Kitabı oku: «Москва литературная. Новейшая московская одиссея», sayfa 11
Указатель адресов (по маршрутам)
Оболенский пер., д. 14 (перекресток Хользунова (бывш. Трубецкого и Оболенского переулков) – гимназия № 9 им. Григория Шелапутина, в которой учился Шолохов.
Колпачный пер., д. 11 – глазная лечебница Снегирева.
Бурденко ул., (бывш. Долгий пер.), д. 20 – дом, в котором М. Шолохов квартировал в период обучения в гимназии и в начале 20-х годов.
Моховая ул., д. 9— Рабфак им. Покровского.
Малая Дмитровка, д. 12 — Государственный институт журналистики (ГИЖ), здесь учился И. Молчанов, друг М. Шолохова
Покровка, д. 9 — Литературная студия при общежитии «Молодой Гвардии», которую Шолохов посещал в 20-х годах.
Леонтьевский пер., д. 18 – редакция газеты «Юношеская правда», в котором напечатан первый из «Донских рассказов», «Родинка».
Кузнецкий мост, д. 9 — редакция журнала «Комсомолия», там напечатан рассказ «Бахчевик».
Воздвиженка, д. 9 — редакция «Журнала крестьянской молодежи», в котором работают друзья М. Шолохова Н. Тришин и В. Кудашев, публикуются рассказы Шолохова; в этом же старомосковском особняке состоялась пресс-конференция в честь присуждения Шолохову Нобелевской премии по литературе.
Воздвиженка, д. 16 — на вечере МАПП А.С. Серафимович представляет Шолохова столичным литераторам.
Тверская ул., д. 1/14 – гостиница «Националь»; в ней произошла первая встреча А.С. Серафимовича и М.А. Шолохова; впоследствии Шолохов, приезжая в Москву, часто останавливался в ней.
Мира проспект (бывш. Первая Мещанская), д. 60 — на этом месте стоял дом, в котором Шолохов снимал квартиру в середине 20-х годов.
Георгиевский пер., д. 2/14 — по этому адресу, в снесенном в 1938 году доме, в квартире № 5 Шолохов получил свою первую жилплощадь в Москве (по прописке). Здесь был задуман «Тихий Дон».
Большая Дмитровка, д. 7/5 (Камергерский пер., д. 5/7) – в этом доме, в квартире № 13 проживал В. Кудашев, здесь проходили первые читки «Тихого Дона» и в течение длительного времени наследники Кудашева хранили рукописи романа.
Кузнецкий мост, д. 7. — издательство «Московский рабочий», впервые выпустившее «Тихий Дон» отдельной книгой; в редакции издательства Шолохов знакомится с Е.Г. Левицкой.
Романов пер., д. 3 — Пятый дом союзов, здесь проживала Е.Г. Левицкая (в конце жизни – на Кутузовском проспекте, д. 26); Шолохов бывал у нее в гостях по обоим адресам.
Тверской бул., д. 25— ИМЛИ РАН им. А.М. Горького; в этом доме М. Шолохов навещал в 30-х годах проживающего здесь с семьей А.П. Платонова.
Малая Никитская, д. 6/2 — мемориальный музей-квартира Максима Горького; Шолохов не раз был зван в этот дом.
Сивцев вражек, д. 33 — по этому адресу находилась последняя московская квартира М.А. Шолохова; об этом напоминает мемориальная доска.
Гоголевский бул., рядом сд. 10— памятник М.А. Шолохову.
Библиография
1. Шолоховская Москва. Новейшая московская одиссея. М.: Экон-Информ, 2009. 48 с. + 4 с. ил.
2. Колодный Л.Е. Как я нашел «Тихий Дон». М: Голос, 2000. 624 с.
3. Кузнецов Ф.Ф. «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа / РАН; Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького. М.: ИМЛИ РАН, 2005. 864 с.
4. Белая Г.А. «Дон-Кихоты» 20-х годов. «Перевал» и судьба его идей. М.: Советский писатель, 1989. 400 с.
5. Голубков М.М. Утраченные альтернативы: Формирование монистической концепции советской литературы. 20—30-е годы. М.: Наследие, 1992. 202 с.
6. Емельянов Б. «Тихий Дон» и его критики». – «Литературный критик», 1940, № 11–12.
7. Ермолаев Г. «Тихий Дон» и политическая цензура. 1928–1991. М.: ИМЛИ РАН, 2005. 255 с.
8. Запевалов В.Н. А. Платонов и М. Шолохов: «Возвращение» и «Судьба человека» // Творчество А.П. Платонова. Исследования и материалы. Книга 2. СПб.: Наука, 2000. С. 125–134.
9. Конюхова Е.С. «Поднятая целина» Михаила Шолохова в контексте произведений о русской деревне 30-х годов (А. Платонов «Котлован», В. Белов «Кануны», Б. Можаев «Мужики и бабы», С. Залыгин «На Иртыше»): дис… канд. филолог, наук. М., 1995. 176 с.
10. Корниенко Н.В. «Сказано русским языком…» Андрей Платонов и Михаил Шолохов. Встречи в русской литературе. М., 2003. 356 с.
11 .Костин Е.А. Эстетика М.А. Шолохова: дис… доктора филолог, наук. Вильнюс, 1989. 321 с.
12. Минакова А. М. Поэтический космос М.А. Шолохова: О мифологизме в эпике М.А. Шолохова. М.: Прометей, 1992. 77 с.
13. Михаил Александрович Шолохов: Биобиблиографический указатель произведений писателя и литературы о жизни и творчестве / Рос. гос. б-ка, Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького РАН; – М.: ИМЛИ РАН, 2005. 960 с.
14. Новое о Михаиле Шолохове: Исследования и материалы / редкол.: Ф.Ф. Кузнецов, В.В. Васильев, Н.В. Корниенко, С.Н. Семанов, А.М. Ушаков. М.: ИМЛИ РАН, 2003. 590 с.
15. Писатель и вождь: Переписка М.А. Шолохова с И.В. Сталиным. 1931–1950 годы: Сборник документов из личного архива И.В. Сталина / сост. Ю.Г. Мурин. М.: Раритет, 1997. 159 с.
16. Проблемы изучения языка и стиля М.А. Шолохова. Ростов н/Д: Рост. гос. пед. ун-т, 2000. 87 с.
17. Семанов С.И. «Тихий Дон» – литература и история. М.: Современник, 1982.240 с.
18. Семанов С.И. Православный Тихий Дон. М.: Наш современник, 1999.142 с.
19. Семенова С.Г. Мир прозы Михаила Шолохова. От поэтики к миропониманию. М., 2005. 352 с.
20. «Тихий Дон» М.А. Шолохова в современном восприятии: Шолоховские чтения. – Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1992. – 174 с.
21. Хьетсо Г., Густаессон С., Бекман Б., Гил С. Кто написал «Тихий Дон»? (Проблема авторства «Тихого Дона») / пер. А.В. Ващенко, Н.С. Ноздриной. М.: Книга, 1989. 186 с.
22. Шолохов М.А. Письма / РАН; Ин-т мировой лит. им. А.М. Горького; Гос. музей-заповедник М.А. Шолохова; под общей ред. А.А. Козловского, Ф.Ф. Кузнецова, А.М. Ушакова, А.М. Шолохова. М.: ИМЛИ РАН, 2003. 480 с.
23. Шолохов М.А. Собрание сочинений. В 8-ми томах. М.: Художественная литература, 1985–1986.
Интернет-ресурсы
1. http: //www. sholohov. dspl. ш/
2. http://feb – web. ru/feb/sholokh/default. asp
3. http://encycl.yandex.ru/
4. http://hronos.km.ru/index.html
5. http://wvmmthenia.rn/sovht/mdex.htrnl
6. http://www.noblit.rn/
«Золотая моя слобода.»: Хамовники в творчестве Юрия Ряшенцева
Сейчас мы начнём путешествие по Хамовникам, бывшей московской окраине, слободе ткачей («хам» по др. – русски «полотно») по следам Ю. Ряшенцева, поэта и старожила этого района, который воспел его в своих стихах.
Пироговские улицы до 1924 года именовались Царицынскими. Топоним был связан с тем, что в этом уголке Москвы в XVI столетии находился двор первой жены российского императора Петра I – царицы Евдокии Федоровны, происходившей из рода Лопухиных. По другой версии – по этой дороге ездили в Новодевичий монастырь русские царицы.
Представим себе, что сейчас 1946–1947 год. Совсем недавно кончилась война. Нищета, разруха. А нам по 15–16 лет, и мы счастливы, что живы, что наступил мир. И пускай голодно, продукты по карточкам, из одежды только перешитое из шинели пальтецо да гимнастёрка с галифе, доставшиеся от старшего брата-фронтовика. Но зато наступила весна или пришло бабье лето, как сейчас. Воскресный день, и мы с дворовой компанией отправляемся гулять.
Ну, айда, слобода, неизвестно куда: может, в город,
А может, и за город.
Воровать – у кого? А читать – невдомёк.
А мечтать – недосуг.
Да и в городе – вечный на нас наговор,
А за городом – попросту заговор:
Жалит жижа лесная сквозь рваный сапог,
Метит в голову сук.
Здесь, в родных проходных, и начало начал, и разгон,
И полёт, и падение.
Здесь и вопли котов, здесь и грабли ментов,
И гитарная сыпь.
А холодная близость столичных дворцов —
Просто фарт дармовой, совпадение
Материнской дороги с державной нуждой
В послецарскую зыбь.
Ну, айда, слобода, неизвестно куда: на Девичку,
А может, – в Хамовники.
Шмыгнет в тихий подъезд пионерский вожак,
Бонна в сквере вздохнёт:
– Продувная шпана, золотая орда, басурманы,
Тевтоны, храмовники!..
* * *
Я хочу описать восприятие мая подростком.
Он не знает ещё, что и май – только месяц в году.
Но движение липы, взмывающей над перекрёстком,
Он уже ощутил, и душе его – невмоготу.
Как сова на мышонка, глядит на беднягу экзамен.
Но, семейной нужде благодарен, встаю из-за книг.
Квартирующий старый писатель, роняющий «Амен!»,
Этой дивной латынью венчает паденье вериг…
Нет, покуда свежо. Но колышутся стёкла вдоль клиник,
А ещё потоньшают стволы, а ещё прилетит
Слаборазвитый ветер и, как невезучий алхимик,
В серебро одуванчиков золото вдруг превратит.
Лёгкий мел на асфальте под красною туфелькой ловкой
Подчеркнёт, что весна – прошлогодней весне не чета.
Не здоровайся с этой раскосой шальной полукровкой —
Фенимором и прерией пахнет её красота.
Фенимором! И ты, поспешающий за клопомором
До закрытья аптеки, – ты полон счастливой тоски,
При которой да сгинет вся мразь бытовая по норам,
Да ползут по просторам лишь майские только жуки!
Странный ветер предчувствий струит этот месяц-предтеча:
Трын-травы с мандрагорой сплели ароматы в один.
Сон со стыдным объятьем, крахмальным мечтам не переча,
Вызревает махровым бутоном средь мартовских льдин.
И в небесной игре, в палисадниках старых домишек,
В махаоне на ставне Погодинской тихой избы
Вдруг сквозит обещаний такой беспощадный излишек
И такая нехватка немедленных жестов судьбы…
Как его оценить: глубина безнадёжная, вздор ли —
Этот ветер, который я пью и в котором тону?..
Кто же знает, что сладкий комок в отгорланившем горле
Лучше слова и музыки явит мне эту весну…
Может быть, именно эти липы имел в виду поэт, липы, растущие возле вьетнамского посольства на Большой Пироговской, 13. Это здание на Большой Царицынской улице было построено в 1892–1894 гг. по проекту главного архитектора Москвы Иллариона Александровича Иванова-Шица в стиле модерн – в неогреческом стиле. Здесь разместился детский приют имени Николая Сергеевича Мазурина. Род купцов Мазуриных славился своей благотворительностью. Отец Николая был владельцем бумагопрядильной мануфактуры в Реутове. Сам он учился и жил в Европе, вернувшись в Москву уже стариком. После смерти Мазурина его гражданская жена, француженка Мария Шарбоно, пожертвовала средства для создания сиротского приюта на Девичьем поле, который получил имя её покойного мужа – Н.С. Мазурина. В приют принимали мальчиков и девочек 5–9 лет вне зависимости от вероисповедания и сословия. В 30-е годы – Дом испанских детей С 1937 года здесь была средняя школа, а с 1950-х – посольство социалистической республики Вьетнам.
…А нынче вдоль вьетнамского посольства
Ползут машины. Хочется понять
Московских лип ведьмаческое свойство —
Влюблять людей и времена менять.
Повеет с веток, и взойдет булыжник
Через асфальт, и мы – в тридцать шестом.
Ещё поют старьёвщик и барышник.
Уже бедой отмечен этот дом.
Уже весёлых листьев перебранка
Не заглушает странных голосов.
Худы и смуглы беглецы от Франко —
Они уже остались без отцов.
Когда, ревнитель Интербатальона,
В испанке с жёлтой кисточкой иду,
Они кричат мне дико: – Эспаньола!..
И кормят тульским пряником в меду.
И сердце пятилетнее разбито
Из-за косынки с жёлтой полосой.
И песенка, по имени Челита,
Меня щекочет жёсткою косой…
Мы проходим через сквер на Девичьем поле к светофору. Вправо уходит Плющиха. До XVIII века она называлась Саввинская, по Саввинскому монастырю, который был разрушен в 1930 году. С XVIII века получила название Плющиха по кабаку Плющева. С этой улицей связаны имена многих выдающихся деятелей культуры. В начале улицы год снимали дом Толстые. Льву Николаевичу было тогда 8 лет. Здесь жили поэт А. Фет, художник И. Суриков, писатель И. Лажечников (их дома не сохранились), философ И. Ильин, провела последние годы Анна Тимирёва – возлюбленная адмирала Колчака. Неподалеку, в 7-м Ростовском переулке, жила Ада Якушева. Сюда провожал её Юрий Визбор, сюда приходили его письма из армии. Ростовские переулки получили своё название по подворью ростовского митрополита.
Существуют разные гипотезы происхождения названия Девичье поле. По одной – царевна Софья, сестра Петра I, подарила эти земли Новодевичьему монастырю. По другой – сам монастырь получил название по уже существовавшему Девичьему полю, на которое приводили самых красивых девушек для отправки в Золотую Орду – это была дань татаро-монголам. Ещё один вариант названия – в древности на этих обширных заливных лугах девицы пасли коров, а по вечерам водили хороводы, устраивали всевозможные игры и, конечно же, пели. В XVIII веке на Девичьем поле начали строить свои загородные владения московские аристократы: Черкасские, Голицыны, Трубецкие.
Девичье поле известно как место проведения массовых народных гуляний. Здесь чествовали икону Смоленской Божией Матери, которая находится в Новодевичьем монастыре. На Девичке построили деревянный театр, в котором в праздники шли бесплатные представления (его закрыли во время эпидемии чумы 1771 года). 16 сентября 1826 года здесь прошли гуляния по случаю коронации императора Николая I. Специально выстроили красивые галереи, накрыли столы с фруктами, медом и пивом, выпечкой, жареным мясом, копчеными окороками и многим другим. Для питья возле столов установили 2 больших и 16 малых фонтанов, из форсунок которых били струи с белым или красным вином. После сигнала о начале трапезы огромная толпа бросилась на штурм столов, и через 15 минут вся еда была сметена подчистую, скамьи и столы разломаны, а галереи сравняли с землей. После этого гуляния на Девичке запретили, проводили лишь солдатские учения и воинские смотры. Народные гуляния возобновились лишь с 1864 года. Здесь широко отмечали Пасху и Масленицу. Когда был построен Клинический городок, гуляния с 1911 года перенесли на Пресню, чтобы не беспокоить больных.
В 1884-м московская Городская дума приняла решение о строительстве на Девичьем поле медицинских клиник и институтов как лечебной базы медицинского факультета Московского университета. Но уже в 1882 году на средства Е.В. Пасхаловой и купчихи В.А. Морозовой были возведены здания акушерского и психиатрического отделений клиник. Клинический городок строился как на средства государства, так и на средства благотворителей. В 1897 году строительство было закончено. В комплекс вошли здания 8 институтов, 12 клиник и 1 амбулатории. В 1931 году на базе медицинского факультета МГУ был создан Первый медицинский институт, чьей лечебной базой и стали клиники Девичьего поля. При клиниках по проекту Александра Мейснера была построена церковь Архангела Михаила, освященная в 1897 году. После революции здесь был читальный зал, спортзал, склады. В 1977-м начался снос церкви, но общественность встала на её защиту. В 90-е началось восстановление церкви, она была освящена в 2002 году. Здесь находилась главная святыня клиник – икона «Богоматерь-Целительница», список с которой можно видеть в церкви.
В начале Девичьего сквера – памятник Л. Толстому, который прожил недалеко отсюда многие годы жизни. Теперь в этом доме музей. Скульптор С.Д. Меркуров, 1972. Памятник Толстому открывает галерею скульптурных портретов под открытым небом, развёрнутую почти до Новодевичьего ансамбля. Это старые и новые памятники выдающимся учёным-медикам, сёстрам милосердия Второй мировой войны. Восьмерым выдающимся врачам – И.М. Сеченову, Н.И. Пирогову, Н.Ф. Филатову, В.Ф. Снегирёву, С.С. Корсакову, Ф.Ф. Эрисману, А.И. Абрикосову, Н.А. Семашко. В романе Ю. Ряшенцева «В Хамовниках и больше нигде» эти памятники по ночам переговариваются. Интересен памятник Н.И. Пирогову (скульптор Шервуд). «В бывшем Фрунзенском районе Пирогов сидит на троне с грустным черепом в руке».
Девичье поле – одно из любимых мест Ю. Ряшенцева. У него есть здесь своя скамеечка, на которой он сочиняет стихи. К 75-летию поэта студенты МПГУ придумали интерактивное действо с мушкетёрами и гвардейцами на Девичке и в заключение исполнили «Пироговские частушки» на стихи Ряшенцева: «Над Девичкой синей птичкой чья-то звёздочка летит…»
Пироговские частушки
Над Девичкой синей птичкой
Чья-то звёздочка летит.
Я б вошёл в любовь с отмычкой —
Жалко, совесть не велит.
Эта совесть – что за повесть?
Сочинил её кретин.
Кабы прок от ней, а то ведь
Почитай что вред один.
Какая грусть, какая грусть,
Какая тьма над над сквериком.
Не мил спокойный – ну и пусть:
Гуляй теперь с истериком.
На Большой на Пироговской
Потемнело ровно в шесть.
Кабы этот взгляд бесовский,
Ангел мой, бы приобресть!
Жалко мая, жалко лета,
Но совсем не жаль зимы.
Ты кого кружишь, планета?
Эти мы – уже не мы.
За што меня, за што меня,
За што меня зашторили?
Где счастья нет в разгаре дня —
Там к вечеру не горе ли?
Клуб завода «Каучук» построен в 1927–1929 годы по проекту архитектора К. Мельникова при участии инженера Г. Карлсена в стиле советского конструктивизма. Памятник архитектуры, кандидат на включение в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. В зрительном зале ДК «Каучук» снимались эпизоды фильма «Берегись автомобиля».
А мы сворачиваем на Погодинскую улицу, названную так в память выдающегося историка М.П.Погодина, чья усадьба находится в конце улицы. На месте поликлиники НИИ онкологии им. Герцена теперь элитный жилой комплекс. А был ещё один памятник модерна – построенное в 1897 году в русском стиле по проекту архитектора А.Е. Вебера живописное здание с шатровым крыльцом и пузатыми колонами. Строилось для Контрольной палаты, после революции в нём был институт педологии и дефектологи, потом 2-й МГУ, затем центр амбулаторной диагностики онкологического института им. П.А. Герцена. В небольшом скверике установлен в 1956 году бюст Н.Ф. Гамалеи (скульпторы С.Я. Ковнер, Н.А. Максимченко), знаменитому биологу, эпидемиологу. В 1908 году В.П. Кащенко, родной брат знаменитого психиатра, устроил на Погодинке Санаторий-школу для дефективных детей – первое в России учреждение такого типа. В учреждение принимались исключительно мальчики школьного возраста – «дети невропаты, истерики, умственно отсталые, испорченные неправильным воспитанием в семье, склонные к бродяжничеству, с другими отклонениями в развитии». Несмотря на довольно высокую цену, школа приобрела большую популярность в Москве. Здесь разрабатывались уникальные методики работы с детьми с отклонениями в развитии и поведении, готовятся кадры для работы с такими детьми. В 1918 году В.П. Кащенко передает свое детище государству, и оно, под именем Дома изучения ребенка, становится одним из опытно-показательных учреждений (ОПУ) Наркомпроса РСФСР. Мечтая сохранить дореволюционное педагогическое наследие, накапливать и пропагандировать опыт московских специальных школ, В.П. Кащенко открывает Музей педологии и педагогики исключительного детства. В 1921 году при Доме изучения ребенка открывается медико-педагогическая клиника, с 1923 года получившая официальный статус Медико-педагогической опытной станции. На базе Дома изучения ребенка В.П.Кащенко организует «шестимесячные курсы по подготовке работников по дефективности» (1918), которые вскоре становятся годичными (1919), а затем и трехгодичными (1920). Инициатива энтузиаста получает одобрение Наркомпроса и поддержку руководства города, благодаря чему в столице открывается Московский Педагогический институт детской дефективности (1920). Осенью 1924 года это небольшое образовательное учреждение вливается в состав педагогического факультета II МГV. На его базе велась подготовка первых дефектологов в России. В 1926 году профессор В.П. Кащенко отстранен от работы и освобожден от всех должностей. По счастью, руководителем Медико-педагогической станции назначается Лев Семенович Выготский, который вскоре создает Лабораторию психологии аномального детства. В 1929 году Наркомпрос РСФСР преобразует действующие службы в единую структуру – Экспериментальный дефектологический институт (ЭДИ). Сейчас это Институт коррекционной педагогики РАО (Погодинская, д. 8). В 1950-е годы в этих зданиях размещалось легендарное общежитие МГПИ. В архиве института до сих пор хранятся списки жильцов, среди которых Виталий Коржиков, Н. Рубцов, памятник которому стоит в главном корпусе МПГУ, и др. Бывал здесь у своих однокашников и Юрий Ряшенцев.
Далее расположен самый большой участок бывших усадеб – это дома 10, 12, 14. В 1808-м ими владели князья Щербатовы. Об этой усадьбе упоминает Лев Толстой в своем романе «Война и мир», в эпизоде с Пьером Безуховым, который остался в Москве, когда ее захватили французы, был ими пойман и обвинен в поджоге. Правда, Толстой допустил историческую неточность, в романе он упоминает, что Безухова привели в дом Щербатовых, где остановился маршал, герцог Экмюльский. На самом деле герцог останавливался в соседнем доме, принадлежавшем в то время фабриканту С.А. Милюкову. В доме князя Дмитрия Щербатова часто гостили его племянники Михаил и Петр Чаадаевы и будущие декабристы Федор Шаховский и Иван Якушкин. Немало испытаний выпало на долю семьи Щербатовых. Сын князя Иван Дмитриевич, был разжалован из капитанов, как сочувствующий солдатам Семеновского полка, восставшим против жестокого обращения полкового командира. После разжалования в солдаты князь был отправлен на Кавказ, где и скончался в 1829 году. Дочь князя, Наталья, пользовалась вниманием у двух декабристов Федора Шаховского и Ивана Якушкин, в итоге вышла за первого замуж. Якушкин очень тяжело пережил это событие. Жизнь Натальи Щербатовой сложилась трагично, сначала арест муж, потом ссылка его на вечное поселение в Туруханск, где он сошел с ума.
В 1835 году усадьбу покупает историк Михаил Петрович Погодин. Сын крепостного крестьянина, закончив Московский университет, он становится видным историком, коллекционером, писателем, издателем журналов «Московский вестник», «Москвитянин». Погодин был знаком со всеми известными русскими историками и литераторами. Еще Михаил Петрович был известен на всю Москву своей скупостью. Истинную щедрость он не считал нужным афишировать. А он помогал бедным, давал деньги начинающим авторам или сам издавал их произведения. Главный дом усадьбы представлял из себя одноэтажное деревянное строение с мезонином. В анфиладе первого этажа располагался кабинет Погодина. В одном из флигелей, расположенных рядом с домом, разместили пансион, который содержал Погодин по примеру других профессоров университета. В пансионе жило и кормилось около десяти учеников. Знаменит Погодинский дом еще и тем, что в нем много раз останавливался и подолгу жил Гоголь. В Москву он приехал впервые в 1832 году и тогда же и познакомился с Погодиным, но первый раз остановился у него лишь в 1839 году. Для Гоголя отводили мезонин. Здесь в 1841 году он устроил прочтение первого том «Мертвых душ» Аксаковым и Погодину, здесь же продолжил работу над поэмой, писал «Портрет», «Тараса Бульбу». В главном здании усадьбы бывали Аксаков, Загоскин, Чаадаев, Баратынский, Вяземский, Щепкин, жил Гоголь, Лермонтов читал «Мцыри», Островский – «Свои люди – сочтёмся». Здесь бывал Л. Толстой и описал этот дом в сцене допроса Пьера маршалом Даву.
В этом доме находилось погодинское «Древлехранилище» – ценнейшая коллекция предметов русской старины: монеты, рукописи, древние грамоты, старопечатные книги, картины, оружие, письма Петра I, автографы Суворова, Державина, Ломоносова. В 1852 году Погодин продал свои сокровища государству, и коллекция перешла в Императорскую публичную библиотеку. В доме на Девичьем поле Погодин прожил до самой смерти в 1875 году. От погодинской усадьбы осталась лишь затейливо украшенная деревянная постройка – «погодинская изба». Она была перестроена в 1856 году на средства богача В.А. Кокорева архитектором Никитиным. Эта изба как сказочный теремок, который уютно и уверенно чувствует себя по соседству со стеклобетонными зданиями клиник. Недавно с Е. Дворцовой шли мимо и заглянули во двор, а там разгуливают утки. Точно как в стихах Ряшенцева о послевоенной слободе!
После кончины Погодина усадьба перешла сначала к его сыну Ивану, а затем к жене сына Анне Петровне, урожденной княжне Оболенской. Она разделила усадьбу на 5 небольших участков, оставив себе один, крайний левый, все остальные распродала. На одном из проданных участков было выстроено здание Сергиевского приюта (№ 10) для неизлечимо больных, на деньги благотворительницей Ляминой. Спроектировал здание приюта С.V. Соловьев (1899–1901). Приютский храм в 1901 г. освятили в память ев. Сергея Радонежского. В советское время в храме расположились институты Наркомздрава, а сейчас в надстроенном здании – НИИ экологии человека и гигиены окружающей среды имени А.Н. Сысина.
На территории погодинской усадьбы в 1959 году выстроили здание (№ 12), которое предназначалось Албании, но та не желала признавать перемен произошедшие в Советском союзе и здание отдали посольству Ирака.
Ну а впереди – Новодевичий монастырь. Он был основан в 1524 году великим князем Василием III в честь Смоленской иконы Божьей Матери «Одигитрия» – главной святыни Смоленска, – в знак благодарности за вызволение этого города из польско-литовского владычества и присоединения его к Московскому княжеству в 1514 году. Новым Девичьим монастырь назвали относительно более древних Зачатьевского женского монастыря, именовавшегося тогда Стародевичьим, и Воскресенского женского монастыря в Московском Кремле. В Новодевичьем монастыре похоронены Денис Давыдов, Антон Чехов, семьи князей Оболенских и Волконских, писатели Лажечников, Писемский, Загоскин, композитор Скрябин, поэт Плещеев, историки Погодин и Соловьев и многие другие известные люди. Новодевичьему монастырю посвящено множество стихов Ю.Ряшенцева: «Скажу, что из-за мартовских прудов бессовестно хорош Новодевичий…», «Поздно очистилось небо – жаль, не осталось уж и сентября… Голубые бойницы – в розовых стенах монастыря…».
Осень
Поздно очистилось небо —
Жаль, не осталось уж и сентября…
Голубые бойницы —
В розовых стенах монастыря.
Русская птица больше молчит,
Ну а если взлетит тяжело —
В небе вдруг и застынет,
Будто душой обожгло крыло…
Солнечно. И непохоже,
Чтобы в прудах созревали снега…
Куда так высоко забралась, птица?
Знать, милому не дорога…
Высота и печаль, как ни глянешь, – рядом.
Так будет, видно, и впредь…
Вот какая осень на Девичьем поле —
Лазурь и медь…
Молодость сгинувшая Любит явиться в такие дни —
Передать тротуару привет от просёлка,
От полузабытой родни…
На месте нынешнего МДМа и станции метро Фрунзенская был воинский плац, там ездили верхом кавалеристы. Ю. Ряшенцев рассказывал: «Мы с ребятами бегали через него в одних трусиках купаться к Андреевскому мосту, где была купальня с 10-метровой вышкой. Вся Москва-река была в купальнях».
Освоена, но не воспета,
Грязна, прекрасна, глубока,
За тёплым камнем парапета —
Как сон подростка, та река.
Состав воды давно опален,
Давно остыл к ней рыболов.
И внятен плеск былых купален
Тому лишь, кто седоголов…
Ю. Ряшенцев вспоминал: «На том месте, где сейчас спорткомплекс “Лужники”, раньше был полуостров, заросший кустами с множеством купален, и был стадиончик, не чета нынешнему, кажется, “Трудовые резервы”».
Студенты МГПИ помогали расчищать, как говорил Б. Вахнюк, грандиозную «лужу», где потом началось строительство стадиона им. Ленина. Работали там, в основном, ребята из нашего общежития на Погодинке, Коржиков с компанией соседей по комнате.
Проходим на улицу Усачёва. С 1915 года на улице Усачева начал функционировать завод «Каучук», для рабочих которого вскоре потребовалось построить жилой поселок. В начале 1920-х годов неподалеку от Новодевичьего монастыря начинается строительство комплекса жилых домов в стиле конструктивизм – Усачёвский рабочий посёлок.
В 40-е годы территория за бывшим Артамоновским троллейбусным парком, ныне, увы, снесённым, от Трубецкой улицы до сквера на площади 10-летия Октября у метро Спортивная была застроена маленькими домишками, сарайчиками. Там ютился бедный люд, много было уголовников. Этот самострой называли Шанхаем, и он пользовался дурной славой. Как Марьина роща до Октябрьской революции, так и усачёвский Шанхай был центром блатной, уголовной жизни. А Ряшенцев учился в 23-й школе, рядом с Усачёвским рынком, за длинным домом, где теперь магазин. (Учился он и в 589 школе, где был факультет технологии и предпринимательства МПГУ). Учились во 2 смену, возвращались домой поздно. И когда шли через Шанхай, обязательно происходили стьггки с местной шпаной. Завтраки уже были съедены, отнимать нечего, и начинались драки.
Та дороженька лихая
Мимо страшного Шанхая,
Мимо стаек воронья,
Мимо шаек пацанья…
«Дорога в школу во время войны»
А вот другая картинка, более мирная. Дворовая компания отправляется гулять, идёт на всю ту же Усачёвку – центр тогдашней жизни Хамовников, через сад Мандельштама, к «деревяшке». Так называли деревянные пивные, маленькие павильончики, где продавались пиво и водка. И где не очень смотрели, сколько тебе лет, чем и пользовались подростки.
* * *
Мы ребята москворецкие —
Гуляем стайкой.
Наши птицы мировецкие:
Ворона с чайкой.
На виске малокозырочка,
Кругла, примята.
Меж зубов есть сбоку дырочка —
Плевать, ребята!..
Дома карточки настенные —
Отцы неживые…
Годы мирные, военные,
Ещё какие?..
В прохорях гуляет пяточка, —
Айда к «деревяшке»
Где там рваная десяточка
В грудном кармашке?
Всем – по кружечке да по баранке,
И мороженице – Филе:
У него и вовсе на «германке»
Трёх отцов убили…
Ю. Ряшенцев признавался, что самой большой его детской мечтой было иметь прохоря – короткие сапожки, в которые с напуском заправляли брюки. Это было высшим шиком у местной шпаны. «У Усачёвского рынка были коновязи и много лошадей. Вся Усачёвка была в навозе», – рассказывал Ряшенцев.
В автобиографическом стихотворении «Ушкуйник» Ю. Ряшенцев запечатлел знаковые приметы своего детства, используя фольклорно-былинную лексику (ушкуйники – вооружённые дружины в Древней Руси, совершавшие набеги на парусно-вёсельных ладьях на Волге и Каме). У Ряшенцева ушкуйники – мальчишечья разбойничья вольница, живущая по своим суровым законам:
Враспрогул баловали ребятушки
В темной темени послеурочной
Вдоль по всей Усачевке по матушке —
По дощатой, барачной, доблочной.
Кем я был в эту пору – не ведаю!
Друг гасконцу и враг ларошельцам,
Что ж гордился бесстыжей победою
Над очкариком или пришельцем?
Проклиная Дантеса с Полетикой,
Над Ахматовой сидя с коптилкой,
Что ж грешил я блатною эстетикой:
Прохорями да малокозыркой?
Уже тогда Ряшенцев любил «Трёх мушкетёров», впрочем, как и всё послевоенное поколение подростков. В кино шёл знаменитый трофейный фильм с песенкой «Вар-вар-вар-вара!», которую распевала вся страна. По радио – телеспектакль «Три мушкетёра» с прекрасной песней на стихи М. Светлова: «Другу на помощь! Вызволить друга из кабалы и тюрьмы шпагой клянёмся, шпагой клянёмся, шпагой клянёмся мы!» Так что песни для фильма «Три мушкетёра», написанные в середине 70-х и принесшие Ряшенцеву всенародную славу, берут начало в сороковых годах.
