Kitabı oku: «Полюби лучшее в себе и худшее в других. Книга прощения, принятия и обретения спокойствия», sayfa 3

Глава 2
Победа над внутренним врагом

В жизни бывает много случаев, когда мы просто не можем держать себя в руках. На нас могут напасть, спровоцировать, и тогда бурная ответная реакция – это единственный способ не дать страху уничтожить нас в сложной ситуации. Не смиряясь с нападками на себя или своих близких, мы выходим из себя. Иногда наши пылкие действия вроде бы помогают получить желаемый результат. Но и тогда мы быстро теряем силы и понимаем, что наша чрезмерная реакция приведет к еще большим проблемам в дальнейшем, что мы потеряли потенциального друга и завели еще более опасного потенциального врага. По мере того как мы взрослеем и накапливаем негативный опыт, связанный со вспышками гнева, мы учимся управлять своими эмоциональными реакциями. Устав подчиняться неконтролируемым внутренним порывам, мы решаем, что должны быть хозяевами своих эмоций, а не наоборот. Тогда мы готовы к встрече с нашими внутренними врагами.

Имя им легион, всем этим владеющим нашим разумом разрушительным силам, включая навязчивое желание, жгучий гнев, всепоглощающую зависть, изматывающий дух соперничества, слепую гордыню, упрямое заблуждение и самодовольную убежденность. Овладевая нами изнутри, будто бы насыщая нас на время энергией и делая мощнее, эти силы вызывают привыкание и быстро подводят нас, оставляя беззащитными в жизненных неурядицах. Обозначающее эти эмоции буддийское слово (санскритское klesha, палийское kilesa) происходит от глагольного корня klish-, что означает «выкручивать» или «мучить». Они неизменно причиняют нам вред, и поэтому мы без сомнения должны видеть в них врага.

По мере того как мы взрослеем и накапливаем негативный опыт, обязанный со вспышками гнева, мы учимся управлять своими эмоциональными реакциями.

Среди них гнев – это главный внутренний враг. Он невообразимо разрушителен. Один из моих буддийских учителей, Тара Тулку, говорил, что самый важный компонент ядерной бомбы – это гнев, питаемый ненавистью. То, что побуждает человека нажать на кнопку, повернуть ключ, спустить курок оружия невообразимой разрушительной мощи – это мышление, построенное на ненависти, перерастающей в гнев. Важно осознать, что если принять во внимание последовательное зарождение действия, то мысль – это и есть действие. Она не только вызывает физическое действие, но и является физическим действием, сколь бы нематериальной она ни была. Она имеет последствия в физическом мире и формирует положительные или отрицательные эволюционные изменения в жизни того, кто производит это действие в уме. Действительно, исходя из понимания того, что мысль является самым мощным действием из всех, духовные и психологические традиции всего мира опираются на ментальные науки, чтобы уменьшить влияние негативных мыслей и сформировать позитивное мышление.

Гнев возникает тогда, когда нарастающее раздражение, досада и разочарование перерастают в агрессию по отношению к предполагаемому источнику этих чувств.

Гнев – это желание уничтожить цель. Это горячая вспышка разрушительного импульса, который часто заставляет людей срываться и безрассудно убивать, уничтожать окружающую среду, разрушать сам образ жизни тех, кто воспринимается ими как враг. В буддийских учениях говорится, что одно мгновение ненависти к просветленному существу порождает бесконечность негативных последствий, навечно ввергая ненавидящего человека в ад.

Гнев подобен сильной зависимости. Он может превратиться в состояние души и способ поведения в мире. Но если мы хотим обрести мир, мы должны отнестись к ненависти и гневу как потенциально смертельно опасным болезням, от которых необходимо избавиться. А для этого нам надо, подобно людям, страдающим от зависимостей, полностью осознать их разрушительную силу.

Нас не должна вводить в заблуждение мысль о том, что иногда гнев играет положительную роль, например, подталкивая нас выступить против несправедливости. И впрямь, жесткое осуждение и субъективная оценка того, что есть несправедливость, могут вдохновить нас на борьбу с ней, но если ей сопутствует гнев, то он, как правило, лишь делает эти действия неэффективными. Однако именно такого рода оправдания и заставляют нас пестовать свои зависимости. Это все равно что сказать: раз героин иногда используется в паллиативной помощи умирающим, значит, зависимость от него не так уж и плоха. Мы должны признать, что гнев и ненависть не служат никакой полезной цели, что они категорически разрушительны, даже если иногда их вредное воздействие проявляется не сразу. Даже если мы убедились, что гнев вреден для нас, как и любая другая зависимость, для того чтобы решиться на окончательный отказ от него, необходимо точно знать, с чем мы имеем дело. Гнев возникает тогда, когда нарастающее раздражение, досада и разочарование перерастают в агрессию по отношению к предполагаемому источнику этих чувств. В порыве гнева мы перестаем быть хозяевами своих мыслей, речи и действий. Когда это происходит, мы не «выражаем свой гнев», как часто говорят для оправдания якобы здоровой разрядки, а становимся невольным орудием своего гнева. Не контролируя его, мы стали его проявлением. Кто бы стал так гневаться, если бы мог контролировать свои чувства и действовать разумно, даже когда цель раздражает? Разве мы не предпочли бы сохранить ясность суждения и свободу выбора в своих действиях? Злость или ненависть приводят к вспышкам ярости только тогда, когда мы полностью охвачены гневом и здравый смысл покидает нас. Такой гнев, подобный безумию, разрушает все на своем пути, и не в последнюю очередь наше собственное эмоциональное равновесие.

Если первым шагом на пути к избавлению от зависимости от гнева является принятие решения о необходимости разорвать этот порочный круг, то никто не поможет лучше, чем великий индийский мудрец VIII века Шантидэва, буддийский монах, изучавший сознание в знаменитой школе Наланда. Он известен в основном как автор «Бодхичарья-аватара» («Введения в путь бодхисаттвы») – практического текста, написанного на санскрите в стихах, который стал настолько популярен на Западе, что уже вышел в нескольких переводах на английский и другие европейские языки. Считается, что его учение о терпимости и сострадании содержит высшую буддийскую методику развития любви и сострадания ко всем существам.

В тибетской традиции считается, что это учение передается среди живых мастеров по линии, непрерывной со времен Будды и до наших дней, и Шантидэва был, пожалуй, самым красноречивым автором в этой цепочке. Нынешний четырнадцатый Далай-лама Тибета считается главным живым носителем этой ветки учения, и каждый, кто когда-либо был тронут лекциями Его Святейшества о сострадании, знаком с этой живой традицией⁴. Шантидэва помогает нам мотивировать себя, убеждая, что гневаться – все равно что кусать руку, которая нас кормит: например, он сравнивает безумие ярости с вымещением своего гнева на бодхисаттве, существе, которое руководствуется только нашими интересами. Это откровенно саморазрушительно: зачем нам гневаться на того, кто желает нам только добра? Это все равно что гневаться на Иисуса, Марию, Моисея, Мухаммеда или даже на Бога – иными словами, злиться на существо, которое человек считает источником всех благ.

Гнев и ненависть связаны с тем, что многие считают высшим из зол. Во всех культурных представлениях дьявол – само воплощение зла – стремится причинить боль и мучения путем злонамеренных действий. А поскольку его мотивация причинять вред другим состоит из психических порывов гнева и ненависти, то очевидно, что такое зло коренится в гневе и ненависти, они и являются источником всех злых деяний. Согласно буддийской биологической теории кармы, пристрастие к гневу и ненависти приводит в конечном итоге к перерождению в одном из тридцати двух адов, которые описываются в литературе в самых устрашающих подробностях.

Гнев и ненависть хотят, чтобы их жертва испытывала боль и страдания, а любовь и сострадание – чтобы их возлюбленный испытывал радость и счастье. Абсолютной противоположностью гнева является любовь – искреннее желание, чтобы другие были счастливы. Но на стадии внутреннего врага, когда мы еще только учимся справляться со своей зависимостью от гнева, стремление к любви заводит нас слишком далеко. Нет смысла ожидать, что мы сразу же перейдем от гнева и ненависти к состраданию и любви. Терпение – это золотая середина, сосредоточие терпимости, сдержанности, а со временем и прощения. Мы все еще можем раздражаться, когда нам причиняют вред (или мы думаем, что нам причиняют вред), но мы не поддадимся злости до тех пор, пока можем мириться с раздражением, терпеливо относиться к вреду и вредителю, сдерживать желание отомстить и, возможно, даже простить нанесенную обиду. Терпение – это противоядие от гнева, и на основе терпения легко может возникнуть любовь как высшая противоположность ненависти. Итак, чтобы справиться с внутренним врагом, мы должны набраться терпения.

Гнев

Гнев противоположен доброте любви, духу безграничной дружелюбности к себе и другим. Гнев и отвращение заставляют нас противостоять происходящему, пытаясь отделиться от него. Гнев заставляет нас считать происходящее в данный момент невыносимым: «Я не могу мириться с тем, что происходит».

Гнев принимает различные формы: от чувства вины, страха и враждебности до нетерпимости, разочарования и тревоги. Мы склонны неправильно понимать гнев и нашу реакцию на него. Иногда трудно соблюсти равновесие между необходимостью признавать гнев, а не бояться его, и осознанием того, что действие в гневе – или, что еще хуже, вызванное лишь им – может привести к пагубным, ужасным последствиям. Нам, людям, просто необходимо осознавать, что именно мы чувствуем и как на это реагируем. Когда эмоции неприемлемы для нас, мы часто занимаемся самообманом, чтобы отстраниться от них. Только когда мы полностью признаем такие сильные эмоции, как гнев, мы можем приблизиться к пониманию себя.

Будда сказал: «Гнев с его отравленным источником и воспаленной кульминацией убийственно сладок». Воистину. Но вместе с убийственной сладостью приходит и боль. Удовольствие от вспышки гнева очень недолговечно. Однако не менее болезненным является чувство разобщенности и изоляции из-за отрицания своего гнева, отделяющего нас от окружающего мира. Переполненные гневом, мы пытаемся облегчить свою боль, отдаляясь от наносящих нам вред людей или ситуаций. Это рецепт одиночества, где мы замыкаемся в своем гневе.

Гнев, подобно лесному пожару, сжигает свою собственную опору, говорил Будда. Он оставляет нас без сил, разрушает наше благополучие и уводит далеко от желаемого состояния. Подумайте, что происходит, когда нас одолевает гнев. Во-первых, мы выделяем врага – проблему, человека или ситуацию – и зацикливаемся на нем. Ослепленные гневом, мы развиваем туннельное зрение, не видя выхода. Полностью забыв о законе перемен – «И это тоже пройдет», как гласит старая пословица, – мы запираем проблему и самих себя в ящик, воспринимая это как константу («Так было и так будет всегда»). Не видя другого пути или более масштабной истины, чем наша собственная обида или боль, мы в итоге чувствуем себя беспомощными и подавленными.

Нам, людям, просто необходимо осознавать, что именно мы чувствуем и как на это реагируем.

И все же я утверждаю, что гнев может быть полезен. Когда мы сталкиваемся с жестокостью или несправедливостью, гнев может помочь нам разогнать туман безразличия. Когда мы сталкиваемся с собственными внутренними демонами, гнев в виде раздражения может побудить нас к изменениям, к которым не смогло побудить самовнушение. Если мы оказываемся в ситуации, когда чувствуем, что нас не замечают, не слышат или не ценят, гнев может заставить нас очнуться и набраться смелости, чтобы высказаться. Гнев может стереть слепые пятна и помочь нам увидеть нечто большее, чем общественные приличия: иногда сердитый человек в комнате – это тот, кто говорит правду в лицо вышестоящему или отказывается принимать лицемерие. В общем, гнев может быть позитивной силой, если мы научимся пользоваться его мощью для поиска правды, при этом не впадая в самодовольство или ярость. Но, несмотря на все потенциальные плюсы гнева, умелое его использование является скорее исключением, чем правилом. Гораздо чаще – почти всегда – гнев затмевает разум и сковывает сердце, оставляя после себя опустошение, растерянность и горечь.

Практика осознанности открывает целый мир возможностей для работы с гневом. Как правило, мы не можем абстрагироваться от ситуации и отождествляем себя со своей злостью: «Со мной поступили так-то, поэтому я сделаю то-то, и моя месть будет страшна». Или мы можем пойти по пути самообвинения: «Я ужасный человек, я просто чудовище, не могу поверить, что я все еще злюсь. Я уже десять лет хожу на терапию, так как же я могу все еще злиться? Может быть, терапия не работает?»

Но благодаря осознанности можно смело сказать: «О, это во мне говорит гнев. Это и есть гнев». Если нам удастся сохранить душевное равновесие, то мы сможем разобрать гнев на части и понять его природу. И что же мы видим? Мы видим составную, обусловленную прошлым и постоянно меняющуюся природу гнева. Мы видим, что он задействует множество эмоций: печаль, страх, беспомощность, тревогу, сплетенные воедино. Ни одна из этих эмоций не доставляет нам удовольствия, но, по крайней мере, они показывают, что мы имеем дело с живой системой. И если мы решаем говорить или действовать, мы можем делать это с позиции признания всех этих чувств, а не только верхнего слоя – гнева.

Постигая природу гнева, мы постигаем и природу перемен. Мы осознаем мимолетность чувств, которые кажутся такими постоянными и неразрешимыми. Если мы знаем, что они пройдут, они не могут завладевать нашим сознанием, чего мы, возможно, никогда раньше не ценили, так как были очень заняты реакцией. Вместо того чтобы после вспышки гнева сожалеть о своих действиях, мы внимательно следим за тем, что происходит в нас в данный момент, и, благодаря осознанности, можем сразу же изменить свою реакцию.

Когда мы сталкиваемся с жестокостью или несправедливостью, гнев может помочь нам разогнать туман безразличия.

Чтобы укрепить свою решимость исключить гнев и ненависть из списка привычных реакций, достаточно задуматься о том, что мы чувствуем, когда нас захлестывает гнев, и как это неприятно, когда ненависть кипит в нас даже после того, как ярость утихает, Как только мы поддаемся гневу, как только мы находим оправдание ненависти, потоки нашей энергии ослабевают, Даже если выдается минутка удовольствия, его тут же вытесняет мысль о ненависти к человеку или ситуации, которая вновь портит нам настроение. Внук, лучший друг или любимый человек, который обычно радует нас самим своим существованием, вдруг начинает раздражать, его привязанность кажется слишком навязчивой, его присутствие – пустой тратой времени, а наш разум вновь занят тем, как устранить злящий нас фактор – жертву наших полных ненависти мыслей. И даже ночью нам не удается заснуть, потому что нас расстраивает невозможность отомстить своему врагу.

На уровне физиологии в состоянии гнева в организме вырабатывается гормон стресса – кортизол, который разрушает ткани организма, нарушает химический состав крови и вредит кровеносной системе. Люди, живущие в состоянии раздражения или гнева, подвержены риску повышения артериального давления, инсультов и инфарктов, а также склонны к артриту – воспалению суставов. Чем глубже мы изучаем природу гнева и понимаем, что гнев – это «дедушка» разрушительных эмоций, тем сильнее становится наша решимость освободиться от его крепких тисков. Шантидэва называет ум, охваченный гневом и ненавистью, «раненым» умом. Гнев и ненависть калечат наши тело, ум и дух.

Шантидэва говорит, что когда кто-то или что-то ранит нас, то гнев, который мы испытываем, причиняет нам еще одну травму, терзающую нас изнутри. Ваш ум не может успокоиться, так как гнев на обидчика возбуждает в вас желание отомстить. То, что обычно доставляет удовольствие или даже радость – лицо любимой, вкусная еда, развлечения, чувственное наслаждение, – все это теряет свою привлекательность, как только вы начинаете злиться. Когда вы по-настоящему злитесь, ваш разум снова и снова воспроизводит нанесенную вам обиду, придумывая, как отплатить за нее тем же или чем-нибудь похуже.

Гнев подобен огню – он может гореть, испепелять своим жаром. Иной раз ненависть может быть холодна, как лед, но при приближении жертвы она пламенем вырывается наружу. Гнев портит отношения, в которых должна быть взаимность. Даже те, от кого зависит наше существование и достоинство, начинают ненавидеть нас и ждут случая, чтобы причинить нам боль или даже уничтожить нас, если мы постоянно на них гневаемся.

У вас может быть любящая семья, близкие друзья, надежные партнеры по бизнесу или добрые товарищи по развлечениям, но если вы будете периодически срываться на них, то привязанности придет конец. Я это хорошо знаю, поскольку с юности обладал очень скверным характером. Когда старший брат издевался надо мной, я пытался защититься, демонстрируя яростный нрав. Так я стал зависим от гнева. Но у меня не было ни силы, ни намерений по-настоящему напугать или обидеть брата, которого я, в сущности, боготворил, поэтому чем яростнее я становился, тем менее впечатляющим было мое проявление гнева. С веществами, вызывающими привыкание, дело обстоит примерно так: когда вы злоупотребляете ими и становитесь зависимы от них, они перестают «торкать». Это и есть самый настоящий обман. Гнев и ненависть вроде бы помогают вам, придают силы, но в итоге они усложняют жизнь, делая вас слабее. В то же самое время, если держать гнев и ненависть в себе, позволяя им формировать ваше мировоззрение, они медленно разрушают вас изнутри.

Недавно я встретил старую подругу, женщину, с которой у меня много общих взглядов, в частности, мнение о некоторых заблуждающихся мировых лидерах. Но моя подруга, как я заметил, слишком долго питала к ним злобу и ненависть, и когда она начинала разглагольствовать, даже если все и так были с ней согласны, все, что она делала, это кривила лицо, не в силах совладать со своими эмоциями. Мне было очень грустно видеть ее красивое лицо, искаженное гневом и бессильной яростью. Ей было плохо, и всем, кто ее слушал, было плохо. Она явно не могла эффективно продвигать свою программу реформ, потому что была охвачена злостью и ненавистью. Утратив способность помочь своему делу, она сама стала частью проблемы. Вполне возможно, что именно из-за такой ярости насильственные революции часто приводят к появлению еще более деспотичных лидеров, чем при предыдущих режимах.

Когда вы по-настоящему злитесь, ваш разум сноба и сноба воспроизводит нанесенную вам обиду, придумывая, как отплатить за нее тем же или чем-нибудь похуже.

Любой враг, нападающий на нас, служит орудием ненависти и гнева. А когда мы яростно контратакуем, демон ненависти находит себе новую жертву в нас же и получает удовольствие, наблюдая, как мы уничтожаем друг друга. Когда в дело вступают гнев и ненависть, они всегда выходят победителями. Единственный способ выйти из этого порочного круга – осознать, что настоящий враг – это сам гнев. Именно этого врага мы должны победить, чтобы обрести своего настоящего друга – счастье.

Как только вы поймете, что гнев сам по себе является вашим главным врагом, это упростит борьбу за обретение счастья. Поскольку ваш главный враг находится внутри, вы можете обратиться к нему, найти его корень, узнать его проявления, вооружиться против него и начать его выкорчевывать. Тогда вы освободитесь от его вреда. Постепенно побеждая его, вы сможете достичь того счастья, к которому стремитесь.

В этом заключается радикальное открытие буддийской психологии. Нам не нужно мириться с постоянными страданиями, будучи беспомощными не только перед внешними врагами, но и, что еще важнее, перед своими внутренними побуждениями, порывами и требованиями. Не нужно сдаваться и просто позволять страстям то тут, то там подталкивать вас к действию. Вы можете осознать то, чего раньше не осознавали. Вы можете понять свои побуждения, увидеть, откуда они исходят, а затем перекрыть этот источник и вернуть себе эту энергию для положительного использования: для собственного счастья и счастья своих близких.