«Соло на ундервуде. Соло на IBM» kitabından alıntılar, sayfa 29
В Ленинград приехал знаменитый
Моя жена говорила: – Комплексы есть у всех. Ты не исключение. У тебя комплекс моей неполноценности.
Из овощей я больше всего люблю пельмени…»
Пришел я однажды к Бродскому с фокстерьершей Глашей. Он назначил мне свидание в 10.00. На пороге Иосиф сказал: – Вы явились ровно к десяти, что нормально. А вот как умудрилась собачка не опоздать?!
Двадцать пять лет назад вышел сборник Галчинского. Четыре стихотворения в нем перевел Иосиф Бродский.
Раздобыл я эту книжку. Встретил Бродского. Попросил его сделать автограф.
Иосиф вынул ручку и задумался. Потом он без напряжения сочинил экспромт: Двести восемь польских строчек
Дарит Сержку переводчик.Я был польщен. На моих глазах было создано короткое изящное стихотворение.
Захожу вечером к Найману. Показываю книжечку и надпись. Найман достает свой экземпляр. На первой странице читаю:Двести восемь польских строчек
Дарит Толе переводчик.У Евгения Рейна , в свою очередь, был экземпляр с надписью:Двести восемь польских строчек
Дарит Жене переводчик.Все равно он гений.
В советских фильмах, я заметил, очень много лишнего шума. Радио орет, транспорт грохочет, дети плачут, собаки лают, воробьи чирикают. Не слышно, что там произносят герои. Довольно странное предрасположение к шуму.
Что-то подобное я ощущал в ресторанах на Брайтоне. Где больше шума, там и собирается народ.
Может, в шуме легче быть никем?
Мучаюсь от своей неуверенности. Ненавижу свою готовность расстраиваться из-за
пустяков. Изнемогаю от страха перед жизнью. А ведь это единственное, что дает мне
надежду. Единственное, за что я должен благодарить судьбу. Потому, что результат всего
этого - литература.
Вольф говорит:
– Недавно прочел «Технологию секса». Плохая книга. Без юмора.
– Что значит – без юмора? Причем тут юмор?
– Сам посуди. Открываю первую страницу, написано – «Введение». Разве так можно?
Толя и Эра Найман – изящные маленькие брюнеты. И вот они развелись. Идем мы однажды с приятелем по улице. А навстречу женщина с двумя крошечными тойтерьерами.– Смотрите, – говорит приятель, Толя и Эра опять вместе.
Хармс говорил: – Телефон у меня простой – 32–08. Запоминается легко. Тридцать два зуба и восемь пальцев.
