Kitabı oku: «Цифровое общество середины XXI в. Как новый этап цивилизационного развития. Социально-философский анализ», sayfa 4
Глава IV.
Социальная сфера цифрового общества
Мир цифрового общества хрупок. Высокие технологии усиливают, «расширяют» возможности человека по творческому созданию нового, ценного, конструктивного до немыслимых прежде пределов. И в то же время эти же технологии позволяют одному человеку разрушить мирную жизнь многих жителей целого региона.
В условиях тотальной урбанизации большинства населения, взаимозависимости людей друг от друга, необходима система сдерживания неосторожных, а тем более умышленных действий человека, которые могут нанести вред окружающим.
В то же время те граждане, чьи действия направлены на созидание, заслуживают всяческого поощрения от общества.
В этом отношении интересным и многообещающим выглядит проект «социального кредита», который в настоящее время проходит апробирование в ряде территорий Китая. Данный проект может быть прообразом одного из вариантов развития социальной сферы рассматриваемого периода.
Интерес к данному проекту достаточно высок, ведь система мониторинга учитывает нематериальные характеристики человека: отношение к окружающим, аккуратность в оплате налогов и кредитов, добросовестность в работе, степень социализации и др. За соблюдение общепринятых норм и правил поведения человек получает нематериальные блага, связанные с уровнем доверия общества к человеку. Чем выше этот уровень, тем меньше процент по кредиту, дешевле аренда имущества и недвижимости, тем легче устроиться на работу и завести друзей.
Новизна системы социального кредита вызвала неоднозначную реакцию. Критики говорят о тотальном контроле государства над гражданами, о принуждении к лояльности и др.26 Признавая новаторский характер системы и предполагая её распространение, авторы отмечают, что внедрение её в Китае пройдет гораздо легче, чем в Европе, с учетом сложившихся тоталитарных традиций.27
Однако нам система социального кредита видится одним из элементов структуры информационного, а в будущем – и цифрового общества. В самой такой системе нет ничего экстраординарного. Начиная с архаичных времен, общество относилось к человеку с учетом сложившегося о нем мнения. Устойчивая положительная репутация человека в данном сообществе позволяла пользоваться разнообразными преференциями, связанными с сетевой солидарностью членов сообщества.28 Репутация складывалась при условии длительного времени пребывания человека в сообществе и зависела от субъективной оценки групп людей, организаций и института.
В индустриальном обществе за человеком закреплялась положительная или отрицательная репутация, изменить которую было крайне сложно. Динамика коммуникационного обмена информационного общества делает этот процесс более лабильным. Рейтинг человека или компании меняется с совершением доброго или дурного поступка.
Эта система дает преимущества коммуникационной элите. С большой вероятностью можно предположить, что люди и организации, имеющие большой объем коммуникационного капитала, станут использовать его для повышения собственного социального кредита. Наивысшее количество и качество коммуникационных путей информационного обмена в данном сообществе позволяет коммуникационной элите не только эффективно распространять информацию, но влиять на мнения других членов сообщества. Именно коммуникационная элита может создавать те ценности, на основе которых формируются параметры, определяющие уровень социального кредита. Это, с одной стороны, даст некоторые преимущества коммуникационной элите, а с другой – приведет к конфронтации с институтами власти и управления.
Многие эксперты видят в системе социального кредита лишь усиление тотального контроля над гражданами со стороны государства, но мы считаем нужным отметить, что при развитии этой системы именно общество на основе самовоспроизводства информационного продукта сетевой коммуникации станет определять критерии оценки людей.
Мы надеемся, что с развитием IT-технологий система социального кредита полностью изменит взаимоотношения власти и большинства общества. В идеале социальная жизнь данного сообщества превращается в саморегулируемую систему, где любой хороший или дурной поступок гражданина учитывается и оценивается. Система социального кредита вытесняет систему управления посредством предоставления чиновником преференций группе лиц по своему усмотрению.
Аутопойетическая система оценки индивидуальной и групповой деятельности с рамочными критериями, иерархия которых зависит от мнения и действий множества граждан, исключает необходимость прямого бюрократического управления оперативной деятельностью. В обществе контроля власть регулирует критичные отклонения от норм закона, которые несут опасность для общества. В то же время люди сами могут регулировать все оставшееся за установленными, достаточно широкими рамками.
На начальном этапе остается вероятность воздействия на систему социального кредита со стороны заинтересованных лиц (работников, контролирующих и регулирующих элементы структуры власти и управления), которая будет снижаться по мере развития IT-технологий, повышения информационной безопасности и развития самой системы. Если сейчас работник контролирующих органов практически не несет ответственность за негативный отзыв об организации, то при распространении системы социального кредита снижение рейтинга отражается на реальных финансовых результатах.
С одной стороны, это может служить поводом для апелляции со стороны организации, а с другой – сама организация вынуждена постоянно формировать собственную положительную репутацию в обществе, где субъективные оценки ряда посетителей заменены на комплексную оценку в сравнимых единицах – баллах рейтинга. Несмотря на то, что сам рейтинг носит рекомендательный характер, большая часть потенциальных клиентов руководствуется им при выборе поставщика товаров или услуг.
Здесь проявляется ещё один конфликт общества ближайшего будущего. Конфликт между экспертным знанием и знанием сетевого сообщества потребителей. В настоящее время экспертное сообщество даёт оценку отелям путем присвоения им определенного количества звезд, и одновременно обычные посетители отелей высказывают своё мнение об услугах на booking.com или аналогичных ресурсах.
При этом эксперты, как правило, обращают внимание на потенциальную возможность отеля, а потребители на собственный опыт. В ближайшем будущем мнение потребителей будет не только учтено, но и структурировано и представлено тем потенциальным потребителям, ценности которых близки оценивающим. Экспертное знание также оценивается в сравнении с собственным опытом и здравым смыслом. Экспертное знание теряет право на единственную истину и может быть оспорено обществом, если оно противоречит опыту.
Глава V.
Экономика цифрового общества
Широкое внедрение роботов с искусственным интеллектом самообучающихся нейронных сетей не отменит экономических взаимоотношений между людьми и группами людей. Антиутопические картины, которые рисует в частности Джошуа Браун (Brown, J.M.)29, или, к примеру, взгляды К. Воннегута, изложенные им в романе «Механическое пианино», могут быть реализованы лишь для тех людей, которые полностью откажутся от производительного труда и будут довольствоваться маргинальной ролью потребителя.
Роботизированная экономика внушает опасения ряду исследователей. А. Зотин, сотрудник Всероссийской академий внешней торговли, отмечает, что в связи с широкомасштабным внедрением роботов безработица угрожает людям с низкими и средними доходами, а низкоквалифицированный труд сиделок, официантов и др. может быть заменен роботами.30
Негативная картина усугубляется тем, что крупные компании захватывают рынок, стремясь к монополии в своей области деятельности, разоряя при этом многие мелкие и средние компании, а также сокращают рабочие места, предпочитая роботов людям. Но фантастическая картина «восстания машин» не подтверждается таким общепризнанным экспертом как Джек Ма, основателем интернет-сервиса Alibaba.com: «Не нужно беспокоиться о том, что роботы заменят людей. … беспокоиться нужно о себе. …Люди беспокоятся о будущем потому, что они не уверены в себе, у них не хватает воображения».
Большинство членов общества – это, скорее, потребители, у которых нет необходимости «в воображении», но меньшинство населения планеты (согласно распределению В. Парето – около полутора-двух миллиардов человек) не устроит роль пассивных наблюдателей за работой роботов.
Нам не известно точно, чем будут заниматься активные люди в рассматриваемый период. Как справедливо замечает филантроп Вероника Зонабенд31, мы не знаем, какими будут 80% профессий через 20 лет. Однако логично предположить, что первоочередной задачей общества станет не только удовлетворение потребностей человека в пище, одежде, жилище, безопасности, но создание условий для творческой работы активного меньшинства, поиск применения творческой энергии на благо общества. Динамическая стабильность общества без этого невозможна. Востребованность, возможность труда – одна из главных потребностей homo digitalis, и если она не будет удовлетворена на локальном уровне, то в этом регионе/стране будут преобладать застойные явления в экономических, политических и социальных процессах.
Цифровое общество отличает большая текучесть, в терминологии З. Баумана, чем на предыдущих стадиях цивилизационного развития. Небольшие сообщества инвесторов в конце XX в., «золотое стадо»32 Томаса Фридмана «кочевало» в поисках регионов с лучшими условиями для инвесторов. Мобильность сдерживалась законодательными ограничениями, местами расположения производств, климатическими условиями. Для креаторов homo digitalis не будет больше локальных ограничений.
Более того, присущая им дискретная занятость предполагает высокую степень горизонтальной мобильности в производственной деятельности, а глобальная система цифровых коммуникаций позволяет предоставлять услуги и доставлять товары потребителям в любое место планеты без обязательного физического присутствия человека. Экономически процветающий регион может в течение короткого времени стать депрессивным, а территория, которая традиционно считалась бесперспективной, может стать процветающей, стоит только создать комфортные условия для творческого труда.
Малый бизнес для производителей. В мире, где большая часть услуг выполняется при помощи самообучающихся нейронных сетей под управлением искусственного интеллекта, типичные сферы приложения сил малого бизнеса меняются и получают новые, почти неограниченные возможности. Предприятия малого бизнеса освободятся от многочисленного обслуживающего персонала. Заведения, где останутся работать люди – официанты, парикмахеры и др. из сегмента mass-market перейдут в сегмент luxury. Всё что сделано с применением ручного труда, а тем более —изготовление вещей примитивными доиндустриальными инструментами, станет предметом роскоши, показателем статуса или эксцентричности владельца. Преобладание в массовом сегменте цифровой экономики товаров и услуг, созданных роботами, повысит интерес потребителей к продукции ручного труда.
Hand-made в цифровой экономике, разумеется, не будет играть столь существенной роли в сегменте малого бизнеса, как инновационная деятельность предпринимателей. Эта деятельность станет основой творчества в цифровом обществе. Инициативный творческий человек находится вне корпоративной зависимости, имеет возможность для консультаций с экспертами социальной сети в рамках сетевой солидарности33, создает и распространяет информацию о новом продукте через социальные сети цифровой эпохи, видоизмененные по сравнению с нынешним их состоянием, но, безусловно, доступными всему населению планеты, являясь наиболее влиятельными медиа.
Социальные сети цифрового общества, в свою очередь, являются одним из мощнейших факторов экономики эпохи. На этапе становления цифровой эпохи отдельные представители уходящей индустриальной эпохи попытаются подчинить себе социальные сети для сохранения влияния на общество.
Однако относительная легкость создания альтернативных социальных сетей приведет к сохранению и использованию обществом только тех видов сетей, которые не будут замечены в попытках манипулирования аудиторией (кроме вариантов развития событий, при которых социальные сети будут контролироваться госструктурами, см. ниже).
В начале ХХI века в медиапространстве произошел качественный скачок, связанный, во-первых, с появлением смартфона – инструмента для постоянного пребывания человека в сети Интернет, а также для управления человеком собственными товарными и финансовыми потоками, для получения услуг и управления разнообразными устройствами – гаджетами.
А во-вторых, во многом благодаря появлению смартфонов, стали массовыми социальные сети, позволяющие людям объединяться в группы – сообщества для интенсивного информационного обмена. Обе технологии дают новое расширение человека, в терминологии Г. М. Маклюэна, поскольку смартфон становится центральным узлом связи между человеком и окружающим миром, а социальная сеть укрепляет индивидуальный мир множественными коммуникационными путями с другими людьми. Человеку для распространения информационного продукта уже нет необходимости использовать средства линейной (массовой) информации, социальная сеть даёт возможность не только распространения информационного продукта среди людей со сходными ценностями, но и способствует созданию совместной децентрализованной деятельности в различных областях производства.
Более того, мобильность уже сейчас появляется не только в информационном обмене, но и в производстве. Комплексы объемного моделирования (так называемые 3D-принтеры) позволяют человеку/группе людей автономно производить товары и услуги для себя, а не массового круга лиц. В цифровом обществе этот процесс многократно ускорится, то есть от идеи до физического появления конкретного и достаточно массового продукта будет проходить совсем немного времени, и это будет требовать минимальных усилий и капиталовложений.
Динамика информационного обмена в цифровом обществе позволит значительно ускорить все бизнес-процессы: масштабирование и мультиплицирование малого бизнеса, слияние и поглощение крупными корпорациями наиболее перспективных небольших инновационных компаний, а также децентрализация крупных компаний.
Коммуникационный капитал в цифровом обществе обретает совершенно особое значение. Благодаря ему люди могут начать свою предпринимательскую деятельность в сфере малого бизнеса. Если сейчас изобретателю приходится выносить созданное им знание на «суд» экспертов корпорации, чтобы получить одобрение и, возможно, финансирование, то в цифровом обществе это будет совершенно излишним.
Множество начинающих изобретателей в области потребительских продуктов смогут объявлять сбор средств – краудфандинг – на производство первого, ограниченного выпуска своего товара. Потенциальные потребители будут на себе проверять качество товара, давать свои отзывы в социальных сетях, тем самым увеличивая коммуникационный капитал автора, который монетизируется в финансовый капитал посредством увеличения продаж самого продукта, либо в связи с увеличением капитализации компании.
Постоянный приток новых товаров на рынок меняет отношение к праву на интеллектуальную собственность. Авторство сохраняется в публичной среде благодаря широкому освящению в социальных сетях, а получение дивидендов от сделанного когда-либо (семьдесят пять лет назад) изобретения становится маловероятным в связи с коротким «жизненным циклом» продукта.
Финансирование бизнес-проектов не будет такой серьёзной проблемой как в настоящее время. Социальные сети сделают прозрачной производственную деятельность человека, а такие технологии как «блокчейн» – его финансовую деятельность. Система банковского кредитования с элементами искусственного интеллекта позволит сократить время получения средств до минимума, при условии положительной кредитной истории. Решение о предоставлении или не предоставлении кредита будет в значительной степени автоматизированным и не подверженным субъективному влиянию конкретных менеджеров кредитных организаций.
Вероятнее всего, получение и стоимость кредита будут связаны с общей позитивной репутацией человека/группы людей/компаний по типу формирующейся в настоящее время системы «социального кредита» в Китае,34 где стоимость кредита напрямую зависит от репутации человека, от меры доверия к человеку/группе людей.
При этом мы не можем полностью согласиться с М. Г. Бреслером, который утверждает, что «доверие к вещи/образу вещи становится существенным фактором для определения той доли благ/ресурсов, которую за ту вещь человек готов отдать».35 По нашему мнению, в цифровом обществе доверие становится следствием комплекса факторов, которые учитываются человеком, как при покупке товара/услуги, так и при выдаче кредита частному лицу или корпорации. При этом уровень «доверия» зависит от ценностей оценивающего, а, следовательно, от принадлежности к сообществу и (косвенным образом) от объема коммуникационного капитала оцениваемого.
Совершенно иной уровень доверия предполагает технология блокчейн – цепочка из формируемых блоков транзакций. Говоря иначе, межличностная и межгрупповая коммуникация, что можно понимать как весь комплекс производственной деятельности, сохраняется в защищенной базе данных обо всех операциях. Технология позволяет выяснить происхождение каждого элемента структуры транзакций. Цифровая экономика, в которую внедрена данная технология, становится полностью прозрачной. Открытая информация о полном движении финансовых потоков, а затем и товаров, услуг делает явной всю сеть приращения стоимости.
Часть членов человеческого общества, как мы уже отмечали выше, и в цифровую эпоху будет пытаться мошенничать, стремиться похитить финансовые средства, совершать попытки насильственного захвата. Система цифрового учета сделает эти действия затруднительными, а раскрытие преступлений в сфере экономики и наказание – неотвратимыми. Впервые со времен родственной общины вся жизнь человека, его позитивные и негативные поступки становятся достоянием публики. Это создаст аутопойетическую систему доверия, независимую от правительств, корпораций или международных организаций. Иначе говоря, население планеты, возможно, избавится от одного из самых тяжких наследий индустриализма – паразитирующих сегодня на обществе многочисленных посредников (таких как корпорации, банки, чиновники и т.п.)
Криптовалюты, при виртуальной форме обращения, являются отражением реальных товаров. При этом эксперименты с криптовалютой, несмотря на сложность технологии, уже сейчас доступны предпринимателям.36
Цифровая экономика построена на доверии к производству реального продукта, основанного на новых идеях. Наиболее успешные идеи становятся основой крупного бизнеса.
Крупный и средний бизнес в цифровом обществе. Крупный бизнес цифрового общества будет в значительной степени информационным. Именно в информационной сфере возможен наибольший прирост стоимости.
Тенденция начинает формироваться в наши дни. Если в конце ХХ века в число самых богатых людей планеты входили финансисты, то в настоящее время рейтинги и списки богатейших людей мира возглавляют следующие имена: Билл Гейтс – создатель операционной системы Windows, упомянутый выше Джек Ма, Илон Маск – создатель системы электронных платежей PayPal, Марк Цукерберг – создатель Facebook37, Ларри Пейдж и Сергей Брин – основатели Google.
Все эти люди, а также миллионы их последователей, обладают не только финансовым, но весьма значительным объемом коммуникационного капитала. Их высказывания широко распространяются и многократно цитируются. Важно, что в отличие от предыдущих поколений создателей и руководителей крупного капитала, они вкладывают средства в разработку новых высоких технологий. Космическая техника, беспилотные автомобили, роботизированные системы доставки посылок разрабатываются небольшими частными компаниями на средства крупного цифрового бизнеса, активно формирующего технологическую основу ближайшего будущего.
Сохраняется сейчас и будет в некоторой степени присутствовать в экономике цифрового общества и индустриальный бизнес. Добыча полезных ископаемых, разных видов энергии, промышленность и сельское хозяйство будут потреблять человеческие, энергетические, финансовые ресурсы в гораздо меньшей, нежели сегодня, степени. Стоимость этих компаний, безусловно, уже никогда не будет превалирующей на глобальном финансовом рынке, и сами компании по большей части станут принадлежать цифровому бизнесу.
В настоящее время производственные мощности развиваются в регионах с развитой инфраструктурой и дешевой рабочей силой. Но в будущем уровень доходов населения (и требования к организации рабочего места) вырастет вместе с расходами на восстановление экологии и социальное обеспечение. Размещать предприятия в Китае или Индонезии станет не столь выгодно, как в настоящее время.
Группы децентрализованных производств, близкие к локальным рынкам сбыта, пусть и объединенные в некие сетевые корпорации или ассоциации, станут превалировать на производственном рынке над индустриальными агломерациями. Региональная экономика обеспечит самодостаточность региона, делая его значимым для глобального общества. Восприятие глобального общества как множества взаимопроницаемых сетевых сообществ распространится и на экономику.
Глобализация позволит создавать коммуникационные пути информационного, финансового, товарного обмена, перемещения людей по всему миру. Но жизнь отдельного человека/группы людей проходит в рамках ограниченного числа сообществ, среди которых существенным есть и будет сообщество географической локации. Несмотря на глобализацию, в разных регионах планеты сохраняется различный менталитет жителей, климат, экономическая и социальная ситуация.
С большой долей вероятности через пятьдесят лет не изменится желание людей к выбору наиболее комфортного и близкого их ценностям места пребывания, следовательно, возрастет конкуренция между регионами за привлечение рабочей силы, туристов, интеллектуалов на свою территорию. При этом информация о том или ином регионе будет распространяться в социальных медиа практически в реальном времени, что создаст предпосылки для динамического формирования репутации региона.
Уже сейчас большой популярностью пользуются публичные мнения людей, лично посетивших некое место, заведение, гостиницу. Множество отзывов, регистрируемых самообучающимися нейронными сетями, создает для человека, заинтересованного данным регионом, некий «портрет», отражающий мнение людей, и позволяет составить человеку мнение, сопоставив его с собственными впечатлениями.
