Kitabı oku: «Храни меня на вираже», sayfa 22

– По какой дороге?! – опешил Меро.

– Ну… – протянула Сима, – ты же мне написал, что мне нужно платье. А все вещи у меня остались в России: взяла с собой только то, что может понадобиться максимум дня на два. Я же не думала, что здесь задержусь…

– И ты пошла в Кортрейк пешком, – догадавшись, схватился за голову он.

– Да. Как я поняла, ближайшие магазины только там.

– Ты с ума сошла! – воскликнул Натан. – Ты одна?

– С Волчком.

Было слышно, как он волнуется, даже путает русские и французские слова.

– Немедленно возвращайся домой! – приказал он.

– Немедленно, боюсь, не получится. Мы уже прошли два часа, – мягко возразила Сима. – Да мы доберёмся, не переживай!

– Стой где стоишь! Никуда не ходи! Слышишь?! Я сейчас приеду.

– Как? – ахнула девушка, но телефон уже отключился.

Минут через десять сине-жёлтая машина пронеслась мимо них, потом вернулась задним ходом. Из машины вылетел Натан в комбинезоне и шлеме. Пока снимал шлем, Волчок радостно вертелся под ногами и ласкался.

Серафима тихо подошла и с виноватым видом встала рядом:

– Не сердись, пожалуйста…

Вдруг на память Натану пришло, как ругался на Серафиму Тарас, когда она вышла из леса.

– В машину садись, – сухо сказал он.

– Натан, я… Я больше так не буду, – сконфузилась она и, опустив глаза, стала царапать ногтем его комбинезон.

Меро не знал, негодовать ему или смеяться.

– В машину, говорю, садись, – повторил он уже с улыбкой.

– Ты не сердишься! – сразу расцвела она.

– Сержусь, я за тебя испугался. Почему мне не позвонила?

– Я не посмела… – робко призналась она. – У тебя важные дела…

– Запомни: самое важное – родные и близкие, остальное потом.

Натан притормозил возле первого бутика, к неописуемому восторгу зрителей, особенно детей.

– У тебя деньги есть? А то мои кредитки дома остались.

– Есть.

– После магазинов зайди в кафе и позвони мне. Пока заказ принесут, пока поешь, там и я подъеду. Советую попробовать картофель фри – ты такой не ела!

С этими словами Меро захлопнул дверцу, машина лихо развернулась и исчезла за поворотом. Теперь зрители таращились на красивую девушку с серой собакой.

* * *

Серафима уже купила невероятную юбку, блузку и ремень к ним и теперь нацелилась на платья. Она хотела три: два нарядных и одно красивое и удобное для дома. Выбор был, но однозначно нужно было мерить. Привязав Волчка у входа за крепкую ветку кустарника, девушка вошла в зал. Выбрав для начала четыре модели, она нырнула в примерочную.

Волчок, как порядочная и верная собака, ждал лёжа, положив морду на лапы. По площади медленно двигалась небольшая группа людей, очевидно экскурсия. Один мужчина говорил, остальные слушали и фотографировали местные красоты.

Вдруг к группе приблизился чернокожий парень, выхватил сумочку у одной из экскурсанток и бросился бежать. Женщина закричала от неожиданности, но даже не сделала попытку догнать.

Волчок сделал мощный рывок, ветка хрустнула и отломилась, и пёс что есть мочи кинулся вдогонку. Настиг вора он очень быстро, бросился на него и сшиб парня с ног. Придавив несчастного сверху, пёс грозно рычал. Жертва замерла и не двигалась, опасаясь, что пёс разорвёт хлипкий намордник. Толпа окружила собаку, прибыли полицейские.

– Чья собака? Нужно оттащить пса.

Никто не сознавался и не приближался, а пёс угрожающе продолжал рычать. Какой-то мальчишка махнул рукой в сторону бутика и, сказав, что знает, кто хозяин собаки, побежал к магазину.

Серафима вертелась у зеркала. Платье ей определённо нравилось: светло-горчичное, в меру нарядное, изящное и элегантное, оно подчёркивало её фигуру, цвет волос и глаз. Громко топая, в магазин ворвался мальчуган и крикнул по-французски: «Madame, votre chien est lа». Серафима с недоумением смотрела, не понимая, кому и что он говорит. Тогда на помощь пришла девушка-продавец, по всей видимости славянка.

– Он говорит, с вашей собакой что-то случилось.

Такой реакции клиентки она не ожидала. Как была, в платье, Сима выскочила из магазина и опрометью бросилась за ребёнком.

– Мадам, вы не оплатили платье! – закричала ей вслед продавщица и кинулась за ней.

Подбежав к месту происшествия, Сима скомандовала:

– Волчок, фу!

Пёс сразу отпустил помятого парня и подошёл к хозяйке: «Я ведь молодец, правда?!» Серафима, не поняв ситуацию, осматривала собаку: всё ли хорошо с её любимцем.

Полицейский подошёл и обратился к ней:

– Как я понял, вы – хозяйка собаки?

Сима беспомощно озиралась, не понимая, чего от неё хотят. Запыхавшись, подбежала девушка из магазина.

– Он спрашивает, ты хозяйка?

Растерянная Новицкая кивнула. Девушка-продавец успокоилась, поняв, что посетительница и не думала похищать платье, и теперь улыбалась и старательно переводила с французского.

– Ваша собака только что предотвратила кражу. Мы должны с потерпевшей и со свидетелями поехать в отделение и оформить этот случай.

– Хорошо, – пожала плечами Серафима, – только мне необходимо забрать сумочку из магазина, там мой загранпаспорт, и оплатить товар. И ещё, Волчок – это моя собака, но официально она сейчас оформлена на другого человека.

– Этот человек в Бельгии?

– Да.

– И кто же он?

– Натан Меро.

У полицейского расширились глаза: «Это та собака из России? Собака нашего гонщика?!»

– Ну вот, Волчок, ты здесь уже знаменитость, как и Натан, – рассмеялась она. – Скоро и у тебя автографы будут брать.

Серафима вернулась в бутик, оплатила два платья, забрала сумочку и покупки и слёзно просила девушку отправиться с ней в отделение, потому как она вообще не знает языка. В отделение полиции их доставили с комфортом. Около получаса ушло на заполнение разных бланков. Телефон зазвонил неожиданно.

– Из какого кафе тебя забирать, душа моя? – голос Натана был весёлым и довольным.

– Натан, ты только не волнуйся! Я сейчас в полицейском участке, но нас уже скоро отпустят, – смущённо пробормотала Серафима.

– Где?! – поперхнулся Меро.

Натан не вошёл – влетел в отделение. Сима и незнакомая девушка сидели в креслах за столом и… пили кофе с конфетами. Довольный Волчок тоже что-то жевал под столом. Мужчины-полицейские стояли – видимо, галантно уступили свои кресла дамам.

Меро выдохнул. Завидев его, Серафима быстро поднялась, подошла к Натану и вцепилась ему в руку. Девушка тоже встала и, попрощавшись, поспешила к напарнице в магазин рассказать, как она помогла подруге титулованного гонщика.

– Ну вот за вами и пришли! – обратился к девушке полицейский, потом кивком поздоровался с Меро. – У вас очень красивая спутница, мсьё Меро! Само очарование!

– Я знаю, – процедил сквозь зубы Натан, потом бросил взгляд на «красивую спутницу», которая не поняла по-французски ни слова. – А с тобой мы дома поговорим!

– Я пообещала, что ты дашь им автограф, – прошептала Сима.

– Что ты им ещё пообещала? – веселился Меро.

– Ну… что, если они посмеют меня обидеть, ты их порвёшь, как Тузик грелку! Шутка!

Натан посмотрел на эту красивую бестию в светло-горчичном платье и решился на маленькую месть.

– Ну, давай, скажи им, что я готов дать автограф, – взял он Симу на слабо, предвкушая, что она не справится.

Новицкая улыбнулась, жестом показала листок и ручку, которая пишет, и кивнула на Меро. Полицейские оживились и полезли за блокнотами.

– Вуаля, как говорят французы!

– Выкрутилась, хитрюга, – хмыкнул проигравший и стал подписывать листки.

Когда они вышли на улицу, Натан забрал у Серафимы поводок, окинул её взглядом и остановился на кроссовках.

– Как я понимаю, до обувного ты не добралась.

– Не-а, не успела. И подарки тоже не купила, – грустно вздохнула она.

– Положим, подарки у меня есть, я их с самой Чехии везу. Пошли за обувью! Надеюсь, на этот раз приключения обойдут нас стороной, правда, Волчок? – обратился он к собаке.

* * *

– Ты дашь мне немного времени передохнуть? – жалобно попросила Сима, едва переступила порог.

Солнце село, когда они подъезжали к вилле Меро, сгущались сумерки, а возле дома уже зажглись фонари.

– М-да, сегодня у тебя выдался не самый лёгкий день.

Натан забрал у неё куртку, повесил, а затем нежно прижал девушку к себе. Она прильнула к нему, обхватив его талию, и вдруг поняла, что никуда не хочет ехать, а хочет провести тихий вечер с ним, Натаном, и Волчком. Чтобы потрескивали дрова в камине, чтобы сидеть рядом, молча, обнявшись, пить вино и смотреть на огонь.

Наверное, её мысли передались и ему, потому что он поцеловал Симу в макушку и сказал:

– Нас, конечно, ждут к ужину, но, если ты не хочешь, можно поехать завтра утром.

– А твои родные не обидятся?

– Если я позвоню и предупрежу, то нет, – успокоил её Натан.

– Давай останемся! Пожалуйста!

Натан кивнул, и обрадованная Серафима с обновками поднялась к себе в комнату. Горячая ванна подарила ей блаженство и сняла усталость. И очень захотелось есть. Спрятав джинсы в шкаф, Серафима надела новое платье и повертелась перед зеркалом: нежно-голубого цвета из мягкого трикотажа, оно сделало её невероятно уютной и домашней.

«То, что надо! – оглядев себя, подумала она. – Красивое и не мнётся, тело просто отдыхает!»

Оказывается, Меро уже пожарил мясо. А она совсем и забыла, что он ей вчера обещал… Волчок, счастливый и, очевидно, уже накормленный, дремал на подстилке у двери. Серафима подошла к камину, положила пару поленьев, бумагу и подожгла.

– Ну что, соответствую я ожиданиям твоей бабушки? – спросила она после и хитро улыбнулась.

Натан пристально посмотрел не неё.

– Главное, ты подходишь мне, бабушка тут ни при чём. Ещё немного, и я начну распускать руки, – шутливо уведомил он. – Садись к столу.

– Спасибо, что предупредил, – кокетливо подыграла она. – Мне начинать бояться?

– Самую чуточку. Вот сейчас мясо съем, инстинкт хищника поутихнет. Потом ещё вина выпью – совсем ручной буду. Потерпишь?

– Ладно, потерплю, – расплылась в улыбке Сима, а сама подумала: «Как же с ним легко!»

И мясо, и красное вино были выше всяких похвал.

– Всё, что ты делаешь, кажется идеальным. Ты разовьёшь во мне комплекс неполноценности, Натан Меро, – заметила Серафима, делая глоток вина.

– Я рад, что тебе угодил, – не сводил он с неё глаз.

Она раскраснелась, то ли от бокала шамбертена, то ли от его проникновенного взгляда. Внутри разлилось тепло, а голова немного кружилась. Поблагодарив за чудесный ужин, Сима сняла тапки и с ногами забралась на диван. Натан подкинул ещё полено, стащил пару подушек с дивана и удобно расположился на полу перед камином.

– Кто-то так до конца и не рассказал мне историю, как он стал гонщиком, – как бы между делом намекнула она.

Услышав реплику, Натан усмехнулся и повернул голову к дивану:

– Кто-то вчера захрапел на середине рассказа.

– Неправда! Я не храплю! – возмутилась она.

– Храпишь, храпишь, – поддразнивал он девушку.

– А вот и нет!

Она сделала вид, что сердится, и свесила ногу в сторону хозяина дома. Натан ухватил её за стопу в белом носочке и стащил с дивана. Она и охнуть не успела, как оказалась на нём сверху.

– Будешь со мной ещё спорить? – веселился он.

– Нет! – пискнула она и была возвращена в вертикальное положение.

Натан посадил её рядом с собой и продолжил рассказ. На этот раз она не заснула – дослушала до конца.

– Здорово! – подытожила Серафима. – Невероятно, как много ты успел! Тебе ведь всего… тридцать два, тридцать три?

– Тридцать пять.

– Вот я и говорю, сколько ещё всего впереди!

– Надеюсь, – просто ответил Натан. – Время покажет.

В Серафиме проснулся игривый ребёнок. С озорным блеском в глазах она посмотрела на Меро, затевая шалость.

– А хочешь, я тебе на будущее по книге погадаю? Мы в детском доме так часто развлекались.

– Где?! – округлились глаза у Меро.

– Да неважно, – отмахнулась Сима. – Загадываешь, например, что ожидает человека, открываешь книгу на любой странице – куда палец попадёт, то и читаешь. Иногда сбывалось. Нужна книга…

Девушка поднялась и стала осматривать гостиную.

– Сима, Сима, погоди, – от души смеялся Натан. – Здесь ты ничего не найдёшь: все книги в библиотеке в моём кабинете.

Но её было уже не остановить. Цепкий взгляд шарил не зря: с полочки рядом с камином из-под старой газеты она выудила книгу и с торжеством помахала ею.

– Ого! Как тебе повезло – фэнтези! «Не время для драконов»!

Только теперь Меро вспомнил: Косов читал её. Читал и забыл.

Довольная Новицкая с находкой снова забралась на диван.

– Ладно, слушаю, – скрестил руки на груди Натан в предвкушении. – Представляю, что ты мне сейчас нагадаешь…

Она сделала загадочное лицо и раскрыла книгу. Пять или шесть фотографий выпали и дождём рассыпались по подолу платья. Серафима подняла их и приблизила к лицу. На снимках были Тарас, Андрей Косов и Натан. На фотографиях была та же гостиная, накрытый стол, улыбающиеся радостные лица. На одной был один Тарас с бокалом вина – похоже, он говорил тост.

Серафима резко изменилась в лице, вся её живость сразу исчезла, она словно окаменела. Её глаза смотрели теперь куда-то в одну точку, а взгляд был полон беспомощности и боли.

– Сима, что с тобой? – встревожился Натан.

– Тарас был здесь? – ледяным тоном спросила она.

– Они с Косовым останавливались у меня. Разве он не говорил?

– Нет.

Прошлое вернулось как взвившаяся пружина, которую на какое-то время удалось прижать. Фотография стала порталом: Сима словно вновь окунулась в то счастливое безмятежное время, когда они с Остапенко строили планы на будущее, обсуждали, куда поедут после свадьбы в Чехии. У них с Тарасом были такие же замечательные вечера. Да что вечера?! У них были их ночи, сотканные из нежности и страсти, любви и благодарности друг другу! А потом… Потом всё рухнуло!

– Сима, с тобой всё в порядке? – Меро беспокоился всё больше и больше.

Серафима машинально надела тапки и встала с дивана. В глазах девушки стояли слёзы, но губы были плотно сжаты, а лицо напоминало маску.

«Чёрт бы побрал эти фотографии! Как они вообще оказались в книге?!» – поморщился Натан, потом взял их с дивана и бросил в огонь.

– То есть я сейчас сплю в его комнате?

– Нет, в твоей комнате жил Косов, – угрюмо пояснил Натан. – Комната Тараса была на первом этаже.

Она резко повернулась и быстрыми шагами пошла по коридору. Меро уже ничего не понимал, он просто бросился за ней.

– Эта комната?

И прежде, чем он ответил, она распахнула дверь. Когда включился свет, девушка уже прошла за порог.

– Нет, это мой кабинет, – с опозданием ответил Натан.

Он зашёл следом и увидел, как девушка застыла у картины. Лицо её вытянулось. Она посмотрела на Меро, потом снова на свой портрет. Губы её задрожали.

– Тарас видел эту картину, – скорей утвердительно, чем вопросительно сказала она.

– Случайно.

– Вот почему он сделал мне предложение выйти за него замуж, когда вернулся, – прошептала она.

Меро видел, что она не в себе.

– Вот почему он ничего не рассказал мне, – рассмеялась она. – Побоялся, что я могу выбрать не его! Он тебя испугался, Натан!

Её уже лихорадило. И он не выдержал и вспылил:

– Ты можешь рассказать, что у вас произошло? Тебе не кажется, что я должен об этом знать?! Я хорошо помню, что у вас была взаимная любовь.

– Мы должны были пожениться в Чехии после гонки четырнадцатого марта. Я тоже думала, что Тарас меня любит. Пока, назначив день свадьбы, он не привёл любовницу в наш дом, на нашу с ним кровать…

Выпалив это, Серафима заплакала и выбежала из кабинета.

– Четырнадцатое марта – это же сегодня… – медленно отходил от шока Меро.

Он нашёл её в комнате на втором этаже. На его стук никто не ответил, и Натан отворил дверь. Сима стояла у окна, худенькие плечи её вздрагивали: девушка всё никак не могла успокоиться. Тогда он тихо подошёл сзади и обнял её. Сима замерла, но не напряглась.

Постояв немного, Натан сказал:

– Если тебе легче остаться одной, я уйду. Но лучше, чтобы ты рассказала мне всё. Как подружке.

Повернув её к себе, он заглянул в её выразительные, но грустные глаза с бисеринками слезинок на ресницах и увидел в них ответ.

Тогда он взял её за руку:

– Пойдём вниз. Там теплее, камин горит. Я тебя вина налью. Пойдём!

Когда спустились в гостиную, Натан сел на диван, посадил Серафиму рядом, и она рассказала, как бродила больная по городу, как нашёл и отогревал её Волчок, а затем их забрал Дмитрий. Как она выздоравливала в его доме. Единственное, о чём она умолчала, – кто они с Забелиным на самом деле…

Они так и заснули на диване в одежде под мерный гул пламени и треск поленьев. Она – доверчиво положив голову ему на грудь, а он – нежно обнимая её, как самую величайшую драгоценность в мире.

* * *

– Ну вот, это моё родовое гнездо, – сказал Натан, припарковавшись. – Вы тут с Волчком пока посидите в машине, а я пойду собак привяжу.

Серафиме сразу понравился сад: деревья и кусты сохранили свой первозданный дикий вид, не то что стандартно подстриженные кустарники строгой геометрической формы. Долго ждать не пришлось, она уже видела возвращающегося Натана, на плече его сидел сильно подросший совёнок.

– Лу! – узнала Серафима и выскочила из машины.

Совёнок тоже её узнал и принялся кружиться над ней, а потом сел на плечо и позволил погладить себя.

– Какой ты стал красавец! – приговаривала она, осторожно проводя пальцами по мягким пёрышкам.

Волчок тоже выбрался из авто, уселся возле хозяйки и поднял морду вверх.

– Гав!

Птица слетела с плеча и опустилась рядом с собакой. Натан и Сима с замиранием сердца смотрели на них, готовые броситься на выручку Лу, если Волчок не признает старого друга и решит поохотиться. Пёс сделал шаг, потянулся носом и понюхал совёнка.

– Гав!

От неожиданности Лу взмахнул крыльями, но не улетел, а остался сидеть на месте.

– По-моему, они узнали друг друга, – прошептал Натан.

– Похоже на то, – так же шёпотом ответила Серафима. – Смотри, совсем не боится Волчка.

– А вот моих собак он так к себе не подпускает. Ладно, пойдём, нас уже заждались.

Натан взял её за руку и повёл в сторону дома. К счастью, семейный ужин не превратился в смотрины. Героем дня был Натан, праздновали его победу – обнимали, рассматривали кубок. Говорили громко по-французски. Он всем представил Серафиму, что-то о ней сказал, после чего отец, мать и брат поочерёдно подошли и пожали ей руку.

– Прости, родители и брат не говорят по-русски: бабушка учила маму, но та забыла. Я им сказал, что ты моя гостья, что я в России останавливался в твоём доме, а теперь ты гостишь в моём.

«Миловидная пара, – подумала про себя Серафима, поздоровавшись. – Неплохо смотрятся вместе Анна и Леон Меро. Ей пятьдесят пять, ему около шестидесяти, но выглядят моложе».

В их одежде не было и намёка на светскость: простая, удобная. Отец был в светлом костюме, мать – в персиковых брюках и тунике с цветочным орнаментом, брат Арне вообще в свитере и джинсах. Новицкая даже пожалела, что в новом светло-горчичном платье выглядит как заблудившаяся после показа модель. Хотя виновник торжества не сводил с неё глаз, и его младший брат тоже.

Наконец Натан подвёл Серафиму к креслу, где сидела со вкусом одетая, ухоженная пожилая женщина, и язык не поворачивался называть её старой.

– Бабушка, это Серафима, она…

– Да слышала я, слышала про гостью, – с усмешкой поддела она внука. – Будем считать, что я поверила.

Потом она обратилась к Симе на чистейшем русском:

– Ну что, совсем потерялась, красавица? Все лепечут на французском, и никто тебя, кроме меня, Марии Сергеевны, не понимает? И хочется забиться в норку… Так?

Серафима искренне рассмеялась:

– Как хорошо вы всё описали!

– Всегда знала, что у моего внука отменный вкус. Ни капли жеманства! – похвалила она Серафиму в глаза. – Ну, на сколько приехала, не спрашиваю. Вы только в зал вошли – я сразу поняла: он тебя никуда не отпустит.

Серафима от удивления приподняла брови, а её щёки порозовели.

– Язык учи, дитя моё! Лучше французский, он тебе больше под стать: приземлённости в тебе нет, этой дурацкой современной напористости. Одним словом, «живое стихотворение»! Молодец, мальчик! – повернула она голову к Натану, делая ему комплимент. – Помнишь хоть, кто автор этой фразы?

– Кажется, Александр Грин… – несмело протянул тот.

– Надо же, не забыл, – обрадовалась Мария Сергеевна. – А из какой книги, помнишь?

Меро напрягся, мучительно пытаясь вспомнить, но не находил ответа.

– Э-э-э…

– Повесть «Алые паруса», – пришла на выручку ему Серафима.

– Браво, деточка! – от души похвалила её седая леди. – Ладно, утомила я вас, пойдёмте за стол.

Натан вдруг взял Серафиму вместо руки за талию и повёл к столу. Арне подал руку бабуле, помогая встать с кресла.

– Ну а ты, балбес, когда девушкой обзаведёшься? – шутливо пеняла она младшему внуку.

После семейного обеда Волчок с ревностью смотрел, как два красавца, Тиль и Гретта, выпущенные на свободу, носились вокруг Натана и Серафимы, игрались и приносили хозяину палки. Он же был привязан к дереву. Серафима заметила отчаянное выражение на морде любимца и, отвязав, подвела его к овчаркам. Знакомство состоялось!

Оставив собак резвиться во дворе, Меро снова повёл девушку в дом.

– Пусть сами, без нас, пообщаются. Что тебе ещё показать? – спросил он, когда они миновали гостиную и шли по коридору.

– Покажи комнату, в которой ты жил.

– Почему жил? – рассмеялся Натан. – Я и сейчас в ней живу, когда приезжаю сюда. Ты же знаешь, у меня то соревнования, то выезды, тренировки должны проходить на разных трассах. Вся моя живность обитает здесь, у родных. Лу ещё беру в поездки, а с собаками, сама понимаешь, одна маета.

– Тогда зачем тебе отдельный дом? – пыталась понять Сима.

– Человеку нужно место, где он может побыть один, поразмышлять, чтобы ему никто не мешал.

Новицкая вздохнула:

– А теперь твоему уединению мешаю я…

Меро резко повернулся к ней, так, что она на него наткнулась.

Взяв девушку за плечи, Натан посмотрел ей в глаза:

– Не говори ерунды!

Жаркая волна, исходящая от Натана, передалась и ей. Его руки скользнули ей за спину, и она почувствовала, что тоже хочет этот поцелуй. И тогда она обвила его шею и прикрыла глаза…

Когда она наконец открыла их, то увидела его внимательные глаза рядом со своими. Он странно на неё смотрел.

– Ты чего? – опешила Серафима, мягко отстраняясь.

– Мне всё труднее сдерживать себя. Особенно сегодня, когда проснулся, а ты спишь на моём плече, – откровенно сознался он и мысленно вернулся в сегодняшнее утро.

Он проснулся, как всегда, рано: его внутренние часы были неумолимы. Левая рука затекла. Меро повернул голову налево, и его губы уткнулись прямо в лоб Симы. Оказалось, она спала на плече Натана, лёжа на животе, прижавшись щекой к его груди, а он её обнимал.

«Мы что, так и заснули в гостиной? Похоже на то…» – сообразил он.

Нужно было вставать. Осторожно, чтобы не разбудить, Натан перевернул спящую девушку на спину, и каштановые волосы мягкой волной рассыпались по диванной подушке. Глаза мужчины невольно скользнули в вырез голубого платья. Она не проснулась, лишь повернула голову набок. Мышцы шеи натянулись, обозначив ямочки над ключицами, и его мозг взорвался. Безудержная волна желания накрыла Натана с головой. Не соображая, что делает, он наклонился, чтобы поцеловать её в шею и в эти самые ямочки, но в сантиметре передумал и остановился. Сделав глубокий выдох, походивший скорее на глухое рычание, Меро накрыл девушку пледом и поскорее убрался из гостиной.

Вот и сейчас их нежный и долгий поцелуй только распалил его: хотелось сгрести её в охапку, прижать к себе и не отпускать… И снова он усилием воли сдержал себя, чтобы не напугать свою гостью неожиданным и неуместным порывом. Вырвался и выдал его только взгляд…

– Мы, кажется, хотели посмотреть мою комнату, – как можно беспечнее произнёс он. – Или ты передумала и посмотрим что-нибудь поинтереснее?

Новицкая улыбнулась и покачала головой.

– Ладно, пошли, – пригласил он свою спутницу и повёл её за руку.

* * *

Уже пять минут Меро сидел на постели и смотрел, как Серафима тщательнейшим образом разглядывает его награды на многочисленных полках: медали, кубки, памятные статуэтки. Их количество впечатляло. Потом она добралась и до фотографий в рамках, что висели на стенах. Долго изучала их, после повернулась, совершенно ошеломлённая.

– А я и не знала, что ты настолько признанный гонщик. Я впечатлена. Даже как-то не по себе…

– Почему?! – искренне удивился Натан. – Я обычный человек, просто давно занимаюсь любимым делом. Постепенно это стало приносить плоды.

– Нет, – возразила Сима. – Ты уникум. Обычные люди так не рисуют. И не побеждают в гонках.

– Уникумом меня ещё никто не называл, – отшутился польщённый Натан.

Похвала именно этой женщины была для него ценна, как приз.

– А, вот вы где! – вошёл в комнату его младший брат. – Там мама спрашивает, вы до завтра останетесь или уедете?

Серафима машинально подошла к Натану и встала за его спиной.

– Скажи маме, мы через часок уже поедем. По Брюгге погуляем, Сима его толком не рассмотрела, когда мимо проезжали. Ну и платье нужно купить: завтра в резиденции правительства важный приём, я и Лукас Харти приглашены.

– Понял, брат. Ну, круто! Будем вас в новостях смотреть.

Когда он вышел, Серафима недоумённо смотрела на Меро.

– Прости, забыл тебе перевести, – извинился он и поведал суть разговора.

У Новицкой расширились глаза:

– Ты мне ничего про приём не говорил…

– Да?! – сделал он невинное лицо. – Разве?! Ну вот, теперь сказал.

– Думаю, такие бравые парни, как вы с Харти, отлично справятся сами, – уверенно отказала она. – Извини, но на приём я не пойду, а вот Брюгге посмотрю с тобой с удовольствием!

Меро с интересом посмотрел на Серафиму: милая домашняя кошечка продемонстрировала свои острые коготки и тут же их втянула…

С бабушкой они простились в гостиной, родители и брат проводили их до машины. Мария Сергеевна обняла сначала Серафиму, потом внука.

– Не упусти девочку! – негромко сказала она Натану по-французски, зная, что Сима не поймёт. Ей же «перевела»: – Велела показать тебе Францию. Пообещай, что выберетесь!

– Обещаю.

* * *

Брюгге оказался не менее прекрасным, чем Кортрейк. Но долго побродить не получилось: ноги Симы так устали на каблуках, что она еле добрела до машины. На обратном пути она молчала, погрузившись в свои мысли.

– Что-то не так? – немного напрягся Натан.

– Нет, что ты! – успокоила она его. – Всё просто замечательно: и дом, и твои родные! Столько впечатлений! Я просто устала.

Меро внимательно посмотрел на неё.

– Ладно. – Потом, помолчав, добавил: – Ты точно не поедешь на светский приём? Может, всё-таки передумаешь?

Новицкая покачала головой:

– Ну не моё это! Мы лучше с Волчком по Кортрейку погуляем, в кафешке посидим. Ты нас забросишь по пути, когда поедешь в Брюгге? А обратно мы такси закажем.

– Заброшу, – пообещал Натан.

Он уже жалел о том, что согласился на светский раут. Ему хотелось остаться с Серафимой и провести день вдвоём, открывая доселе неизвестные прелестные уголки городка.

Белоснежный дом Натана чудесно смотрелся в мягком золотистом свете фонарей.

– Ну, вот мы и дома! – произнёс он, распахивая перед Серафимой дверь. – Посидишь со мной? – спросил он.

– Нет, устала, пойду к себе, – коснулась она губами щеки Натана. – Доброй ночи!

* * *

Домой Соболев и Царёв добрались только к утру четырнадцатого марта: сопровождали машину в трейлере. Косов и Кангиев вернулись в Россию самолётом. Антон успел поцеловать сына, принять душ, поесть и пообниматься с Машей. Потом оделся и взял ключи от машины.

– Ты куда? – сделала круглые глаза жена.

– На работу. Там собрание важное в половине второго.

– Ты же только что приехал! – с отчаяньем в голосе воскликнула она. – Они что там, совсем сдурели?!

Машка была настроена воинственно, готовая растерзать каждого, кто лишает её любимого мужа законного отдыха.

Антон понял это, усмехнулся и обнял свою защитницу:

– Тише, тише… Не кипишуй! Я скоро буду. Там правда нужно моё присутствие – с начальством новым будем знакомиться. Забелин-то уехал.

Маша тут же утихла в ласковых мужниных руках.

– Ты пока чемодан мой разбери. Там, на дне, вам с Мишкой подарки.

И, поцеловав жену на прощание, Антон вышел.

В офисе за большим столом для переговоров собрались все. Начальство опаздывало. Царёв то и дело посматривал на часы, Кангиев сидел с телефоном и показывал Авдееву фотографии с Чехии.

– Задерживается наше новое начальство, – ехидно бросил Андрей Косов.

– Да! Не Забелин… – с сожалением протянул Крайнов. – Пунктуальным был мужик.

– Почему был? Кто это там меня хоронить вздумал?! —Забелин уже шёл к своему креслу быстрым шагом.

Лица присутствующих мужчин вытянулись.

– Дмитрий Николаевич?!

Забелин обвёл всех медленным взглядом.

– Я и есть ваше новое начальство. Надеюсь, представляться не надо. На повестке дня следующие вопросы…

Дмитрий обрадовал новостью, что две команды объединяются в одну: юристы вовсю готовят документы по слиянию и придумывают достойное название. Потом он объявил о своём решении оставить Кангиева в тандеме с Косовым вместо Остапенко и о намерении набрать новый, третий экипаж. «Конкуренция внутри команды подстегнёт вас, голубчики. И будете вы пахать у меня, как бобики!» Рассказал он также, что Бородин уходит из команды и что он, Забелин, уже подписал его заявление.

– И кто будет пилотом вместо Бородина? – не выдержал Крайнов.

– Пока друг Тимура Кангиева, а там, может, и Остапенко оклемается. Заходил я вчера к его лечащему врачу: держится и пашет мужик двадцать четыре часа в сутки. Так что со счетов его не сбрасываем.

Потом Забелин выслушал мнения и пожелания каждого, что-то помечая у себя в блокноте. Расходились воодушевлённые, готовые штурмовать новые горизонты и выходить на мировой уровень, благо опыт уже был.

Соболев с порога подхватил жену на руки и закружил по комнате.

– Антоха, ты меня сейчас уронишь! Я ж тяжёлая: пять кило с Мишкой набрала.

– Ерунда какая! – отмахнулся довольный супруг. – Я даже не заметил!

Покружив, он поставил Машу на пол.

– Ты знаешь, что Забелин никуда не уехал?

У неё открылся рот от удивления.

– Вот-вот, мы так же с мужиками сегодня отреагировали, когда он вошёл.

– А Серафима? Серафима где? Её телефон не отвечает.

– Маш, я не знаю. Я, конечно, спрошу Забелина, если хочешь, – предложил Антон.

– Конечно хочу! – не раздумывая, воскликнула Маша.

* * *

Тарас прервал свои занятия и на секунду замер, когда в его спальню вошёл Бородин.

– Я тут проститься зашёл, но, если ты не хочешь меня видеть, я пойму.

Остапенко был удивлён, что появление Стаса не вызвало у него ни ненависти, ни гнева.

– Да ладно, входи, коли пришёл.

– Мне было очень трудно…– начал Бородин и осёкся.

– Представляю.

Гость помялся и продолжил:

– Из команды я ушёл. К матери уезжаю.

– Что так? Мужики – не дети, поймут: со всяким может случиться.

– Тут не в них дело, а во мне. Даже если они и простят, мне-то от себя никуда не деться…