Kitabı oku: «Бесподобные рассказы», sayfa 3

Охота на белку

Детство у нас, детей жителей поселка, в котором жили в основном рабочие с железной дороги и машинистов паровозов, было очень насыщенном разными событиями. Мы со сверстниками ходили играть на железную дорогу, устраивали гонки на плотах, купались до посинения на карьере, ходили за ягодами и грибами, на рыбалку, помогали родителям в огородах и охотились на майских жуков. Это было в основном летом, а зимой мы катались на лыжах, санях и строили ледяные горки. Нам было хорошо и летом и зимой. Но, естественно, летом было лучше. Одна рыбалка чего стоила. В карьерах недалеко от поселка было много тритонов, и мы тренировались на их ловле, прежде чем научились ловить рыбу или раков в пруду. До пруда было далеко идти – целых полчаса, а карьеры были совсем рядом. Тритонов, конечно, мы не ели, а просто ловили, а потом отпускали.

Охота на майских жуков весной была у нас на первом месте. Сейчас их не стало, зато появились клещи, на которых не надо было охотиться, – они охотились на нас, а раньше, когда на березах появлялась листва, мы ловили жуков, потом втыками в них спичку или травинку и смотрели, как они летят.

У моего деда постоянно были свиньи – одна, или две. Осенью их забивали на мясо и сало, и тогда отец солил сало и мы с ним, когда ходили зимой на рыбалку, постоянно брали его с собой. Обед наш состоял из сала, лука, вареных яиц и чая. Я до сих пор помню вкус этого сала с дольками чеснока. Очень вкусно.

Так вот: свиньи, кроме отходов, ели также траву. Косить такую маленькую копну косой не имело смысла, и я ходил за травой в лес: нащипаю ее полмешка и несу домой. Это было нетрудно и недолго. Потом можно было заняться своими детскими забавами – смотаться на карьер, погонять на плотах или просто шататься по лесу или по переулку.

Однажды, когда мы с моим другом Лехой проходили мимо березовой рощи, заметили белку. Так у нас было заведено, – ловить в лесу все живое, лишь бы оно двигалось. Тогда нас охватывал охотничий азарт, и мы не успокаивались, пока добыча не оказывалась в банке или в мешке.

Белка прыгала по своим делам, когда мы ее с Лехой заметили. Ну, мы тотчас пустились в погоню. В березовой роще, где росли молодые березы, ей некуда было спрятаться или сбежать от нас, – молодых полных сил, охотников. Эту бедную белку мы сгоняли с одной березы на другую и не давали ей ни одного шанса сбежать в сосновый лес, который был всего в двухстах метрах. В конце концов, мы загнали ее на высокую, но молодую березу, которая росла посредине маленькой полянки. Белка не могла допрыгнуть до остальных деревьев и затаилась на самой вершине березы.

Мы с Лехой стояли внизу, тяжело дыша и размышляли, как нам сейчас быть. Избрали самый легкий путь: – стали трясти изо всех сил березку, в надежде, что она не удержится и полетит вниз. У меня уже был наготове мешок, и я бы накрыл им белку, стоило ей упасть. Но белка, несмотря на то, что мы раскачали березу, не желала падать. Амплитуда вершины березки достигала до четырех метров, но белка держалась из своих беличьих сил и не собиралась падать.

Мы с Лехой устали раскачивать березу с белкой на вершине и устроили военный совет: – как нам быть. Потом пришли к единственному выводу – один из нас полезет на березку и там ее поймает. А если она вздумает сбежать от нас по земле, второй участник охоты ее поймает.

Я остался на земле, а Леха, поплевав на ладони, полез на березу. Несмотря на то, что внизу у березы не было ветвей, он мигом добрался до них и полез по сучкам и веткам вверх. Он уже почти долез до белки, но дальше ему лезть было трудно – тонкая вершина гнулась, и он боялся сорваться с такой высоты. Он нашел ветку потолще, уселся на ней и принялся раскачивать вершину березки. Верхняя часть кроны дерева стала раскачиваться с амплитудой до пяти-шести метров, и белка, конечно, сорвалась.

Она летела вниз, на землю, а я ее уже там ждал, – с открытым большим мешком для травы. Но, по-видимому, я неточно подставил ей мешок, или в последний миг она как-то увернулась, и белка не попала в открытый мешок, а шлепнулась рядом. И сразу задала стрекача, – в сосновый лес. Я с мешком погнался за белкой, но она добежала до первой большой березы, взбежала по стволу и, усевшись повыше, стала ругаться. Добыча ускользнула от нас. Леха слез с березы, укоризненно посмотрел на меня, – никудышного, с его точки зрения, охотника, потом выслушал мои оправдания, еще посмотрел на белку, сидевшую на толстой березе, и плюнул с досады.

И мы с ним отправились дальше – щипать траву для свиней.