Kitabı oku: «Храни меня на вираже», sayfa 23
Тарас посмотрел в глаза Стасу: боль и надлом – не позавидуешь! Остапенко стало не по себе.
– Если тебе будет легче, я тебя простил, зла не держу.
– Спасибо, – грустно усмехнулся Бородин. – Я это понял, когда дело закрыли.
– Что делать будешь?
– Не знаю пока. Машины видеть не могу…
– Зря! Талантом тебя бог не обделил. Ты отличный пилот. И автоспорт – это твоё. Погоди рубить с плеча, дай стрессу уйти, потом придёт взвешенное решение. Ну а перемена места – она во благо. Тебе нужно с собой разобраться, Стас.
У Бородина задрожали губы.
– Спасибо. Если честно, не ожидал… Я тебе тут денег собрал.
– Матери отдай.
– Ей само собой. Возьми. Это, скорее, не для тебя, это для меня…
– Тогда возьму, спасибо.
– Ну, я пойду, наверное.
– Давай. Молодец, что зашёл.
И Тарас протянул руку. Бородин посмотрел в глаза и крепко пожал её.
После ухода гостя Тарас ещё минут пять лежал в тишине, в раздумьях, заложив руки за голову. Потом очнулся и вернулся к своим упражнениям.
* * *
Серафиме наконец повезло. Она нашла небольшую кофейню, куда пускают с собаками. Кофе был превосходным, с облачком сливок и дразнящим запахом. Волчок улёгся под столом, щекоча её ноги. Сима была рада, что осталась одна и могла спокойно погрузиться в свои мысли.
Откуда-то подкралась печаль, а потом и ностальгия накатила внезапно. Четвёртый день в Бельгии… Жизнь повернулась неожиданно, и все планы слетели в одночасье. Она понятия не имела, как будет жить дальше в чужой стране, не зная языка, чем будет заниматься. Она испытывала то странное чувство, когда одна дверь закрылась, а вторая ещё заперта. Состояние щепки, которую носит ветер, было так непривычно!
Она привыкала к Натану, но слишком медленно. Чуткая Серафима видела и ценила, как сложно ему держать с ней дистанцию, но ничего с собой поделать не могла: урывками воспоминания нет-нет да бередили рану. Глаза девушки увлажнились, и, чтобы отвлечься, она стала смотреть на заоконную жизнь небольшого городка. «Во всех сферах полная неопределённость… Остаётся одно: ждать, куда тебя вынесет этот поток, и не сопротивляться!»
Вот и сейчас она не сопротивлялась, когда проходящий мимо кофейни сорокалетний мужчина вдруг замер у витрины, потом быстро вошёл, расчехлил фотокамеру и стал её снимать. Волчок заворчал и вылез из-под стола.
Серафима нагнулась и погладила своего защитника:
– Всё хорошо! Чего ты разволновался?
Пёс поднял морду и ткнулся носом ей в щёку: «Понял. Но если что – я рядом…» Удивительно, что собака не напугала фотографа. Он стал щёлкать с большим усердием, бормоча себе под нос: «Аdmirable! Мagnifique!»
Потом обратился к ней, но девушка ничего не поняла из того, что он сказал, кроме пары слов и его имени – Этьен Лепаж. Переход на английский тоже не дал результата. Серафима покраснела от стыда, чем опять вдохновила странного дядьку схватиться за фотоаппарат. Правда, теперь он жестами просил её повернуть голову чуть вправо или вниз и радовался, как ребёнок, когда она выполняла.
Наконец он от неё отстал, достал визитку, бисерным почерком написал на ней несколько строк и положил перед ней. Сима взяла, повертела в руке и положила в сумочку. Француз собрался уходить, попрощался. Она тоже кивнула ему и осталась допивать остывший кофе. Расплатившись, они ещё побродили с Волчком возле моста, прошлись вдоль реки и вернулись на площадь. Подойдя к такси, Серафима протянула водителю листок с адресом, который написал ей Натан, и они с Волчком сели в машину.
– Ты где, радость моя? – звонок от Натана отвлёк её от кулинарного шедевра.
– Я уже дома, жду тебя. Приезжай скорее.
Сердце на мгновение замерло в груди, затем жаркий прилив радости накрыл Меро с головой: «Какая малость – всего несколько слов! Только после них ощущаешь невыразимое счастье, что кто-то тебя ждёт дома, и от этого хочется петь и кричать».
Но он ответил просто:
– Я уже в пути. Скоро буду. Что-то нужно купить?
Сладкая запеканка с яблоками и корицей стала для Меро полным сюрпризом.
– Что сегодня за праздник?
Серафима пожала плечами:
– В холодильнике я нашла умирающий творог. Он просил меня дать ему ещё один шанс перед тем, как его отправят в мусорку. Я дала.
– Потрясающе вкусно! – восхитился Натан, отрезая второй кусок. – Как вы погуляли?
– Ой, замечательно! По городу бродили, на собачьей площадке резвились, потом в кофейне посидели.
Вдруг она вспомнила про визитку.
– Кстати, ты можешь перевести? – попросила она Натана и подсунула ему карточку.
Натан взял визитку и прочёл: «Этьен Лепаж, фэшн-фотограф. Милая леди, Ваши фотографии великолепны! С Вашего позволения, я их предложу глянцевому журналу. Разумеется, гонорар Вам будет выплачен. Пожалуйста, позвоните мне по этому номеру. И ещё… я бы хотел поработать с Вами. Если Вам интересно моё предложение, буду рад сотрудничеству. С уважением, Этьен».
– Ты где с ним познакомилась?! – спросил изумлённый Меро.
– Да не знакомилась я с ним, – оправдывалась Сима. – Сам подошёл и стал меня снимать!
– «Сам подошёл», – передразнил её Натан. – Да ты хоть понимаешь, кто это?!
– Нет… – откровенно призналась девушка. – Откуда мне знать?!
– Этьен Лепаж – один из самых востребованных фотографов Европы! Попасть к нему мечтают многие знаменитости, – пояснил шокированный бельгиец. – Ну ты даёшь, Серафима Новицкая! Я уже начинаю тебя бояться.
– Думаешь, стоит позвонить? – нерешительно спросила она.
Вместо ответа Натан взял телефон и набрал номер. Потом Серафима минут пять слушала красивую французскую речь и наблюдала многозначительные взгляды Натана в свою сторону. Наконец он выпустил из рук телефон.
– Кажется, запланированное путешествие по Франции начнётся гораздо раньше.
– Почему?!
– Потому что послезавтра он ждёт тебя в Страсбурге. С Волчком, разумеется.
Серафима явно тормозила:
– В Страсбурге… Он что, не бельгиец?
– Сима, он француз. Он живёт там. А сюда заезжал к двоюродной сестре. И увидел тебя!..
Серафима наклонилась к собаке и потрепала за холку:
– Ну что, собирай вещи, Волчок! Едем покорять Францию! И как она без нас обходилась всё это время?!
Потом она выпрямилась и улыбнулась Меро:
– Как хорошо, что ты будешь рядом, я ж пропаду без тебя!
Натан сразу вдруг погрустнел и вздохнул:
– Сим, прости, но, пока ты будешь в Страсбурге, я буду тренироваться в Сент-Максим на Лазурном берегу. У меня в мае второй этап чемпионата на Сардинии, он самый жёсткий, так что не до отдыха.
То, что у девушки началась паника, он понял сразу. Поэтому порывисто встал, вытащил её из-за стола и прижал к себе.
– Ну ты чего? Ты не останешься там одна. Вас поселят. У тебя будет личный переводчик. Я всё организую! Потом вас на машине привезут ко мне.
Всё то время, пока говорил, он поглаживал её по спине, пока не почувствовал, что Серафима расслабилась и успокоилась.
– Пойми, пока я в строю, мне нужно не просто работать, мне нужно пахать: конкуренты поджимают! Это только Бог любит всех, а люди любят победителей.
– Я понимаю.
– Если б ты знала, как мне всегда тяжело от тебя уезжать, – тихо произнёс он и поцеловал её в макушку.
* * *
В Страсбурге их встретила гид и помощница Элен.
– Девочки, я снял вам двухкомнатную квартиру. Там есть всё: спальни, кухня – можно готовить. Сейчас вы селитесь, оставляете вещи, я отвезу вас в студию и уеду.
Этьен Лепаж встретил гостей радушно.
– Я навёл о вас справки, – обратился он к Меро. – Что же вы сразу не сказали, что вы известный гонщик? Я ведь далёк от автоспорта.
Потом он заставил Меро встать рядом с Волчком и Серафимой и сделал несколько снимков.
– А знаете, вы смотритесь вместе. Отличная пара! – улыбнулся он и подмигнул им. – Ну, не буду задерживать.
Натан отвёл в сторону Серафиму, убедился, что никого нет рядом, притянул девушку к себе и поцеловал. Потом вложил в её руку кредитку и шепнул на ухо:
– ПИН-код – день, когда я тебя впервые увидел…
Потом повернулся и пошёл лёгкой свободной походкой.
– Спасибо! – крикнула Сима ему вслед.
Натан обернулся, махнул ей рукой:
– Жду тебя в Сент-Максим.
Сегодня мэтр был занят другими моделями, на Серафиму и Волчка он выделил двадцать минут. Лепаж просил часто менять позы – Элен едва успевала переводить. Но в конце он выглядел довольным и отпустил их до завтра.
– Завтра нужно подготовить собаку и прийти вовремя на грим в женственном наряде.
На следующий день в студии Этьена было столпотворение. На стульях в ожидании очереди к стилисту сидели длинноногие красотки с собаками.
«Ну точно очередь в ветлечебнице!» – усмехнулась Серафима и вздохнула: она скучала по «Ярангу».
Серафима заняла очередь, попросила стул для Элен и принялась рассматривать питомцев. Собакам явно не сиделось на месте: они вертелись и пытались общаться. Безучастным оставался только шпиц на коленях брюнетки в красном платье. Время от времени он смешно кашлял, чем забавлял хозяйку. Сима подошла, бегло осмотрела глаза, уши и даже пасть щенка и осталась очень недовольна одышкой собаки.
– Я не давала разрешения трогать мою собаку! – возмутилась брюнетка.
– Ваша собака? – спросила она через Элен.
– Моя, – отмахнулась та. – Какого чёрта ты ко мне пристала?!
– Ладно, – пробормотала Сима по-русски. – Всё с тобой понятно. Мы пойдём другим путём.
И она, схватив переводчицу за руку, ринулась прямо в съёмочную.
– Стойте! Нельзя! – попыталась остановить девушку администраторша, но куда там!
Шепнув на ухо переводчице «Лена, переводи!», она обратилась к Этьену:
– Я очень извиняюсь, что прерываю вас, но у вас в приёмной сидит девушка с инфицированной собакой. И если её шпиц ещё не заразил всех собак, то точно заразит в течение получаса: с парагриппом шутки плохи.
– Почему я должен вам верить? – удивлённо спросил фотограф.
– У меня есть для этого все основания: я дипломированный ветеринар и несколько лет работала в клинике в России. И даже без навороченного оборудования я смогу отличить энтерит от парагриппа. И видно, что эта собака – не её! Если бы ваша собака кашляла, это вряд ли бы вас умиляло, мистер Этьен.
Вместо ответа Лепаж отложил камеру и пошёл в комнату ожидания.
– Ваша собака? – строго спросил он у брюнетки. – Советую не врать!
У лжехозяйки шпица забегали глаза, и она раскололась:
– Нет, мсьё, я взяла собаку напрокат на время фотосессии. У меня нет своей собаки.
– Понятно, – подытожила Серафима. – Взяла у сомнительных перекупов, которые подозревали, что собака не совсем здорова, поэтому отдали её за копейки. И они не собираются её лечить. И им всё равно, что она больна и может быть опасна для других питомцев.
– Они говорили, что она спокойная и с ней не будет хлопот. И что, если я захочу её оставить, можно просто не забирать залог.
Все сидевшие рядом девицы отшатнулись и оттащили подальше собак. А брюнетка брезгливо сбросила шпица с колен и выскочила за дверь. Обратно она уже не вернулась. Лепаж ушёл к себе, стилист продолжил работу. Девушки-модели скучковались подальше от «заразного».
– Лена, съезди, купи лекарства! – попросила Новицкая свою помощницу. – Мне нужны шприцы, стерильные спиртовые тампоны для инъекций, иммуномодулятор «Максидин», «Энгистол» и что-нибудь купирующее кашель.
Когда девушка уехала, Серафима взяла на руки бедолагу и погладила:
– Сейчас Лена лекарства привезёт, тебе полегче будет.
Волчок хотел было приблизиться, но Серафима жёстко скомандовала:
– Нельзя! Место! Тоже укол захотел?
Волчок отлично понял слово укол и остался на месте. Лена вернулась быстро, Серафима тщательно вымыла руки, попросила кусок ткани. Администраторша вынесла полотенце. Девушки с любопытством смотрели в их сторону. Малышу было совсем худо. Сима, аккуратно положив шпица на полотенце, набрала шприц и, нащупав вену, медленно ввела лекарство, потом ещё набрала и сделала второй укол. Свою очередь к стилисту она, естественно, пропустила.
Оставив шпица лежать под стулом на подстилке, она снова хорошо вымыла руки, просто расчесала волосы и позвала Волчка:
– Пойдём, дорогой, нас уже зовут.
Съёмка прошла очень быстро и продуктивно. Волчок был молодцом и выполнял всё, о чём его просили.
– Впервые вижу такое взаимопонимание! Я ещё в Кортрейке это заметил, – не сумел сдержать восторга Этьен. – Как вам это удаётся?
– Надо просто его любить. Не делать вид, а любить. Они это чувствуют, – просто ответила Серафима. – А у вас есть животные?
– Была собака. Умерла от старости два года назад. А почему вы спросили?
– Там, в коридоре, лежит маленький, никому не нужный пёс. Он очень нуждается в любящем и адекватном хозяине и заботе. Мне его забирать не с руки – у меня собака. Но если никто не решится, заберу я. Уколы я ему поставила. Могу, пока в Страсбурге, наблюдать его. Но лучше ему в клинику. Моделям я даже предлагать не буду, а вам бы я доверила…
Елена переводила и не понимала: как вот так запросто и так смело можно говорить с известным мэтром. Но тот, наоборот, был тронут речью русской ветеринарши. Он снова вышел в коридор и посмотрел на маленький пушистый комочек.
– Как там в России говорят? Была не была? – улыбнулся Лепаж. – Я назову его Сюрприз.
– Это девочка!
– Тогда пусть будет Сюри или Сьюри.
Серафима подала пакет с использованными ампулами:
– Это для врача, который будет её лечить.
– Понял. У меня друг в клинике работает. То-то удивится…
* * *
В Страсбурге она пробыла пять дней. Ей очень понравился город, удивительный слиянием двух культур: Германии и Франции. Лепаж щедро оплатил её работу и перед отъездом пригласил её в ресторан. Там они разговаривали о России, о его профессии, о весёлых случаях в практике обоих. Много смеялись и шутили. Елена тоже перестала стесняться и улыбалась.
– Вы можете сделать неплохую карьеру фотомодели, – на прощание сказал Лепаж.
– Спасибо, – поблагодарила Серафима. – С вами работать – одно удовольствие! Я отлично развлеклась, для меня это новый и интересный опыт. Но не думаю, что это моё призвание. Вот со зверюшками возиться могу сутками. Кстати, как там ваша Сьюри?
– О! Вполне. Выздоравливает. Кстати, мой друг похвалил вас: без анализов поставить правильный диагноз и провести грамотное лечение – это вызывает уважение! Такие специалисты ему нужны, он готов пообщаться.
– Спасибо, но я завтра уезжаю в Сент-Максим.
– О! Прованс! – мечтательно закатил глаза Этьен. – Буйство красок! Рай для художников! Но лучше туда приезжать в июле – августе, когда цветут лавандовые поля.
С Лепажем они расстались на хорошей волне. Она везла огромную папку-портфолио с фотографиями и кучу снимков на флешке. И сейчас в машине Серафима рассматривала их фотографию с Натаном. «Действительно, хорошо получились…»
Григорович, возвращаясь после переговоров со спонсорами, заехал за «девушкой Натана», как теперь за глаза называла её вся их команда Star Flash. Он относился к Меро как к сыну и откровенно тревожился за него: за свою долгую жизнь он повидал немало жён и подружек гонщиков и знал, как порой женщина может выбить почву из-под ног.
Он насторожился, когда стал невольным свидетелем их телефонного разговора накануне гонки в Чехии, после которого Меро ходил сам не свой. Потом что-то зажглось в гонщике, он словно ожил. На трассе выкладывался, рисковал, будто у него было, как у кошки, девять жизней.
После внезапного приезда девушки Микаэль не на шутку забеспокоился, что у ведущего пилота страны «сорвёт крышу». Но Меро, наоборот, стал тренироваться более осознанно и эффективно, не просто закрепляя навыки прохождения трассы, а изыскивая способы сократить время на сложных участках и оттачивая мастерство на уровне рефлексов.
И что удивительно, эта женщина меняла его. Натан всегда был неординарной личностью, больше склонной к уединению и рефлексии, чем к выпячиванию себя. И вдруг он словно вышел из тени, откуда-то появилась внутренняя сила и уверенность в себе. Это почувствовали все. Он начинал говорить – и все вдруг умолкали, слушая его. Даже походка Натана стала неспешной и основательной, не теряя при этом своей лёгкости.
И вот наконец незнакомка из России сидела в его машине, а он ненавязчиво, исподволь наблюдал за ней. Она не походила ни на одну из знакомых женщин. С первых минут она поразила его тем, что достала из сумки плотное одеяло и постелила его для собаки, чтобы та ненароком не попортила сиденье. Сама села туда же. Живая и непосредственная, она то радостно и шумно возилась со своей собакой, то сидела и неподвижно глядела в окно с мечтательным выражением лица. Разглядывать её было одно удовольствие.
Мудрый Григорович почувствовал невероятную притягательность и незамутнённость её души.
«Кажется, Меро привёз из России третий и самый главный свой талисман и оберег…» – почему-то пришла к нему в голову странная мысль.
* * *
Чем ближе они подъезжали, тем непонятнее вело себя её сердце. Она чувствовала, что соскучилась за эти пять дней по Натану – по его объятиям и голосу, по запаху и улыбке. Ей хотелось, чтобы он снова держал её за руку, касался её волос и плеч.
Она принимала от него всё, но ничего не давала взамен. Сима помнила свою любовь и нежность к Тарасу. Почему же сейчас она не может выдавить ни капли для него, более чем достойного мужчины? Или любовь в ней иссякла?! Что-то внутри сдерживало её, мешало эмоциям вырваться наружу, и это её удручало. Ещё она наверняка знала: Меро всё чувствовал и терпеливо ждал.
Серафима не знала, как ей с ним вести себя. Они придерживались дружеских отношений, но всё чаще нарушали границы, скатываясь даже не на лёгкий флирт… Инициатором, конечно, был Натан, но с её молчаливого согласия – она откровенно ему попустительствовала. Потом они впопыхах восстанавливали границы. Только срывы случались всё чаще и чаще. И Серафима снова достала их общую с Меро фотографию, сделанную Лепажем. «Сложно тебе со мной…»
Вот и последний отрезок пути перед спуском к морю. Дорога шла сверху, и перед глазами девушки внезапно открылся величественный пейзаж бескрайней морской глади.
– Стойте! – невольно вскрикнула она.
Григорович понял её и остановил машину. Серафима открыла дверь и выпустила Волчка. Затем вышла сама и приблизились к краю смотровой площадки. Восторг от открывшейся взору красоты опьянял. Серафима вздохнула полной грудью и подставила лицо ветру. Довольный Волчок с воодушевлением носился рядом. Микаэль, кряхтя, вылез из машины и тоже подошёл.
– Сент-Максим, – махнул он рукой в сторону городка.
Девушка кивнула головой, но ничего не ответила. Она наслаждалась дивным пейзажем, жадно ловила запах моря и ароматы цветущей мимозы и миндаля. Потом словно очнулась, позвала собаку и пошла обратно к машине.
* * *
Хозяин отеля, который выбрал Натан, был русскоговорящим. Когда-то он приехал во Францию, разбогател, открыл свой бизнес. Марко – так он себя звал на итальянский манер – лично встретил Серафиму у входа. Оказалось, в номера пускают только мелких собак декоративных пород. Для крупных собак во дворе были «просторные и уютные» вольеры. Хозяин даже продемонстрировал их: похожие на сараи, они были спрятаны от глаз на заднем дворе.
Серафима наотрез отказалась селиться без собаки. Она не скандалила, но вежливо и твёрдо заявила, что жить будет только с собакой вместе и неважно, что это будет: дорогой отель или хостел.
Глядя на разговаривающих русских, Микаэль понял, что девушку что-то не устраивает. Пообщавшись с хозяином отеля, он узнал, что именно.
– Возможно ли для гостьи сделать исключение? – поинтересовался он.
– Мне искренне жаль, но исключений мы не делаем.
Вероятнее всего, Марко ожидал, что солидный джентльмен убедит свою спутницу подчиниться правилам отеля, но тот, к огромному неудовольствию хозяина отеля, взял девушку за локоть и повёл обратно к машине. Сима вскинула на Григоровича полные молчаливого недоумения глаза.
– Могу я попросить вас перевести девушке, что я помогу найти ей достойное жильё, где ей позволят жить вместе с собакой, – обратился он к Марко.
– Я, конечно, переведу, но учтите, что Натан Меро просил поселить их вместе в одном отеле с сегодняшнего дня и даже оплатил оба номера.
Микаэль прекрасно понимал, отчего бесится хозяин: терять клиента в низкий сезон было досадно. Однако Марко перевёл для девушки.
– А про Меро я в курсе, – усмехнулся Григорович, – это я бронировал номера в вашем отеле и лично проконтролирую возврат денежных средств за неоказанную услугу. Меро пока проживает с командой, но не думаю, что он захочет селиться здесь один.
На хозяина отеля было жалко смотреть.
– Вы кто?
– Извините, не успел представиться, я директор команды Star Flash Микаэль Григорович.
Больше он ничего не сказал, подвёл Серафиму к машине и распахнул дверцу. Волчок шмыгнул первым, Сима села за ним следом.
– Do you speak English? Parlez vous francais? – спросил Микаэль, садясь за руль.
– English. I don’t speak English very well.
– I understand You.
Вилла, на которую Григорович привёз девушку, была не у самого моря, но с неё открывался шикарный вид. Маленький гостевой домик с террасой привёл Новицкую в полный восторг: гораздо уютнее любого отеля! Всё так просто и по-домашнему: комната с двумя кроватями, зеркалом, столиком и витыми стульями, душевая, небольшая кухня с холодильником, даже маленькая гардеробная. Было видно, что девушка радуется, как ребёнок.
Микаэль махнул в сторону большого дома:
– Мой дом.
Потом махнул в сторону гостевого дома:
– Дом Серафимы и Волчка. Хорошо?
Новицкая поняла, что он поселил их на своей вилле.
– Спасибо! Спасибо большое!
Потом, с трудом изъясняясь на корявом английском, она попросила посмотреть на тренировки Натана. Григорович удивился её выносливости, кивнул, ушёл в дом, переоделся в джинсы и лёгкий свитер и выехал из гаража на машине попроще и поменьше. Пока он ходил, она тоже успела переодеться, сменив платье на брюки, и покормить Волчка.
– Моя рабочая лошадка. Милости просим, – пригласил он девушку с собакой в машину.
С площадки, на которую они поднялись, трасса была видна как на ладони. Но Серафима не знала, куда именно ей смотреть. Микаэль показал куда-то в сторону, и она увидела, как из-за поворота вылетела сине-жёлтая машина Меро и с рёвом продолжила путь по трассе.
Как зачарованная смотрела Сима на это завораживающее зрелище, холодея, когда поворот казался ей слишком крутым. Но машину разворачивало, и она мчалась дальше.
«Неужели ему не страшно?!» – поразилась она.
А сине-жёлтая машина всё наматывала круги… Наконец Григорович махнул ей рукой и направился к машине. Сима окликнула Волчка и поспешила следом. Теперь они приехали, видимо, к месту сбора. Какие-то гоночные машины только уходили на трассу, какие-то, наоборот, возвращались.
Серафима видела, как остановилась запылённая машина Натана, как к ней подбежали несколько мужчин в одинаковых форменных комбинезонах, видимо механики. Затем из машины вылез штурман. Меро всё ещё оставался внутри. Она заволновалась: всё ли хорошо с ним? Но вот медленно выбрался Натан, как ей показалось, шатаясь от усталости.
Сима бросилась было к нему, но её за руку поймал Микаэль и покачал головой – не надо! И девушка осталась стоять на месте, наблюдая, как Натан, прислонившись к капоту, потихоньку отходил и общался с механиками.
Минут через пять Григорович кивком головы дал понять, что теперь можно подойти. Но Серафима вдруг отчаянно засмущалась, опустила глаза и осталась на месте. Натан был окружён командой, весь в делах, и мешать ему она не собиралась: тот порыв был не в счёт – она просто испугалась за него. Никак не обнаруживая себя, Сима незаметно направилась к машине Григоровича. Микаэль сразу понял всё, ещё раз подивившись уму и чуткости девушки.
Но у Волчка были свои планы. Он стеснения не испытывал, поэтому с разгону бросился Натану на грудь и чуть не сшиб его.
– Тихо ты, чертяка, – засмеялся Меро и уже оглядывался в поисках Симы.
Оставив сразу команду, он поспешил к ней и, заслонив от всех, обнял.
– Я скучал…
Серафима хитро улыбнулась:
– Да-да-да, особенно ты тосковал на пятом повороте, он ведь такой безобидный!..
Меро подхватил её на руки.
– Ты что, смотрела, как тренируюсь, маленькая негодница?! И кто тебе разрешил? – грозно, едва сдерживая улыбку, спросил он.
– Твой босс, – невинно улыбнулась она, «сдавая» Григоровича.
Потом она прижалась к нему и тихо шепнула на ухо:
– Зрелище не для слабонервных, но я глаз не могла оторвать. Ты был великолепен!
– Пойдём, я тебя с командой познакомлю, – вдруг предложил он.
– Не надо… Как-нибудь потом, – мягко отказалась она и попросила опустить её на землю.
Он с сожалением опустил её на ноги, но продолжал крепко удерживать за талию.
– Поезжай в отель, я скоро буду.
– Ты, наверное, не знаешь, я не в отеле остановилась, нас Микаэль у себя поселил, – предупредила Серафима.
– Микаэль вас забрал к себе? – не верил своим ушам Натан. – Он же всегда один селится…
Серафима пожала плечами и рассказала про отель и Волчка, про гостевой домик, который ей так приглянулся.
– Там даже готовить можно!
– Хорошо, я всё узнаю, – поцеловал он девушку в лоб и отошёл к Григоровичу.
Симе показалось, что он не очень обрадовался широкому жесту своего босса.
* * *
Неделя пролетела незаметно. На тренировки Натана Серафима больше не смотрела. Пока он тренировался, они с Волчком брали такси и на весь день куда-нибудь уезжали. Она уже побывала в Ницце, Монако, Каннах и Сен-Тропе.
Меро так и остался в отеле с командой, Сима же с Волчком проживали на вилле Григоровича. Вечером Натан заезжал за ней в гостевой домик, и они шли гулять по городу. Или, если Серафима сильно уставала за день, оставались дома и пили чай. Потом Натан уезжал к себе.
Сегодня Натан приехал не в духе, вдруг попросил рассказать про Страсбург и показать фотографии с фотосессии. Серафима удивилась, но альбом-портфолио достала. Немного рассказала, чем ей запомнился город, потом о том, как они с Волчком работали на съёмочной площадке.
– Да ты и сам там был, видел, – напомнила она и достала их общий с Натаном снимок. – Мне нравится, мы здесь здорово получились.
Но Меро задумчиво пролистывал фотографии, где Сима была одна или с Волчком. На каждой фотографии он останавливался и подолгу разглядывал её.
– Как тебе Лепаж? – вдруг спросил он.
– Талантливый, знает себе цену, – начала перечислять Серафима. – Требовательный. Немного закрытый.
Вдруг Меро оторвался от альбома и пристально посмотрел на неё:
– Он тебе пишет? Только, пожалуйста, не ври мне!
Да, Этьен ежедневно присылал ей свои фото с новой своей любимицей с подписями на русском: «Выписываемся из клиники», «Сьюри дома», «Сгрызли мой тапок», «На прогулке»… Серафима радовалась и каждый раз отвечала: «Здоровья малышке!», «Как замечательно!» или «Ах, хулиганка, срочно купите ей игрушку».
– Пишет, – ответила без утайки Сима. – С моей лёгкой руки теперь у него собака. Хочешь посмотреть, какая она милая?
Но Меро не вдохновился.
– А тебе не кажется странным, что фотограф с мировым именем, окруженный десятками моделей, только с одной ведёт переписку и приглашает в ресторан? И посмотри на эти фотографии: он же признаётся в любви в каждой из них!
Натан в запале бросил альбом на стол, но не рассчитал, и тот, проскользив по столу, упал на пол. Волчок тут же подошёл, осторожно взял его в зубы и положил хозяйке в руки.
– Он ещё и мне сегодня написал, что ты – настоящий самородок, твои фотографии оказались востребованнее, чем он ожидал. Просил уговорить тебя не бросать карьеру фотомодели, – раздражённо продолжил он.
Серафима первый раз видела Меро в таком состоянии. Она сидела, широко распахнув свои карие глаза, не зная, как реагировать.
– Вообще-то Лепажу сорок, – между делом напомнила она.
– Ерунда. Старше меня на пять лет.
– Ты же сам позвонил ему и сам отправил меня в Страсбург!
Натан ладонями провёл по лицу.
– Но я и предположить не мог, что ты так ему понравишься! – с болью в голосе воскликнул он. – Как не мог предположить, что и Григорович будет в восторге от тебя. Ты же его обаяла! За одну поездку! Он всегда на всех выездах жил один. И вдруг забирает тебя на свою виллу! Вся команда в шоке.
Серафима вдруг вспомнила, как Микаэль каждое утро возился с Волчком, играл с ним, водил на море, пока она спала. И как потом Волчок появлялся у её кровати, влажный от солёных брызг, с пакетиком ещё тёплых круассанов. Он относился к ней как к дочке, а она к нему – как к отцу, которого никогда у неё не было…
– Как же это гадко – так думать о людях, которые просто делают добро от всего сердца! – с вызовом ответила Серафима. – По-моему, ты просто ревнуешь, и ревнуешь безосновательно.
Всё её прекрасное настроение вдруг улетучилось. Она ясно вспомнила, как Тарас ревновал её к Забелину в центре «Дубрава» после Машиной свадьбы, хотя она тоже не давала ни малейшего повода. «Неужели история повторяется?..»
– Уйди, пожалуйста, я хочу сегодня остаться одна, – тихо, но твёрдо сказала она, указав на дверь.
Меро опешил:
– Вот как?! Ты прилетела ко мне, а теперь я тебе уже не нужен?!
Девушку уже трясло.
– Я летела не к тебе!
– Тогда зачем?! Скажи – зачем?!
– Чтобы уйти. Навсегда уйти из этого мира, – вдруг вырвалось у неё.
Сима поняла, что проговорилась, и прикусила губу. Затем схватила ветровку и бросилась из домика куда глаза глядят, чтобы побыть одной и всё обдумать.
«А так всё хорошо начиналось…»
Натан чувствовал себя очень погано. Да, он ревновал, потому что она была ещё свободна и нужна не только ему. Он влюбился без памяти ещё в России, и не было и дня, чтобы он не думал о ней. Он не хотел её отдавать никому. Как только Сима рассталась с Остапенко, он дал себе слово, что эта женщина будет с ним. Потом он с горечью смирился с её отъездом, который, к счастью, не состоялся. И вот теперь, когда она наконец рядом, другие, как ему показалось, посягают на его сокровище. Вот он и взбесился.
Сейчас, когда голова остыла, он понял, насколько был глуп и как близок сейчас к тому, чтобы оттолкнуть девушку от себя. Он ждал, что она вернётся, но Симы всё не было. Волчок не понял, что они поссорились, и, уставший за день, дремал на своей подстилке. Тогда Натан с тяжёлым сердцем пошёл её искать. Он искал её до утра. Потом не выдержал и уехал в отель, чтобы переодеться, принять душ и снова искать.
Когда он снова появился в гостевом домике, Волчок по-прежнему дремал. Меро устало опустился на стул и только сейчас увидел записку на столе.
«Дорогой Микаэль! Спасибо Вам за гостеприимство! И за Волчка отдельное спасибо! Нам было очень уютно у Вас. Передайте Меро, пусть позаботится о собаке. Я уезжаю. Искать меня не надо. Серафима».
Как безумный, Натан оглядел комнату. Как же он сразу не заметил: все вещи были собраны, её чемодан, миска и корм собаки стояли у входа. Она оставила всё, исчезла только сумочка. Вот теперь Меро по-настоящему испугался: «Куда она могла уехать, она никого здесь не знает?!» Ситуация один в один, когда она ушла из дома Тараса.
