Kitabı oku: «Четвёртое крыло для бабочки», sayfa 16
Свет луны бил в окно, заставлял бесконечно ворочаться. Мигрень усилилась. Вдобавок вместо какого-либо решения в голову лезли навязчивые образы, в которых угадывался лежащий рядом Ярослав. Рядом, но не близко. Стоит протянуть руку – и вот он, можно коснуться тела. Только его мысли и душа далеко, до них не достать. Хоть физически, хоть ментально.
«Я реагирую, словно оборотень, – недовольно подумала Майя, переворачивая подушку прохладной стороной вверх. – Осталось завыть только. Впрочем, я и завою, если не сделаю что-нибудь».
– Яр? – тихонько позвала она.
Ярослав вопросительно замычал.
– Не спишь?
– Сплю.
Майя подвинулась к нему вплотную. Прижалась к спине щекой, обхватила торс. От тела охотника исходил жар, шея блестела от пота.
– Ты не заболел?
– Нет.
Яр мягко убрал с себя руки Майи и повернулся:
– Ты-то чего не спишь?
– Не знаю. Не могу.
Майя заглянула ему в глаза. В темноте было не разобрать, что они излучают, но то, как сбилось дыхание Яра, говорило об одном: он соврал, что спал. Проведя рукой по непривычно гладкому лицу, Майя коснулась кончиками пальцев губ. Без ложной скромности призналась себе: если не решится сейчас, может жалеть всю оставшуюся жизнь. А если решится, то никогда не забудет об этой ночи, перевернувшей в душе всё вверх дном. Поняла и то, что как не старалась отрицать, всё равно влюбилась. Впервые за много лет.
Не выдержав пытки, досчитала до трёх, потянулась и поцеловала охотника. Как обещала сделать при встрече. Яр на мгновение замешкался, но ответил. Поцелуй вышел неловким, вызвав лёгкое недовольство из-за удара о зубы, но почти сразу перерос в глубокий, отчаянный. Такой, о котором Майя и мечтала, представляя себе в минуты фантазий. По телу прошла вибрирующая волна, а в ушах зашумело. Майя почувствовала, как тяжело и рвано Ярослав задышал. Ей и самой не хватало воздуха, но вовсе не из-за затянувшегося поцелуя. Яр перестал сдерживаться: прижал к себе девушку, навалился всем телом, вдавил в скрипнувшую от старости кровать. Рукой добрался до низа майки, скользнул под неё, мягко обхватил ладонью грудь. Оторвавшись от губ, опустился ниже, к шее, коснулся её языком. Майя выдохнула, закрывая глаза, и запустила руку в ещё влажные после душа волосы охотника. Прижалась крепче, обхватив ногами. Почувствовала, как сильно возбуждён охотник. Не в силах больше терпеть, Майя нашарила пряжку ремня и расстегнула.
Но внезапно Яр зарычал, прерывая ласку, и отодвинулся, чем вызвал недоумение. Майя растерянно заморгала, не понимая, что послужило причиной такой резкой перемены в настроении. Яр казался… виноватым. И рассерженным.
– Я… Я что-то не то сделала?
– Майя, чёрт возьми, ты ещё извинись! – выругался Яр, и Майя покраснела. – Нет. Не в тебе дело. Я просто… не могу.
– Или не хочешь? – выдавила она из себя, чувствуя, как щёки пылают. Первым порывом было желание немедленно уйти, спрятаться в ванной, на всю мощность включить ледяной душ, нырнуть в него. И никогда не выныривать.
– Хочу. Глупо отрицать. Но сейчас не время. Ты уязвима, расстроена. Воспользоваться этим легко. Но я не буду.
– Минуту назад ты был не против.
– Я дал волю эмоциям, – жёстко отрезал Ярослав, вставая с кровати, и натянул кофту. – Но они плохие помощники. Засыпай. Утром много дел.
– А… ты?
– Пойду покурю.
– Пойдёшь? – горько переспросила Майя. – Или побежишь? Как принято скрываться от проблем, напомни, пожалуйста?
Ярослав враз поменялся в лице и отчеканил, выделяя каждое слово:
– Напомнить? Что ж, ты сама попросила. Зависит от того, кто с проблемами сталкивается. Я, к примеру, начну их решать. Самостоятельно. А что сделаешь ты? Как обычно: поплачешь, покричишь, посетуешь, как нечестно с тобой обошлась Матерь-Природа, спрячешься за спинами других и будешь ждать, пока кто-нибудь что-нибудь придумает. Кто угодно: свора, я, София, этот Эмиль. Даже Денис, которому пришлось драться из-за тебя с собственным другом. Ведь всем есть дело до твоих бед. Каждому нужно защитить маленькую девочку Майю, слабую, несчастную и потерянную. Девочку, не умеющую даже благодарить тех, кто рискует жизнью, защищая её.
Яр вышел из номера, напоследок хлопнув дверью, оставив Майю наедине с непониманием. Она попыталась отдышаться и привести мысли в порядок, но рвущаяся из груди обида заполнила целиком. Несправедливость обвинений удушливым облаком окутала сознание. Хотелось свернуться калачиком, вдоволь наплакаться и уснуть. Забыть жестокие слова, режущие душу на части. Но ничего из перечисленного не получалось.
Лёжа на спине, Майя буравила взглядом потолок. Ещё десять минут назад она чувствовала себя легко и свободно, позволяя сердцу поверить в счастье. А сейчас в ушах звучал пренебрежительный, хлёсткий голос, повторяющий одно и то же: «девочка, не умеющая благодарить», «девочка, ради которой рискуют жизнью другие».
«Он прав, – призналась себе Майя. – Все решают мои проблемы, потому что я произвожу впечатление слабой и несчастной. Им просто не позволяет воспитание оставить меня. Или личностные качества… Неважно. Главное – это действительно так. Я и раньше подмечала, что другие страдают, но всё равно больше жалела себя. Но если честно: заслуживаю ли я доброго отношения? Ведь принимала как должное их помощь, хоть и пыталась порой играть в самоотверженную мученицу. Все молчат об этом, боясь обидеть. Жалеют. Думают, я не справлюсь. Запаникую. Но Яр уже ничего не боится. И потому единственный, кто повёл себя честно. Жестоко, но честно. И я больше не могу закрывать на всё это глаза. Нужно принять, наконец, что дар – это только моя забота. Мне с ней и справляться».
Решительно встав с кровати, Майя прислушалась, не возвращается ли Ярослав, и залезла в его рюкзак. Карта лежала в боковом кармашке. Развернув её и подставив под лунный свет, Майя прищурилась. Отмеченное карандашом место и окрестности вокруг оказались смутно знакомы. На западе, за чертой города, не особо далеко от дома Ярослава.
«Ну, конечно. И от Яра, и от Ины ведь слышала, что прислужники «Сердца» довольно быстро добирались до семьи Аверских. Жили бы в противоположенных концах – из-за вечных пробок в городе приезжали бы лишь на следующий день».
Майя огляделась. Ручка обнаружилась на комоде, там же лежала визитка отеля. Девушка схватила их и быстро перерисовала ключевые элементы с карты. Затем убрала всё обратно, легла на кровать и притворилась спящей. Вовремя: не прошло и минуты, как вернулся Ярослав. Тихо пройдя по комнате, он разместился в кресле.
Майя закусила губу: видимо, даже просто лежать рядом Яру стало в тягость. Винил ли он себя за несдержанность или злился на Майю – разницы не было. Оставался неутешительный факт: всего на секунду став ближе, Яр, подобно маятнику, оттолкнулся и разорвал расстояние между ними настолько далеко, насколько хватило сил. Это и ранило до желания заскулить, и придало небывалых сил.
Дождавшись, когда охотник заснёт, Майя бесшумно натянула одежду и вышла из номера, кинув прощальный взгляд на Ярослава. На секунду ей показалось, что Яр проснулся и смотрит вслед, и Майя напряглась, готовясь к спору. Но в следующее мгновение раздался всхрап, и девушка выдохнула с облегчением.
Майя всего лишь на время уходила, чтобы помочь самой себе разобраться, но обострившаяся интуиция подсказывала: она покидает не номер, не отель, не город. Она покидает Яра. И хуже прощаний могут быть лишь молчаливые обещания вернуться. Особенно если их никто и не ждёт.
***
Как добраться до дома охотника Майя помнила, но намеренно решила обойти, чтобы не увидеть то, что осталось от некогда симпатичной постройки. От мысли, что там ещё лежат останки псов, её затошнило. Ущипнув себя за руку, Майя с блаженством приняла боль – та помогла очистить разум.
Судя по карте, от дороги стоило идти прямо пару километров, а затем перед рекой свернуть направо и двигаться вверх по течению. Отмеченная пещера начиналась у маленького водопада.
Скользя по подмороженному месиву из снега и грязи, Майя решительно направилась в лес. Деревья шептали ей, напевали что-то тревожное, просили остановиться. Девушка усилием воли заставила себя игнорировать их голоса.
Ноги гудели, лёгкие горели от быстрой ходьбы, в боку кололо, но Майя не останавливалась. До нужного места оставалось недолго – впереди шелестела проснувшаяся от зимней спячки река. Сверившись с записями, Майя притормозила. Стоило вести себя тихо, слившись с окружающей средой. Неизвестно, не отправился ли какой кордтерр прогуляться по лесу в темноте ночи вопреки своей ненависти ко всему живому. Попасться ему, находясь так близко к заветной цели, не хотелось.
Но от предчувствия засосало под ложечкой, и Майя поняла: здесь лес был безмолвным. Деревья замерли, и даже ветер, казалось, не играл с кронами. В тишине раздавалась лишь лёгкая поступь шагов. И она принадлежала не Майе.
Майя успела призвать иглы, попутно удивившись, что сейчас они послушно откликнулись, когда один из кордтерров бросился на неё сбоку. Мужчина закричал от боли. Ладонь его оказалась насаждена на иглы, как на шампур. Майя вывернулась из захвата и мстительно дёрнула руку на себя. Кровь брызнула во все стороны, заливая снег. На помощь кордтерру уже спешил ещё один – коренастый, крепкий, с почти белыми волосами.
Блеснуло лезвие мэн-гоша, но Майя была спокойна – его длины не хватит, чтобы достать до тела. Только белобрысый кордтерр и не целился в неё. Он с силой полоснул вдоль, стараясь зацепить как можно больше игл. Со второй попытки ему удалось – лезвие срезало часть. Майя едва не ослепла от боли. Секунда – и иглы исчезли. Не втянулись в кожу, как обычно, а словно растаяли в воздухе, тонкой призрачной нитью втягиваясь в кончик лезвия.
«Это не выдумка! Мэн-гош и правда забирает дары! – ахнула Майя, оставаясь безоружной, и тут же припомнила слова Яра: – Только вот горстки пепла от меня не осталось. Не знал? Или специально пугал?..».
В тот же момент под колени ударили, заставив упасть в грязь, а на голову грубо натянули мешок. Майя лягалась, вертелась, стараясь вырваться, но кордтерры оказались сильнее. Они волокли её по земле, с двух сторон подхватив за локти.
Майя снова попыталась выкрутиться, но один из мужчин с силой пнул её по рёбрам, и она чуть не задохнулась от боли. Вросшие в кожу лозы горели, словно пытались прорваться наружу. Колени саднили из-за многочисленных ударов об землю.
Сколько её тащили, она не знала, но по ощущением – долго. Короткая остановка для того, чтобы связать руки за спиной, и начался очередной виток пытки дорогой. Кордтерры петляли, кое-где протискивались, толкая Майю перед собой.
Стало теплее и светлее – под ногами почувствовалась каменная поверхность.
«Ну, я хотела попасть в пещеры… Жаль получилось не так, как планировала», – подумала Майя, пытаясь сохранить остатки самообладания.
Внезапно кордтерры остановились.
Мешок не сняли, и он швом зацепился за волосы, чуть не вырвав прядь. Майя вскрикнула, но тут же заставила себя замолчать: нельзя было давать ни единого повода кордтеррам для насмешки, или того хуже, – уверенности, что они её загнали в угол. Хотя именно это и произошло. По крайней мере, физически.
Верёвка на запястьях ослабла, раздались металлический щелчок и скрип петель, и тут же последовал жёсткий тычок в спину. Майя потеряла равновесие и упала на холодный каменный пол. В колено впилось что-то твёрдое и острое, разодрав джинсы и кожу под ними.
Кордтерры зашептались между собой. Один протяжно стонал – видимо тот, что поранился об иглы. Второй, судя по тону, ругался. И ни один из них не говорил на амуше.
Очередной щелчок – несомненно, закрывающегося замка. Звук шагов стал отдаляться, гулким эхом отзываясь от стен, и через пару минут стих окончательно.
Майя заставила себя полежать ещё немного, чтобы восстановить дыхание. Медленно ощупав затылок, она развязала шнурок и стянула мешок с головы.
Взору открылась небольшая пещера, с покрытыми мхом и плесенью стенами и ржавой решёткой, загораживающей выход. В ней было довольно темно – лишь у двери начиналась полоска света, – а вот снаружи, за решёткой, тянулся извилистый коридор, в котором мигали лампочки.
«Тут есть электричество? И свет… Зачем? Кордтеррам же он без надобности, они слепые! Вряд ли это забота об узниках».
Майя решительно встала. Колено пульсировало. Дверь решётки оказалась заперта на замок, как Майя и думала.
Обойдя свою тюрьму по периметру, девушка ощупала склизкие стены в поисках шатающегося камня, но тщетно. Темница оказалась на зависть неприступной.
Сбоку что-то подозрительно зашумело. Майя дёрнулась от испуга, поворачиваясь на звук, и поняла – за соседней стеной кто-то находился. Вероятно, там располагалась ещё одна камера.
Девушка прижалась к решётке лицом. Угол обзора охватывал лишь небольшой участок пола соседнего помещения.
– Эй, кто здесь? – Майя прищурилась, пытаясь разглядеть силуэт.
Раздалось мычание, и что-то небольшое задёргалось, будто пытаясь подползти ближе.
Майя взвизгнула, отпрыгивая. Разбитое колено с готовностью отозвалось очередной вспышкой боли, заставляя замереть. Но любопытство пересилило. Убеждая себя, что бояться нечего – решётка на даст как выйти, так и зайти, Майя снова вернулась к двери и с опаской заглянула к соседу по несчастью. На грязном продавленном матрасе, силясь повернуться на бок при помощи обрубков вместо рук, лежал высохший мужчина. Глаза у него, как и у всех кордтерров, оказались прошиты кетгутом.
– Боже мой… – Майя зажала рот рукой. – Что они творят… Изверги… Подожди, сейчас… Ай, чёрт! Ты же не понимаешь меня, да?
Мужчина снова дёрнулся.
Майя заметалась по пещере. От ужаса перехватило дыхание. Что за монстры здесь обитают? Так искалечить человека, чью жизнь они обязаны ценить? Майе нестерпимо захотелось увидеть Орта и вцепиться ему в лицо. Драть ногтями до тех пор, пока вместо кожи не появятся сплетения мышц.
А ещё сильнее захотелось помочь нечастному человеку, лишённому возможности видеть и двигаться. Но как? Только если…
Майя схватила фигурку бабочки, висящую на шее. Яр сказал, что придёт время – и она пригодится. Время пришло.
Выудив куколку перламутровки, Майя без сожаления сжала её. По пальцам потекла зеленоватая жидкость, и в тот же момент тело стало лёгким, податливым.
– Ты… Ты меня слышишь? Не бойся, ладно? – попросила Майя, присаживаясь на корточки, и протянула руку к соседней решётке. – Мне нужно тебя коснуться, и тогда мы поговорим. Сможешь помочь?
Мужчина задрал обрубок вверх. Перебарывая брезгливость, Майя дотронулась до ледяной кожи, и тут же нырнула в накрывшую с головой волну.
Майя находилась в огромном помещении, наполненном ни то дымом, ни то тёмно-серебристым туманом. Повернув голову, она не смогла обнаружить ни единой поверхности: ни потолка, ни стен, ни пола. Казалось, что она вовсе зависла в воздухе, но ноги стояли ровно, будто упираясь во что-то. Напротив, на уровне пояса, скрестив по-турецки ноги, сидел мальчик.
Веки ещё не были сшиты, и ореховые глаза задорно блестели. Тело выглядело крепким, подтянутым, сильным. Короткие тёмные волосы непослушно топорщились.
– Почему ты… – Майя запнулась, с удивлением разглядывая его. – Почему ты такой… юный? Прости, что спрашиваю. Просто там… Ну, там, снаружи… Ты другой.
Мальчик по-доброму улыбнулся:
– Я выгляжу так, как запомнил себя, когда видел в последний раз.
Голос у него был с лёгкой хрипотцой – вот-вот должен сломаться.
«Лет пятнадцать-шестнадцать, – отметила Майя. – Он помнит себя только подростком».
Она осмотрелась.
– Здесь так странно… Мы же в твоём сознании, верно?
– Ага.
– Но оно пустое… Почему?
Мальчик пожал плечами:
– От него мало что осталось за время моего существования. Стёрлось. Наверное, раньше было по-другому. Но я уже не помню.
– Мне жаль, что тебе пришлось пройти через такое… «Сердцу земли» никогда не расплатиться за свои зверства. Хотя звери, в отличие от них, более человечны. Забавно звучит, да? И от того, как поменялись понятия, становится ещё страшнее.
– Это не кордтерры, – просто ответил мальчик. – Для них люди – бесценный ресурс и великое благо, дарованное Матерью-Природой. Это сделал я сам, когда понял, что не хочу быть у них в служении.
– Сделал что?
– Всё. – Он обвёл рукой пространство вокруг себя. – Калека никак не может навредить другим. Сначала я отрезал язык, потом – ноги. И одну руку. Хотел и вторую, но не сумел – пришлось им самим доделать, чтобы заражение не началось. Кордтерры доложили Орту. А он приказал меня здесь запереть.
Он говорил спокойно, констатируя факты. Как окончательно смирившийся с судьбой человек.
– Зачем? – Майя не верила своим ушам. – Чтобы помучить? Ему показалось, что страданий слишком мало?
– Нет. Чтобы я не смог себя убить.
Они помолчали. Майя попыталась сделать несколько шагов в сторону ребёнка. Тот с интересом смотрел на её попытки, но не вмешивался. Лишь с улыбкой признался:
– Я так рад, что могу говорить с кем-то обычным. Мне тоскливо иногда. И умереть не получается. Остаётся ждать, а я очень устал. Вдруг твой приход означает, что конец уже близко?
– Обычным… – Майя нервно усмехнулась. – Вряд ли кордтерры закрыли бы здесь обычного, верно?
Мальчик немного подумал, а затем согласно кивнул:
– Значит, ты тоже им нужна для чего-то. Это плохо. Как тебя зовут?
– Майя. А тебя?
– Влад.
Воздух в лёгких закончился. Майя зашаталась под гнётом осознания, отказываясь верить в совпадение. Если бы не невесомость – то непременно упала бы.
– Влад? То есть… Ты – Владислав?
– Ну да, – весело откликнулся мальчик. – Влад – это коротко. Мама называла меня Владиком, но мне не нравилось. По-девчачьи звучало.
Эфемерный замок на двери очередной тайны рассыпался на части. Майя нашла в себе силы улыбнуться, панически пытаясь найти подходящие для дальнейшего разговора слова. Перед ней сидел не просто мальчик, запертый кордтеррами в темнице так давно, что в реальности успел превратиться в мужчину. Это был пропавший брат Ярослава.
Глава 13. Карты на стол
– Ты Влад… Владислав. Брат Ярослава!
– Ты знаешь Ярика? – Влад восторженно заулыбался, и тело его словно подсветилось изнутри. – Ого! С ним всё в порядке, да?
– Да. – Майя подавила желание вынырнуть из сознания мальчика. – Да, вполне.
– Я так рад! Я постоянно думал о нём, мечтал, что увижу… Потом понял, конечно, – не получится. Даже если встречу, всё равно ведь не узнаю, даже по голосу. Он же вырос. Но я всегда надеялся, что у него жизнь хорошая, правильная. Нормальная. Наверное, у него уже семья. Дети, мои племянники, – мечтательно произнёс Влад. – Интересно, какие они?
– Ну… Всё не совсем так.
Мальчик резко нахмурился:
– Нет? А почему?
Майя не понимала, как поступить. С одной стороны, Владу надо знать, что он не зря пошёл к «Сердцу» вместо брата – тот вырос, и все силы положил на попытки искупления. Хоть искупление и заключалось в бесконечных поисках и попытках исправить несправедливость. С другой – стоит ли рушить иллюзии у человека, который в реальной жизни никогда не узнает правды?
«Опять всё зависит от моего решения. Кто бы знал, как надоело вскрывать чужие нарывы…».
– Ну… – Майя замялась, не сумев договориться сама с собой. – Яр сожалеет, что тебе пришлось отвечать вместо него. Многое случилось после. Не самое хорошее. Немало произошло происшествий. Но он очень хочет встретиться с тобой. И ищет возможность осуществить это.
Влад испуганно замахал руками:
– Нет-нет, нельзя! Нельзя чтоб о нём узнали кордтерры! И тем более Орт, их начальник! Это плохо, очень-очень плохо… Надо его предупредить.
– Почему?
– Он нужен, – Влад понизил голос до шёпота, – Орту. Я ничего не говорю, ничего не вижу, но всё слышу. Орт хочет изменить мир. Целиком. Заново построить по своим правилам. Хочет, чтобы все говорили на том же языке, что и он сам. Но не может сделать это, потому что Матерь-Природа на него злится, и Орт ищет кого-то, кто сможет помочь. Только обучить этому языку нельзя. Он пробовал много раз, даже со мной. Не получается. Можно лишь наделить, как умеет Ярик. Потому Ярику нельзя показываться здесь. Орт убьёт его, чтобы забрать язык и передать другим.
– Орт… – Майя закашлялась от изумления. – Орт говорит на амуше?
– Ага. Он проводил опыты. Много, с разными людьми. Свою кровь вливал, думал, что поможет. Но ошибся. Я знаю, что он и маме вливал – слышал, как об этом говорили. Поэтому Ярик умеет с природой общаться. Орт догадывался, что его эксперимент один раз удался, за нашей семьёй следил. И своих отправлял проверить, не показался ли язык. Один раз от него пришли люди… – Влад вздохнул, всем своим видом показывая раскаянье. – И увидели, что Ярик тот, кто им нужен. Я их… Их…
– Ты сделал всё, чтобы уберечь брата, – подсказала Майя, и мальчик с благодарностью кивнул.
– Да… Нельзя было, чтобы кто-то чужой узнал. Папа говорил, что опасно. Я подслушал потом их с мамой разговор и понял – если ничего не сделаю, Ярик пострадает. Я пошёл вместо него к кордтеррам, чтобы обмануть. Сказал, что с природой говорю, но редко, само собой получается. Они поверили, ждали, когда начну. Отвели меня в комнату, там хорошо было. Заботились, кормили. Всё, что попрошу, приносили. Но потом пришёл Орт. Он сразу догадался, что я – не тот ребёнок. Посмотрел на меня и засмеялся. Сказал, что не чувствует ничего.
Майя нахмурилась:
– Почему он должен чувствовать?
– Не знаю. Я пытался убедить, что всё получится, просто надо потерпеть. А он сказал, что только его кровь наделена даром самой Матери-Природы. И во мне её нет.
– Но ведь он влил её, судя по всему, куче людей, и эксперименты не удавались! Почему получилось с вашей матерью?
Влад пожал плечами:
– Не знаю. Мне не говорили.
– Что случилось, когда Орт узнал об отсутствии у тебя дара?
– Я хотел сбежать, чтобы предупредить Ярика. На всё был готов, лишь бы его не тронули. Но меня поймали и вернули. Орт приказал обучить всему, и глаза зашил – это у них такое доказательство верности. Сказал, что всё равно помогу ему. Тогда я и отрезал себе язык, чтобы меня никто не заставил рассказать ничего. А потом ноги и руки.
– Как же ты справился… Это такая боль…
– Я умею резать, – похвастался Влад. – Дома из дерева делал фигурки, научился. Там надо уверенно и быстро ножом вести, а то будет неровно. Дальше и не помню, что случилось, вроде как я умер почти, но Орт меня вылечил и приказал запереть. Не знаю, сколько прошло времени. Много, наверное. Но никто так и не стал говорить на языке природы! Получается, Ярика не смогли найти. Это хорошо. Значит, я всё правильно сделал.
– Ты очень… – Майя сглотнула, подбирая слова. – Ты очень смелый мальчик.
– Я просто не хотел, чтобы забрали Ярика. Он же мой брат! И я точно знаю: он поступил бы так же.
– Да. Он сделал бы всё, чтобы тебя спасти… – Где-то вдалеке раздался тихий шорох. Майя поняла, что звук раздаётся не в сознании, а снаружи, и виновато посмотрела на мальчика. – Мне надо идти. Я правда сочувствую, что ты…
– Всё нормально, – улыбнулся Влад. – Спасибо, что пришла. Теперь мне спокойно.
Майя с наслаждением вдохнула, отпустив Влада, и с подозрением вгляделась в темноту. Некто крался вдоль стены. Медленно, почти бесшумно. Неотвратимо.
Словно видение, окутанное сиянием, в коридоре показалась знакомая фигура.
Майя вскрикнула от радости:
– Яр! Яр, ты здесь! Боже, как ты нашёл?.. – Она готова была броситься к решётке и, подтянув за ворот охотника, расцеловать. Забыть ссору, забыть злые слова. Но что-то останавливало. Смутное чувство тревоги.
На лице Яра промелькнула тень, когда он выдавил улыбку.
– Спасибо бабочке, – ответил он, взглядом указывая на деревянную бабочку на шее девушки, и тут же повернулся в сторону соседней темницы.
Майя последовала его примеру, с волнением сглатывая.
– Это он. Влад. Точнее… То, что осталось. – Заметив, как изменился взгляд Яра, поспешно добавила: – Он жив. Просто… не особо цел.
Казалось, Яр совсем не слышит её. Деловито подёргав прутья решётки в темнице брата, он присел на корточки, скинул рюкзак на пол и принялся копаться в недрах. Майя, не отрываясь, следила за его действиями.
Выудив какое-то плоское устройство с кнопками, Ярослав прислонил его к замку, ввёл комбинацию и отошёл на безопасное расстояние.
– Яр, надо выбираться, пока кордтерры не позвали Орта! Знаю, я поступила глупо, но… Но я должна была что-то сделать. Нам нужно местоположение.
– Не позовут, – бесцветно ответил Яр.
Майя тяжело сглотнула. Тон охотника ей не нравился. Точнее, безразличие, сквозившее в голосе.
– П-почему?
– Его здесь нет. По крайней мере, пока.
Устройство тихо пикало, отсчитывая секунды. Вместе с ним считала и Майя. Раз. Два. Три. Вопрос не успел сформироваться толком, но она уже произнесла его:
– Ты знаешь, как выбраться отсюда и не попасться кордтеррам?
– Знаю.
– И? Яр, я понимаю, что ты в шоке, но мне не очень комфортно тут, – со смешком выдавила из себя Майя.
– Прости.
– Что?
– У меня не получится забрать вас обоих.
– Ты о чём? Меня не надо забирать, я и сама дойду, только открой дверь!
– Не получится, – повторил Яр.
Это не было шуткой или наказанием. Он словно раздумывал, кого сможет вызволить. И его выбор оказался очевиден.
Если бы Майя могла, то закричала. Но она не могла.
– Ты шутишь, да? Ты же не оставишь меня тут?
Ярослав промолчал.
– Ну уж нет. Объясни, в чём дело! Яр, посмотри на меня! Не делай вид, что тут никого нет! Не смей даже!
– Орту нужен дар, – подумав, откликнулся Ярослав. – У тебя он теперь есть. Чёрт знает, как так получилось, что остаётся так долго. Как смог укорениться, почему постоянно возвращается… Но факт остаётся фактом: Орту это пригодится. И он оставит нас в покое. Не будет искать, если у него останешься ты.
– Я не понимаю… Что значит «укорениться»? Он же с рождения со мной, просто… спал.
Яр посмотрел на неё с жалостью. Майе впервые в жизни захотелось ударить его лицом об решётку, и бить до тех пор, пока вместо этого сочувствующего выражения не останется лишь кровавая маска.
– Майя, у тебя не было его никогда. Ни-ког-да. До встречи со мной. Неужели ты так и не поняла, что я тебе его просто передал? В тот самый день, когда зашёл одежду отмыть?
– Но… зачем? – сдавленно спросила Майя.
Яр ответил не сразу. Было видно, что слова ему даются с трудом.
– Орт начал подозревать. Я не в курсе подробностей, но знаю, что он мог выйти на меня. Догадаться, кто тот самый мальчик, из-за которого начался переполох много лет назад. Мне нельзя было попадаться – тогда я бы не смог подобраться к Владу. Живым, по крайней мере.
– И? Ты решил, что неплохо бы сделать вид, что есть ещё кто-то, понимающий амуш?
– Временно, только чтобы запутать след. – Ярослав вздохнул вполне искренне, стараясь не смотреть Майе в глаза. – Нужно было просто найти кого-то подходящего. Я и зашёл-то случайно в твой магазин – он просто первым попался на парковке, а я действительно упал и испачкался. А тут ты – добрая, отзывчивая, с цветами работаешь. Идеальный вариант для обладателя языка Природы. Поэтому потом я и «нашёл» тебя быстро – знал, кого искать.
– Ты всё подстроил. Решил меня подставить…
Осознание приходило медленно. Картина складывалась воедино, как кусочки кривого пазла. Но с каждым мгновением швы пазла сглаживались.
Майя села на пол, обхватила колени. Хаотично мелькающие воспоминания сбивали с толку.
– Ну, конечно. Вот почему ты путался в словах постоянно: то «забирал», то «отдавал» мне знание аглица… А ведь София задумалась на секунду, как такое могло произойти, предположила, что всё неспроста… Но я не обратила внимания. Тогда другой вопрос: почему помогал? Помогал же, верно? Или просто в доверие втирался?
Ярослав снова не ответил. Майя с силой хлопнула по полу, привлекая внимание охотника:
– Чёртов трус! Раз уж начал говорить, то продолжай! Или стыдно стало? Ещё бы: пару часов назад ты меня в отеле целовал, и не ври, что просто так получилось! Я могу отличить похоть от искренности, не вчера родилась! А теперь бросаешь тут, и оказывается, что всё время просто играл в шахматы моей жизнью!
– Всё пошло не по плану, – сдавшись, дёрнул щекой Яр. Под глазами у него залегли тени. – Ты упала, я вызвал «Скорую». То ли и правда отравилась, то ли реакция на передачу дара такая… Не знаю. Я раньше делился им только с Владом, и всё было нормально.
Майя вспомнила зацепившую деталь из недавнего разговора и невесело усмехнулась:
– Потому что вы братья. – Заметив, что Яр недоверчиво нахмурился, пояснила: – Я тут побеседовала кое с кем… Судя во всему, Орт считает, что дело в крови. У вас с Владом она одна, и дар это понял. Поэтому и последствий не было. А мы с тобой в родстве не состоим. Извини, что перебила твою исповедь. Что там дальше по грандиозному злодейскому плану?
Яр исподлобья посмотрел на Майю, но комментировать реплику не стал.
– Через Дмитрия хотел навести на тебя Орта и закончить поскорее. Орт же, как назло, отсутствовал. Время поджимало, у тебя дар должен был исчезнуть. А мало того, что ты в себя приходила с трудом, так ещё и что-то заподозрил завотделением больницы, забрал твоё дело у дяди. Всё пошло наперекосяк.
– Ты уж прости, что доставила тебе неудобства.
Ярослав стиснул челюсти, игнорируя издевку. Что было не в его характере.
«А какой он, характер-то? – подумала Майя. – Я и не знаю на самом деле. Видела только то, что мне подсовывали. До чего допустили. Мыльный пузырь – красивый, яркий, переливающийся. Который после того, как лопается, заставляет безжалостно тереть глаза».
– Тебя выписали, и я каждый день ждал у работы. Но ты не появлялась. Я рассказал Антону, что слышал странные звуки. Которого свора убила, – напомнил Яр.
– Не только свора. Ещё и голуби приложили свои… клювы. Извини, охотник, никак не отучусь перебивать. Переняла привычку у Пёсика.
– Но он облажался. И ты снова исчезла. Стало ещё хуже: чёртов Антон не доложил Орту о твоём местонахождении. Хотел перед ним выслужиться, привести самостоятельно обладателя дара. И когда пропал, его толком не стали искать – думали, что занят слежкой. Я избавился от его тела. Пришлось забрать свору с собой, чтобы они не заподозрили ничего. Оказалось, не так сложно заслужить любовь собак. Нужно просто показать им, что они нужны.
– Зачем ты меня забрал в дом? Отвёл бы сразу к пещерам, завернув в подарочную упаковку. В мастерской можно было взять, кстати, у нас там красивая бумага есть. И бантики.
– Сначала хотел выдать Диме, – нехотя признался Яр. – Он бы уже точно связался с Ортом. И я через него получил бы доступ к «Сердцу». Но ты никак не начинала снова понимать аглиц.
– А, так вот в чём дело! Тебе нельзя было в таком случае отдавать меня кордтеррам – они бы не поверили, что кто-то всю жизнь ходит и только с травкой у бордюра разговаривает, да? Начали бы выяснять, копаться, опрашивать. И узнали бы правду.
