Kitabı oku: «Четвёртое крыло для бабочки», sayfa 19
– Ладно. Противостоять семерым самоубийцам бесполезно. Хотя, это как посмотреть: вместе нас восемь, что с другого ракурса аж бесконечность. Но и оружие бы не помешало какое. – Майя сложила из пальцев подобие пистолета, и София, вскрикнув, вытащила из сумки мэн-гош. – Ого! Откуда он у тебя?
Хоть Соня и не поняла вопроса, но верно предположила, и с готовностью объяснила Пёсику.
– Говорит, это тот, из этого. Ну, друг этого оставил после драки. Седой вытащил же, хотел себе оставить, а та его… Чего? Спёрла? Это как?
Майя прыснула в кулак, забирая мэн-гош, и спрятала его во внутренний карман куртки.
– Как показала практика, дары он и правда забирает. А у Орта особенный дар – возможность жить при наличии каменного тела. Может и пригодиться, если суметь вовремя воспользоваться. Но перед последней дорогой я хотела бы заехать в дом охотника. Там остались книги по амушу. Сомневаюсь, что охотник будет против, если мы покажем их Матери. Вряд ли там какая-то важная информация, но ведь кто-то их писал. Хотел, чтобы знания остались на бумаге. А сейчас они просто… декорация. Если всё решено, то… – Она продублировала фразу на блокнотном листе и продемонстрировала Софии и Денису. – Попрошу вас приготовиться. Выспитесь. Вкусно поешьте – может, закажем доставку из кафе, кстати? Шиковать так шиковать. И займитесь чем-то приятным. Тем, без чего скучно жить. Ведь есть вероятность, что вы сделаете это в последний раз.
***
Выехать вовремя, как и планировали, не удалось. Сначала что-то произошло с арендованной машиной, и София, вызвав эвакуатор, отправила её обратно в сервис к знакомому. Сразу же выдать новую не смогли – требовались пикап или грузовик, чтобы вместить всех, а их в свободном доступе не осталось.
Заказать такси также не получилось – водители напрочь отказывались везти пассажиров так далеко, а те, кто соглашался за баснословную сумму, требовали закрыть псов на всё время поездки в переносках. Тут уже возмутилась свора.
Денис попробовал с кем-то договориться из старых друзей, потянул за всевозможные связи, но и его ждал провал.
Только через два дня, когда Майя была уже готова рвать и метать, хозяин сервиса позвонил Софии с новостями. К вечеру машина стояла возле тату-салона, блестя намытыми боками. На заезд за книгами в дом Ярослава времени уже не осталось, и Майя решила, что заберёт их после. Если, конечно, выживет.
Утро двадцать первого марта встретило прохладой, мелким дождём и заунывно завывающим ветром. Вылезать из нагретой машины, готовиться к неминуемым встречам и с Матерью, и с «Сердцем земли»… Майя слабо представляла всё это, покачиваясь в такт движению на переднем сидении. Но пискнувший навигатор, сигнализируя о конце маршрута, не оставил выбора.
Первой по лесу шла Майя, по щиколотки проваливаясь в талый снег. За ней, держась на расстоянии – София с Пёсиком и Бэйли. Кокер-спаниель держалась поближе к Соне. Ластилась, ненароком касалась ноги – видимо, Майя угадала, предположив, что они подойдут друг другу по характеру. София не противилась ласке – наоборот, часто оборачивалась на собаку, еле заметно улыбаясь.
Замыкали шествие Денис, Вожак, Венделл и Рик. Последний шёл, прихрамывая – ложное пророчество Яра почти осуществилось, и при прямом столкновении с кордтеррами Рик повредил заднюю лапу, угодив в расщелину. Майя хотела помочь псу, ещё при выезде намереваясь подлечить рану, но тот отказался. Коротко бросив, что шрамами исчисляются подвиги, запрыгнул в кузов машины и затих. Но вылизывать лапу не перестал.
Майя шла быстро, но осторожно – приглядывалась к движениям, замирала на секунду при подозрительных звуках. По бокам постоянно мелькали тени – то проскакивала тройка оленей, то с ветки на ветку перемахивали стайки воробьёв, то наперерез бросался заяц, тут же скрывающийся за деревьями. Но все они направлялись в ту же сторону, куда держала путь компания во главе с Майей.
Ближе к полудню, когда, судя по карте охотника, до Матери оставалось не более часа пути, перед Майей прямо из воздуха возник полупрозрачный силуэт, ростом достигающий почти половины сосны. София отпрянула, чуть не споткнувшись при этом об взвизгнувшего Пёсика, но Майя жестом успокоила её и почтительно поклонилась:
– Хозяин леса. Рада видеть в настоящем облике. Признаться, вид ежа тебе не совсем удался.
– Дитя. – Силуэт рябил от ветра. Сейчас он, сплошь увитый ветвями, походил на сказочного лешего. – Матерь ждёт.
– А… А её первый сын уже тут?
– Тут. Я запутал тропы, да, сплёл вместе. Он долго искал нужную. Но нашёл. Так что поспеши.
– Спасибо. А ты…?
– Я буду рядом. Лес помнит время, да, когда ты вкладывала все силы без остатка на поддержание в нём жизни. Пришёл черёд отдать долг.
Майя молча кивнула. Но на душе стало легче.
Хватило и получаса – может, сказалась помощь Хозяина леса, перед которым деревья приподнимали ветви, или придала сил появившаяся уверенность, – как они вышли на длинную узкую поляну. В центре возвышался исполинских размеров камень, разбитый у основания. Его поверхность так густо оплетали лозы, ещё и не покрытые листочками, что казалось, будто камень закован в броню.
Майя задрала рукава куртки и вгляделась в тёмные полосы под кожей. Теперь, рассматривая лозы в массе, она смогла понять, что это.
– Hedera.
– А?
– Плющ, – ответила Майя растерянному Пёсику. – Растение, способное закрепляться корнями за любую поверхность, распространённое почти по всей планете и символизирующее вечную жизнь. Если меня уволят, потому что я оказалась настолько глупой, что сразу её не распознала, то даже не буду спорить. Тоже мне, флорист.
– Браво! Я удивлён, что ты догадалась лишь сейчас, но, признаться, не расстроен. Всематерь умеет быть незаметной.
С другой стороны поляны вышел Эмиль Штанманн. За ним, двигаясь почти бесшумно, выстроились в ряд кордтерры – Майя навскидку насчитала не более трёх десятков. Некоторые из них выглядели плохо: с расцарапанными лицами, ссадинами, наливающимися синевой ушибами. Рик зарычал, припадая на передние лапы, но Майя подняла ладонь, останавливая его.
– Орт. Выбрался – и даже не запачкался. Вот это ловкость!
– О, неужели подумала, что я не предусмотрю подобное и заведомо лишусь отходного пути? – он осуждающе покачал головой. – Майя-Майя… Я же не подросток, ориентирующийся на волю случая. И знаю, что выход всегда можно найти, покопавшись в себе. Или же, в моём случае, – в отражении.
– Зеркало, – догадалась Майя. – То-то оно показалось мне несуразно большим. Ты не похож на того, кто по утрам занимается самолюбованием. Хотя… Тут я, походу, всё-таки заблуждаюсь. Нарциссизма тебе не занимать. И, как и предполагала, разрушение логова тебя не остановило.
– Наоборот – раз случился подобный инцидент, значит, пришла пора изменений. К тому же, эта пещера – лишь одна из многих. Основная, да, самая обширная. Но не единственная. Переберёмся в следующую – у меня как раз есть на примете подходящая. Не могу не отметить, что рад видеть в добром здравии. Полагал, что сумеешь избежать гибели, и не ошибся. Прошу простить меня за манеры. Ты не будешь против, если я совмещу аглиц и амуш, чтобы не показаться невежливым твоим спутникам? Отличное умение, честно говоря. Не всем подвластно, но вполне доступно аце ас ев эшу – детям с дарами. София, Денис, Пёсик. – Эмиль весело помахал им и обратил внимание на ощетинившихся псов. – А эти господа, как понимаю, та самая прислуживающая свора?
– Это друзья, – поправила его Майя, – а не слуги. Но тебе такое слово и не знакомо.
– А могло бы быть. Но, увы, по-настоящему дружить без сердца невозможно, сама понимаешь.
– Не понимаю. У меня оно на месте.
Эмиль рассмеялся, делая шаг вперёд:
– Не в бровь, а в глаз. Лихо ты меня уделала в словесной баталии, отрицать не буду. Но как на счёт физической? – Он окинул компанию насмешливым взглядом. – Дай-ка подумать… Восемь уязвимых к ранениям существ и бестелесный лесной дух. Негусто. Не советовал бы вступать в открытую конфронтацию. Силы не равны, уж не обессудь.
– За тобой слепцы, а за нами – сам лес, да, – громыхнул Хозяин леса, и в такт его голосу зачавкала грязь. Из-за деревьев показались фигуры. Волки, лисы, кабаны, медведи, лоси, олени, косули, куницы, зайцы и мыши остановились позади замершей своры; в кронах зашелестели пернатые представители – дятлы, совы, вороны, сойки, сороки, голуби, синицы, воробьи, снегири, трясогузки. Все они объявили о своём присутствии многоголосыми криками.
В душе Майи потеплело: теперь их число и правда приравнивалось к бесконечности.
Эмиль выглядел уязвлённым, но не растерявшим пыл.
– Ох, неприятно, но не смертельно. Однако, прежде чем мы проверим, кто более умел и вынослив, может быть, выслушаем Всематерь? Меня забавляет, как безмолвно она наблюдает за столкновением интересов своих детей.
– Ты огорчаешь меня, первый сын. – Голос, не подвластный ни одному описанию, зазвенел и внутри, в самом сознании, и снаружи, касаясь каждого тела. Майя стиснула челюсти. От мощи голоса онемели ноги. Грозовой, но в то же время мягкий и понимающий, он, подобно ветру перемен, облетел поляну. – Тебя привели сюда алчность, жажда мести, вера в непогрешимость – всё то, что я в тебя не закладывала при создании. Именно потому ты не заслужил того, что так отчаянно жаждешь.
– Боюсь, у меня не было шанса это проверить.
– Я просыпаюсь и снова говорю с человеческими созданиями не для того, чтобы предавать сомнениям свои решения. Подойди к камню, девочка. И я сдержу обещание, исправив ошибку.
– Это не ошибка, – отрезал Эмиль, видя, что Майя подалась вперёд. – Это дар, пусть и случайный. Но от того более ценный.
– Ты судишь мир по цене, первый сын. Но она определяется лишь собственным восприятием. Что для одного богатство, для другого – блажь. Войди в мой храм, девочка, и я заберу то, что мешает тебе. Что не должно было проявиться ни в одном моём истинном дитя.
Майя не успела ничего сделать.
– Истинном?! – в гневе взревел Эмиль. На его лице образовалась трещина, уходя вниз, под одежду. Кожа отпадала пластами, оседая у ног и заливая их кровью. Вместо мышц и костей под ней показалась груда серых камней. Эмиль выпрямился, с каждой секундой увеличиваясь в размерах, и небрежно перешагнул остатки личины.
Майя постаралась удержаться от крика, чувствуя, как в её плечи вцепляется София. Перед ними стоял каменный голем – такой, как их изображали в книгах: огромный, человекоподобный, наделённый немыслимой силой. И до отвращения безобразный.
– Что может быть истинней твоего первого сына, Всематерь? Ты признаёшь ошибкой то, что создала сама? Так найди смелось это исправить – впусти в обитель, что я делил с тобой веками, надели сердцем, сделай настоящим, а не из бездушного камня! Позволь жить, как другие твои дети! Вести их к истокам, вселять уважение, жить так, как заведено с самого начала – в согласии с тобой! Или же отойди вовсе – и я добьюсь всего сам при помощи человека, который смог взрастить в себе способность к языку истока! – Эмиль ткнул каменной рукой в сторону Майи.
Майя отпрянула. Под ложечкой засосало. Молчание Матери затягивалось, и атмосфера становилась всё более гнетущей. Одна фраза, способная либо спасти, либо убить. Одна фраза – и всё решится.
И она прозвучала.
– В храм войдёт только один – тот, кто нуждается сильнее других в принятии себя. И это человеческое дитя.
– Вряд ли. – В ухмылке Эмиля промелькнула угроза, и Майя поняла – началось. – Только если ей по силам сдвинуть камень. Помните, создания природы: ваши смерти допустила та, кто должен был наделять жизнью.
Как по команде вперёд вырвались кордтерры. Им навстречу, прикрывая Майю, устремились обитатели леса. Первый оборванный крик, первый утробный вой – и с грязью смешалась кровь.
«Добраться до храма. Я должна добраться прежде, чем туда войдёт Орт!».
Майя осмотрела местность – чтобы опередить голема, стоило держаться правой стороны. Животные теснили «Сердце земли» к краю поляны, тем самым освобождая путь. Но несколько кордтерров успели прорваться в самый центр.
Денис перехватил руку с занесённым клинком, оттолкнул грузного лысого старика, на чьём лице уже даже нельзя было разглядеть швы – так глубоко они прятались в морщинах. Тот грязно выругался, но не отступил. Вновь набросившись, старик целенаправленно метил в плечо – видимо, Орт предупредил, куда стоит целиться. Но в этот раз Кречетов был готов. Увернувшись, он оказался позади противника, и одним движением, ухватив за голову, сломал шею. Следующий нападавший, почти подобравшийся вплотную, замешкался, за что и поплатился: Денис сбил его с ног, вмял во влажную землю, но не успел даже поднять кулак – сверху наскочил лось, боком оттолкнув Дениса, и ударом копыта размозжил кордтерру череп.
Отвлёкшись на их бой, Майя едва успела заметить тощую девчонку с повязкой на глазах. Девчонка хищно оскалилась, припадая на колено, сгруппировалась и прыгнула. Майя увернулась, вспомнив, как это делал Яр в игре со сворой: твёрдо уперевшись одной ногой, вторую отвела в сторону по дуге, затем развернула корпус. Ухитрившись схватить промахнувшуюся девчонку за косу, дёрнула на себя, пнула под колени, вложив в удар всю злость. Прислужница «Сердца земли» повалилась в снежную кашу, пропахав лицом борозду, и тут же на неё набросился Пёсик. Хруст позвонков, хрип, окровавленная пасть – и Майя вскользь провела рукой по целому уху, благодаря пса за поддержку.
Её заставил обернуться голос Софии – девушка распласталась на земле, всеми силами пытаясь отбиться. Нависший над ней кордтерр с наслаждением проталкивал лезвие мэн-гоша глубже в живот, пока на поверхности не осталась лишь блестевшая в лучах рукоять.
Майя ахнула. Она рванула в их сторону, намереваясь сбить мужчину, но её опередила Бэйли. Бросившись на человека, Бэйли вгрызлась в ногу, разрывая плоть. Отскочила на мгновение, и снова атаковала, метясь в ещё целые части тела. Кордтерр закричал, пытаясь оттолкнуть собаку. София сумела приподняться на локтях и взвыла от острой боли. Выхватив из-за пояса ножницы – единственное, чем смогла вооружиться в салоне, – она воткнула их в щёку обидчику. Но кордтерр, опьянённый дракой, не почувствовал удар. Рывком вытащив мэн-гош, от чего София рухнула обратно на спину, он размахнулся и вогнал окровавленное лезвие в шею Бэйли. Кокер-спаниель даже не заскулила. Покачнувшись на лохматых лапах, завалилась на бок. Её навечно застывший взгляд был направлен на Софию. Словное немое обещание, что они когда-нибудь встретятся снова. Хотя бы в следующей жизни.
В тот же миг кордтерра снёс Рик. К нему присоединился крупный волк с пегой шерстью на морде. Две пары челюстей, сталкиваясь, сомкнулись на теле человека. Рик уступал размером дикому животному, но превосходил в данный момент по ярости, и потому решающим укусом стал именно его. Волк поднял голову, оценивая обстановку. Следующая цель приближалась, петляя меж тел. Волк устремился к ней, даже не оглянувшись на погибшую союзницу.
София заплакала в голос, подползая к Бэйли. Обняв собаку, она зарылась в шерсть лицом, забывая о физической боли. Зашептала что-то ободряющее, коснулась губами лба. Майя всем сердцем желала помочь и вылечить страшную рану, но понимала, что опоздала. Теперь Бэйли, подобно Ронни, была в лучшем мире. Мире, где ей оставалось только ждать.
Пролетевшие над головами стаи – воронья и из пятёрки стрижей – спикировали на мужчин со спрятанными за масками лицами, окруживших с трёх сторон Вожака. Пёс принял помощь, не забывая набрасываться на спины противников, когтями драть одежду, оставляя после себя кровавые полосы Их бой завершился быстро – стаи почти целиком скрыли под собой кордтерров, а через минуту устремились ввысь, оставив после себя лишь обезображенные фрагменты тел.
Орт не держался в стороне: одним движением ноги он втоптал не успевших скрыться косуль и брезгливо вытер подошву о снег. Со стороны казалось, что он вовсе не заинтересован в исходе битвы, и лишь выжидает, когда всё закончится. Его позиция была ближе к оборонительной, чем атакующей. Он со скукой наблюдал за происходящим, изредка откидывая от себя приблизившихся зверей, и медленно продвигался к храму.
Внезапно перед ним материализовался Хозяин леса. Приняв форму медведя, Хозяин напал на голема, но потерпел неудачу: Орт с усмешкой пропустил сквозь себя призрачный образ. Дождавшись, пока дух восстановит силы, он протянул:
– Какая досада. Призванный оберегать творения позабыл, что может влиять на разум лишь вверенных ему существ. Но я, отвергнутый Всематерью, не в твоей власти. И предупреждал, что силы не равны. Наблюдай, дух, как гибнут те, кто рассчитывал на твою защиту. И готовься к долгой работе по восстановлению. В конце концов, это твоя задача как Хозяина.
Майя видела, как Рик, воспользовавшийся заминкой, подобрался к голему сзади, и побежала, перепрыгивая погибших. Заметили это и Вожак с Денисом. Оба торопились, как могли, на ходу отбиваясь от последователей «Сердца земли».
Это не укрылось от Орта. Он обернулся, высматривая цель, и, оторвав от плеча валун, швырнул в Рика. Чёрный пёс спрятался за замешкавшимся кордтерром, который поспешил к своему предводителю на помощь, и их обоих отшвырнуло в сторону, к храму Матери.
Майя закричала, приложив руки ко рту:
– Не трогайте Орта! Он неуязвим!
Денис остановился, восстанавливая дыхание, и переключил внимание на отбивающуюся от длиннолапых зайцев девушку. Майя узнала в ней ту, что приносила еду в логове Орта. Зайцев было больше, но их шкурки уже покрыли подтёки крови от ловкого владения мэн-гошем – девушка управлялась с оружием не хуже, чем с подносом. Денис не стал церемониться: схватив девчонку за плечо, развернул и ударил в лицо, заставив истошно верещать. В его глазах заплескалось сожаление: бить женщин он не привык, но и оставлять в живых кого-то, способного помешать, не имел права. И, когда девушка потеряла сознание, Кречетов оставил её на растерзание зайцам.
Вдалеке завыл Венделл, на которого набросились сразу несколько кордтерров. Один держал пса за загривок, выкручивая шерсть; два других нещадно били ногами, стараясь попасть по голове. Денис, выругавшись, метнулся в их сторону, но его остановил ещё один прилетевший валун – хоть Орт и не собирался убивать Кречетова, но попытался помешать.
Майя вновь увернулась: некто, с головы до пят укутанный в тряпки, с восторженным визгом перегородил ей путь, размахивая клинком.
– Да чтоб тебя! – Майя выругалась, пытаясь не упустить из виду Орта. Тратить время на кордтерра не хотелось – нужно было добраться до храма Матери и остановить бесполезную бойню. Но человек не сдавался. Неминуемо наступая, он сделал выпад вперёд, чуть не задев Майю лезвием – и она лишь чудом отпрыгнула назад.
– Я сказал, что она нужна мне живой! – рявкнул Орт, и от его голоса задрожала земля. Наказывая ослушавшегося последователя, голем дотянулся до него, схватил за ноги и, размахнувшись, приложил о собственный живот. Звук, который издал кордтерр, свидетельствовал об одном: жить ему осталось недолго.
Майя судорожно выдохнула: ещё шаг. Ещё один. И ещё. Нужно добраться до храма. Нужно… Она затормозила, чувствуя, как паника охватывает тело, и резко поменяла направление.
«Нет, пожалуйста, не делай этого… Пожалуйста!».
Если бы сейчас Майю спросили, чего она желает на самом деле, то ответ был бы один: иметь возможность переноситься в пространстве, чтобы предотвратить порыв взыгравшей храбрости. Только сейчас. Хотя бы на мгновение.
В суматохе никто не заметил, что Вожак оказался на опасном расстоянии от Орта. Пёс влез на валун, придавивший Рика, оттолкнулся от него всеми лапами и прыгнул, целясь в каменную голову. Майя неосознанно вытянула руку в попытке остановить… Но Орту это удалось на самом деле. Голем перехватил пса в полёте, словно предугадав манёвр. Вожак истошно завизжал, царапаясь, ломая зубы о каменную ладонь в попытках укусить. Орт посмотрел на Майю, выжидая, пока она не приблизиться на столько, чтобы разглядеть подробности – на долю секунды в его каменных глазах промелькнула тень сочувствия, – и резко сжал руку.
Сознание помутилось. Майя споткнулась о чьё-то тело, запоздало выявив в нём разорванного надвое кордтерра, и упала на колени. Ей что-то крикнули – судя по голосу, это была София. Промокнув рукавом разошедшийся на лице шов, Денис повернулся на звук. Взревел, оттолкнул мешающегося кордтерра и попытался пробраться ближе.
Образы завядшего в больнице тюльпана, и голодной своры, прячущейся возле мусорных баков, и лёгкая улыбка Ярослава, от которой кружилась голова, и искренний смех Софии, и голубые глаза Дениса, смотрящего с грустью, и замерший взгляд Бэйли, и предсмертный визг Вожака… Всё это пронеслось в голове быстрее, чем Майя смогла себя остановить.
– Орт! – закричала она, срывая голос. – Посмотри на меня! Посмотри, я здесь, перед тобой! Эмиль!
Орта не требовалось звать – он и так, не отводя взгляд, наблюдал за попытками Майи добраться. Но теперь крошечная фигурка, на коленях ползшая в его сторону, являлась не противником, а пленником. Пленником, сдавшимся добровольно.
– Всем остановиться, – заклекотал Орт, и оставшаяся горстка кордтерров замерла на своих местах.
Майя поднялась с колен. Из-за слёз очертания голема были расплывчатыми, и он не казался страшным, беспощадным, непобедимым. Просто грубый кусок камня, к которому кто-то ради смеха приделал подобие рук и ног.
– Ты ищешь сердце, ко… которого тебе не досталось. Без него жизнь… кажется пресной. И ты хочешь его для того, чтобы понять, каково чувствовать боль, горечь потери, нежность, благодарность… Любовь… То, что имеют люди, но притупляют без знания амуша… В логове ты мне сказал, что мало понять, надо ещё и… принять. И я принимаю. Правда. Так тому и быть.
Майя с удовлетворением заметила растерянность на каменном лице. Настолько нелепое, что казалось, Эмиль впервые его ощущает. Она оглянулась по сторонам, выцепив фигуру Дениса, держащего на руках мягкое, податливое тельце Венделла. Перевела взгляд на истекающую кровью Софию. Глянула на Бэйли с торчащим из шеи клинком. На то, что осталось от Вожака. На лежавшего без движения Рика. На Пёсика, силящегося с торчащей из лапы костью подняться с земли.
– Матерь ошиблась. Цена есть у всего. Ничего бы этого не произошло, расскажи я в самом начале врачу о том, что слышу растения. Он выдал бы меня тебе, и никто бы не погиб. Ни сегодня, ни раньше. Я просто оттянула неминуемое. Порой правду лучше открыть раньше, чем она вырвется наружу сама, заодно прихватив с собой разрушительные последствия. Это моя вина. Мне за неё и платить. – Майя слабо улыбнулась, про себя считая до трёх. – В моём сердце есть всё, что ты хочешь. Так забирай его.
Майя выхватила из внутреннего кармана мэн-гош прежде, чем кто-то успел среагировать. Прежде, чем взревел догадавшийся Орт. И одним движением прислонив к груди, там, где под рёбрами бешено стучало впустившее в себя дар Матери-Природы сердце, со всей силы стукнула раскрытой ладонью по рукояти.
