями, которые представляли из себя какие-то пещерные комплексы или выращенные из камня сооружения, а также оплавленные остатки каменных городов.

По-видимому, время от времени горящая магма вырывалась из-под земли и заливала собой города, сжигая их вместе со всеми населявшими их существами. Таких городов и посёлков мне встречалось достаточно много. Удивительным для меня было то, что эти города не были построены сложением из камней или кирпичей, но были целиком, со всеми своими зданиями, сооружениями, башнями, мостами и прочим, как бы выращенными из камня целиком. Впрочем, порой встречались мне и целые города, населённые жителями. Забавными для меня были города гномов. Они отличались от иных тем, что представляли собой каменные прямоугольники с коническими крышами над ними, выложенными красной черепицей (похоже, что эту идею гномы взяли у людей). Однако каждое такое жилище служило лишь прикрытием для входа в подземелье Подземелья. Все гномы – упоротые горняки и шахтеры, добывающие золото и драгоценные камни в своем подземелье. Великаны и циклопоиды жили поодиночке, размещаясь в многочисленных пещерах. Собирались они редко и только в случаях серьёзной опасности. На меня они не обращали никакого внимания, лишь поглядывая с любопытством и некоторым опасением. Призывание мной имени Иисуса Христа производило своё защитное дело. Инферналы меня не видели, а прочие существа поклонялись этому имени в моём лице.

Великаны умели делать для себя какой-то хмельной напиток. Когда они напивались им, то становились забавными и даже смешными. Тогда они позволяли мне чесать им пятки какой-нибудь корягой или металлической кочергой, которую я еле-еле поднимал. Циклопоиды были злыми и агрессивными, и потому я обходил их стороной. Было ясно, что далеко не все здешние существа были дружелюбными. Подземный мир кишел разными существами, похожими на смесь динозавров с насекомыми, какими-то летающими медузами, большими летающими существами, похожими на птеродактилей. Однако не было ни одного случая, чтобы кто-то из них атаковал меня или угрожал мне. Но всё же я опасался их и из осторожности старался обходить их стороной, насколько это было возможным для меня. День и ночь я отличал по освещению. Если было светло – значит, был день. А если стемнело, значит, была ночь. По ночам я старался сидеть где-то в укрытии и молиться именем Иисуса Христа.

Однажды утром, выйдя из укрытия, я увидел группу людей, причём самых настоящих людей, состоящую из семи подопечных и их наставника. Они занимались физическими упражнениями или тренировками. Меня поразил их наставник. Это был мужчина крепкого телосложения, на вид довольно пожилой, с седыми волосами на голове. Меня удивляло в нем то, что у него не было правой ноги и левой руки. При этом он совершал удивительные и невероятные физические действия. Он совершал такие высокие прыжки и такие закрученные много раз кульбиты, каких я никогда не видел у здоровых гимнастов и спортсменов. Так, он при мне разбежался (скорее распрыгался) на своей одной ноге и взлетел высоко вверх. Во время этого своего полёта он успел совершить шесть полных круговых оборотов своего тела и после этого приземлился на ладонь своей руки и замер на ней, как вкопанный. Всё это было для меня немыслимым и фантастическим. Именно он обучал своих подопечных всяческим приёмам самообороны, основанным на владении своим телом. На его фоне всякие известные монахи Шаолиня и другие «гении» восточных единоборств выглядели жалкими, медленными и неуклюжими цыплятами. Когда эти фокусники владения своим телом освободились от тренировки, я привлёк их внимание. Они подошли ко мне, и мне пришлось представиться им. После знакомства мы стали беседовать с расспросами друг о друге. Я просил их рассказать мне о том, как они оказались здесь. Послушав их истории, я понял, что эта группа свободно живущих здесь людей была крайней редкостью. Что касается их историй, то все они попали сюда с территории России. Выходило так, что каждый из них просто прогуливался в таких местах Урала, в которых порой люди бесследно исчезали, причём им было известно, что в этих местах пропадали люди. Таким образом, попадая в так называемые аномальные зоны, люди исчезали из привычного им мира и оказывались здесь, под землёй. Как именно это происходило, они рассказать не могли. Такое ощущение, что они перед исчезновением теряли чувство реальности и память о произошедшем. Их старшой, которого они называли Шустряк, попал в Подземелье ещё со времен Первой мировой войны. Жизнь людей здесь длилась долго, много больше, чем на земле. К тому же они здесь практически не болели, однако им приходилось много трудиться для добывания себе питания. Кстати сказать, Шустряк этот был в российской армии героем той войны и имел награду в виде трех Георгиевских крестов, то есть был полным георгиевским кавалером. Но здесь, под землёй, все это не имело никакого значения. Поблагодарив Шустряка и его братию за радушный приём, я продолжил свой путь. На прощание Шустряк по-дружески предупредил меня, причём шёпотом на ухо, что то место, куда я сейчас пойду, очень опасно для моей жизни. Именно там он потерял свою руку и ногу. А опасность, с его слов, представлял живущий там огромный «червь». Я поблагодарил его за предупреждение. Он радушно предложил мне остаться с ними, от чего я вежливо отказался. Здесь я вспомнил картинки из игрового кинофильма «Дюна», где похожие огромные черви были показаны ужасными творениями, поедающими людей и животных. Этот фильм я недавно смотрел в Тахи-Тохи, в техно-театре. Позже я узнал, что на земле этот фильм вышел в две тысячи двадцать первом году. Это был американский фантастический фильм режиссёра Дени Вильнёва, сценарий для которого написал он сам совместно с Джоном Спэйтсом и Эриком Ротом. Этот фильм – грандиозная экранизация культового романа Фрэнка Герберта – космический блокбастер о борьбе за власть и ресурсы в межпланетной империи будущего. Этот фильм преподносили как фильм-событие две тысячи двадцать первого года: эпическое путешествие по разным уголкам Вселенной, от которого захватывает дух, с фантастическим визуалом, блистательным кастом и величественной музыкой Ханса Циммера. Знали бы эти киношники о реальных приключениях, какие случаются у некоторых людей (я разумею в данном случае себя) в этой жизни. Однако то, каким образом этот фильм мог быть показан под землёй много раньше, чем он вышел на земле, я никак не понимал. От всего этого несоответствия я чувствовал себя полным дурнем и невеждой. Оказалось, что этот мир был устроен совсем не так, как это мне и всем подобным мне казалось прежде. Нахождение здесь, под землёй, не раз давало мне основание убедиться в этой истине. Итак, я шёл навстречу огромному червю, не зная того, что меня ждёт и чем закончится эта встреча. Свисток вызова Ангела Куратора висел у меня на груди и был у меня под рукой, как говорится, на всякий случай. Не знаю, сколько я прошёл, но вдруг предо мной открылось большое пустынное пространство, напоминающее лунный пейзаж, только не серого, а тёплого, кремниевого цвета. Вокруг было много песка, камней, валунов, возвышенных мест и барханов. Место это действительно напоминало мне пейзаж из фильма «Дюна». «Только огромного червя и не хватает», – подумал я. И тут вдруг я стал видеть, как песок, находящийся впереди меня, всколыхнулся и он – червь-чудище – появился передо мной всей своей фигурой. Придя в себя от потрясения и как-то справившись с пробравшей меня боязнью, я принялся рассматривать появившееся передо мною чудище, которое, в свою очередь, внимательно рассматривало меня. Вместо червя я увидел большую рептилию с потёртой, но всё ещё сохранившей свой золотисто-серебристый окрас кожей, состоящей из крупной чешуи. У меня не было никакого сомнения, что предо мной был не червь, а скорее огромный змей. К моему великому удивлению этот змей вдруг заговорил со мной на моём (нашем) языке, только с каким-то шипящим акцентом, похожим на польский. «Привет тебе, человек смертный», – сказал он мне. Я почему-то ответил ему сразу: «И тебе привет, змей бессмертный». Видно по всему, моё приветствие ему понравилось, и он, приблизившись ко мне, продолжил свою речь.

«Меня зовут Куштумрамиус. Я есть тот самый, упоминаемый в библейском повествовании древний змей, который участвовал в соблазнении Адама и его жены». «Ух ты, – подумал я, услыхав такую новость. – Как же мне повезло! О такой встрече можно было только мечтать. Это просто божественное везение». И я принялся прославлять Бога Всевышнего, выкрикивая в пространство: «Боже, благодарю Тебя! Дай мне разум и силу обратить эту встречу во славу Твою». Змею же я сказал:

– Слушай, друг, у меня много вопросов к тебе. Ты же самая настоящая, ползучая, древняя, но несомненная, истинная и присутствующая здесь и сейчас история!

– Да, это истинно так, – ответил змей. – Только, к сожалению, история эта весьма печальная и не хорошая, как для вас людей, так и для меня.

– Да уж я-то это знаю, читал у Моисея в Библии, – ответил я. – Поведай мне свою версию произошедшего тогда.

– Хо-ро-шо, – прошипел Куштумрамиус. – Я ещё никому не рассказывал эту незабываемую для меня и всё ещё продолжающуюся историю. Потому ты, о человек, наберись терпения и выслушай мой рассказ. Я был сотворён нашим Богом в числе первых драконов и выглядел превосходно и блестяще. У меня были крепкие лапы и могучие, большие крылья, которые легко складывались вдоль моего тела в тонкие линии и так же легко раскрывались в огромные парящие полотна, держащие меня в воздухе и позволяющие мне стремительно перемещаться и свободно маневрировать. Но самое важное было то, что я был самым мудрым среди всех зверей сущих на земле и был способным говорить по-человечески и понимать речь человека, как это ты сам и слышишь прямо сейчас. Бог предполагал в свое время поставить меня царем над всеми зверями, птицами, морскими рыбами и прочими существами, после того как вы, человеки, станете Богами и, уйдя выше, уступите мне свое царственное место. Именно на этом крепко засевшем у меня желании стать царем и сыграл падший херувим Люцифер. Он со своими последователями был вытеснен Божьим воинством с неба в то пространство, которое вы именуете космосом (красотой). Однако Бог оставил ему возможность приходить пред Его Лицом и докладывать. О чем подробно описано для вас в библейской книге Иова. Этим фактом оставшейся своей связи с Богом Люцифер обольщал многих, в том числе и меня. Он убедил меня в том, что Бог побаивается сотворённого Им человека, в том смысле что тот может вкусить от дерева познания доброго и лукавого и стать Богом, подобным Ему. Поэтому-то Бог и запретил человеку вкушать плоды этого дерева, пугая людей тем, что они после этого вкушения умрут смертью. На самом деле они якобы не умрут, но станут Богами, а ты станешь царём над всеми зверями. Я поверил ему на слово и потому не стал выяснять ни у Бога, ни у человека, правда ли всё то, о чём мне сказал Люцифер. Остальное было делом техники. Доступ в рай мне был открыт, и я не раз уже беседовал с Адамом. Это он дал мне моё имя. Вот почему, когда я появился перед Адамом и его женой, они нисколько не удивились. Люцифер советовал мне начать беседу именно с женой. Ведь она была создана позже Адама и меньше общалась с Богом, и заповедь, запрещающую вкушать от дерева познания, она знала в пересказе Адама. Мне, как ты уже, наверное, знаешь, удалось убедить её в том, что люди от вкушения плодов не умрут, но сразу станут Богами. Смешно, но она почему-то поверила в эту небылицу. Этим я подвиг её всмотреться в дерево и его плоды, а затем – вкусить эти, неслучайно запрещённые Богом, плоды. Она вкусила их сама и дала их Адаму, и тот послушно ей ел эти смертоносные для человека плоды. Если бы я тогда только знал и понимал то, что последует за этим вашим вкушением, то никогда бы не согласился принимать участие в этой навязанной мне Люцифером авантюре. После этого вкушения человеками плодов познания повредился весь сотворённый Богом мир и все творения Бога. Бог объявил мне о проклятии, которое в наказание моё повисает на мне. В моих ушах до сих пор звучат слова этого проклятия. Быт. 3, 14: «За то, что ты сотворил это (соблазнил людей), проклят ты от всех скотов и от всех зверей земных. На персях своих и чреве своём ты будешь ходить и есть землю все дни жизни твоей». С этими словами, которые проникли в меня, у меня тут же отпали мои прекрасные крылья и могучие лапы, и я стал таким жалким, каким ты видишь меня теперь. Кроме этого Бог положил вражду между мной и женой и между семенем моим и семенем жены. После этого жизнь моя стала несносной. До великого Всемирного потопа, который казнью Бога обрушился на земной мир, мне приходилось прятаться в труднодоступных местах. А после потопа, когда вода казни схлынула и успокоилась в мировых океанах и морях, мне пришлось опуститься сюда, под землю. Другие драконы отвернулись от меня за то, что я навлёк на них беду, подобно тому, как ваш Адам навёл беду на всех людей. В результате я стал жить в полном одиночестве, которое длилось тысячи лет и длится до сих пор. Как хорошо, что ты хоть немного разбавил это моё одиночество. Эх, зачем только я ввязался в то проклятое дело! Я видел, что Куштумрамиус нисколько не лукавит и искренно сожалеет о содеянной им ошибке. Хорошо, что я был наставлен Божьим Ангелом о новом благовествовании, в котором наш великий Бог открыл то, что ныне пришло время снятия древних проклятий. Рай уже был возвращен людям. Адам, Ева и многие праведники уже были возвращены в рай и наслаждаются там. Теперь получилось так, что это дело дошло и до проклятого змея. Получалось так, что я стал благовестником для Куштумрамиуса, чем я не преминул воспользоваться.

– Послушай меня, – сказал я змею. – Я здесь, под землёй, совсем не случайно. Сюда я был послан нашим Богом и имею от Него миссию. Говоря проще, я здесь по важному заданию нашего Бога. Он-то и открыл мне то, что уже пришло время снять все древние проклятия, наложенные на людей и на тебя, о Куш. Можно я так буду для удобства произношения называть тебя?

– Да, да, – ответил он, – только поведай мне поскорее насчёт снятия с меня проклятия!

– Слушай же, – продолжал я. – Рай теперь опять открыт для нас, людей. Адам, его жена и многие другие люди, воскрешённые Христом Богом, опять живут и блаженствуют в нём. Все проклятия с них сняты, и они искуплены воплотившимся и вочеловечившимся для этого Сыном Божьим, Иисусом Христом. Теперь Он, в моём лице и личном перед тобой присутствии, снимает с тебя, о Куштумрамиус, наложенное Им на тебя проклятие и возвращает тебе твой прежний статус и твоё положение.

После этих моих слов Куша всего затрясло мелкой дрожью, и он стал быстро извиваться слева направо и сверху вниз. Его потертая камнями и вся истрепанная кожа опять обрела свои блестящие чешуи, от которых исходили светящиеся искры, превращая всё его существо в какое-то фантастическое зрелище. Во время этих колебаний и вибраций его гибкого тела у него прямо из тела стали вырастать крепкие лапы и огромные полупрозрачные крылья, красиво разделяемые светящимися красноватым светом перепонками. Из ноздрей над пастью и тех, что располагались за ушами, выходил клубящийся пар. Из открытой пасти за рядами крупных зубов проглядывал огонь. «Ого, – подумал я, – так он ещё и огнедышащий. Вот бы ещё стал и Бога слышащий». Сам же Куш в это время, наслаждаясь внезапно обретённой свободой, радостно испускал какие-то нечленораздельные звуки, раскрывал и закрывал свои крылья, то ли любуясь ими, то ли убеждаясь, что они у него снова есть на самом деле. Затем он крепко встал на четыре свои покрытые крепкой новой чешуёй лапы с большими когтями и стал прохаживаться передо мной вперёд и назад, то ли привыкая опять к пользованию ими, то ли хвастаясь ими передо мной. Наконец, он распростёр свои огромные и могучие крылья и изящно взлетел с их помощью в небо и стал носиться на них в разные стороны, не исчезая, впрочем, из моего взора. Надо сказать, что летал он таки довольно долго, совершая в своем полёте разные мыслимые и немыслимые виражи, кручения и кульбиты. Летал же и парил он всё время вокруг меня, выражая своим полётом высшую благодарность мне за доставленное ему мной преображение. Он то высоко взвивал вверх, поднимаясь чуть ли не до края подземного неба, откуда он смотрелся маленьким летучим мышонком, то стремительно опускался вниз, обдавая меня сильным потоком воздуха и едва не касаясь моей головы. Всем своим видом он выражал неизреченную свою радость. Но под землёй, как и на земле, для всякой радости есть свое ограниченное время. Вот и Куш, налетавшись вдоволь, присел передо мной и стал благодарить меня своими словами. Он довольно убедительно клялся мне в своей дружбе и преданности мне и всем человекам вообще. Я, разумеется, был очень рад случившемуся с ним на моих глазах не меньше его. Не забыл я и о практической стороне данного случая, ибо помощь Куша, здесь, под землей, была для меня очень нужной и неоценимой. Пользуясь положением, я прямо попросил его научить меня летать на нём, хваля его умение летать и маневрировать в воздухе. Он охотно согласился, но попросил прежде отпустить его на несколько дней к своим сородичам, которых здесь, под землёй, было довольно много. Мне пришлось уступить его просьбе и ждать его возвращения. Не прошло и пяти дней, как он вернулся ко мне, причём не один, а ещё с пятью драконами. Куш хлопотливо представлял мне каждого из них, рассказывая за каждого его историю. Тем красавцам оставалось лишь кивать своими головами в подтверждение слов Куша. От этих рассказов и повествований Куша я так погрузился в драконий мир, что стал посматривать, не прорастают ли и у меня драконьи крылья. Если у драконов и есть свой юмор, то он явно не человеческий. Когда я, например, шутил, пытаясь найти в себе признаки дракона, они не смеялись, но серьёзно ждали их появления. Когда же они смеялись над чем-то, то мне было вовсе не смешно. Самым главным результатом нашего общения было то, что я, человек Земли, сдружился с драконами и слух об этой дружбе разлетелся по всей Вселенной, оказывая самое полезное для людей последствие. Крокиус, Гелиус, Нахмалиус, Велиус и Кортана (а именно так звали этих гостивших здесь драконов) покинули нас, вернувшись восвояси. Теперь у меня появилась возможность овладеть искусством полётов на драконе. Я представлял себя этаким мужским вариантом Дейнерис Таргариен из сериала «Игра престолов», просмотренного мной в техно-театре Тахи-Тохи. Опять-таки этот сериал шёл в прокате на земле с две тысячи одиннадцатого по две тысячи девятнадцатый год, то есть позже, чем я оказался здесь, под землёй. Понять этот разрыв во времени я не мог никак. Но, в отличие от фильма, дракон у меня был самый настоящий и самый говорящий! Три дня Куш учил меня взбираться на него и ссаживаться, держаться на нём и совершать полеты, всякий раз увеличивая время каждого полета. Ещё он научил меня вызывать его особым свистом. Мне же пришлось пусть и кратко, но посвятить его в свои планы и попросить помочь мне в их осуществлении, на что он искренне согласился. Называл он меня Вань или Ваня. Ещё он предложил послужить мне тем, чтобы охранять меня и защищать от населяющих Подземелье опасных существ, которых он хорошо знал, на что я согласился с радостию. Таким образом, теперь можно было утверждать, что не во сне, не в фильме и не в мечтах, а на самом деле, явно и точно наступило примирение и содружество человеков и драконов. И это было так своевременно и так замечательно!