«Джонатан Стрендж и мистер Норрелл» kitabından alıntılar, sayfa 6
В древнем Риме триумфаторов венчали лавровыми венками; дорога любимцев Фортуны, как уверяют, усеяна розами; однако английские волшебники всегда удостаивались лишь простого плюща.
"...даже каменные руки через столетие начинают болеть и даже каменные люди устают от общества себе подобных."
Я считаю порочной мораль, которая возлагает всю вину на женщину и оправдывает мужчину.
Дома, как и люди, если предоставить их самим себе, быстро приобретают странности.
Хотя все дома в Венеции кажутся старыми и необычными, в гетто они еще старше и необычнее, как будто живущий здесь торгашеский люд специализируется на старине и странности. Хотя все венецианские улицы несут на себе налет меланхолии, здешние были меланхоличны по-своему, словно еврейская и не еврейская грусть замешиваются по различным рецептам.
...милая женская болтовня, которую члены Йоркского общества на словах так презирала и которая на самом деле звучала уютным и тихим рефреном к музыке их обыденной жизни...
Он взвесил всех волшебников прошлого на весах и нашел их очень легкими.
Господи помилуй! Безумен, да еще и друг Байрона!
А если он и впрямь сошел с ума, значит, у него были все основания.
Большинство из нас противится ограничениям, которые накладывают на нас родные и близкие, но как все меняется, если вдруг приходится пережить утрату любимого человека! Ограничение тут же принимает характер священного обета.
