Kitabı oku: «Военная контрразведка по Пограничным войскам в Афганистане», sayfa 16

Стихи А. В. Вахницкого

 

20 лет

Карези и Калай-Нау,
Меймене, Чакав, Андхой
Не видали кроме хаки
Наших истинных погон.
И фуражек наших цвета
Не узнали Мазари
И десант наш без беретов
Помнят горы и пески.
Помнят камни Шибергана,
Ташкурган и Талукан,
Помнят скалы баз Дарбанда
И Мармоля без душман.
И Куфабское ущелье,
Политое кровью впрок,
Помнит всех нас поимённо,
Кто подвёл там свой итог.
С рубежа уйдя в глубинку
Сопредельной стороны,
Наш солдат всё вынес стойко,
Защитив покой страны.
От Кайсара до Вияра,
Карабага и Тути —
Всё этапы боевого,
Пограничного пути.
Мы не знаем чем сегодня
Жив Сахиб, Хоун, Рустак
Как живут иль выживают
Артходжа и Чахи-Аб,
Но для нас всех очевидно —
Мы Афгану не враги
Мы оставили там сердце
И кусок своей судьбы
 

Глава 6
Особые отделы КГБ СССР по пограничным отрядам

Начальник особого отдела

Актуальной для достижения требуемых руководством страны и КГБ СССР результатов контрразведывательной работы при выполнении пограничными войсками поставленных боевых задач становилась организационно-управленческая деятельность в подразделениях органов военной контрразведки непосредственно на границе и здесь важнейшая, определяющая и решающая роль принадлежала начальникам особых отделов по пограничным отрядам.

Одним из неприметных тружеников военной контрразведки был подполковник Виктор Александрович Цепков – начальник особого отдела КГБ СССР по Тахта-Базарскому пограничному отряду Среднеазиатского пограничного округа, контролировавшего северные районы афганских провинций Герат и Бадгис. Опытный контрразведчик, он начинал службу в особом отделе по Забайкальскому пограничному округу, обслуживал ОКПП «Наушки», а затем подразделения Даурского пограничного отряда на границе с Китаем. Переведён по службе в Среднюю Азию, занимал должности старшего оперуполномоченного и заместителя начальника особого отдела по пограничному отряду.

Обоснованно по результатам работы был назначен начальником отдела. Уверенно ориентировался в оперативной обстановке, грамотно её оценивал и делал верные выводы, чётко и ёмко ставил задачи оперативному составу, контроль за выполнением указаний совмещал с оказанием практической помощи подчинённым, регулярно работал на всех без исключения объектах оперативного обслуживания, а их было немало: три пограничные комендатуры, пятнадцать погранзастав, ОКПП «Кушка», миномётный дивизион, три роты подвоза и самое главное – шесть мотоманевренных групп на афганской территории: «Карези-Ильяс», «Чакав», «Карабаг», «Калай-Нау», «Кайсар», «Баламургаб».

Цепков В. А. (первый слева), Вахницкий А. В. (первый справа) в Калай-Нау. 1988 г.

Заботливый хозяин, подчинённый ему особый отдел содержал в образцовом порядке – от служебных зданий и автотранспорта до учёта и хранения секретных документов, шифров, оружия и боеприпасов. Невозмутимый, сохранявший монументальное спокойствие в самых критических и, казалось бы, безвыходных ситуациях, он представлял собой подлинный образец выдержки и хладнокровия. А участок, доставшийся В. А. Цепкову, был одним из самых сложных и беспокойных в округе: за 1982–1986 годы из 26 диверсионных акций, направленных против советских пограничников, 18, то есть немногим менее 70 % были проведены на участке Тахта-Базарского погранотряда.

Помимо афганских банд в зоне ответственности Тахта-Базарского пограничного отряда активно действовали иранская спецслужба КСИР, для чего на прилегающей к ирано-афганской границе территории ими было организовано более десяти базовых пунктов по подготовке разведывательно-диверсионных групп, укомплектованных афганскими беженцами. В провинциях Герат и Бадгис эффективно и успешно действовали бандформирования общей численностью более пяти тысяч человек под боевым управлением одного из руководителей «Исламского общества Афганистана», третьего по популярности и влиянию среди её лидеров Исмаил-Хана, известного ещё как «Туран Исмаил» и «Лев Герата», лидера «Шиитской восьмёрки».

В 1986 году особым отделом в окружении загранобъекта «Карези-Ильяс» была обезврежена агентурная группа иранских спецслужб в составе кадровых сотрудников и агентов КСИР, а также арестованы шесть агентов афганских бандформирований. Под руководством и при непосредственном участии В. А. Цепкова осуществлялась объектовая разработка действующего против погранвойск периферийного разведцентра зарубежной спецслужбы, осуществлено проникновение в её агентурную сеть, перехвачены вербовочные подходы к военнослужащим пограничных войск, выявлены и пресечены каналы поставки наркотиков через государственную границу из Афганистана в Туркмению.

В 1990 году за достигнутые конкретные результаты по борьбе с разведывательно-подрывной деятельностью противника и в обеспечении безопасности пограничных войск КГБ СССР указом Президиума Верховного Совета СССР Виктор Александрович Цепков был награждён медалью «За боевые заслуги».

Из воспоминаний И. Н. Петрова:

«В январе 1980 года подразделения пограничных войск КГБ СССР были введены в северные провинции ДРА для прикрытия границы СССР со стороны сопредельного государства, борьбы с бандформированиями, предотвращения проникновения их на советскую территорию. На органы военной контрразведки в пограничных войсках были возложены дополнительные задачи по противодействию разведывательно – подрывной деятельности противника. На южные рубежи страны стягивались дополнительные силы и средства войсковых частей, подразделений и оперативного состава. В их числе к новому месту службы в особый отдел КГБ СССР по 48 Пянджскому пограничному отряду Среднеазиатского погранокруга в середине сентября 1980 года вместе с семьёй прибыл и я.

На первом же служебном совещании начальник Особого отдела после краткого доведения оперативной обстановки поставил оперативному составу конкретные задачи по подготовке обслуживаемых подразделений к предстоящим действиям в боевой обстановке.

Местный житель. г. Имам-Сахиб

Прежде всего речь шла об обеспечении подразделений надёжными оперативными позициями, которые должны быть готовы к самостоятельным действиям в условиях боевой обстановки и при возникновении чрезвычайных ситуаций. Одна из главных задач формулировалась так – ни при каких ситуациях ни один пограничник не должен быть захвачен противником ни в каком виде – ни живым, ни мёртвым. Другими, не менее важными задачами были – добывание информации о противнике в ходе рейдовых операций в афганском прикордоне, выявление и противодействие агентурной разведке с позиций бандформирований, предотвращение совершения противоправных действий военнослужащими, оказание содействия командованию пограничных подразделений в решении боевых задач.

Сотрудники особого отдела Кожемякин П. Ф., Круглик Н.А., Петров И. Н. осматривают трофеи. г. Пяндж. 1982 г.

Сотрудники особого отдела Яремчук Н. М., Лимантов С. Л., Петров И. Н. на учебном пункте погранотряда готовятся изучать прибывшее молодое пополнение. Учебный центр Халкаяр. 1983 г.

Хотелось бы сделать небольшое отступление и рассказать о необыкновенном человеке – начальнике Особого отдела КГБ СССР по Пянджскому пограничному отряду Моргунове Валентине Ивановиче. Это был очень неординарный и харизматичный человек. Его многие боялись, избегали, но подавляющее большинство уважали за его человечность, прямоту, бескомпромиссность по принципиальным вопросам, нежелание обидеть или проявить несправедливость.

Первые месяцы наши взаимоотношения с ним складывались достаточно непросто. Отпечаток накладывали нервозная и нередко неясная оперативная обстановка, широкий диапазон получаемых задач, постоянная текучесть личного состава на обслуживаемых объектах и оперативных работников, отсутствие достаточных знаний и элементарного опыта.

Как то в один из вечером, после эмоционального разговора мы задали друг другу вопрос, почему нас не покидает чувство неудовлетворённости результатами нашей работы, почему мы действуем в состоянии постоянного цейтнота времени, почему мы не управляем обстановкой, а действуем с опозданием, по уже свершившимся фактам. Валентин Иванович собрал оперативный состав и попросил каждого высказаться о том, как он представляет свою работу в обслуживаемых подразделениях, какая помощь нужна, и что он может предложить для реализации стоящих задач сотрудниками.

В результате долгого и не очень приятного обмена мнениями пришли к следующим выводам.

Наши сильные стороны:

1. Несмотря на небольшой стаж работы в органах военной контрразведки мы прибыли из регионов с разной оперативной обстановкой, где имелся определённый положительный опыт организации контрразведывательной работы. С учётом того, что каждый оперработник, обслуживая свой объект, действовал в отрыве от отдела, он имел опыт самостоятельных действий, готов принять ответственное решение.

2. Большинство оперработников окончили пограничные и иные военные училища, имели хороший уровень военной подготовки. Владение стрелковым и групповым оружием, знание топографии, навыки индивидуальной работы с личным составом обслуживаемых подразделений, системный подход в оценке морально-политического и психологического состояния военнослужащих позволяли быть уверенным в нашей способности действовать в сложных условиях боевой обстановки.

3. И самое главное. Мы были молодые, дерзкие, но горячо убеждённые, что нам выпало серьёзное испытание, которое мы пройдем с честью и не опозорим звание офицера.

Наши слабые стороны:

1. Слабое знание противника. Отсутствие чёткого и конкретного понимания, кто противостоит нам, какие устремления и по каким каналам противник пытается проникнуть в нашу среду. В начальный период деятельности основными источниками информации о противнике были ориентировки Особого отдела КСАПО и информация разведотдела по 48 пограничному отряду. Но она носила, как правило, общий характер и не была привязана к конкретным лицам или ситуациям, что позволяло бы её конкретно использовать.

2. Работа по контрразведывательному обеспечению пограничных подразделений не имела системный эшелонированный характер, иногда была хаотичной, недостаточно продуманной, ситуационной, с большим дефицитом времени на её организацию.

3. Отсутствие чёткой координации и предметного взаимодействия с командованием и разведывательными подразделениями по месту, времени, характеру действий войск. В первое время имели место факты, когда пограничные подразделения уходили на боевые операции без оперативных работников и необходимого оперативного сопровождения. Только благодаря вмешательству руководства Особого отдела округа впоследствии эти негативные обстоятельства были устранены.

4. Через пограничный отряд проходило большое количество подразделений из разных частей и округов. Довольно часто после пересечения ими границы в Особый отдел шли шифровки – ориентировки, предписывающие взять под оперативный контроль тех или иных военнослужащих, в поведении или действиях которых имелись признаки подготовки или совершения по прежнему месту службы противоправных действий. Это создавало серьёзные риски того, что в сложных условиях ситуация с этими военнослужащими могла выйти из под контроля, а ответственность полностью ложилась на командиров и оперативный состав.

После такого мозгового штурма Моргуновым В. И. было объявлено решение о существенной перестройке управленческой деятельности Особого отдела по пограничному отряду.

Во-первых, весь оперативный состав и сам начальник отдела взялись за разработку системы контрразведывательных мер, соответствующей реальным условиям оперативной обстановки. Причём, за основу был взят научный подход, рекомендованный профессорами Высшей школы КГБ СССР и Высшими курсами военной контрразведки г. Новосибирска. Были учтены и конкретизированы распоряжения 8 отдела 3 ГУ КГБ СССР, Особого отдела КГБ СССР по КСАПО. Эта работа с учётом постоянных корректировок продолжалась несколько месяцев, в результате получился достаточно полный, а самое главное, рабочий документ, позволяющий при выполнении всех мероприятий, выявить, предотвратить и пресечь деятельность противника.

В ходе проведения чекистских занятий оперативным составом осуществлялось моделирование действий вероятного противника, проигрывались возможные варианты решений оперработником по выявлению устремлений к военнослужащим, предусматривались сценарии дальнейшего развития событий. С учётом ограниченных возможностей, основными источниками научно-практической информации были Сборник КГБ СССР и обзоры 8 отдела 3 ГУ КГБ, которые сотрудники отдела тщательно изучали и докладывали свои предложения по существу начальнику отдела для реализации в практической деятельности. В. И. Моргунов всегда сам следил за всеми новациями в применении форм и методов работы контрразведывательных подразделений. Когда в отделе появлялся сотрудник, только что окончивший или учащийся какого-либо учебного заведения КГБ СССР, он всегда требовал, чтобы были запрошены конспекты и учебная литература, которые потом использовались в ходе профессиональной внешкольной учёбы.

Во-вторых, была кардинально пересмотрена система сбора информации о противнике. Как уже было сказано выше, знаний о нем кроме общих представлений у оперсостава было мало. В первое время после проведения боевых операций информация о противнике выглядела примерно таким образом: «Банда Хабибулло в количестве 8 человек зафиксирована в районе кишлака Янги-кала. На вооружении имеет 5 винтовок БУР, ручные гранаты и мины китайского производства. Устремлений к военнослужащим пограничных войск не зафиксировано». В настоящее время такая информация вызывает улыбку, но в то время это было реальностью, и конечно она не удовлетворяла ни оперативных сотрудников, ни руководство Особого отдела округа.

Сотрудник особого отдела Хрячков Г. А. с офицером разведотдела. 1985 г.

С учётом этого, была выстроена совершенно иная система сбора информации о противнике. На основе анализа и прогнозирования были выделены объекты вероятных устремлений, скорректирована расстановка негласного аппарата. В первую очередь, это касалось лиц, могущих иметь непосредственное соприкосновение с противником – сотрудники разведотделов, переводчики, медики, командиры подразделений, имевшие право официальных контактов с афганцами, отдельные категории офицеров и прапорщиков тыловых подразделений, водителей автоколонн, доставляющих продукты питания, ГСМ и боеприпасы, военнослужащие отдельных расчётов и огневых групп и т. д.

Сотрудниками была разработана система признаков выявления неслужебных контактов военнослужащих с иностранцами и возможных вербовочных подходов на различной основе. Основным методом получения информации был оперативный опрос негласного аппарата и военнослужащих обслуживаемых подразделений.

Все полученные данные анализировались и систематизировались в номенклатурных делах, обобщённая информация докладывалась в Оперативную группу Особого отдела КГБ или в аппарат округа.

В одном из таких мероприятий пришлось участвовать и мне. Изучение афганца велась почти год. Его всесторонним изучением занимались несколько оперативных работников, который каждый в своей части собирал нужную информацию. После ее тщательного анализа, выяснения и устранения всех противоречий, при строжайшей конспирации объект был выведен на советскую территорию, где с ним были отработаны все вопросы, связанные с сотрудничеством с военной контрразведкой. Интересно отметить, что наш друг пошёл на сотрудничество с нами совершенно осознанно, выдержал все испытания, которые предварительно мы для него заготовили, в том числе и опрос с применением технических средств. Он неоднократно заявлял о том, что условия жизни людей в среднеазиатских республиках являются для него примером, и, если ему удастся добиться какой-либо руководящей должности в своей стране, к чему будет стремиться, он сделает все от него зависящее, чтобы простые афганцы жили так же.

В ходе контрразведывательного обеспечения пограничных подразделений сотрудниками отдела выявлялись факты, которые впоследствии мы квалифицировали как подстава бандформированиями своих осведомителей органам военной контрразведки. Так, на объекте Нанабад сотрудником особого отдела выявлен афганец по имени Гульбетдин, который первоначально обратился к нашему военнослужащему с просьбой об оказании медицинской помощи, а затем стал показывать знаки, свидетельствовавшие о готовности к последующим встречам. Оперативный работник, оценив ситуацию, перевёл общение на себя. Совместно с переводчиком, таджиком по национальности, проработали легенду и варианты действий на случай проявления какой-либо активности со стороны афганца. Гульбетдин стал регулярно приходить на объект, интересоваться, не прилетел ли его друг Геннадий, а на вопрос, зачем он ему нужен, всегда отвечал, что тот ему обещал привести что-либо из продуктов.

При анализе ситуации с оперативным работником, начальником особого отдела принято решение о поддержании с афганцем оперативного контакта, при этом предусмотрели вести его изучение по двум направлениям – как возможного оперативного источника или как агента бандформирований.

В ходе проверочных мероприятий выяснили, что иностранец обладает достаточно острым умом, у него развито чувство юмора, он прекрасно помнит содержание предыдущих разговоров, охотно рассказывает о некоторых должностных лицах органов местной власти и царандоя. На вопросы о местных жителях, поддерживающих душманов, называл тех, кто якобы находится в бандах. Однако о месте нахождения банд всегда отвечал неконкретно, заявляя, что точно это ему неизвестно.

Мне приходилось дважды встречаться с Гульбетдином, и каждый раз в отношении него складывалось противоречивое мнение. В ходе общения он вызывал симпатию, и в то же время его поведение не соответствовало типичному поведению жителя Афганистана его возраста. Он не отказывался от угощения и чаепития в пост, по русскому обычаю «за встречу» вместе с оперработником выпил водки, но принять бутылку водки в подарок отказался, заявив, что у него будут неприятности, если это обнаружат другие люди. На прямой вопрос, почему он нарушает традиционные нормы, ответил, что находится на советской территории, поэтому Всевышний его не видит. Анализируя сообщаемую им информацию о бандформированиях, пришли к выводу, что она или трудно проверяема, или запоздала по времени и не может быть использована. В рамках рабочего взаимодействия данные, полученные от Гульбетдина, начальник отдела обсуждал с руководством и оперативными работниками разведотдела. Однако подтверждения они не находили. Все это в совокупности свидетельствовало о том, что этот афганец, не предпринимая активных действий, контролирует ситуацию, ведёт наблюдение за нашим объектом, возможно выявляя признаки подготовки к боевой операции. Впоследствии от источников работников разведотдела была получена информация о том, что Гульбетдин внезапно пропал из Нанабада, контакт с ним был прекращён.

Сотрудники особого отдела Ширшик Г. В. и Ерошенко Л. Ф. при приёме-передаче загранобъекта «Нанабад»

За годы пребывания пограничников в Афганистане только через наш 48 пограничный отряд прошло несколько тысяч военнослужащих и за каждого персонально отвечал командир, замполит и оперативный работник. Безусловно, основным источником информации об оперативной обстановке были наши военнослужащие. Сотрудники отделов военной контрразведки округа были вовлечены в единую систему изучения личного состава. Сейчас, в век различных информационных систем это выглядит примитивно, но благодаря тому, что оперсостав начинал изучение личного состава по призыву с первого дня их пребывания в войсках, практически каждый военнослужащий был хорошо изучен. Совместно с командирами и политработниками оперативные работники знали и могли принять решение практически по каждому военнослужащему, направляемому на загранобъекты. Это позволяло решать самые сложные боевые задачи.

Надо признать, что были так называемые, отказники – те, кто отказывался по различным причинам убывать «за речку». К сожалению, приходилось сталкиваться и с теми, кто вылетал на вертолёте на загранобъект только для того, чтобы отметиться и стать участником боевых действий. Таких за все время афганской войны были единицы. Как говорится, Бог им судья. Но подавляющее большинство советских пограничников беззаветно служили Родине, честно выполнили свой воинский долг. Честь им и слава! И не зря самым страшным и позорным наказанием для военнослужащих за какие-либо проступки, был отвод от участия в боевых операциях и возвращение на советскую территорию.

К началу 1982 года в афганском прикордоне была создана 15 километровая зона безопасности. На Пянджском и Московском направлениях были выставлены загранобъекты Шерхан, Имам-Сахиб, Янгикала, Даштикала, Чахи-Аб, Рустак, Талукан, Нанабад. Сводные боевые отряды, впоследствии преобразованные в десантно-штурмовые маневренные группы, постоянно совершали рейдовые и локальные боевые операции в местах обнаружения бандформирований в целях их уничтожения.

Одним из первых оперработников, положивших начало контрразведывательному обеспечению таких мобильных подразделении в 48 ПОГО с начала 1980 года был старший оперуполномоченный капитан Савватеев С. А. Выпускник Высшей школы КГБ СССР, очень интеллигентный человек, он в составе Сводного боевого отряда, сформированного из военнослужащих различных частей округа, в неимоверно короткие сроки сумел обеспечить решение контрразведывательных задач в боевой обстановке. В силу большого некомплекта в первое время оперативных работников, ему приходилось пересаживаться из вертолёта в вертолёт и лететь с новой боевой группой на выполнение задания. Начальник отдела В. И. Моргунов на взлётном поле в пакете передавал ему необходимую информацию для организации работы, и Станислав Александрович уже в боевых порядках осуществлял установку необходимых лиц, обговаривал с каждым порядок действий в боевой обстановке.

Важным фактором надёжности и боеспособности Особого отдела по пограничному отряду был уровень военной подготовки оперативного состава. Умение стрелять из имеющихся видов индивидуального и группового стрелкового оружия, применять ручные гранаты, скрытно передвигаться на поле боя, маскироваться, чёткое понимание системы управления боевыми подразделениями и группами, использование всех видов связи – это тот необходимый минимум знаний, умений и навыков, которыми должен обладать любой оперативный сотрудник. Понимая это, с первых же месяцев начала афганских событий начальник отдела В. И. Моргунов организовал занятия по боевой подготовке и требовал от оперсостава: «Если хотите жить – учитесь выживать в бою». Занятия и тренировки проводились как в гарнизоне, так и в полевом учебном центре, и всегда Валентин Иванович был в числе первых, показывая личным примером, как и чему надо учиться.

Моргунов В. И. на подготовке стрельбы из РПГ-7. г. Пяндж. 1980 г.

В первые месяцы пребывания в Афганистане было немало дискуссий о месте оперативного работника в боевых порядках – на марше, в пешем порядке в составе подразделения, в небольшой боевой группе. С одной стороны, руководство всегда утверждало, что жизнь каждого оперативного работника ценна, так как работников не так уж и много. С другой стороны – требование всегда быть в курсе развития оперативной обстановки, по возможности управлять ею в боевых порядках, не вмешиваясь в действия командиров, что предполагало нахождение оперработника ближе к гуще событий и фактически рисковать им собственной жизнью, особенно в ходе рейдовых и поисковых операций.

Вынужденная остановка колонны. Все наготове. Окрестности Ходжагара. 1983 г.

Это противоречие лично мне пришлось испытать на второй день моей самой первой боевой операции. Двигаясь в боевых порядках походной головной заставы мотоманевренной группы Восточного пограничного округа в районе населённого пункта Янгикала в бронетранспортёр, в котором я находился, из «зелёнки» был произведён выстрел из ручного гранатомёта. Моментально промелькнуло в голове «Засада», крикнул «К бою» и открыл автоматный огонь. В считанные секунды подразделение ударило по зарослям из всех огневых средств. Зелень заметно поредела, бандиты безнаказанно уйти не смогли. Как выяснилось позднее, когда мы вышли из опасной зоны, граната попала в колесо, расположенное прямо под моим сиденьем, но кумулятивный эффект её не сработал, так как выстрел был произведён с очень близкого расстояния, и она ударила в машину как болванка.

Формы, методы и тактика проведения оперативной работы сотрудниками не могли иметь какого- либо шаблона. Они отличались как по содержанию, так и по времени. Например, при движении на марше в колоннах чаще применялись условные сигналы, передаваемые по радиостанции. Для этого с командирами и негласным аппаратом предварительно обговаривался порядок действий в случае их появления. При этом негласному аппарату всегда ставилась задача на самостоятельные действия по фиксации, а, самое главное, на предотвращение возможных чрезвычайных ситуаций.

Подготовка к боевой операции. Имам-Сахиб. 1986 г. Слева – Петров И. Н.

В стационарных условиях загранобъекта, когда все военнослужащие распределены по боевым расчётам, подчинены строгому распорядку дня, чаще применялись журналы наблюдения, если речь шла о сборе информации о лицах и фактах внешней среды, или индивидуальные беседы и опросы пограничников, закладки в тайниках или общение посредством передачи письменных сообщений от оперработника к источнику и наоборот. При наличии условий в процессе подготовки особо сложных мероприятий, отдельные источники под благовидным предлогом выводились на советскую территорию, где с ними совместно с руководством Особого отдела проводилось более предметное обучение, инструктажи и просто неформальное общение.

Афганская война была серьёзной школой для командного и оперативного состава. Учились воевать все и рядовые, и офицеры, и генералы. Не обходилось и без провалов в управлении войсками и подразделениями, появления небоевых и боевых потерь. Как всегда бывает на войне, горький опыт приходил через разочарование, непонимание, жертвы.

На этой войне мы потеряли немало боевых товарищей, да и совсем незнакомых нам людей. Шоком для меня стало известие о гибели однокашника по Высшим курсам военной контрразведки Григорьева Сергея Владимировича. За время совместной учёбы в одной группе мы хорошо узнали друг друга. Сергей всегда отличался какой-то особой целеустремлённостью, прямотой, честностью по отношению к своим действиям и поступкам, готовностью взять на себя любую ответственность. В ходе расспросов сослуживцев об обстоятельствах его гибели, я узнал, что подразделение, в боевых порядках которого он находился, выдвигалось по горному ущелью без боевого охранения для решения боевой задачи и попало в засаду под шквальный огонь бандитов. Заменив убитого пулемётчика, Сергей, будучи смертельно раненым, до последнего дыхания прикрывал огнём товарищей, давая возможность им укрыться и отойти. После этих событий некоторые «мудрые» сослуживцы говорили, что оперработник не должен был брать в руки пулемёт и тем самым вызывать огонь противника на себя. Но я всегда мысленно рисую картину произошедшего и понимаю, что других действий от него можно было и не ожидать. Он поступил как настоящий человек и офицер.

Необходимо отметить, что наряду с военнослужащими все «прелести» жизни в боевой обстановке испытывали и члены их семей.

В истории афганской войны был факт ракетного обстрела советской территории из неуправляемых реактивных снарядов, выпущенных бандитами по г. Пяндж. Это произошло 8 марта 1987 года, когда военнослужащие Пянджского гарнизона и члены их семей были на торжественных мероприятиях, посвящённых празднованию Международного женского дня. На этих торжествах, как правило, жены военнослужащих были с детьми. Там же была и моя жена с дочерями Светланой – девяти лет и Машей, которой было четыре с половиной года.

Внезапно темноту ночного неба с характерным свистом стали рассекать реактивные снаряды, выпущенные моджахедами с близлежащих к границе островов реки Пяндж. Снаряды пролетали буквально над крышами домов офицерского состава, складов ГСМ, вооружением, парком боевой техники, однако разрывались за пределами войсковой части и вреда не принесли. В считанные минуты по команде майора Маркова Б. И., командира десантно-штурмовой маневренной группы 48 ПОГО, дежурными подразделениями был открыт массированный пулемётный и миномётный огонь по району нахождения бандитов. Огневой налёт противника был подавлен.

Одновременно с этим произошёл и курьёзный случай. Буквально за несколько секунд до этих событий от контрольно-пропускного пункта гарнизона в воздух взвилась сигнальная ракета красного огня. Наряд сообщил об этом оперработнику, и мне пришлось бегом выдвинуться к месту пуска ракеты. В двадцати метрах от КПП стоял военнослужащий и при моем приближении начал клясться, что он не хотел подавать никаких сигналов бандитам. Пуском сигнальной ракеты он хотел отметить день рождения жены, что нашло своё подтверждение, эти два события были лишь случайным совпадением.

Как выяснилось позднее, несколько снарядов разорвалось на территории районной больницы и жилых домов города, пострадали гражданские люди. А причиной того, что военные объекты остались в неприкосновенности, стало то, что прекрасно зная их расположение, бандиты не смогли навести на прямую наводку переносные ракетные установки из-за густой растительности со стороны пограничной реки, прикрывавшей наш гарнизон. Снаряды летели выше кроны деревьев. Утром следующего дня была проведена операция «Возмездие». Впредь боевики не рисковали обстреливать советскую территорию.

За годы присутствия советских войск в Афганистане менялось отношение к нам и местных жителей. В первое время после ввода частей и подразделений Советской Армии и Пограничных войск население в большей части относилось к нам настороженно. К сожалению, повод для этого иногда давали мы сами. В первые дни пребывания на сопредельной территории некоторые командиры и политработники, не имея чёткого понимания стратегических целей и задач, в разъяснительной работе с нашими военнослужащими и руководителями местных органов власти пытались довести, что основная миссия наших войск – оказание помощи афганскому народу «строить социализм», иногда путаясь в понятиях социализм и демократия. Это вносило сумятицу в понимание, как «огнём и мечом» можно было построить социализм, когда страна находилась в стадии исламского феодализма. Конечно, впоследствии это было скорректировано, и торжество социализма мы не провозглашали. Постепенно менялось представление о войне и у афганских жителей. Если в первые годы кто-то из-за страха, кто-то из-за убеждений считал своим долгом обмануть «шурави», не дать информацию о дислокации бандформирований, их составе, вооружении, направить по ложному следу или заминированному маршруту, то по прошествии времени, а, самое главное, реальных позитивных мер командования пограничных подразделений по обеспечению безопасности и нормального функционирования органов местной власти, правопорядка и жизнедеятельности, отношение местных жителей к присутствию наших подразделений изменилось на противоположное.