Kitabı oku: «Исчезая с рассветом», sayfa 10
– Десс, прошу тебя, давай подождем, – попросил Рикардо. Он неожиданно выглядел очень уставшим, даже изможденным. Десс начала подозревать, что его шепот мог объясняться не только желанием соблюсти все приличия.
– Он действует от своего имени и по собственной воле, – сжалился над ней Рикардо. Как же слабо звучал его голос! – Скажу тебе честно, я никогда не понимал, по какому принципу курьер отказывает одним и соглашается помочь другим. У него на все своя точка зрения, его очень сложно постичь. Обожди, ты сама все увидишь…
Десс пожала плечами.
– Скажи, а больше у нас вариантов нет? Нет ли людей, которые… могли бы лично доставить письмо в старый мир?
– Есть, – Рикардо очень сурово на нее посмотрел. – Такие люди, безусловно, есть. Но я им не доверяю. И тебе не советую. Уяснила?
Десс героически поборола ком, подступивший к ее горлу, и не менее героически кивнула.
– Просто праздное любопытство, – заявила она, и снова обратила свой взор в сторону острова.
Она вздрогнула.
Остров самым явным образом почернел. Он превратился в темную массу, которая была даже более черной, чем окружавшая его вода, и даже более непроницаемой, чем небо над его руинами. Он дышал и клубился, как черный дым, а потом просто двинулся с места и пополз по воде.
– Рикардо! – Десс схватила его за руку. – Рикардо, он ползет к нам! Рикардо, я думаю, что нам лучше уйти! Рикардо, я…
– Успокойся, Десс, – он положил свободную руку на ее дрожащие пальцы и улыбнулся. Эта улыбка получилась неожиданно теплой по его саркастическим меркам. – Это и есть курьер. Он нас не тронет.
– Ты уверен? – нервно спросила она. Похоже, ее голос начинал дрожать вслед за руками.
– Нет, – улыбка Рикардо стала шире.
Десс не сдержалась и улыбнулась в ответ.
– Никогда не любила отправлять письма.
– Опасное это дело, – согласился Рикардо.
Она крепче стиснула его руку и с вызовом посмотрела на воду.
Десс облегченно выдохнула.
Остров был уже совсем рядом, но он был… меньше. Деспона снова прищурилась. И правда, с каждым преодоленным дюймом черная масса все больше съеживалась. Она перестала клубиться и теперь походила на чью-то тень. Тогда Десс все поняла.
В нескольких шагах от причала тень окончательно приобрела человеческие очертания и приветственно сверкнула лазурными глазами.
Через пару ударов сердца перед ними стоял мужчина. Непроницаемо черный, одетый в свободные одежды и не очень высокий ростом. Десс старалась разобрать, что было на его голове – то ли его волосы были настолько длинными и пышными, то ли он носил капюшон. В любом случае, ни острова, ни совы в шляпке нигде не было видно. Десс почему-то даже не удивилась.
– Приветствуем вас, досточтимый Курьер, – Рикардо слегка поклонился, и тень ответила тем же. – Мы с подругой были бы очень признательны вам, если бы вы помогли нам доставить одно письмо.
Курьер снова поклонился. Его сияющий взор был подчеркнуто обращен к Рикардо, что Десс сочла немного невежливым.
– Текст послания сообщит вам моя подруга, – продолжил Рикардо, – имя и адрес господина я уже нашептал сове.
Тень кивнула еще раз, и снова едва заметно.
– Прошу тебя, Десс, – Рикардо жестом предоставил ей слово.
Взгляд тени тут же переметнулся на девушку. Десс поняла, что ей было куда как комфортнее раньше, когда Курьер полностью ее игнорировал. Она поежилась под немигающим взором лазурных угольков и смущенно уставилась в пол. И как Рикардо настолько невозмутимо выносил присутствие этого господина?
– Хм, – Десс зачем-то откашлялась, по-прежнему стараясь не встречаться с тенью взглядами. – Итак, письмо!
Лазурные угольки немного сузились. Чуть-чуть, но заметно. Десс ненавидела, когда на нее давили!
– Скажите, а вам есть, куда записать? Или вы так запомните?
– Десс! – шикнул на нее архивариус. – Сообщение!
Ох, разговор шел совсем не по плану!
– Письмо, письмо, конечно, сейчас – пробормотала Десс. Она откашлялась еще раз, а потом посмотрела наверх. Наверху ничего не было… Ни слов, ни подсказок… Какой же была первая фраза? Что-то про спасение? Да, точно, они с Рикардо решили обойти все прелюдии и представления…
– Все, диктую, – сообщила она. Ведь курьер должен был разобрать, где начиналось письмо, верно? Она украдкой взглянула на Рикардо – тот был на грани того, чтобы начать метать искры. А ведь прогневать его было очень, невероятно сложно!
– Вы последний, кто может меня спасти, – внезапно вспомнила Десс. – Мне ничего не остается, кроме как всем сердцем надеяться на то, что вы, следуя велению своей мудрости, сберегли трактаты о пустоте и убежище. Я прошу вас… нет, умоляю! Направьте мне эти труды с предъявителем сего. Сохраните мне жизнь. Всегда ваша, Десс.
Уф! Похоже, все вышло не так уж и плохо. По крайней мере, могло быть гораздо хуже! Десс облегченно выдохнула.
Даже курьер, казалось, немного над ней сжалился, и тоже изобразил в ее сторону едва заметный кивок. Деспона расчувствовалась до такой степени, что поклонилась ему в ответ, причем не формально, а вежливо и придерживая шляпку.
Курьер, по-прежнему не говоря ни слова, развернулся на каблуках, и полы его длинных одежд взмыли следом элегантной волной. Он как ни в чем не бывало ступил на воду и устремился прочь. Вскоре Деспона потеряла его из виду.
– Ну, вот и все, – вздохнула она. И это был самый сладкий вздох за день.
– Деспона, – задумчиво молвил Рикардо. – Скажи, а я случайно не говорил тебе что-нибудь насчет подписи в конце письма?
Десс немного подумала. Ее эйфория начала потихоньку умирать – ей решительно не понравился тон Рикардо.
– Нет, – решила она наконец.
– Точно?
– По крайней мере, мне так не думается…
– Нет, погоди-ка – Рикардо не удовлетворился таким ответом, – подумай еще раз! Ты абсолютно и совершенно точно уверена, что я не давал тебе никаких рекомендаций насчет того, каким образом тебе было бы лучше под письмом подписаться?
– Рикардо! – взмолилась Десс. – Скажи прямо, где я на сей раз напортачила?
– Я просто хочу вспомнить, что я тебе говорил, – покачал головой архивариус. – Я хочу быть непоколебимо уверен в собственной правоте прежде, чем я спущу на тебя всех собак своего гнева.
– Ох, мне это совсем не нравится, – Десс возмущенно отступила на шаг искрестила руки на груди.
Рикардо проигнорировал эту демонстрацию.
– Сдается мне, милая Десс, что меня тоже настиг провал в памяти. Однако кое-что я помню конкретно и ясно. Одно простейшее обстоятельство. Я очень твердо себе зафиксировал, что в первой редакции нашего злополучного письма ты изволила подписаться как «всегда ваша, Д.» и не стала раскрывать своего полного имени.
– Видимо, – нахмурилась Десс. Злополучного письма? Этот фаталист совершенно не умел разговаривать с людьми! Он любую беседу превращал в подобие пытки!
– Видимо, поэтому я и не стал тебя поправлять, – продолжил несносный архивариус. – Я решил, что ты и сама в достаточной мере все понимаешь.
Десс стало не по себе. Интересно, это состояние теперь будет преследовать ее до конца жизни?
– А что я сказала сейчас?
Он посмотрел ей в глаза.
– Ты сказала, «всегда ваша, Десс».
– Ох! – вырвалось у Деспоны.
– Именно так, – согласился Рикардо.
Десс не стала больше геройствовать и тихонько осела на пол. Просто она очень устала стоять. Только поэтому.
– Хм, – Рикардо опустился на корточки рядом с ней. – Давай все же не будем драматизировать. Возможно, у нашего адресата слабая память, и он решит, что он просто тебя позабыл.
Десс задумчиво провела пальцем по холодному камню причала.
– Возможно, – опустошенно шепнула она.
– Десс… – Рикардо дотронулся до ее плеча. – Десс. Ты сделала все, что могла. Не вини себя, это я должен был проявить большую бдительность. Я должен был более явно обратить твое внимание на эту особенность. Десс…
– Боги, – всхлипнула она. Нет, плакать она точно не будет! Не хватало еще лишиться остатков достоинства в присутствии старого друга. – Боги, Рикардо! Я же знала, что пишу незнакомому человеку под видом пропавшей падчерицы, сестры и кузины в одном флаконе. На каком это уровне абстракции я перестала понимать, что творю? Я могла бы просто оставить ему свой обратный адрес, да еще приложить свой портрет…
– Десс…
– Не утешай меня, – попросила она. – Это была какая-то несусветная глупость. Да и как можно было изначально рассчитывать на то, что он перешлет мне все эти драгоценные книги?
– Он может, Десс, я хорошо его знаю. Совесть замучает его, если он оставит столь пронзительное письмо без ответа. Он может осторожно послать тебе встречный вопрос, это правда. Скорее всего, именно так и случится. Но вот полностью проигнорировать такую мольбу о помощи он точно не сможет.
– До чего славный дядечка, – Десс дернула себя за шляпку. – Если вы так близки, то чего же ты сам не написал ему от своего имени?
Десс знала, каким будет ответ архивариуса до того, как слова сорвались с его губ.
– Жители Шпиля не пишут во внешний мир писем от своего имени, Десс.
Конечно, не пишут… Кроме нее. Потому что она была самой недотепистой недотепой на Шпиле. Доверчивой недотепистой недотепой.
– Прости, дорогая, я не мог рисковать всем, – покачал головой Рикардо. – Я полностью доверяю Курьеру. Но ты не хуже меня понимаешь, что многое может случиться. Любое послание может попасть не в те руки, и…
– Я понимаю, Рикардо, я понимаю. Не нужно оправдываться.
Она и вправду все понимала.
– Здесь у меня все, Десс. Вся моя жизнь. Я бежал, позорно бежал от своего наставника… Я…
– Погоди, – перебила его Десс. – Я не думаю, что сейчас это что-то изменит. Ты, видимо, знаешь меня лучше, чем я сама. Знай я его имя, оно непременно бы вырвалось у меня при диктовке. Ведь так? Ты знал, что я, называя вещи своими именами, испугаюсь курьера и начну молоть чепуху, и поэтому…
– Я просто хотел повысить наши шансы на полностью анонимное послание, Десс.
– Есть что-то еще, – спокойно сказала она.
Вот теперь она точно все знала. И понимала. Мозаика сложилась. Очень внезапно, но весьма кстати.
Рикардо поморщился.
– Тебя ведь так просто не проведешь, верно?
– Точно. И что же это?
Рикардо рассмеялся и окончательно осел на пол вслед за Деспоной. Смех сотрясал его внушительную форму с такой силой, что Деспона на мгновение испугалась за его здоровье. Он не хочет отвечать. Что же, она поможет ему.
– Знаешь, что я в себе ненавижу? – спросила Деспона, когда архивариусу удалось наконец обуздать этот нервный приступ.
– Сложно представить, – признался он сквозь слезы. – Ты само совершенство, милая.
«Ты еще не видел мои рожки!» – подумала Десс. А вслух она сказала:
– Доверчивость.
– Доверчивость?
– Именно. – Десс устроилась поудобнее. Каким же все-таки холодным был здешний пол! – Вот скажи мне, почему я сразу не сообразила, что в твоей схеме есть что-то нечистое? Что даже настолько изобретательный архивариус, как ты, не станет предлагать фундаментально неосуществимый план, если в рукаве у него не будет припрятан хотя бы еще один козырь? Я с такой радостью ухватилась за соломинку, что мне до поры до времени было решительным образом все равно, есть ли в твоем предложении слабое место. Я просто с благодарностью бросилась в реку твоей добродетели и устремилась за тобой по течению.
– Десс…
– Не перебивай меня! – разозлилась она. – Я еще не закончила! Так вот, Рикардо, к чему я пришла. Несмотря на все твои заверения, в которые я поверила единственно потому, что мне очень хотелось в них верить… Так вот, несмотря на все твои заверения, я понимаю, что ни один добрый дядечка старого мира не будет слать драгоценные книжки неизвестно кому, если у него не будет определенных гарантий. Погоди! – она жестом показала ему, что еще сказала не все. – Я знаю, что ты хочешь мне возразить! Нет, и ответное письмо с его стороны также покажется чудом! Зачем же давать мне надежду? Как бы не выболтать ненароком что-то лишнее о себе! А ты? Зачем тебе вовлекать меня во всю эту авантюру с такой уверенностью, как будто все, что от нас требуется – это зайти в соседний дом и отправить бумажное письмо в конверте?
– Эх, Десс…
– Чем меньше я о тебе знаю, тем лучше, ведь так?
Рикардо вздохнул. Это был настолько монументально глубокий вздох, что Десс даже немного ему позавидовала. Такой вздох стоил целых двадцати в ее исполнении.
– Допустим, мы не теряли контакт, – нехотя признал Рикардо.
– С дядечкой?
– С таинственным господином, – устало кивнул архивариус. – Допустим, увидев моего курьера, он сразу поймет, что письмо от меня…
– И на нем не будет никаких опознавательных знаков, а заподозрить тебя в пособничестве сможет лишь тот, кто знает о связи курьера с тобой на-вер-ня-ка, – триумфально закончила за него Десс. – И вообще письмо явным образом будет от женщины.
– Все так…
– Ну и почему нельзя было сказать все это мне прямо?
– Для того, чтобы ты не выдала себя текстом, зная, к кому обращаешься. Для того, чтобы этот самый господин продолжил пребывать в блаженном неведении относительно моего местоположения, что будет лучше для нас обоих. Для того, чтобы он расстался наконец с этими несчастными книгами, покуда он, не имея склонности к точным наукам, не нашел бы кого-нибудь, кто смог бы ему их содержание растолковать… Мне продолжать?
Десс энергично помотала головой.
– А ты, в свою очередь, смог бы все эти книги перепрятать? – предложила она.
Рикардо расстегнул рукав правой руки и показал ей татуировку с медвежьей головой. Морда тут же начала скалиться, и архивариус резким движением натянул рукав на место.
– Верно, –просто сказал он.
– Равновесие? – спросила Деспона.
– Баланс, – ответил Рикардо.
Деспона покачала головой. Она встала с холодного пола и отряхнула одежду. Больше не нужно было терять время в этом гротескно-промозглом Вестибюле.
– Ну, и кому же я отправила наше письмо?
Рикардо поднялся вслед за ней.
– Очень хорошему господину, – сознался он. – Моему бывшему наставнику и во всех отношениях прекрасному сердцу. – Он также отряхнулся и даже поправил бороду. Педант! – Если книги при нем, то он их перешлет. Я думаю, что тон твоего письма будет достаточным для того стимулом.
– Какой же ты все-таки великий манипулятор, – заявила Деспона.
– Я слышу восхищенное отвращение, – ухмыльнулся Рикардо.
– Ну и как его зовут, нашего дядечку? – потребовала Десс.
Архивариус вздохнул.
– Гилфи, – он виновато посмотрел Деспоне в глаза. – У него много имен, но большинству он известен как мастер Гилфи. Он много писал о тебе, когда наша переписка была еще регулярной. Он не забыл тебя, Десс.
Десс никогда не была настолько близка к обмороку.
Конечно, она лишь немного пошатнулась и тут же взяла себя в руки.
Конечно, она не смогла полностью совладать со своей предательской мимикой, и на ее лице, должно быть, отразился весь сверхъестественный ужас, который она испытала при этом открытии. Конечно, Рикардо мигом осознал, что случилось нечто ужасное.
Как бы то ни было, Деспона ДиМарко смогла остаться в твердом сознании…
Но, боги… Как она об этом жалела!
Глава седьмая. Как погнаться за тенью
Должно быть, прошла целая вечность.
Они молча сидели и слушали ночь, не отрывая взоров от идеального круга фальшивого света. Никто не хотел говорить.
И тогда Бард, как и полагалось менестрелю, разбил тишину.
Он загадочно улыбнулся своим мыслям и тихонько присвистнул.
– Ну и ну… – протянул он.
– Действительно, – загадочно прошептала Анна.
– Бард, – молвила Деспона. – Сколько лет меня не было?
Бард почесал затылок.
– Года три, не больше. Может, два…
– Надо же, – улыбнулась Десс. – Выходит, время на Шпиле течет с той же скоростью, что и дома…
– А оно должно было течь с как-то особенно? – удивился музыкант.
Десс многозначительно отмахнулась.
– Не столь важно сейчас…
– Это известный факт, – вставила Анна.
Они помолчали еще немного. Как жаль, что не все проблемы решались молчанием.
– Итак, – Бард снова не выдержал первым. – Итак, получается следующее… Увидев твое имя, мастер Гилфи поддался панике. А ведь ты всего лишь запросила в письме несколько книг…
– И так их и не увидела, – Деспона пожала плечами. – Я несколько раз ходила к Рикардо, но он только разводил в руки в стороны. Мы были очень обеспокоены, Бард. Очень! Мы вместе спускались к причалу и ждали курьера, но ни совы, ни самого черного человека там не было. Рикардо разволновался до такой степени, что вызвался самостоятельно посетить старый мир, но я отговорила его. Можешь представить себе, каково мне было узнать от тебя, что мастер Гилфи все-таки получил письмо. Скажи, почему он так и не выслал мне книги? И что сталось с курьером?
– Я говорил тебе, Десс, что не читал письма, – виновато улыбнулся менестрель. – Но это и вправду было письмо, самое настоящее. Не знаю, как ваш курьер его изготовил, но в руках у мастера Гилфи был настоящий конверт.
– Как же это все любопытно, – Деспона возбужденно поерзала на месте. – Оно было на обычной бумаге?
– Не могу быть уверен, Десс. Я видел его только мельком, один-единственный раз. Мастер поспешил спрятать его от меня, когда я застал его за чтением. Можешь называть меня фантазером, но мне показалось, что бумага была необычной, почти что черной. Однако не исключаю, что мое воображение увидел то, что хотело, а память сгустила краски. Как бы то ни было, мастер не позволил мне прочитать ни строчки. Он лишь целый день ходил хмурый, а потом вызвал меня к себе и усадил за стол в переговорной комнате. Тут-то я и понял, что дело неладно, – он всегда обсуждает плохие новости сидя.
– Чтобы не грохнуться в обморок, – хихикнула Десс.
– Именно, – улыбнулся Бард. – Мастер Гилфи посмотрел на меня серьезными грустными глазами, поправил очки и сказал, что получил от друга очень необычные вести, и что эти вести касались тебя. Он сказал, что ты просила у него что-то, что он уже никак не мог тебе дать, и что он был чудовищно перед тобой виноват… Мне тогда показалось, будто он решил, что кто-то держит тебя в заложниках, Десс. Мы ведь не знали, куда ты запропастилась…
Деспона смущенно потупила взор.
– Я теперь понимаю, что этот Рикардо иногда посылал о тебе весточку… Мастер Гилфи наотрез отказывался делиться со мной источником своих новостей. Только успокаивал меня время от времени, что у тебя все в порядке, и что за тобой присматривает его давний друг. Все время сокрушался о том, как сильно подвел тебя, Десс… Мечтал о твоем возвращении.
Десс спешно вытерла со щеки предательскую слезу.
– То есть книг у него больше нет, – заключила она.
– Насколько я понял, они утеряны, – кивнул Бард. – И, как мне кажется, безвозвратно.
– Или Братья их выкрали, – с чувством предположила Деспона.
– Все может быть, – согласился Бард. – Всякое случается… Но у нас была и другая зацепка.
– Твоя труба и колода карт? – догадалась Деспона. – Совершенно не возьму в толк, как все эти вещи попали к мастеру Гилфи. Сначала книги, а потом и другие артефакты со Шпиля… И это при том, что он имел очень слабое представление о том, что такое Шпиль, и с чем его едят.
– Братья привыкли не задавать лишних вопросов, – слабо улыбнулся Бард. – Он молча принимал эти чудесные вещи и надежно их прятал.
– Он входит в Братство медведя? – ахнула Деспона. – Как такое возможно?
– Входил, – поправил ее Бард.
– Мне казалось, что эта секта не из тех, кто позволяет аннулировать членский билет, – поморщилась Десс.
– Так и есть, – не стал спорить Бард, – однако наш мастер сумел и здесь найти компромисс. Он отошел от активной деятельности в обмен на простую услугу. Они условились, что двери его Академии будут открыты для Братьев круглые сутки, а сам Гилфи без лишних вопросов и возражений будет готов принять на хранение любую вещицу по желанию Братства. У такого положения есть и свои преимущества – некоторые Братья любят поговорить, Десс. Так и получилось, что мастер Гилфи прослышал о Прорицательнице, которая, судя по слухам, лучше других разбиралась в таинственных штуках, что продолжали попадать в руки Братства с завидным постоянством… Поэтому, не имея на руках книг и, соответственно, не будучи в состоянии помочь дорогой Десс напрямую, он попросил меня разыскать эту Знахарку и прояснить назначение вещиц у нее. Видишь ли, он надумал разыскать тебя, Десс. Его знаний не хватало на то, чтобы понять суть хранящихся у него фолиантов, но вот сложить два и два он сумел – труба и колода его очень заинтересовали.
– И как они должны были помочь в моих поисках? Почему не поручить мое спасение Рикардо?
– Я думаю, – пояснил Бард, – мастер Гилфи рассуждал так. Рикардо никогда не сообщал ему о собственном местонахождении – он держал свои координаты в строжайшем секрете. Записка, переданная с его курьером и написанная от твоего имени, могла означать только две вещи: либо с Рикардо случилось неладное, либо он исчерпал все доступные ему ресурсы и не может тебе помочь. Так и родилась простая идея – разыскать тебя самостоятельно. А колода и труба были нашей единственной уликой. Ах, если бы Знахарка подсказала нам, где изготовили эти предметы, мы смогли бы тебя найти. Ведь книг у мастера Гилфи больше не было…
– То есть книг он тебе не показывал? Никогда-никогда?
– Я не лучше его разбираюсь в точных науках, – пожал плечами Бард. – А другим он не доверял. Он очень ответственно относился к своей миссии, Десс, даже когда между ним и Братством уже не осталось никаких чувств. Он ведь тоже по-своему верит в баланс и прочую чепуху… Желание твоего Рикардо заполучить обратно все эти книги – это, судя по всему, глубоко личная история большого стыда.
– Стало быть, – смутилась Десс, – мастер все же передал тебе трубу и колоду, не имея на то никакого права? Бард, у него же будут проблемы!
– Только если кто-то из Братьев решить потребовать их обратно, что крайне маловероятно.
– Но они же забрали книги!
– Не факт, Десс, не факт… Я не знаю, что сталось с книгами. Ничего нельзя исключать.
– Откуда тебе все это известно, менестрель? Про его выход из Братства и про обстоятельства их сделки? Неужто мастер Гилфи сам тебе все рассказал?
– У меня есть свои источники, зануда, – улыбнулся Бард.
– То есть он пригрел на груди гадюку? – Десс улыбнулась в ответ. – Хорошо, тогда еще один вопрос. Почему ты с такой уверенностью решил, что Гончие про меня знают? Ты полагаешь, что курьер угодил к ним в лапы?
– Хм, – замялся Бард. – Гилфи был так уверен, что ты в смертельной опасности! А что еще может угрожать человеку на Шпиле?
– Ну уж нет, – обиделась Десс. – Ты старый лис, Бард! У них ничего на меня нет! Признай, что ты просто обманом выманил меня в этот парк!
– Я просто хотел тебя заинтересовать, – оправдался менестрель.
– Испугав меня до смерти? Бард, я бы и так за тобой пошла! Зачем было меня обманывать?
– Я не обманул, а немного домыслил очевидное, Десс… Давай ты дослушаешь окончание нашей с Анной истории, и потом сама все решишь. Идет?
– Идет, – надулась Десс.
– Только не дуйся! – предостерег ее Бард.
***
Отправив Анну и Руфуса на поиски грота, Бард остался один перед воротами Брандстада. У него было еще несколько минут для того, чтобы проскользнуть внутрь.
Менестрель с удовлетворением отметил, что основной караван не успевал добраться до города до закрытия входа. Стало быть, Тиллиан и компания проведут еще одну ночь в чистом поле, что было во всех отношениях очень кстати. Конечно, в их распоряжении еще оставались многочисленные гостиницы, разбросанные здесь и там на подходах к городу, однако это не отменяло главного – на целую ночь между Бардом и Тиллианом вырастет непреступная крепость. На целую ночь, полную непредсказуемых встреч, приятных бесед и разного рода полезных знакомств.
Бард потер руки в предвкушении продуктивной вылазки.
Он закинул сумку за спину, бережно присоединил к ней футляр с лютней и двинулся навстречу стражникам.
Через четверть часа он уже шагал по одной из самых оживленных улиц, выглядывая гостиницу побогаче.
Как же он скучал по этому городу! Огни струились из окон и разливались по стенам, сверхъестественная белизна которых с наступлением ночи приобрела оттенки расплавленного золота.
Бард восхищенно вдыхал знакомые ароматы и упивался знакомыми звуками.
«А может быть, стоило наоборот подыскать себе пристанище в квартале попроще?» – думал он. Наверняка простой люд знал о Прорицательнице не меньше, чем сильные мира сего.
Бард задумался.
Да, подобный ход мыслей определенно имел право на жизнь. Нужно было начать с дешевой таверны, и только потом плавно мигрировать в более престижные районы. Ведь богатым чаще спалось хуже, а ближе к утру они становились наиболее разговорчивы. Ну а бедность и напряженный труд были лучшим снотворным. Поэтому Бард решил, что шансы найти интересного собеседника из числа простых работяг были наиболее высоки именно в этот час, и теперь ноги сами несли его обратно к стене города.
Гостиницы и таверны бедных кварталов пестрели самыми изобретательными вывесками, но ни одна из них не смогла задержать его взор дольше, чем на мгновение. Бард привык доверять своей интуиции. Он знал, что не пройдет мимо нужной гостиницы, даже если она будет прятаться в самом темном из закоулков.
Например, вот это досточтимое заведение… «Пристанище менестреля»? Бард многозначительно ухмыльнулся. И грубо нарисованная лютня на вывеске – ну разве это был не подарок судьбы? Он натянул на голову капюшон и ступил внутрь.
Бард разочарованно нахмурился. Посетителей было уже совсем мало.
Три человека сидели у стойки, несколько угнетенно-молчаливых компаний ютились по углам и тихонько о чем-то перешептывались. Никто даже не посмотрел в сторону Барда, когда он вошел. Что же, это было очень похоже на Брандстад – каждый занимался своим делом.
Однако Бард по-прежнему был уверен в своей интуиции – общий зал таверны был настораживающе тихим, а значит у менестреля будет работа. А когда после пары баллад благодарные посетители подойдут похлопать его по плечу и с не меньшей благодарностью примут предложение пропустить с ним по стаканчику здешнего крепкого напитка, начнется настоящая деятельность по добыванию информации.
Бард медленно спустил футляр с плеча и откашлялся.
Даже такое малое количество зрителей заставляло его кровь бурлить в радостном предвкушении. Воспоминание о струнах отдавалось в его пальцах сладостной ломотой. Скоро…
– Сыграй мне северную балладу.
Бард был настолько погружен в свои мысли, что не услышал, как за его спиной скрипнула дверь.
Тиллиан не спеша прошествовал внутрь и остановился перед Бардом.
– Ты очень предсказуем, менестрель, – усмехнулся то ли купец, то ли Гончая.
– Ты проследил за мной, – вырвалось у Барда. – Но как?
Тиллиан снова усмехнулся.
– Не стоит оставлять свою лютню где попало.
Бард опустил футляр на пол и резким движением открыл защелки. Лютня была на месте. Он достал инструмент и бережно его осмотрел – ничего.
Тиллиан захохотал.
– Ты не там ищешь, менестрель. Совершенно не там.
Бард снова посмотрел на футляр.
– Верно! – громыхнул Тиллиан.
Бард опустился рядом с футляром на корточки и прощупал руками его подкладку. Он приподнял бархат и провел ладонью под ним.
– Неужели еще не нашел? – забавлялся купец.
Его рука наконец нащупала нечто инородное. Бард подковырнул холодный, гладкий диск из непонятного метала и извлек его наружу. Даже в дрожащем свете дешевых свечей этот странный предмет отливал серебром. Он как будто бы излучал собственное сияние.
– Что это? – брезгливо спросил Бард.
– Это – мой лучший друг, – оскалился Тиллиан. – Небольшое изделие мастеров Конклава, которое я весьма своевременно подложил в твой драгоценный футляр, пока ты, позабыв обо всем на свете, бегал спасать прекрасную незнакомку. Он помог мне тебя обнаружить, мой дорогой менестрель. Конечно, устройство не показало бы такую примерную эффективность, не будь у тебя в душе столько Пустоты. Выследить тебя и подкупить стражей на входе было уже делом техники.
Глаза Барда налились ужасом.
– Ах, не переживай! – улыбка Тиллиана стала совсем нестерпимой. – Бедная Анна не настолько глупа – в ее вагончик такую штуку не подложить. Мне искренне жаль, что у вас хватило прозорливости разделиться. Но ничего, для начала беседы мне хватит и одного из вас, мой несообразительный друг.
Бард с отвращением отбросил диск в сторону. Тиллиан молча пересек комнату и поднял предмет.
– Не стоит разбрасываться такими сокровищами – даже на Шпиле их не так уж и много.
– Что она тебе сделала? Она никому не расскажет о вас, зачем вам ее преследовать? – прошипел на него Бард.
– Это ее собственные слова, или ты выдаешь желаемое за действительное? – Тиллиан неспешно вернулся к тому месту, где стоял Бард, и сунул диск в карман своего камзола.
Посетители по-прежнему не обращали на них внимания. Только хозяин гостиницы на мгновение отвлекся от вытирания стаканов и бросил в их сторону короткий, но озабоченный взгляд.
– Она просто хочет жить, – ненависть сдавила Барду грудь, слова давались с трудом. – Ей и так очень плохо. Почему вы продолжаете ее преследовать?
– Мы? – переспросил Тиллиан. – Здесь только я. Мои коллеги привлекли бы ненужное внимание, менестрель. Доверие Фавра велико, и оно позволяет его Гончим решать вопросы удобными им способами. Что касается Анны… Ты знаешь ее не более дня. Не делай поспешных выводов о ее характере.
– Иные характеры можно прочесть за минуту, – парировал Бард. – Как, например, твой.
– Что же…. Наш общий друг Ханси предупреждал меня о твоей горячности. Ты очень быстро выбрал свою сторону, музыкант. Даже не стал разбираться.
– Наш общий друг?
Бард застыл на мгновение.
– Главное – это баланс, – ухмыльнулся Тиллиан. – В дружбе, на войне, в Братстве… Везде.
Бард не находил слов.
– Я вижу, ты удивлен? – Тиллиан опустился на корточки рядом с Бардом и с показной заботливостью аккуратно, почти трепетно уложил лютню в футляр. – Какой славный урок, правда? Как будто заготовленный самою судьбой. Человек, которому ты доверял столь безраздельно, ведет двойную игру…
Бард нашел в себе силы огрызнуться.
– Я не доверял ему безраздельно…
– Примем эту оговорку, – Тиллиан был так близко, что его тяжелое дыхание обжигало Барду лицо. Менестрель в отвращении поморщился. – Но, держу пари, в сговоре со мною ты его тоже не подозревал? Вечно нейтральный, корректный, загадочный… Скажи, менестрель, тебе ведь наверняка интересно, какую роль уважаемый Брат сыграл в обнаружении дорогой Анны? Смотри! – Тиллиан бережно закрыл футляр и затянул одну из защелок. – Видишь эти пальцы? Толстые, как колбаски, грубые и неловкие. Этим рукам не дано исполнять музыку, – он покачал головой в притворной грусти. – Иное дело – ловкие пальцы наемника…
– Но зачем ему это? – руки Барда впились в футляр.
– Никто не ответит тебе лучше него самого… Ханси! – позвал Тиллиан.
