Kitabı oku: «Четвёртое крыло для бабочки», sayfa 18
– Что они вообще делают? Ну, на самом деле? Вот те, которые на планете распределились? Тоже ищут амуш?
– Они ищут тех, кто не согласен со сложившейся ситуацией и готов изменить мир. Это сложно, понимаю, но объясню подробности позже, если захочешь.
– Но как ты оказался возле моего дома, ещё и имея квартиру неподалёку? Я уже не верю в случайности. И почему отозвал кордтерров, когда мы уехали в Черногорию?
– Отвечаю по порядку: квартира, в которой я зашил раны Дениса, принадлежала одному из последователей. Уж не думала ли ты, что они всю жизнь жили на улице? Майя, эти люди – такие же, как ты. Но с чуть более глубокими знаниями. Я просто подыскал того, кто когда-то жил в соседнем доме, и заселился в его жильё, пожелав самостоятельно познакомиться с обладательницей дара. Второй же вопрос, право, удивляет. Всё просто: я ведь уже нашёл тебя. И хотел в спокойной обстановке понять, сможем ли мы сработаться.
Майя хлопнула в ладони, поднявшись, и поймала вопросительный взгляд Штайнманна.
– Спасибо за беседу. Перейдём, может, к её итогу? Чего тебе нужно? Не моей смерти – это я уяснила.
– Помощи.
Майя рассмеялась.
– А, ну точно. Как сама-то не поняла. А в чём, кстати, она должна заключаться?
– В глобальном смысле? – Эмиль склонил голову к плечу. – В передаче людям знания амуша. Человечество не понимает, что губит этот мир. Найти гармонию и взаимовыгодное существование возможно лишь в единстве с природой. В уважении к ней, принятии как равного партнёра. Вспомни сама, сколько страха и боли человек доставляет тем же рыбам при ловле! Их крики всё ещё звучат в твоих ушах? Разве всё это… человечно? Разве для этого Всематерь создавала своих детей? А псы, о которых ты волнуешься? Были бы они бездомными, если бы люди смогли услышать их страдания? Надоевшие питомцы, цирки, пользующиеся беспомощностью, фермы, на которых живьём снимают шкуры с ещё дышащих животных. Живодёры, выкладывающие в интернет видео с издевательствами ради минутной славы. Любители растоптать цветы для забавы. Все они считают неразумными тех, кто молчит. Но что бы произошло, если бы каждый услышал, какую цену приходится платить за равнодушие к чужой жизни?
– «Бы, бы, бы». Ты мастер сослагательного наклонения, Орт, не поспоришь. Прямо как я в минуты мечтаний. Но мы-то знаем, что не для этого меня так рьяно пытались поймать. Уж прости, что я не верю в альтруизм каменного голема. Сам сказал, что подобные порывы генерирует сердце. А у тебя его, вроде как, нет.
– Верно. И мы подходим к самому важному. Я хочу, чтобы Всематерь вернула мне долг. Наделила недостающим органом. Но создания природы глухи к моим просьбам по её приказу. А найти саму Всематерь я, увы, не в силах.
– Это шутка? – вырвалось у Майи против её воли. – Не пробовал искать там, где она тебя и закрыла?
– Да, в этом, как ты подметила, и заключается шутка. Когда отец меня нашёл, то зашифровал данные на случай, если их обнаружит кто-то, способный украсть наработки. А сам я столь долго находился в состоянии анабиоза, что не смог вспомнить точное место. С твоей же помощью добраться намного проще. Всематерь обязательно призвала бы – она не могла допустить, чтобы кто-то пользовался даром, принадлежавшим её первому дитя. Она осознала совершённую ошибку – что за дары приходится платить, – и больше никогда ими никого не наделяла.
– Но… – Майя растерялась. – А как же… Хочешь сказать, что в нас всех ничего… То есть, даже не заложено…?
– Нет. Хоть Матерь-Природа создавала людей, разделяя себя на части, вкладывать в них нечто невероятное не стала. Всё, что человек считает даром – лишь результат роста личности. Так же и твои способности, не считая переданного Ярославом амуша. Ты сама их взрастила, когда поверила в собственную значимость. Всематерь здесь ни при чём. Она лишь помогла ускорить процесс овладения навыками, – Эмиль бросил многозначительный взгляд на руки Майи, и она неосознанно натянула рукава, – чтобы помочь дотянуть до её полного пробуждения. Правда, если я правильно понял, в Черногории они совсем истощились, верно?
– Да. Ведунья посчитала, что я их блокировала из-за… Не знаю. Смятения.
– Должен огорчить. Причина не в эмоциональном состоянии. Всё проще – ты была рядом с аце ас ев эшу…
– Ребёнком с дарами, запомнила уже. То есть, рядом с тобой прекращается любое воздействие Матери?
– Того, что она сама передала. Последствия отречения, ничего не поделать. Теперь понимаешь, почему я расстроен?
– Но у меня… Глупо, да, но, если откинуть все сверхъестественные возможности, я посчитала, что у меня хотя бы развилась интуиция. По крайней мере, я начала ей доверять, и ни разу не ошиблась.
– Вполне возможно, что так и есть. Открылся портал в сознание, и ты углубилась в недра собственной души. Не иглы там находились, не проникновение в чужое сознание, не лечение. Это всё – лишь спешно образованные после амуша дополнения, подвластные влиянию тела. Ты не устала удивляться моим познаниям? Майя, я же изучал всё, что с тобой связано! Прошу, не считай меня поверхностным любителем ковыряться в чужих делах. Я профессионал. Если опираться на ранее услышанную фразу, твоя суперспособность – уж прости за столь современный перевод – интуиция. Твоя личная, не вложенная Всематерью. Не такой яркий дар, как хотелось бы, верно? Зато самый что ни на есть настоящий. И что же теперь он подсказывает?
Майя заколебалась.
– Подсказывает уточнить, что будет, если я откажусь.
– От чего именно?
– От дел с тобой. Любых.
Штайнманн тоже встал и двинулся в сторону стола. Остановившись возле него, с наслаждением понюхал принесённый ужин и зачерпнул из миски варево. Майя молча наблюдала, понимая, что Орт просто тянет время. Пытается вывести из себя. И не собиралась поддаваться на провокацию.
– Вкусно?
– Безумно. Мы используем в работе синтетические материалы и растительное сырьё, выведенное мной специально для питания. На вид, быть может, и не особо приятно, но вкус волшебный. Зря отказываешься.
– Ты про блюдо или предложение, уточни, будь добр?
– Зачем? И так ясно.
– И какая же расплата ожидает?
– Ты не пленница, Майя, а гостья. Если тебя нисколько не взволновало всё то, что я рассказал, и идея вернуть человечество к истокам оставила равнодушной – что ж, жаль. Видимо, я ошибся. И Ярослав, когда посчитал достойной – тоже.
– Ты путаешь буквы. Яр посчитал меня не достойной, а доступной.
– Очень сомневаюсь. Но переубеждать не стану. Так вот, будучи гостьей, ты вольна покинуть это место, когда пожелаешь. Удерживать никто не станет. Всё, чего я искал – возможность побеседовать с тобой открыто, наедине. Показать изнаночную сторону полотна жизни. И я получил, что хотел.
– День чудес какой-то. Все получают то, что хотят. Как бы руки не отбить, аплодируя! Только вот я никаких подарков, кроме головной боли, не увидела.
– А что бы ты пожелала? На самом деле, от всей души?
– Прошлое вернуть. Жаль, генетики не занимаются машинами времени. Придётся довольствоваться малым: надеждой на то, что смогу отсюда в ближайшее время свалить и продолжить поиски Матери.
– И для чего, позволь поинтересоваться?
– Верну ей то, что не просила.
– Откажешься от дара? – Эмиль разочарованно посмотрел на Майю, со звоном бросая ложку.
– Ага. Перестану быть для всех той, кто является ступенькой к желаемому. Как четвёртое крыло для бабочки, – Майя криво усмехнулась, вспомнив деревянную фигурку в охотничьем доме, – без которого невозможно улететь. Оно, вроде как, и не особо важное – ну, подумаешь, ещё три же имеется, – но при его отсутствии усложняется взлёт. А уж потом можно и не переживать. Больше не понадобится.
– И в очередной раз я полагаю, что ты ошибаешься. Просто знай: я считаю, что ты вовсе не четвёртое крыло. Не часть чего-либо большего. Ты сама бабочка. Взмах всех твоих крыльев, подобно принятым решениям, способен либо разрушить, либо сотворить. Как это повлияет на мир, станет известно много позже. И не уверен, что тебе понравится итог.
Майя прикусила внутреннюю часть щеки. Она не верила, что Орт просто так её отпустит.
– Я могу выйти отсюда?
– Безусловно. Тебя проводят до леса – катакомбы, как понимаешь, довольно запутанны, незнающему сориентироваться непросто.
– И мы больше никогда не пересечёмся?
Эмиль рассмеялся, приглаживая волосы.
– Будешь скучать?
– Обязательно.
– Тогда не переживай: очередная встреча намного ближе, чем кажется.
Майя заметно напряглась, вызвав у Штайнманна очередную улыбку.
– Что ты имеешь в виду?
– Неужели ты считаешь, что, потерпев фиаско с тобой, я всецело откажусь от поисков Всематери? Майя, мой путь не может окончиться при небольших трудностях! К тому же, как я понимаю, ты сама не знаешь, где искать. Вместе мы могли бы добраться быстрее, но… Твоя воля оказалась иной. Так тому и быть. Впереди пять дней. У нас равные условия: ни ты, ни я не владеем знаниями о конечной точке. Но тебе в помощники достались все творения Всематери, готовые откликнуться и подсказать. Мне – «Сердце земли», чьи последователи готовы сравнять мир с, уж прости за третью шутку, – землёй. Предлагаю пари: кто доберётся до моего бывшего дома первым, тому все лавры.
– А если мы оба доберёмся одновременно? – Майя поразилась хриплости своего голоса. Интуиция подсказывала, что ответ Орта ей не понравится.
– Двух победителей быть не может – разница даже в секунду довольно ощутима. Предстанешь пред Всематерью ты – вернёшь дар, и тогда она снова позволит любимым и послушным детям вечно молчать, а сама скроется, не желая вмешиваться в жизнь людей. Мне не остается ничего, кроме как взяться за поиски Ярослава. Быть может, мы обнаружим общие интересы. О, что за выражение ужаса на твоём лице? Я не собираюсь обрекать на смерть собственного сына! Даже более того – она совершенно нежелательна. Он станет последним шансом. Впрочем, я могу попробовать ещё раз зачать дитя, но, признаться, мне не хотелось бы тратить силы на размножение. Как показала практика, я обладаю не самими лучшими генами.
Майю затошнило. Прижав руку к животу, она несколько раз глубоко вдохнула.
– А если… ты придёшь первым?
– Вероятно, без того, кто способен быть услышанным Всематерью, она не станет мне отвечать. Не одарит сердцем, не даст возможность впустить в мир истоки. Тогда для меня нет никакого смысла в существовании природы. Пусть это и выглядит, как глубокая обида на мать, но, если подумать, кто из нас не винит родителей в своих бедах?
– Уничтожишь? – Майя ахнула, не выдержав откровений. – Природу? Ты поехавший, что ли? Как ты можешь уничтожить природу, она же везде!
– Вода точит… – Эмиль поджал губы, стараясь сдержать смех. – …камень. Прости, что-то я сегодня разошёлся. Люди и так её уничтожают: браконьерство, вырубка лесов, отходы заводов, выхлопные газы транспорта, бесконечный мусор. «Сердце земли» просто примет непосредственное участие в этом. Максимально. Уж тогда Всематери придётся пойти на мои условия. Полагаю, хватит и пары недель, чтобы превратить планету в пустошь. Может чуть больше, ведь половина усилий уйдёт на то, чтобы не допустить вашего с ней контакта. Тогда бы ты не смогла вернуть себе способность понимать людской язык, и после гибели всего живого осталась в полнейшей тишине. Только представь: никого, кто смог бы ответить или услышать. Это была бы… – Эмиль потёр пальцы друг о друга, подбирая подходящее слово. – … ментальная изоляция при физическом единении. О, опять сослагательное наклонение, верно? Люблю их, этого не отнять.
– Зачем… – Майя вцепилась в спинку стула. Рисуемые Ортом перспективы казались одна хуже другой.
– Я, при всём своём спокойствии, довольно раним и обидчив. Знание, что обладатель дара, с лёгкостью способный сделать мир лучше, добровольно отказывается от этого, задевает само моё существо. И я не удержусь от маленькой мести. Мы могли дружить, Майя. Но ты сама отказалась. Взмахи крыльев, помнишь? На счёт них я не шутил.
Эмиль едва договорил, как стены вздрогнули от удара. С потолка посыпалась мелкая крошка, люстра опасно закачалась, звеня сосульками, зеркало треснуло, осыпая осколками пол. За дверью раздались леденящие кровь крики, перерастающие в вой.
Пол заходил ходуном, и в ближайших к камину местах образовались провалы. Кресла исчезли в них, поглощённые темнотой.
Пещера тряслась, как живая. Словно её тошнило от тех, кто находится внутри, и теперь она стремилась от них избавиться.
«Она рушится! – поняла Майя, пытаясь удержаться на ногах. – Кто-то взорвал пещеру изнутри!».
Глава 14. Каменные цветы
В следующее мгновенье дверь распахнулась, и в комнату вбежали несколько кордтерров. Эмиль что-то крикнул им, спешно собирая со стола бумаги, и его тут же прикрыли со всех сторон.
Майя ждать, пока на неё обратят внимание, не стала. Воспользовавшись суматохой, со всех ног рванула к выходу, сшибая всех на своём пути.
– Майя! Остановись!
Голос Эмиля заглушил очередной взрыв, и Майя, успевшая спуститься на два пролёта лестницы, ухватилась за железные перилла. Те опасно зашатались. Нижние ярусы не выдержали напора и обвалились, погребая под собой кордтерров.
– Вот чёрт! – Майя до хруста в суставах сжала руки. Путь был отрезан.
Несколько крупных валунов рухнули, перекрывая проход к коридору, через который можно было попасть в темницы. Потолок пошёл трещинами, и ещё с десяток камней поменьше, подобно снарядам, устремились вниз. Судя по враз затихнувшим крикам, они нашли свою цель.
Стоявшая столбом пыль мешала обзору, вызывала надсадный кашель. Майя огляделась, приглушая отчаянно рвущуюся наружу панику. В самом низу, возле самодельной кухни, в неизвестность вёл единственный целый проход. Те из кордтерров, что сумели увернуться от камнепада, устремились туда. Но чтобы до него добраться, пришлось бы прыгнуть. Высота на вид составляла не меньше десяти метров, и Майя заколебалась. Стоило выбрать: сломать ноги и остаться навечно в логове «Сердца земли», или же рухнуть вместе с остатками лестницы. Ни один из вариантов не показался привлекательным. Время неумолимо шло, приближая к точке невозврата.
«Если допрыгну вон до того уступа, то смогу спуститься на мешки с провизией. Лишь бы не сорваться. Лишь бы не…».
Майя зажмурилась. От волнения вспотело лицо, задрожали ноги. Счёт до трёх, обычно придающий решимости, в этот раз не сработал. Оставалось полагаться на собственные силы и толику удачи.
И Майя, представив, что вместо стен пещеры перед ней до боли знакомая решётка с клематисом, приготовилась.
– Майя!
Майя, уже почти оттолкнувшись от пролёта, задрала голову. Из ранее незамеченного лаза, почти под самым верхом пещеры, показалась… Бэйли.
– Бэйли?! Что… Как ты тут оказалась?
– Твои друзья скинут верёвку. Держись крепко, они постараются вытянуть.
На удивлённые, и в то же время восторженные возгласы не было времени, как и на расспросы.
Как только канат достиг нужной длины, Майя завязала на конце петлю и всунула в неё ступню.
– Я готова!
Из-за грохота звуки искажались, и Майе дважды пришлось повторить фразу, прежде чем верёвка пришла в движение. Вцепившись в неё так сильно, что ладони обожгло болью, Майя кинула последний взгляд на катакомбы «Сердца земли». Кто-то ещё пытался выбраться, протискиваясь в проход, некоторые прятались под металлическими конструкциями, другие в отчаянии прыгали в неглубокую реку. От крови и придавленных тел потемнел пол.
Как только Майя поравнялась с лазом, чьи-то руки схватили её и втянули внутрь. Чтобы протиснуться и не расшибить при этом лоб, пришлось встать на колени.
Перед Майей сидела София – грязная, покрытая копотью, с опалёнными прядями цветных волос. Она молча указала за спину и, развернувшись, поползла в темноту, ориентируясь на собачий лай. Майя старалась не отставать, молясь, чтобы очередной отколовшийся кусок камня не запер её тут, отрезав от остальных. Вскоре лаз расширился, посветлел – они приближались к поверхности. От пыли лёгкие раздирало на части, а глаза забились песком и безостановочно слезились.
Когда показался проблеск света, сулящий долгожданное освобождение из каменного плена, Майя рухнула без сил. Наружу её вытянул Денис и, поставив на ноги, грубо встряхнул.
– А? Что?
– Надо бежать, этот говорит, обвал будет!
– Пёсик!
Майя рванула за псом. Они выскочили в широкий коридор, по бокам которого располагались в ряд многочисленные двери. Толкнув самую крайнюю, Денис пропустил вперёд себя Софию с Бэйли и Пёсиком, и замахал Майе. Как только все оказались внутри, Денис что-то установил с другой стороны и жестом приказал бежать. Спорить никто не стал.
Показалось, что прошла вечность, прежде чем они выбрались на поверхность из скрытого под ветвями люка, и тут прозвучал очередной взрыв. От звука в ушах появился противный писк, а тело обдало жаром.
Майя жадно вдохнула свежий воздух, чувствуя, как сжимается от рвотных спазмов горло. София же терпеть не стала, и, отвернувшись, закашляла.
Рассветное солнце медленно поднималось над горизонтом, бледными лучами освещая редкий лес. Остатки снега у корней деревьев искрились, в окружении липкой грязи выглядя неуместно. Неправильно.
«Попробуй сохранить величественный вид посреди кучи навоза, – невольно усмехнулась Майя, – а не поддаться и стать с ней одним целым. Задачка не для слабаков».
Она попыталась отдышаться.
– Пёсик! Го… Господи, Пёсик! София, Бэйли… Денис. Что вы тут делаете?
Пёсик запрыгал. Сбоку от поваленного бревна отделились три тени, и Майя разглядела в них свору.
– Как вы… Я не понимаю, как вы тут оказались?
– Мы разрушили туннели! – с восторгом воскликнул Пёсик, кружась на одном месте. – Этот умеет колдовать! Сказал, что много лет этим и занимался. Ну, где работал. Или нет, я не понял. А он навертел что-то, присоединил, трубочки провёл. Мы подложили там, там, там, ну, где указано было, и… Бах! Посыпалось всё, завалило, мы давай к другому входу. Бэйли первой по запаху – она ж из нас лучшая в этом, знаешь, как выслеживала крыс? Вожак с Венделлом прикрыли, Рик нам дорогу расчистил! Кордтерры от него мчались, даже не видя! А кто не захотел, тот того… Ну, остался. Им с Риком не справиться никак было. Сначала в клетках тебя искали, потом дальше.
– Кордтерры?
– Да нет же, мы все!
Майя вытерла трясущейся рукой лицо. Появление спасителей казалось чудом, а то, как смогли обнаружить её в запутанных коридорах – посланием свыше. Но подозрения крепли с каждой секундой.
– Но как вообще нашли? В катакомбах же сотни ходов! Я не сомневаюсь в умениях Бэйли. – Майя ласково посмотрела на кокер-спаниеля. – Но обилие запахов точно бы запутало.
– Так мы знали дорогу, – удивился Пёсик, но Вожак перебил его:
– У нас был р-р-рисунок с вашим местонахождением, мадемуазель. Мы следовали ему.
– А он откуда…?
София замахала руками, привлекая внимание.
– Говор-р-рит, что надо уходить. Шуму наделали много, скор-р-ро сюда стянутся люди.
– Поняла. Все разговоры после. Я просто… просто очень рада вас видеть. А сейчас не отказалась бы оказаться на другом конце света.
– Говор-р-рит, что не слышит, но видит, что хочешь. До машины недалеко.
– Ага. Идёт наперекор всем установкам Орта. Вот бы он удивился. Ладно, куда мы сейчас?
– В место, где девушка р-р-работает. Там спокойно.
– Отлично. Помню, что там есть р-р-раковина… Тьфу! Извини, Вожак, это я от усталости. Ведите. И готовьтесь всю дорогу выслушивать мои признания в любви к вам.
***
В тату-салоне первым делом Майя закрылась в маленькой уборной и умылась прохладной водой. Тело горело от бесконечных ссадин и ушибов. Наблюдая, как в сливное отверстие стекает мутная от грязи вода, Майя до крови прикусила кулак. Рвущийся крик застрял в горле.
Матерь-Природа должна проснуться через пять дней. Пять дней, за которые никак не найти к ней путь, особенно сейчас – без Ярослава, зато с главой «Сердца земли» за спиной. В том, что Орт жив, девушка не сомневалась – если уж даже Матерь не смогла его уничтожить, то обрушение пещеры должно было показаться просто очередной небольшой трудностью.
В дверь постучали. Майя в последний раз ополоснула лицо, вытерла его салфетками и вышла к ожидающей компании. София хлопотала у стола, нарезая хлеб. Денис, расположившись у зеркала, протирал шов на лице ватным диском. Свора скучковалась у самого входа.
– Итак, анализируя всё услышанное и показанное, что мы имеем? – Майя загибала пальцы, меряя шагами кабинет. – Первое: логова «Сердца земли» больше нет. Второе: нам нужно добраться до Матери раньше Орта. Третье: никто не знает, где она. Есть вопросы?
– Есть, – недовольно заворчал Вожак и покосился на Софию. – Как всё это объяснить вашим др-р-рузьям?
– Это я могу. По крайней мере, попытаюсь. Схематично нарисую, в конце концов. А по теме вопросы будут?
Рик оторвался от вылизывания лап:
– Искать Всематерь нет нужды. Она позовёт, когда будет готова.
– Я уже это слышала, только вот «готова» она может быть слишком поздно. Уверена, что Орт ждать не будет. Да, теперь у него помощничков поменьше, но они есть. В крайнем случае, бросит клич по всему миру. Прибудут не сразу, но… Плюс кому, как не первому сыну, дождаться какого-нибудь озарения, связанного с прошлым. Почему-то мне кажется, что Орт утаил часть правды. Ну, не мог он за столько лет не разобраться с записями археолога. Особенно, если учесть, как близок был с Эмилем Штайнманном. Настоящим, – уточнила Майя, замечая направленные на неё непонимающие взгляды. – Так что, что-то мне подсказывает, Орт просто решил поиграть. Дать мне иллюзию честного соревнования.
– И что хочешь сделать? Как найти Матерь раньше? – Пёсик облизнулся, наблюдая, как София выкладывает на хлеб кусочки ветчины. Девушка заметила это и подмигнула. Уже через минуту перед псами стояли пять одноразовых тарелок с обрезками мяса – видимо, София подготовилась к приёму хвостатых гостей.
Майя задумалась. Надежды особо не было, но не проверить теорию, что Яр говорил намного меньше, чем знал на самом деле, стоило.
– Скажите… – она замолчала, одёргивая себя. Произносить имя вслух стало невероятно трудно. Будто тогда покажется, что ничего не произошло. – Охотник… Охотник что-нибудь забирал из дома? Может, карты какие?
– Нет, – без промедлений отозвался Рик.
– Есть вероятность, что вы просто не видели этого? Как известно из ваших рассказов, он заезжал после того, как… Как побывал в пещерах. Вдруг не пустил в гостиную, или отвлёк чем-то?
– Нет.
Майя вздохнула.
– Он отдал их нам, мадемуазель, – подал голос Вожак.
– Что?
– София убр-р-рала кар-р-рту местности вместе с р-рисунком пещер-р, где были указаны пр-р-оходы и слабые места, в свою сумку. Охотник оставил их на полу пер-р-ред самым входом.
– Погоди, хочешь сказать, что это он привёл вас… ко мне?
– Вер-р-рно. Очень тор-ропился. Ничего не объяснил, но сказал, что за нами скор-ро пр-риедет его подр-р-руга, и попр-р-росил помочь ей пр-робраться сквозь логово кор-р-рдтер-ров. Чтобы найти вас.
Майя присела на кушетку, невидяще уставившись в стену. Она почти нашла в себе силы возненавидеть Ярослава, наречь предателем и сделать всё, чтобы о его поступке узнали другие. Но внезапно открывшиеся подробности спутали мысли.
«Сам то ли не смог, то ли не захотел, переложил на других… Но не оставил без помощи. И как теперь мне быть… Яр? Сделать вид, что вину не искупить одним благим порывом, и по-прежнему считать тебя последней сволочью? Или… Или принять, что иногда добровольно взваленный на плечи долг выше сиюминутных желаний? Ты был прав – я запуталась. Но знаю одно: просто так ты бы не оставил карту. Значит, предчувствие и на этот раз не обмануло: в ней есть что-то важное.».
– Покажите мне их, – попросила Майя и повернулась к Софии. Та ничего не заметила, продолжая увлечённо украшать бутерброды укропом, и пришлось к ней подойти.
Майя с нежностью коснулась плеча девушки. София повернулась. Бросив на стол нож, с готовностью заключила в объятия. Искоса наблюдавший за ними в отражении Денис тихонько хмыкнул, и София показала ему язык.
Позволив себя обнимать столько времени, сколько того пожелает София, Майя прикрыла глаза. Ещё немного. Совсем чуть-чуть, и всё закончится. Она не знала, продолжит ли после всего общаться со случайно обретённой подругой, сможет ли поговорить с Денисом, с которым за всё время нахождения вместе так и не перекинулись даже парой слов. Но была благодарна, что они не оставили её. Разделили путь, и собираются идти по нему до конца.
– Ладно-ладно, – шепнула Майя с улыбкой, выскальзывая из кольца рук, и оглянулась в поисках блокнота. – Стоит пойти на курсы рисования. Очень пригодились бы сейчас.
София поняла после пары штрихов, что просит Майя, и потянулась за сумкой. Достав оттуда сложенные вчетверо листы, она передала их девушке.
Майя разложила карту на столе и присвистнула:
– Ого, я думала, будет… поменьше. Тут не страна, конечно, но пара областей наберётся.
Она внимательно осмотрела проведённые разноцветными карандашами линии. Как некогда рассказывал Яр, пунктиром помечалась вариация перемещений, но не Майиных – об этом она знала ещё с тех пор, как охотник объяснил мотивы разговора с дядей. Но чьих? Какие данные скрупулёзно записывал Ярослав? Откуда брал информацию? Не просто так он изрисовал всю карту. На ум приходил лишь один вывод: Яр следил за кем-то ещё, и прокладывал маршруты. Петляющие, со множеством ответвлений и конечными точками в разных местах.
«Странно, кажется, что это чёрточки, а на самом деле… следы. Как отпечатки лап. – Майя ещё раз пробежалась взглядом по карте, останавливаясь на каждой линии. – А вот тут явно изображены крошечные копыта. Он фиксировал маршруты животных? В принципе, логично: охотник должен знать, куда мигрирует стадо. Или стая. Но нам-то это зачем? Хочет, чтоб продолжили его дело? Нет, ерунда. Так, стоп! А это что?»
Майя прищурилась. Некоторые координаты на полях были зачёркнуты, рядом с другими виднелись пометки в виде таких же следов, как на карте. Но одни отличались – вместо карандашной обводки их окружали торопливо нарисованные цветочки. Внизу виднелись нацарапанные бисерным почерком слова.
Продемонстрировав находку Соне, Майя указала на псов и сделала вид, что говорит. София согласно моргнула и склонилась над бумагой, почти вжимаясь в неё носом. Денис приблизился к столу, с любопытством разглядывая записи, и что-то пробормотал. Они перекинулись с Софией парой длинных фраз. Майя в ожидании оглянулась на псов.
– Этот сказал, что там латынь. И месяц указан.
– Латынь? Месяц? Интересно. И как звучат?
– Они не… – Пёсик вслушался в речь. – Не, не получается. Не повторю. Ноябрь только понял. А какой, прошлый? До будущего-то далеко!
– Пёсик, это очень важно! Я латынь особо не знаю, но вряд ли бы охотник, если хотел, чтобы к нам попала карта, написал бы что-то сложное.
– Мина… сотня. Не, никак. У меня язык свело!
– Пёсик!
София схватила телефон и быстро защёлкала по нему. Не прошла и половина минуты, как лицо девушки преобразилось: вместо удивления на смену пришла озадаченность. София повернула экран к Майе, демонстрируя найденную картинку.
– Это не «мина-сотня», а Miosotis… Что в переводе означает «незабудка». – Майя застыла на месте, не сводя взгляд с фотографии цветка. – Незабудка… Незабудка и ноябрь. Ноябрь… Боже, я поняла! Поняла! В конце ноября отмечается День матери, а незабудка – его символ! Получается, координаты ведут к… Боже мой, Яр указал, где Матерь пробудится, но сделал так, что понял бы это только флорист!
– Чтобы это поняла ты, – тихо сказал Рик, и Майя даже не успела себя одёрнуть из-за имени охотника. Она впервые посмотрела на Рика внимательно. В глазах пса плескалась невыносимых размеров печаль. Он знал, что Яр не вернётся, и переживал это сильнее всех присутствующих.
Майя сглотнула – во рту пересохло. Чтобы отвлечься, она положила указательные пальцы на координаты и повела друг к другу. Встретились они в середине зелёного полотна, в точке, где пересекались каждые из цветных следов. В единственном месте на всей карте.
– Это оно… Здесь бывали все животные. С разных концов они направлялись именно сюда.
София с Денисом переглянулись, не разобрав речь, но всё поняли по выражению лица. Никто не произнёс и слова. Каждый боялся нарушить тишину. Даже псы – и те, казалось, перестали дышать.
От осознания ли, что до Матери-Природы теперь можно добраться, или потому что в очередной раз всё сделал Ярослав, облегчив всем задачу даже сейчас, не находясь поблизости, но Майя никак не могла перестать хватать ртом воздух, слыша, как колотится сердце. Она подобралась к концу своих злоключений, и теперь боялась сделать неверный шаг. Стоит ли отправиться в путь прямо сейчас, не дожидаясь пробуждения? Или лучше оставить ранее обозначенную дату?
– Ско… – Майя прочистила горло и постучала себя по запястью, обращаясь к Софии. – Сколько туда добираться?
Соня пожала плечами, вновь печатая на телефоне, и недовольно цокнула языком. Глянувший на экран Денис растопырил пальцы и обратился к Вожаку. Было заметно, что он доверяет ему больше других.
– Сложно сказать, мадемуазель. Говор-р-рит, что доехать можно за пятнадцать часов, но пр-редстоит ещё дор-рога пешком. А её р-расчитать тр-р-руднее, всё зависит от местности. Это же лес.
– Ты сам говорил, – напомнила Майя, – что у него можно и помощи попросить. В прошлый раз сработало – появился Хозяин леса.
– Это было до того, как все ждали пр-робуждения Мате-р-ри. Если ваше пр-редположение вер-рно, то сейчас Хозяин будет занят, наблюдая, чтобы желающие встр-ретить Матер-рь добр-рались без ссор-р. Сами понимаете, хищники и тр-равоядные в одном месте…
– Значит, и нам идти среди них. Вот уж точно не помешал бы контроль Хозяина. Не хочется столкнуться с каким-нибудь семейством медведей, особенно сейчас, когда они только вышли из спячки. Ладно. – Майя подняла руки, чтобы привлечь внимание всех находящихся в кабинете. – Раз пятнадцать часов на машине, а после и поход, лучше выехать пораньше. Думаю, стоит отдохнуть, чтобы не вырубиться где-нибудь на половине пути. Сейчас около восьми, если правильно понимаю. Значит, после обеда я отправлюсь к Матери. Двух суток-то добраться точно хватит.
– Это как это «я»? А мы? А этот? И та? Опять сбежать хочешь?
Майя устало вздохнула:
– Да как же вы не поймёте, что я не могу постоянно всех тянуть за собой? Это опасно! Уверена, там будут кордтерры, и вряд ли они тихо и мирно постоят в сторонке.
– Но вы не тянете, а ведёте. И мы готовы пр-роследовать. Это не только ваша истор-рия. Даже больше: без нас её бы и не было совсем. Может быть для вас это всё – лишь небольшой отр-резок жизни. А для собак – сама жизнь.
Не найдя, что ответить Вожаку, Майя лишь кивнула. Он был прав. Как бы не хотелось уберечь свору, Софию, Дениса – всех, кто не оставил наедине с бедой, – это был их выбор. И Майя понимала, что решать за них – значит, следовать тому же, что всегда делали за неё. И к чему она совершенно не хотела возвращаться.
