Kitabı oku: «Будда из Долпо. Жизнь и учение великого тибетского мастера Долпопы Шераба Гьялцена», sayfa 4

Лекции в Центральном Тибете и возвращение в Цанг

В конце шестого месяца того же года Долпопа благополучно прибыл в Лхасу. Он поднес золото для статуй Джово и Шакьямуни, а также три сотни мешков масла для возжигания масляных лампад в храмах. В течение полугода он посетил Марпори, Траклха Лупхук и Рамоче¹⁴⁷. В частности, Долпопа много раз передавал наставления по глубинному пути шестичастной йоги бессчетному множеству учителей. Очевидно, это было невероятное зрелище. С просьбой о передаче учений стекалось такое множество людей, что они просто не помещались в здании. Новичков, прежде никогда не слышавших наставлений, запускали первыми, а затем разрешали входить остальным в том количестве, какое могло поместиться. Поскольку слишком много людей просили об учении и во время его получения испытывали необычные переживания (тиб. lus nyams), Долпопе пришлось переместиться из Рамоче Кхангсара в Шол. Слушателей было такое множество, что ломались двери и рушились лестницы. Даже крайние меры, когда сверху лестниц привязывали собак, чтобы избежать давки, не помогали сдерживать толпу¹⁴⁸.

Однажды Долпопа с большой пышной церемонией был приглашен в близлежащий монастырь Цал Гунгтанг, где передал посвящение Калачакры и другие учения правителю Делегу. Перед монастырем при помощи переводчика, доносящего слова до последних рядов, он продолжил даровать учения множеству слушателей. Когда Долпопа находился в главном храме Лхасы перед драгоценным ликом Джово, прибыл правитель Гавей Лодро (1309–1364) с просьбой о посвящении. Но когда правитель Лхундруба пригласил Долпопу в Лагонг, днем вокруг него было такое столпотворение, что ему пришлось передвигаться тайком ночью, чтобы дать посвящение Хаягривы группе во главе с Гавеем Лодро. Он ходил к статуе Джово с просьбой о благословении ночью, поскольку днем на рыночной площади у храма было чрезвычайно многолюдно¹⁴⁹.

В конце первого месяца года Мыши (1360) прибыла делегация, чтобы попросить Долпопу вернуться в Джонанг. Жителей Лхасы охватило отчаяние при мысли о его отъезде. Когда Долпопа доехал до Гарчунг Гьеде, равнина Гьянг была настолько наводнена людьми и лошадьми, что его паланкин не смог протиснуться. Тогда большому числу членов сангхи пришлось окружить паланкин, взявшись за руки. Вместе с тем многолюдное собрание жаждавших благословения выстроилось в ряд, рука об руку, после чего люди смогли подойти к паланкину. Так продолжалось вплоть до прибытия в селение Чукха. Члены сангхи начитывали молитвы и священные тексты, такие как «Общий обзор Учения», и во время происходящего масса людей истерически рыдала. Большая часть присутствующих падала в обморок, а некоторые не могли двигаться. Хотя стояла теплая и ясная погода, небо заполняли радуги. Когда же Долпопа сел в лодку, чтобы пересечь реку, многие прыгнули за ним в воду, из-за чего другие были вынуждены их спасать.

Пройдя через нижнюю долину Санг, где его приветствовали учителя и сангха верхнего и нижнего университетов монастыря Сангпу, он пересек реку и прибыл в Ньен Кхарнак. Согласно повествованию великого мастера Сакья ламы Дампы Сонама Гьялцена, в Ньетанг Долпопу сопровождала процессия монахов с музыкой. Там было такое столпотворение, что, когда он направился к ступе Атиши, ворота во дворе монастыря оказались заблокированы. Тогда паланкин Всеведущего подняли, чтобы люди смогли протиснуться под ним и получить благословение. Затем он пересек реку Кьичу, чтобы поклониться статуе Ушанг До. В Чушул Друг Ганге его приветствовал лама Бадо, а из храма Синпори в Чушул было доставлено много священных объектов, чтобы Долпопа смог их увидеть и получить благословение¹⁵⁰.

Затем процессия монахов пригласила Долпопу в Рабцун. По совету Лопона Ситупы (1302–1364) Лопон Палри и его помощники пришли к нему за наставлениями¹⁵¹. Оттуда лопон Лоченпа сопроводил Долпопу в Ямдрог Нагардзе, где тот провел около месяца, давая учения и посвящения. Жители Ямдрога несли паланкин Всеведущего через перевал Кхаро до самой равнины Ом, где его встретил глава Пагпа Палзанг (1318–1370), а монахи сопроводили в монастырь традиции Кагью Ралунг, в котором он передал множество наставлений. Затем, проведя несколько дней у целебных источников Ньингро, Долпопа задержался, чтобы даровать учения в Неньинге и других монастырях по пути.

Согласно повествованию Таранатхи, правитель Пагпа Палзанг и его младший брат Пагпа Ринчен (1320–1376) из области Ньянг решили попросить наставлений у Долпопы, для чего пригласили его в Джангру. Из-за большого веса Долпопе было трудно подняться по длинной узкой лестнице в Джангру, поэтому он на долгое время остановился внизу, на поле боя Дзинка. Там Всеведущий подготовил большую шелковую мандалу Калачакры, провел предварительные ритуалы подношения и дал подробнейшее посвящение Калачакры. Тогда же он узрел склон близлежащей горы Цечен как дворец Шамбалы и предсказал, что в будущем здесь появится монастырь, где будут практиковать только шестичастную йогу. После этого в сопровождении Пагпы Палзанга Долпопа покинул Джангру и отправился в Несар. Во время этого путешествия он дал такое наставление правителю:

Почитай Будду как неизменного, Дхарму как истинную, Сангху как безупречную! Это всегда будет полезным – и сейчас, и в будущем, и твое царство будет крепким¹⁵².

Отмена встречи с Будоном Ринчендубом

Затем Долпопу пригласили в Жалу и Цогду, где, как и ранее в Центральном Тибете¹⁵³, он через переводчика проповедовал перед грандиозным собранием. В нескольких тибетских источниках упоминается, что, когда Долпопа прибыл в Жалу, великий Будон не смог провести с ним диспут. В истории буддизма, написанной в 1581 году мастером Кагью Другченом Пемой Карпо, говорится:

Есть сведения о том, что, когда Будон находился в Рипхуге, прибыл [Долпопа] с целью проведения диспута, но тот не смог явиться. Когда [Долпопа] объявил начальный тезис для дебатов, [стена] резиденции [Будона] треснула. Но этого нет в других источниках. Я думаю, это свидетельство исходит от последователей Джонанг¹⁵⁴.

Джецун Таранатха ссылается на ту же историю, но в немного ином контексте, указывая, что Долпопа хотел провести дебаты с Будоном, вторым Всеведущим, но тот не смог принять участие. Таранатха добавляет, что это событие действительно произошло¹⁵⁵.

Достоверным источником является биография Долпопы, написанная Кунпангом¹⁵⁶. Он пишет, что после получения письма от Будона Долпопа отправился в Жалу, где был очень тепло и радушно принят, и сделал ответные щедрые подарки. Затем он написал Будону, который, вероятно, находился не в Жалу, а в близлежащей резиденции Рипхуг, что получил его письмо, прибыл в Жалу и чувствует, что наступило подходящее время для дебатов на благо буддийского учения и существ. Обитатели Жалу, среди которых был Джамьянг Карпо, испугались и решили поговорить с Будоном. У того также имелись смутные опасения, поэтому он велел одному из помощников взять книгу и открыть ее наугад, чтобы оценить ситуацию. Том был раскрыт на странице с «Сутрой великого барабана» («Махабхери-сутрой»). Когда Будон попросил прочитать ту страницу, оказалось, что это предсказание о появлении Долпопы в мире. Присутствующие пришли к выводу, что это неблагоприятный знак. После недолгих обсуждений они отправили Долпопе три белые раковины, две золотые статуи и другие подношения с сообщением о том, что Будону нездоровится. Долпопа, зная, в чем дело, провозгласил начальный тезис дебатов, сила которого, как говорят, оставила трещину в стене резиденции Будона.

Покинув пределы Жалу, Долпопа вновь получил приглашение посетить Нартанг, где перед аудиторией во главе с настоятелем прочитал лекцию по «Малому лотосовому комментарию»¹⁵⁷. В завершение учений настоятель встал и произнес пламенную речь о своей безраздельной вере в Долпопу. Затем из монастыря Джонанг прибыли монахи во главе с держателем трона, чтобы сопроводить его домой¹⁵⁸. По пути Долпопа делал остановки и давал учения. В частности, он остановился на некоторое время в монастыре Тропу, где поднес масляные лампады перед огромной статуей Майтреи и величественной ступой, вдохновившей его в свое время на строительство грандиозной ступы в Джонанге. Сидя перед ликом Майтреи, он попросил почитать ему биографию Тропу Лоцавы, которая вызвала у него слезы во время и после прочтения. Группа, состоявшая из ста человек, продолжила путь к Джонангу. Долпопа давал учения во всех больших и малых монастырях. Это была весьма воодушевляющая картина: огромное собрание людей сопровождало его по долинам, начитывая шестислоговую мантру Авалокитешвары, вознося молитвы и проливая слезы веры. Присутствующие получали благословение, просто проходя под паланкином Долпопы, а не при прикосновении мастера к их голове, как это было принято¹⁵⁹.

Последние месяцы в Джонанге

На шестнадцатый день пятого месяца года Мыши (1360) Долпопа, полный сил, вернулся в великий скит Джонанг. Обильные подношения, полученные в Центральном Тибете, были использованы для украшения ступы и храмов. После вручения подарков и передачи учений множеству людей, приходивших со всех сторон ради встречи с ним, среди которых были великий учитель Друнг Житогпа, достославный Панченпа, великий настоятель Намкха Еше, великий главный настоятель и великий правитель¹⁶⁰, Долпопа удалился для практики в резиденцию Девачен. После этого он отправился в Дзум Чолунг, где построил ступу Победы. Там у Всеведущего возникло видение индийского мастера Шаварипы, в котором тот дал Долпопе прямое посвящение шестичастной йоги¹⁶¹. Затем, на шестой месяц, он вернулся в Джонанг.

Осенью года Железного Быка (1361), когда Долпопе было шестьдесят девять лет, держатель трона Джонанг отправился с визитом в Сакья¹⁶². Всеведущий, дав наставления старшим ученикам, завел разговор о холодной погоде в Тибете и о том, что она не будет беспокоить его там, где тепло. Один из помощников поинтересовался, что это за место, в котором тепло. На что Долпопа ответил, что собирается в Девачен, туда, где тепло. Некоторые из присутствующих решили, что учитель возвращается в резиденцию Девачен, а другие подумали, что он имеет в виду чистую землю Девачен (Сукхавати), отчего у них волосы встали дыбом¹⁶³.

На четвертый день одиннадцатого месяца Долпопа начал передавать учения по великому труду «Горная Дхарма. Океан определенного смысла» и наставления по предварительным практикам группе новичков. На шестой день он дал комментарии к половине «Горной Дхармы». Когда занятие закончилось, Всеведущий сказал, что на этом остановится, и попросил бережно относиться к тексту. Новичкам в тот день он дал подробные наставления по четырем предварительным практикам. Долпопа выглядел бодрым и здоровым как никогда. Всем обладающим верой он даровал подробнейшие наставления, и никто не смог сдержать слез. Расходясь после этого, люди спрашивали друг у друга: «Почему мастер так устремлял взор в пространство? Отчего он так необычайно бодр?»¹⁶⁴

Затем Долпопа объявил, что хочет пойти к ступе. Однако помощники стали возражать, заявив, что выпал снег и путь к ступе небезопасен. Но Всеведущий ответил, что они не понимают и ему необходимо пойти¹⁶⁵. Ученики настояли на том, что это опасно, и сопроводили мастера в резиденцию. После подачи чая Долпопа отдал распоряжение помощнику, чтобы тот позвал старших учеников для личной беседы. Когда все собрались, учитель дал подробное объяснение монограммы десяти сил¹⁶⁶. В тот вечер он был со всеми очень приветлив, все много шутили и смеялись. Затем мастер пошел спать. После того как завершился первый период ночи, Долпопа спросил монаха-помощника Нгодруба: «Уже рассвело?» Помощник ответил, что не прошло даже половины ночи. Долпопа произнес: «Скоро рассветет» – и снова заснул. Встав утром с постели, помощник сказал: «Теперь рассвело». Долпопа ответил: «Да, помоги мне одеться». Нгодруб помог и чуть погодя спросил: «Вы будете сейчас вставать?»

Ил. 6. Великая ступа в Джонанге. Одна из самых ранних фотографий Джонанга. Tucci (1973), ил. 78, где она ошибочно названа ступой Гьянг. Девачен, резиденция Долпопы, на фотографии наверху слева

Долпопа промолчал. Нгодруб решил, что великий мастер в глубокой медитации, и не стал повторять вопрос. Когда взошло солнце, он коснулся руки Долпопы и спросил: «Вы будете сейчас вставать?»

Долпопа сидел с прямой спиной, глядя вперед, будто в глубоком созерцании, и молчал. Помощник позвал старших, более опытных учеников. Они подумали, что это может быть вызвано переохлаждением, вынесли Долпопу на солнце и стали растирать. Примерно после полудня его глаза закрылись, и без каких-либо признаков болезни мастер погрузился в посмертную медитацию. Его занесли в комнату и стали ухаживать. Через несколько минут он изменил положение тела, приняв позу Ваджрасаттвы, и погрузился в блаженство.

Услышав об этом, великий настоятель Чогле Намгьял сообщил, что приедет увидеть Долпопу. Тело мастера на несколько дней оставили на кровати. Стали прибывать старшие ученики, среди них и Друнг Житогпа, который хотел сделать подношение. День и ночь без остановки люди совершали подношения, простирания и обходы вокруг тела. После прибытия Чогле Намгьяла тело Долпопы поместили в кремационный деревянный короб, умащенный благовониями, украшенный шелками и драгоценностями. Тело мастера оставалось чрезвычайно гибким и эластичным, словно вата¹⁶⁷. Церемонии, начавшиеся с двадцать первого дня и длившиеся до полнолуния, проводили более сотни учителей во главе с великим настоятелем и держателем монашеского трона ламой Панченпой¹⁶⁸.

Вечером шестого дня первого месяца года Тигра (1362) была проведена церемония кремации. Когда огонь загорелся, дым поднялся только на высоту копья, а затем стрелой метнулся к ступе, много раз облетел вокруг нее и исчез в западном направлении. Были совершены огромные подношения благовоний, масляных лампад, музыки и прочего. Мужчины и женщины на крышах домиков для индивидуальных практик подносили масляные лампады, отчего вся долина была залита светом. Пока дым не рассеялся, каждый из них читал молитвы, и по их лицам текли слезы.

На следующее утро печь запечатали. На десятый день ее открыли и часть праха разделили между учениками, получившими от Долпопы передачу «Вималапрабхи». В пепле было обнаружено множество реликвий, прозрачных, словно горный хрусталь, которых со временем становилось все больше. Затем из праха изготовили много обернутых золотой фольгой фигурок из глины (тиб. tsha tsha), часть из них и другие реликвии доставили в Сакья, где большинство учителей и членов сангхи также были учениками Долпопы. Святыни торжественной музыкой встречала большая процессия монахов в желтых накидках под руководством мастера Сакья из рода Шарпа. В храме Ганден все ученики и благодетели Долпопы совершили подношение реликвиям, а в главном церемониальном зале монастыря был проведен торжественный мемориальный молебен. Подобные церемонии проводились во многих монастырях Центрального Тибета и Цанга, таких как Нартанг, Чолунг, Несар и Цал Гунтанг¹⁶⁹. В Джонанге пепел вместе с реликвиями положили в изготовленную статую Долпопы, которую поместили в построенную им большую ступу¹⁷⁰.

Долпопа под конец жизни обладал огромным влиянием. Хотя его наставления и вызывали много споров, учил он с великой любовью и состраданием. Свидетели упоминают, что, даже критикуя ложные философские воззрения, Долпопа никогда не делал этого в гневе, а когда во время диспутов давал оппонентам определения, которые могли их раззадорить или вызвать ярость, он никогда не прибегал к резким выражениям или агрессивным жестам¹⁷¹. Он жил во времена политических неурядиц в Тибете, но никогда не принимал чьей-либо стороны, решительно выступая против предрассудков и предубеждений. Однажды Долпопа отметил:

Здесь, в Джонанге, мы не принимаем ничью сторону. Состояния будды не достичь посредством Дхармы предвзятых мнений, поэтому мы не участвуем в бессмысленной скверне. Как облака в небе, мы не можем быть на чьей-то стороне¹⁷².

Многие из его сочинений заканчиваются фразой:

Написано беспристрастным и непредвзятым обладателем четырех опор¹⁷³.

Считается, что именно благодаря такой мотивации Долпопа стал для всех объектом поклонения и почитания. Это был великий буддийский святой, чья основная цель заключалась в том, чтобы дать новый импульс Учениям Будды, связанным с окончательным смыслом, которые, как он полагал, могут быть утрачены. Полностью осознавая все риски, связанные с попыткой изменить преобладающие в буддизме того времени тенденции, Всеведущий Долпопа старался осуществить свою цель посредством любви и сострадания, при этом особо подчеркивая несектарный подход. Как бы то ни было, впоследствии его традиция серьезно пострадает от тех сил, которым он так стойко противостоял при жизни.

Глава 2
Исторический обзор Обзор развития воззрения жентонг в Тибете

Мы должны хранить как ключ в своем сердце совет всеведущего Долпопы: «Если состояние будды достигается даже в результате слышания слов "природа будды", так что же может произойти при зарождении веры, преданности и медитации на это? Поэтому мастера, обладающие состраданием, должны учить этому даже в случае угрозы для своей жизни, а стремящиеся к Освобождению должны искать и слушать учения, даже если им придется преодолеть огромную пылающую яму».

Джамгон Конгтрул¹⁷⁴

О ранних тибетских сторонниках философского воззрения, которое позднее будет сформулировано и получит название «жентонг», известно немного. Согласно Лхею Гьялцену, до XIV века в Тибете учение окончательного смысла понималось лишь частично. Однако никто до Долпопы не сумел исследовать все тексты окончательного смысла, и только ему удалось обобщить и сформулировать свое постижение в виде философской доктрины¹⁷⁵. Таранатха прослеживает две линии передачи Калачакры: первую он называет «воззрение мадхьямаки пустоты-от-другого», а вторая возникла в традиции Джонанг¹⁷⁶. Первая из них касается передачи практических наставлений, выражающих общие намерения всех сутр и комментариев третьего поворота колеса Дхармы. Эта линия начинается с Майтреи, продолжается через братьев-индийцев Асангу и Васубандху, считающихся основоположниками этого учения, однако также прослеживается передача от Нагарджуны¹⁷⁷. Это первый письменный источник, перечисляющий имена мастеров, которые учили воззрению жентонг на основе учений Махаяны, ее священных писаний и комментариев. Второй текст Джецуна Таранатхи, связанный с линией преемственности Калачакры в традиции Джонанг, также опирается на перечисление имен мастеров, которые обучали доктрине жентонг на основе наставлений, содержащихся в тантрах, в особенности тех, что сформулированы в Калачакра-тантре и связанных с ней текстах. Лишь некоторые из этих писаний сохранились.

Традиция жентонг в Тибете до Долпопы

Согласно Таранатхе, одним из самых ранних тибетских мастеров линии жентонг Махаяны был Дриме Шераб, чаще известный как Цен Кхавоче (1021–?) и тесно связанный с передачей «Уттаратантры»¹⁷⁸. В «Ста восьми Дхармах» Кунга Дролчог сохранил некоторые наставления этого учителя, которые считаются самыми ранними из сохранившихся материалов, имеющих отношение к традиции жентонг в Тибете¹⁷⁹. Сначала он предоставляет некоторый исторический контекст.

Что касается наставлений, указывающих на воззрение пустоты-от-другого, то Цен Кхавоче говорит:

Санджана, пандит из Кашмира, сделал это чрезвычайно важное заявление: «Победоносный повернул колесо Дхармы трижды. В первом повороте он преподал четыре благородные истины, в среднем – учил отсутствию определяющих признаков, в третьем – провел важные различия. Из них в первых двух не проводят различия между реальным и сотворенным. Последний же в силу определенности абсолютного учит различию между серединой и крайностями, между явлениями и истинной природой. Только оригиналы рукописей «Дхармадхарматавибхага» и «Уттаратантра» были найдены заново. Если бы эти два текста были утрачены, это бы означало уход Майтреи в вечное блаженство.

Это высказывание, найденное в старой тетради Цена Кхавоче и озаглавленное им как «Лотосовый крюк», противоречит более позднему утверждению о том, что термин «пустота-от-другого» был неизвестен в Индии и появился позднее в Тибете только благодаря всеведущему Долпопе. Поразмышляйте также над одним из ответов на вопрос всеведущего Будона, где он упоминает раннюю философскую систему Танакпы Ринчена Еше, которая, похоже, впоследствии была расширена и утверждена Долпопой¹⁸⁰.

Кунга Дролчог считает высказывание Цена Кхавоче очень важным примером раннего прецедента философских различий, позднее сформулированных Долпопой. Тут Цен Кхавоче ссылается на мнение своего учителя Санджаны о том, что только третий поворот колеса Дхармы, где проводятся четкие различия между явлениями и их истинной природой, выражает окончательный смысл Учения Будды. Кунга Дролчог полагает, что этого достаточно для опровержения мнений тибетских критиков, заявлявших, что воззрение жентонг было неизвестно до Долпопы в Индии и Тибете. Далее он указывает на то, что даже великий Будон говорит о том, что Долпопа расширил тибетскую философскую систему, которой придерживался Танакпа Ринчен Еше, и отсылает читателя к ответам Будона на вопросы. Но, к несчастью, в оставшихся ответах Будона упоминаний о Долпопе не сохранилось¹⁸¹. Тем не менее вполне определенно то, что Долпопа действительно учился у мастера из Танака Ринчена Еше. В юном возрасте, еще до преподавания в Сакья в 1313 году, Долпопа провел около трех месяцев в Танаке, где учился у Ринчена Еше и получил объяснение пяти трактатов Майтреи, два из которых – «Уттаратантра» и «Дхармадхарматавибхага»¹⁸². Вопрос возможных влияний на формулирование Долпопой доктрины жентонг будет рассматриваться ниже.

В линии преемственности Калачакра-тантры традиции Джонанг абсолютный аспект Учения подчеркивался задолго до Долпопы. Это наиболее очевидно в составленном мастером Калачакры XI века Юмовой Микье Дордже собрании, озаглавленном как «Четыре ясных светильника» (Gsal sgron skor bzhi). В этих текстах Юмова касается некоторых тем, позже развитых Долпопой. Таранатха утверждает, что Юмова «…дал начало традиции философской системы жентонг с позиции тантры»¹⁸³. Но примечательно, что ни один из ключевых терминов, ассоциируемых с теориями Долпопы, таких как gzhan stong (пустота-от-другого) или kun gzhi ye shes (изначальная мудрость основы), в сохранившихся писаниях Юмовы не встречается. Он не использует терминологию, которую Долпопа, по-видимому, позаимствовал из некоторых сутр и трактатов Махаяны.

Несмотря на это, через семьсот лет после ухода Юмовы мастер традиции Гелуг Тукен Лобсанг Чокьи Ньима (1737–1802), презрительно относившийся к философской системе жентонг, в сочинении «Хрустальное зеркало философских систем» напишет, что основателем жентонга был Юмова, который и дал системе это название, и эти знания до Долпопы передавались только устно в качестве тайного учения и прежде никогда не записывались¹⁸⁴. В ранних комментариях мастер линии Кагью Гойлоцава Шоннупэл (1392–1481) в письме к правителю Джанга Ригдену Намгьялу Драгсангу написал о необходимости сосредотачиваться на учениях о природе будды и окончательном смысле:

У меня есть неглубокое понимание того, что язык Дхармы о природе будды – это превосходное сердце наивысшего учения окончательного смысла. В древние времена большинство духовных друзей в Центральном Тибете и Цанге отвернулось от обсуждения различающего самоосознавания. Доктрина берет начало от собрания «Четыре ясных светильника», составленного великим йогином Юмовой. Ее [доктрину] в последующие времена Долпопа, всеведущий владыка Дхармы, распространил и приумножил¹⁸⁵.

Ил. 7. Великий йогин Юмова. Гравюра на дереве, XX век. Ngawang Lodrö Drakpa, History of the Jonang Tradition, 97. Dharamsala: Library of Tibetan Works and Archives, 1993

Хотя известно, что Долпопа часто учил «Четырем ясным светильникам» Юмовы, он никогда не упоминал о нем в сочинениях и не цитировал его текстов¹⁸⁶. Однако ранний мастер традиции Джонанг Кунпанг Тугдже Цондру особенно выделяет «Четыре ясных светильника» в качестве ключевого источника прямого введения в сущность шестичастной йоги Калачакра-тантры¹⁸⁷.

Четыре кратких трактата Юмовы посвящены практике шестичастной йоги и системе созерцания стадии завершения, основанной на Калачакра-тантре. Темы этих четырех текстов – единство (тиб. zung 'jug), великая печать (тиб. phyag rgya chen po), светоносность (тиб. 'od gsal) и пустота (тиб. stong nyid). О том, что эти рукописи передавались в традиции Джонанг, свидетельствует молитва к учителям линии передачи Калачакры традиции Джонанг¹⁸⁸, приведенная в первом из четырех текстов.

В этих текстах Юмова обсуждает многие тантрические вопросы, выходящие за рамки этой книги. Но следует сказать, что он снова и снова стремится показать, что не принимает мнения большинства ученых, описывающих духовный путь как процесс постижения пустоты в качестве абсолютной природы всех явлений, неопределимой посредством ее природы и свободной от крайностей – существования, несуществования, их обоих и ни того ни другого. Он понимает это в качестве воззрения пустоты как философской системы, в которой устанавливается, что пустота является окончательной природой существования всех феноменов. Но это не то, что следует практиковать в качестве пути, согласно ступеням наставлений. Иначе говоря, Юмова указывает, что пустота в контексте пути созерцания непременно должна исходить из опыта. А то, что является природой пустоты, невозможно понять непосредственно. Юмова имеет в виду особые переживания, возникающие во время практики шестичастной йоги, когда практикующий действительно созерцает пустые формы. Согласно учениям Калачакра-тантры, это прямой, непосредственный опыт постижения пустоты. Поэтому Юмова указывает на пустоту, к которой приходят путем логического анализа, и на пустоту безмыслия – они не являются путем или методом¹⁸⁹. Так он отмечает, что предмет его трактата – пустота, воспринимаемая глазами во время созерцательного сосредоточения. Мастер традиции Джонанг Кунпанг Тугдже Цондру пишет об этих пустых формах:

Именно это означает лицезреть божество абсолютной истинной природы¹⁹⁰.

Подобное можно найти и в трудах Долпопы.

Тексты, приведенные во втором разделе этой книги, показывают, что учения Долпопы прочно основываются на тантрах, особенно Калачакре, а его сочинения не просто исходят из установившихся философских доктрин, но представляют собой синтез воззрения и практики буддизма Махаяны и Ваджраяны.