Kitabı oku: «Натурщица», sayfa 2
Павел. Ты… ты взял потрет Мартины? Ты обещал не брать! (Павел начинает быстро ходить вокруг Виктора.) Ты просто взял и уничтожил меня. Вырвал мою душу, надругался над самим искусством. Что обо мне подумают, узнав, что я не способен и близко изобразить всю красоту и глубину Мартины, что ни один мазок, ни одна краска не способны передать все совершенство ее очарования?
Виктор (вздыхает). Я плачу за квартиру, за краски, вожусь с тобой, забочусь о твоем здоровье и питании, о твоей одежде и прочем, словно няня, хотя ты мне, как мы выяснили, никто, а ты взамен запрещаешь мне делать свою работу?
Павел (кидается к ногам Виктора). Не делай этого!
Виктор (смотрит на часы). Выставка уже давно началась. Я высылал приглашение тебе, Анне и Мартине. Девушки пришли. А ты нет, очевидно. Если ты хочешь, можешь еще прийти. Всего выставляется десять художников. Может, хоть познакомишься с ними.
Виктор уходит. Павел кидается к двери, но заходит Мартина.
Мартина. Вот ты где.
Павел (ходит из стороны в сторону). Мартина, выставка закончилась? Тебе понравилось?
Мартина. Конечно. А мой потрет, ты бы видел, все так хвалили его. Да и пейзажи, а тот, где поля и солнце золотыми бликами отражается от листьев… Ты настоящий мастер, Павел. Тебе давно нужно было довериться Виктору, он очень талантливый.
Павел. Но все ужасно рядом с другими художниками. (Павел с грохотом садится на кровать.)
Мартина. Ты просто устал. Поспи, и завра осознаешь случившееся. (Садится рядом с Павлом.) Лучше подумай, что будешь делать, когда станешь известным? Я могу познакомить тебя со своими именитыми друзьями! Они введут тебя в высший свет, расскажут, как вести себя, как подавать себя и свое творчество, о чем говорить, (Мартина окидывает его взглядом.) как одеваться.
Павел. Я опозорен, твой потрет не был идеальным, не был достойным.
Мартина. Все, что отражает мою красоту, достойно меня. Тебе давно следовало это понять.
Павел. Боже. (Павел вскакивает.) Я и правда устал.
Мартина (берет Павла за руку). Посмотри на меня. Ты станешь известным, да уже стал, на мое место ты приведешь еще столько муз и…
Павел. Нет! Никого не будет на твоем месте! Я больше не в силах писать портреты.
Мартина. Тогда не пиши потрет, пиши натюрморты, пейзажи, животных. Все, что хочешь!
Павел. Почему ты все это говоришь? Ты же считала меня жалким, Мартина! А теперь думаешь, что я становлюсь популярным и мило говоришь со мной? (Павел выдергивает свою руку из ее ладоней.) Я же противен тебе!
Мартина. Ты был глуп, но не был противен мне. Это разные понятия, Павел.
Павел. Вот как? А я не знал, совсем не знал, что это разные понятия! И как жаль, что соединились они в одном человеке. (Павел бьет себя по груди.) Больно, соединились, надо признать, Мартина.
Павел грубо берет Мартину за руку и тянет к двери.
Мартина. Что ты себе позволяешь? Мне больно!
Павел. Хватит. Не приходит ко мне больше. Никогда. И картины с тобой я сожгу. И вообще все картины. (Павел закрывает за Мартиной дверь.) Я мечтал о большем, мечтал задевать чужие сердца. Да, это так банально, но… что может быть чувствительнее красок, отразивших на холсте все твои эмоции, прореживания… Ты слышишь меня? (Павел открывает дверь, но Мартины там нет.) Стой! Стой же! Мартина, где же ты?
Павел выбегает за Мартиной.
Сцена четвертая
Дом Дениса.
Виктор сидит на диване в богато обставленной комнате для гостей. К нему заходит изысканно одетый мужчина, на вид старше Виктора. Когда открывается дверь, слышны голоса детей.
Денис. О, братец. Прости, что пришлось так долго ждать: к сыновьям пришли друзья, а я один дома из взрослых. Сам понимаешь, как бывает с детьми сложно… у тебя кончено их не было, но…
Виктор. Я понял, Денис. Что ты хотел?
Денис, улыбаясь, садится рядом с братом. Долго поудобнее усаживается.
Виктор. Хватит!
Денис. Что ты так завелся?
Виктор. Я не завелся.
Денис. Как ты не завелся, если завелся?
Виктор. Хватит! Забудь. Я думал ты будешь до ночи в галерее. У тебя было запланировано все на месяц.
Денис. Верно, но кто-то должен был остаться с мальчиками. Да и поверь, мне это только в радость. Как на работе – устаю, но очень люблю и рад возвращаться.
Виктор. Ты звонил, хотел поговорить о недавней выставке.
Денис (выдыхает.) Я так рад, что ты первый заговорил об том, братец. Я никак не мог решиться тебе сказать: все подбирал слава, спрашивал у Марии, даже… ты зря поверил в своего Павла.
Виктор. Послушай…
Денис. Да, я понимаю, друзья Мартины написали, какой была восхитительной выставка из-за работ Павла, особенно выделяя ее портрет, но давай с болью вернемся к реальности, в которой твой Павел бездарность, испортившая всю мою выставку. Впрочем, другим художникам, которых я выбирал, он сыграл только на руку. За это передай ему спасибо. Или я сам?
Виктор молчит, сживая кулаки.
Денис. Отец Марии, как я не устану повторять: профессор в Академии искусств, откуда вылетал твой Павел, помнит его и называет посредственным художником. Я не могу спорить с ним. Даже Мария, художница, и та видит: искусство не его дорога. От того столько лет и не выходит у него ничего, иначе давно бы все продалось.
Виктор. Скажи это в стенах Эрмитажа и Лувра.
Денис. Понимаю, не так выразился. Но этот твой Павел…
Виктор (сдержанно). Почему ты согласился включить его работы в выставку?
Денис. А как не согласиться? Из жалости и любви к брату. Я ведь вижу, как ты борешься за это умирающее тело недо-художника. Я понимаю, ты всегда верил в таких. Боролся из самых последних сил, но, может, уже хватит?
Виктор. Я много раз просил тебя не начинать такие разговоры.
Денис. Прости. Но ты в школе постоянно тянул за собой жалких людишек, старался помочь, развить их творческий потенциал. Скольких паршивых музыкантов, художников и актеров я от тебя отвадил, а с Павлом все не выходит. Я вот как тебе скажу, братец, пора идти дальше. Я понимаю, у всех свое хобби, но есть же пределы.
Виктор. У нас разные подходы, вот и все. Ты продаешь тех, кто уже сделал имя, я даю шансы тем, кто только встал на путь или никак не удержится.
Денис. В этом твоя беда.
Виктор встает.
Виктор. Я поприветствую племянников и уйду.
Денис. Да пойми ты, за последнее время твои продажи упали на двадцать процентов.
Виктор. Искусство не измеряется деньгами, мой дорогой брат.
Денис (смеется). Нет, Виктор, мы измеряем искусство деньгами, это наша профессия. Либо уходи из нее, либо принимай правила игры. Жизнь тебе совсем мозги испортила.
Виктор. А тебе, что она тебе испортила? Сердце?
Денис встает, подходит к Виктору, кладет руку на его плечо и улыбается.
Виктор. Жалеть меня будешь?
Денис. Просто хочу сказать, зря ты познакомил Павла с Мартиной. Я тоже ее знаю, и какой она бывает видел. Она посредственная, В ней нет ничего, за что ее многие боготворят.
Виктор. Я хотел, чтобы кто-то еще, кроме меня и Анны, верил в Павла.
Денис. Я понимаю. Но она бы могла попросить отца купить картины или купить их сама, а не устраивать фарс. Она же больная на голову, говорят, после смерти матери…
Виктор. Не смей так говорить о ней!
Денис. Ты сам ее не любишь.
Виктор. Это не имеет значения.
Денис. Да брось, выставляешь меня каким-то уродом.
Виктор. Ты сам себя таким выставляешь.
Денис. Вот и помогай после этого…
Виктор. Иногда ты забываешь, что половина фирмы – моя.
Виктор идет к выходу.
Денис. Останься, скоро придет Мария. Вы же ладите.
Виктор (вздыхает). Ты не представляешь, как тебе повезло.
Денис. Почему же, не представляю? У меня чудесная жена, замечательный сын, подходящая прибыльная карьера и мечтатель брат. Да я счастливчик!
Виктор. Тебе слишком легко далось.
Денис смеется. Виктор уходит. Денис перестает смеяться, с силой бьет по стене кулаком.
Денис снова начинает улыбаться, когда приходит бледная, но ухоженная женщина, в платье в комплект одежде Дениса.
Денис. Ты вернулась, милая! Пересеклась с Виктором? Чего он такой угрюмый, не пойму…
Мария. Да, мы виделись. Твоему брату срочно нужен отдых.
Денис. Ты, как всегда, права.
Мария садится рядом с Денисом, Денис кладет голову ей на плечо и берет ладонь в свои руки.
Денис. Как ты прекрасна, Мария.
Мария. Я все думаю про Виктора. Ты снова грубил младшему брату? Ты обещал отцу забоится о нем.
Денис. Я и забочусь. С тридцати лет, что и делаю, так забочусь. Ты же знаешь.
Мария. Да. Но знает ли он?
Денис вскакивает.
Денис (активно жестикулируя). Я смешон, Мария, безумно смешон! Я могу бы продать каждого начинающего художника по отдельности. Не люблю я выставки, люди на них начинают сравнивать, уворачиваться от выгодной мне цены. Дурак и только! Самый последний дурак на планете, господи!
Мария (обнимает Дениса). Что ты, милый, у тебя благородная душа, ты ведь решил устроить эту выставку, чтобы попытаться продать картины Павла, которые, признаться, бездарны. Ты помог младшему брату. И, посмотри, у тебя получилось: картины Павла проданы.
Денис. Только в ответ мне никакой благодарности.
Мария (целует Дениса в лоб). Потому что, милый, кто будет благодарен, когда ты так себя ведешь.
Денис. Да что вы все…
Мария. Будь с ним мягче, у него, кроме нас, никого нет в этом мире.
Сцена пятая
Квартира Павла.
В квартиру заходят Анна и Виктор. Виктор встревожен.
Анна. Я тоже уже несколько дней не видела Павла. Смотри, дома его все еще нет! Он же пропадет в городе, он улицы ни одной не знает. А если его избили местные мальчишки? Ты же их знаешь… он всегда вызывал у них отвратительный смех.
Виктор (обходит всю квартиру). Я весь город обошел, но искать одному сложно. Ты ведь понимаешь, Павел натура чувствительная, а последние дни в его жизни столько всего произошло, с ним что угодно может случиться. Да он просто сидит где-то и пьет. А мы тут изводим душу.
Анна. А если случиться неповторимое, то я тебя за твои слова… (Анна хватается за сердце.)
Виктор кидается к Анне, помогает ей сесть на стул.
Анна (садится на стул, прячет лицо в ладони). Что же делать? Он написал, что пойдет рисовать природу. И все.
Виктор. Аннушка, милая моя Аннушка. (Виктор садиться на колени перед Анной и берет ее за руки.) Почему ты не сказала мне, не позвонила. Я должен всегда знать, где он. Я ведь говорил тебе, что случилось три года назад?
Анна (вздрагивает). Много раз.
Виктор. И видно зря.
Анна. Я волнуюсь за него, я думала, он говорил с тобой… или ли вовсе не думала об этом. У нас с Павлом все стало налаживаться.
Виктор. К-конечно. Налаживаться…
Анна. Я так рада, что он решил забыть Мартину. Быть может, это я повлияла на него? Не хотела портить наш прекрасный момент. Он начал влюбляться в меня, я это знаю! (Анна кладет руку к сердцу). Я верю в это.
Виктор. Прошу, не строй иллюзий насчет его чувств. Павел сидит сейчас на пшеничном поле и думает, как в каждой колоснике отразить Мартину, изгибы ее тела, тонкие пальцы, а в сиянии солнца ее пронзительные глаза. Вот одна его любовь.
Анна. Нет! Нет!
Анна снова начинает плакать, Виктор приобнимет Анну.
Анна. Не говори так! Он любит меня, разве ты не видишь? (Анна вырывается и бежит к выходу.)
Виктор. Анна!
Виктор бросается за ней, но останавливается. В квартиру заходит Мартина.
Мартина. Что случилось с Анной? Ты обидел ее? Если ты что-то сделал ей, хоть пальцем тронул, я отца натравлю! Я с тобой такое сделаю. (Мартина угрожающе идет в сторону Виктора.) Ты о смерти молить будешь, если Анна из-за тебя плачет!
Виктор. Н-ничего я ей не сделал. Она из-за Павла плачет, он то многое сделал… но это не имеет значения. Анна сама разберется.
Мартина. Смотри мне. (Осматривает квартиру.) Его здесь нет? Я многое хотела сказать, но придя, поняла, что не вернусь больше. Не хочет он воплощать мой образ на холсте, и не нужно, так и передай!
Виктор. Что ты, прекрасная Мартина, ты должна вернуться в следующий раз и честно поговорить с Павлом о своих чувствах, он заслужил это. Вы оба заслужили. Расскажи для начала мне, что ты чувствуешь? К Павлу и вообще.
Мартина. Раз ты просишь. Мне поговорить об этом не с кем. (Мартина садится на стул.)
Виктор садится на кровать, смотря на Мартину. Мартина пристально смотрит на Виктора, но вдруг опускает взгляд.
Мартина. Отцу нет до меня дела, мама давно умерла, сестры все время говорят о себе, и знакомые, которых я представляю друзьями, говорят о себе. У меня есть только ты, Анна и Павел, может мне только от наивности кажется, что вы знаете меня такой, какая я есть.
Виктор. Уверен, есть много людей, которые…
Мартина. Ты единенный из моего мира, в кого я искренни верю, знакомству с кем я рада. А еще ты познакомил меня с Павлом, и я благодарна за это. И милая Анна при всей своей любви к Павлу так добра ко мне, хотя последние дни избегает… Мне от этого одиноко, раньше она слушала меня и могла поддержать разговор, а теперь все думает о чем-то, грустит. Я все как ни спрошу, что с ней, она молчит, только взгляд отводит. А я по глазам вижу, что сказать хочет. На выставке, казалось, она была в моей компании только из-за одиночества. (Мартина вздыхает, снова смотря на Виктора.)
Виктор. А Павел?
Мартина. Павел? (Усмехается.) Он видит во мне не только красивую куклу и украшение очередного полотна. Он только и говорит о мой красоте, забывая, что я больше. Он видит во мне лишь лучшее произведение. Раньше этого и хотела, но последние дни меня это злит. Он видит лишь мою внешность, но говорит слова о любви. Тошно.
Виктор (улыбается). Почему ты не говоришь ему об этом. Павел думает, ты ненавидишь его.
Мартина. Павел должен знать, что запечатлеть меня, это слишком важно, а он расслабляется и не делает шагов вперед. Я злюсь на него, в такие минуты он мне противен! Я не хочу уходить от него, пусть мне все и осточертело. Все же я привязалась к нему, и даже по-своему, по-дружески, люблю.
Заходит Павел. Он весь в краске, измотанный и уставший. Павел сжимает в руках холсты. Мартина видит его краем глаза.
Мартина. И нет, я больше ждать его не намеренна! И не проси меня помириться с Павлом, пока он сам первый не придет ко мне. Да его даже нет тут, развлекается где-то. Тоже мне, весь в печали. И не заметил, как выгнал лучшую музу. (Наклоняется к Виктору и шепчет.) Молчи о том, что я говорила, слышишь?
Виктор вздыхает.
Павел. Ты все также прекрасна и жестока. Невозможно, просто невозможно быть такой!
Мартина разворачивается, смотрит на Павла.
Мартина. Ох! А, знаешь, и хорошо! (Мартина подходит к Павлу.) Проси на коленях вернуться, может, и приму тебя. Твои слова, это так больно, Павел. Невозможно больно. Я пришла к тебе с миром, с радостью, забыв о твоих словах, а ты не изменился. Ты слишком много требуешь от людей, а сам не лучше. Вот какой ты! Теперь ты неприятен мне.
Мартина гордо приподнимает подбородок и идет к выходу. Павел кидается к Мартине, хватает ее за руку.
Павел. Приходит завтра после обеда.
Мартина (Вырывая руку). Приду
Мартина уходит.
Виктор. Мои маленькие племянники умнее вас!
Павел кидает холсты на пол, а сам ложиться на кровать и закрывает глаза.
Виктор. Где ты был?
Павел. Уходи, оставь меня в покое.
Виктор. Где ты был?
Павел. Писал пейзажи. Как же давно я не делала этого, Виктор. Сначала было так сложно, я закрывал глаза, а под веками – Мартина, открывал – и деревья, пристани, уже не казались такими яркими и живыми. Но теперь я точно решил: никаких муз, никакой любви, никакой Мартины. От этих всех чувств слишком плохо. Я страдаю, Анна страдает. Мы все – страдаем.
Виктор. Мы волновались за тебя.
Павел смеется в ответ, но видит взгляд Виктора и перестает смеяться.
Павел. Вы, правда, волновались?
Виктор. Мартина права. Ты – глупый. Кончено мы о тебе волновались! Даже Мартина волновалась.
Павел бросается к ногам Виктора.
Павел. Она за этим приходила? Она волновалась?
Виктор (поднимает Павла на ноги). У нее и спроси.
Павел. Решено, снова напишу ее портрет. Или старые закончу. (Павел начинает носиться по комнате в поисках нужного холста.)
Виктор. Ты же хотел без Мартины быть.
Павел. Не трави мою душу.
Виктор. Есть ли, что травить?
Павел. К сожалению, есть… Я бы столько отдал, чтобы не была у меня души. Тогда я бы смог спокойно писать, не думая о боли, которую приносит этот мир и глупое сердце.
