Kitabı oku: «Монстры», sayfa 3
Глава 4. Бегство. Пухлый босс
Свет. Яркий свет утреннего солнца упрямо проникал ко мне в палатку, прорываясь сквозь грязный парашют. Отстраненно механически он будил меня, однако я совсем не хотел в то утро просыпаться. Чувство вины, стыд, самоуничижение, страх перед будущим – тогда было сложно понять, что грызло меня больше.
Отчетливо помня, что произошло вчера, я специально тянул время своего пробуждения, время, когда мне придется взглянуть остальным в глаза, когда надо будет делать вид, что ничего не было. Еще более трусливые мысли подмывали меня прикинуться спящим до тех пор, пока ситуация не разрешится сама собой.
«Пусть меня разбудят, когда уже прилетит помощь, – фантазировал я. – Да, сеанс у Марго мне бы сейчас совсем не помешал».
Почуяв мою слабость, комар незаметно укусил меня прямо в щеку. Мстительный хлопок по лицу помог мне прийти в себя, собраться с силами и выйти наружу.
– Тебя заждались уже, соня! – действительность встретила меня этими словами пилота.
«С чего бы им ждать меня? – неторопливо размышлял я. – Неужели Настя все им рассказала? Нет, невозможно!»
Я посмотрел на стоявшую в сторонке «охотницу» – она не обращала на меня ни малейшего внимания.
«Или все же сболтнула им?»
Наша маленькая команда организовывалась на общий сбор. Перешептывания, недовольный ропот, суета. В воздухе витало беспокойство, что-то назревало.
– Итак, ситуация тяжелая, критичная, даже хуже, чем было вчера, – собрание вел толстяк. За время сна он по-чиновьичьи забыл о вчерашнем позоре, вновь обретя душевное равновесие. – Помощь не пришла, провиант заканчивается. План был хорош, но он не сработал, – продолжал он, подбоченившись. – Давайте решать, что нам делать дальше!
Иван Алексеевич провел хорошую «работу над ошибками» – в неразберихе опять занял лидирующую роль, но уже не лез на рожон с необдуманными предложениями:
– Степан, ты самый опытный из нас, что думаешь?
«Вот же лис!» – я был искренне поражен способностью пухляка подстроиться под ситуацию после столь очевидного поражения. Он как будто возродился из пепла.
Степан явно оказался не готов к такому развитию событий и без сопротивления сдал передовые позиции хитрому боссу:
– Даже не знаю… Спасатели не могут оставить поиски, не обнаружив нас или обломки нашего вертолета. По инструкции не положено… Так бы, конечно, остаться здесь и ждать дальше, но эта чертова вода… – в замешательстве он зачесал затылок.
– Без воды совсем тяжко будет, – прохрипел Сергеич, который с похмелья нуждался в ней больше других. – Нельзя сидеть-на, действовать надо!
– Скажи, Степан, – продолжал рулить Алексеевич, – какие у нас шансы добраться самим до Первых Мирюг или ближайшего поселения?
Шансы были низкими. От Мирюг нас отделяло восемьдесят километров болот и тайги, а также река, пересечь которую мы никак не сможем. Какое-то поселение местных народностей, домов на двадцать, по словам пилота, находилось километрах в сорока от нас.
– Точное направление сложно определить… Примерно юго-восток… Да оно такое дэцельное, что его нереально найти! Как игла в стоге сена!
Петька с энтузиазмом рассказал остальным про нашу идею с GPS, только достойного применения ей в сложившейся ситуации не находилось. Он все еще клеился к Инге – держался к ней поближе, что-то украдкой говорил ей, пытался шутить. Однако напуганная и озабоченная своей судьбой девушка сегодня слабо реагировала на ухаживания.
– Надо воду искать, иначе каюк, – совсем без матерщины выдал Сергеич. – Разделиться и искать, иначе делать нечего.
– Антон! – как гром среди ясного неба раздался голос толстяка. – Ты в прошлый раз все здорово сказал, заметил то, чего остальные не видели. Какие на этот раз мысли?
Взгляды нашей команды устремились на меня. «Вот жучара!»
– На этот раз мыслей немного, – начал я неуверенно, толком не зная, о чем сказать. – Так, мыслишки только… У нас мало тары – литров на шесть максимум, то есть нам на всех даже на полдня не хватит. Иначе говоря, если родник или источник будет далеко отсюда, нам надо будет постоянно ходить за водой… Может, это место и неплохое, но, по-моему, надо найти что-то поближе к воде. Можно разделиться на группы для поиска, каждой дать GPS, чтобы смогли вернуться обратно. Кто-то останется здесь, дежурить за помощью, костер дымить… А вечером – сбор, если нас до этого времени обнаружат – хорошо, если нет – переберемся туда, где есть вода.
В моем разбитом состоянии я не мог говорить более связно и красноречиво, но даже этого оказалось достаточно:
– По-моему, неплохо! – объявил толстяк, вопрошающе глядя на остальных. – Ты голова, Антон! – похвалил он, убедившись в общей поддержке моего предложения. – Ну что, тогда за сборы!
Во всем этом меня радовало лишь то, что мы разойдемся и я смогу не видеть их лица, не вспоминать каждый раз о своей совести, не думать о проступке.
Разбились на команды. Пилоту выпало идти с Петькой, а молодому вахтовику – с Ингой. Парнишка был сильно раздосадован, так как, вытягивая одну из двух оставшихся спичек, упустил шанс оказаться с Ингой. Вместо этого его место занял Андрей – деревенский парень, который, оказавшись с грудастой девушкой наедине, мог повести себя совсем не по-джентльменски. Понимание этого, усиленное ревностью, заставляло его сильно негодовать.
Пухлый босс попал в одну команду с хриплым Сергеичем. В отличие от вчерашнего дня, он нисколько не брюзжал по поводу грядущих тягот поиска. Наоборот, он был весел и бодр, распространял заряд позитива на остальных. По месту шутил, чушь не порол.
«Может, не такой он и плохой человек? – усомнился я. – Ну, дал вчера слабину, с кем не бывает? Вот только лицо его серьезно, глаза не улыбаются. Скорее всего, эта бравада – лишь прикрытие страха, удобный шаблон поведения».
Нам с «молодой охотницей» выпало остаться у костра. Меня радовало, что со мной останется именно она. С одной стороны, она уже знала о моем ночном провале, и мне не надо изображать перед ней невинность. С другой стороны, из всей нашей компашки она была мне наиболее симпатична и интересна.
«Еще лучше, если бы нам выпало идти на поиски, – говорил я себе, – постоянное действие не дало бы мне заниматься самокопанием».
Я проверял свой рюкзак, когда какое-то непонятное и тревожное чувство вдруг охватило меня – ощущение тревоги, грядущей катастрофы, как у птиц и животных, которые предчувствуют землетрясение или взрыв. Поток времени вновь стал ощущаться мной в замедленной съемке.
С ракетницей в руках пилот плелся по направлению ко мне. Пухлый босс, вахтовики, Инга и Петька уже собрались в кучу, сверяя начальные координаты GPS. Настя почти рядом – задумчиво пьет из бутылки воду.
«Воду? – переспросил я себя, продолжая пребывать в заторможенном состоянии. – Откуда она взяла ее?»
– Короче, Антоха! – пилот хлопнул меня по плечу, вырвав из плена нирваны и заставив вновь ощутить нормальную скорость бытия. – Продолжай коптить костер, дров нарубишь из этой трухли… Топор в моей палатке возьмешь…
Выслушивая его указания, я увидел, как за спиной пилота, прямо из леса, шагах в двадцати от нас, выходит медведь. Самый настоящий, большой бурый медведь.
– Следи в оба, не проворонь помощь и… береги Настюху.
– Степан, к нам медведь идет, – я продолжал завороженно наблюдать за его неспешным приближением.
– Чего? Кто идет?!
– Обернись!
– Ох, бля!..
Медведь уверенно, переваливая свое мощное тело с боку на бок, приближался к нам. Мы завороженно смотрели на него, не зная, что предпринять.
– Народ, шухер! – во все горло заорал младший вахтовик. – Медведь!
Страх полностью завладел моим телом, я не мог ни пошевелиться, ни рационально сказать себе, что нужно делать. Никогда в жизни я не боялся так сильно, как в тот раз.
Здоровенный медведь шел прямо на нас, его намерения были совсем не дружелюбными. Когда ему оставалось около трех метров, Степан выстрелил из ракетницы прямо ему в рожу.
– Все врассыпную! – истошно заорал он, тут же ныряя в сторону.
Я все еще стоял на месте, не в силах справиться с оцепенением. Медведь замешкался, но, скорее всего, только на короткое время.
– Беги, или умрешь, – как обычно спокойно сказала мне находящаяся рядом Настя и сильно толкнула меня сторону.
И я побежал. Позади я слышал крик ужаса, принадлежавший Ивану Алексеевичу, пухлому боссу. Первой жертвой зверя ожидаемо стал самый уязвимый из нас. Но тогда я не думал об этом – я просто бежал и бежал, как Форрест Гамп, пока у меня хватало на это сил. Ветки и хвоя царапали мне лицо, ноги спотыкались о корни деревьев, я падал, тут же поднимался и бежал дальше, бежал не оборачиваясь.
Позади себя я постоянно слышал какой-то шум – без сомнений, меня преследовали, что заставляло меня бежать еще быстрее. В конце концов я выдохся и остановился. Шум приближался.
Горечь от молочной кислоты, усталость и неизбежность худшего – это все, что я тогда ощущал. Выпрямившись, я уже приготовился принять смерть, как из-за деревьев вынырнула Инга.
– Ты?! – вмиг ко мне пришло понимание произошедшего, а вместе с ним и облегчение.
– Я… – она едва дышала, погоня за мной сильно вымотала ее.
Не сказав больше ни слова, она крепко прижалась ко мне, обхватив руками за талию. Машинально я обнял ее. Страх отпускал меня – руки тряслись, хотелось плакать – да так сильно, что я едва сдерживался. Инга не сдерживалась и без стеснения ревела, уткнувшись мне в шею.
Я быстро пришел в себя, гладя ее по голове, в надежде, что и она успокоится. Это не работало – она лишь крепче прижималась ко мне и еще сильнее ревела, всхлипывая и бормоча что-то несвязное. У нее действительно была большая грудь, как и говорил Петька.
– Зачем бежала за мной? – я попытался отвлечь ее разговором. – Думал, это медведь меня преследует.
– Я просто… просто не знала… – она всхлипывала через каждое слово, – не знала, куда бежать… побежала за тобой… почему-то.
– Ясно. Успокаивайся уже, мы в безопасности. А ты быстро бегаешь!
– Да, – она вытерла слезы и наконец отпустила меня, – у меня был первый юношеский… по бегу. Еще бы обувь нормальная была, – она посмотрела на свои высокие туфли на небольшом каблуке.
Помимо каблуков, ее передвижениям должен был сильно мешать брезентовый ранец на спине. Инстинктивно я ощупал свои плечи. Только сейчас я ощутил, что, убегая из нашего лагеря, тоже захватил с собой рюкзак, который сейчас висел у меня за спиной. Я совершенно не помнил, как это получилось, но получилось оно очень кстати. Достав бутылку дрянной водки, я протянул ее моей спутнице:
– Сделай несколько глотков. Это дрянь, но она поможет тебе успокоиться.
– Спасибо, – она беспрекословно последовала моему совету, после морщась от горького вкуса «столичной». – Вот же гадость!
Не обращая внимания на ее ужимки, я погрузился в себя, задумавшись о нашем положении и дальнейшем плане действий. Все стало настолько плохо, что утром даже нельзя было представить – ни еды, ни воды, ни даже топора, не говоря уже про сигнальную ракету. Сев на корточки, я сжал свою голову руками, крепко, почти до боли, надавив на виски.
«Вроде бы разумно вернуться назад, – думал я, – но там был медведь и велик риск встретить его снова. Какое-то время он точно будет там, пока не сожрет толстяка и наш провиант. Но что мы сможем сделать вдвоем?!»
– С тобой все нормально?
Я совсем забыл, что Инга была рядом. Она удивленно пялилась на меня, пытающегося раздавить себе голову.
– Да, просто голова заболела резко, извини.
– А, мигрень! Моя подружка тоже постоянно мигренью мучится, как начнется приступ – не может найти себе места. Если таблеток нет рядом – готова на стены лезть, кусать себя, щипать, лишь бы отвлечься от боли. А однажды…
Она продолжала щебетать о своей больной на голову подружке, совсем не обращая внимания, интересно мне или нет. Пропуская ее треп мимо ушей, я перебирал все имевшиеся у нас варианты.
– Послушай! – перебил я ее.
– А! – она вздрогнула от неожиданности.
– У нас два варианта – вернуться на поляну, в надежде, что остальные тоже так сделают, или искать путь к той деревушке, о которой говорил Степан. И то, и другое – полный швах. Что выберем?
– Только не на поляну! – отрезала она, побледнев. – Как вспомню… так снова так страшно становится.
Она напряглась, съежилась и уже готовилась пустить жалобную слезу.
– Хорошо, тогда пять минут на то, чтобы собраться с силами, и в путь.
– Как скажешь, как раз я покурить успею.
Она достала тонкую дамскую сигарету и смачно закурила.
«Не люблю я курящих девушек, – ворчал я про себя. – Зато у нас есть зажигалка!»
В жизни бывают моменты совершенного проигрыша, когда все поворачивается против тебя, когда дальнейшее продолжение борьбы вроде бы теряет всякий смысл. Поразительно, что в такие моменты люди нередко наполняются какой-то безумной силой, волей, уверенностью, храбростью. Так случилось и в тот раз – отбросив все мысли о том, что может случиться плохого, я ощутил эту силу, эту глупую уверенность, как будто без них я бы не попытался сделать все, чтобы выжить.
Ориентируясь время от времени по GPS, мы просто следовали на юго-восток, медленно продираясь сквозь чащу деревьев. Примерно через каждые двадцать шагов мы надламывали лапы двух стоящих рядом елей – как отметину нашего присутствия здесь. Эти отметки, как мне думалось, могли помочь нам не заблудиться – я не слишком надеялся на то, что батарея Ингиного телефона выдержит долго.
Мы шли и шли, однако окружающий нас пейзаж никак не менялся. Густой хвойный лес, толком не пропускающий солнца, дышащая из-под низких елей сырость, редкие поляны с высокой травой и неизвестным мне кустарником, большие замшелые камни. Мы старались идти быстро, чтобы комары и мошка не успевали приземлиться на открытые участки кожи. Несмотря на то, что уже две недели здесь не было дождя, вокруг летали целые полчища надоедливых насекомых.
Я упрямо гнал от себя мысли о том, что мы запросто можем упереться в болото или, чего хуже, встретить крупного зверя.
«Рано или поздно удача должна повернуться ко мне лицом», – постоянно успокаивал я себя, и в какой-то момент она действительно улыбнулась нам. Когда из питья у нас оставалась только водка и четыре баночки пива, мы набрели на небольшой родник. Его монотонное журчание показалось мне самым приятным и радостным на свете звуком. Задача минимум была выполнена – мы нашли воду, а значит, еще пару дней могли продолжать «барахтаться».
Всю дорогу, почти не умолкая, Инга рассказывала мне о себе, родных и друзьях, случаях из ее жизни. Если бы я слушал ее внимательно, я бы, наверное, вполне смог написать ее биографию, а при встрече с родителями выдать себя за ее давнего друга.
За неполный световой день я узнал, что она родом из Богучан, небольшого села в Красноярском крае. Желая вырваться из своих родных пенат, лет пять назад она как-то умудрилась попасть на вахту – то ли на кухню, то ли в администрацию, но очень быстро выскочила за кого-то из руководства и теперь летает за ним по объектам, но уже в роли жены. Надеется, что ссылка ее мужа скоро закончится и они будут счастливо жить в Красноярске, в недавно купленной там трехкомнатной квартире. Чтобы чаще оставаться в большом городе, влекущем ее своими клубами, супермаркетами и ресторанами, она поступила в институт, на заочное отделение. Среди сокурсников у нее было немало друзей-приятелей, общение с которыми она явно предпочитала скучному нахождению возле более старшего годами и более занятого по жизни супруга. Любит мартини с содовой, песни под караоке и отдых в Таиланде.
Совсем не знаю, зачем она так откровенничала со мной – возможно, нахождение вдвоем создало у нее иллюзию какой-то близости между нами, но сдается мне, что она просто не умела молчать.
Когда мне удавалось абстрагироваться от ее болтовни, я мысленно возвращался к сегодняшнему утру:
«Что же тогда со мной произошло? Мое тело снова предало меня? Сначала тогда, когда я заснул и проворонил самолет, затем с медведем, когда страх сковал меня по рукам и ногам… Страх! Что это был за страх! – при этих воспоминаниях мурашки вновь и вновь пробегали по телу. – Ужас! Какой-то животный, первобытный ужас».
Мысленно я благодарил хрупкую Настю, своим толчком вырвавшую меня из объятий этого ужаса.
«Если бы не эта девчонка, для меня все было бы уже кончено. Я боялся, матерый Степан боялся, а она – нет?»
Я очень надеялся, что у нее все будет хорошо.
Глава 5. Встреча. Вахтовики
До поздних сумерек мы прошли около тридцати километров – по крайней мере, если верить координатам GPS со смартфона. Еще со школьных лет я хорошо помнил, что в одном градусе примерно сто одиннадцать километров – таким образом, зная, что мы сместились на тринадцать секунд на юг и одиннадцать на восток, я мог найти гипотенузу и грубо вычислить пройденный путь.
Тридцать километров меня вполне удовлетворяли – за сегодняшний день мы прошли больше половины пути до того мизерного поселения, о котором говорил пилот. Мы, как могли, берегли воду и еду, максимально оттягивая момент наступления голода и жажды.
«Еще два или три дня в запасе, – оценивал я ситуацию, – этого должно хватить, чтобы найти ту деревушку».
Инга оказалась подготовленной и спортивной девушкой – не жаловалась, не просила отдыха, а темпом ничуть мне не уступала. Ее можно было назвать идеальной спутницей, если бы она говорила поменьше.
С наступлением сумерек я начал присматривать место для ночлега, заранее собирая хворост для костра. Мы остановились на небольшой каменистой полянке – к тому моменту в руках у каждого из нас уже была приличная охапка сухих сучьев.
– Наконец-то! – облегченно вздохнула Инга, сев прямо на выступающие корни дерева и опершись о его ствол. – Сейчас бы в горячую ванну! А еще лучше покушать чего-нибудь горяченького, правда, Антон?
– Угу.
Не счесть сколько раз за тот день я выдал этих «угу», «ага» и просто мычания. Инга не обижалась на мою неразговорчивость, в основном концентрируясь на себе. Нельзя сказать, что она не замечала меня – время от времени она заставляла меня отвечать многосложно, задавала массу ненужных вопросов, а несколько раз даже пыталась со мной заигрывать, вкрапляя в разговор пошлые намеки и шуточки. Тем не менее моей роли благодарного слушателя ей было вполне достаточно.
– Антон, а чем будем заниматься вечером? – опять начала она, игриво улыбаясь.
– Разве здесь есть чем заниматься? Перекусим и спать – завтра еще топать и топать.
– И правда, чем еще заниматься симпатичной девушке и мужчине, оставшимся наедине?
– Ага.
Сидя у костра, мы допивали по последней баночке пива, когда совсем близко послышался приближающийся к нам из леса шорох. Инга замолчала. За весь день, что мы бродили по таежным дебрям, нам не встретилось ни одного опасного зверя – все, что мы видели, это несколько белочек да олень, который, завидев нас, тут же ретировался. Тот, кто брел в нашем направлении, совсем нас не боялся, и это заставляло бояться нас. Инга крепко прижалась к моему плечу, как будто я мог защитить ее.
– А вот и мы! – театрально раскинув руки, воскликнул Андрюша, вынырнув из темной чащи кустарника.
– Что на?! Не ждали? – усмехаясь, прохрипел следующий за ним Сергеич.
Появление этих двоих показалось мне очень странным – найти нас в глухой тайге, стремительно уходящих с места нашей стоянки – мне было совершенно неясно, как это могло стать возможным. Инга обрадовалась их появлению, отпустив мою руку. У меня не получалось последовать ее примеру, слишком подозрительным и невероятным было их появление.
– Мужики, как вы нашли нас? – мне хотелось сразу развеять все свои сомнения.
Молодой вахтовик слегка растерялся, тут же обернувшись к Сергеичу за поддержкой.
– Да проще пареной репы, сынок! – захрипел тот, подсаживаясь к нам поближе. – Вы же стреканули, как медведь, еть его, вылез… Мы с Андрюшкой поначалу затаились-на – решили посмотреть, вдруг уйдет нах! Но нет, бля, не ушел. Накинулся на жирного, как же его на… Иван Алексеича. Ну тогда мы тоже дернули – хера ли ждать, пока и до нас очередь дойдет? Сразу-на решили за вами идти – толпой оно ж, бля, полегче будет. Сначала путались – пришлось вспоминать мне, как еще пионэрами в следопытов-на играли… хе-хе! А когда просекли ваш знак с поломанными ветками, стало все просто-на!
– Точно, – поддержал его младший. – Мы торопились, но едва поспевали за вами. Такое вот дело!
– Как здорово, что вы нашли нас! – радовалась Инга. – Вместе мы точно должны найти ту деревеньку!
– Найдем, найдем, девочка! Куда ж ей, бля, деваться от нас?!
Мои опасения постепенно развеивались, рассказ хрипача выглядел логично, складно, правдоподобно. Только мелкие детали не давали мне окончательно успокоиться – растерянность Андрюши в ответ на самый естественный в той ситуации вопрос, необычная улыбчивость Сергеича, дергающаяся в нервном тике бровь его напарника.
«С другой стороны, чего мне опасаться? – спрашивал я себя. – Мы же с ними в одной упряжке!»
– У вас вода есть? – неожиданно спросил Андрюша.
Я протянул ему полную бутылку родниковой воды, набранной сегодня днем – он выпил ее почти залпом.
– Эх, Маша, хорошо-то как! – затянул он довольно – Не Маша? Да все равно хорошо! – продолжил он свою плоскую шутку.
За несколько секунд он выпил больше половины моих запасов, не моргнув и глазом.
Сергеич неожиданно встал, хлопнул своего напарника по плечу и заявил нам, что отойдет «отлить-на». Сняв с плеч рюкзак, он небрежно бросил его на землю – по моим ощущениям, его ранец был пуст.
Не успел я обдумать это наблюдение, как Андрюша начал засыпать нас вопросами – где мы были, кого видели, почему пошли именно сюда. Он быстро увлек нас в этот разговор, ослабив мое внимание и настороженность.
Кусты у меня за спиной вновь зашелестели – Сергеич закончил свое дело и возвращался к нам. Только я собирался оглянуться, как сидевший рядом молодой вахтовик сильно хлопнул меня по колену, сказав что-то глупо одобрительное. Мне не понравилось такое обращение – я еще подбирал слова, чтобы без грубости остудить его пыл, как что-то тяжелое ударило по моему затылку, и я потерял сознание.
Очнувшись, я нашел себя сидящим около дерева на краю нашей поляны, метрах в пяти от костра, со связанными руками и жуткой головной болью. Мне удалось быстро воскресить ситуацию и добавить недостающие фрагменты мозаики. Я старался не шевелиться и даже не открывать лишний раз глаза, чтобы не выдать нашим недружелюбным гостям своего пробуждения.
Злодеи сидели у костра, попивая мою водку и закусывая моей шоколадкой. Инга сидела между ними, обнимая себя обеими руками – бледная, зашуганная. Редкие слезы стекали по ее щекам. Андрюша одной рукой обнимал ее за талию, второй время от времени пытаясь пробраться к ее груди.
– Слушай, Бетон, – довольно ехидничал Андрюша, – а здорово мы их провели, а?! Как лохов поимели!
– Да, как лохов, – улыбаясь, соглашался Сергеич, копаясь в одном из наших рюкзаков.
– А они думали, что мы им помочь пришли! – молодой зычно заржал. – Да же? – обратился он к Инге, прихватывая ее за заднее место. – Шалава, бля! – отреагировал злодей на ее сопротивление.
Свыкнувшись с происходящим и убедившись, что на меня не обращают внимания, я постепенно стал расшатывать короткую веревку на руках, одновременно обдумывая план спасения.
«Эта слабо завязанная веревка не займет много времени, вот только что делать дальше? Бежать? Но тогда у меня не будет ни еды, ни питья… а что они сделают с Ингой – не стоит даже думать».
Самые грязные сцены из просмотренных в юности порнофильмов возникли в моем сознании.
«Вступить в драку? Против двоих крепких мужиков у меня не будет шансов… Лучше от этого будет только моей совести».
В этот момент молодой злодей вновь вернулся к своим попыткам потискать Ингу, и мой план сложился с кристальной ясностью.
«Рано или поздно дело дойдет до насилия. Когда он спустит штаны, а эрекция свяжет его движения, тогда самое время действовать. Сначала садану хрипачу по голове вон той палкой, что лежит в двух шагах от меня – он наверняка будет с ухмылкой наблюдать за происходящим и не обратит на меня внимания. Затем разделаюсь с молодым – во-первых, он не сразу поймет, что происходит, во-вторых, без штанов и с эрекцией наперевес он будет совсем не боец. Секунд десять у меня будет точно, а этого достаточно, чтобы одолеть и его. Безупречно, Антон!»
Все развивалось по моему сценарию – водка заканчивалась, кровь молодого человека разогревалась, приставания к девушке учащались, а мои руки уже были развязанными. Мне стоило лишь радоваться тому, что веревки у них было мало, и они связали меня только по рукам. Незаметно освободиться от узлов на ногах было бы на порядок сложнее.
«Теперь ждать, ждать подходящего момента! – успокаивал я свое волнение. – И зачем они вообще это сделали? Только чтобы выпить нашу воду, сожрать нашу еду и поглумиться над девушкой? Глупо! Как глупо!»
Злость и недоуменнее заполняли меня.
– Слушай, Сергеич, – молодой злодей закусил шоколадом очередные два глотка моей водки, – а за что тебя Бетоном прозвали?
– Да, бля, бородатая совсем история, Андрюша.
– Ну расскажи, – не унимался Андрюша.
– Да ничего-на особенного… В первую, бля, ходку один блатной хотел подрезать меня, пид… такой, – хриплый злодей вновь скатился в свою манеру вставлять матерщину через каждые два слова.
Суть его истории сводилась к тому, что заточка, которой хотели его «подрезать», сломалась об алюминиевую миску, оказавшуюся у Сергеича под одеждой на животе. Он спер эту миску в столовой по приказу какого-то крутого урки. Сам Сергеич, по его словам, «не имел масти» – не был ни вором, ни «мокрушником», ни жульем. На зоне он был всего лишь «мужиком» – честно работал на колонию и в блатные разборки не ввязывался. Однако после того случая с заточкой его больше не трогали, а местный пахан, «земля которому пухом», назвал его Бетоном, взяв под свое крыло.
«Урка! – негодовал я. – Воровские времена уже давно прошли, а он никак не вырвется из своего уголовного прошлого. Урод, бля! Ради простой жратвы… Сидит, сволочь, хрипит довольный, королем себя чувствует, ублюдок!»
Пока я был без сознания, комары искусали мне все лицо и шею. Их укусы не чесались, но их писк около уха, щекотание носа дико раздражали своей невозможностью ничего с ними сделать.
– Сергеич, чего будем с девчонкой делать, а? – резко сменил тему молодой товарищ урки. – Позабавимся, да здесь бросим?
– Нет, Андрюшка, эти лохи, бля, нам еще пригодятся.
– Как это, Бетон? Мы ж просто их баланду забрать хотели?
– На мясо пойдут, – негромко и твердо отрезал Бетон.
– Чего? На мясо? – мне показалось, что Андрюша смутился словам своего товарища.
– Ну да, – хихикнул хриплый. – Как ты думаешь, бля, сколько дней нам еще придется херачить по этой тайге? Травку, что ли, жевать будем?! Как коровы-на? Они – наша ходячая еда, наши, бля, коровы, которых мы сожрем, когда нам будет надо! Понял?
– Ну… это… – молодой явно не был до конца согласен с таким подходом.
– Да не ссы ты, Андрюшка… Все, бля, путем будет. Когда бывалые люди с лагерей бежали, всегда так делали – брали с собой лохов, а потом-на в расход их пускали. Пойми, земеля, иначе не выжить здесь, нах… Волки должны съесть овец, а мы с тобой волки, Андрюшка. Просто считай, бля, что они не люди, а мясо, которое нужно нам, волкам, бля, чтобы выжить, бля!
От страха Инга даже не могла визжать – она просто лила слезы, ее руки судорожно тряслись. Вероятно, она была в глубоком шоке от жутких намерений хрипача.
– Ну, Сергеич, как скажешь, – молодой быстро смирился с предстоящим преступлением, от которого у нормального человека волосы бы дыбом встали. – Ты в этих делах больше моего понимаешь.
– Я ж говорю, не ссы, прорвемся здесь-на!
– Скажи, а можем мы эту шалаву попозже того… ну, как ты сказал – в расход пустить?
– Говно вопрос… пользуйся этой сучкой пока.
Гнев переполнял меня. Надо признаться, я не сильно переживал за состояние Инги и не горел желанием рыцарски спасти ее. Меня жутко бесило то простое отношение к человеческой жизни, каннибализму, та гнусность и подлость, до которой может опуститься человек.
«Это нелюди… твари! В своей жизни я еще не видел никого хуже них. А с виду – обычные люди, работяги, мотающиеся на край света, чтобы заработать себе кусок хлеба. Уроды, ублюдки, ушлепки!.. – я готов был перечислять эти «у» бесконечно. – Как же я их ненавижу!»
Андрюшка, оправившись от недолгого смущения, вернулся к Инге и своим домогательствам. Она уже почти не сопротивлялась, видимо, полностью уйдя в себя, решив «будь, что будет». Бетон в это время занялся моим рюкзаком, проверяя его содержание. Достав ноутбук, он повертел его в руках, а затем бросил в костер:
– Никчемное барахло! – процедил Сергеич.
Следствием его необдуманного поступка стали вонь от горящего пластика и черный дым.
– Кхе-кхе… ну, бля, и вонище! – он отодвинул мой компьютер на край костра, давая ему потухнуть своими силами.
«Идиоты, варвары! – молча негодовал я. – Они даже не представляют, сколько там важных для меня данных! Суки, суки, суки!»
Следующим из рюкзака был извлечен мой бумажник – достав его, Бетон с ухмылкой и продолжительно рассматривал его содержимое.
– Гляди-ка, Андрюшка, какая у него милая сучка! – Сергеич протянул молодому злодею бумажник с фотографией Иришки. – Ох, бля, как же я люблю рыженьких! Сюда бы ее вместо этой коровы, – он кивнул на Ингу. – Вот бы я ее…
Это была последняя капля, переполнившая чашу моей ярости – мне хватило на секунду представить мою дорогую Иришку здесь, рядом с этими нелюдями, чтобы начать действовать, позабыв про мой безупречный план. Действовал я стремительно и быстро – схватил палку и в два счета преодолел пятиметровую дистанцию до костра. Молодой злодей как-то успел заметить меня, вскочил со своего места – в итоге мой первый удар пришелся не по мерзкому хрипачу, а по его не менее противному мне соратнику. От сильного удара палка сломалась, а молодой был на время выбит из строя. Инга очнулась из забытья и что есть силы пронзительно завизжала, еще и еще.
Только я замахнулся, чтобы обрушить свой гнев на хриплого урода, как тот бросился на меня, повалив на землю. Я не думал, что и как делаю в тот момент – мной двигало лишь желание порвать его на мелкие лоскутки. Через несколько секунд хрипач уже был сверху и душил меня своими могучими ручищами. Инга продолжала орать, молодой очухался и уже стоял наготове за спиной у подельника.
Безвыходная ситуация? Наверное, но тогда я так не думал – схватив из костра раскаленную головню огня я ткнул ее злодею в глаз и несколько раз для надежности повернул ее. Хрипач завопил от боли, схватился за выжженный глаз, свалился на бок. Первым, что я увидел после этого, был охотничий нож, висящий у него на поясе – быстро выхватив его, я выставил руку навстречу летящему на меня Андрюше. Тот не успел остановиться, и лезвие вошло глубоко в его плоть. Освободившись из-под тяжести рухнувшего на меня тела, я подскочил к стонущему хрипачу и пинал, пинал и пинал его до тех пор, пока он не потерял сознание.
