Kitabı oku: «Непобеждённые. Баллады о Солдатах…», sayfa 5
– Показали мне то место на реке, пострелята! Течение там действительно быстрое, да и занесло поди мою коробочку на дне песком да илом.
– Отец, неужели так и не нашёл свои награды – спросил я, не утерпев.
– Да куда там, не вызывать же из-за такой малости водолазов с района. Засмеют, честное слово засмеют.
– Так может восстановить и получить взамен новые через военкомат?
– Нет, сына, меня ведь на фронте после боя прямо перед строем награждали военначальники большие, а не в колонных залах под музыку… Не знаю, всегда ли комиссары бумаги-то наградные опосля оформляли и в тыл отсылали. Вот так вот, сына…
Не зная, что ему ещё сказать и как поддержать его, я обнял героя-фронтовика: «Держись, батя, всё будет хорошо!»
– Я знаю, сына, я знаю… Храни тебя бог!
– Отец, ты верующий что-ли?
– Все мы, сынка, после войны верующие. Он стесняясь, перекрестил меня. «Храни тебя бог!»
– С праздником, отец!
На том и расстались. Он повернулся и незаметно растворился в весёлой и слегка нетрезвой людской массе. А я радостно понёсся в свой родной Почаинский овраг к любимым дедушке и бабушке на праздничный ужин.
История эта имела неожиданное продолжение через 23 года.
После окончания средней школы и обучения в местном университете, потрудившись на оборонном предприятии, прибыл я на службу в органы внутренних дел, где и задержался до самой пенсии. И в годы лихие, в середине 90-х, пришлось побывать в некоторых гористых районах любимого Отечества с целью «восстановления конституционного строя», за что был награждён орденом. Ну наградили, да и ладно.
На фото: автор с друзьями-однополчанами. Где-то там…1996 год.
Жизнь продолжалась, но почему-то не улучшалась. Учитывая наличие двух детей-подростков и неработающей жены (какому работодателю нужна дама с двумя часто болеющими детьми), с финансами дело было швах… И в один не прекрасный апрельский день 1998 года, подобно герою фильма «Тридцатого уничтожить» Сергею Черкасову, не имевшего средств к существованию и поэтому пытавшегося продать на рынке свои боевые награды, я отправился на местную нумизматическую точку, где лихие дельцы продавали-покупали любые символы эпохи. Приехав на площадь Ленина, где базировались эти злодеи, на тротуаре у парапета, отделяющего набережную реки Оки от проезжей части, трепетно предъявил двум барыгам свой орден «За заслуги перед Отечеством» II степени.
– Где взял орден, командир?
– Так, поносить дали (хотя орденская книжка на моё имя с факсимиле тогдашнего Президента Б.Н. Ельцина осталась дома как память).
– Что от нас хочешь?
– Продаю его. Возьмёте?
Менялы взяли орден, покрутили в руках, посмотрели оборотную сторону, прицениваясь, подбросили на ладони, прищурились и спросили:
– Сколько за него хочешь?
– А сколько дадите?
– 16 рублей.
Для непосвящённых поясню, что с 1 января 1998 года номинал денежных единиц сократился на три порядка, то есть в 1000 раз.
– А что так мало?
– За что больше давать? Это серебро да цветная эмаль. Бери командир, мы сегодня добрые – в следующий раз меньше предложим!
Дельцы дружно заржали. К ограде набережной были приставлены дощечки, обтянутые бархатом, с теснившимися на них раритетными значками, памятными знаками, наградами разных стран и народов. Успокаивая вспыхнувший внутри пожар и пытаясь выровнять дыхание (драться нельзя! нельзя драться! сам сюда припёрся!), я якобы внимательно рассматривал эти блёстки прошлой жизни. Внимание привлекла небольшая железная коробка желтоватого цвета с надписью «40 лет Великого Октября. 1917 – 1957», расписанная лавровыми ветвями и красными знамёнами.
– Можно посмотреть!
– Смотри, командир, не жалко! Можешь даже купить.
По бокам коробки в атаку бежали революционные матросы и солдаты с оружием в руках, крейсер «Аврора» стоял на рейде на фоне современных кораблей, комбайны убирали в полях урожай, а огромные краны возводили странное сооружение – видимо, плотину для гидроэлектростанции. Красота!
– Почём?
– Сорок рублей.
– А что так дорого?
– Так красотища же, командир! Раритет 1957 года. Вообще их выпускали с конфетами или печеньем внутри. Подарочный набор рабочему и крестьянке! А твоя бляшка что – таких сейчас много! – барыги дружно заржали.
– Так будешь брать коробку, командир? Подумай! А я тебе пока историю расскажу, чтобы понял истинную цену товара!
– Что за история?
–А коробка эта, командир, не простая. Со значением!
На ветреной апрельской набережной никого, кроме нас троих, не было. Рассказчик развинтил маленький термос, налил в крышечку дымящегося чая, выпил и продолжил:
– Родители мои из области, с Починковского района. Иногда езжу к ним, проведываю. В прошлом году гостил у них, помогал по хозяйству малость. И подходит ко мне местный охламон, Вовчиком зовут, пьянь редкостная – любитель по праздникам с ножичком в руках за девками гоняться, уму-разуму их учить! От родичей узнал про мои интересы и говорит: «Ты же этот, нимивзат?». Что, говорю, давно по рогам не получал, шушера пузская? «Не, говорит, не так сказал: нумизмат – ты же всякое старьё покупаешь, ну там значки-штучки разные?». «Ну, допустим». «А купи ты у меня ордена-медали новые-хорошие!» Ну, дал ему закурить. Пошли, говорю, твой товар смотреть. Пришли к нему в дом – дом пустой, подслеповатый, валиться начал. Живёт один, ни жены, ни детей. Родители – Шабаевы их фамилия была – умерли давно. И достаёт Вовчик из-за иконы вот эту самую коробку, а в ней – 2 ордена боевых и 4 медали разные, все времён Великой Отечественной. В хорошем состоянии, даже лента на медалях не выгорела.
– Где взял?
– Нашёл!
– Где нашёл?
– Да в реке нашей как-то купался, да ногой на дне нашарил что-то. А лето было жаркое, речка обмелела. Я понырял, да и достал вот это. Дома открыл – и обомлел: там ордена-медальки так аккуратненько лежат. Купишь?
– А не ворованные награды-то?
– Да ты что, ни в коем случае!
Ну и купил у него всё, оптом, вместе с коробкой. За 5 литровых бутылок спирта «Рояль».
– А где награды? – это уже я спрашиваю.
– Все купили. Разлетелись как горячие пирожки! Ну а ты свою медальку-то продавать будешь?
– Нет, дорогой!
– Что так?
– На память оставлю. Родится внук, повешу ему на шапку – пусть зимой с горки катается.
– А не родится внук, тогда что?
– Собаку заведу. Повешу ей на ошейник – будет медалистка.
Прошло время. Собаки у меня нет. А внук есть. Замечательный внук!
Рассказ 4
Шагом марш … на войну
Он стоял в распахнутом, не по фигуре подобранном солдатском бушлате, с растрёпанными по ветру волосами, торчащими из-под впопыхах напяленной форменной шапки, напоминая нелепый памятник, нечаянно оброненный нетрезвыми архитекторами и внезапно торчащий посреди заснеженного пустыря… Стоял не понимая, что происходит вокруг и где он собственно находится. Потерянный вид, отсутствующий взгляд выдавали его внутреннее, по-видимому полуобморочное состояние, близкое к панике. Не в силах что-либо изменить и возможно, гоняющий внутри себя мысли «Ещё не поздно сбежать!» и «Всё пропало!», он был на грани обморока, последним усилием воли удерживая себя от падения в белый снег белым как мел лицом. Звали этого человека Антоном Антоновичем; ещё вчера командовавший сельским районным отделом внутренних дел в тихой провинциальной глуши, тревожимой лишь перезвоном церковных колоколов; а через несколько дней обязанный стать начальником временного отдела внутренних дел одного далёкого и очень непростого района непокорной Чеченской республики и отцом-командиром для нескольких сотен милиционеров на долгих как минимум 180 суток. Он будто выпал из реальности, не слыша слов рядом находящихся советников, не слыша громких команд и комментариев происходящего, доносящихся из громкоговорителей штабного милицейского автобуса.
24 февраля был вторым днём празднования Дня Защитника Отечества или как привычней и родней – Дня Советской Армии и Военно-Морского Флота. Выдающимся умам в областном главке МВД именно в этот день приспичило провести командно-штабные учения для сплачивания гарнизона правоохранителей, убывающих через неделю в рекордную по длительности полугодовую командировку на территорию Северо-Кавказского региона в район проведения контртеррористической операции. На заснеженном пустыре, на недостроенной и поэтому заброшенной автотрассе в лёгкую метель мне как опытному борцу с незаконными вооружёнными формированиями и прочими сепаратистами предстояло показать мастер-класс для впервые отъезжающих на войну тогда ещё милиционеров. И, кстати, также через неделю предстояло стать для них отцом-командиром, но не для всех, а для почти полутысячи лиц рядового и младшего начальствующего состава, предоставив остальные полторы сотни под крыло вышеупомянутого Антона Антоновича. Вот как-то так…
По задумке организаторов учений колонна техники с российскими милиционерами продвигается по территории мятежной республики. Выставив при этом головной разведдозор, группы боевого охранения на флангах и замыкающую движение группу арьергарда. Колонна получилась действительно неплохой – приличная слегка организованная толпа пеших разношёрстных милиционеров-зрителей, собирающихся в командировку и штабной автобус с наблюдателями во главе процессии. Всё остальное – авангард, арьергард, боевое охранение – всё это я и пятеро отобранных мной из общего строя рядовых бойцов, получивших позывные с 1-го по 5-й, выглядевших поприличней и одетых хотя бы одинаково. А толпа жаждала зрелищ и я должен был ей эти зрелища обеспечить. Ну что ж, получайте…
Над заснеженным пустырём трубным голосом Архангела Михаила разносились слова офицера – комментатора учений, многократно усиленные аппаратурой штабного автобуса, вгоняющие наблюдающих в лёгкий ступор и пугающие случайных свидетелей этого зрелища.
– На пути движения колонны обнаружен завал, препятствующий дальнейшему продвижению. Давайте проследим за действиями командира охранения и его подчинённых!
Путники как в театре застыли в немом удивлении, ожидая дальнейшего действа. Роль завала исполняла куча мусора и веток деревьев, украшенная сверху старым ржавым невесть откуда взявшимся кладбищенским памятником.
– Командир, у нас ноги замёрзли, мы курить и сикать хотим! – обратились ко мне мои помощнички – бравые покорители Кавказских гор.
– Так, бойцы-зассанцы, слушай мою команду: один самый терпеливый ко мне, остальным разойтись веером в разные стороны. Морды лица сделать звериные, нижнюю челюсь вперёд, автоматы направить в сторону предполагаемого неприятеля. Ссать быстро и уверенно!
Расставив таким образом пятёрку отважных бойцов вокруг себя, решил осмотреть кучу, изображающую непреодолимый завал, с целью его дальнейшего преодоления. Присев на корточки, чтобы лучше думать, вдруг осознал, что это было лишним: выпитый накануне в честь праздника крепкий алкоголь неожиданно мощной волной накатил и бросил меня в пучину головокружения. Пришлось с умным видом прилечь на снег, с блаженством ткнувшись горящим от выпитого накануне лицом в спасительный снег. А над степью разнеслись слова комментатора из штабного автобуса, многократно усиленные мощными динамиками:
– Командир боевого охранения, обнаружив завал, препятствующий продвижению колонны с личным составом, остановил движение и грамотно организовал круговую оборону, выставив заслоны в местах наиболее вероятного появления противника! Командир лично проводит осмотр завала на случай нахождения противотанковых и противопехотных мин!
– Командир, Вы как? – неожиданно проявил обо мне заботу оставшийся со мной сержант. Оказывается, от снега мне похорошело и я немного уснул.
Посмотрев снизу на этот памятник бесхозяйственности почти трезвыми глазами, понял, что ночная оттепель вморозила архитектурный шедевр в ледовую корку.
– Гони за подмогой, бери автобус и трос – сами не вытащим, вчерашние идиоты-устроители перестарались.
Заботливый юноша-сержант унёсся в снежную даль, сверкая подкованными подошвами.
Лёгкий на подъём Сергей уверенно подогнал штабной автобус, в котором разыскал стальной трос и мы вдвоём таки растащили это безобразное и безбожное заграждение.
Сергей Яковлевич, сержант милиции,
милиционер ППС, в дальнейшем
сотрудник уголовного розыска,
первый заместитель начальника
районного управления внутренних дел,
подполковник полиции
А над снежным полем неслось вдохновенное штабное:
– Опытный командир лично разминировал дорожный завал и оперативно организовал освобождение трассы от вражеского препятствия, избежав потерь среди личного состава!
