«Записки в узголів’ї» kitabından alıntılar, sayfa 8
Однажды, когда я находилась в покоях принцессы Микусигэдоно вместе с Мама`, кормилицей ее брата епископа Рюэн, к веранде подошел какой-то человек.
— Со мной приключилась страшная беда, — слезливо заговорил он. — Кому здесь могу я поведать о своем горе?
— Ну, в чем дело? — осведомилась я.
— Отлучился я из дому ненадолго, а за это время сгорел дотла мой домишко. Сперва занялся сарай с сеном для императорских конюшен, а стоял он совсем рядом, за плетнем. Огонь-то и перекинулся на мой домик. Так полыхнуло, чуть моя жена в спальне не сгорела. А добро все пропало, ничего спасти не удалось… — тягуче жаловался он.
Мы все начали смеяться, и принцесса Микусигэдоно тоже.
Я тут же сочинила стихотворение:Только ли спальню спалит?
Все подожжет без остатка
Солнце летнего дня:
Сеновал и реки синий вал…
Бегут огоньками побеги.Бросив листок со стихами молодым фрейлинам, я попросила:
— Передайте ему!
Дамы с шумом и смехом сунули ему листок:
— Одна особа пожалела тебя, услышав, что ты погорел… Получи!
Проситель взял листок и уставился на него:
— Какая-то запись, не пойму! Сколько по ней мне причитается получить?
— А ты сперва прочти, — посоветовала одна из фрейлин.
— Как я могу? Я слеп на оба глаза.
— Покажи другим, а нам недосуг. Нас зовет императрица. Но о чем ты беспокоишься, скажи пожалуйста, получив такую замечательную бумагу?
Заливаясь смехом, мы отправились во дворец. Там мы рассказали обо всем императрице.
Этот человек, уж наверно, показал кому-нибудь листок со стихами. Можно вообразить, в какой он сейчас ярости!
Государыня, глядя на нас, тоже не могла удержаться от смеха:
— Ну, почему вы ведете себя так сумасбродно?
Порою на душе у меня бывает смутно, ничто не радует, ничто не волнует меня, и только лунный свет по-прежнему имеет власть надо мной.
Мне очень жалко миному̀си — «червячка в соломенном плаще». Отец его был чертом. Увидев, что ребенок похож на своего отца, мать испугалась, как бы он тоже не стал злобным чудовищем. Она закутала его в лохмотья и обещала: «Я вернусь, непременно вернусь, когда подует осенний ветер…» — а сама скрылась неведомо куда.
Но покинутый ребенок не знает об этом. Услышит шум осеннего ветра в пору восьмой луны и начинает горестно плакать: «Тити, тити!» — зовет свою мать. Жаль его, несчастного!
Как не пожалеть и «жука-молотильщика»! В его маленьком сердце родилась вера в Будду, и он все время по дороге отбивает поклоны.
Словами не выразить, как я люблю кукушку! Неожиданно слышится ее торжествующий голос. Она поет посреди цветущих померанцев или в зарослях унохана̀, прячась в глубине ветвей, у нее обидчивый нрав.
В пору пятой луны, когда льют дожди, проснешься посреди недолгой ночи и не засыпаешь больше в надежде первой услышать кукушку. Вдруг в ночном мраке звучит ее пленительный, волнующий сердце голос! Нет сил противиться очарованию.
По ночам соловей молчит. Что тут поделаешь — он любитель поспать. Летней порой, до самой поздней осени, соловей поет по-стариковски хрипловато, и люди невежественные дают ему другое имя — «пожиратель насекомых». Какое обидное и жуткое прозвище!
Про какую-нибудь обыкновенную пичугу, вроде воробья, не станут так дурно думать.
Соловья славят как вестника весны. Принято восхвалять в стихах и прозе то прекрасное мгновение, когда соловьиные голоса возвестят: «Весна идет, она уже в пути…» Но если б соловей запел много позже, в середине весны, все равно его песня была бы прекрасна!
Вот и с людьми то же самое. Будем ли мы тратить слова, осуждая недостойного, который потерял человеческий образ и заслужил общее презрение?
Ворон, коршун… Кто в целом мире стал бы ими любоваться или слушать их крики? А о соловье идет громкая слава, потому и судят его так строго! При этой мысли невесело становится на душе.
Однажды мы хотели посмотреть, как с празднества Камо возвращается в столицу торжественная процессия, и остановили наши экипажи перед храмами Уринъѝн и Тисокуѝн. Вдруг закричала кукушка, словно она в такой день не хотела таиться от людей. Соловьи на ветках высоких деревьев начали хором, и очень похоже, подражать ее голосу, это было восхитительно!
Придворная дама служит без году неделя, а туда же: берется всех поучать с многоопытным видом и, непрошеная, навязывает свою помощь! Терпеть не могу таких особ!
Блохи — препротивные существа. Скачут под платьем так, что, кажется, оно ходит ходуном.
Тебя клонит в сон, ты легла и уже засыпаешь, как вдруг тонким-тонким голосом жалобно запевает москит, он кружит над самым твоим лицом и даже, такой маленький, умудряется навевать ветерок своими крылышками. Изведет вконец.
Спрячешь с большим риском кого-нибудь там, где быть ему недозволено, а он уснул и храпит!
Непременно нужно вознаградить слугу, хотя бы он принес пустячок: целебный шар кусуда̀ма или колотушку счастья.
